Издательско-полиграфическое объединение МГО Союза писателей России "У Никитских ворот" выпустило в свет мою новую книгу "Маршрутный лист" тиражем 1000 экз. На 400 страницах стихи и проза написанные в 2012 году и произведения созданные в 2003 - 2011годах. Благодарю от всей души издателей, друзей и коллег, поддерживающих мое творчество. Спасибо читателям и авторам СТИХИ.РУ за внимание к моей страничке! И, конечно, низкий поклон моей музе, любимой жене Оленьке!!!
Юрий Бондаренко
Юрий Бондаренко
Маршрутный лист
Стихи и проза
2003 – 2012 годов
Москва
ИПО «У Никитских ворот»
2013
МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
3
ПОЭЗИЯ, СОЗВУЧНАЯ МОЕЙ ДУШЕ
Юрий Максимович Бондаренко состо-
явшийся в жизни, успешный человек.
Нас разделяют по возрасту почти три
десятилетия. Однако молодость души
Юрия делают эту разность совсем неза-
метной. У нас близкие по духу понятия и
ценности, такие как семья, друзья, чест-
ность в творчестве.
Он великолепный рассказчик. Чита-
тель это почувствует по небольшим от-
рывкам прозы из более ранних книг.
Юрию есть, чем поделиться со слушате-
лями и читателями, ведь за его плеча-
ми богатая на встречи и события, яркая
жизнь. Жизнь, в которой Юрий Максимович никогда не оста-
вался равнодушным ни к событиям, ни к людям. Он всегда готов
протянуть руку помощи, дать нужный совет, поделиться опытом.
Мы подружились с Юрием около пятнадцати лет назад и
даже стали с ним соавторами ряда песен для популярной в на-
чале двухтысячных группы «PARTY!», которую Юрий продю-
сировал. Стихи у Юрия имеют внутреннюю мелодию, и рабо-
тать композиторам с ними легко и интересно.
Юрий хорошо понимает суть и внутренние пружины нашего
шоу-бизнеса. Он не прогибался под «форматы» радио- и телека-
налов. Но песни и клипы на стихи Юрия, тем не менее, хорошо
ротировались. Мне особенно близки стихи Юрия Бондаренко о
войне, ушедших друзьях, звёздах и его очаровательной супруге.
Это совпадает с моими ощущениями жизни.
Я рад успехам Юрия и в его трудовой деятельности, где се-
годня он в профсоюзах стоит на защите прав трудящихся, и,
конечно же, в творчестве.
Моя библиотека пополнится ещё одной книгой хорошего
поэта, чьи стихи заставляют думать.
Советую и читателям найти на книжных полках место для но-
вой книги Юрия Бондаренко, а для более глубокого восприятия
автора поищите его стихи и песни в Интернете, их там много...
Денис Майданов,
композитор, поэт, певец, продюсер
Благодарю преданных друзей и коллег за веру и поддержку. Осо-
бые слова благодарности Александру Грабовскому, Марии Должко-
вой и, конечно, милой супруге и сподвижнице Оленьке. Надеюсь, что
читатели найдут в этой книге строки, которые затронут их сердца.
УДК 82-1
ББК 84 (2Рос=Рус) 6.5
Б 81
© Бондаренко Ю.М., 2013
© Оформление ИПО «У Никитских ворот», 2013
Бондаренко Ю.М.
Маршрутный лист. Стихи и проза 2003 – 2012 годов. – М.: ИПО
«У Никитских ворот», 2013. – 400 с.
Б 81
ISBN 978-5-91366-
ISBN 978-5-91366-
УДК 82-1
ББК 84 (2Рос=Рус) 6.5
Моя колея
МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
Когда знакомлюсь с новым человеком,
Смотрю в глаза, пытаясь угадать:
Он настоящий иль в душе калека,
На свет пришедший, только чтобы брать?
Мне руку жжёт, как будто сера спички,
Длань негодяя, вора, подлеца…
Я больше не пожму её: привычка.
И буду мылить руки без конца.
А в разговоре слышу ноты фальши,
Пугающий, как нож, меня елей.
Могу послать надолго и подальше,
Пусть буду позже, может быть, жалеть.
Жить нелегко мне, да и жить со мною,
Но по-другому, видимо, нельзя.
Хотя и сам кривлю душой порою,
Мне поздно уже что-то изменять.
Когда придёт за мной посланник Божий,
В листе маршрутном пусть пропишет сам:
«Не вышел житием клиент, ни рожей,
Чтоб в рай попасть. Отправить в ад – к чертям!»
6 7
ДЕТСКАЯ ФОТКА
Я родился в год Крысы,
Под созвездием Овна,
И под пресненской крышей
Мать качала любовно
Своё первое чадо
И последнее чудо.
Вот на фото я. Надо ж –
Словно маленький Будда.
ДОРОГА ПО БРЕННОЙ ЗЕМЛЕ
Испита до дна поминальная чаша,
Прошедших времён не вернуть.
Прощай, безрассудная молодость наша,
Зачем с расставаньем тянуть?
Осталась уже за изгибом дороги
И зрелых годов череда…
Нам ныне с горы – колеёю пологой,
Но это, друзья, не беда.
Ведь Богом отмерен нам путь до возврата
К Нему, так сказать, «на ковёр».
Вот только откроет привратник нам вр;та
Иль нас не узнает в упор?
Наш пропуск – душа. Ей досталось немало
В дороге по бренной земле.
Она все пороки, увы, испытала,
Плутая порою во мгле.
Её силиконом теперь не исправить,
Что есть – то предъявим Отцу…
Но точку в пути ещё рано нам ставить,
И проседь нам, в общем, к лицу!
8 9
БЕЛЫЕ БАНТЫ
Она носила в папке ноты,
Два белых банта в волосах,
На ножках – новенькие боты,
Очки смешные на глазах.
Отважно топая по лужам,
Пересекала старый двор.
А мы свистели вслед натужно
Или кричали всякий вздор.
Отцвёл три раза куст жасмина,
Она ж как роза расцвела!
И гордо проходила мимо,
Косички в косу заплела.
Смолкали мат и звон гитары:
Она порхала в створ ворот.
А мы, как будто на пожаре,
Смотрели вслед, разинув рот.
И своё первое влеченье
Скрывали в шутках пацаны.
А соловьёв ночное пенье
Несло не детские нам сны…
27 МАРТА*
С Днём театра, милые мои!
Вся жизнь – подмостки пред Всевышним.
Мы драмы личные свои,
Как перед зрителем критичным,
Ему играем день и ночь,
Импровизируя в запале.
Он аплодировать не прочь,
Но рядом в поднебесном зале
Сидят сошедшие в тираж
Актёры, бывшие уже,
Кому сулил Он: «Вечно Ваш!»,
Но не успел всё ж с протеже.
За Мельпомену, за успех
Сомкнём бокалы нынче дружно!
Ведь грех не выпить нам за всех,
Кому кураж сегодня нужен!
* Автор родился 27 марта
10 11
БУТЫРСКИЙ ХУТОР
Бутырским Хутором Москвы окраина
Звалась по-старому, после войны.
Росли мы весело, дрались отчаянно,
И с хлебом сытные нам снились сны.
Вокзал Савёловский, Москва-Товарная!
Ну что ты скалишься? Закрыл бы рот.
Здесь жизнь разгульная, порой шикарная,
Напротив, рядышком, свой хлебзавод.
Пятидесятые – года суровые,
Всё время чуточку хотелось жрать.
Шпана дворовая, ну вся фартовая,
С одною мыслию: «Чего б украсть?»
Мы шкеты бравые, когда оравою,
Десятилетние, а всё ж туда ж.
Чего притыришь ты, то и похаваешь,
Или махнёшься с кем-то «баш на баш».
За школой с битою, монетой медною
В «орлянку» режемся до драки в кровь.
Пусть с синяками ты, зато с победою!
Ремнёвой бляхою разбита бровь.
Чужою улицей идём ватагою.
По Вятской просто так ты не пройдёшь.
За голубятней всё ж сошлись с салагами,
Блеснул весёленько на солнце нож!
И будут матери зелёнкой мазать нас.
Как всё же здорово, что жив отец!
Ремнём на заднице покажет высший класс!
До самой старости храню рубец.
ФИНКА
Из рессорной стали на заводе
Под заказ сработали тебя.
Глянешь – нож, обычный вроде,
Только не для знающих ребят.
Ты, лёжа в кармане, греешь душу:
Знаю, что меня не подведёшь.
Так что, пацаны, не лезьте лучше –
У меня в кармане финский нож!
Рукоятку я оплёл искусно,
Финка не скользила чтоб в руке.
В темном переулке с лампой тусклой
С «ремеслухой» я накоротке!
Вот бы мне на фронт с такою финкой!
Жаль война закончилась давно.
А не то бы «фрицу» я кровинку
Выпустил с усмешкой ледяной.
Участковый наш (черт дал соседа),
Обещал «пол ноль» меня подстричь.
Август на дворе, последыш лета...
Завтра в школу, алгебру учить.
12 13
БЕССОННИЦА
Накатила бессонница,
Не уснуть до утра.
Мысль – тревожною звонницей, –
Словно бритва, остра:
След оставлю на свете ль я,
Когда вовсе уйду?
Будет след этот светел
Или жизнь – в лабуду?
Был ли верен и честен я
Пред собой и людьми?
Заслужил ли доверие
Иль кого подкузьмил?
Всё ли делал по совести
Иль паскудно юлил?
Была воля иль вольности?
Как на свете я жил?
Самому не ответить мне
До утра на вопрос.
Солнца луч на стене…
Прерываю допрос.
ПАТЕФОН
Среди шурупов и гвоздей
Вдруг – патефонная игла.
Из давней юности моей
Она попасть сюда могла.
На даче где-то патефон,
На чердаке, лежит сто лет.
Давно пришёл в негодность он,
Да и, поди, пластинок нет.
Нет! Стоит всё же посмотреть!
Утёсов, Козин и Бернес,
Шульженко… Как умели петь!
И поднимать нас да небес!
Июньский вечер. Во дворе
Соседи верною семьёй.
В жасмином дышащей поре
Скрипит пластинка под иглой.
Вертинский трогает сердца,
Про своих доченек поёт…
Я помню своего отца…
Шестидесятый, видно, год…
Как дружно жили мы тогда!
И патефон нам души грел!
Промчалось время, как вода,
Уже давно я поседел…
Когда весна разгонит сон,
Рвану на дачу и найду
Пластинки, старый патефон,
Возьму ту самую иглу…
14 15
ВЕРА
Когда удача не идёт
В расставленные сети,
И вряд ли скоро приведёт
Путь выбранный к победе;
Когда встречают не тебя,
Вздымая кверху кубки,
Когда целуют, не любя,
А просто так, от скуки;
Когда друг бывший тебе лжёт,
Почувствовав наживу,
Когда ну просто не везёт,
И всё выходит криво;
Когда прощенье просят вслух,
А молча метят в спину,
Когда почти сломился дух,
И жив наполовину;
Ты верь, что скоро впереди
Твоя звезда засветит!
Как волхв, тогда за ней иди.
Всё лучшее на свете –
Любовь, товарища плечо,
Улыбки и победы, –
Как воск, расплавленный свечой,
Все прожитые беды
Твои сврачуют, словно мёд.
Ты возродишься снова.
И продолжай идти вперёд
Дорогой Иеговы!
В ПОИСКЕ ДОРОГИ
В безверье, словно в темноте,
Блуждаем в поиске дороги.
Да «проповедники» не те:
Всё о себе, а не о Боге…
Но к Храму всё же мы дойдём:
Не так уж велика планета,
Где родились, живём, помрём,
Где много зла, добра и света.
16 17
ПРО ВЕРХОВНОГО ЖРЕЦА
Верховный Жрец решил проверить:
А любит ли его народ?
И повелел молву посеять,
Что Храм оставит и уйдёт.
На площадях согляд;таи
Внимали мнениям толпы.
Весталки, как всегда, рыдали,
Беззубо щерились рабы;
Купцы привычно торговали,
Варнаки правили ножи;
Солдаты сумрачно вздыхали:
«Кому ж теперь черёд служить?»
А вот патриции, пируя,
Решили бить челом Жрецу:
«Прости, Верховный, что воруем,
Но жить нам скромно не к лицу.
Ты, если что, шепни нам только –
Наполним вмиг твою казну!
Лишь намекни нести по сколько,
А сам готовь большой сундук.
Ведь мы родня с тобой по духу:
Ты алчешь власти, злата – мы.
Не страшно, что в стране разруха.
У нас народов – тьмы и тьмы…
Не уходи, останься в Храме!
Верши, Верховный, правь страной!
К чему чужой, когда ты с нами?
Мы ж за тебя всегда горой!»
ВЕСЫ
На левую чашу весов положу
Свободу, надежду и верность,
И всё, во что верю и чем дорожу;
Свою седину – непременно…
А справа останутся глупость и стыд
За всё, что случилось неверно,
И груз нанесённых случайно обид,
Ошибки и гнев мой безмерный…
Как всё совместилось в единой душе,
Порой самому не понятно.
Но жил не по прописям или клише…
Теперь не вернуться обратно.
Когда я уйду, Бог настроит весы
И выверит всё до карата…
Как здорово в детстве носиться босым
За радугой в небе горбатой!
18 19
ПАСЬЯНС СУДЬБЫ
Как пасьянс разбросала судьба
Крапом меченую колоду.
Карту к карте собрать едва ль
Даже в рабском труде за годы.
А на каждой из них ведь лицо
Или вбитая точно дата…
Жизнь – разорванное кольцо…
Было цельным оно когда то.
Дни стремятся водою к концу,
Протекая годами сквозь пальцы.
К ворожее спешить, к чернецу
За ответом теперь скитальцу?
Как сложить перед Господом пазл
С четким контуром прожитой жизни?
Я пасьянс собираю! Маразм!
Может, попросту дербалызнем?
Верховный Жрец, узнав все вести,
Подвёл итоги для себя:
«Пусть всё останется на месте,
Страна, патриции и я.
А вот рабов пристало высечь,
Другим примерный дать урок.
Уменье править – вот величье!
И блеф в правленье – не порок!»
20 21
ГОЛОВА БЕЛА…
Голова бела.
Видно, жизнь мела
Всё порошею…
Травы скошены…
Оглянусь назад,
Чем же был богат?
Разве дружбою
Да и суженой.
Голова бела,
Всё судьба плела
Сети-кружева.
С Богом сдюжили!
На судьбу пенять?
Жизнь назад не взять.
Было всякое…
Было лакомо!
Не без гроз и бурь…
Не чужую дурь,
А свою винить.
Что себя корить?
Ведь не трактом шёл.
Жизнь была не шёлк,
Всё же рубищем…
Что там, в будущем?
Заглянуть б туда!
Жаль, не те года.
Но пока в строю
Я в своём краю!
ВРЕМЯ
Нет его беспощадней на свете –
Прокурор, и судья, и палач.
В седине и в морщинах отмечен
Его бешенный по свету скач.
От него не уйти и не скрыться,
Ты всегда с ним один на один.
С ним пытаться бессмысленно биться,
Не поможет осиновый клин.
Лишь достойно остаться мужчиной
Можешь ты, пораженье стерпя,
От рождения и до кончины
Крест свой с честью по жизни неся.
Его имя и звание – Время.
С ним мы выпили на брудершафт.
Его власти над нами над всеми
Непокорной осталась душа.
22 23
ГОНКА
Я гонюсь за стремительным временем,
Мне бы миг хоть за хвост подержать!
Просыпаюсь, ногой уже в стремени,
Чтобы жизнь свою до ночи гнать.
В этой бешеной гонке за лидером
Первым мне не прийти никогда.
Время мимо проносится литером
И вагон за вагоном – года.
Но покуда не сбилось дыхание,
Я не выйду из этой игры.
И в моём пораженье признания
От меня не услышите вы.
А судьёй в нашей с временем гонке
Бог один, высоко-высоко…
И с усмешкой Он смотрит вдогонку нам –
Знать, до финиша недалеко.
Надо мною иные хихикают,
Им неведома к скорости страсть.
Жизнь размеренная и безликая
Чудакам этим, видимо, всласть.
Мне же ветер роднее столетия,
Надо мною имеющий власть.
Всё увидеть хотел бы на свете я
И с коня своего не упасть.
Но уж если сбою раньше срока я,
Не свистите, пожалуйста, вслед.
Ведь не трактовой мчался дорогою,
А страной, где дорог вовсе нет.
ГОЛОВНАЯ БОЛЬ
Читаю газету – болит голова,
Смотрю телевизор – мигрень.
В политике явно сплошная мура,
В финансах опять дребедень.
24 25
ДА БУДЕТ ЖИЗНЬ!
Песок с ладони утекает,
Воды в руке не удержать,
Снежинки на ланитах тают…
И жизни дни спешат бежать.
Не остановишь миг, мгновенье,
Коль даже душу заложить.
Так пусть же будет наслажденьем
Нам час любой с названьем Жизнь!
АКВАРЕЛЬ
На стене в паспорту – акварель под стеклом:
Вид осеннего леса, дорога…
Небо серое словно набухло дождём,
Так и брызнет, коль тучу потрогать.
Но стекло охраняет рисованный мир,
И мгновенье застыло навечно.
Так и мы обретём свой покой средь могил
На погосте, уйдя в бесконечность.
26 27
ДО ЗАРИ. ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ
Я очнулся от сна в темноте, до зари,
Будто тронула за руку мама.
Мне бы с ней пошептаться и поговорить…
Только дождь за оконною рамой.
Мне б с отцом перекинуться парою слов
По-мужски, за наливкой… Но, Боже,
Наши с ним подравнялись седины голов,
Только он на два года моложе…
И ещё бы увидеть ушедших друзей
И доспорить, допеть, досмеяться…
Как же мало осталось вас в жизни моей,
Тех надёжных и преданных братству.
Ночь сдаётся на милость пришедшему дню.
Рядом милая! Скоро проснётся.
Поцелует сама, за друзей и родню.
Новый год моей жизни начнётся!
ДЕНЬ ДУРАКА
Жду поздравлений! Праздник всё же!
В календаре ДЕНЬ ДУРАКА!
А я, увы, друзья, похоже,
Уже достоин колпака.
Из года в год я власти верю,
Что жизнь прекрасная нас ждёт!
А все издержки и потери –
Так это только шаг вперёд.
Я верю метеопрогнозам:
Сказали, сухо – быть грозе!
И что излечит от артроза
Меня Малахова рецепт.
Меня любой рекламный слоган
Влечёт к прилавку в тот же час.
Я сериалами растроган,
Рекою слёзы льют из глаз.
Я верю Галкину и Алле,
Собчак и в страсти «Дома-2»…
Ну, как бы вы меня назвали?
Сойду за умного едва ль.
Я принимаю поздравленья!
С утра на Поле дураков
Займусь я пахотой весенней,
А может, выпасом коров.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
28 29
ДУШИ
Приходим в мир мы, данный Богом,
С душою, полною надежды,
И пониманьем чувства долга
За все грехи рождённых прежде.
Нас словно ангелы скроили
Из белоснежного атласа
И, словно кукол, начинили
Кристально чистым пенопластом.
Но с первым криком, с первым плачем
Осознаём – мир не пушистый,
В нём всё устроено иначе,
И трудно жить, оставшись чистым.
И души, как на бильярде,
Стучатся в чёрный борт и в белый.
От сальных рук, покрывшись лярдом,
Оттенок принимают серый.
Ах, как не хочется мириться
С души своей метаморфозой.
А жизнь степным пожаром мчится
И поражает плоть некрозом.
Нам остаётся покаянье
И пожелания грядущим,
Чтоб отрешённое сознанье
Спасло тела их. Вряд ли души…
ДУША И ПЛОТЬ
Душа, как прежде, рвётся в бой
С несправедливостью и ложью.
Ей нипочём барьер любой
И бег к вершине от подножья.
В душе вовсю бушует жизнь,
Кипят сомненья и желанья.
Она готова вслед нестись
За девы юной обаяньем.
Её волнуют день и ночь,
Приход весны и дождь осенний.
Она сыграть ва-банк не прочь
На золотой дублон последний.
А плоть, увы, уже не та.
Былые раны ноют в стужу.
От жизни в сердце маята,
И мысли злые тело сушат.
И мне, пожалуй, совместить
Удастся вряд ли душу с плотью.
В двух измерениях прожить
Придётся до могильной слоти.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
30 31
ЖИВЁМ В РОССИИ
Живём в стране чудес и дураков,
Что в эти чудеса безмерно верят;
Друзей где принимают за врагов,
А для врагов распахивают двери.
В стране, где труд давно уж не в чести,
И велико мамоне поклоненье.
Где с детства учат под себя грести
Иль чуда ждать «по щучьему веленью».
