Почему нет гонений на Церковь

               
                Действительно, почему? Власть у нас сегодня даже не безбожная, как в советское время, а прямо-таки откровенно сатанинская, однако, гонений на Церковь она не воздвигает. Странно, не правда ли? С другой стороны, ничего странного в том и нет, если учесть, что дьявол меняет тактику, и гонения нынче проявляются в том, Церковь пытаются разложить изнутри, используя такие проверенные веками методы, как ересь жидовствующих, и относительно новое изобретение – экуменизм. Однако, и всевозможные ереси, и гонения – дело для Церкви далеко не новое. Собственно говоря, не ереси, ни гонения для Церкви не страшны, в борьбе с ними, преодолевая их, Церковь становится лишь сильнее и крепче. А если нет преодоления, нет борьбы, что тогда? Обратимся к историческим примерам.

                Святитель Иоанн Златоуст в 397 году получил столичную кафедру. Пришел святитель Иоанн в Константинополь с наивностью человека, не признающего никаких сделок и компромиссов в среде, которая вся соткана из этих сделок, интриг и подвохов. В этой обстановке явился великий человеколюбец-аскет, христианин в полном смысле этого слова, бесстрастный борец, образованнейший человек своей эпохи. В Константинополе он стал непререкаемым авторитетом для народа. И в то же время сразу объявил войну и духовенству, и монашеству, и придворной знати, арианству,  епископату, богачам и самой Императрице. Его почитателем был лишь обездоленный и бесправный народ. Первым делом по приезде в столицу он распродал всю богатую обстановку, заведенную его богатым предшественником, а вырученные деньги раздал в приюты и больницы. Никогда и ни в ком из отцов церкви богатство не встречало такого противника, как в Иоанне Златоусте. Нетрудно догадаться, что Златоусту трудно было искать приверженцев среди зажиточных классов общества. Горячий проповедник дошел, в конечном счёте, до обличения трона. Императрица Евдоксия, веселая женщина, поклонница удовольствий, сорившая деньгами, не могла нравиться суровому антиохийскому проповеднику. Его дело с самого начала было обречено на поражение. Силы были слишком неравные. Кроме городской бедноты, ему никто не мог оказать поддержки. Его ближайшими сподвижниками должны были быть его собратья-епископы, белое духовенство и монахи. Но Златоуст перессорился и с ними. Самого страшного врага Златоуст приобрел в лице монашества. Трудно представить положение более трагическое: Златоуст, как никто в его время, толковал Евангелие просто, без аллегорических тонкостей наших дней.

                Те, кого обличал Иоанн Златоуст, начали против него кампанию. В 403 году был созван Собор, на который съехались епископы, большей частью враждебно настроенные против святителя Иоанна, и даже такие, которых он лишил кафедр. Иоанн отказался предстать перед судилищем и был низложен за это. Народ пришел в волнение. Чтобы не дать повода для беспорядков, Иоанн тайно отдался в руки властей и был отправлен в ссылку. В столице послышался грозный ропот. Иоанна Златоуста приказано было вернуть. Но он не решался занять кафедру до пересмотра дела на Соборе. Тогда возбужденный народ стал поносить царствующих особ и тем принудил его уступить, что дало преимущество врагам Иоанна. Между тем, Собор продолжал свои заседания и расправу с друзьями Златоуста. Но ссылка не изменила Иоанна. Когда на ипподроме была воздвигнута серебряная статуя императрицы, Иоанн произнес свою знаменитую проповедь, начинавшуюся словами: «Вновь Иродиада беснуется, вновь возмущается, вновь пляшет, вновь требует главы Иоанна на блюде». В столице снова собрался собор, который обвинил Иоанна в самовольном занятии кафедры после осуждения. Через два месяца, 10 июня 404 года Иоанн отправился в новую ссылку, в Кукуз, в Малой Армении. Враги не забывали его и настояли на ссылке в Пициус, на кавказском берегу Черного моря. Но Иоанн Златоуст умер по дороге туда в Команах 14 сентября 407 года со словами на устах: «Слава Богу за все».

