Жизнь моя, как осенний листочек. Роман 2-8

Жизнь моя, как осенний листочек.

Роман
Глава 2. «Мои достижения»
Часть 8. «Тревожное счастье»


Утро в деревне, звенит колокольчик -
Это пастух на пастбище созывает коров.
Что нам не спится, воздух здесь чистый?
Кудахтанье во дворе кур, крик петухов...

В руки беру полотенце ручной я работы,
Крестиком бабушка вышивала давно,
И по тропинке пробегу к реке через огороды,
Перелезая забор, ныряю в неё с головой...
http://www.proza.ru/2011/01/20/1312



     Правда, у меня была задержка. Не знаю, что и делать? Мне все-
го 21 год. Третьего ребёнка рожать – у меня не было даже другого
мнения, ведь рядом с нашей двухкомнатной квартирой со стороны
балкона, рядом с квартирой его брата, освобождалась комната, и
если они её получат, то надо разделить наши две заранее на два от-
дельных ордера и всё это сделать через Исполком, ведь если в об-
щую площадь добавят и её, то меня снимут с учёта на получение
жилплощади на работе, где я стояла уже в списке третья... Я решила
написать заявление на раздел двухкомнатной квартиры, так как были
два отдельных входа. Нас разделили. На заседание исполкома вы-
звали меня и Лизу, которая тоже была согласна разделиться, лишь
бы ей досталась квартира рядом в 26 м2, очень большая. И конечно,
мне пришлось ей сказать, что я беременна и буду рожать, чтобы дали
трёхкомнатную квартиру, когда моя очередь подойдёт. Сессию сдала,
перешла на второй курс, отпуск. И куда деваться, только подумала,
как звонок к соседям. Там Ашот, говорит, соскучился, и просит, что-
бы взяла билеты и приехала на Украину.
    Билеты я достала опять на поезд – через неделю выезжаю, а до
этого мне надо хотя бы повидать своих. Людмила была уже замужем
за Владимиром Михайловичем, и даже в марте родила дочку, назва-
ли её Наночка. Они жили очень в затруднительном положении, и её
муж продолжал подрабатывать сторожем. Хотя днём уже работал на
престижной работе и был там секретарём комсомольской организа-
ции. Видно было, как он поднимается в гору и никогда не брезгует
любой работой, которая кормит его семью. Людмила не работала.
Она смотрела за Наночкой, которая была, как маленькая кукла, очень
красивая. Встречи у нас были редкими, но тёплыми, потому что я
тоже работала, училась, дети, но, несмотря на нехватку времени, я
всё-таки любила посещать её с детьми или просто так. Посетила я
и своего брата, и родителей, в это время отец был дома. Когда ему
становилось немного лучше, мама обязательно его брала домой. Он
очень обрадовался, когда увидел меня с детьми, ведь в больницу я
никогда их не приводила. Он заметил у меня животик, даже спросил:
«Опять рожать?» Папа лежал, но тихо поднялся, опираясь на палоч-
ку, тоже присоединился к нашему разговору. Они рады были нашему
приходу. Я же думала: как мало мы уделяем внимания своим родите-
лям! Всё нехватка времени, раннее замужество, учёба, дети... Мама
работала в метро, и хорошо, что на «300 Арагвинцев» – это близко
было от нашего дома. И я пошла с ней тоже попрощаться и сказать,
что уезжаю в отпуск.
    Любила путешествовать в поезде – это подстаканники, чай, обя-
зательно варёные яйца, пирожки, а самое главное, рядышком дети,
и никто тебе не мешает. У меня было целое купе. Нас было трое, а
четвёртого так к нам и не подселили. Я рассказывала детям сказки, а
сама любовалась красивой природой за окном. Наверно, поезд ука-
чивал, потому мои дети спали несколько раз в день, но я им не меша-
ла, ведь знала, что по расписанию в час ночи подъезжаем в Харьков.
Ашот нас встречает. Багажа было много, и поэтому нам помогли его
вынести. Я насчитала семнадцать вещей, горшки, корытце и много
разных детских вещей, ведь ещё заготовлено было и на третьего ре-
бёнка. Я снова собиралась рожать на Украине. Встреча была тёплой
и радостной. Я чувствовала, что его совсем не ревную. Я мать двоих
детей и будет у меня третий, работаю на хорошей должности и сту-
дентка второго курса, не говоря о внешности, меня в Тбилиси все
называли Мадонной, я не верила их словам, но в то же самое время
постоянно посматривала в зеркало на себя...
     Дорога знакомая. Вот мы проехали Чугуев, где два года назад
были на экскурсии. Там дальше – Первомайск, а далее уже наш зна-
комый сад совхоза Комправда, где мы жили у бабушки, туда и подъ-
ехала машина. Сына её уже забрали в армию, и вся квартира была в
нашем распоряжении. Мне было там удобно. Она не работала, по-
могала мне, и вообще я к ней привыкла, даже не помню, как её зовут,
так и называла я тоже «бабушкой». Много знакомых, много засто-
