Птица

Иероглиф "Птица" (Tori)

1. Впечатление (от рисунка):

Под рукой развернулась страница,
Я смотрю на значок удивленно:
Строк одиннадцать – общее «птица»,
Но убрал перемычку – «ворона»!
Можно клюв обнаружить и перья,
Но в реале иная картинка:
Вижу кресло – обломок сиденья,
Не в порядке и ножки, и спинка.
Как же выучить клинопись эту?
Из славян я. Кривая порода.
На зубрежку терпения нету…

Строчка лишняя? Якобы, кода.

2. Чтение (с кантонским акцентом):

Небо так высоко от земли,
Что порою становится жутко,
Словно в этой прозрачной дали
Все чужое – на грани рассудка.
Неизвестно, откуда пришли
Облаков лепестки-незабудки.

Их осенней мозаики вид
Так отличен от летнего пуха,
Как щека от богемных ланит,
Как от римской матроны – старуха…
Над дорогою птица летит,
Восклицая тревожно и глухо.

Из стервятников, видно. Иных
В эту пору не встретишь пернатых.
Хоть делить на хороших-плохих
Все равно, что на бедных-богатых
Род людской! Все зависит от их
Обстоятельств – благих иль чреватых.

Мы живем в плотоядном миру
С узаконенной кем-то системой
Ежедневных убийств. Клич: «Сожру!»
Одинаковой жуткой фонемой
Над планетой несется. Игру
Повели под прогресса эмблемой.

В эволюцию, с богом… Вперед!
И куда? К пустоте и к распаду.
Беспорядочный птичий полет,
Бесконечные игры в монаду.
Небо в каждый осенний приход
Все слабей покоряется взгляду…

3. Взгляд (с кансайским прищуром):

Только вышел – и солнце ушло
Так решительно, будто накладно
Лицезреть человека. «Тепло»
Поменялось местами с «прохладно»,
И уже на примата чело
Пара капель скатилась. Досадно.
Невеселый дождливый привет:
Шустрых птичек поблизости нет.

В отдалении кружат вороны,
На японский манер karasu.
Осторожные эти персоны
Привлекают меня. Их красу
И коварные клювов наклоны
Не осудишь! В лесу как в лесу,
А у нас как у них. Столько сходства,
Что в kawaii переходит уродство.

Серый демон бросает в вираж
Свое крепкое, сильное тело.
Полукруг – и на дерево. Страж
И охотник. Серьезно и смело
Он в игре с человеком. Кураж,
Авантюра – коль требует дело
Под названием «выжить». Зачем?
Это вне их мыслительных схем.

Мне – стороннику бега, полета –
Потерявшему с возрастом ход,
Иногда докучает забота:
А куда я стремился вперед,
Если жизнь коротка, как зевота,
Хоть растянут до вывиха рот?
Может, стоило ждать на привале,
Благо, в нашу эпоху не гнали?

Ведь  о н а  в свое время примчит
И без жалости срежет и свалит.
И – в чистилище. В ад. Иль в Аид,
Или в новую плоть… и так дале,
Всем – по вере, примета гласит.
Мне смешно: все равно, как в подвале
В темноте злую крысу хватать.
Ах, Конфуций! Пора отдыхать.

Как же тихо у нас пополудни…
Все в работе, лишь я не у дел.
Выходными прикинулись будни –
Это старость. А в детстве хотел
Быть лисою! Устраивать плутни,
Убегать от проклятий и стрел,
На последнем дыхании, слепо…
Вспоминать и тепло, и нелепо.

Солнца нет и не будет, пока
Жадно ждешь. Ухожу без досады.
С низких елей глядят свысока
Karasu, воронье… Эти взгляды
Вместо сыра и вроде плевка
В лисью душу. Красивые, рады?
Я ж одной с вами шкуры. Ведь мы
Вне любви и в прицеле зимы.