Оценщики

Оценщики

   

 

Вся жизнь моя –

       сплошной вопрос.

Не злобный, не завистливый,

Я перед всеми

                странно унижался,

Раздавленный  их

                мнимым превосходством,

А может  явным...

Ведь были среди них

Суггесторы,  антропофаги,

Строптивая овца

                у них  идёт под нож...

 

Как проросло зерно гнилое,

                росток тщедушный,

Как пророс   среди  репейника,

                чертополоха?               
Вот вопрос!   В итоге:

Для  кого   чем именно  хорош

                И  плох я,

Распятый временем

                меж двух эпох?

 
Причудлива моя судьба:

                о многом верно знать,

Но точно  –  ничего ;

Знать  –  что произойдёт,

                не знать при этом – где,

Не зная частное,

                единое  познать

И сокрушаться от противоречий,

Дабы узнать

                хоть что-нибудь о мире...

 

Как муравей я полз по кругу,

                пробуя его на вкус,

На прочность, на изгиб –

                чуть было не погиб,

А оказалось – это  Колесо,

Круг  Мира, вечная машина...

Серебряные спицы

                слились  в  круг

От  быстрого вращенья.

Что жизнь моя?

Изломы бытия,

               каприз фортуны?

Борьба за то,

За что не следует бороться,

                осталась втуне.

Я никому не должен,

Мне не за что платить.

Я не хочу платить

                налоги палачам...

Я – кто?  Я – отщепенец,

                гонимый  ветром перемен?

Щепа истории,

               от старой  скрипки дека?

Иль аноним

                шестнадцатого века,

На клиросе поющий «Херувим»,

А может добровольный

                плакальщик России?

Повременю с поминками...

Пусть мёртвые

                хоронят мёртвых...

 

Как сжался в точку

                круг любимых мною.

Почти не стало

                любящих меня.

И не вернуть долги,

Не попросить прощенья,

                не замолить грехов...

И только мысль:

           «Я скоро буду с вами»

Даёт дышать,

И в путь,  без маяты,

                готовить сборы...

.....................................................

 

Та комнатка  была  чуть

                больше склепа.

Полу-подвальчик. 

У окошка за столом

                сидели двое.

Двое в чёрном,

Рогатый и  Бородатый,

                играли в карты

                и вяло спорили,

И речь  картёжников

                шла явно обо мне:

– Смотри,  очухался.

               Сейчас начнётся атаксия,

Потом истерики,

             биенье в грудь,

И бичевание властей

Всех стран

                и всех народов....

– Он кто у нас

                по  Банку данных Мирозданья?

–Писака  жалкий. Психопат.

Ты слышал его бред,

       бред сумасшедшего

                перед кончиной мира?

Он – балалаечник,

                играющий на лире.

Он в прозе – эпигон,

            в поэзии – версификатор;

размер  стиха не соблюдает,

                и  с рифмой не в ладах.

Как многие,  он скучен и  зануден, 

Адаптер 

                истин прописных,

Типичный архетип  интеллигента

Из  Пятой Расы

                коренных людей.

Он – трансцендентный эсхатолог,

Таких сейчас, 

                как  бешеных собак...

Типичное лицо

                типичных обстоятельств,

Как он попал на этот  кастинг?

Сегодня так    нужны

                безумцы-бунтари,

Чьи идеи

                потрясали  мир,

И чьи  дела

                вводили в трепет,

И леденили души

                всех народов...

А этот так себе...

                Поэт  неактуальный...

А как себя он  любит

                и жалеет,

Винит в своих страданиях

                других,

И даже мёртвых

                беспокоит

Шумами  в сердце...

 

Нет, он не Фауст,

               далеко не Фауст…

Моя оценка:

Он – пирог  ни с чем.

Аморфный весь:  то согрешит,

                то  кается,

Потом опять грешит...

Он не способен

              на Поступок инфернальный,

Типичный кандидат

              В  самосожженцы.

Он нам неинтересен.

             Пусть живет...

...........................................

 

Здесь я не выдержал,

                сел на кровать,

На пол спустил

                босые ноги,

                спросил:

–А вы, ребята,  кто?

                Вы  из «Пен-клуба»,

Или  ЛИТО 

            при банке «Легион»,

или  оценщики

                подпольного  ломбарда?

Оценки ваши

                в духе  дилетантов:

Нет на свете «коренных  людей»,

А  были только Коренные Расы,

Их было  Пять,

                Шестой  же – не  бывать.

Разоблачён дешёвый ваш

                глобальный  лохотрон.

Вы, видимо, ребята

                из   Давоса?               

 

– Что  за вопрос!

              Какой  Давос?

Мы –  перестройщики

                дряхлеющего  мира,               

Мы – из   шестого  Круга.

Один из нас недавно

                с Пушкиным гулял,

Другой беседовал

                с Сократом...

Теперь твою

               судьбу решаем.

Скажи, ты с нами,

                или против нас?

– Я свой себе.

         Не «наш»,

                не «ваш»,

Я презираю

                воровские шайки

Из всех кругов,

                и вас, «шестёрок»,

                из   шестого круга.

А посему идите оба...

                в  круг девятый,

                где бесов – целый легион,

Где  Люцифер сидит

                у озера  Коцит,

Вода  его  черней,

                чем антрацит...

 

– Иди ты сам,

                парнокопытный,

Живи, как кабарга,

Ни богу свечка,

                ни чёрту кочерга, –

                со  злом сказал  Рогатый.

 

И я пошёл

                в чём был,

В  халате,  в тапочках

                на босу ногу,

Остановился у дверей

                и заорал:

               

– Христос воскрес!

–  Опять воскрес? –

                вздохнул Рогатый:

И что из этого?

Он каждый год

                напрасно воскресает:

Из года в год

                становится всё хуже

Для тех, кто верит

                в эту ерунду...

–Воистину воскрес!

                Без доказательств и гипотез! –

ответил Бородатый

                и веером метнул

                колоду карт.