Точка Джи. Глава 19

Глава 19

(где-то в джунглях, за «красной линией»)

Наша лодка всё плыла и плыла по мутноватой воде узкой реки в тоннеле из плотного переплетения лиан, пальм и высокого ивняка. Поначалу мы опасливо озирались по сторонам, держа наготове фотоаппараты и видеокамеру: с одной стороны было страшно обнаружить у борта какого-нибудь крокодила или свисающую с лианы змею, но с другой – именно их мы и высматривали. Но экзотические твари не спешили радовать нас своим присутствием, а щёлкать безостановочно совершенно одинаковые деревья и кусты уже порядком надоело.
- Эх, была б здесь Инка, она бы уже извела Исайю своим вечным нытьём «а сколько нам еще плыть?», согласен? – Миша полулежал на дне лодки, закрепив камеру на голове. – Но нам с тобой несолидно как-то задавать такие вопросы.
- Согласен, - Петрович последний раз затянулся отсыревшей сигаретой и выбросил окурок в воду.
- Кстати, а сколько нам еще плыть? – поинтересовался Миша и тут же расхохотался.
- По моим прикидкам – пару часов. Если я верно понял объяснения Исайи, то к обеду мы должны причалить около какой-то большой тропы, а оттуда, срезав путь, прямо через джунгли дойти до деревни.
Михаил покосился на кроссовки Ани, весело болтающей с папуасами. (Точнее, весело болтали они, а девушка только улыбалась в ответ и изредка кивала головой):
- Ань, ты уверена, что тебе не нужно переобуться? Тут не Москва, в подобной лакированной красоте долго не проходишь…
- А что я могу поделать? Это были единственные лёгкие кроссовки с высокой щиколоткой, которые мне удалось купить перед поездкой. В тех магазинах для военных или для экстремального спорта, которые мне порекомендовали Петрович и Инна, вообще ничего подходящего по размеру не было. Ну не выпускают у нас армейских ботинок 37-го размера… А брать сапожищи для горных восхождений, каждый из которых весит тонну и весь покрыт шипами, словно ёж, я не захотела. Я бы в них и шагу не сделала.
- Есть такое дело…, - согласился Михаил и внимательно посмотрел на девушку. Как же она изменилась за эти два дня…  Из егозы, модной столичной «штучки», которая отправилась на поиски приключений, не совсем отдавая себе отчет в том, куда и зачем она едет, Анна очень быстро превратилась в сосредоточенную, предельно собранную и максимально «комфортную» для своих товарищей путешественницу. Ни слова жалоб, ни намёка на нытьё… Хотя даже подготовленному и прошедшему армию мужчине здесь бы пришлось не сладко: невыносимая духота, постоянная жажда, пот, заливающий глаза и тысячи всевозможных «неудобств» - от комаров, муравьев, пауков и ос до раздражающей цивилизованного человека липкой грязи, которая непостижимым образом приклеивалась к рукам, ногам, лицу буквально через секунду после того, как ты протер себя влажной салфеткой. Запасы детола – специального дезинфицирующего средства – таяли буквально на глазах, но чище ты себя при этом не чувствовал.
Перешагивая через лежащих на дне папуасов, к Михаилу и Петровичу приблизился Исайя:
- Я им сказал, что теперь я самый важный человек в Вамене, потому что про меня написана книга.  Я же правду сказал, Петрович?
- Истинную правду. Только почему они смеялись? Не поверили тебе?
- Если бы не поверили, я бы их выбросил за борт, - на полном серьезе ответил маленький папуас. – А смеялись они потому, что я им рассказывал про свадьбу своего племянника. Они тут совсем дикие и не знают, что такое настоящая свадьба…
- Кстати, мы тоже не знаем, что такое настоящая папуасская свадьба. Расскажешь? – оживились путешественники.
- Ладно, - не стал кочевряжиться и набивать себе цену наш проводник, - Слушайте. Самой крутой считается та свадьба, где папуас или папуаска женятся на индонезийцах. Это вообще мечта. В таком браке и дети красивее, и сразу можно выделиться из массы своих соседей.
- Почему?
- Как почему? Ты глупый, что ли, Андрей? Папуасы имеют родню только здесь, в Вамене, или в джунглях. А индонезиец где?
- Где?