Где пуля – самый веский аргумент,
Ну а родить – неслыханная роскошь.
Где вместо веры «ставят на процент»,
И «пальцы веером» уже давно не пошлость.
Где женщин покупают на десерт,
И продают лоббистские услуги.
Где работяга – вновь ничтожный смерд,
Страны судьбу вершат в «семейном» круге.
Где каждый пятый стал, увы, мигрант,
И нет в отечестве рождённого пророка.
Не царь, не князь, а избранный Гарант
Над нами нынче за отца и Бога.
Россия! Русь! Сыны твои всегда
Вставали грудью на твою защиту.
И канут в Лету чёрные года!
Но нехристи не будут позабыты.
Мужайся, брат, и твёрдой будь, сестра!
Молчаньем нашим не сломить порока.
За жертвенным пыланием костра
Нас к Храму ждёт нелёгкая дорога!
ЖЕЛАНИЯ
Ещё недавно у реки
Расстаться не могли до ночи…
Мы и сейчас не старики,
И в нас желания клокочут!
Желанье искренне любить,
Ну и, конечно, быть любимым…
Уметь внимание ценить
И пропускать обиды мимо…
Желанье встретить новый день,
Что начинается с рассветом…
Найти в лесу в опятах пень…
Помочь и делом, и советом…
Желанье жить в своей стране,
Где веришь в суд и президенту,
Где уваженье к седине,
И власть не «ставит на проценты»…
Желанье знать, что жил не зря,
Служа стране не за награды,
Не алча «длинного» рубля…
(Чтоб вас, чинуши-казнокрады!)
Желаний всех не перечесть.
Но среди главных – быть достойным
Сказать всегда: «Имею честь!»
И за Державу быть спокойным.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
32 33
ЖИЗНЬ МОЯ ПОЛОСАТАЯ
Ах ты жизнь моя полосатая,
Переменчива и в любви!
Наше счастье с тобой с заплатами:
Всё мы штопали, как могли.
Солнце жаркое – в душе холодно,
А в ненастный день – благодать!
В урожайный год – а вдруг голодно…
Нам самим себя не понять.
Из обид и слёз свили гнёздышко,
В нём мы счастливы до поры…
Как поймать мне Жар-птицы пёрышко,
Чтоб потом себя не корить?
ЖИЗНЬ, КАК ПОЖАР
Как незаметно год прошёл,
И вновь купаюсь в море я.
Мне здесь, конечно, хорошо,
Вот только мчится жизнь моя,
Как скутер, по волнам судьбы,
Как в чистом небе самолёт.
Мы все у времени рабы,
И гонит нас оно вперёд.
Я повидал немало стран
И много песен перепел.
Но жить, поверьте, не устал,
И есть ещё в душе задел.
И я по-прежнему влюблён
В одну-единственную ту,
В глазах которой синий лён,
Что за собой меня влекут.
Дана нам жизнь – бесценный дар.
Ты сам творишь свою мечту.
Жаль, время, как лесной пожар,
И жизнь низводит до секунд.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
34 35
ЗАЗЕРКАЛЬЕ
Ты ищешь в зеркале на всё ответы,
И сам себе день изо дня не рад.
Увиденные в зеркале портреты
Твердят тебе, что нет пути назад.
Жаль, Зазеркалье – всё же просто сказка,
И жизнь не повторится много раз.
И смысла нет носить чужую маску,
Уж лучше видеть правду без прикрас.
Но солнечные зайчики играют,
Они плодятся в множестве зеркал!
И, видимо, чего-то мы не знаем,
Что автор Зазеркалья всё же знал.
Так отраженье – явь или химера?
И не найти философам ответ.
Наверно, в жизни это дело веры,
Как верите вы в Бога или нет.
ЗА ВСЁ В ОТВЕТЕ
Когда в прекрасное далёко
Стремились в юности лихой,
О жизни знали мы немного
С тобой, тех дней товарищ мой.
Но мчались годы киноплёнкой,
Как сериал, летели дни…
И мы с тобою потихоньку
Уже добрались до седин.
Не собираемся сдаваться,
Просить пощады – не про нас.
Ещё готовы мы влюбляться
И показать любимым класс!
Пусть нам в лицо и снег, и ветер,
И пусть дыхание свело,
За всё, как прежде, мы в ответе,
И нам есть дело до всего!
Ведь сердце бьётся, как и прежде.
Душа желаньями полна.
И остается всё ж надежда,
Что жизнь недаром нам дана.
Ещё догоним и успеем!
Какие наши годы, друг?
Как прежде, мы благоговеем,
Целуя пальцы женских рук!
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
36 37
На протяженье многих лет
Ты мне являлась многократно.
Тебя пугали мрак и свет,
Но возвращалась ты обратно.
Скажи, ты ангел мой иль враг?
Предупредить о чём хотела?
Твоё явленье – это знак!
Душа постичь его сумела б…
ЗНАК
Я долго на стену глядел…
А на столе свеча горела.
Как будто кто-то, взявши мел,
Заштриховал овал умело.
Графитом набросал черты,
Мне так знакомые до боли…
Нет, без сомненья, снова ты
Явилась мне по чьей-то воле!
Портрет, оживший на стене,
Мне улыбался чуть глазами…
Подвоха не было в вине,
Бокал я тронул лишь губами.
Я ущипнул себя. Не сплю!
Всё наяву! Что происходит?
Отвёл глаза к свече, к огню.
Портрет со мной глазами водит!
Перекрестившись, встал. И вдруг
Свечу движением задуло.
И в темноте пришёл испуг,
И как-то холодом дыхнуло.
Во мраке таял на глазах
Портрет неведомой работы…
Свечу зажёг уже в слезах,
Руками, влажными от пота.
Исчез портрет! Исчезла ты!
Я, как зовут тебя, не знаю.
Ты вестник счастья иль беды?
Ты гость из ада или рая?
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
38 39
ИНТРОВЕРТАМ
За что не люблю интровертов?
Копаются вечно в себе,
С рожденья начав, и на смертном
Закончат копаться одре.
А миром эмоции правят,
Событий сменяемых бег.
И каждый восход солнца дарит
Тебе новизну, человек.
От мира закрывшись бронёю,
Живёт «вещь в себе» – интроверт.
Один на один с паранойей,
В тоннеле, где вырублен свет.
И ЗЕРКАЛО МНЕ НЕ СУДЬЯ
Жаль, вечной молодости нет.
Но на шагреневую кожу
Я не сменяю солнца свет,
Улыбку милой, всех дороже.
Не променяю синь небес,
Лазурь играющего моря,
И в чёрном небе искры звезд,
И изумруд лесов нагорья…
И зеркало мне не судья,
Пока могу в глазах любимой
Читать любовь и, сам любя,
Быть молодым неоспоримо!
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
40 41
К НОВЫМ БЕРЕГАМ
Как бесконечна даль морская!
По ней бы плыть, и плыть, и плыть…
От дня бесцветного сбегая,
Ища пристанище, где жить, –
Страну, где все свободны духом
И где достоинство в чести.
Сбежать от разума разрухи
И остров мудрости найти.
Так утопической идеей
Меня уносит по волнам.
Плыви, не бойся, будь смелее,
К далёким новым берегам!
К ИСТОКУ
Я с улыбкой давно разучился вставать.
Грустны помыслы, скудны деянья.
Нет источника, силушки чтобы набрать,
И надежду сменило отчаянье.
А надежду питали на смену эпох,
Всюду чудился воздух свободы…
Но «свободу» на ваучер выменять смог
Только тот, кто «шакалил» все годы.
Кто предал и продал свою Родину-Дом
За посулы из-за океана,
Кто с деньгами во власть потянулся гуртом,
Чтобы дальше кормиться обманом.
Обернулась свобода неволей для нас,
За идею готовых трудиться.
Россияне сегодня – «потерянный класс»,
Нам на Родине – как за границей.
Слух и зренье лет двадцать, как нас подвели.
Показались «хлопушки» салютом.
И сегодня страна – и мы с ней – на мели,
Вопреки обещаниям дутым.
Нам бы реки Истории вспять повернуть
И вернуться к родному истоку,
Чтоб осела в затонах чернуха и муть,
Чтоб не сгинуть совсем нам без сроку.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
42 43
КОГДА Я ВЕРНУСЬ
Когда я вернусь из своих путешествий,
От дальней планеты, придуманной мной,
То станет так жалко мне жизни прошедшей
Без ласки, без счастья, в разлуке с тобой…
В том мире ином не нашёл я прелестней
Попутчицы в жизни по бренной земле.
Я счастлив могу быть с тобою лишь вместе.
Прости! Поседев, я вернулся к тебе.
КОВАРНАЯ ЛУНА
Через просвет в гардинах ловко
Проникла в комнату луна.
И как умелая плутовка
Меня оставила без сна.
И я в уме слонов считаю,
А сон пропавший не идёт.
Наверно, жителей Китая
Открыть придётся мне подсчёт.
Луна же, в зеркале умножив
Своё присутствие вокруг,
Со всех сторон мне строит рожи:
«Где ж ваши грёзы, сонный друг?»
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
44 45
КОНЬ
Дайте коню напиться,
Стременем не понукая,
Свежей хмельной водицы.
Что впереди, кто знает?
Будем ли мчаться лугом
Иль опалённой степью?
И вороного друга
Не погоняйте плетью.
Он на свободе вырос,
Дал вам себя объездить.
Рвётся душой на выпас,
Ночью – под свод созвездий.
Не удилами, словом,
Лаской ему объясните,
Что вместе с ним готовы
Жизнь оборвать в зените.
Скоро большая сеча.
Конь и седок едины!
Вместе уйдёте в вечность,
Славные побратимы!
КОМБАТУ СОЛНЦЕ
Помолчите минуту. Встаньте.
На закат посмотрите в оконце –
В память о Герое-комбате.
Все звали его просто Солнце.
Поклонитесь маме и отцу,
Родившим паренька Сергея.
Пусть слёзы побегут по лицу,
И Солнце вам душу согреет.
Подарил нам с вами надежду
Майор по имени Серёжа:
Жива Россия, как прежде!
От боли мурашки по коже…
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
46 47
ЛАБИРИНТ
Мы заблудились в лабиринте
Времён, указов и реформ.
Во тьме бежим, как будто спринтер,
И в стены бьёмся тяжко лбом.
А впереди бегущий лидер
Нам обещает: «Выход скор!
Мы всех обгоним в этом мире!
Кто заблудился? Сущий вздор!»
Вновь поворот за поворотом,
Уже сносились башмаки.
Вот, вроде, свет увидел кто-то –
А то сияли синяки…
Назад лет двадцать, в путь пускаясь,
Нам в мифы б Греции взглянуть!
И, лабиринта опасаясь,
Нить за собою потянуть.
ВСЁ НА ПРОДАЖУ
Купите душу, господа!
Сегодня всё ведь на продажу.
Как родниковая вода,
Она была с рожденья даже.
В ней накопился опыт лет,
Уменье нужного общенья.
Увы, безгрешности в ней нет…
Я скину цену, без сомненья.
Аукционный ценный лот
Я выставляю для эстетов.
В нём расставаний горький лёд
И безупречные победы.
В душе следы былой любви,
Друзей утраченных портреты,
Земной оси заметный сдвиг.
В ней Вера, клятвы и наветы…
Купите! Сможете читать
Чужую жизнь, как будто книгу.
Мне ж тело бренное латать…
Души моей поверьте крику.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
48 49
МАНЕЖНОЙ ПЛОЩАДИ СИНДРОМ
Слеза скатилась по щеке:
Сковали душу боль, обида.
Живут же на Москве-реке
Сородичи другого вида.
Их закрома полны давно,
У них хоромы и караты…
А мы, как полное дерьмо,
И крошкам со стола их рады…
Случится радость, и слеза
Вновь по щеке моей катится:
Вернётся вдруг в казну назад,
Что ТЕ угнали за границу…
А если к ветру я лицом,
То точно от него заплачу.
Манежной площади синдром.
Как ВВП, и не иначе…
ЛЖЕЦОВ ЗАСТАВИМ ЗАПЛАТИТЬ
Бывает, правду ждать столетье –
Ложь паутину в душах вьёт.
Народ как будто кто-то сетью
Оплёл и кровь живую пьёт…
Бывает, ложь быстра, как финка.
Её удар бьёт наповал,
Как полицейская дубинка,
Лампасных ждущая похвал.
Как вкрадчивы слова обмана!
Дурманят мысли и мозги.
Вопьются в горло доберманом,
И не видать кругом ни зги.
А истина порой неспешна
И наказанье за грехи.
Зло правит долго и успешно
В стране незрячих и глухих.
Но мы прозреем непременно!
Иного нет у нас пути.
Не дожидаясь супермена,
Лжецов заставим заплатить!
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
50 51
МЕТРО
Из тоннеля, блестя глазами,
Синей птицей летит состав.
Пассажиры, играя плечами,
Захватили вагон стремглав.
В тесноте, говорят, не в обиде.
Катакомбами под Москвой
Мы спешим, ничего не видя,
Кто на митинг, а кто домой.
Наш вагон – Вавилонская башня,
Смесь обычаев и языков.
Если кто-то один закашлял,
Каждый вмиг поддержать готов.
Дышим смесью без кислорода:
Пот, парфюм и ещё перегар.
Наверху чистый воздух свободы,
А в вагоне предбанника жар.
Здесь знакомятся люди и дружат,
Даже семьи порой создают.
А бывает, в открытую душу
Ни с того ни с сего наплюют.
Пусть отчаянно негигиеничен
Мир московской подземки теперь,
Но зато он так демократичен!
Вот стране превосходный пример!
МЕНЯЛА
Я сегодня городской меняла:
Белый снег на тополиный пух
Обменять с доплатою немалой
Предлагаю всем. И не совру!
Дам в придачу лютые морозы,
Гололёд и стайки снегирей,
Лишь вернулись летние бы грозы,
Солнцепёк и зной июльских дней.
На душе так холодно и пусто,
Пальцы леденеют на ветру.
Хоть в кармане у меня не густо,
До гроша отдам все. Не совру.
Лишь бы ты упругим, загорелым
Телом вновь прильнула бы ко мне,
И в глазах ответ увидеть смелый
На вопрос из тех горячих дней!
Из меня меняла никудышный:
Седину сменить на смоль волос,
Как я ни старался, но не вышло,
Время развернуть не удалось.
А, подумав, понял, что напрасно
Целый день на площади сидел.
Седина по-своему прекрасна,
Если взгляд твой, как и прежде, смел!
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
52 53
МОЙ КАНДИДАТ
Такое паршивое настроение,
Что просто сегодня не до стихов.
То ли мороз и большое давление,
То ли усталость от битвы верхов.
Уже бы скорее четвёртое марта!
Ждём мы, как будто конца света.
Проголосую, и в руки плацкарта,
Вроде защитного мне амулета.
Кто же там усядется в мае на троне,
Мне наплевать, скоро выбор иной.
С нимбом наш Боже, а отнюдь не в короне.
Он позовёт, поведёт за Собой!
МОЖНО!
Можно прожить без денег,
В сумраке облаков,
Веря, что, без сомненья,
Всё же жива любовь!
Радоваться морозу,
Засухе иль дождю,
Зная: назло прогнозу
Любят тебя и ждут!
Быть на коне иль пешим,
Против теченья плыть,
Помня, что хоть и грешен,
Будут тебя любить!
Мачо слыть и повесой,
Нежность храня в груди,
К милой своей принцессе,
Бог что помог найти!
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
54 55
Хоть нет в нас покаянья, Бог, прости!
Рай с адом, видно, кто-то перепутал.
Дай разума нам хоть зерно взрастить!
А там, глядишь, и сами сбросим путы!
МОЛИТВА
Дай, Господи, прощенье за грехи,
Мы, Отче, на земле живём в разврате.
Заветы Ветхие для нас ветхи,
Мы Каины и Авелю не братья.
Нас не пугает предстоящий Суд,
Он не страшней Басманного, наверно.
Здесь в праведники рвётся каждый плут,
За Божью манну принимают скверну.
И в храмах торг по-прежнему идёт,
Но плата во сто крат берётся круче.
Вперёд идём мы задом наперёд.
И пьём, Спаситель, водку до падучей.
Мы корни обрубили, что к земле,
Руси крещённой, были пуповиной.
Не в свете Веры, а греха во мгле
Живём с рожденья мы и до кончины.
Постимся, молимся и ходим на погост
Не истины, а имиджа лишь ради.
А молодые мрут от передоз…
Блеск монитора – как огонь в лампаде.
И деньги нам – как образа икон.
А верность здесь свою имеет цену.
У нас в ходу понятья, не закон.
И в слабости себе вскрывают вены.
Прости, Всевышний, но ученики
Из нас паршивей даже, чем Иуда.
На берегу у Времени реки
Мы ждём всю жизнь, когда ж свершится чудо.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
56 57
К какому берегу прибиться?
Кому довериться душой?
Иль, по обычаю, напиться?
Что скажешь мне, читатель мой?
МЫ ПОТЕРЯЛИ СМЫСЛ ЖИЗНИ
Мы потеряли смысл жизни –
И я, и ты, читатель мой.
Скажи, за честь какой отчизны
Идти с врагом в смертельный бой?
За банки или олигархов?
За власть, которой веры нет?
За крест в алмазах патриарха
Или в туннеле мнимый свет?
Да, я люблю поля родные,
Кресты погостов и очаг.
Но больше нет былой России,
Лишь на себя за то серчать.
Мы потеряли веру в Бога,
Повесив в красный угол рубль.
И в доллар вцепимся бульдогом,
Порвём хоть брата, как питбуль.
И нет доверия к соседу,
Ведь первым он тебя предаст.
Чиновья свора – мироеды,
Где каждый взятки брать рукаст.
Искусством славятся бандиты,
Менты-мутанты, «тёлок» плоть,
И геи, и гермафродиты…
Прости за перечень, Господь.
Газеты лживы и продажны.
И оппозиция мутна.
Её «герои» эпатажны.
Что стоит Ксения одна?
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
58 59
НАГРАДНАЯ СЕДИНА
Седая голова под тридцать,
Усталый взгляд под пятьдесят.
«Сжигать себя так не годится», –
Мне все всё время говорят.
Но как прожить в эпохе этой,
Позора полной испокон,
Чтоб сохранить хоть каплю света
И веру святости икон?
Сменялись кряду поколенья
Кремлёвских избранных глупцов,
Народ в молчанье на коленях
Кривил ухмылки чёрных ртов.
Нас лживой правдою питали,
И только тот, кто сгорблен был,
У тех правителей снискали
Награду именных могил.
Кто подпевал – был удостоен
Вхожденья в их порочный круг.
Кто не молчал, был непокорен –
Их прах развеян по ветру.
А мы, златая середина,
Кто вены рвал, горя внутри,
От мыслей тягостных седины
Уже имели к тридцати.
Как много тех, из чистых сердцем,
Кто в схватки смелые вступал,
Той частоты не сдюжив герцев,
Иль отступился, иль упал;
МЫ ПЬЁМ ЗАПРЕТНОЕ ВИНО
Не поумнев, не научившись,
Хотя б на опыте своём,
В отчаянье по жизни мчимся,
Путь сокращая день за днём.
Нет времени для сантиментов:
Ещё три ярда – да твои!
Мы верим, что душа бессмертна!
А жить желание – таим.
Уже все песни перепеты,
И не вернуться нам назад.
Мы все нарушили заветы,
И не поймём, кто виноват.
Всё чаще мы друзей теряем,
Всё ближе к пропасти летим.
Нас ждут у врат, возможно, рая,
В аду нас встретят как своих.
Но жить размеренно и тихо,
Увы, нам просто не дано.
И дразним мы нарочно лихо,
И пьём запретное вино.
Пусть голова седа, и раны
Забыться ночью не дают,
Мы рвёмся в бой! Мы Ветераны!
И суждено нам пасть в бою!
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
60 61
НАШ ВЕК
Где был народ, теперь электорат.
Доверие сменило недоверье.
И вместо Бога суд вершит Пилат…
Корысти век, обмана, лицемерья.
Мы разучились дружбой дорожить,
И стал инвестор нам дороже брата.
Любовь стократно выгодней купить.
Бестселлеры – кассеты компромата.
Не заработать цель – увы, украсть,
Бахвалиться наживой без смущенья.
В чиновий круг мечта иных попасть,
Где взятка вызывает восхищенье.
Чем дорожили, больше не в цене.
А заповеди – это ведь для смердов,
Что топят горечь издавна в вине…
К имущим власть, как прежде, милосерды…
Кто пил и пьёт, в хмелю вскипая,
На кухне пламенных трибун;
Кто впал в депрессию, рыдая,
Жалея загнанный табун.
Иные выбились в Советы,
И их советам нет числа,
И друг на друга шлют наветы
По недоумью и со зла…
Шестидесятники?! Бравада.
