Карнавальный гротеск

Елена Сомова          Карнавальный гротеск

             Обжоромания

Поешь и всё забудешь. Добела
Раскалены холёные брикеты
Хладильных камер.
Ум отъел и замер
В блаженстве забытья.
Кровь допила
Улыбка минуса.
Чей помер минотавр?
Его уже запаковали в пластик.
Ум беспощадно истирает ластик,
Вдувает в жилы кровь двоюродный комар.

Секрет обжор: вперёд и шире рот.
Хватай за жилы кус –
Не струны жилы, -
Молчанья музыка зачавкала в режиме
Всёподрядъеда Робинзона Кус.

Быть может, остановит зубный тёр
Мысль о пощаде?
Жажда жора схлынет,
И мать уже подумает о сыне,
И сердце ей не слопал солитёр.

Обжоромания. Ум вышел погулять
И не вернулся, - заменён желудком.
Дежурит сутками, - поссорился с рассудком,
Встал в очередь, забыв пижаму снять.

И целый день жующий скоторяд
Зубами думает и языком листает
Страницы жизни, о которой знает:
Не промахнись, идя на бутер-яд.

4-5 февраля 2013               
                ***
В батарейном жару стекловидных пустот глазоряд,
Одурманенный денежной славой, свистит в кожуру
И готовит уже к обороне обжорок отряд,
Свистопадом галдящих и топчущих поутру.

Ты стихов им под ноги не сыпь, мастери стихолёт
Улететь от безглазых обжор и музея дурья
С плоскостопием и плоскоумием, как огня
Избегающим размышлений - под прочный их лёд.

Оборону держи, разгляди в их глазах пулемёт,
А во ртах их лопату твои размышленья крошить.
Видишь эту бандуру: пуды ожирения, - прёт
Раздавить твои замыслы и оборвать твою нить.

Ею взятый подряд и лопатить и грабить тебя.
Неуёмное чрево от алчности гулко бурлит.
Ты – поэт и писатель, а ей ты всего лишь бандит, -
Эта тумба на всё твоё творчество харкнет, блюя.

И двоюродной совести нет, а не то, что родной, -
Но зато по-доярски свищет в поэтодой.

28.01-05.02 2013


                Этюд с домовым
Опухла от чая домашняя рожа:
Диванно-компьютерный тухнет на ложе, -
Он был домовой – теперь просто диванный
В нашлёпках подушек, пылинкой карманной
Затерян в пространстве, как злой пароходик
В Бермудах среди лилипутов в походе
На вечную Трою.
Наличному Ною
Пристрастно молился – теперь успокоен.
И жухнет с лица
И толстеет с натуры.
В изнанке яйца
Больше архитектуры,
Чем в линиях таза,
Сидящего ровно
В мякине диванной
Почти похоронной.
13.01.2013