О Косте

Костя был примерным тихим мальчиком. Никогда он не говорил слова поперек взрослым, никогда не шалил, не донимал вопросами, как всякий любопытный ребенок. За обедом он обычно молча ел свою гречневую кашу или суп с макаронами, а после уходил в свою комнату читать или учить уроки. Только рядом со сверстниками Костя становился живее, с жадностью разговаривал с ними, играл, что-то рассказывал и смеялся. Ни один взрослый, включая родителей Кости, почти никогда не слыхал его смеха, но никто не придавал значения тому, что одиннадцатилетний ребенок ведет себя подобным образом. Наоборот, Костю всегда хвалили за его чувство такта и уважения к старшим, пророчили ему светлое будущее важного чиновника. Он благодарил их за это и снова уходил в комнату. Так проходили недели, в ожидании воскресения. Это был любимый день недели маленького Кости. По воскресеньям родители бывали дома, не принимали гостей и позволяли Косте выйти погулять с друзьями. Бледное лицо мальчика, немного болезненного вида, с многочисленными прыщиками, преобразовывалось. Оно принимало розовый оттенок вместо обычного желтоватого, глаза наполнялись восторженным сиянием, едва уловимым для окружающих, губы тайком растягивались в блаженной улыбке. И все эти метаморфозы происходили с Костей только по воскресеньям, которые он ждал с трепетом в маленьком сердце. Если же случалось быть такому, что в какое-нибудь воскресенье важное лицо или несколько важных лиц настаивали на своем визите, это означало крах Костиных планов. Он непременно обязан был остаться дома, чтобы родители могли показать его гостям.
-Какой воспитанный молодой человек! - Говорили они с восторгом. - Если бы мои шалопаи были похожими на вашего...-Добавляли визитеры, если они имели детей.
-Если бы у меня был ребенок, похожий на вашего...- Мечтательно произносили те, кто детей не имел, хотя даже сам Костя не пожелал никому такого ребенка как он. Дело в том, что он боялся взрослых. Всю свою сознательную жизнь. Сперва он громко плакал при их виде, когда не мог говорить, и потом не говорил, думая, что его выбросят на улицу или отдадут цыганам, где его сделают калекой и обучат воровству и попрошайничеству. К родителям он не испытывал любви, только все тот же необъяснимый страх, а они любили, однако были чрезвычайно строги. Они приучили его к дисциплине и каждодневному умственному труду. Этим он от них и спасался, когда больше не мог находиться рядом. Даже друзья Костика не знали об этой тайне, думали, что он обычный парень, веселый заводной, разговорчивый. С ним никогда не приходилось скучать. Однажды ребята забрались в старую полуразваленную лодку, брошенную на берегу реки спившимся рыбаком, который на старости лет не мог удержать весел в трясущихся руках. Мальчишки смеялись, шутили, мнили себя храбрыми мореплавателями, продумывали план, как однажды они починят старую лодку и поплывут вверх по реке, как настоящие Колумбы, открыватели новых земель.
-Нам нужны бесстрашные матросы! - Твердил коротковолосый мальчик со вздернутым носом и тучей веснушек на белых щеках. - Ребята, а ну живо выкладывайте, чего вы боитесь больше всего на свете?
-Я боюсь собак. - Честно признался один.
-Ничего, в море собаки не водятся! Годишься!
-Я боюсь темноты.- Сказал второй.
-Не беда! Значит, будешь дежурить днем, а ночью... А! Ночью тебя заменит Костя! Ты ведь не боишься темноты?
Костя молча замотал головой, мол "не боюсь! "
-А чего ты боишься?
Парень перестал улыбаться. Он долго думал, не зная, что сказать, а потом произнес самую истину:
-Стать взрослым.
-Вот чудак! Разве ты не хочешь носить большую пышную бороду, курить табак, плеваться, обнимать женщин? Каждый мальчишка об этом мечтает!
-А я не хочу.
-Глупый Костя! Ведь все равно однажды тебе придется стать взрослым! Это происходит со всеми!
-Со всеми?- Костя испугался не на шутку. Мысль о том, что когда-то он превратится в того, кого боится больше всего, повергла его в шок. Ведь в этом случае он будет бояться даже взглянуть на свое отражение в зеркале или речной глади.
-Ну конечно! Вот чудак! - Повторили ребята хором.
-Ты же книжки читаешь, где ты видел, чтоб человек остался ребенком? - Добавил мальчик с веснушками.- А книжки – они учат жизни.
Костя молчал, нахмурившись. Он не знал, что ему сказать. Друзья тем временем перекинулись на другого, продолжая свой опрос. Потом все пошли купаться и вскоре забыли о Костином глупом страхе. Домой он вернулся в очень дурном расположении духа, зашел в свою комнату и сел читать, но вскоре отбросил книгу в сторону так резко, что корешок слегка надорвался.
-Не буду больше читать! Раньше я мог читать о взрослых, даже о стариках, но они представлялись мне такими далекими, едва ли реальными! Теперь же они будто стоят рядом со мной! 
После разговора с ребятами многое переменилось в Косте. Он действительно перестал читать, думая, что если продолжит, то немедленно повзрослеет. Каждый раз, когда ему не удавалось сбежать в свою комнату во время родительского приема, он не вел себя сдержанно, а истерически кричал и плакал, особенно после слов гостей о его светлом будущем в должности чиновника. Родители сочли Костю больным, когда подобные случаи приобрели регулярный характер и даже настояли на том, чтобы его пару недель понаблюдали в больнице, чтобы определить диагноз и поставить на ноги. В виду большой занятости (родители Кости вот-вот должны были получить повышение) они ни разу не навестили сына и увидели его уже дома, когда того привезли домой.
-Ну, - строго вопрошал отец, поглаживая отпущенные щегольские  усики,- доктора смогли определить, что это с тобою было? Признаюсь честно, мы с твоей матерью были в шоке от того, что случилось.
-Они не смогли сказать ничего определенного. – Хмуро отвечал Костя, едва глядя вокруг полуоткрытыми глазами.
Он жутко похудел, ключицы сильно торчали из-под свитера, как и ребра. Он был спокоен. Но не потому, что хотел, а потому, что не мог больше сопротивляться. За две недели в больнице он не раз устраивал истерики в присутствии докторов и медицинских сотрудников; естественно, обследовать его можно было только связанным. На вопросы Костя не отвечал, и приходилось проводить обследование его головы. Но это ничего не дало. Наконец его, измученного, вымотанного, с серым лицом, осыпанным фиолетовыми прыщами, отправили обратно домой.
-Но я сам понял, что со мною, пока был там.- Так же степенно продолжил Костя, когда рассерженный отец пошел звонить в больницу.
-И что же? – Мама пригнулась ближе к сыну, так тихо он говорил.
-Там было много зеркал, мама…- Он закрыл глаза. На краях их засеребрились соленые капли.
-Ну и что с того? – Она не могла понять, к чему он ведет.
-Я повзрослел.