Ни с чем ничейный пирожок.
Хоть в шестьдесят, ребята, надо
За правду выступить разок.
Не богохуля средь подростков,
Не скоморошничья в бреду,
И не остря с экранов плоско,
Богемных клоунов в ряду.
Где ты, российское раздолье?
Пугач и Разин, где же вы?
Сменили вилы на застолье –
Алкать за павших, не живых?
Россия – мудрая, святая, –
Очнись и разбуди сынов!
Никто не даст нам ключ от рая,
Никто не снимет с нас оков.
Снесём могучим ураганом,
Как мы не раз в веках смогли,
Ублюдков всяких, интриганов,
Сосущих кровь родной земли.
Очистим дружно нивы, горы…
Вперёд! Нас ждут не ордена,
А как награда непокорным,
Едва под тридцать – седина.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
62 63
НЕ ВЕСЕННЕЕ
Не поётся про запах весенний,
Про чирикающих воробьёв,
Про любовное вдохновение
И про прелести мартовских снов…
Неуютно, тревожно на сердце.
Русь накрыта ломберным сукном,
Чтобы шулеры и двоеверцы
Наши недра бросали на кон.
Беспокойною выпала осень,
Да зима боевою была.
Не поставлена точка в вопросе:
Власть к народу добра или зла?
Демократия, революция,
Баррикады, гапоны и кровь…
Я хотел бы в лиризм окунуться,
В сердце нынче к России любовь.
Я надеюсь, мы всё же мудрее,
Чем привыкли там, в Лэнгли, считать.
И к тому ж мы намного сильнее,
Чтоб за Родину-Мать постоять!
ПОЭТАМ
Невесёлые времена,
Не до физики, не до лирики.
«Хромой лошадью» вся страна.
И паны, и холопы – циники.
Всё за деньги и напоказ.
Ни стыда давно и ни совести…
Альбиносами среди нас
Те, что пишут стихи и повести.
В них надежда, что разум жив!
Они светом в конце нам тоннеля.
Друг, коль можешь писать, пиши!
Только в то, что ты пишешь, сам веря.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
64 65
НАРОДНАЯ ИДЕЯ
Невозможно читать газеты,
Телевизор смотря, молчать.
Мы бредём по тропе без света,
Под ногами – зыбкая гать.
То одна нога соскользнула,
И едва на дно не ушёл,
То болото метаном дыхнуло,
Надышался, но жив. Хорошо!
Голод, холод в стране, безверье,
И народной идеи нет.
На болоте скопились звери,
Чуя падаль и звон монет.
Рухнет в топь скоро вся Россия,
И зверьё поживится всласть.
«В чём идея?» – меня б спросили,
Я б сказал: «Народная власть!»
Ведь народ себя не обидит
И не даст себя обокрасть.
Из трясины на тракт он выйдет,
Только дайте народу власть!
Но мы знаем, делиться властью
Добровольно никто не рад.
Значит, ждут нас в России страсти,
Как без малого век назад.
НЕ СМОЛЧУ
Говорят, что молчание золото
И за умного, молча, сойдёшь.
Но натура такая уж смолоду:
Не терплю неприкрытую ложь.
Не люблю плутократов и циников,
Аферистов, пройдох и глупцов,
Потаскух, «голубых» и политиков,
Краснобаев, кутил и скупцов.
Мне не нравятся ложные истины
И предательство ради маржи,
Когда руки оковами стиснуты,
Когда прячут в штанинах ножи.
Мне противно глумленье над слабостью,
Неприятна любовь напоказ,
И готовность продать совесть с радостью,
И урчащий в ночи унитаз…
Мы молчим – нас «разводят», как кроликов.
Материмся в душе, про себя,
Иль изводимся гневом до колики,
Или тихо бежим с корабля.
Говорят мне пусть: «Лезешь в бутылку ты»,
Но ведь я же опять не смолчу.
Только если приложат затылком,
Невзначай как-то так, к кирпичу.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
66 67
Что, Русь, молчишь? Совсем застыла?
Скажи же громко: «Хватит жрать!»
А непонятливым – по рылу!
Лишь так спасём Россию-Мать!
НЕМОТА
Беда, когда немеют ноги,
Ещё страшней немой язык.
Не скажешь: «Сбилась Русь с дороги»,
Да и молчать народ привык.
Три алкаша Союз пропили,
Народ впервые промолчал.
По кухням водочку цедили,
И каждый Божьей манны ждал.
Украли деньги из Сбербанка,
И вновь безмолвствовал народ.
На эти деньги Рыжий с бандой
Страну скупали «на улёт».
Привёл в Москву четыре танка
За деньги ночью Губошлёп.
И расстреляли спозаранку
Страны парламент прямо в лоб.
Молчал народ, в раба вживаясь,
Корпя у прежнего станка.
А Рома с Борей, ухмыляясь,
На плебс смотрели свысока.
Вот и теперь народу кризис.
Он промолчит, терпилой стал.
Сдаёт Россию в рабство, в лизинг
Олигархический кагал.
Всё мало этим паразитам,
Которых приласкала власть.
Они из общего корыта,
Всех растолкав, хлебают всласть.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
68 69
МЕТАМОРФОЗЫ
Судачат о глобальном потеплении
И бурном таянье альпийских ледников.
И не осталось у меня сомнения,
Что двадцать первый крайний из веков.
Душа людская тоже изменилась.
Ушли открытость, честность и любовь.
Порок с невинностью в объятьях слились.
Мы превратились в похоти рабов.
И доллар с евро правят нашей волей.
Успешен тот, кто знает, как украсть…
Пусть не сейчас, но Суд грядущий вскоре
Покажет нам, кто истинная власть.
НОЯБРЬ
Бисером красным расшита аллея,
Будто в советские, те, времена…
Грозди рябины, повсюду алея,
Видно, не знают – другая страна…
Патриархальной российской сторонки
Нет, к сожаленью, почти уже век.
Нет и страны под названием звонким,
Той, где «так вольно дышал человек».
Ныне Россия, увы, суррогатна.
Дух и духовность сменило «бабло».
Взятка в почёте, в зените «откаты».
Беден и честен? Дурак! Поделом!
Жаль! И рябина прогоркла от дыма,
Даже синицы её не клюют.
Как мы устали от жизни галимой!
Но все от «барина» вольную ждут…
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
70 71
ОСТАЛАСЬ НАДЕЖДА
С последней листвой расстаются дубы,
Готовясь к грядущим морозам.
Но даже на время им трудно забыть
Про дивные майские грозы.
А наша весна далеко позади,
Но что нам печалиться, братцы?
Уже возвращён сверху данный кредит,
Годами пришлось рассчитаться.
Зато никому ничего не должны.
И тех, кто нам должен, простили.
Осталась надежда, что нам суждены
Ещё не пройдённые мили…
ОДНОКЛАССНИКИ
За небогато накрытым столом
Вскладчину, в старом кафе,
Словно зависла в забытом былом
Компания подшофе.
Нет, не от выпитой рюмки-другой, –
В дурмане далёких лет,
Когда ещё каждый был молодой,
Без званий и без побед.
А может, без страшных, увы, потерь,
Ранивших душу и плоть.
Вновь вместе собрались они теперь.
Список пришлось прополоть…
Не дозвонились до тех, кто ушёл…
Кто выбрал путь «за бугор»…
Треть класса набралось, и то хорошо,
Кто приболел – не в укор.
Былым пацанам по шестьдесят пять,
Про «девушек» промолчим.
И если решатся собраться опять,
Боюсь, за столом пустым…
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
72 73
ПЕЧАЛЬ
Когда уходишь, оглянись назад,
Ведь в этот миг возврата нет.
Вернуться в прошлое бы каждый рад,
Но не поможет горсть монет.
Иди вперёд, не замедляй свой шаг,
Волна сотрёт сомнений след.
Прошедший день уже ничто, пустяк,
Вот только жаль ушедших лет.
Когда уходишь, оглянись назад.
Жизнь – не кино, в ней дублей нет.
И каждый прожитый тобой закат
Тотчас готов сменить рассвет.
А море плещется у ног твоих,
Зовёт тебя с собою в даль.
Весь мир был создан Богом для двоих,
Но почему в глазах печаль?
ОТРАЖЕНИЕ
Я в зеркале давно не вижу
Чернокудрявого студента,
Что бегал мастерски на лыжах,
Рвал грудью финишные ленты…
Что у костра сидел ночами,
Пел Визбора и Окуджаву,
Что в КВН играл с друзьями
И был кумиром дев, пожалуй…
Там, в зеркале, седой мужчина,
Что в жизни повидал немало.
И на лице его морщины.
Им вряд ли увлекутся дамы.
Взгляд оторвав от амальгамы,
Про возраст тут же забываю.
Мужчину украшают шрамы!
А страсть ещё в душе играет!
В несоответствии извечном
Души порывов с мощью тела
Нелепость есть, увы, конечно…
Но жить по полной бы хотелось!
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
74 75
ПРОЧИТАЛ В ГАЗЕТЕ СВОДКИ
Хочется напиться водки
И лицом упасть в салат:
Прочитал в газете сводки –
Кризис, митинги, Асад…
Ну чего им всем неймётся?
Жизнь на кон иль кошелёк?
А что в небе светит солнце,
Им, наверно, невдомёк.
Пригласил бы их сегодня
Бог к себе на Страшный Суд.
Всем им место в преисподней.
Нас там тоже, видно, ждут.
ПОМИНКИ
Водку налейте до риски,
Стопку прикройте хлебом
И в поминальные списки
Вставьте вчерашнее небо.
ЧУЖОЕ СЧАСТЬЕ НЕ СЛУЧИТСЯ
Чужую жизнь прожить нельзя,
Чужое счастье не случится.
И ты теряешь время зря,
Чтобы в чужой кафтан рядиться.
Ищи, и точно обретёшь
Своё лицо, судьбу и душу.
И с ними к праотцам уйдёшь,
Чужого мира не разрушив.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
76 77
РОССИЯ В ОГНЕ
Земля не выдержала зноя –
Бунтарски вспыхнули леса,
Смерть сея всюду за собою,
Ведь челядь некому спасать.
Власть понадеялась на чудо:
Вот-вот сама придёт гроза.
А значит, деньги целы будут,
Чего же их в огонь бросать?
Но хляби нынче не разверзлись,
И Бог на помощь не пришёл.
Карает нас за нашу мерзость?
Иль вновь уроком выбрал шок?
И семь недель так пролетело…
Мы в небо устремляли взор.
Лопаты в руки – да за дело б!
Глядишь, спасли бы скот и двор.
Сгорают сотнями деревни,
Поля с нескошенным жнивьём.
И, как в кострах Перуна древних,
Пылает русский люд живьём.
Мы ждали царского веленья,
Героя, что потужит жар.
И впрок готовили поленья,
Чтоб беспощадней был пожар…
Россия в скорби: пепелища
Покрыли лепрой сотни вёрст.
И отпоёт сгоревших тыщи,
И помянёт под горький тост…
РАССТАВАНИЕ
Уходит мой поезд, я знаю.
Пустеет вокзальный перрон.
Минуты последние тают,
И скоро закроют вагон.
Но всё же я чаю надежду:
Придёшь ты меня проводить
В слезах и с улыбкой, как прежде…
Иначе не знаю, как жить…
Устала ты от расставаний,
Зелёных флажков проводниц,
От наших коротких свиданий
И писем по двадцать страниц.
Часов беспощадная стрелка
Последний пошла оборот.
И дождь, по-осеннему мелкий,
Печальную песню поёт.
Звонок телефона – как выстрел:
«Прости! Уезжай навсегда!»
Рябина багряною кистью
Вслед машет моим поездам…
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
78 79
РУССКАЯ ЦЕРКОВЬ
Перезвон над городом,
Божий Благовест.
И над церковью гордой
Православный крест.
Далеко до матушки
Русской стороны.
Речка катит камушки
И всплывают сны.
В них и синь высокая,
Золото полей,
Дева волоокая,
Ржание коней,
Срубы по-над речкою,
Колокольный звон…
Русь моя извечная,
Я в тебя влюблён!
Веришь ли, не веришь ты,
Но в чужом краю
Я молюсь неистово
За страну свою.
КО ДНЮ РОССИИ
Россия для нас – это Родина-Мать.
Какая бы мать не была,
Лишь только подонок готов обозвать
Ту женщину, что родила.
Готов я Отчизне подставить плечо.
Пусть ноша и не по годам,
Но сердце, как прежде, горит горячо.
Порочить Россию не отдам!
Не хайте страну, ту, в которой живём!
Мы сами свой строили дом.
Родною сторонкой Россию зовём,
Мы здесь родились и умрём.
Давайте не будем на «дядю» кивать:
Мы сами в ответе за всё.
Любите Россию как Родину-Мать!
Любовь исцелит и спасёт!
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
80 81
У них желанье прикупить
Кусок жирнее.
А мне прикажете где жить?
Они наглеют.
И мне осталось карты вскрыть,
Ва-банк играя.
Они ж блефуют, как дать пить,
Я это знаю.
А у меня в руках всегда
Свободы Джокер!
Всё остальное – ерунда!
Играем в покер!!!
РУССКИЙ ПОКЕР
Все продаётся. И, увы,
Решают баксы,
Последний или первый вы
У жизни кассы.
Всё на продажу, напоказ –
Душа и тело.
Они, не спрашивая нас,
Банкуют смело.
Их бухгалтерия черна,
Игра кровава.
Им индульгенция дана
Всегда быть правым.
Они сильны, когда вокруг
Сопят в сопелки,
И за столом игральным врут,
Шельмуют мелко.
Я быть «болваном» не хочу,
Не та закалка.
Мне всё на свете по плечу.
Одно лишь жалко:
Мне ставку их не перебить,
Я ж не ворую.
А по законам ихним жить –
С какого х…
Им как зелёное сукно
Страна родная,
Она поделена давно
От края к краю.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
82 83
СКОРОСТЬ
Чёртова скорость. Как руль удержать
На серпантином летящей дороге?
Нет, не должна ты, любимая, знать
О затаившейся в сердце тревоге.
Только вперёд! И нельзя тормозить!
Я не хотел бы закончить в кювете.
Всё, что отпущено, надо прожить,
Словно за всё перед Богом в ответе.
Надо успеть! Жить секунду, как две,
Сутки – как трое, неделю – как месяц,
Чтоб наступал бы апрель в декабре.
Пусть максимальность кого-то и бесит.
Зубы сомкнув, сжать пространство в кулак,
Выдохнуть, только достигнув удачи.
Пусть кто-то скажет мне в спину «дурак».
Времени нет, чтоб ответить на сдачу.
ПЕРВОМАЙСКИЕ ДУМЫ
Сладкий елей источают газеты:
Как мы прекрасно в России живём!
Скажем спасибо тандему за это!
Новых свершений от партии ждём!
Платною будет для нас медицина!
Школы и вузы даёшь за «бабло»!
Пенсии надо бы даже понизить,
Деньги на старости – явное зло.
Я полицейских люблю, словно братьев!
Как до того не любил «мусоров».
Жду не дождусь я тарифов поднятья.
Приставам почки отдать я готов!
Разве ж берут с дивидендов налоги?
Мы ж олигархов совсем разорим!
Кто говорит, что плохие дороги?
Мы же с рождения ездим по ним!
Мясо есть вредно! Во фруктах нитраты!
Ценам спасибо, что нас берегут
От ожиренья, удела богатых,
Что осетрину с икоркой жуют.
Пузо наполнив, неловко трудиться
В день по двенадцать рабочих часов.
Нас в ВТО заждалась заграница.
Мир завалить нас отребьем готов.
Счастье стучится! Откройте же двери!
Скоро на выборы вновь не пойдём!
Рейтинг без нас кому нужно отмерят.
Мы всем довольны! Одно плохо – мрём…
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
84 85
СНОВА В МОРЕ!
За золотым руном спешить –
То не для нас затея.
Не стоит златом дорожить,
Пред ним благоговея.
Поднимем лучше паруса!
Пусть их наполнит ветер!
И зоркость есть пока в глазах,
Найдётся порт на свете,
Где пришвартуется наш бриг.
Сойдём на берег Счастья
И, сбросив груз грехов-вериг,
К святых прибьёмся касте.
А свят для нас сегодня тот,
Кто жил, не предавая,
И с чистой совестью живёт
Не для ключей от рая.
Мы будем там среди своих
По духу и по крови…
Но загрустим, что ветер стих,
И нас потянет в море!
Мы вновь поднимем паруса –
Прощай, счастливый берег!
Пусть шторм бушует и гроза,
Мы в Провиденье верим!
СЛОВА
Слова умеют ранить больно,
Слова умеют приласкать.
То могут пошутить прикольно,
А если нужно, то соврать.
Вселить надежду может слово,
А может веру подорвать.
Слова всё объяснят толково,
Кого-то могут обозвать.
Слова в любви нам признаются,
Способны выразить разрыв.
Слова за деньги продаются,
И в них покорность и порыв.
И, открывая рот для речи,
Подумай, что тебе сказать.
А то торопимся мы вечно.
Слетело слово – не поймать.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
86 87
СНОВА В ПУТЬ!
Чемодан упакован. И завтра в дорогу
Собираюсь, как прежде, отправиться я.
Поклонюсь, уезжая, родному порогу:
От него старт берёт вдаль моя колея.
Ныне я респектабелен (всё-таки годы),
Раньше просто рюкзак уносил за спиной.
И меня не смущали прогнозы погоды,
Уходил я в дорогу тогда молодой.
Автостопом, увы, я уже не поеду.
Да и вряд ли заманишь меня горной тропой.
Самолётом летаю по белому свету,
Но за гидом брести не умею с толпой.
Я люблю новый город ногами обмерить,
Оглядеть и ощупать, «укусить на зубок».
А потом в ресторанчике скромно вечерять,
Повторяя усвоенный за день урок.
Файлы памяти «скушают» факты и даты,
Но важней для меня обонянье и слух,
Да сюжеты, что просто глазами отсняты,
Про набобов дворцы, нищету развалюх…
И пока к новизне не утрачена тяга,
Буду в путь собираться, пусть мышцы болят.
Ведь всегда про запас есть походная фляга –
Два глотка из неё вновь меня окрылят!
СКОРО ГОД НОВЫЙ
До свидания, год уходящий!
Нет, неверно, скорее – прощай!
Ты вначале был птицей, манящей
За собою в Божественный рай.
А сегодня, когда ты уходишь,
Как-то легче чуть-чуть на душе.
Породил ты немало уродищ,
Что не выгонишь просто взашей.
Но мы выстоим с нечестью в схватке!
Новый год вновь надежды несёт!
Нам к нему бы вскочить на запятки
И за счастьем рвануться вперёд!
Мы по-детски ждём добрую сказку,
Но у сказки всегда тот конец,
Какова у героя закваска,
И наточен ли меч-кладенец.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
88 89
СПАСИ, МЕССИЯ!
Кто нынче скажет: «Честь имею!»,
Взгляд устремив – глаза в глаза?
Кто подлецу в глаза сумеет
Об его подлости сказать?
Кто имя женщины сокроет,
Её спасая от молвы?
И кто врагу, сильнее втрое,
Готов сказать: «Иду на вы!»?
Кто без корысти и расчёта
За честь сочтёт служить стране?
Иль, может быть, найдётся кто-то,
Не изменяющий жене?
Увы! Дух рыцарства утерян.
Важнее чести – кошелёк.
И, заработав на измене,
Сам не нажмёт никто курок.
Так и живём, забыв про совесть,
Устав с младенчества всем врать.
Мы вечно в стойке, наготове
Чего-нибудь бы да урвать!
Мы так измучили Россию,
Ещё немного – ей не встать.
Приди! Спаси же нас, Мессия!
Страшнее кары – кару ждать.
СПЕКТАКЛЬ ЖИЗНИ
Срывает ветер старые афиши…
Как в жизни много сыграно ролей!
Финал гастролей с каждым мигом ближе,
Зал ждёт последней реплики моей.
Но Главный Режиссёр не предсказуем,
И мизансцена длится много лет.
Не будем вспоминать о Боге всуе,
Ещё не собран для меня букет…
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
90 91
ТЕАТР
Актёр, не самый лучший в труппе,
Играет батюшку-царя.
Но коль смотреть со свитой вкупе,
Они стараются не зря.
В партере внемлют с вожделеньем
Помазанника каждый чих.
Средь здесь сидящих нет сомнений,
Что царь, актёр то бишь, велик!
Из лож взирают богатеи
С ухмылкой смену мизансцен.
По просьбе их архиереем
Грех лицедейства был прощен.
А на балконах, плохо слыша
Невнятный голосок царя,
Крестятся истово: не вышла б
В буфете давка средь мирян.
И лишь в «райке» поднялся ропот:
Актёришка из рук вон плох,
Его давно пора «захлопать»…
Да глух к галёрке скоморох.