- Да хоть где! Хоть на Яве, хоть в Макассаре, хоть на Бали. И денег у той родни несравненно больше, чем у нас. Дошло? Правда, такие браки всё еще большая редкость. В Джаяпуре, говорят, случаются, но в Вамене почти нет.
- А твой племянник на ком женился?
- На Берни. Она папуаска. Наша семья заплатила за Берни двадцать свиней. Просили больше, но Берни не самая красивая девушка Вамены, да к тому же сама влюблена как кошка в моего племянника, поэтому сторговались. Свадьбу играли летом. Гостей было человек двести. И все принесли в подарок тарелки.
- Тарелки? Зачем? Чтобы жена, поскандалив, могла бить посуду в своё удовольствие?
- Шутишь, да? Если в доме много тарелок, значит это богатый дом. В таком доме уже не едят из общей миски. Ну, и вообще…. Модно так. Понимаете?
- Пока не очень. Ты подробнее о церемонии расскажи, - попросил Михаил, вспоминая, как три недели назад мы гуляли на свадьбе в маленькой рыбацкой деревне на Яве.
- Свадьба начинается на рассвете. Все гости идут на рынок и покупают всякие фрукты, зелень, цветы. Все, кроме стариков. Те прямо с утра сидят в доме жениха и принимают подарки. Самые старые рассказывают каждому гостю историю рода невесты и историю рода жениха. А родители варят еду. Много риса, много мяса, овощей, но самое главное блюдо – это сатан.
- Что такое сатан?
- Андрей, помнишь тот красный фрукт, который нам готовили комбаи? Гугудагу...
- Ну да, им еще Саша Фетисов отравился…
- Не им… Это просто так совпало… В общем, берется этот фрукт, потом сладкий картофель, еще саго, сначала все печется, потом варится, или наоборот… Я точно не помню. В отличие от комбаев у нас этим женщины занимаются. Но в результате получается такой сероватый кисель, очень вкусный. Если есть сатан и жевать бетель, то можно стать сильным и веселым на много часов….
- Андрюша, а объясни мне, зачем они вообще жуют эту гадость? – вмешалась Аня. – Рты выглядят отвратительно, все словно плюются кровью…
- О! Это мы выяснили еще в прошлые приезды. Жаль, что здесь нет Могилевой, она бы тебе живописала всё подробно. Я знаю, что даже Мора втихаря этот орешек пожёвывает.
- Но зачем?
- Наркотик… Правда, слабый. Вообще-то это листья какого-то перца, орех арака, по-моему, и известь. Этот сверток засовывается в рот, жуется или сосётся. Некоторые с ним даже спят, как с соской. Считается, что такая «конфета» успокаивает чувство голода и боль, повышает настроение, вызывает прилив бодрости. Бетель дают мальчикам перед обрезанием, вдовам - перед тем, как отрубить им фалангу пальца после смерти мужа. Папуасы уверены, что бетель очищает рот, придает запаху изо рта сладкий аромат,  укрепляет голос, язык, зубы, челюсти и органы чувств, и вообще защищает от болезней. Он острый, горький, пряный, сладкий, соленый, вяжущий одновременно, он убивает глистов, убирает слизь из кишечника и даже разжигает страсть. Данные науки впоследствии подтвердили многие из этих папуасских убеждений, но лишь косвенно. Вероятно, без зубной щётки и пасты  зубы папуасов чернеют и покрываются зубным камнем, а десны воспаляются. Так что бетель – это своеобразная гигиеническая процедура. Но я уверен, что основная причина популярности бетеля – это наркотическая эйфория. Кстати, если тебе предложат бетель, обязательно бери, потом тихонько выплюнешь. Отказ принять бетель расценивается как оскорбление. Я прав, Исайя?
Наш маленький приятель демонстративно отвернулся, а потом и вовсе перебрался на другой конец лодки.
- Эй, дружище, ты чего?
- Ничего, - буркнул папуас, яростно расчёсывая ногу под оранжевой штаниной.
- Ты на что обиделся?
- Исайя не обиделся… Просто он главный герой книги, а не ты. Моих фотографий там много-много, а твоих совсем нет. Но ты говоришь долго, а я молчу.
- Ой, прости, пожалуйста, - рассмеялся Петрович. – Рассказывай дальше. Нам это очень важно для следующей книги.