                Священномученик Иоанн Восторгов (1864 - 1918). После захвата власти большевиками о.Иоанн (в это время он является настоятелем храма Василия Блаженного на Красной площади) проповедует с амвона и каждое воскресенье служит молебны на Красной площади. Обличает власти  и призывает народ  к организации сопротивления и объединению в «дружины пасомых» для защиты Церкви Христовой через приходские собрания, религиозные союзы и тому подобные братства. «Вы, пасомые, должны составить около пастырей ту дружину, которая обязана в единстве церковном бороться за веру и Церковь»,   так говорил он мирянам. А пастырей  о.Иоанн призывал готовиться к исповедническому подвигу священной борьбы: «Есть область, область веры и Церкви, где мы, пастыри, должны быть готовы на муки и страдания, должны гореть желанием исповедничества и мученичества». О. Иоанн говорил, что главная причина успешного уничтожения страны была в духовной смуте, охватившей русских людей всех сословий и классов, в болезни  их сознания, в  беспамятстве, отрицающем отеческие предания, в погружении в тину пороков, в развращении умов и душ безбожными учениями уже почти языческого Запада. О. Иоанн знал, что за этими идеями скрываются «враги  веры, Церкви  и России», что их «единственное средство воздействия на человека - насилие».
               
                На Поместном Соборе Русской Православной Церкви (1917-1918) о.Иоанн выступил с речью: «...Социализм - явление противоположное христианству. ...единственное спасение русского народа - православный русский мудрый царь. Но царь свергнут богохульниками... Ныне наша разруха, ужасы нашей жизни, вообще трагические переживания народа русского всей своей совокупностью говорят: да будет снова на Руси патриарх. И вот почему. Когда объявлена война - нужен ещё и вождь. Дайте же вы и народу церковного вождя, который был бы грозным обличителем для тёмных сил, хотя бы они и сидели в правительствующих местах...».  О.Иоанн призывал: «Борьба, борьба и борьба - вот наш и ваш долг». Иоанн Восторгов советовал патриарху оставить церковные дела и непосредственно заняться организацией церковного мятежа в Москве. При своём храме он создал специальную военную организацию, целью которой была борьба «до последней капли крови» за восстановление на троне династии Романовых. 2 июня 1918 был арестован по обвинению в антисемитской пропаганде. На суде заявил, что не сложит оружия. Расстрелян.
 
                Итак, гонения на Церковь, хотя бы в лице отдельных пастырей, были всегда, и определялись они не столько и не всегда внешними, богоборческими факторами,  сколько наличием истинных исповедников Христовых. Ибо даже в 1918 году в России отнюдь не все священнослужители подвергались гонениям, а лишь наиболее стойкие в Вере Православной (другое дело, что в то время таковых было, видимо, значительно больше, чем сегодня). На того же Иоанна Восторгова писали доносы его собратья, священники. По той же причине и ереси, расплодившиеся сегодня в церковной ограде, обличать некому. Попросту говоря, духу не хватает, поскольку обличение еретиков, да ещё обличённых высоким саном, дело рискованное. Надо сказать, и в прежние времена находились единицы отважных обличителей, но и этого было достаточно. Святитель Николай на Церковном Соборе дал пощёчину еретику Арию, за что был извержен из сана и реабилитирован только после вмешательства Самого Спасителя и Богородицы. В России в 15 веке против ереси жидовствующих открыто выступили только двое, Геннадий Новгородский и Иосиф Волоцкий, (которого А.Мень мечтал деканонизировать), и этого оказалось достаточно, чтобы преодолеть страшно живучую ересь, коренящуюся в Церкви по сей день. Сегодня, как никогда Русская Православная Церковь нуждается в святых праведниках Божиих, способных сказать народу Божьему слово Истины. Бог весть, когда воздвигнет Господь таких праведников, но можно с уверенность сказать, что как только открыто прозвучат слова обличения, будь то еретиков или безбожных властей, немедленно последуют и гонения на Церковь, по-другому и быть не может.