СПРИНТЕР
По дорожке, как по нервам,
Я лечу, хочу быть первым.
И другим меня, быть может, не понять.
Напрягаю все резервы,
Чтоб у этой жизни-стервы
Ну ещё хотя бы миг один отнять.
Не могу бежать вполсилы,
Ну и пусть порвутся жилы,
Но рекорду в этот раз не устоять.
Не за премии и гранты,
Что обещаны Гарантом,
Лишь за славу готов жизнь свою отдать.
На табло секунды скачут,
Я уже устал, как кляча,
Только первым бы мне ленточку порвать.
Кровь в висках стучит, как молот,
Я бегу, пока что молод,
Но от времени, увы, не убежать.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
92 93
ТРОПА В НИКУДА
Мильонами ботинок,
Кроссовок, сандалет
Протоптана тропинка,
Конца которой нет.
И все за светлой долей
Спешат по той тропе.
Ты волей иль не волей
На той тропе в толпе.
Подножки и подсечки
Здесь завсегда в ходу.
Все к теплому местечку
Толкаются, бегут…
Но никому добраться
В Эдем не суждено.
Куда летим мы, братцы?!
Вот вляпались в г…
ТЕРПЕНЬЕ НА ПРЕДЕЛЕ
Я не боюсь ни темных подворотен,
Ни чёрной кошки, вставшей на пути,
Ни кабана-подранка на охоте,
Ни с ангелом до времени уйти.
Я равнодушен к сплетням-пересудам
И амулет от сглаза не ношу.
Да всё курю, хоть бляшки на сосудах,
И вида крови тоже не страшусь.
Но в дрожь меня бросает до падучей,
Когда не в силах правду отстоять;
Когда в Россию пасти впились сучьи,
Чтобы кусок жирнее оторвать.
И не унять никак мне этой дрожи,
Когда страна над пропастью стоит,
А на экранах – радостные рожи,
Как на пиру, когда бушует СПИД.
Я чувствую, терпенье на пределе,
И тишина в деревнях неспроста:
Народ устал уже на самом деле!
Нам либо в бой – иль головой с моста.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
94 95
УПЫРИ
Стучат виски. Опять обида!
Нет, не враги. Увы, свои.
Опять чиновники, подвида
Кровососущих, упыри.
Закон крапая за законом
Уже почти двадцатый год,
Они готовы в эмбрионах
Избравший их душить народ.
Как кость собакам, бросив рубль
На хлеб народу, чтоб не выл,
Тотчас тарифами так врубят,
Что свет уж, кажется, не мил.
И безработица лютует,
Ведь олигархам «трудно» жить.
А если кто-то забастует,
Готов закончик – посадить!
Свои лоснящиеся морды
На депутатские «гроши»
В телеэкраны тычут гордо,
Страну продав и растащив.
Но скоро выборы, и снова
Ждёт обещаний нас елей.
А мы, как прежде, не готовы
Изгнать взашей тех упырей.
УПРЯМЕЦ
«Далеко ль до горизонта?» –
Путник спрашивал у ветра.
Тот ему ответил с понтом:
«Тыща с гаком километров!»
«Всё равно дойду до края.
Посмотрю: а что там снизу?»
«Ты, похоже, неуч, фраер.
Нет у «шарика» карниза.
Сколько б ты ни топал, парень,
Горизонта не достигнешь.
Ты поверь, Земля ведь шарик.
А в пути ты просто сгинешь».
«Мне ль с тобою спорить, ветер?
Но хочу сам убедиться,
Где же Солнце каждый вечер
От людских глаз хоронится?»
«Что ж, ступай. Держи на запад
Путь свой, коль такой тупица.
Но потратишь время зря ты,
Чтоб сюда же воротиться».
«Пусть вернусь я в ту же точку,
Зато истину постигну!
Отправляюсь в путь я срочно,
Пока Солнце ещё видно».
Путник шёл, летели годы,
Обогнул он Землю трижды.
На краю был света, вроде…
Заглянуть за край не вышло.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
96 97
ПОРА СОБИРАТЬСЯ В ДОРОГУ
Пора собираться в дорогу,
Ещё переход впереди.
И сил хоть осталось немного,
Ты должен подняться, идти.
И пусть это путь в неизвестность,
Природа твоя такова:
Допета последняя песня,
И значит, в дорогу пора.
Идти налегке будет проще,
Но ты собираешь с собой
Зелёную майскую рощу
И тёплого моря прибой,
Туманный рассвет над рекою,
Волнующий девичий взгляд…
Берёшь для души дорогое…
И ангелы пусть не спешат.
Ты должен оставить записку
Идущим маршрутом вослед:
В последней версте меньше риска,
Чем в первой, на юности лет.
А жизнь – череда расставаний.
И значит, не надо грустить!
Пусть душу согреет сознанье,
Что ты, как и прежде, в пути!
УШЛИ ГИТАРЫ СО ДВОРА
Ушли гитары со двора,
Не слышно песен в электричке…
Не манит юных дым костра, –
Сменила молодость привычки.
Им Окуджава не знаком,
Они попсу привыкли слушать.
И в измерении другом
Остались Галич, Визбор, Грушин…
Россия разучилась петь.
Ни в деревнях, ни на Болотной,
Ни под оркестров звучных медь
Не льётся песня беззаботно.
Сменил романтику шансон,
Блатняк тюремный влез на сцену.
И тем, кто юн, не искушён,
Вдолбили новой жизни цену.
И лишь порою старики,
Кому давно за шестьдесят,
Припомнят мудрые стихи,
И струн аккорды зазвучат.
Садись-ка рядом, молодёжь!
Прочувствуй пульс былого, время.
Уверен, ты нам подпоёшь,
Страны младое поколенье!
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
98 99
ФАЙЛЫ ПАМЯТИ
Я молод сердцем буду до поры,
Пока душа хранит воспоминанья
Про первый чувства импульсный порыв
И первое весеннее свиданье.
Пока могу я вызвать звук шагов
Из файлов отдалённого сознанья,
Когда вошла со мною ты под кров
Толь поздней ночью, толи утром ранним.
Я проживаю в памяти своей
Прошедших лет чудесные мгновенья,
И на душе становится светлей
От юности далёкой дуновенья.
Пока я помню первый поцелуй
И глаз твоих взволнованных сиянье,
Я в мир иной, надеюсь, не уйду…
И память пусть смягчит нам расставанье.
2012
Грехами топится котёл,
А их всё больше год от года.
Отсчёт критический пошёл
Для человеческого рода.
Уже известны день и час,
Уже трещит кора земная,
И Бог оставил, видно, нас,
Про все пороки наши зная.
Нам не успеть спастись, увы.
А мы всё делим и воюем.
Не вразумят никак волхвы
Нас на себя взглянуть не всуе.
Пусть наше тело не спасём,
Душа, быть может, возродится.
Когда в иной мы мир уйдём,
ЕГО пришествие случится…
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
100 101
СТАРИННЫЕ ЧАСЫ
И оборвётся жизнь моя,
Когда старинные часы,
Что на стене висят, скрипя,
И гонят прочь плохие сны,
Устанут маятник качать,
Перебирая годы, дни…
Дано одним им только знать,
Когда шепнёт мне смерть: «Усни…»
СТАРЫЙ СВИТЕР
Я заносил его до дыр,
Мой старый, добрый, тёплый свитер.
Шотландской вязки кашемир,
Друг путешествий и открытий.
Хоть был он стиран много раз,
В нём ароматы сохранились
Давно потухшего костра
И торфяных болот Сибири,
Французских деревенских вин
И сыроварни под Люцерной,
Застолья у друзей-грузин
И итальянской дух таверны,
Валдайских жареных грибов,
Икры канадского лосося,
Пивных пильзенских погребов
И ржи воронежской в колосьях…
Теперь я в кресле в нём сижу
В уютном нашем милом доме.
И изредка стихи пишу
О том, что видел и запомнил.
Я не расстанусь с ним вовек,
Пусть трижды свитер перештопан.
Он грел меня в мороз и снег,
И в ветер перемен из окон.
Юрий Бондаренко
102
Привал
на обочине
В ХРАМЕ
Под сводами храма святого,
Под взорами ликов с икон
Молил всемогущего Бога,
Чтоб дал мне прощение Он.
За подлость, грехи и ошибки,
Что в жизни успел совершить,
Что вера во мне была зыбкой
И смел не по совести жить.
Молил о здоровье любимой,
Просил за родную страну,
И чтобы Господь дал мне силы
И время исправить вину.
Зажёг поминальные свечи,
Поставил к распятью с мольбой
Спасти, кто ушёл уже в вечность,
Сменив этот мир на иной.
Молились вокруг прихожане,
И каждый просил о своём.
Христу мы воспели осанну.
И вторили дружно псалом.
Я вышел из храма на паперть,
В душе воцарился покой.
Спасибо Тебе, Богоматерь,
Что Сын Твой общался со мной!
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
104 105
PIANO BAR
Плюшевые кресла,
Аромат сигары;
Гомон русско-чешский
В нежно-пьяном баре.
Радуга бутылок
За спиной бармена.
Мне мила текила,
Кровь бежит по венам.
Долечка лимона,
Соль на стыке пальцев…
За второй вдогонку
Третья колит жальцем…
Ты пьёшь «Маргариту»,
Щёчки розовеют.
Наше счастье свито
И надёжно греет.
Музыка тапёра
Заползает в душу…
Обстановку флёра
Дождик не разрушит.
Пусть себе он хлещет
За витриной бара…
За столом о вечном
Полушёпот пары…
БАРДОВСКИЙ КОСТЁР
Семь струн, семь нот и семицветье радуг!
Взойдёт луна – мы разведём костёр.
И, как всегда, товариществу рады
В кругу надёжных братьев и сестёр!
Чего делить? На небе звёзд всем хватит,
И хватит всем предутренней росы.
Друзей гитары мой мотив подхватят,
И вступят вовремя охрипшие басы.
За братство песенное пущена по кругу,
Из фляги каждый сделает глоток.
И станем мы ещё родней друг другу,
Слезу из глаза вытравит дымок.
И будут песни литься над поляной,
Пока предутренний с прохладою туман
Не разведёт нас по палаткам, дружбой пьяных.
Костёр притих. И с ним наш балаган.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
106 107
АЛМАЗ
Он, огранён рукой умелой,
Сияет тысячью огней!
Его ценили королевы,
И любят дамы наших дней.
Он в диадемах, кольцах, серьгах
К себе притягивает взгляд.
И миллионы Вексельберга –
От Фаберже в яичный ряд!
«Шах», «Кох-и-Нор», «Орлов» и «Санси»
Умы тревожат сотни лет.
За ними кровь и тыщи таинств…
А я ценю глаз милых свет!
«PUSSY RIOT».
Ответ деятелям искусств. 18+
Перед камерой? Прекрасно!
Это же перф;рманс!
«Порются» девки классно,
В камеры прямо для вас!
Каждой «pussy» по фаллосу!
Можно по два, по три.
Ты ж мастурбируй и радуйся!
В «pussy» взахлёб смотри!
Деятели от искусства,
Все вы такая же шваль.
Бл…во вам это по вкусу.
Как мне вас искренне жаль!
Если б случилось в мечети
Выходка этих бл…й,
Вряд ли б нашлось на свете
Место им средь людей.
Выродки и подонки,
В Храмы не смейте лезть!
«Кискам» таким и мошонкам
На зонах окажут «честь».
Вовсе я не согласен
С тем, что в России рай.
Мне по душе Стенька Разин!
А не вагин разгуляй.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
108 109
БАЛЕРИНА
Она и Маша, и Одетта,
Жизель, Раймонда, Гаянэ,
И баядерка, и Джульетта,
Она Красавица во сне…
За каждой партией в балете
Тяжёлый ежедневный труд.
И надоевшая диета,
И ног истёртых страшный зуд…
Зато букеты, крики «Браво!»,
Восторг, фанатов целый рой!
В её подружках ходит слава
И кружит голову порой!
Она как бабочка порхает:
Па-де-сизо и баллотте…
И зал восторженно считает
За ней, сбиваясь, фуэте!
Она ещё не замечает
В кордебалете новых лиц.
А ведь девчонки там мечтают
Сменить ведущих танцовщиц.
А в тридцать семь ударом грома:
Пенсионерка, боже мой!
Ведь сцена ей роднее дома!
Нет! Танцевать! Годок, другой…
Потом бездетно, одиноко
Она живёт свой долгий век.
И ей отдушиной уроки
Для начинающих Одетт…
АЭРОПОРТ
В Москве метель. И «Боинг» не взлетает.
А в Дюссельдорфе солнце и тепло.
Когда развьюжит, даже Бог не знает.
И ожиданьем душу извело.
Граница пройдена, и нет назад возврата.
И здесь ты на нейтральной полосе:
Чужой для рая ты, но и не свой для ада,
И не совсем родной уж на земле.
Мне до Москвы всего лишь три с полтиной,
И погранцы проверят «аусвайс».
Но над Россией снег идёт лавиной.
Ах, почему же жизнь не удалась?
Остаться жить на берегу у Рейна,
Писать стихи и думать о былом?..
Но как представлю утро без портвейна,
Готов бежать на родину бегом.
Нет, я дождусь! Дадут «окно» на вылет.
Возьму в «фри-шопе» литр вискаря.
И будет грамм когда последний выпит,
Пойму, что жизнь потрачена не зря!
В аэропорте гам и возбужденье,
Моторов рёв и стюардессы стать.
Бывает, вдруг приходит вдохновенье,
Когда природа заставляет ждать.
Аэропорт – другое измеренье,
Где время то спешит, то отстаёт.
Здесь главное, чтоб точным приземленьем
Всегда любой заканчивался б взлёт!
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
110 111
БЕЗ ПРАВА ПЕРЕПИСКИ
Совсем отключила смартфон,
Твой ноутбук в отключке.
А я всё кричу в микрофон,
Себя доводя до ручки.
Я знаю, что был виноват,
И ты меня не простила
За слов ненужных каскад.
Ну, хватит же, отомстила.
Меж нами ведь не война,
Пустяк, ерунда, размолвка…
Послушай, пришла весна!
Уже берёзки в обновках…
Дай шанс мне выйти на связь.
Я всё исправлю! Доверься!
Мольба моя, разносясь,
До гор добралась, к эдельвейсам…
Афиши старые, пуанты,
В которых покоряла мир…
Исчезли сердца адъютанты,
У них теперь другой кумир.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
112 113
БОРОДИНО
Нам Бородинское сражение –
Пример геройства праотцов.
Из поколенья в поколенье
Мы чтим Отечества сынов,
Что с верой в Бога и Россию
Свою пролили в Поле кровь
И честь в бою не уронили,
Снискав народную любовь.
Петровской выучки солдаты,
Грузин, и русский, и калмык,
Живою вставшие преградой,
Французов встретили «на штык».
Так позже в Прохоровском поле
Фашистский сломан был хребет.
Российский дух и жажда воли –
Залог над ворогом побед.
Уже минуло два столетья,
Но помним мы Бородино.
Тот страшный день кровав и светел,
Как ранней осени венок.
БЛАГО ТВОРИТЕ!
Благо творите, господа!
Сироты ждут и ветераны,
Когда проснётся доброта
В вас врачевать чужие раны.
Алтын к алтыну, рубль к рублю –
И уже список обречённых.
И слёзы радости прольют,
За вас молясь в кругу спасённых.
Благо творите, господа!
Чужую жизнь спасать спешите.
Быть на один с бедой – беда.
В беду попавшим помогите!
Сторицею воздастся вам,
Свою спасёте душу тоже.
Благо творите, господа!
Своих бросать в беде негоже.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
114 115
БУДЬ МУЖИКОМ!
«Стоять! Не падать! Не сдаваться!» –
Девиз достойный для мужчин.
Да вот мужчинами считаться,
Увы, не все достойны, блин.
Ударил слабого – подонок.
Смолчал на хамство – просто трус.
Не заступился за ребёнка –
Ты не мужчина, мелкий гнус.
Считаешь, наверху виднее –
Ты жалкий равнодушный тип.
А под хомут подставил шею –
Тяни, ведь сам в холопы влип.
И вовсе тут не в члене дело.
А вот дела твои важны!
Живи, как совесть повелела!
Носи с достоинством штаны!
БРУСЧАТКА
Камень к камню кладёт камнетёс.
Будет скоро готова дорога
В край далекий мечтаний и грёз…
Но у мастера в сердце тревога.
Ведь из добрых намерений в ад
Тоже кем-то мостилась дорога.
И никто не вернулся назад.
Впрочем, как и из рая, от Бога…
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
116 117
ВЛЮБЛЁННОСТЬ
Под белым врачебным халатом
Прелестная девичья плоть.
Ах, как мне, сестра Гиппократа,
Греховный порыв побороть?
С тобою теряю дар речи,
А то говорю невпопад.
Твои под халатиком плечи
Обнять был бы очень я рад.
Улыбкой ты даришь мне счастье,
Но так недоступна, увы.
Я верю, что в летнем ненастье
Нас ждёт всё же солнца прорыв.
Наверное, я заблуждаюсь,
Но сердцу нельзя приказать.
Влюблён! И тобой восхищаюсь.
Удел мой – с надеждою ждать.
ВИЗИТ МУЗЫ
Она впорхнула ко мне на закате
В окно, открытое настежь вечно,
А я на диване в старом халате
Разглядывал люстру беспечно.
Задёрнула шторы и свечи зажгла,
Чистый лист и перо положила.
С улыбкою в кресле присев, из угла,
Показалось, что благословила.
Вмиг заполнил мне душу томленья жар,
Побежали строка за строкою,
Пролились на лист, будто Божий нектар
Из розы, обласканной пчелою.
О любви и желанье страстно я пел.
Муза в кресле смеялась и рдела.
Белый лист под пером – и тот покраснел:
В полумраке я был таким смелым!
Отбросив фривольное чудо-перо,
Заключить хотел деву в объятья.
Ночь минула давно… Уже рассвело…
Я услышал в углу шорох платья.
Моя гостья птицей метнулась в окно,
Только шторы за ней колыхнуло.
Было это недавно или давно…
Свечи утренним ветром задуло…
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
118 119
ВОСХОД
Как на чарующее диво
Смотрю с утра я на восход.
Вот первый луч, ещё лениво,
Собой пронзает гребни вод.
И миг за мигом вырастая,
На море лёг пурпурный шар.
И небо, заревом играя,
Ночной снимает пеньюар.
И новый день в свой путь до ночи
С светилом вставшим начал бег.
Жаль, с каждым годом дни короче…
Но долог счастья с милой век!
ВОЛНА
Слышу в рокоте прибоя
Я то нежный шёпот твой,
То мелодию гобоя…
На душе царит покой.
То волна, с песком сливаясь,
Злые слухи в уши льёт
И, злорадно улыбаясь,
Нашей ссоры жадно ждёт;
То волна, искрясь на солнце,
Бьётся в брызги о гранит
И рычит ужасным монстром…
То как нежный ангел спит.
Ах, волна, как много масок
Ты имеешь при себе!
И палитру мира красок,
Низошедшую с небес.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
120 121
ВЫСОЦКОМУ.
СПАСИБО, ЧТО ЖИВОЙ!
Когда мне вены рвёт твой хриплый голос,
Когда в висках взрываются слова,
Мне наплевать, что пил ты и кололся.
Зачем Христу досужая молва?
Ты воскресал, как было с Божьим Сыном,
Творили песни чудо наяву.
Ты шёл на сцену. Он – к Иерусалиму,
Чтоб на себя взять грех наш и вину.
Тебя распять пытались тоже власти
И истязали рьяно день за днём.
Ты был причислен ими к чёрной касте.
Но жёг проказу словом, как огнём.
Тебе народ свои доверил души,
Свои сердца, надежду и любовь.
Пусть эти строки не сочтут кощунством:
В тебе текла Его святая кровь.
Ты вновь явился нам, теперь с экранов,
Чтобы помочь стране своей больной,
Чтоб песней вскрыть гноящиеся раны.
Скажу тебе: спасибо, что живой!
ВСЕМ ПОГИБШИМ
ЛЕТЧИКАМ-ИСПЫТАТЕЛЯМ
Казалось, что небо надёжней Земли,
В нём ангелы водят свои хороводы…
И птицами стать эти парни смогли –
Учить, чтобы в небе летать самолётам.
Подобно Икару, желанье летать
Их ввысь поднимало до самого Солнца!
И жёнам нельзя на Земле было знать,
Что там, в небесах, жизнь дешевле червонца.
Что двигатель вдруг на форсаже сбоил,
Что сам потерял, в перегрузке, сознанье…
Узнает лишь только один командир,
Ведь каждый полёт – для Земли испытанье.