лья. Я так привыкла к украинскому говору, что часто ловила себя
на том, что говорю свободно на украинском. Работы у Ашота было
мало – постоянно нехватка в бригаде материалов, особенно битума,
а без него какой асфальт. Встречалась с его братом Вано. Он меня
спросил: не стыдно тебе иметь троих детей в двадцать три? – а я ска-
зала, что не стыдно, ведь я не украла, а имею своих. Не стала я ему
подробно объяснять, для чего мне это надо было. Он же подумал,
что я хотела, видно, завладеть той комнатой, которая освобождалась
рядом с ним. Но когда Лиза приехала со своими детьми, то оказалась
– она тоже забеременела и хотела родить. Она была моя ровесница.
    Август, где-то десятое число. У меня схватки, а может, мне по-
казалось, но всё равно меня отвезли в Первомайск в акушерское от-
деление, и хотя сказали, что не время, сразу не отпустили, но Ашот
постоянно приезжал ко мне. Мы часто поднимали тему, сколько
он будет работать с лопаткой в руках? Ведь его зять – бригадир, не
имел даже образования, а руководил двумя бригадами, зарабатывал
большие деньги, физически не работая. Здесь в Первомайске Ашот
знакомится с директором сахарного завода с п.Орелька Лозовского
района, который предлагает ему покрыть сахарный завод асфальтом,
а асфальт сам будет выписывать с большого асфальтного завода. Я
не родила – видно, рано было, – возвращаюсь домой к детям, а че-
рез неделю меня опять в родильный дом в Первомайск повезли. Там
родила девочку. Имени у меня не было, и поэтому без метрики мы
её забрали домой, а через несколько дней я уже летела на самолёте
в Тбилиси, потому что Ашот стал бригадиром. Новая должность его
отвлекала. Он справлялся со своими обязанностями и в конце сезона
приехал с большими деньгами. На тот момент мы могли купить 01
Жигули серого цвета.
     Когда я вышла с третьим ребёнком из больницы, Ашот не смог
поймать легковую машину и привёз машину из совхоза, полную на-
груженным углём, и мне сказали: вас ожидают большие перемены –
третий ребёнок принесёт счастье в дом. Так оно и вышло. Как только
приехал Ашот, у нас сразу начались перемены. Хотя я была в декрет-
ном отпуске, приехал ко мне главный врач Кохреидзе Отар Георгие-
вич и попросил, чтобы я хотя бы раз в неделю приходила на работу,
а всё остальное время делала работу на дому. Ко мне на этот день
приходила бабушка Катя. Я же выбрала пятницу, чтобы она осталась
и на субботу, чтобы мне продолжить учёбу.
     Опять я попала в колею – работа, учёба, дети, и уже трое. Как
хорошо, когда тебя окружают любящие тебя люди. Второй курс был
труднее, то ли потому, что у меня маленький ребёнок, то ли из-за не-
хватки времени учиться. Уже октябрь 1972 года, и хотя я родила дочь
третью 24 августа, она до сих пор оставалась безымянной. Каждый
день имя было разным, то захотелось её назвать армянским именем
Арменуи, в честь своего свёкра Арменака, который всячески мне по-
могал, потом в честь его матери Шогагат, тоже армянское имя, но
она не захотела, так как говорит, что при жизни не называют оди-
наково. И вот однажды я постирала её пелёнки, распашонки, стою
и развешиваю бельё на большом балконе, куда выходила моя дверь,
его брата и соседей, как поднялась с первого этажа соседка Лариса.
Разговорились, и она спросила: как же сегодня звать твою безымян-
ку? Я рассказала, как в детстве мне не нравилось моё имя, и не хочу
назвать её как-нибудь, чтобы она всю жизнь не любила свое имя.
Она спросила, а какое имя вообще тебе нравилось? Я даже не со-
мневалась – Лили, ведь я дружила с моей подругой по школе, и даже
сейчас у меня есть подруга Лили. А она мне сказала: возьми так и
назови. У меня был небольшой передник, чтобы не намочиться, я его
быстро снимаю и побежала в загс зарегистрировать свою девчушку.
Назвала её Лили. А вечером сообщила Ашоту, что нашу дочь звать
Лили. Он, конечно, тоже обрадовался, ведь красивое имя. Она была
очень спокойная, лишь бы была накормлена и пелёнка сухая. Мари-
ну и Роберта с утра Ашот уводил в детский сад, а сам подъезжал на
своей, уже купленной, машине.
   В доме всё как будто бы налаживалось. Спокойствие прибавляли
в нашу атмосферу молитвы бабушки Кати. Как придёт, так и начи-
нает приговаривать. Выскажет все молитвы, пристегнёт к одеяльцу
маленькую булавочку Лиличке и мне на подол юбки приколет. Так
как будто бы всё рукой снимет. На работе мне прибавили зарплату.
Учёба продвигается, а что самое главное – с Ашотом налаживались
опять отношения в любви и согласии. Он очень любит детей, часто
выводил их гулять, давая мне отдохнуть или же помогал справить-
