Колокольников

-Господи, что же мне теперь делать?
-Я живой! Слышишь меня?! Я живой!
-Как мне долги отдавать? На что я тебя хоронить буду?
-Не смей! Слышишь! Хоронить она меня собралась! Посмотри, я жив! Жив!- Он схватил ее за щеки и глядел прямо в глаза.
-Миленький мой… хорошенький… ведь только недавно живой, здоровый стоял рядом со мной…- Она смотрела сквозь него и рыдала.
-Опомнись, все хорошо, я здесь, я дышу, слышишь? – Слегка присвистнув, он подул на ее лицо.
-Ветер… господи, он пахнет твоим дыханием! Я не могу…
-Да опомнись же, это я! Мое дыхание! Пойдем домой, все будет хорошо.
Он схватил жену под руки и потащил домой. В воздухе все еще стоял запах электричества. От него и нее пахло паленым,  волосы у обоих взъерошены и смешно торчали в стороны. От былой ясности летнего дня почти не осталось следа. Вернее, солнце сияло как раньше, мелкие тучки рассосались по голубому небу, трава опьяняла своим запахом как отборная медовуха, однако, что будет дальше ни он, ни она знать не могли. Они плелись по протоптанной дорожке как парочка влюбленных молодых людей, когда страсть у тех принимает тихий спокойный облик. Разница была лишь в том,  что Колокольниковы были женаты уж десять лет. Как ни старались они завести ребеночка, ничего у них не вышло и это сильно беспокоило обоих до сегодняшнего дня, до этой проклятой молнии, до того как жена Колокольникова решила, что муж ее скончался от удара на месте. 
-Ничего, родная не страшно. Все наладится. Я тебя чаем отпою, поспишь, а дальше видно будет
-Нужно будет мужиков попросить, они гроб сколотят, я им бутыль самогона дам и хлеб спеку, они помогут. А через три дня схороню.
Дома Колокольников с трудом уложил жену спать. Та долго ворочалась, причитала, разговаривала сама с собой и плакала, пока он сидел у ее кровати, убаюкивая ее.  Потом он вышел из дома, окунул горячую голову в бочку с дождевой водой и сел пить водку.
-Анечка,  что же с тобой сталось? Ударила эта чертова молния нас двоих, а пострадала ты одна. За что мне эта напасть? Ведь жили мы почти хорошо, пусть бедно, пусть ребеночка не смогли родить, но это ничего... хорошо же было... за что мне это наказание? Ей богу, я скоро сам поверю, что умер! 
К ночи Колокольников крепко напился и заснул только на рассвете. Проспал он беспокойно пять часов. Ему снилось, будто идут они с женой по полю, день солнечный, ясный, зелень пышно разрослась кругом и дурманит запахом голову. Снился ее смех - звонкий, как у ребенка. И он смеялся вместе с нею. И оба они задорные, еще молодые, шли, целовали друг друга в горячие губы, красные как спелые яблоки. Вдруг с неба упал большой деревянный крест. Тяжелый крест. Упал он на Колокольникову и проткнул острым основанием, войдя в землю сквозь тело дорогой жены. Кровь фонтаном брызнула, окропив траву, как священник в Пасху кропит пасочки и яйца прихожан. И не стало ее. Погибла.
Колокольников встал с тяжелой головой, но водка тому не была причиной. Он сходил проведать жену. Та мирно спала в соседней комнате и почти не шевелилась, однако одеяло сползло на пол, а простыни были смяты. Значит, ворочалась, дурной сон видела. Он укрыл жену и тихонько вышел на улицу. 
Двое суток Анна не вставала с постели и не просыпалась. Она похудела, щеки впали, по ночам она стонала, ворочалась, что-то бормотала под нос. Колокольников тем временем ходил сам не свой, напротив, мало спал, пил водку и разговаривал с местными мужиками.
-Что же все - таки случилось? Неужто умом тронулась, бедняжка?- Спрашивали они.
-Не знаю. Спит она. Страшные сны видит, молится во сне за мой упокой.
-Да... не свезло тебе, приятель. Может, священника позвать? Водичкой святой побрызгать? - Предложил седобородый старик.
-Доктора позвать бы. - Советовал кудрявый мужик с большими кулаками. Местный кузнец.
Колокольников послушался кузнеца. На следующий день он привел в дом тощего доктора с жидкой бороденкой и круглыми очками на горбатом носу. Когда он вымыл руки и вошел в комнату,  Анна открыла глаза, посмотрела на гостя и присела на кровати. Тощий доктор попросил Колокольникова выйти, чтобы осмотреть и поговорить с нею.
Муж послушался и пошел за шкаликом. Через два часа доктор сидел вместе с ним за столом. Анна по-прежнему не выходила.
-Что с нею?- Спросил хозяин дома, протягивая холодную рюмку водки.