Вот если не смог дотянуть до Земли,
В кабине горя, уходя от деревни,
Твоё имя вспомнит лихой журналист,
И даже доложат премьеру, наверно.
Останутся стела на бренной Земле
И старые фото в семейном альбоме…
И к взлёту готовый навстречу заре
Пилот-испытатель на аэродроме…
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
122 123
ГИМН ЧАЮ
С кем утолял я жажду чаепитьем?
Мои родные, близкие, друзья…
Порой враги в соратников обличье…
С тобой вдвоём, любимая моя!
Как вкусен чай с дымком из самовара!
И сахарок вприкуску! Лучше мёд!
Или когда половник кашевара
Чай в кружку у костра тебе плеснёт!
А в «Ритце» five-o’clock на Пикадилли?
Там чопорно, торжественно, смешно…
Иль в армуды в бакинском вечном стиле
Налитый чай – янтарный, как вино!
И шелест сабо гейши по циновке,
Что в кимоно чай разольёт в фарфор?
Или чифирь, заваренный в бытовке,
Когда морозит на стекле узор?
Любимый подстаканник в кабинете,
Где в мельхиоре контуры Кремля,
Чай «Lipton» в жёлтом крошечном пакете,
«Подброшенный» рукой секретаря…
На кухне дома в тёплом свете люстры
Алтайский сбор, заваренный женой,
С малиновым варением и грустью
О дальней встрече с будущей весной…
Чай пили, пьют и будут пить в России!
Хоть чай не водка, кто-то говорит.
Он после баньки вам прибавит силы
И в чистом теле дух омолодит!
ГАЛАТЕЯ
В тенистых парковых аллеях,
Под сенью вязов и дубов,
Свою искал я Галатею,
Чтоб дать уроки ей основ
Манер загадочного света,
Где, маской скрыв своё лицо,
Она влюбляла бы поэтов
В себя изящно и легко.
Но не найдя своей натуры,
Я красотою был сражён
Девичьей мраморной фигуры,
Стоящей в парке испокон.
Ах, как вселить в холодный камень
Живую душу мне и плоть?
Внутри меня бушует пламя,
И страсть уже не побороть…
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
124 125
ГОЛУБИЗНА
Голубое небо, голубые ели,
Голубое море, голубой «Сапсан»…
«Голубые», братцы, очень надоели,
Те, что переполнили голубой экран.
Голубое золото – золото «Газпрома».
В голубых мечтах витает остальной народ.
Полоса на флаге цвета голубого.
Голубой и лён в полях. Правда, синий лёд.
Будто нет в природе красок, кроме этой.
Семицветье радуги, выдумка, поди?
Землю, впрочем, ведь зовут голубой планетой
И Содом с Гоморрою ждут нас впереди.
Чай чёрный, красный, может быть, зелёный,
В пакетиках, иль россыпью, в листах,
Индийский, с Явы или же с Цейлона
Всегда желанным гостем на столах!
Прошу, друзья, налейте в чашки чаю.
Сомкнём их вместе и допьём до дна!
Я в чае, как и вы, души не чаю!
Палитра жизни без него скудна.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
126 127
Уж всю Европу перевидел,
Уже девах всех перебрал.
Да вот сидишь часами сиднем
И геморрой совсем достал…
Давно бы бросил это дело,
Да без «баранки» – никуда…
Смотри, подрезал, сука, слева.
Что амулет? Пришла беда…
ДАЛЬНОБОЙЩИК
На лобовом стекле «КАМАЗа»
Висит расхожий амулет.
Беде на трассе путь заказан.
Кто в это верит, а кто – нет.
Идём на запад по рассвету.
Пять тысяч вёрст туда-сюда.
Столбы мелькают вдоль кювета,
А с ними села, города…
Спина болит… Напарник дрыхнет
На задней полке с «плечевой».
Девчонка у Смоленска выйдет
И вслед помашет нам рукой…
Потом таможня и разборки.
Не перепутать, кому дать!
В карман там каждый зырит зорко.
А родила их всё же мать!
Затем поляки отмытарят.
Быть может, польку все же снять?
Они по-нашему базарят,
За час всего-то двадцать пять…
Мечты, мечты… Немеют руки.
Пора напарника будить.
Вот дождь пошёл. Тут не до скуки,
На глянце трудно тормозить.
За месяц две такие ходки,
Две тыщи баксов, как с листа…
Давно пора менять колодки…
А в сентябре уже полста…
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
128 129
ДЕВОЧКА-ТАМАГОЧИ
Я девчонка-тамагочи,
Перископы вместо глаз.
И как будто, между прочим,
Я ищу повсюду вас.
По ночам в роскошных клубах
Льются музыка, вино…
Силиконовые губы
Ждут тебя давным-давно.
Я тоскую только, если
Вечер был потерян зря.
А уйдём отсюда вместе,
Знай – до завтра я твоя!
Ведь без вашего вниманья
Тамагочи не прожить.
Так пусть встретит пониманье
Предложенье закутить!
Харакири, Хакамада,
Фудзияма и саке…
Понимаю я команды
На японском языке.
И ещё, поверь, я знаю
Инглиш, дойче, эспаньол,
На французском я болтаю
И на идише – прикол!
Я как милая игрушка,
Без обид и без хандры,
Тамагочи-побрякушка.
Поиграл – и бросил ты.
ДВЕ СТОЛИЦЫ
Льют дожди над Ленинградом.
Завтра будут над Москвой.
Две столицы близко, рядом.
Что ж мы делим меж собой?
В Петербурге строгость стиля,
Голубая в жилах кровь.
А Москва – гуляй-кутила,
Страсти, деньги и любовь!
Над Невою всадник Медный,
Эрмитаж, Фонтанка, львы…
А в Москве – парад победный,
И арбатские дворы,
Третьяковка, колокольни,
На Лубянке мрачный склеп…
Питер – Стрелка, Клодта кони,
Чёрной речки горький след…
Что делить? Чего считаться?
Пересуды да молва.
Вместе некуда деваться
От двуглавого орла.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
130 131
ДЕВОЧКИ НА ОБОЧИНЕ
Стайками на обочине
(Сбрось-ка, братишка, газ),
Возле дороги ночью
Девочки – просто класс!
Созданные из плоти,
Роботы для мужчин,
Их услаждают похоть
В недрах крутых машин.
А сутенёр-кирюха
Тянет всю ночь коньяк…
«Только б не групповуха,
Только бы не маньяк».
Ждут не дождутся ночи
Оборотни-менты.
Девочка на обочине,
Как беззащитна ты!
Где-то живут сестрёнка,
Пьющая в стельку мать.
А про отца-подонка
Лучше не вспоминать.
И не поплакаться ночью:
Это пора услуг.
Девочки на обочине
Снова выходят в круг.
Милочка-молдованка,
Жанка из Бугульмы
И из Одессы «мамка»…
Сколько вас? Тьмы, тьмы, тьмы…
Я как быстрая услада
Для тебя, мой господин.
Не забудь стереть помаду,
Когда сядешь в лимузин.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
132 133
ЖЕНЩИНА ЗА РУЛЁМ
Солнцезащитные очки
И напомаженные губки,
И перманент, и парички,
«Косухи», норковые шубки…
Ну и мобильный телефон,
Почти всегда в руках зажатый.
Из магнитолы – «Вальс-бостон»
Поёт известный бард усатый.
Пусть на дорогах чехарда,
Пусть гололёд, гроза иль «пробки»,
Любая женщина – Звезда,
В авто рулящая неробко!
ДЖАЗ
Я пожираю ультрафиолет,
Сентябрьского греческого солнца,
Как пил неон витрин в шестнадцать лет,
Завидуя сидящим за оконцем…
Мелодии джаз-банда рвались в дверь
И лились на асфальт Бродвея…
Жизнь промелькнула, и я сед теперь,
Но перед джазом до сих пор благоговею.
Над пляжем нежным облаком плывут
Чарующие звуки саксофона…
Наступит завтра. Крылья унесут
Из давних грёз в реальной жизни лоно.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
134 135
ЗА СТАРОЕ СЧАСТЬЕ!
Гирляндой опутана ёлка,
На ней мишура и шары…
Ждать нового счастья недолго.
А старое взяли воры?
Послушайте, так не бывает!
Хоть ждём каждый год перемен,
Жизнь вряд ли сгодится чужая,
Нам прожитой с вами, взамен.
Другие друзья и подруги,
Чужая квартира иль дом
И даже собаки в округе
Тебя не признают в другом.
Мне новое счастье не нужно,
Оставьте в покое моё.
Давайте отстаивать дружно
Достоинство в жизни своё.
Пусть власть в новогодние маски
Рядится. Им есть, что терять.
А мне родной женщины ласки
Отнюдь не охота менять.
Налейте бокалы полнее!
До дна пьём за новые дни!
И старое счастье сумеем
Мы в Новом году сохранить!
ЖЕНЩИНЕ!
О, Женщина, чудо от Бога!
Абсолютно не жалко ребра.
Как трудна бы была дорога
Без тепла Твоего и добра.
Ты умеешь прощать и лелеять,
Приласкать, накормить, обогреть,
Своё сердце мужчине доверить.
Ты умеешь любить и жалеть.
Ты – Мадонна, жена, подруга.
Ты манящий мужчину цветок!
Ты и страсти жаркой порука,
И водицы прохладной глоток!
Без Тебя жизни нить порвётся.
Род мужской пусть Тебя бережёт.
Ведь за что мужик не возьмётся,
Без Тебя ни назад, ни вперёд!
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
136 137
ЗА НЕФТЬ И ГАЗ
В краю болотном с мошкарой
Ты породнился, кровный брат!
И минус шестьдесят зимой
Неделю выдержишь подряд.
И пусть полярная земля
Совсем не то, что материк,
Не из-за «длинного» рубля
Ты к ней душой своей приник!
Здесь твоё дело и блокпост!
Российский фронт – за нефть и газ!
Длиною в много тысяч вёрст
Траншеи нефтегазотрасс!
Я говорю о мужиках,
Что, как атланты в песне той,
Россию держат на руках,
Закрыв пробоины спиной!
Нальём в стаканы по сто грамм
За праздник наш отраслевой!
За нефть! За газ! За милых дам!
И за ребят на буровой!!!
ЗА ИЛЛЮМИНАТОРОМ
Затерялась деревушка
Среди Альп.
Солнце срезало с макушек
Снежный скальп.
На лугах под небесами
Никого.
Заболел душой горами
Глубоко!
И река бежит. И горы.
Красота!
В самолёте шум моторов.
Высота!
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
138 139
ЗАПЛУТАЛ Я НА БЕЛОМ СВЕТЕ
Запотели стёкла машины,
Подморозило за ночь, знать.
Я по улицам мчу пустынным,
Чтоб тоску-печаль разогнать.
Заплутал я на белом свете,
Будто в городе неродном.
Мне б попутчицу в жизни встретить,
Да безлюдно, увы, кругом.
Уж скорее бы, что ль, светало,
Люд потянется из домов.
Но надежды вот только мало,
Что найду среди них любовь.
А, казалось, совсем недавно
Она рядом со мной была,
С рыжей чёлкой, такой забавной,
И застенчива, и смела.
Помню эти родные губы,
Помню запах её волос,
Как мы были друг другу любы…
А теперь сердце сжал мороз.
Не предзимье сковало душу –
Одиночество и тоска.
«Может, ждёшь ты меня в Тушино?» –
Бьёт с надеждою мысль в висках.
Жму на газ, подгоняя «зверя».
Ночью улицы – автобан.
Стоп! Глазам я своим не верю:
Где твой дом стоял – котлован…
ЗА РОССИЮ НАЛИВАЙ!
Да, лиха беда начало.
Как закончить бы узнать.
За двадцать лет уже немало
Успела жизнь нас потрепать.
Зачем? Куда? Того ль хотели?
Кто виноват? Где деньги, Лёнь?
К реформам напрочь охладели.
Моё последнее не тронь!
Пожары, засуха, потопы…
То казнокрады, то дефолт…
И в дальних весях робкий ропот.
Нет чуда. Вот народ и зол.
Своим умом бы жить учиться.
А мы то к янки, то в Китай…
Стоп! Пора опохмелиться.
За Россию наливай!
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
140 141
ИНЬ И ЯНЬ
Два полюса света и тьмы.
Начало рожденья начал:
Огня, и воды, и земли,
К ним дерево, плюс и металл.
Две силы и суть бытия,
Гармония мира всего
В коротких звучаньях Инь-Янь
И в ритме движенья Да;.
Янь – учит, и учится Инь.
Инь – муза, а в Яне – творец.
Инь – полночь и водная синь.
Янь – в красном, огонь и делец.
Инь – женская сущность, Луна.
Янь – Солнце и символ мужской.
В слиянии радость дана
И с нею душевный покой.
Живём мы по книге И-цзин
В эпоху сплошных перемен.
Дай жизненной силы нам Ци,
Бог наш, за терпенье взамен!
ЗВЕЗДА
Она упала в кресло в изможденье,
Дрожали руки, била боль в висок.
Очередное к славе восхожденье
Далось ей, как армейский марш-бросок.
Услужливые руки костюмерши
Ей расстегнули, наконец, корсет.
Так не пытали даже раньше в СМЕРШе!
Она ж уже в корсете тридцать лет.
И грим, давно потёкший от софитов,
С лица её снял верный визажист.
Морщины-раны, как хирургом, вскрыты.
«Закройте дверь! Там фотожурналист!»
Бокал вина, затяжка сигаретой…
Она пришла, как будто бы, в себя.
«Какое счастье! Песни нынче спеты!
Цветы, как пули, больше не летят!»
Скорей домой! Забыться одиноко,
Без лживых комплементов от «друзей»,
От коих нет ни радости, ни прока.
Всю эту клаку выгнала б взашей.
А завтра снова к зрителю, на сцену
Пойдёт, не дрогнув, как на эшафот.
И зал концертный станет вновь Вселенной,
Для Женщины, которая поёт!
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
142 143
КАЧЕЛИ
Она качалась на качелях,
Вздымалась юбка на ветру.
Как ноги классно загорели!
А я по-прежнему курю…
На ней был топик и бейсболка.
Она чертовски хороша!
А на руке моей наколка
Да и в кармане ни гроша…
Её мобильник разрывался,
Она смеялась всем в ответ.
А я щербато улыбался
И проклинал весь Божий свет…
Она не колется, не курит,
И сто процентов, что не пьёт.
А я давно пропитан дурью,
С рожденья дурь во мне живёт…
Её, студентку, видно сразу,
Ей очень скоро под венец.
А мне повестка в суд, зараза:
Карман подрезал я, подлец…
Мы с ней не встретимся ни завтра,
Ни через пять иль десять лет.
Тяну я пиво – это завтрак.
А водка будет на обед…
ИСТИНА
В кафе под кроною каштана,
С свечой, горящей на столе,
Мы в нарушение Корана
Искали истину в вине.
Гарсон, стареющий эфенди,
В бокалы разливал рубин.
Нам представлялось: он – наследник
Всех истин на Земле один.
Под шёпот волн и звон хрустальный
Казалось нам уже с тобой,
Что до прекраснейшей из тайн
Сейчас дотронемся рукой.
И впрямь свершилось это чудо:
Твоя рука в моей руке.
И знаю, что не позабуду
Я этот вечер в сентябре.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
144 145
КОГДА ТЫ ПРОСНЁШЬСЯ
Твоя кремовая юбка,
Босоножки, педикюр…
Всё призывно так и хрупко.
И, конечно, от-кутюр!
Ты принцесса карнавала,
Королева красоты
И властительница бала…
Кавалеры и цветы!
Для тебя Лазурный берег
И туманный Альбион!
Ты одна среди плебеек –
Бриллиант на миллион!
А когда наступит утро
И откроешь ты глаза,
То слезинка перламутром
Щёку смочит, как роса:
Там, в ночи, осталась сказка,
Пред тобою новый день.
Ты наденешь водолазку
И беретку набекрень.
Но останешься прекрасной,
Юной девочкой с мечтой.
И не плачь ты понапрасну:
Принц проснулся тоже твой!
ГЕОЛОГАМ
Стране нужны запасы! Вряд ли евро
От кризиса Отечество спасут.
Другое дело, скажем, наши недра!
Тут для инвесторов особый институт!
И ты идёшь в разведку. Под ногами
То тундра, то алтайская гряда…
В своей любви ты к «полю» моногамен.
Твой высший приз – открытая руда!
И пусть глаза разъедены кострами,
И тяжелее каждый год рюкзак,
Ты снова в поиск топаешь с друзьями.
А с «камералкой» сладит и дурак.
Вот лишь скудна с оценкою Отчизна
Добытого тобою ей в казну.
Но не сменяешь ты на пару жизней
Тобой прожитую по совести одну!
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
146 147
МОНИТОР КОМПЬЮТЕРА
Экран компьютера включён.
Он мониторит мою жизнь.
С кем я дружу, в кого влюблён
И чем умею дорожить.
Он знает планы наперёд,
Стихи читает раньше всех,
Куда собрался я в полёт,
Про каждый шаг и каждый грех.
В моём копается мозгу
И файлы прячет там свои.
Похоже, скоро не смогу
Я без него, чтоб не сбоить.
Он преподносит вести мне
И пишет письма за меня.
И господином быть в судьбе
Моей он видит лишь себя.
Я этой «дружбой» утомлён,
И в мыслях полный ералаш.
Мой ход ответный изощрён:
«Exit» – и в руку карандаш!
МЕЧТЫ, МЕЧТЫ…
Ничто не гложет так жестоко,
Как червь сомнений по ночам,
Когда темно и одиноко
В полночный час в постели вам.
Когда луна небесным оком
Вам смотрит в душу с высоты.
А там, исчадием порока,
Лолита дивной красоты.
Ты днём таишь свои желанья
За ширмой будничных забот,
А ночью жажда обладанья
Тебе покоя не даёт.
Как молода во сне красотка!
Как сед, увы, ты наяву.
Её летящая походка
И стройный стан к себе влекут!
Ты представляешь миг желанный
И шорох рухнувших одежд…
А утром видишь, бреясь в ванне,
Своих крушение надежд.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
148 149
МЫ ПРОСТО СОСЕДИ
Тебе на седьмой, ну а мне – на девятый.
Безжалостно кнопки на пульте горят.
Ты пахнешь июлем и свежею мятой,
Сияешь глазами, как будто заря.
Мы просто соседи с тобою. А жалко!
Ведь с детства знакомы уже много лет.
С подружками прыгала через скакалку,
А я деревянный строгал пистолет…
Но счастья искали на разных планетах,
Не видя его у себя под рукой,
Влюблялись с тобою в болиды, кометы…
А нам оглянуться бы рядом с собой.
Мы просто соседи… Ты счастлива, верно?
А я до седьмого, увы, этажа.
Ты мне улыбнёшься и выйдешь. Как скверно
Лететь в вышину одному в виражах…
МОРСКОЙ ВОЛК
Как одинокая подлодка,
Я автономно путь держу
И атакующих красоток
За милю курсом обхожу.
Я позабыл свой порт приписки,
Везде, увы, незваный гость.
Не завожу я больше близких,
А для былых как в горле кость.
Я не всплываю на тусовках,
Милее в море штормовом.
Мне див прелестные уловки
Страшней, чем в чистом небе гром.
А склянки рынды корабельной
Роднее уху во сто крат,
Чем в дискотеке децибельной
Поп-звёзд ревущий хит-парад.
Я в окуляры перископа
Скольжу по дивным берегам.
Быть может, все же Пенелопа
Ждёт верно Одиссея там?
Не тороплюсь пришвартоваться,
Хоть проржавели днища швы.
Но как же по морю мотаться
Мне опостылело, увы!
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
150 151
НОВЫЙ ГОД НА ПОРОГЕ
Снова город любимый укутан в снегу.
Наконец угадали с прогнозом погоды.
И в мороз на часах стрелки быстро бегут.
А за ними вприпрыжку спешат наши годы
Мы бежим неизвестно куда и зачем.
Что лукавить, проносится время быстрее
В постоянном решенье не нужных проблем.
Ну и в спешке, конечно, мы, братцы, стареем.
Не угнаться, пожалуй, уже за звездой,
В черном небе ведущей к Мессии.
Да мы сами мудры и с седой головой,
Можем правильный азимут выбрать России.
Если б дети и внуки послушали нас,
А не рвались в слепую в разгулы «свободы»,
У России иная была бы сейчас ипостась.
Ну а так пролетели бессмысленно годы.
Нет пророка, известно, в родной стороне.
Вот и ищем «дорожную карту» повсюду.
Новый Год на пороге у наших дверей.
Чтоб там не было дальше , я рад ему буду!
НА БЕРЕЖКЕ
Речная гладь на солнышке блестит,
К воде склонились ивы золотые.
А чайка словно в зеркало глядит
И вспоминает дни свои былые…
А на барже, плывущей по реке,
Мотор стучит, пуская кольца дыма.