- Правда? – мгновенно оттаял наш друг. – Ну, ладно…
С ловкостью обезьянки он снова перебрался к нам, на корму, и, как ни в чем не бывало, продолжил:
- Так вот, о свадьбе… После того, как собрались все гости, женщины должны поплакать. Жених и невеста тоже плачут, но не сильно. Потом приезжает пастор и быстро женит парня и девушку.
- Венчает?
- Женит. Он говорит, что теперь они муж и жена. А потом все начинают танцевать. Люди едят, жуют бетель, целуются и снова едят. Драться и скандалить нельзя! Если ты подерешься на свадьбе, тебя потом могут просто отравить.
- А спиртное вы пьете? – спросил Михаил. – Я слышал, что сейчас в Вамене контрабандным способом продают виски и ром.
- Некоторые пьют. Но потом всё плохо. Когда человек пьёт, как я, например, он легко может кого-то убить. А на свадьбе это табу, я же говорил уже…
- А свадьбы комбаев и короваев как проходят? – поинтересовался Петрович.
- Да почти так же. Только у них нет тарелок. Совсем! – презрительно скривился Исайя и сплюнул сквозь зубы. – Что вы от них хотите,  они же дикие совсем!

Тем временем река сделала еще одну петлю и внезапно стала значительно шире. Исайя напрягся. «Уже близко!» - догадались мы. Заволновались и остальные папуасы. Чем было вызвано их волнение – трудно сказать. Однако «капитан корабля» - владелец лодки – стал что-то пылко втолковывать Исайе, показывая поочередно то на небо, то на свои часы.
- Чего он хочет? – спросил Миша.
- Денег.
- Так заплати ему!
- Э-э-э, нет, - отрезал папуас, - Если я сейчас отдам деньги, то он уплывет обратно, и мы не сможем вернуться. Я предложил оставить ему на четыре дня еды. Лучше, конечно, из вашей черной сумки. Пусть ест куриный корм.
- Нет уж, - не согласилась Аня. – Я тащила эту сумку из самой Москвы, потому что уверена в качестве наших сублимированных продуктов. Есть рагу из червяков в лесу я не буду…
После недолгих споров, лодочнику оставили рис, чай, кофе и пару банок каких-то консервов. Мужчина расплылся в улыбке, и затолкал поглубже под сидение свой маленький пакет с коробочками чего-то, напоминающего «Доширак». Вероятно, он не рассчитывал на то, что его пассажиры будут столь щедры, и теперь радовался, что лихо провёл всех нас, включая знаменитого героя «Большой Книги» - Исайю.
- Ну что, братцы, в путь? – бодро спросил нас проводник и мы, вместе с двумя портерами, выбрались на топкий берег.
Стоило сделать всего пять или десять шагов, как джунгли окружили нас так плотно, что дышать стало практически невозможно. Широкая просека, у которой мы причалили, осталась в стороне, а наш отряд направился в сторону, почти перпендикулярную большой дороге. «Так короче!» - объяснил Исайя.
Короче-то оно короче, но и труднее многократно.
Портеры остались где-то позади, груженые провиантом и нашими рюкзаками. Мы шли практически налегке, неся с собой только технику и небольшие заплечные сумки, в которых были индивидуальные запасы медикаментов, вода и минимальное количество еды: орешки, сухофрукты и прочая мелочь.
- Миш, чего-то меня знобит, - шёпотом сообщил товарищу Андрей.
- Перегрелся, наверное, - ответил Михаил, тем не менее, тревожно ощупывая Петровича цепким взглядом. Миша отлично помнил случай внезапной болезни Андрея в Торадже и молил бога, чтобы приступ не повторился.
Забегая вперед, сообщим, что опасения Михаила были не безосновательны. Как выяснилось уже по приезду в Москву, Андрей подхватил-таки где-то на Яве или на Флоресе малярию, причем самую опасную её форму – тропическую. Если бы не таблетки, которые ему дали в тораджинском госпитале, поход в джунгли мог закончиться совсем плачевно. Обычно на восьмой-десятый дни с момент начала болезни тропическая малярия почти не оставляет шансов на выживание…
Но пока о смертоносной заразе никто в отряде не подозревал.
