Поэтические щепки...

Весна, но сакура не расцвела еще
Назло нахально-деловитому сурку
Из Пенсильвании; и виснет на суку
Тумана смутность; речка не течет,

А спит холодным одиноким сном
В просвете узком между берегами...
Слова живут отдельно - и слогами
Колючими цепляются за дом,

Где из трубы печально валит дым;
На крыше, у трубы, сидит синица, 
Мечтая обернуться журавлем -
И улететь подальше: птицам
Порою свойственно мечтать о том,
Что невозможно... И - не только им...

* * *

Сплетенье черноты ветвей
Среди весенней круговерти -
Дождя, обиды, ветра, смерти
И танца на игле чертей -

Не ангелов! На влажный переплет
Еще ложится тень тумана,
И стертых букв не прочитать
(Рассвет здесь поздний). Дождь идет,
Спешат на берег, к океану
Все те, кого - не увидать...

Последний день зимы: Февраль
Дыханьем влажным задувает свечи...
И жизни миг, и ты - не вечен,
А мимолетен. Как мистраль...

* * *

Когда бы все гармонию могли
Стихов прочувствовать душою,
Мы жили б беззаботно - головою
Стуча по плоскости Земли...


*  *  *

Вчера - Бейрут, сегодня - Руасси;
А завтра будет Вашингтон...
Безлично равнодушие отелей;
В развязках бесконечности дорог,
В мелькании мостов, пунктире строк -
Летящих сквозь тумана морок -
Не потерять себя; и уцелеть;
Заснуть, увидеть странный сон;
Проснуться... И посметь себя спросить
О смысле жизни, цели бытия,
Цене надежды... Умереть - смеясь...


*  *  *

Под Рождество, на площади у ратуши,
Стоял шарманщик - в ожиданье радости.
Крутил свою шарманку, безнадежно мерз,
Ругательски ругал клиентов и мороз,
Но - про себя! Ему явилась фея вдруг:
"Мне жаль тебя, мой бедный друг!
Скажи желанье, и его исполню я!"
"О! Фея! Разлеталась тут! Свинья!"
Мороз и Рождество, шальные бродят кошки -
А у шарманщика торчат из жопы феи ножки!


* * *

Весной закат у океана бесконечен:
Спеша вприпрыжку по дорожке к лету,
Бежит ребенок, время торопя...
Все дальше, дальше - от тебя -
К границе океана, к силуэту -
Что, погружаясь в океан, уходит в вечность...


* * *

Всего лишь десять лет - и похвалиться нечем
Казалось - вечность, оказалось: ерунда...
По-прежнему со мной моя беда,
И свет вечерний, и больная печень...