У моториста кружечка в руке.
И в ней не чай, мне кажется, а пиво…
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
152 153
РЕСТОРАНЧИК. НОСТАЛЬГИЯ
Своих до печёнок, но, к слову, теперь эмигрантов
Забытой мелодией в зал ресторана манит.
Неважно, что пропиты души у тех музыкантов:
Ведь старая скрипка мелодию верно хранит.
Под рюмку «Смирновской» всплывают забытые лица,
Любимые улицы старых родных городов…
И как ни хотелось бы там, на чужбине, забыться,
Не вычеркнуть в памяти юности песенных слов.
А скрипка рыдает, российские души тревожит,
И хрипло, с акцентом поёт про смуглянку солист.
И пусть в этот вечер с Россией быть вместе помогут
Смычок и аккорды, что чисто берёт пианист.
НЛО
Неопознанным объектом
Пролетаю по Москве,
Каждый день, зимой и летом,
Вечно в жизни суете.
Светофор! Остановиться!
Ну, так это на земле!
А душа, как птица, мчится
На воздушном корабле!
Слились здания и люди
В общий постер, там, внизу…
Если кто-то и осудит,
Вряд ли я приторможу.
Ветер кудри развевает
И рубаху рвёт в клочки.
Кислорода не хватает,
В сердце странные толчки…
Долететь, домчаться надо!
Правда, вот забыл, куда…
Впереди встаёт ограда –
«Сад Эдемский». Ерунда!
Не успел, хоть торопился,
Половину сделать дел.
А внизу народ столпился:
«Не разбился? Уцелел?»
«Это что вон там блеснуло?
Может, братцы, НЛО?»
Жизнь мгновеньем промелькнула
В вечной гонке. Поделом!
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
154 155
НОЧНОЙ ФИАКР
Мой вислоухий пёс Апаш
И две понурые каурки –
Фиакра дружный экипаж,
Плывущего по переулкам.
Старинный город ночи ждёт,
Но за витринами шантанов
Ещё тусуется народ,
Как и пристало парижанам.
Быть может, мне в полночный час
Удача выпадет сегодня.
И на Монмартр мне вояж
Закажут милостью Господней.
И значит, снова закутим:
Бокал вина и кость собаке,
Овса кауркам зададим…
Ах, как мечтается во мраке!!!
Холодный ветер бьёт в лицо,
Осенний дождик моет стёкла.
Париж накрыло туч свинцом,
О, как пронзительно и мокро…
Ну что ж, сегодня день не наш,
Пора к конюшне, в путь обратный.
Ищи дорогу, друг Апаш,
Как это делал многократно.
Нам в этом городе чужом,
Наверно, вечно не прижиться.
А где-то там, в краю родном…
Эх, мне б до чёртиков напиться.
НОЧНОЕ SMS
Доброй ночи, милая! Тоскую!
Как ты там? Готовишься ко сну?
Я тебя, любимая, целую!
Пусть во сне увидишь ты весну!
Ту весну, всё началось с которой!
Парк, аллея… Первый поцелуй...
У меня уже билет на «скорый».
Мчусь «Стрелой»! Родная, не тоскуй!
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
156 157
О ВЕЧНОМ
В кафе у старого костёла
Под фуги Баха из дверей
Японцы ели равиоли,
Французы – свежую форель.
Закончив трапезу, конечно,
Под кофе или коньячок,
Все призадумались о вечном,
Накрыв рукою кошелёк.
Я во хмелю забуду ту,
Что каждый раз ночами снится,
И чьи глаза меня влекут
К себе назад, через границы.
По дорожным камням
Сбитых стук копыт.
Не пора ли нам бы
Прошлое забыть?
Над чужою речкой
Здешняя заря.
Звякает уздечка:
Зря, зря, зря…
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
158 159
СВЕТ ФОНАРЯ
Я думаю, что многие из вас
Внимание на это обращали,
Когда зимой, в мороз, в полночный час
Домой спеша, продрогнув, возвращались.
Путь не далёк, не близок. Да вот жаль,
Автобусы уже ночуют в парке,
Ну, а таксисты газа жмут педаль:
План сделан, и давно пора к товаркам.
А вас уже колотит почём зря!
Зуб на зуб, так сказать, не попадает…
Вы входите в круг света фонаря,
И вас теплом как будто согревает!
Вы на мгновенье тормозите шаг
И мерите глазами расстоянье:
Вон там ещё фонарь – тепла очаг!
И это тоже согревает вам сознанье.
Так пращуры ловили лунный свет,
Чтобы вконец не сгинуть на морозе.
Нас разделяют миллионы лет.
Для нас фонарь – луны метаморфоза!
О, ЖИЗНЬ – ИГРА!
В отеле Жан-Пьер де Карро
В американскую рулетку
Играла, ставя на зеро,
Одна прелестная старлетка.
Она была совсем одна,
Вокруг неё кружили мачо,
И каждый раз глоток вина
Ей приносил опять удачу.
О, жизнь – игра! О, жизнь – азарт!
Никак нельзя остановиться!
И вновь старлетке выпал фарт –
Что за везучая девица!
Вовсю гудело казино,
И лишь крупье чернее тучи.
Все пили терпкое вино
За Провидение и Случай!
Под утро бледная как смерть,
Уже с потухшими глазами,
Она устало вышла в дверь
И слилась в небе с облаками.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
160 161
ОЛИМПИЙСКИЙ СОЧИ
От факела, зажжённого в Элладе,
Что донесли до Сочи сотни рук,
Огонь надежд горит Олимпиады,
Арен спортивных озаряя круг.
Биатлонист, стремящийся к победе,
И конькобежец, мчащийся по льду,
Прыгун с трамплина, словно птица в небе,
Свои медали в Сочи обретут!
О, спорт, ты мир! Быстрее, выше, дальше!
Влечёт спортсменов олимпийский пьедестал.
Спорт – камертон. И побеждать без фальши
Здесь клятву каждый олимпийскую давал.
И пять колец на олимпийском флаге,
Чаек пять, парящих над волной.
Десятков стран трепещущие стяги.
И флаг России, Сочи, над тобой!
На скользком льду танцует фигуристка,
И бобслеист в пике на вираже,
И на катке команда хоккеистов
На пьедестал нацелились уже.
И слаломистка мчится метеором,
И лыжница сражается не зря,
Чтоб гимн победы разносили горы
От моря Чёрного до самого Кремля!
О, ГОРЫ!
Пьян озоном и красою,
Открывающейся с гор!
Ведь любой душе порою
Нужен кайф! Ещё – простор!
Я бы прыгнул с парашютом –
Мир прекрасный увидать.
Но боюсь летать я жутко,
Лучше в горы мне шагать.
Пусть рюкзак ломает спину,
Словно ядра на ногах, –
Поднимусь я на вершину,
Ближе к Богу в небесах!
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
162 163
ПЛЯЖНЫЙ РОМАН
Читая пляжный роман,
Ты принимала близко к сердцу
Витиеватых строк обман
Про страсть любви с налётом перца.
Ах, как прекрасен там герой!
Красив, горяч и щедр без меры!
Что он творил ночной порой!
Где вы, такие кавалеры?
Слеза катилась по щеке.
Ты проживала жизнь чужую,
Взамен любовной нищете,
В которой бабий век кукуешь.
Глава романа за главой
Вела тебя по книге страсти,
Глаза смыкала ты порой,
Боясь поддаться той напасти.
Взирала в поиске вокруг
Тому подобного героя.
Где ж ты, прекрасный милый друг,
Чтоб был твоей любви достоин?
И вот он, книжный эпилог:
Она отравлена любовью,
Он неожиданно стал строг,
Прельстясь другой младою кровью.
И гулкий выстрел на заре
Поставил точку в том романе.
Твоих прервалась нитка грез.
Опять одна, опять в обмане.
ПЁС
Бродячий пёс с подшёрстком серым
Трусит устало вдоль реки.
Любому предан, как гетера,
Кто может чем-то угостить.
В глазах тоска, желанье ласки,
И обогреться он не прочь.
Но от любой манящей лавки
Его хозяин гонит прочь.
Трудна безмерно жизнь собачья.
Один, без стаи, вот дела!
И в кости брошенной нет счастья,
Хоть всю сгрызёт он без следа.
Потомство? Тоже где-то бродит.
За участь их он виноват,
Хоть сам не выбирал дороги,
Ведь был дворнягами зачат.
Его спина уже провисла,
Клыки истёрлись, нюх пропал…
«Бороться дальше нету смысла».
Он слёг, как будто задремал…
А мимо деловой походкой
Спешили люди, кто куда,
В своих проблемах и заботах.
Чужое горе – не беда.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
164 165
Два сердца, не знавшие ласки,
Друг друга нашли на земле.
Свершилась щенячья сказка!
И жить мужику веселей!
ПОДКИДЫШ
С утра без воды и без пищи,
Привязанный за поводок,
Сидел у ограды кладбища
Подброшенный кем-то щенок.
Он вязки случайной творенье,
Для выставок явно негож.
Но с сучьего благословенья
Он был, без сомнений, хорош.
Дрожали поджатые уши,
И ужас в глазюках застыл.
Скулением ранил он души
Прохожим, кто мимо спешил.
В калитку ограды, чуть пьяный,
Шагнул на асфальт землекоп.
К слезам он привык постоянным,
Они ведь всегда там, где гроб.
Но даже его подкосило
Глухое рыданье щенка.
«Ах, сволочи, чтоб вас сразило!» –
Сорвала ошейник рука
И бросила под душегрейку
Собачью замёрзшую плоть.
Судьба не совсем ведь злодейка.
К тому же вмешался Господь!
Щенок оклемался и щёку,
Пропахшую водкой, лизнул.
Мужик улыбнулся шир`око
И дал колбасы откуснуть.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
166 167
ГРЕЧЕСКАЯ СМОКОВНИЦА
С утра в бикини цвета злата
Идёт по пляжу – режет глаз!
Ещё подросток, угловата,
Но так прелестна! Высший класс!
В обед в шифоновом парео,
С глазами в цвет морской воды,
С младым французским кавалером
Шутила бойко и на «ты».
На танцы в платье от Версаче
Явилась тоже не одна:
При ней стареющий был мачо.
И рдели щёчки от вина!
Потом, уже при лунном свете,
Даря кому-то нежный смех,
Умчалась в ночь в кабриолете
Искать невинных грех-утех.
Мы с ней столкнулись в лобби-баре.
Я ей: «Pardon, mademoiselle!»
Она, держа бокал с «Кампари»,
В ответ по-русски: «Вот кобель!»
ПОСЛЕ БАНЬКИ
Огурца малосольного запах,
Дух картошечки молодой!
Что там знает про счастье Запад?
Они ж в этом ни в зуб ногой!
И бутылочка из морозилки,
И квасок настоящий с хренком!
После баньки с сосновой парилкой
Посидеть хорошо втроём!
Можно, правда, сидеть на пару,
Вчетвером или аж впятером…
И по стопке пшеничного дара
Ледяного принять в нутро.
Распахнутся душа и поры,
После третьей, глядишь, споём.
По колено нам станет море.
Так в России родной живём!
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
168 169
Чтоб облегчить им путь познанья
Высоких чувств и красоты?
Иль пишем мы для покаянья
За след оставленный беды?
Иль просто чтобы поделиться,
Чем переполнилась душа?
В сомненьях я, собрат. Не спится…
А ночь чертовки хороша!
ПОЭТ ПОЭТУ
Скажи, собрат, поэт поэту,
Не полный ли идиотизм
В угоду чуждому нам свету
Душевный наш с тобой нудизм?
Чего хотим? Толпы признанья?
Гламурных критиков похвал?
Влюблённых вздохов обожанья?
Иль в рейтингах высокий балл?
Быть погребённым в Пантеоне?
Иль обласкала чтобы власть?
Забронзоветь, сидя на троне?
Иль наиграться славой всласть?
Чтоб изучаемым быть в школе?
В энциклопедию попасть?
И быть с издателями в доле,
Играя с ними точно в масть?
Сидеть в президиумах съездов?
Прослыть оракулом в умах?
Доску на стенке у подъезда
Открыли чтоб, развеяв прах?
Чего хотим? К чему стремимся,
Стуча по клавишам в ночи?
Когда же мы угомонимся?
Иль, только сгинув, замолчим?
Быть может, нами всё же правит
Желанье истину постичь?
На карте азимут оставить
Для тех, кто позже будет жить?
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
170 171
РОССИЙСКИЙ БРЕНД
Лучший российский бренд –
Это, конечно, водка!
Что для норвежца абсент
С его лужёной глоткой?
Нет, не немецкий шнапс
И не шотландский виски,
Водка – вот высший класс,
Лучше любых напитков!
Водку пьют и с горя,
Водку пьют с радости,
Водка всегда, где трое.
Водку пьют с усталости.
Водку – во славу героя!
Водку – коль крепко досталось.
И я от вас не скрою –
Водку не пьют по малости.
Водка в России, как хлеб!
В мире её уважают!
Водку бы – да на герб!
Вместо колосьев с краю.
УТКА
Я вернулся. Привет тебе, утка!
Даже крошек в кармане нашёл.
Удели хлебосолу минутку.
Мне с тобою вдвоём хорошо!
Что ты крякаешь, мне не понятно.
Но, наверное, вряд ли бранишь.
И дружить мне с тобой не накладно:
Поклюёшь и к своим улетишь.
Где-то селезень ждёт тебя верный.
Скоро выводок будет утят.
Но сейчас хорошо мне безмерно,
Будто скинул я лет пятьдесят.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
172 173
ЧАЙКИ
Он быть готов её щитом,
Готов стать веером изящным.
И даже солнечным зонтом,
В лазурном воздухе парящим.
Он верен, нежен и ревнив,
Надёжен, предан и заботлив.
Горяч, но всё-таки учтив,
Хотя порой словоохотлив.
Она красива и страстна!
Ещё изящна и игрива.
И даже царственно властна.
И беззащитна, и смешлива.
Их крики страстные с утра
Над бухтой разрывают небо.
Счастливой юности пора!
Ты их храни, богиня Геба!
СИЛУЭТ
В просвете окна в конце коридора
Твой силуэт в ярком солнце весны.
И сердце наполнилось чувством задора!
Порою сбываются всё-таки сны!
Как жалко, что юность давно пролетела…
Но что бы там ни было, всё же весна!
Своим силуэтом ты снова сумела
Меня пробудить к новой жизни от сна!
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
174 175
УЧИТЕЛКА
Костёр затих. Пощёлкивают угли…
Ушёл в туман гитарный перебор.
К твоей руке, обветренной и смуглой,
Крадусь во тьме, как неумелый вор.
И ты дрожишь – не от ночной прохлады,
Ведь твои губы жарки и хмельны.
Ты шепчешь в ухо мне: «Малыш, не надо!»
Ты вновь учителка, я снова ученик.
Но сваха-Ночь настойчиво и бойко
Нам показала самый верный путь.
Под свитером и байковой ковбойкой
В моей руке пылающая грудь…
Прошли года. Я сед, благополучен.
Но ночь та наша и теперь со мной.
Урок любви, что мною был получен,
Порой уносит прочь ночной покой.
СИНОПТИК
Да, тяжела синоптика работа.
Он вносит коррективы в жизнь людей.
Допустим, завтра, например, суббота,
А он пророчит: ждите, мол, дождей.
А люди думали отправиться на дачу,
А кто-то собирался на пикник.
Но этот на экране бравый мачо
Твердит: «Готовьте зонд и дождевик!»
Вы собираетесь в каникулы на море,
Синоптик обещает шторм и град.
С компанией рвануть хотите в горы,
А он вам про лавины, камнепад…
Зато, когда рабочая неделя
И дел полно, и шеф прирос к столу,
Синоптик, эх, мели Емеля,
Вам впаривает дикую жару.
Мы больше уповаем на приметы.
Одна из них известна всем давно:
Синоптик не отменит всё же лета!
Творить погоду Богу лишь дано.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
176 177
СПИЧРАЙТЕР
В телесуфлёре текст изящен!
Акценты – жирно, шрифт цветной.
Нет сочетания шипящих,
Зато цитат блестящих – рой!
Тут прямо к месту Пётр Столыпин,
Там Чехов, Бисмарк и Руссо…
И поговорки точно влиты,
Чтоб до тупого смысл дошёл.
Да, босс сойдёт за корифея,
Когда толкнёт с трибуны речь.
А на овации пигмеев
Прикажет их почаще сечь…
Когда учился на литфаке,
Мечтал сценарии писать,
Крутить интригу на бумаге,
Чтоб было бы чего снимать.
Зато мне здесь аккордно платят.
Коттедж, квартира, лимузин…
А болтовни на век нам хватит!
Я здесь Дюма! Отец и сын.
ПИРАТСКАЯ ПЕСНЯ
Хватит пьянствовать, пираты.
Дайте шлюхам отдохнуть.
На последние дукаты
Ночь осталась, чтоб кутнуть.
Завтра в море на рассвете,
Время ставить паруса.
Пусть попутный ловят ветер!
Нам подельником – пассат!
Заплутала в море шхуна,
Ей добычей нашей быть!
С нами Роджер и фортуна!
Порох надо просушить.
Мы морские флибустьеры,
Наш не зыблем договор.
Там, за рифовым барьером,
Ждёт бушующий простор!
По последней! За удачу!
Чтоб на рее не висеть!
Нам нагадано иначе:
В пьяной драке умереть.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
178 179
Из соседних земель много славных мужей
В этой свадьбе от пуза гуляло.
После «горько» вторым словом было «налей»,
В общем, выпили хлопцы немало.
И жених ни на йоту от них не отстал,
Пил вино, самогон, бормотуху
И к концу вечеринки настолько устал,
Что свалился в сортире без духа.
Молодухе Гертруде же всё нипочём.
Она лихо махала фужером.
И блестели глазенки её горячо
В предвкушении мужнего х…
Но жених-муженёк был для дела негож,
А девице хотелось услады.
Пило много вокруг похотливейших рож,
Что помочь были девушке рады.
И Гертруда пошла в эту ночь по рукам,
Что случалось в девичестве тоже.
Её губки не ведали слова «не дам»,
И сменялись партнёры на ложе.
С петухами очнулся с похмелья жених
И до спальни супружней добрался.
И увидев на ложе там сразу троих,
Обо всём, наконец, догадался.
Прямиком к королю побежал на поклон:
Отпусти, мол, на вольную волю.
Но король бы немолод, а значит, умён
И поведал он мужнюю долю:
«Нам пахать, и сражаться, и править дано,
Пить вино и любить профурсеток.
Недоступно по жизни нам только одно:
Как носить и рожать новых деток.
СТАРАЯ СКАЗКА
Я не помню той сказки старинной конец,
Кто был прав, и свершилось ли чудо.
Но вначале принцессу вели под венец.
Помню, звали невесту Гертрудой.
У принцессы характер не ангельский был,
Женихов пострадало немало.
Скольких батя невесты пустил на распыл,
Лишь бы чадо его не рыдало!
И из всех претендентов один молодец
Со своей головою остался.
Он Гертруду в той сказке и вёл под венец,
И при этом ещё улыбался.
А ему бы подумать хоть пару минут:
По какому такому резону
За невестой в приданном полцарства дают
И ещё бриллиантов полтонны?
Но жених был в угаре. Казалось ему,
Он за бороду Господа сцапал.
И шептал он Гертруде на ушко: «L’amore».
И, целуя, за задницу лапал.
У невесты от этого млела душа,
От томления дыбились груди.
В подвенечном убранстве была хороша
Королевская дочка Гертруда.
Королева-мамаша косила глаза,
Взглядом зятя всего облизала.
Ей за сорок давно, но ещё та коза!
Мигом зятя сама б забодала.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
180 181
СТОЛКНОВЕНИЕ С АСТЕРОИДОМ
Может быть, это выход, Земля,
Столкновенье твоё с астероидом?
Будет выжжена пламенем тля,
Что тебя пожирает поедом.
И спустя миллионы лет
Жизнь опять на тебе возродится.
Без коррупции и ракет,
Без таможен и без полиции.
Ну а мы, что живём сейчас,
В биосфере твоей станем квантами.
И в сеянии северном нас
Смогут видеть мутантки с мутантами.
От тебя и Гертруды мне нужен внучок,
Чтобы был у престола наследник.
И вали хоть куда за дворцовый порог,
Коль по жизни мудила последний.
Жить в тепле и довольстве одна благодать,
А в Гертруде же детство играет.
Всё же дочка моя не последняя бл…дь.
Их последних, увы, не бывает».
Чем закончилась сказка, не помню, сказал.
Но средь карт политических мира
Королевство я это недавно встречал,
Нанесённое, правда, пунктиром.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
182 183
ТАПЁР
Он был тапёром в ресторане,
Ему внимал жующий зал.
