Искупление

1.
Я хочу признать право людей на ошибку,
На провал, на позор, на тюрьму.
Хватит спорить, ронять аргументы вслух пылко,
Вы тут ангелы все? Не пойму.
Человек человека гнобить не во власти,
Лучше дайте ему второй шанс,
Коли Бог видит всё, ваши грязные страсти,
И прощает их вам каждый раз.
Вы кидаете камни в момент осуждений,
А другие не знают о вас,
Что творили и вы, но под маской, вы – гений,
Мастер грязи, иллюзий. Не раз
Опускались вы в бездну, никто ж не узнает,
И камнем не бросит никто,
А Бог наблюдает, его это ранит,
Прощает, хотя нелегко.

Нет-нет, я не то, чтобы ДУШУ за павших,
Чтобы хлопать им с криком «УРА!».
Я за честных, ошибки свои осознавших,
Самым сильным моя похвала.
Нелегко было вам, вы поднялись, вы гордо
Несете победу с собой,
Помогая всем слабым поверить и бодро
Начать величайший свой бой.

А вы, лицемеры, питайтеся злобой,
Таков ваш несчастный удел.
Но я поддержу, поведу за свободой
Всех тех, кто молиться хотел…

2.
Она была проституткой.
Ну, не то, чтоб в прямом смысле слова.
Ночевала не каждые сутки
У себя и у давних знакомых.
После пьяных тусовок и клубов
Кочевала по новеньким спальням,
Запивала кокс водкой и дула,
И не делала с этого тайны.

Отца уж не стало. Недавно
Приехал в Москву как-то к доче,
Мол, вот пирожки спекла мама,
Хотя б позвони, коль приехать не хочешь…
А мы так скучаем, хорошая наша,
Ты ж так танцевала когда-то красиво,
Всегда ты нарядная, нет тебя краше,
Давай обниму дочь, любимая…
«Ну, хватит! – сказала. – Не трогай,
И можешь забрать свои булки.
Ступай, старый, прочь, путь-дорогой,
Уже умираю от скуки,
Прощай!» И захлопнула дверку
Сняла интересный фильм с паузы…
А папа с трудом в это верил,
Не знал, как сказать эти фразы
Жене своей, милой супруге,
Что ждет его дома с надеждой.
И, сжав крепко горестно губы,
Побрел он, седее, чем прежде.
Шатаясь, за сердце схватился –
Не выдержал, бедный, напасти.
Успел только перекреститься,
Теперь он уже в Божьей власти.
А мама, метаясь, звонила,
Но ей не ответила доча.
Она в это время тусила,
Зачем ей старуха? Не хочет
Пятнать себя. Лишь отдыхала.
Домой долетела весть смерти,
Звонить мама ей перестала…

- Пожалуйста, рубль, поверьте,
На хлеб не хватает мне, правда!
Просила у девушки крошка.
- Уйди, мне тебя здесь не надо,
Проваливай, нет, сколько можно!
Одни поберушки, ну, хватит,
Пойду развлекаться сейчас же…
Сегодня прекрасная пати,
Мне новую тему покажут,
Сказали, так сильно уносит,
Да, правда, придется за это
Отдать себя новому боссу,
Зато я прекрасно одета.
Будто бы самою смелой
Шагала по бритве она.
Считая себе королевой,
Но в рабство себя продала.
Приехала в клуб, то ли в ад,
Пошла по знакомой тропе,
Попробовав новенький яд,
Смеялась в затылок судьбе.
Потом танцевала в трусах на колонке,
Но вдруг стало плохо, и вспомнилось ей,
Что тест показал, будто носит ребенка
В отравленной, порченой плоти своей.
- Как плохо – подумала - нужно избавить
Себя от мучений ненужных таких.
Она знала как, не в первой жизнь прервать - и
Пошла в туалет. Мир затих.
…
Достала иголку, какие-то таблетки,
Шутя, запила их проточной водой.
Вдруг резкая боль… Сжалось сердце так крепко,
Что чуть не закончился бой
Между жизнью и смертью. Однако
Повезло ей опять в этот раз.
Закончив деяния маньяка,
Смыла дИте свое в унитаз.

