Вместо манифеста

Шатки мои опоры,
но не о том грущу.
Реки, леса и горы
в душу вместить хочу,
этих небес просторы,
эти холмы, траву,
нивы, снега, озера,
жёлтых садов листву,
волн океанских брызги,
диких полян цветы,
запахи вольной жизни
у роковой черты.

Всё, что дарило радость,
всё, что пьянило плоть,
всё, что хотелось гладить
до исступленья вплоть,
жадно вложить в молитву,
не осквернив уста –
жаворонка, улитку,
тихую дрожь листа,
лица родных и близких,
верных друзей черты, —
формы для «истин низких»
у роковой черты.

Это такая малость,
не избежать клише.
Сколько ещё осталось
места в моей душе?

Чтобы дышать всей грудью,
чтоб не болела грудь,
как бы он ни был труден,
этот тернистый путь,
чтоб удивляться миру,
славить его и петь,
чтоб не свихнуться с жиру
и погулять успеть,
чтоб поиграть с судьбою,
выпить ее до дна,
чтобы друзья – гурьбою,
чтобы любовь – одна,
чтобы ума хватило
не прикормить ворон,
чтоб ни одна скотина
не нанесла урон,
чтобы ключей прохладу
не замутил песок,
Чтобы никто прикладом
не саданул в висок,
чтобы всегда по праву
и возражать, и сметь.

И чтобы шаг влево иль вправо
не означал бы смерть...

1986