И не покажется пусть странным,
Он «шпас», играя, получал.
Французов радовал шансоном,
Австрийцев Моцартом встречал.
Ну, а евреев из Гиона
«Хава нагилой» привечал.
Заметив русских в ресторане,
Играл романсов попурри.
И счастлив был своё искусство
Случайной публике дарить.
Порой срывал аплодисменты,
Не чаще, правда, чаевых.
И рад был слышать комплименты
От одиноких праздных див.
И лишь когда с последним гостем
В мрак погружался ресторан,
Устало тёр запястий кости,
А в голове звучал Сен-Санс.
АТОЛЛ
К безымянному атоллу
Мой прибило штормом шлюп.
Проплывал здесь Марко Поло
И, наверное, Колумб.
Тут, похоже, съели Кука
Папуасы на обед.
Мне бы Пятницу за друга.
Только друга, жалко, нет.
Остров сей необитаем.
Сам себе я раб и власть.
Назову атолл я Раем!
Свой Эдем – какая сласть!
Вдалеке от прочей суши
Заживу один – как знать!
На обед – омары, суши…
Только рису где мне взять?
И не надо, право, женщин,
Потерплю годок-другой.
Не по-ихнему всё вечно.
Я ж мечтаю про покой.
Эх, мечта моя пустая…
Вон пиратский бриг идёт.
Флинт иль Дрейк, пока не знаю.
Только шею рея ждёт.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
184 185
ТЕНЬ
За мною тень устало бродит
От зорьки и до первых звёзд.
И дальше шага не отходит,
Как верный, но ленивый пёс.
Мы с ней играемся «в молчанку»,
О чём судачить целый день?
И только утром, спозаранку,
Я говорю ей: «Здравствуй, тень!»
Она лежит у ног покорно.
На шаг мой – шаг её в ответ.
Коль заспешу я, то проворно
Тень свой ускорит тоже бег.
Она свидетель всех событий,
Всех встреч, свиданий и разлук.
Её ведь не попросишь выйти,
К тому ж она мой лучший друг.
Нам ссор неведома отрава.
Тень не предаст и не сбежит.
И доказать мне нужно право
С ней рядом жизнь свою прожить.
И только на ночь ненадолго
Она сокроется во мне.
И за ошибки дня так колко
Без слов всё выскажет во сне.
И пожалеет, и подскажет,
С чего мне новый день начать.
У ног наутро снова ляжет
И будет целый день молчать.
ЯБЛОНЬКИ
Возле церкви, как невесты,
Выстроились в ряд,
В перезвоне Благовеста
Яблоньки стоят.
Вышита цветами
Каждая фата.
И парит над вами
Божья благодать!
Сбросить б, как рубаху,
Половину лет!
И бежать с размаху
С вами на рассвет!
Юрий Бондаренко
186
У обелиска
У КАМИНА
Топлю камин я древками от копий –
Их в жизни переломано немало.
Как многие, я жил в плену утопий
И с мельницами бился. Всё бывало.
Знамён скопилась груда древков тоже.
Ещё из них часть явно сыровата,
Но и они сгорят немного позже
В огне камина, нынче бесноватом.
Под чьи хоругви встать с мечом сегодня?
За что сражаться? Где вы, атаманы?
Осталась только армия Господня.
Там Высший Суд и вера без обмана!
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
188 189
АТАКА
Он драил штык песком в протоке,
Смывал с клинка чужую кровь…
А в голове ударом тока
Картины боя вновь и вновь…
Вот шаг за бруствер и – в атаку,
С штыком примкнутым, к высоте,
По полю, через снег и слякоть,
В зарницах световых ракет…
А враг с высотки бьёт прицельно.
Сквозь залпы крики: «…твою мать!»
И жернова смертельных мельниц
Плоть нашу стали истирать…
Уже осталось метров тридцать.
В глазах врага такой же страх.
С ним в рукопашном можно биться
Бою кровавом на штыках!
«Ура!» и мат летят над полем.
Земли и снега полон рот.
И, захлебнувшись нашей кровью,
Затих фашистский пулемёт.
И в тишине, вдруг оглушившей,
Металла лязг и хрип бойцов…
Твой враг на этом свете лишний,
Белым-бело его лицо…
Как будто в сноп там, на ученьях,
С размаху штык вошёл в него…
И не забыть того мгновенья,
Что шрамом на сердце легло…
СОЛДАТСКАЯ СЛАВА
Солдатская слава в промозглых окопах,
В намотанных вёрстах за годы войны,
В предсмертном товарища верного вздохе,
В атаке, прибавившей вмиг седины;
В раненье, с которым почти двое суток
Лежал под дождём на ничьей полосе;
В усах, подпалённых огнём самокруток;
В кармане хранимом из дома письме;
В Европу усеявших братских могилах;
В надетых на праздник на грудь орденах…
В мгновеньях салюта Победы счастливых
И в правнуке, спящем в солдатских руках!
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
190 191
СОЛДАТ
В руке держал он кружку с водкой,
Дрожали губы на ветру.
Его окоп прямой наводкой
Накрыли фрицы поутру.
Один остался он из взвода,
Контужен, ранен, но живой…
Таких, как он, лишь семь на роту,
Прошедших бойню, а не бой.
А что ж молчали наши пушки?
Снарядов им не подвезли…
В лесу кукует вновь кукушка –
Она считает, видно, дни…
Ещё от Волги до Берлина
Три страшных года впереди.
Дождётся ль мать родного сына?
Иль будет сын в боях убит?
Он выпил водку за главкома,
За тех, махорку с кем делил,
За сад черешневый у дома…
Дожил! Дошёл! И победил!
В ОКОПЕ
Осенний дождь идёт неделю.
Воды в окопе до хрена.
И не согреешься шинелью:
Дождём пропитана она.
Ещё до смены караула –
Не околеть бы! – два часа.
В дожде как будто бы уснула
Земли нейтральной полоса.
А до фашистского окопа
Всего каких-то полверсты.
В военном ритме сбой, синкопа…
Траншеи кажутся пусты.
Скорей в землянку, отогреться,
Там дух стоит – не продохнуть,
Онучи высушить на дверце
Печурки хлипкой, да вздремнуть.
В дыму махорки, полудрёме
Увидеть избу, дом родной.
И сон навязчивый, скоромный…
Разбудит пули свист шальной.
И не заснуть солдату боле
До новой смены в караул.
Наутро в этом мокром поле
Напьётся крови Вельзевул!
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
192 193
ОРДЕН КРАСНОЙ ЗВЕЗДЫ
Истлела кожаная куртка
За семь десятков лет в земле…
Искать останки, честно, жутко:
То череп чей-то, то скелет…
Полк выходил из окруженья
В боях кровавых. Каждый день
От пуль, осколочных ранений
Солдатский строй редел, редел…
Их хоронили в чистом поле,
Едва присыпав, без креста…
А для родных двойное горе –
К могилке даже не припасть.
А замполит убит был в спину.
Стреляла сволочь, из своих.
Сквозь куртку под лопаткой глина
Прошла отверстием сквозным…
Ещё один, вновь безымянный,
Отдавший жизнь России сын,
Чтоб враг жестокий и незваный
Отброшен был за русский тын.
И вдруг удача! Под рукою,
Рыхлившей землю, блеск, металл!
Не часто выпадет такое!
Всевышний шанс солдату дал.
Протёрта ветошью, промыта,
Сверкнула Красная Звезда!
И реверс с номером набитым –
В нём жизнь и воина судьба.
Ты имя обретёшь! И скоро
Приедут правнуки, герой,
Чтоб поклониться предку скорбно
У обелиска со звездой.
СОВЕТСКОМУ СОЛДАТУ
Он упал, как подкошенный,
Вражьей пулей сражён.
Жизнь осталась не прожита,
Даже не был влюблён…
Пал на Влтаве под Прагою
Майским утром в бою.
Как другие под Краковом
Жизнь сложили свою…
Над солдатской могилою
Обелиск со звездой…
С нерастраченной силою
Спит в землице чужой.
Лишь берёза невестою,
Словно дома, стройна,
Шелестит грустно песнею:
«Лиходейка-война…»
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
194 195
ВДОВА
Она проснулась, полная тревоги,
Скользнула на пол, бросилась к крыльцу…
В слезах кровавых около дороги
Стоит рябина… «Нет! Я не хочу!!!»
И этот крик воронью поднял стаю,
Чтоб чёрный выткать головной платок.
И зазвонили в церкви к отпеванью…
И потянулся скорбных дней поток…
Ей скоро девяносто. И всю вдовью
Большую жизнь в том доме прожила.
В душе своей, израненной войною,
Молилась, помнила, надеялась, ждала…
ЗАБЫТЫЙ ВАЛЬС
Давно у гармони со свистом меха.
Мелодию старого вальса
Забыто по кнопкам и не без греха
Выводят отвыкшие пальцы…
Вновь вечер июньский сморил долгий день,
Как в то, довоенное, лето.
Всё тот же ветшалый у дома плетень,
Лишь верных товарищей нету.
Степан-пограничник на Буге полёг,
Село на Оке поминая.
Василий-пехота остался без ног
И в госпиталях прозябает.
Нет Сашки-танкиста: душа-гармонист
Сгорел где-то в польских Судетах.
Замучен в плену бригадир-коммунист
За то, что пахал на Советы…
Девчонки-селянки своих женихов
С военных полей не дождались.
Их косы и кудри от тёмных платков
Уже сединой пропитались.
Домой я вернулся, израненным в грудь.
Затяжка махорки и кашель…
За грустную песню ты не обессудь.
Потом за Победу отпляшем.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
196 197
СТАРИКИ
Господа! Я прошу вас подняться.
Поклонитесь: идут старики!
Им мальчишками вышло сражаться
Ранним утром у Буга-реки.
И кроваво потом отступали
До кремлёвских обветренных стен.
И друзей своих верных теряли
В страшной юности той насовсем.
За родную вступились сторонку,
За любимую Родину-мать!
Пядь земли…
И ещё похоронка.
Но врагу эту пядь не забрать!
И в окопах, взрослея год за три,
Научились врага побеждать.
И об волжский утёс сталинградский
Раскололась нечистая рать!
И на запад волной покатились,
До Берлина живые дошли!
Пол-Европы мальчишки России
От фашистского ига спасли.
И сегодня под марши Победы,
На груди с тяжкой ношей наград,
В лицах их не обиды и беды,
Гордость в них за тот майский парад!
За разбитые полчища вражьи,
За повергнутый ими рейхстаг!..
Ах, как жаль, что даётся им каждый
Через силу сегодняшний шаг.
ЛЕВИТАН
Закоченелый и голодный Ленинград,
Уральский рудный крошечный Миасс,
В тылу далеком пыльный Ашхабад…
Затихли всюду. Ждут «В последний час».
У репродукторов собрались старики
И женщины с военного завода,
В госпиталях обрубки-мужики
И пацаны в составе новой роты…
Что скажет Совинформбюро
Уже знакомым басом Левитана?
Но знала вся страна нутром:
Мы победим фашистского тирана!
Наступит майский вечер. Долгождан!
По радио, чтоб всей стране поведать,
Приказ Главкома зачитает Левитан:
«Разгромлен враг! Товарищи, ПОБЕДА!!!»
Юрий Бондаренко
198
Четыре сезона
УХОДЯТ СОЛДАТЫ
Сходите, друзья, на Девятое мая
В скверик к театру Большому с утра.
И может быть, всё ж повезёт, я не знаю,
Вам встретится в скверике том ветеран.
Седой, с орденами, надетыми в праздник,
С глазами, в которых усталость и слёзы.
Он здесь за последние годы ни разу
Своих не нашёл. Один, видно, дожил…
Гвоздики ему подарите, живому.
И просто скажите: «Спасибо, солдат!»
Увы, через год нам для счастья такого,
Я право боюсь, будет шанс маловат…
Уходят солдаты, на нас оставляя
Их кровью омытую землю Руси.
Нещедрость потомкам они прощают
И молят у Бога: «Христос, их спаси!»
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
200 201
Летом яркие цветы
Сад украсят покрывалом,
Зазвучит опять мотив
Без конца и без начала:
ЧЕТЫРЕ СЕЗОНА
Жёлто-красным вспыхнул сад –
Как пожар, подкралась осень.
Лето не вернуть назад…
По аллеям ветер носит
Листья, словно конфетти
После праздничного бала.
И звучит в саду мотив
Без конца и без начала:
«Четыре сезона
Для встреч и разлук.
Четыре сезона,
Как замкнутый круг.
И нет мне резона
Тот круг разрывать.
Четыре сезона
Любить и страдать».
Пусть аллеи заметёт
Скоро снежная пороша,
И нагрянет Новый год,
Но почудится мне всё же,
Сквозь пургу и ветра вой,
Скрип замёрзшего крыльца –
Тот же всё мотив простой
Без начала и конца:
А когда весна придёт,
Словно в подвенечном платье,
Сад наш снова распахнёт
Нам с тобой свои объятья.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
202 203
НЕ СПЕШИ, ЗИМА
Нет, не ликую я от снега:
Ранёхонько пришла зима…
От альфы быстро до омеги
Год уходящий дни сжимал.
Ещё листва не спала с веток,
И зелена пока трава…
И пусть поздны уже рассветы,
Природа всё же не права.
Зимы пора длинна в России,
Полгода – явно перебор.
Нам два часа и так скосили,
Когда в Кремле их кто-то спёр.
Пусть в декабре сугробы лягут.
И подморозит, завьюжит,
Когда придёт пора нарядов
Для ели – праздничной княжны!
Успеем уши обморозить
И хряпнуть с холода сто грамм,
Пока скворцы в родное ложе
Опять вернутся в рощи к нам!
БЕРЁЗЫ В НОЯБРЕ
О, как прекрасна обнажёнка,
Как величавы эти ню!
Под ветром сбросив одежонку,
Они не голые отнюдь.
В них целомудрие природы,
В них непорочность красоты.
И ни к чему уловки моды
Для этих девственниц святых.
Их торсы истинно изящны,
К себе притягивают взгляд.
А гибкость шей настоль пьяняща,
Что сердце бьётся невпопад.
Бела их кожа и невинна,
Но искушенье велико
В руках их оказаться длинных
И позабыть про бег веков.
Когда ж зелёным пеньюаром
Они прикроют наготу,
Поймёшь, что жизнь прошла недаром,
Коль видел эту красоту!
Берёзы, милые берёзы,
Россия бы была без вас
Обычной жизненною прозой,
Где серость серым мылит глаз.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
204 205
В САДУ
Я лежу, закрыв глаза,
Солнышку навстречу.
Над травою стрекоза,
А в траве кузнечик…
Пчёлки стайкою кружат
Возле маргариток.
В буйных красках юный сад!
И душа открыта
Аромату свежих трав,
Соловьиным трелям…
Я – Адам! В Эдем попав,
Думаю о Еве.
И готов отдать ребро,
Пусть свершится чудо!
От Всевышнего щедрот
Ждать подарка буду!
БУКАШКА
Спешит букашка по листу,
Торопится куда-то.
Нелёгок путь её в лесу.
Успела б до заката.
В лесу ведь лешие живут,
Проказники-ребята.
Того гляди, во тьме сожрут,
Лишь час придёт заката.
А вдруг, не приведи Господь,
Ещё пристанет кто-то...
Но, может, страхи побороть?
И встретишь Ланселота!
Большого, смелого жука!
Заботливого друга!
Спасёт всегда от паука
И скрасит час досуга!
Решай, букашка, торопись!
Ведь солнце почти село.
Там, за листом, другая жизнь.
Вперёд, букашка, смело!
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
206 207
ВЕСНА!
Влюбляйтесь, мальчишки, влюбляйтесь!
Дарите девчонкам цветы!
Целуйтесь же и обнимайтесь!
И будьте с Любовью на «ты»!
Грешите, девчонки, грешите!
Влюблённости время – весна!
И к мамкам домой не спешите,
Ведь в марте совсем не до сна.
Любите, сеньоры и дамы!
Пусть ласковых слов фимиам
Вам будет для сердца бальзамом.
Живите без кардиограмм!
Весна наступила, и снова
Свой лук натянул Купидон.
И в марте мы с вами готовы
С любимыми петь в унисон!
Весна – возрожденье природы
И нашей души ренессанс!
Так пусть под небесные своды
Эол унесёт наш романс!
ВЕСЕННИЙ ЛЕС
Ещё лес девственным стоит,
Листва – вкрапленьем изумрудов.
Весна пришла в него царить,
Уже набухли почки дуба.
Трава пробилась сквозь покров
Осенней жухлости природы.
И лес в объятия готов
Принять радушно утро года.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
208 209
ВЕЧЕР В КЕМЕРЕ
Сквозь веер пальмы, ветви сосен
Смотрела вниз на нас луна.
Хоть южную, но все же осень
Нам согревал бокал вина.
Теплом текла по венам память,
А ветер календарь листал.
И каждый день, прожитый нами,
В улыбках наших воскресал.
ВЕСЕННЕЕ НАСТРОЕНИЕ
До чего же слякоть надоела!
Но за нею ведь придёт весна!
И с палитры красками умело
Вновь украсит улицы она.
Бирюзою брызнет на газоны,
Голубым покроет небеса.
Девушек московских легионы
Тоже не забудет в чудесах.
Милая пора преображенья!
Снова старт! А годы – ерунда!
Всем нововведениям весенним
Говорю с восторгом только «ДА!»
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
210 211
ЖАРКИМ ЛЕТОМ
Пересохли губы… Жажда, ночь и жар…
В теле, как в титане, закипает кровь…
В голове безумной форменный пожар:
В августовском зное вспыхнула любовь!
Тлела, как торфяник, в сердце много лет,
Вырвалась наружу этим летом вдруг.
И в воде колодезной мне спасенья нет.
Лишь одно осталось – позвонить Шойгу.
ДОЖДЬ
Весь день шёл дождь, холодный и косой.
Свинцом налились тучи над горами.
И смыт дождём палящий липкий зной,
Что выпил речку жадными губами.
Теперь в реке бурлит водоворот.
И без зонта, как будто бы без визы,
Не выйти из гостиничных ворот.
Ах, эти летние природные капризы!
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
212 213
ЗИМУШКА
Замело дорожки
До избы родимой
Так, что и по стёжкам
Пробегал я мимо.
А мороз не в шутку
Холодил мне душу,
Даже в полушубке
Пробирала стужа.
Эх, зима ты зимушка,
Колдовская сказка!
В вьюгах твоя силушка,
А в морозе – ласка!
Подвывали волки
Ветру вдоль опушки.
Где ж моя двустволка?
В кладовой избушки…
Вдруг в метельном вихре
Свет мелькнул в окошке!
И все страхи стихли:
Вот она, дорожка!
ЗАГАР
Я хожу-брожу по пляжу,
Загорел и чернокож!
Будто вымазался в саже
И на мавра стал похож.
А ночной порою тело
С небом цвета одного.
Я к жене, она: «Отелло,
Потеряла я платок!»
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
214 215
ИЛЛЮЗИЯ
Внезапным порывом бриза
Вспенило кудри твои.
Со счастья песчаным эскизом
Хаос прилив сотворил…
По м;рю – «стадо» барашков,
Солнце ушло в облака…
Милые сердцу кудряшки,
Мы расстаёмся, пока…
Кончилось пляжное лето,
Осень с дождями грядёт.
Может быть, где-то на свете
Встретимся через год…
И СНОВА ОСЕНЬ
Ко сну готовится природа,
Дождь колыбельную поёт.
Свинец наполнил в реках воды,
Укрыли тучи небосвод.
Листы роняя, блекнет роща,
Трава пожухла на лугах.
День ото дня длиннее ночи.
Клин птиц стрелою в облаках…
Плоды бордовые с рябины
Сбивает наземь ветра шквал.
Давно знакомые картины,
Я в жизни много их видал.
И ждать зимы совсем недолго,
Коль будет милостив к нам Бог.
Мне вёсен хочется вот только!
Ещё не сыт я ими впрок.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
216 217
КАШТАН
Цветёт каштан. Как канделябр,
Он держит множество свечей.
В его тени – туристов табор
И я стою, как ротозей.
Дивлюсь фасадам и рекою,
В которой рыба бьёт хвостом.
И рядом Гёте дух со мною
И даже Моцарта фантом…
ИСТОМА
Развалясь на лежаке,
Тело выставив под солнце,
В мыслях где-то вдалеке,
Золотым блестишь червонцем!
Море вдаль за горизонт
Тянется тягуче…
И глаза смыкает сон
Под очками «Gucci».
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
218 219
ЛЕТО
Куст алых роз расцвёл с рассветом!
Пожар бутонов, без огня!
И началось в Карлсбаде лето
С июня первого же дня.
С лазури неба солнце щедро
На землю льёт лучей поток.
