никогда, слышишь?

и никаких больше волос растрёпанных — постригусь коротко, перекрашусь в блондинку,
настроюсь на свободную радиоволну,
устроюсь в детский сад читать детям книжки с картинками,
сброшу с балкона подаренные тобой ботинки,   
бусы из Индии, прошлогодние валентинки —  теперь они ни к чему,
вскрою залежавшуюся коллекционную бутылку
и основательно вдарю по вину,
чтоб потом объяснять, отхлёбывая по глотку, какому-то утреннему бегуну,
вышедшему на разминку,
что без тебя я иду ко дну.

и прошу тебя, никаких  "может я обратно?"
солнце, смени пластинку,
ты же знаешь, я сильная, останусь на плаву, стерплю,
выживу в этом поединке,
хоть и буду скучать по тем вечерам в обнимку.
если уходишь - уходи не по четвертинке,
а резко и целиком, чтоб сразу по нулю.
говори что-то грубое, мол, "да ну тебя, кретинку", 
вырывай из блокнота мои стихи,
 режь совместные фотоснимки,
сожалей, что сдувал с меня пылинки и ночами поил полусухим,
но после ни секунды не оставайся,
уйди в сотни озябших, одиноких, или неодиноких зим.
исчезни в них, и больше не появляйся.
я запомню — ты был неотразим,
как анальгин  при боли — незаменим,
как эфир — летуч, неуловим,
и просто - н е о б х о д и м.
но оставайся загаданным мной, моим и чужим,
только ни за что, ни за что
не сбывайся.