ся с домашними обязанностями. Ведь кавказская семья – это когда
полностью всё возложено на женские руки. Правда, с появлением
машины он стал сам привозить продукты, всё с базара, что необхо-
димо для дома. Раньше я, честно сказать, завидовала, как его брат это
всё делал, может быть, он был постарше, а сейчас и мой повзрослел.
Но он был бригадиром уже на Украине, и такие мимолётные помощи
были не долгосрочными, так как он собрался уезжать, уже на маши-
не, в Лозовской район Харьковской области Украины, где его уже
заждались. Надо было писать договора на следующий год.
   Он набрал полный багажник армянского коньяка и грузинского
вина и в январе после праздников уехал. Он позвонил, что доехал
хорошо, и что уже договор подписан. Он со своим коньяком вошёл
в дружбу со всей почти знатной публикой района. Работа в прошлом
году была хорошая, и поэтому он удачно подписывает договор на
объект – завод по заготовке зерна в Лозовой, с директором которого,
Лапшиным, познакомился на одной из встреч. После подписания до-
говора он взял небольшой аванс с двух заводов и приехал обратно
собрать бригаду. Ведь ему нужны были рабочие уже для двух пред-
приятий. Он едет в армянскую деревню и подбирает себе бригаду.
Мне уже он не мешает в моих поставленных планах на учёбу, потому
что сам понял, что в жизни надо в молодости достигнуть цели, чтобы
дальше хорошо жилось. В марте месяце он берёт с собой собранные
две бригады, покупая им билеты. И полностью надо было их содер-
жать до первой зарплаты. Двенадцать человек, и все разные по ха-
рактеру. Один пьяница попался, который пил, не пробуждаясь – его
пришлось отослать обратно.
     У меня всё по-старому. Я закрываю второй курс без хвостов,
покупаю билет и выезжаю тоже к мужу, к отцу своих детей. Меня
встречает тепло. Квартира уже была снята. Красивый дом в нашем
распоряжении. У хозяйки рядом дом – чистота во дворе, живность,
огорожен высоким сеточным забором. Даже там, где находились
куры, и то был асфальт, чтобы мыть его со шлангом водой. Не было
запаха помёта, и корову она не держала. К нам приносила соседка
одну трёхлитровую банку каждое утро. Я, конечно, не ожидала уви-
деть такой хороший отпуск, ведь он был «добытчик». Он приносил
и привозил продукты только свежие, рыбку свежую большими ка-
стрюлями, что хватало не только пожарить, но и высушить, развеши-
вая подсоленную рыбу на верёвку, прикрывая её марлей. Как будто
бы было всё, но чего-то не хватало. Вечно пропадал по вечерам, всё
занят на работе. И сильно, что он соскучился, не ощущала.
   Рядом у соседки свадьба. Нас, правда, приглашали, но трое детей,
куда ты пойдёшь? И нет своей родной души, на кого можно было
здесь оставить детей. Вдруг я вижу – наша калитка открылась, и во-
шёл один из рабочих, армянин, и с ним, так он её представил, Гали-
на, но не моя. Они вошли, и что попало ей первое в голову, спросила:
«Можно лука у вас попросить?» Я обернулась, у меня в кладовке
было, но когда нагнулась, то почувствовала, как она на меня смо-
трит ехидно. Я не взяла лук в руки, подошла к ним и просто сказала:
«Что, пришла на меня посмотреть?.. Так смотри же...» В это время
подъехал Ашот, он за руку вывел со двора их двоих, ударив по лицу
своего работника, сказал: «Что, подлянку решил сыграть?!» Как я
поняла потом, это была любовница Ашота. Так как я не выходила за
пределы двора, она так решила со мной познакомиться. Мне было
обидно. Xозяйка меня успокаивала, говорила: «Поделом тебе, нечего
своего мужика так надолго оставлять». Через неделю я послала те-
леграмму своему главному врачу Кохреидзе, прося продлить отпуск
без содержания до конца августа. Мне было обидно за себя, а больше
тревожно за своих маленьких детей...



"Быть брошенной, мечтала ли она?" Мечтала!?
Когда желанье у друзей лишь просто прогуляться,
А он год дружил и стал с другою расслабляться.
Не дала то, чего хотел, не пила с ним и не курила...
И только говорила, не сделаю того, чтобы жалела...
И прежде, чем сделать, задумаюсь, спрошу себя,
А как на это посмотрит мамочка любимая моя,
Смогу ли я всё рассказать или мне есть скрыть что!?
Быть брошенной, мечтала ли она?

Быть брошенной, мечтала ли она? Пришлось...
Когда сначала с ним, себя считаешь - лишний гость...
И ты лишь начинаешь понимать его, любить его,
А он звонит и говорит тебе - прощай, забудь...
Быть брошенной, мечтала ли она?
http://www.stihi.ru/2012/06/25/1370


Продолжение романа http://www.proza.ru/2013/01/29/2132
Начало главы №2 http://www.proza.ru/2012/10/20/1990
Начало романа http:// www.proza.ru/2011/03/16/208

 

2012