И будь я негром преклоннных годов

Глава 2. 
Я учился в то время, когда еще не было Вовочек. В школе был Вованы, Вовики, Вовки, Володьки, а вот Вовочек не было.   Конечно,  хулиганистые и языкастые пацаны водились и в наши  времена, но тогда их называли не Вовочками, как сейчас, а своими собственными именами.   В нашем классе таковым был худой и нескладный Витек – знаток  похабных частушек, побасок, приговоров, напевов и прочей ненормативной лексики. Спрашивает, например, отличника Колю:
- Ты хоть знаешь, как расшифровывается твоё имя, Коля?
Коля начинает вспоминать греческие и славянские корни своего имени, а Витек уже громко, что бы девчонки слышали, разъясняет:
- Корова Отелилась Летом… и ждет, кто первый обнаружит, что одна буква осталась нерасшифрованной.
- а Я?
- Ты отелилась весной! – девчонка от обиды поджимают губы, но ведь никто её якать не заставлял.
А на уроке зоологии, когда учительница про певчих птиц рассказывала, он задал невинный вопрос:  - У какой певчей птички чёрные яички? И, не дожидаясь ответа, выпалил: - У негра Поля Робсона!
Витька в очередной раз выгнали из класса, а мы, прохихикав,  второй раз за неделю задумались о печальной участи американских негров.
Нужно сказать, что приближался Новый год, и наша классная дама  уже вытаскивала на уроке ЧКР (час классного руководства) из своего знаменитого двубортного портфеля не менее знаменитую  книжку «Художественная самодеятельность в сельской школе» 1953 года издания. Чем был знаменит портфель? Наталья Захаровна в любую погоду ходила с ним в школу почти за два километра. В нем она носила все учебники, пособия  и наши тетради. Витек клялся, что дома Наталья Захаровна в портфель не заглядывает, а тетради проверяет наспех в школе. Что бы доказать эту крамольную мысль,  Витек незаметно  засунул в конце рабочего дня  в учительский портфель кирпич… На другой день весь класс в ужасном томлении ждал буриземлятрясенияцунами, но Наталья Захаровна, как ни в чем не бывало, вошла в класс, поставила на стол портфель и начала урок.  На перемене, лишь только учительница вышла в учительскую, все бросились к столу. Витек открыл портфель, и жестом фокусника извлек из кожаного чрева кирпич. Так вот теперь таким же жестом Наталья Захаровна извлекла из портфеля книжку.  Из этой книжки уже не первому  поколению школьников к революционным  праздникам и Новому году  выписывались на листочки патриотические стихи, басни, инсценировки.  В книжке, сбоку от  полученных  произведений, вписывались для памяти  имена исполнителей,  на каждой странице красовалось   не менее десяти – двенадцати  имен, даже Зинат - имя отца моего соседа по парте Зинура   – вот какой примечательный сборник был у Натальи Захаровны! В этом сборнике незапятнанными были лишь страницы  одной постановки «Маленький беглец»,  вот на неё и замахнулась наша классная руководительница.
Сюжет этой  драмы был  переделан автором из последней сцены шекспировского Отелло на современный лад  до неузнаваемости: действие происходило уже не в Венеции, а в городке южного штата империалистической Америки. Отелло и Дездемона помолодели  до возраста Ромео и Джульетты и говорили не стихами, а прозой.   Юный Отелло убежал от злого плантатора и залез  пообедать в открытое окно квартиры белокурой американской Дездемоны. Она  неожиданно вышла с пистолетом в руке из другой комнаты в тот самый момент, когда Отелло совершал  наказуемый поступок, даже для нашей деревни -  рукой доставал мясо из кастрюли – видимо суп был не очень горячим… Учительница стала распределять роли  - они достались отличникам Коле и Вале, прозвенел звонок, и мы так и не узнали – пристрелила Дездемона Отелло или тот сумел и мясо съесть и на катер сесть…  Наталья Захаровна засунула недочитанную пьесу в портфель и ушла, вслед за нами  домой, где заболела и  появилась в школе уже после каникул. Наш класс временно перешел в полное подчинение к пионервожатой – практикантке Людмиле  Ивановне, студентке, комсомолке, спортсменке, которой мы и поведали свою печальную повесть о несыгранном спектакле. Людмила Ивановна подошла к постановке творчески – она сделала из драмы мюзикл, в котором участвовал ВЕСЬ КЛАСС! и она в качестве аккомпаниатора на аккордеоне.
