Ангелы и демоны кардинала де Борха

Маслянистое кадило,
Жар потушенных свечей.
В чреслах дрожь, пред взором – диво
Малахитовых очей.

Позабыл святой молитвы,
Не горит уж купина.
Иисус сошел на землю
С золоченого креста.

Губ едва заметный шёпот,
Лев, терзающий в груди.
Крик, подавленный и тихий:
«Исповедуй, Господи!..»

«Ты судья мой и палач -
Заглуши греховный зов,
Мой услышь надрывный плач,
Дух избавь мой от оков»

Рясы красной облаченье
С плеч сорвется - пол укрыт.
Лик гримасою мученья
Сладострастье искривит.

«Я - нижайшее паденье!
Я - горящий в Бездне грех!
Ада олицетворенье,
В храме прозвучавший смех!

Покарай меня, коль можешь,
Порази святым мечом.
Ангел твой мной был низложен
Сладострастнейшим грехом.

Возжелал её, святую!
Образ в солнечных лучах.
Я коснусь её в слепую,
В мыслях, где касанье – прах.

Нежный ангел, агнец божий!
Наяву страсть утолить,
Алебастровый шёлк кожи,
Прикоснувшись, ощутить.

Для неё я мракобесье,
Лжец, мерзавец и подлец.
Ей неведома та песня,
Что во мне рождает свет.

Свет? О нет, греховный пламень!
Искры, стоны демониц!
Я, её увидев в храме,
Каждый раз все ниже Вниз.

Я молюсь тебе, о Боже,
Только ты не слышишь зов.
Плач мой был услышан позже
Сатаной в преддверье снов.

И пришла ко мне близ ночи
Дивной женщина красы:
Малахитовые очи
И кровавые власы.

Я, о, греха воплощенье,
Страсть свою с ней заглушил.
И во Тьме услышал пенье
Своей собственной души.

Мне служить она хотела,
Господином нарекла,
И в глазах её неверных
Сам себя увидел я.

Ангел мой нежнее шелка,
Демон – горячей огня.
Страсть к святому гложет долго,
С бесом – утолю сполна.

Что греховнее, о Боже?
К бесу страсть иль страсть к святой?
Где мне ждать, когда, быть может,
Сам ты спустишься за мной?