Дмитрий Силитеров

Рос маленький мальчик в уютном квартале
Под власти звездой он на свет родился,
Маман его - главный завхоз на вокзале,
Папан же коммерцией вдруг занялся.

Рос мальчик Гераклом. И первой мобилой
Детсадовский плебс он, смеясь, потешал,
И толпы девченок за мальчиком милым
Бежали. А он с высока выбирал

В песочнице с кем ему нынче играться.
Так годы текли, наш дружок подрастал,
Другими делами он стал увлекаться,
Пока час призыва его не настал.

Папан всех знакомых собрал для совета,
Маман пол вагона тушенки дала,
И на юридическом уж факультете
Мелькает пустая его голова...

Он весь - загляденье. Подтянутым станом
Прельщает феминный он свой деканат,
Рубашка от Гуччи, пиджак от Габано,
Трусы от Версаче (студентки твердят)!

Однако, не это его занимает,
Чело его дума другая палит,
И Родине жизнь он свою посвящает,
Как долг наш священный то делать велит.

Снимает пиджак от Габано, рубашку
От Гуччи, снимает он даже трусы,
Стремится державу он сделать из Рашки,
Политпросвещенью отводит часы.

Взамен гардероба, столь милого сердцу,
Трехцветную майку напялил герой,
В укромное место подсыпал уж перца
Врагам-дерьмократам пацан боевой!

Их чучела жжет он в лесах, и в контакте
Громит сетевых упырей-хомячков,
И в каждом своей агитации акте
Он видит, что кара настигла врагов!

Придя же домой, он опять надевает
Рубашку и брюки, и ролекс-часы,
И в клуб он идет. Но и там он скучает,
Язвит его дума, как жало осы.

И думает он: "О, когда же я снова
Увижу Твой облик, что сердцу так мил,
В объятий твоих упаду я оковы
И в страстных лобзаньях лишуся я сил..."

И образ знакомый встает пред глазами,
Тот страстный немой из-под лобия взгляд,
Те складки на лысине и над бровями,
Накаченный торс и подтянутый зад.

И манит вперед низкорослый полковник,
И кресло министра он Диме сулит,
Товарищ и друг, вождь народа, любовник.
И клерк, и банкир, поп, гопарь, уголовник -
Все любят его. Им так сердце велит...