- Предлагаю передвигаться по принципу «гонка за лидером», - внёс рацпредложение Миша, выяснив у Исайи, что отряд должен был держать очень высокий темп передвижения. – Будем меняться местами. Идущий впереди выкладывается на все сто процентов. Остальные подтягиваются за ним.
Как ни удивительно, но подобное чередование имело смысл. Наша скорость существенно увеличилась.
Мы шли, точнее, почти бежали по джунглям уже почти два часа. Небо начинало стремительно темнеть, и Исайя требовал прибавить темп. Но это было уже за гранью человеческих возможностей. Даже портеры, привычные к здешнему климату, отстали от нас на добрые пару километров, а сами мы почти падали на землю от усталости.
Дорога, по которой мы шли (точнее, не дорога, а просто направление) могло бы стать мечтой какого-нибудь злобного полковника в отряде спецназа: о такой полосе препятствий можно было только мечтать. Мы перебирались через завалы валежника, перепрыгивали через ручьи, увязали в топких болотах и постоянно поскальзывались то на гнилых брёвнах, то на взявшемся из ниоткуда круглом галечнике, покрытом мхом и слизью.
- Аня, гоп-ля! – выкрикнул Исайя заимствованное у Миши выражение.
Девушка притормозила, едва переводя дыхание, а «первый номер» занял Исайя. Джунгли стали чуть-чуть более разреженными. Пару раз мы заметили поваленные саговые пальмы. Вероятно, деревня была уже где-то рядом.
Буквально через секунду после того, как наш папуасский друг занял место лидера, раздался его предупредительный крик, и мы замерли, пройдя по инерции еще пару шагов, и буквально уткнулись носами в спины друг друга.
- Осторожно! Смотрите!
Мы смотрели, но не видели ничего особенного. Маленький болотистый ручей. Через него перекинуто большое трухлявое дерево. Что так испугало Исайю? Ну, подумаешь, треснуло бы и рассыпалось это дерево под нами и мы бы снова скатились в грязь…, сколько раз это уже случалось?
Но в этот раз Исайя был максимально серьезен. Выломав длинную суковатую палку, он ткнул ей куда-то в сторону дерева. Мы остолбенели. Прямо под коричневой трухлявой корой лежала, свернувшись, огромная пятнистая коричневая гадюка, совершенно невидимая в прелой листве и ошмётьях щепы. Не сложно было догадаться, что могло бы произойти, если бы Исайя её не заметил, или если бы Аня по-прежнему шла первой. Очевидно, что дерево бы рассыпалось под весом человека, и девушка со всего размаху угодила бы ногой ровно в центр ядовитого кольца. Шансов спасти её от смерти у нас не было ни единого….  Летальный исход от укуса подобной гадюки наступает в течение десяти минут…
- А Саша Подшивайлов говорил, что змеи умные и никогда не ложатся на тех тропинках, где ходят люди, - заикаясь, пробормотала Анечка. – Мы же топали как стадо слонов? Почему она не уползла?
- Нам, как в том анекдоте, с нашим еврейским счастьем попалась глухая гадюка, - вытирая пот со лба, ответил Михаил.
- Миш, я тебя расстрою, наверное, но змеи все глухие, ВСЕ, до единой, и как тут быть? – угрюмо пробормотал Петрович и растерянно развёл руками. Вид при этом у него был такой комичный, что друзья расхохотались, и смеялись так долго, что портеры успели подойти к нам вплотную, а Исайя сумел обезглавить и оттащить подальше ядовитую тварь.


(А в это время в Вамене)

А в это время в Вамене Инна и Мора прощались с гостеприимным «Балием-Валеем». И ровно в эту минуту Мора закончил разговор с Сашей Подшивайловым, который рассказал ему о новых приключениях на Суматре. Задержавшаяся с укладкой багажа и многочисленными прощальными поцелуями с персоналом Инна успела лишь поприветствовать Сашу, Володю и Вику, после чего связь прервалась.
- Или у них, или у меня деньги закончились, - печально констатировал Мора.
- Ну, ты же можешь мне своими словами рассказать, как они?