Врач выпил, поморщился и ответил:
-Она сказала мне, что вас убило молнией.
-Я говорил вам... что мне делать?
-У нее глубокое эмоциональное потрясение, думаю, то, что через нее как и через вас прошел сильный заряд электричества, не сыграло большой роли. Все дело в мозге. Мозг вашей жены в момент удара создал картинку, на которой вы были мертвы. Теперь эту картинку оттуда невозможно стереть. Она глубоко убеждена в ее реальности.
-Но ведь я рядом с ней все это время. Неужели мозг не может понять, что эта проклятая картинка всего лишь выдумка? Я же живой, доктор, настоящий!
-Она говорила мне, что все еще видит мужа. Но принимает именно это за вымысел.
-Разве такое возможно? Чтобы живого человека принимали за покойника, глядя ему в глаза?
-Человеческий мозг - явление довольно сложное и малоизученное. Думаю, в нашем госпитале вам вряд ли смогут помочь. Необходимо везти в город.
-Доктор,  у меня нет денег на лечение в городе, у меня даже нет денег, чтобы отвезти туда Анну. Неужели ничего нельзя сделать?
-Я дал ей валериану. Это немного успокоит ее, нормализует сон. Однако, пока вы здесь,  рядом с ней, ей не станет лучше. Вы для нее призрак.
-Что же мне совсем не видеться с нею?
-Это было бы лучше всего. Скажите, есть еще кто-нибудь, кто мог бы за ней ухаживать в ваше отсутствие?
-Думаю, да. Когда мы хотели завести ребеночка, одна пожилая баба согласилась быть нянечкой. Она уже жила тут некоторое время, правда ребенка у нас так и не получилось, и мы отпустили ее.
-Отлично,  пусть будет нянечка. Только постарайтесь не попадаться жене на глаза, иначе она натурально сойдет с ума.
-А разве это еще не произошло?
-Надеюсь, что нет. Мне пора. Я оставлю вам еще несколько порошков. Пусть принимает перед сном. Ей нужен покой. Я вынужден буду уехать отсюда на неопределенный срок.
-Я понял, доктор. Спасибо.
-Держитесь.
На следующий день Колокольников сходил на край поселка, нашел пожилую нянечку и пригласил ее. Та согласилась ухаживать за его женой.
-Можно я буду жить здесь? - Поинтересовался он.
-В этом сарае?
-В вашем доме.
-Я так и сказала.
-Ну?  А вы полностью поселитесь у меня.
-Живите, коль надобно.
-Я буду приходить поздно вечером, справляться о жене, только так, чтобы она меня не видела. Хорошо?
-Бог с тобой, батюшка. Давно уж живу, а такого не видала.
-Полно трещать. Ну, согласна?
-Отчего не согласиться. Согласна. Стара я, муж давно помер, царствие ему небесное. Одной жить скука смертная.
Нянечка перебралась в дом к Ане, а Колокольников в ее дом. Начал он пить сильнее прежнего, даже стал просить у мужиков покурить махорку. Целыми днями места себе не находит, а по вечерам бежит через весь поселок пьяный, сломя голову, чтобы говорить с нянечкой.
-Ну как она? 
-Плохо, милый. Все никак в себя прийти не может. Горюет. Ходит к мужикам, просит помочь ей тебя схоронить. Просит гроб сколотить, мол,  время давно уж самое крайнее вышло, а милый мой не в земле еще.
-А они что же?
-Кто помолчит, кто смеяться вдруг станет, а иные и руку поднимут, да крикнут: "сумасшедшая!" А я ее защищаю, чтоб не трогали бедняжку. Ты бы и с ними поговорил, нето зашибут ведь как-нибудь ненароком.
-А что с ними говорить? Они и слушать не будут, сразу в рыло. А если кузнец ударит, так там и не встанешь вовсе. Что за проклятие! Родную жену не могу уберечь! Чужой я ей теперь, нет меня, умер я! 
-Ну не кричи, только спать Аннушку уложила. Разбудишь, чего доброго. Ступай, завтра приходи. Завтра. 
Расстроенный Колокольников ушел домой. Всю дорогу он плакал и то и дело спотыкался, не видя земли под ногами, кубырем летел вниз, поднимался и снова шел дальше.
 Прошло еще четыре дня. Уже давно Колокольников не брился, не подстригал волос, не купался в речке и не ходил в баню, а целыми днями пил одну водку, которую ему теперь приносила нянечка. Сам Колокольников уже не выходил из дома. По ночам он плакал, думал и пил. Наконец, на четвертый день он пришел к мужикам.
-Вас жена моя просит сколотить гроб?
-Ну просит, а только зачем, раз ты живой?
-Сделайте, я прошу вас, родные. Сделайте. Для ее успокоения. Она же мучается, ночей не спит, ругает себя, что давно должна была схоронить. Губит себя.