На душе почернело, ведь воспоминанье
Из детства возникло пред ней:
Как учила молитвы она с прилежаньем
Перед ликом иконы своей;
Как ей Библию мама пред сном толковала,
Любуясь на гордость свою.
Как она на ночь крестик всегда целовала,
Ну, а маме шептала «люблю»…
Как мечтала о жизни, любви нежной полной,
Ненавидела дым сигарет,
О работе, о чести, быть светлой, достойной,
Жить с внуками в старости лет…

А потом оборвалась все как-то, умчалось
В недоступную прошлую даль.
Как-то раз сильно с мамой она поругалась,
Убежала в холодный февраль.
Это было по глупости, надо б вернуться –
Не успела. Таких черти ждут,
Что гуляют в ночи, по углам тихо жмутся,
А потом дур за руку берут
И уводят. И все изменилось.
И вернулась уже не она.
Дочка, милая, что же случилось?
Отойди. Не мешай. Я сама.
Перестала учиться, свой крестик сорвала,
По ночам начала пропадать.
Папа злился, и мама что делать не знала,
Эту боль просто не передать…
А потом собрала свои вещи девчонка
И уехала прочь, в никуда.
Стала пафосной, дикой, скандальной и громкой,
Вместо сердца – кусочек из льда.
И от воспоминаний неловко ей как-то,
Так что лучше забыть. Вышла в зал.
Хочешь стать сейчас самою неадекватной?
- Кто-то сзади на ухо сказал.
Улыбнулась она, развернулась и дерзко
Сказала «конечно, хочу!».
Проглотила таблетки… и вдруг ей так мерзко,
Шепнула бессильно: К врачу!
Мутилось сознанье, шаталась картинка,
И вышла в холодную ночь.
И на тротуаре уснула блондинка
В мехах, бедной матери дочь.

3.
Какой-то мужчина подъехал на Бентли,
И вышел. От Прада костюм,
Начищена обувь, прекрасной модели
Часы дорогие, парфюм.
Но это не главное – взгляд его ясный
Притягивал и вдохновлял.
На корточки сел, и увидел ужасный
Обкуренный облик. Он взял
Девчонку на руки, и прямо в машину
Ее усадил, пристегнув.
Ему почему-то вдруг стало так стыдно,
Как будто виновен он тут.
Куда же? Наверное, лучше в больницу.
Затравят врачи… не пойдет.
Домой к ней? Ну, нет, это повод напиться,
И так еле-еле живет.
Я плакать готов, как могла ты, девчонка?
Что сделать, чтоб ты поняла?
Чтоб ты наконец-то заплакала громко,
И матерь свою обняла?
Открыл ее сумку, и вытряхнул дозы,
Всю дрянь, пусть горит все огнем!
И краем ладошки он вытер ей слезы,
И нежно погладил потом.
Летели огни, ночь была на исходе,
И он разрешил тот исход.
Он нес ее, она дышала и вроде
Дрожала. А значит живет.
Занес ее в Храм, положил у порога,
Купил крестик ей и одел.
Затем постоял, попросил слезно Бога
Помочь, и ушел он затем.

Очнулась она рано утром. Не сразу
Оно осознала, она поняла,
Хотела кричать, но все гадкие фразы
Застряли во рту. Возмутилась она.
Хотела уйти, только встать не сумела,
Кровилась одежда от грязной ночи.
И вдруг подняла взгляд, и вдруг заревела,
Услышав, как Матерь от боли кричит.
Смотрела она на иконы с испугом,
Они все стонали, кричали они
Над смертью ребенка. Нет, это не чудо,
Ей просто открылось прозрение. Вини
Теперь себя, милая, самое время…
Она умывалась слезами сполна.
Она ощутила все тяжкое бремя,
Она осознала, она поняла.
Забыла молитвы, все то, что любила,
Лишь хрипло шептала «прости, отпусти»…
Прости, что семью я и Бога забыла,
Она не ходила, могла лишь ползти.
С усилием тяжким, ногтями цепляясь
За пол, поползла в Храме том к Алтарю.
И кровь по рукам, но она, не ругаясь,
Покорно тянулась. Вскричала: горю!
В грехах своих, Господи, как так случилось?
Прости меня, снова рыдания в пол.
Могу ли просить я твою Божью милость?
Где путь мой, скажи? И тут ливень пошел…

Прошел ровно год. Она в Храме осталась.
Жила, написала сто писем домой.
И вот в Рождество она встала. Смеялась.
Пошла, побежала, любуясь собой.
Кричала и пела, уехала к маме.
Объехала мир, полюбила всех нас.
Вы видите? Чудо. Оно светом манит.
Поможем всем павшим. Дадим миру шанс.

5.12.12