Дневник Совы. Больничные этюды

 Не сплю и думаю: почему это я такая… нестандартная? Для врачей? Сколько себя помню – ни разу не поставили правильный диагноз сразу.
 То проворонят серьезное заболевание, то накаркают смертельное, напугав до смерти. И ни разу – в десятку, все – мимо!

                Целых два приключения пережила за этот месяц. От первого осталась боль в ушибленной грудной клетке, от второго… это  надо видеть и слышать! Короче – сериал.

                Итак, СЕРИЯ ПЕРВАЯ.

                С кем, как вы думаете, случаются всякие неожиданности? Мне кажется, с теми, кто либо мало думает, либо так много, что уходит в себя надолго. Я не мыслитель, не философ, но витать мыслию где-то там, в мире воображаем ом  – это как дышать.  А воображение и мысль – вещи разные. Результат разгулявшегося воображения  – сгоревшие кастрюли, пересоленный салат, включенная не та горелка под сковородкой или чайником,  и так далее.  Раз в сутки  что-то случается, но в остальное время я готовлю вкусно (как говорят) и блюду порядок. Кастрюлю драю, салат сама съедаю – в общем, грехи замаливаю.
 
               Ой, о чем это я гутарила? Ах, да, о всяких неожиданностях в жизни людей моего типа.
               Вот например, вы как наклоняетесь? Нормально? Ничего не ломаете при этом? Инвалидом не становитесь? А я вот умудрилась. Потому что не ПРОСТО наклонилась, а с одновременным поворотом тела против часовой стрелки. Пробовали? И не надо.  Мое ребро при этом  куда-то не туда попало – и я от боли заорала. Что оно там проткнуло или просто – на что напоролось во мне, – не знаю. Но трещину в ребрах заработала. А на рентгене она не видна.  Боль жуткая,   повернуться ни в какую сторону нельзя, ночь – пытка, дышать больно, а на снимке – нет перелома. А что есть? А Бог его знает. Ушиб чего-то.
 Но молодой хирург смотрит на снимок с таким трагическиv лицом, что я шепчу:
               – Что там?
               – В больницу ляжете?
               – Нет. Не хочу.
               – Ну, смотрите сами. Пишу: от госпитализации отказалась. Идите со снимком к терапевту. Пусть и она посмотрит. У вас все очень серьезно.

               А что – не говорит. Потом  снизошел:
               – Видите эту линию под левым легким? Она мне не нравится. Похоже – там скопление жидкости.
               Иду к терапевту. Тоже лет тридцати дамочка. Объясняю ситуацию. Смотрит на снимок и выдает:
               – Никаких сомнений! Там и жидкость может быть, и что угодно! Смотрите: под этой линией легкого – пустота! Вот она и заполнена жидкостью! Бегите к хирургу,  берите направление в больницу!

               Возвращаюсь к хирургу. Пересказываю вердикт терапевта. Он молвит:
               – Но до вас  же не достучишься! Я говорю – вы в опасности, а вы сопротивляетесь!
               Иду домой – расстраивать мужа. Читаю в интернете все о пневмотораксе, гемотораксе, гидротораксе. Самое страшное – вот оно:
 «При наличии в плевральной полости одновременно воздуха и крови (жидкости), последняя образует видимый рентгенологически горизонтальный уровень. Гемоторакс несет опасность для жизни нарастающим  сдавлением легкого и прогрессирующей внутренней кровопотерей».
               Но я не классическая паникерша – люблю докапываться до истины, искать выход. На всякий случай сравниваю этот снимок с двумя, которые были сделаны три месяца назад, когда подозревали пневмонию.

                Странно: три снимка – как близнецы-братья. Все «подозрительные линии» говорят о том, что сия жидкость у меня болтается давно… А я до сих пор жива. Слегка утешаюсь, но ведь в направлении стоит самый серьезный вариант: гемоторакс.
                И мы с мужем на следующее утро идем в больницу, груженные тремя  cумками вещей, еды и всяких приспособлений для нормального житья в современных условиях, когда не кормят и белье постельное не выдают.

                Настроение паршивое. Грудная клетка, зараза такая, болит. Дышу тяжело.
                После сидения в очереди в приемном покое  отправляют меня на консультацию в торакальное отделение – к самому заву. Солидный дядечка, к  которому я мигом проникаюсь доверием,  щупает мою бедную грудную клетку,  прослушивает легкие, смотрит снимки – все три, говорит:
               – У вас ушиб грудной клетки. Трещина, очевидно, но она на рентгене не видна. Болеть будет долго. Жить будете. Никакой жидкости нет. А это, – он показывает мне пустое место под диафрагмой,  – высокое стояние диафрагмы. Такая ваша особенность.

                Я от радости  чуть ли не целую своего спасителя!
 И вот, живу, хоть и болит, но уже меньше. И вопрос себе задаю: а какие оценки имели мои врачи – хирург  и терапевт - по анатомии? Или они ее прогуляли? Ведь хирург тоже видел ВСЕ ТРИ СНИМКА!
                Поневоле поверишь, что сейчас медики-студенты сдают за деньги экзамены…


                ВТОРАЯ СЕРИЯ


                Какая радость – сын пригласил в лес за грибами! Их, правда, оказалось мало, и все – старье, потом уже выбрасывали, дома. Но сам процесс приятный и давно любимый.  Потом  - отдых. Посидели на полянке, кофеек попили,  я – в шезлонге – на правах ушибленной. На тех же правах – мне  не приходилось наклоняться, пока по лесу ходили.  Найду гриб – мужу эдак палочкой укажу, он кряхтит, собирает, а я дальше ищу. Словом – кайф на свежем воздухе.

