Разгромлен аул...

                По селу наносились удары  мыслимым и немыслимым оружием.
                Работала артиллерия всех калибров, танковые пушки и системы
                залпового огня не знали передышки, использовались ракеты
                «земля - земля», вертолёты и  бомбардировщики сбрасывали
                свой смертельный груз круглые сутки. Применялись и
                суперсовременные виды оружия <…>.
                Сплошное месиво человеческих тел…

                Независимая газета, 13. 04. 2000 г.


Разгромлен аул вероломно и гневно.
Воронки глубокие, лунный ландшафт.
Горящие скважины, чёрное небо.
Земля почернела от чёрного снега.
Отравленным воздухом трудно дышать.

В руинах чеченка ютится с ребёнком,
с последним ребёнком – младенцем грудным.
Другие убиты в мгновение ока:
от дома осталась большая воронка…
Все четверо в ней они погребены.

Как после намаза, душою и телом
чиста перед Богом единым, она
обид никому никогда не хотела,
гордилась детьми, их любя, молодела,
семейной гармонии счастьем полна.

Но варваров этих она проклинает,
и жажду возмездия не укротить;
их, детоубийц, всей душой презирает…
Возмездье на Бога она возлагает:
нет сил у неё, чтоб за всё отомстить.

Младенца голодного бледные губы
зря ищут, дрожа, материнскую грудь:
она, истощённая, спрятана в грубых
лохмотьях. Их голод и холод погубят,
не выбраться если им куда-нибудь.

Но выйти не может она из аула,
он взят в окружение, всюду войска.
И разум терзают печальные думы…
Куда ни пойдёт – наведённое дуло
и дань вымогающий злобный оскал.

Младенцу дано знаменитое имя,
что здесь прогремело, как грома удар...
Сгибаема горем, в облаве гонима,
мать верует свято, что Богом хранима
и выживет сын её – кроха Джохар.

В горах потеплело. Весна начинается.
Сквозь пепел и сажу трава пробивается...

2000.