8 сентября 1941 года по 27 января 1944 года. Осаде

 Старушка в черненьком пальто
С цветами алыми бредет по пустырю
Так медленно, и осторожно...
И в тоже время как - то очень твердо.
Ее коса седая сплетена в кольцо тугое
В глазах, пеленою голубой окрашенных,
Ты сможешь увидать все то, что видела она.
И вот, последний поворот, сияет купол церкви,
Надгробия своим многообразием и числом
Тащат душу в пятки очень быстро.
Как много тут смертей, и чьих то судеб.
И эти даты...41-ый,44-ой,сентябрь, лето, и зима...
Все это, каждый камень над могилой,
Свидетели Осады Ленинградской.
Старушка, между могилами идет своей дорогой.
Где постоит, поговорит, а где рукой помашет...
Больно видеть, еще больнее видеть слезы...
Она подходит к двум могилкам.
Одна, какому - то солдату. Другая...
Девочке...лет пяти...
Здесь бревнышко стоит по середине,
Старушка, положив цветы, садиться
- Здравствуй милый мой, любимый.
И тебе, Маруся, здравствуй.
Как вам там, мои родные?
Не грустно ли, не одиноко ль?
А мне вот вас, так не хватает..
Хочу поведать вам, о том, как поживаю.
Смахнув слезу рукой дрожащей, улыбнулась.
Пригладила сбежавший из прически локон.
- Так вот, живу не очень то я плохо.
Сегодня вот, залезла я в шкатулку из слоновой кости.
Там, Витя, все твои нашла я письма. И подарки тоже.
Я почитала, извините, даже слезы по роняла.
Потом я вдруг решила в полке посмотреть, а вдруг
И от тебя, Маруся, что - то сохранилось у меня.
И верно, я нашла твои перчаточки, матрешку и игрушку.
Там на листах от времени состарившихся, я видела
Как ты писала мне письмо когда то, не ровный почерк,
Буквы так мне не ясны. Но так согрело...
Она сидит, укутавшись в пальто, а по щекам дожди...
-А знаешь, Витя, я так и не смогла счастливой быть с другим.
Прости, наверное ты не го дуешь на меня. Ах да,
Я же говорила тебе об этом. Ты ведь хотел меня увидеть
Хозяйкой очага домашнего, замужней, пусть и за другим...
С детишками играющей, живущей полной жизнью...
Ты прости.. А вот, тогда...в холодном январе, за несколько недель до снятия блокады...Когда ушел ты в небеса...
Я обещалась взять детей осиротевших.
Когда прошли военные года, и мы победу у врага отняли,
Я двух нашла двойняшек одиноких...Маруська, девочка,
как ты, такой же ты могла бы быть..Прости, не сберегла, сестренка...
Теперь вот я прабабка их детей. Мы любим и семья одна.
Но вас так не хватает иногда....
Еще до вечера она с могилами вела беседу, не часто утирая слезы...
А я смотрела на нее из под теней дубовых, и рыдала...
Я слышала, что тут живет старушка, она похоронив кого -то
из родных, сюда приходить каждый третий день январских холодов. И с ними, ведет беседу обо всем...
И вот, теперь, сестра не раз спасающая жизни на войне,
Сидит на столь же дряхлом, как она, пеньке, и плача, говорит...