                Только никогда я не кайфую долго. Непременно что-то случится. Во вторник обнаружила у себя подозрительную родинку. Черную, на фоне воспаленной кожи, приподнятую.  Ночь была. Я – к компьютеру. Открываю интернет и нахожу самое страшное – меланому. Фото. Во всех ракурсах. Классика жанра, как говорится. Копия моей. Начиталась, насмотрелась. Выпила валерьяночки,  снотворное. Утром порадовала мужа новостью. Пошла к дерматологу. Та посмотрела  (издали)  и говорит:
                – Это к онкологу. Но и он вам точно не скажет, пока биопсию не сделают.
                А онколог только-только уволился. «Идите к терапевту, берите направление в онкологию, на консультацию» – говорят в регистратуре.

                Иду к своему врачу, ревматологу. Та говорит: «Раздевайтесь. Я вам скажу сразу, она это или нет. И направление напишу».
                Разделась. А эта дрянь ( родинка)  расположилась на самой верху ноги, возле паха, где очень тонкая кожа.

                – Почему она такого странного цвета? – спрашивает врач.
                – Так это я ее, чтобы не сорвать, заклеивала  бактерицидным лейкопластырем, зеленого цвета. А то она приподнимается, и мне страшно, что оторвется!
                – Нельзя этого делать! Берите направление. И – в  онкоцентр. Там сделают анализ, без него никто не скажет точно: оторвалась родинка и поэтому воспалилась,  или это меланома.  Не медлите.

                Ясное дело! Я бы тут же и побежала, да уже поздно, а этот онкоцентр  у черта на куличках. Пришлось идти на следующий день. То есть – ехать. Сын, перепуганный не меньше меня, отвез на машине, отпросившись с работы.

                Сижу в очереди. Врача нет, где-то на консилиуме. Потом  приходит. Дождалась. Вхожу. Рапортую, когда обнаружила и как. Болит.
 Приказ раздеваться. Спускаю брюки до нужного места, демонстрирую. Очень симпатичный до этого времени врач вдруг заорал:
                – Что вы ко мне принесли?! Это же клещ! Он раздулся! Он живой! У него же лапки шевелятся!  Вы что – не видите?! На даче были?
                – Нет. В лесу была.
                С брезгливой гримасой врач бежит мыть руки, хотя ко мне не прикасался. А я от радости, что я не умру от меланомы, смеюсь:
                – Спасибо, доктор! А что мне с ним делать? Я же никогда их не видела!
                – Как – что? Вытягивать! Муж пусть этим и занимается!
                Иду на маршрутку (сына я отпустила раньше) и смеюсь чуть ли не вслух. Это же надо! Два врача мне поставили  страшный диагноз! Что же это за дерматолог? А я? Я же этого клеща, который приподнимался, бережно возвращала на место!  Он, гад, впивался  все глубже, а я его пестовала!

                Позвонила всем, кто меня уже в мыслях похоронил, порадовала, донесла  своего паразита до дома, села читать в интернете, как от него избавиться. Выходило, что процесс этот не так прост. Одни предлагают с помощью ниток в несколько приемов и рук вынимать из тела сию тварь, другие про масло подсолнечное пишут (тут же намазала!), третьи предупреждают: только против часовой стрелки ВЫКРУЧИВАТЬ, чтобы не оторвать ему башку.

                Но мой муж, оптимистично заявив, что сам знает, как делать (хотя первый раз в жизни берется!), требует, чтобы я ему не мешала.
 Начал тянуть пинцетом. Медленно, с  поля боя  подавая реплики:
                – Вот уже две лапки показались. Вот третья…
                – Больно! Сколько их там у него?!
                – Много. Не мешай.
                – Витя, надо против часовой стрелки выкручивать, – напоминаю.
                – Глупости. И так вытяну.

                Через десять минут – результат: башка осталась в моем теле, а туловище – в пинцете.
                – Я же говорила!
                Иду к интернету – читать. Сведения неутешительные: нельзя категорически отрывать  брюхо клеща от головы, чтобы  та осталась в теле. А если осталась… Короче, как занозу – иголкой вынимать,  до полной победы.

                Но он же, сволочь, просидел под моей нежной опекой  с  субботы! Он же впился в тело, а не в кожу! Я же его, гада, оберегала! Давала насладиться своею же кровью!  Почти неделю! Он только приподнимется, а я его – на место припечатывала: сиди! Я же думала,   он – родинка! Чтоб не оторвался!

                Не выдержала я этой экзекуции. Больно, кровь льется из ранки, а муж приказывает:
                – Терпи. Нет, я бы тебя в партизаны не взял.
                Тогда за дело взялась я. Не получилось. А к кому идти? Я эту голову клеща так иголкой за несколько попыток расплющила, что от нее осталось серое пятно, то есть – распылила. Куда теперь идти? Какой хирург возьмется вынимать то, от чего осталось мокрое место?

                Сижу, жду. Всему бывает конец. Например, образуется нарыв, прорвется и выбросит пакость наружу. На то и надеюсь…

                Но если помнить, что каждый пятый клещ на Украине  – переносчик энцефалита, то…
                Вот, уже и голова заболела…

                – Теперь  мы будем ждать, чем тебя заразил клещ, – безрадостно прогнозирует мой муж, столько страшных диагнозов моих перенесший за долгую нашу совместную жизнь, что даже странно, почему его до сих пор инфаркт не схватил,
   
 Не будем ждать плохого.  Будем надеяться, что мой клещ был бодрым и здоровым..