Монолог айсберга

О! Читатель. Смиренно позволь не надолго
К рассмотренью души и ума предложить
Рассуждения льда, обречённого Богом
Стать водой, чтоб живые творенья поить.

Небольшие суда днём и ночью отважно
К берегам, не имеющим пресной воды,
Водят айсберги для утоления жажды,
Через весь океан пролагая бразды.

Блеск на гранях неся, в черноту углублённый
Вод промозглых, не взятый ещё на буксир,
Айсберг словно ведёт разговор отвлечённый,
Кораблю адресуя сквозь вечный эфир.

Ты, простой и чумазый трудяга буксирчик,
К благородству мечтаешь меня ли призвать?…
Или, может, наград себе ждёшь на мундирчик
На парадный? Признайся! Попробуй понять:

Мы веками копили чистейшую воду.
Неужели пески чтоб от жажды спасти?
Если хочешь далёкому жизни народу,
От массива попробуй меня увести!

Отбуксируй дорогой из хладного края
Где волна чистых белых скрывает акул,
В сини реющим чайкам под крылья бросая
Брызг червлёно блистающих радостный пул.

Пощажу на пути пароходы ночные
И, услышав по курсу далёкий прибой,
Антарктиды забвенью хребты ледяные
Я предам. На служенье пойду за тобой.

Там в пустыне кувшины безводные лижут
Языки миражей и шершавый хамсин.
Бедуины Аллаху хваленья нанижут,
Как боярышник спелый, на чётки свои.

Понимая, что с неба не будет дождинки,
Они будут мечтать о прохладе со льда.
Не растёт, как и здесь, и у них ни травинки.
Ты работу исполнишь – и будет вода.

Но теперь ты стоишь у причала печали…
Ты без топлива. Нечем машину крутить.
Почему-то не дал, брат, приказа начальник…
Лишь заправься и – можешь меня проводить.

Но, подмоги не жди, как бы ни было худо.
В мире, нефтью наполненном, голоден ты.
Каждый сам за себя. Не надейся на чудо.
Души людям покрыли коростою льды.

Вдруг на горных вершинах засвищут омары,
Четвергами пойдут проливные дожди
И из снов испарятся все засух кошмары.
А пока что – погоды у моря, знай, жди.

А покуда в цистерне ещё нет солярки
И пока не согреется айсберга кровь,
Только грёзы о подвигах могут быть ярки
И бесплодна, романтик, у стенки любовь!

А конец незатейлив истории этой:
Танкер, вне дисциплины, ледовых равнин
Прах пробил. Не останется песня не спетой!
Ведь понятно, что правда – сильней дисциплин.