карцер

Невозможно дотошное прошлое сводит меня с ума.
Отвяжись! Ворошит меня. Тошно мне. Память - моя тюрьма.
Заколочены ставни, нет дверей, дымоход забит
Гарью сожженных мной дорог и надгробных плит.

Полночь. Новое прошлое. Новая боль в висках.
Левая на спусковом. Зажимаю себя в тисках.
Что-то сопротивляется, что-то рвёт меня изнутри.
Левой рукой щелчок…  Девять грамм в потолок. Умри.

Ровным слоем ложится пыль на мои глаза,
Мне плевать, не моргаю, не прячусь, я даже за.
Если кто-то пройдёт вдруг мимо и невзначай
Её вытрет, что ж, в завещании ему на чай.

А теперь сижу, нога на ногу, под тяжёлый рок,
Надо мной вода бьёт по крыше и в водосток.
Я останусь здесь, поверь, мне здесь хорошо,
Пока  в достатке есть  спирт или порошок.

Это карцер, иногда в углу зажигают свет,
Отследить, есть пульс, и забыть, если уже нет.
Нет, стучит, может всем, может мне на зло,
Жить так искренне, как сердца – нам не повезло.

У него на всю нашу жизнь есть один диалог,
Ты же знаешь… ещё девять грамм в потолок.

Не устал, жив, спокоен, и, похоже, ещё в себе.
Не досчитываюсь пробоин и уже не лежу на дне.
Дверцы с надписью «выход»  нет ни в одной стене,
Если я не смогу, этот склеп разнесут извне.

Меня вызволят, вымоют и отпустят обратно быть,
Но… Перемотка. Стоп. На повтор. Не могу забыть.
Это так пусто, когда некого просто любить,
Душа съёживается в этот вакуум, нет сил. Завыть.

Для себя – научиться вплетать во время любой вопрос,
Что бы с ним утекал, что бы ядом не стал, не рос.
Так, перемотка - стоп. Загрузите пустых кассет.
 Всё начну с нуля, мне не так уж и много лет.