Хипстерман

(история первого хипстера по сэру Редьярду Киплингу ("Томлинсон"))

Счастливый жизнью Хипстерман умер во цвете лет -
Застрявший в горле суши кусок спровадил его на тот свет.

За тушкой холеной тут же спешат духи иных миров,
Хватают за руки и ноги его и в новый волочат кров.

В сомнении духи - куда нести таких, как этот юнец?
Уж верно, решили Адама сыны себе положить конец.

Горят мириадами звезды вокруг, свет застилает глаза,
И в грозном сияньи предстали вдруг священные рая врата.

Выходит из рая апостол Петр, предстал Хипстерман пред ним,
Ему говорит суровый старик голосом строгим своим:

- Когда уж пожаловал к нашим вратам, скажи, ничего не тая,
Какие благие дела ты творил, не то не впущу тебя.

Дрожит Хипстерман всем телом своим, сползают с носа очки,
Собрать воедино тужится он прожитой жизни клочки.

Досада и страх его берет - не ловит здесь сети смартфон,
Кругом бесконечность, не властен здесь обычного мира закон.

Внимают ему миллиарды планет и духи вокруг толпой,
И вот в бездну вечности испустил тщедушный он голос свой:

- С зарплаты своей по фунту я в год давал на защиту зверей,
И в блоге каком-то что-то читал про каких-то в Анголе детей.

Усмешкой недоброй апостол Петр встретил такие слова:
- Не то я спросил. Скажи мне, твои какие добра дела?

Попробуй-ка снова, да не мелочись - вспомни дела свои все,
В рай ты спешишь, а рая врата - совсем не Макдональдс тебе.

Космос дрожит, не измерит никто дрожи той децибел,
Открыл Хипстерман свой рот и вновь слащаво он так запел:

- Читал кое-что, писал кое-что, на митинги я ходил,
Со СПИДом в ЖЖ боролся, еще кого-то за что-то хвалил.

Апостол горяч, не зря отпорол он ухо Кайяфы слуге,
Сердито он брови нахмурил, сказал: - Несите его к сатане!

Пусть участь его решится скорей, в раю не нужен он нам!
И вот уж на крыльях вселенной ветров к аду летит Хипстерман.

Бурлит и клокочет Тартара тьма, корчатся духи зла,
Космос вопит, кровью с огнем здесь вечность его полна.

Смотрит вокруг Хипстерман - впереди мрачный тлеет венец,
Надменно идет навстречу ему огненный лжи отец.

Смерил взглядом мяса комок, сплюнул сквозь зубы он:
- Пока не узнаю его я дел - мне ад засорять не резон!

Гогочут вкругу приспешники тьмы в уродливой наготе,
Не терпится уж поразвлечься всласть всей адовой гопоте.

Вытянул шею тогда Хипстерман, пискляво выкрикнул так:
- Блэк-метал любил, что-то курил, куда-то ходить был мастак.

Читал кое-что, смотрел кое-что, когда-то шлюху я снял,
Как истый бунтарь в блоге своём про атеизм писал.

Демоны зла свищут вокруг - смотрят на пахана,
Вроде бы как не по нраву им смешные эти слова.

- Не понял, видать, ты меня, человек, о чем я тебя спросил!
Скажи мне дела свои злые! - смеясь, рычит ему Сатанаил.

Струится по лбу Хипстермана пот, на кеды капает он,
Вжав голову в модный шарфик такой из себя он выдавил стон:

- Порнуху смотрел, кого-то ругал, кого-то матом покрыл,
Что-то играл, что-то слыхал, и кем-то когда-то слыл.

Не знает, что делать князь тьмы, скривил свою зубастую пасть:
- И нахер нам нужен такой мудак? Не в нашу он вышел масть.

По правде сказать, мы рады всегда на жительство новым гостям,
Но править такими, как он, западло и нашим адским властям!

Возьмите его, с вертухи во щи вломите ему скорей
И выкиньте снова, как мусор, туда, где заду его теплей.

Ни злых не имел он, ни добрых дел - так вовсе и нет его,
Пусть растворится в таких же, как сам - авось, натворит чего.

Быть может, тогда посолидней грешок он совершит хоть раз,
И в граждане пекла зачислю его, коль будет достоин, тотчас!