- Попробую… В общем, так… - И Мора приступил к подробному, методичному (иначе он не умел) повествованию:
«У ребят-змееловов, как ты знаешь, время отпуска почти заканчивается. А им еще нужно успеть улететь в Джакарту, а оттуда в заповедник Уджун-Кулонг. Правда, я не очень представляю, что сейчас творится в Джакарте в связи со страшным наводнением. Может быть, все экскурсии и поездки вообще запрещены… Я об этом предупредил Сашу. Но вернусь к его рассказу…  Змееловы покинули дом Резы и отправились в Паданг. Саша говорит, что по пути в Паданг Реза завез их на какое-то очень красивое озеро. Эх, жалко, что он не запомнил названия. Я, как урожденный суматранец, тогда бы тебе всё в красках описал. А так могу лишь сказать, что ребят больше всего поразила чистая и темная вода озера, ну и местные нравы. Представляешь, в этот раз Реза попросил не только Вику, но даже Сашу и Вову не ходить по пляжу в шортах или плавках. Ребятам пришлось взять катамаран, заплыть чуть ли не на средину острова, и только там снять одежду и искупаться. Мусульманские законы… Что тут скажешь….
Потом ребята добрались до Паданга и там, по совету твоего покорного слуги, решили сменить свою непонятную гостиницу на вполне приличный  «Аксана-отель». Сашиному восторгу не было предела: полотенца пахнут жасмином, в номере сразу два телевизора, в ванной комнате чистый унитаз и работающий душ, постель белоснежная! Что ни говори, а после любого экстрима очень хочется комфорта. Вот я, например, уже жду не дождусь, когда мы с тобой окажемся в «Свисс Бель отеле» в Джаяпуре…»
- А мне будет грустно без моего птицееда, - вздохнула Инна.
- Без кого?!!! - округлил глаза Мора.
- Разве я не говорила тебе, что у меня в номере жил замечательный паук-птицеед? Нет? Я его на ночь накрывала футболкой, чтобы он не вздумал заползти ко мне в кровать, а утром снова отпускала на волю. Говоря по правде, мы с ним соседствовали довольно мирно.
- Говоря по правде, - передразнил Инну Мора и хихикнул, -Я лишний раз убедился, что вы сумасшедшие! И я с большим облегчением пойду сейчас на регистрацию рейса «Вамена-Джаяпура».

Поздно вечером в этот день в Москву полетит письмо:
«Здравствуй, моя драгоценная Ксю! Вот мы и в Джаяпуре. Точнее, снова в Джаяпуре.
Ох, Ксюшка, если бы ты знала, как много мне тебе нужно рассказать…. В Вамене нигде нет интернета, поэтому вечерами я писала тебе долгие-долгие письма, которые отправляю прикрепленным документом. Надеюсь, тебя хотя бы немного развлекут наши приключения. Точнее, наши с Морой приключения. Потому что я совсем не знаю, как там обстоят дела у наших, в джунглях. Сегодня 18 января. Это день рождения Исайи. Точнее, это тот день, который у него записан в паспорте. Аня приготовила нашему другу замечательный подарок. Хочется верить, что Исайя останется доволен.
Я всё время заставляю себя сохранять спокойствие и не нервничать. Но получается у меня это плохо. Надо было мне как-то втихаря иконку Матронушки им в рюкзак подложить. А я оставила её себе, эгоистка несчастная. Теперь вот мучаюсь.
Завтра у нас с Морой по плану вылазка за сувенирами. Часть из них мы привезли из Вамены, но ты же знаешь Петровича: ему подавай не новодел, а только самые-пресамые настоящие вещи папуасов, бывшие в употреблении. Надеюсь, нам повезет, и мы их найдем. А послезавтра я хочу уговорить Мору, чтобы мы пошли на рыбалку с каким-нибудь местным рыбаком. С одной стороны, я очень люблю ловить рыбу. А с другой, (и это важнее!), я просто хочу посмотреть на то, как местные жители зарабатывают себе на хлеб насущный. Точно знаю, что в Сентани они рыбу не ловят – боятся этого проклятого озера. Значит, пойдем в океан….
Это будет уже двадцатое число….
Останется двадцать первое и двадцать второе…. И в этот день ребята вернутся из-за Красной Линии… Чёрт, да я поседею, пока дождусь этой даты!
Ладно, читай пока мои рассказы и пусть они тебя повеселят!
Обнимаю крепко всех твоих домашних. И не только мужа со свёкром, но и всю четвероногую гвардию, включая псов, котов и даже кур!
Твоя Инка!»