За основу мюзикла была взята только что появившаяся песня в ритме буги-вуги : Нa Бpoдвee шумнoм.
 Главные роли перешли Витьку – роль Джима  и  Рыжей Любе – роль Мaшиниcтки Мэpи, а Коле досталась роль миcтepа  Рейнжельнарда  Дуглacа.
Класс делал  бэк-вокал и подтанцовки, чему  все были безумно рады.
Вероятно не все помнят эту классическую песню – я ее привожу в той редакции, которая ходила потом по нашим песенникам:
Нa Бpoдвee шумнoм чиcтил Джим  бoтинки,
Лишь блecтят у нeгpa уголки у глaз.
полюбились негру туфельки блoндинки,
Мaшиниcтки Мэpи фиpмы «Джeймc Дуглaз».
И в чeтыpe poвнo, выйдя из кoнтopы,
Пoдxoдилa к Джиму Мэpи кaждый раз
И усердно чистил туфельки  блoндинки,
Черный негр Джимми, пoзaбыв пpo джаз
Нo oднaжды Мэpи вышлa из кoнтopы
Нe в чeтыpe poвнo, a пoзднeй нa чac.
С ней c улыбкoй тoмнoй к нeгpу xлaднoкpoвнo
Приближался миcтep Рейнжельнард  Дуглac.
Нa глaзax у нeгpa нaвepнулиcь cлёзы
Улицa в тумaнe пepeд ним пошла
Бeлыe бoтинки миcтepa Дуглaсa
он почистил  вaкcoй чёpнoй, кaк cмoлa.
Нa углу Бpoдвeя вдруг раздался выcтpeл.
Черный негр Джимми нa бульвap упaл.
А почтенный миcтep c мaлeнькoй кокеткой
Нa роскошном  «Фopдe» к бapу отъeзжaл.
И вот тут мы все снова загрустили – все-таки Новый год, праздник, а у нас такой печальный конец… Людмила Ивановна и в этой  безвыходной ситуации оказалась на высоте, она добавила куплет, и какой!  Мы все тогда просто бредили революционной Кубой, бородатыми Фиделем и Че, той романтикой мировой революции, которая должна была произойти со дня на день. Так вот что случилось дальше:
После выстрела миcтepа  Рейнжельнарда  Дуглacа к упавшему Джиму подбежала с белой сумкой и нашитым красным крестом   санитарка класса Зина, перевязала Джима, и его подняли на руки советские матросы.  Хор грянул  добавленный куплет:
 Негра подобрали русские матросы
Увезли на Кубу, дали автомат
Из табачных листьев Джим крутит папиросы
 Он Фиделя Кастро армии солдат!
И тут Людмила Ивановна выдала проигрыш - соло на аккордеоне и внутри нас все закипело:начался наш незабываемый буги… это было первое публичное исполнение  «стиляжьего», осмеянного всеми СМИ, танца в нашей деревне – будь в то время видео и Интернет, наш ролик просмотрели бы миллионы.  По потным щекам Отелло  стекали черные полосы гуаши, которой он был укрыт в три слоя, а может это были слезы восторга…
Перед самым приемом нашего класса в пионеры, Витька исключили на неделю из школы – он умудрился не заметить сидящего за учительским столом учителя истории – лысого директора школы. Забежал в класс и закричал что есть мочи:
- Встать! Лысый …  идет!
Мы все жутко завидовали вынужденным Витькиным каникулам, а он из-за этого  не попал на фотографию, о чем позже не один раз жалел.   
                продолжение следует