-Да ты что, спятил что ли, как она?
-Люблю я ее. Не могу больше слушать, как вы ее обижаете. Сделайте гроб. Я помогу. И яму вырыть, и крест помогу поставить.
-Пойди проспись, а потом домой, к жене иди, да вправь ей голову.
-Милые, она хворает. Непокойна она. Да и я уж совсем измучился. Пью как последняя свинья на свете, а ночью, когда спать лягу, видится мне поле. Зеленое, душистое! Вижу я Аннушку свою, как она идет по этому полю и смеется, и радуется. А потом вдруг с неба падает крест. Большой и тяжелый крест. И он протыкает мою милую, к земле ее пригвождает собой!  А макушка у креста вырезана по форме моей головы! Братцы, я этот крест! Я! Пока не схоронен я для нее, она будет страдать, понимаете?  Сделайте гроб, прошу вас,  и крест, а я помогу, ей богу, быстро управимся!
-Да... видать, до чертиков допился мужик. Ладно, сделаем, что просишь, только чтоб отстал. Не по-людски все это. Не по-христиански.
-Спасибо, родные мои!  А я вам рублик еще дам. Знаю, что мало, только не отказывайтесь.
-Оставь себе на поминки.
Еще через два дня в дверь дома Колокольниковых постучали. Дверь открыла нянечка. На пороге стояли мужики. На земле лежал гроб из светлого дерева с заколоченной крышкой. Рядом стоял кузнец и держал в руках средних размеров крест. Седобородый старик сжимал в трясущихся пальцах молитвенник.
-Зови хозяйку. - Сказал кузнец.- Будем хоронить Колокольникова. Все уже приготовлено.   
Женщина от удивления даже раскрыла рот и хотела что-то сказать, но ее перебили, потребовав торопиться. Нянечка исчезла и вскоре вышла вместе с Аней. Бледная, с опухшими веками от бессонных ночей, Аннушка смотрела на гостей и на готовый гроб с подозрением.
-Что это?
-Как что, муж твой, вернее то,  что от него осталось. Мы нашли его посреди поля, сделали гроб, как ты просила, крест, вырыли яму за поселком. Дед Казимир согласился взять на себя обязанности священника и отпоет твоего мужа. Одевайся мы идем на похороны.
-Почему в закрытом гробу?
-Времени прошло много, тело начало тлеть. Если крышку открыть, мы все тут задохнемся от смрада. Так что мы ее крепко приколотили. Ну, ты пойдешь?
-Спасибо вам! Уже думала с нянечкой забор на доски растаскивать! Спасибо! Неужели душа моя обретет покой? Неужели перестанет являться ко мне муж во снах и корить за глупость мою и слабость? Нянечка, видишь, услыхал Господь мои молитвы! Спасибо, иду!
Похороны прошли. Все молча пили за упокой усопшего раба божьего и молча разошлись по домам. Только один странный мужчина неопределенного возраста, весь заросший и грязный, пахнущий сырой землей, остался сидеть на скамейке подле свежей могилы. Он сворачивал самокрутку, поплевывая на бумажку, и что-то бормотал под нос. Аннушка попрощалась со всеми и только теперь обратила на него внимание. Она не могла вспомнить, был ли с самого начала похорон этот человек здесь или нет. Взяв небольшой платок, в котором лежали яйца и кусок колбасы, вдова подошла к незнакомцу.
-Вот, возьмите это за упокой моего мужа.
Незнакомец принял платок, но головы не поднял, а только больше сгорбился и зачадил цыбареткой.
-Простите, я не припомню вас...
-Я из местечка по соседству.
-Давно вы здесь?
-Нет, только к концу подоспел.
-Вы знали моего мужа?
-Как никто другой.
-Хотите, пообедаем у меня, нянечка что-нибудь приготовит?
-Спасибо, однако, я откажусь.
-Вы мне кого-то напоминаете, мы не встречались раньше?
-Нет. Не думаю. - Незнакомец замолк и надолго о чем-то задумался.- Вашего мужа больше нет на этом свете. Мне тут делать нечего.
-Хотите выпить?
-От рюмочки не откажусь. – Он проглотил водку и запыхтел самокруткой.- Я слышал, вы сильно переживали, что не можете схоронить мужа. Теперь, когда он в земле, как вы себя чувствуете?
-Хорошо. Мне кажется, он больше не сердится на меня. Я уже не вижу его духа. Значит, обрел покой. Значит, и я могу быть покойна.
-Можете быть покойны, он вас больше не потревожит.- Незнакомец протянул пустую рюмку, затем склонил голову и прижал к груди платок.
-Прощайте. Больше я вас никогда не увижу. – Он заплакал, затем развернулся и поплелся по протоптанной дороге в поле. В небе собирались тучи, предвещая грозу.