И только с гор порывы ветра
Несут желанный холодок.
Над лугом бабочки летают,
Трава пожухла на глазах,
Нет изумрудных красок мая.
От зноя спрятались в лесах
Птиц стайки, певших на опушке,
Теперь из леса льётся трель.
В прогретой солнышком речушке
Под камни спряталась форель.
КРАСОТА!
Красота! Плыву с богиней!
Бирюзовая вода.
А над нами небо сине,
Солнце – ближняя звезда.
Кролем, брассом и дельфином
Разрезаем грудью гладь.
Буду звать жену Афиной.
Жить с богиней – благодать!
В голубой волне играя,
Понимаю всей душой,
Что попал в частицу рая
На поверхности земной.
Берег в пальмах утопает,
Солнце светит свысока.
Лучше в жизни не бывает,
На Земле живём пока.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
220 221
МАЙСКИЙ ДОЖДЬ
Дождь на реке пузыри выдувает,
Каплями радостно зелень блестит.
Долгими в мае дожди не бывают.
Юная травка напиться спешит.
В своды зонтов, словно по барабанам,
Капли стучат, отбивая мотив.
В майской любви нежно всё и туманно…
Дождик затих, мир вокруг освежив.
МАЙ
Погода нас не радует, дружок!
Град ночью посбивал соцветья вишен.
Похолодало. И зацвёл дубок.
Шаль на плечах, любимая, нелишня.
В саду сегодня сыро от дождя,
А небо хмуро смотрит исподлобья.
И лишь на грядке празднует червяк.
Затихла в перелеске песнь сол;вья.
Я на террасе разливаю чай.
Мы пьём в прикуску дивное снад;бье!
Обманчив озорник весенний май:
Уже грохочет в небе предгрозовье.
А дождь пройдёт, и сад наш расцветёт!
Как изумрудны, станут листья, травы…
И соловей нас снова позовёт
В умытые, ожившие дубравы!
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
222 223
МОРОЗ
Хорош морозец! Двадцать два!
Зима российская – что надо!
И рдеют щёчки у девах.
Глядеть на них – душе отрада!
У постовых горят носы,
То ль от мороза, то ль от водки.
Старушка в магазин трусит,
Платком укрывшись, за селёдкой.
Мальчишки во дворе резвят,
Гоняют шайбою ворону,
Прохожим походя дерзя.
Сгребает дворник снега тонны.
Укрылись в щели воробьи,
И их чириканья не слышно.
Три бомжа мнут в руках рубли,
Похоже, на пол-литра вышло.
Прогноз на завтра – будь здоров!
В ночное время ждите тридцать!
Февраль сегодняшний суров!
Но в жилах кровь ведь, не водица!
И нам бояться ли зимы
В своём отечестве студёном?
Весны дождёмся, братцы, мы!
Руси, быть может, возрождённой.
МАСТЕР ПЕЙЗАЖА
Великий мастер пейзажа
К своей работе приступил.
Чтоб пожелтить верхушку вяза,
С палитры охру положил.
Кармин добавил в крону клёна,
В траву насыпал серебра…
Лишь ель оставил он зелёной
Альтернативой сентября.
Уж скоро новые мотивы
Маэстро в голову придут.
И кистью он своей ретивой
Укроет льдом продрогший пруд.
Весь холст отдаст он белой краске,
Рука озябнет кисть держать.
И в продолженье зимней сказки
Цвета весны начнёт искать.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
224 225
ОДУВАНЧИК
Букет из одуванчиков –
Как первая любовь!
Красива и обманчива,
И не вернётся вновь.
Лишь ветерок почудится,
Пушистый белый шар
Умчится прочь по улице,
Усыплет тротуар.
Ты ж, следуя преданию,
Сам одуванчик сдуй.
И сбудутся желания
И первый поцелуй.
НА МОРЕ
Грудь взывает! И бедра упруги!
Шоколадка моя! Эскимо!
Обожаю девчонок смуглых!
И чтоб рядышком, а не в кино.
Как, ты крошка моя, загорела!
Белокура лишь голова.
И полоски две белых на теле,
Что бикини прикрыл едва.
Сам моложе я с каждым заплывом,
Бицепс бронзой покрыт и твёрд.
Восхищаюсь подругой я милой,
За супругу, как в юности, горд!
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
226 227
ОСЕННИЙ ДОЖДЬ
Рисует осень струями дождя
За окнами печальную картину:
Трусит дворняга, лужи бороздя,
Листву покорно сбросили осины…
Вздымая волны, в ореоле брызг,
Спешит такси, как «скорая» на вызов,
И тормозов на повороте визг
Разносят ветра мощные порывы.
Похожи на озябших октябрят,
Стоят промозгло-красные рябины.
Их ягод спелость пропадает зря:
Птиц завлекли другие палестины.
С зонтом в руке, продрогший до кости,
Идёт в дожде прохожий одиноко.
Дай Бог ему до цели добрести
И чтоб до цели было недалёко.
А в доме нашем, как всегда, тепло!
Мы неподвластны прихотям природы.
От глаз твоих в душе моей светло!
И греют нас совместной жизни годы!
ОЖИДАНИЕ ЗИМЫ
Как-то незаметно,
Просто день за днём,
Пролетело лето.
И горит огнём
Вызревшей рябины
Роща у реки.
Ночи стали длинны,
Коротки деньки.
Скоро ледоставом
Свяжет гладь воды.
И заснут устало
Мёрзлые цветы.
Словно белый саван,
Ляжет снег вокруг,
Там, где сарафаном
Цвёл недавно луг.
Заметут метели,
Затрещит мороз.
Долгие недели
Без тепла и роз.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
228 229
ПОГОЖИЙ ОСЕННИЙ ДЕНЁК
Северный ветер порвал облака
И лоскуты их унёс далеко.
Утренний воздух морозен слегка,
Лужицы ночью покрыло стеклом.
Небо прозрачно и синь глубока,
Солнце искрится, как будто весной,
И улыбается вниз свысока,
Счастья желая нам в жизни с тобой.
Ветер играет опавшей листвой,
В туре прощального вальса кружит.
Будем же долгою помнить зимой
Этот денёк, как напутствие – ЖИТЬ!
ПЛЯЖНЫЙ ДИФИРАМБ
Загаром бронзовым покрыта
Твоя точёная фигурка,
И морем ласковым омыта
Окрепшая мускулатура.
Ещё блондинистее стала
Под солнца жаркими лучами
И моря синь в себя впитала
Своими дивными глазами.
На пляже нам никто не верит,
Что сорок лет с тобой женаты.
И впрямь годами не измерить,
Как в жизни этой мы богаты!
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
230 231
ПРУД
Мольберт – гладь пруда в час затишья.
В палитре леса изумруд,
Синь неба, солнце… Божьей кистью
В картину превратился пруд.
Как будто зеркало в овале,
Пруд отражает мир вокруг.
Художник повторит едва ли
Письма манеру Божьих рук.
ПОСЛЕДНИЙ
НЫНЕШНИЙ ДЕНЁЧЕК
Завтра придёт настоящая осень,
Злые, холодные ветер с дождём…
Ну а сегодня меж парковых просек
Мы наслаждаемся солнечным днём.
Медленно кружат кленовые листья,
Золотошвейный латая ковёр.
Осень-красавица, рыжая, лисья
В кронах выводит багряный узор.
Гроздья рябины, боярышник спелый
Ждут не дождутся своих снегирей.
Скоро аллеи усыплет снег белый,
Словно лист чистый для песни моей.
Сколько в той песне споётся куплетов,
Только Всевышнему знать суждено.
Верю в весну, верю в новое лето,
Счастье их встретить нам вместе дано.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
232 233
РОСА
Будто кто-то рассыпал алмазы,
Ночью, мчась второпях по траве.
Как прекрасны природы проказы,
Мной подсмотренные на заре!
Так в лучах восходящего солнца
На травинках играет роса,
Среди первых кленовых червонцев,
Что сентябрь за ночь разбросал.
Осень! Осень! Прекрасное время!
Радость с грустью смешались в груди.
В нас романтики вечное семя,
Видно, рядышком с сердцем сидит!
РАССВЕТ
Разбудите меня, соловьи, на рассвете,
Чтобы миг тот застать, когда солнечный луч
Самой милой, прекрасной, любимой на свете
Упадёт на лицо через прорези туч.
Как она, улыбаясь, глаза приоткроет
И шепнёт в полусне: «С добрым утром, родной!»
И наступит счастливое чувство покоя!
Вместе! Рядом! Всегда! Неразлучны с тобой!
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
234 235
ПОСЛЕДНИЕ АСТРЫ
НА КЛУМБЕ ГОРЯТ
Последние астры на клумбе горят,
Промчались дни бабьего лета.
И роща теряет багряный наряд
В порывах осеннего ветра.
Октябрь взошёл на осенний престол.
Дожди – его верная свита.
Рябиной усыпан монарший камзол,
Корона калиной увита.
Как жаль, что недолго правленье твоё:
Брат младший тебя ниспровергнет,
И землю ноябрь слезами зальёт,
Разбойно разденет все скверы.
Но осень пройдёт, и наступит зима.
И в лютую зимнюю пору
Мы будем про осень с теплом вспоминать,
Весна ведь наступит не скоро.
СЕЛЬСКИЕ МОТИВЫ
Пруд, деревня, петухи,
Квакают лягушки…
Все мы вышли от сохи,
От земли-старушки.
Ива, голову склонив,
Тянется напиться…
В сельской музыки мотив
Трудно не влюбиться!
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
236 237
УВЯДАНЬЕ
Как щемяща картина природы
В увяданье её в октябре…
С большей грустью смотрю год от года
На, увы, предстоящее мне.
Ах, как жаль, что одно есть отличье:
Роща снова весной расцветёт.
Ну, а я на земле стану лишним,
Дождь осенний меня отпоёт.
Дай мне, Бог, не последнюю осень
Любоваться искусством Твоим.
Лишь недавно была всего проседь,
Пред Тобою стою я седым…
Закурлыкали в небе и клином
Журавли потянулись на юг.
Жизнь, как в детстве, не кажется длинной.
Вот и снег закружился вокруг…
СОЛОВЬИ
Не грустите, друзья соловьи!
Мы вернёмся к вам в будущем мае,
Чтоб по стёжке вдоль речки бродить,
Нежно руки друг друга сжимая.
Ваши трели, родные мои,
Вновь раскроют сердца нам и души.
Мы с женою, наверно, могли б
Без конца ваше пение слушать.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
238 239
СВАТ-ФЕВРАЛЬ
Запуржило, заметелило Москву.
По кривым дорогам узким февраля,
Сквозь сугробы и предутреннюю мглу
И каурых тройку в санях запаля,
По Тверской к тебе завьюженной спешу,
Ямщика рублями щедро подогрев.
В бесшабашной голове своей грешу,
Твоё имя повторяя нараспев.
Чудо-кони, донесите ездока
К милой дроле поскорее на порог.
Много вёрст лечу к тебе издалека.
Не от холода, от страсти я продрог.
Брошусь в ноги я к родителям твоим,
Пусть икону уже держат под рукой
И дадут благословенье нам двоим.
А за свата будет мне февраль седой!
И на Масленую свадьбу сотворим!
Пусть гуляет пол-Москвы народ честной!
Перед Богом стану мужем я твоим
Уже нынешней и скорою весной!
УТРЕННЯЯ ЗАРЯ
Затерялась, позабылась та аллея,
Где мы шли весной тогда с тобой.
Я не знаю, отыскать её сумею ль?
Но в душе она передо мной.
Ах, как пахло удивительно травою!
И скворцы нам пели в ранний час!
Как же юны были мы с тобою!
Жизнь казалась вечностью для нас!
Отыскали пятицветие сирени
С ещё утренней росинкою внутри…
Ах, как быстро пролетело время
С той прекрасной утренней зари!
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
240 241
ШТОРМИТ ОПЯТЬ
Что мы сделали плохого?
Что мы сделали не так?
Вдоль по морю штормовому
Лежаков плывёт косяк!
Гром гремит, грохочет море!
Кто-то Зевса разбудил.
Морю ветер рёвом вторит.
Посейдон устроил пир!
И зарниц каскад по тучам!
Это вам не фейерверк!
В колеснице мчит летучей
Сам Олимпа Главковерх!
С раболепством бьются лбами
Стаи волн об скальный брег…
Как и встарь, пред Небесами
Слаб и жалок человек…
ШТОРМ
В паруса соберу я ветер.
Волны сами встают горой.
С риском жить и играть на свете
Очень хочется мне порой.
Я люблю штормовое море,
В нём легко так сбиться с пути.
Я со штормом на жизнь поспорил
И готов по счёту платить.
Ты не плачь на песчаном пляже,
Ты ж надежда моя одна!
Если я нахлебаюсь даже,
Это ж лучше, чем смерть от вина.
Ну а если вырву победу,
Укрощу многотонный вал,
Прямо в дюнах, здесь, по соседству,
Мы устроим приморский бал.
А не мне коль судьба улыбнётся,
Значит, выбрала ты не того.
Боль слезами пусть отольётся,
И давай не винить никого.
Пока будут шторм; на свете,
Пока племя живо мужчин,
Будет кто-то стремиться к победе,
Рваться в море без всяких причин.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
242 243
ЩЕБЕТАНИЕ
О чём щебечут птицы меж собою,
Когда весною вьют своё гнездо?
Их звуки переполнены любовью,
И их тревожит разве что одно:
Чтоб выбранные веточки, травинки
Надёжным домом стали для птенцов,
Когда они, отбросив скорлупинки,
Добычей лёгкой станут для котов.
И для ворон, прожорливо галдящих,
Для местных пацанов-озорников,
Для ястребов, над кронами парящих…
Как много в жизни ждёт птенцов врагов!
Ну а пока в чириканье и трелях
Ликует вечная, всесильная любовь,
Что крепнет только в общем деле,
Когда свивают птицы общий кров!
КИРАСИР
Выпить с грусти «Анжуйского», что ли?
Или в полк заглянуть от тоски?
То ли дело сражение в поле,
Грязь копытами лихо месить!
Нет, покой для меня не спасенье –
Дух дряхлеет, и вянут усы.
На коня! И скорее в сраженье!
Я по сути своей кирасир!
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
244 245
В БАГРЯНЦЕ АЛЛЕЙ
Абсурдно кажется, нелепо
В багрянце с золотом аллей
Грустить о пролетевшем лете
И днях былых календарей.
Но с каждым годом дни быстрее
Плывут по времени реке.
Ах, было лето бы длиннее,
Недель побольше в сентябре!
А дни б тянулись долго-долго,
Как в детстве, полные забот.
И не спешил с морозом колким,
Как спринтер, к нам бы новый год…
Но всё стремительней вращенье
Секундной стрелки на часах.
Всё реже пульс сердцебиенья.
Всё больше осени в глазах…
ЭЛЬБРУС
Я не успел подняться в горы,
Лишь по «канатке» – на Эльбрус,
И то к площадке для обзора.
Хотя по жизни я не трус.
Как лилипут на великана,
Закинув голову, смотрел
Я на ледник – исток Баксана
И горы, Визбор что воспел.
Туч приподняв на миг беретку,
Эльбрус двуглаво мне кивнул!
Такое делает он редко.
И снова тучи натянул.
Внизу Домбай, налево Шхельда,
А ещё ниже Теберда…
Что там норвежские фиельды?
Сравнить с Кавказом – ерунда!
Я встал на лыжи бы, наверно,
И что-нибудь себе б сломал.
Но было тридцать два, примерно,
В тени – я позже узнавал.
И снег сбежал повыше в горы.
А мне ужасно повезло!
Остался цел ларец Пандоры,
Пусть там таится дальше зло.
Смотря «DISCOVERY» порою,
Вздыхаю я при виде гор.
И я от вас, друзья, не скрою –
Мне часто снится тот простор!
Юрий Бондаренко
246
Верная
попутчица
РЯБИНЫ КРАСНЫЙ СВЕТОФОР
Всё позже рассветы,
И дождь моросит.
Уехало лето
В осеннем такси.
Шаги твои тают
В шуршанье листвы.
Я больше не знаю,
Вернёшься ли ты.
Надломленный стебель
Былого цветка.
Любовь наша – небыль
Была коротка.
В багрянце аллея
Теперь уж без нас.
Быть может, сумеем
Начать ещё раз?
Рябины красный светофор,
Останови разлуку,
Прости нелепый мой укор,
Не обрекай на муку.
Тепла весны так долго ждать!
И только ты согреешь.
Над нами тучи разогнать
Лишь только ты сумеешь!
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
248 249
ВСЁ ЗНАЮ О ТЕБЕ
Знаю, что, любимая, ты любишь
Перепев весенний соловьёв.
Знаю, что терпеть не можешь стужи,
Не привычен ведь мороз для Львов.
Знаю, как заботишься о доме,
Чтоб покой и мир царили в нём.
Не о чем молить мне Бога, кроме –
Век продлить, в котором мы вдвоём.
БЕРЕГИНЯ
Я знаю, что от сглаза и беды
Меня спасут твои любовь и вера.
И луч надежды – это тоже ты,
Предутренней зарницей в небе сером.
Я знаю, сколько мужества в тебе
И сколько воли в хрупком женском теле.
Ты не поддашься року иль судьбе
И, знаю, не отступишь в правом деле.
Я знаю, как легко ранима ты,
Как принимаешь к сердцу боль чужую.
Поставлю свечи в храме всем святым,
Чтоб берегли они тебя, родную.
Я знаю, как нежна твоя душа,
Сколь сердце горячо твоё и страстно,
Как ты без макияжа хороша,
Как кожа на плечах твоих атласна!
Я встану на колени пред тобой,
Молитву прочитаю, как сумею:
Дай Бог дожить до свадьбы золотой
Мне с женщиной, пред кем благоговею!
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
250 251
КОЛЫБЕЛЬНАЯ
Потемнело за окошком,
Значит, спать пора.
Спи, Олюша – моя крошка,
Крепко до утра.
Пусть тебе приснится сказка
С доброй феей в ней.
Закрывай скорее глазки,
Клонит в сон Морфей.
Поутру, когда проснёшься,
Радость тебя ждёт:
Только просто улыбнёшься –
Сказка оживёт!
Пусть теплом тебя встречает
Солнце день за днём!
Месяц пусть добра желает
На ночь перед сном!
ТВОИ ГЛАЗА, КАК ГОЛУБОЙ ТОПАЗ
Твои глаза, как голубой топаз,
Меня пьянят и манят за собою.
Я рад безмерно, Оленька, за нас
И рад за жизнь, прожитую с любовью!
Какие наши годы, милый друг?
Прелестна ты, как роза в первоцвете.
И бодр душою верный твой супруг,
Надежда есть на счастья долголетье.
Осталось только нам остановить
Наш бег по колесу, подобно белке,
Чтоб для себя любимых только жить
И не смотреть на часовые стрелки.
Как много в мире есть чудесных стран,
В которых побываем в жизни долгой.
И не один ещё нечитанный роман
Нас ждёт с тобой, пылясь на книжной полке.
Всё будет в нашей жизни хорошо.
С тобой мы поработали на славу!
И истинной свободы час пришёл,
Где друг для друга мы на месте главном!
Любя тебя, как сорок лет назад,
Сегодня одного тебе желаю:
Чтоб был твой вечно лучезарен взгляд,
А жизнь земная – копия бы рая!
Я обещаю, милая моя,
Ещё лет сорок в прочих не влюбляться.
И, чувств своих сегодня не тая,
Хочу в любви опять тебе признаться!
Не уделяй вниманья этой чуши,
Где в паспорте дурацкая строка.
Я знаю: моей женщине цветущей
На самом деле нет и сорока!
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
252 253
ЕЩЁ ОДНА КОЛЫБЕЛЬНАЯ ОДНА КО-
ЛЫБЕЛЬНАЯ
Спи, засыпай, родная!
В небе луна-ночник.
В парк вернулись трамваи.
Город устал, затих…
Улицы опустели,
В окнах давно темно.
И москвичам в постелях
Снится уже кино.
Пусть и тебе приснится,
Только глаза прикрой,
Облик седого принца,
Он ведь всегда с тобой.
Ну а проснувшись утром,
Ты улыбнись ему!
Быть счастливой нетрудно,
Если довериться сну!
СОРОК ДВА!
Сорок два – это возраст расцвета.
Ровно столько вдвоём мы с тобой
Ежедневно встречаем рассветы
И волнуемся ранней весной.
Сорок два… Были трудные годы,
Были радостью полные дни.
Не страшны никакие невзгоды,
Если их на двоих разделить.
Как я счастлив с тобой, дорогая!
Ты моя и судьба и любовь!
До конца будем вместе, я знаю.
Ведь одна на двоих в жилах кровь.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
254 255
МОЕЙ ЖЕНЩИНЕ
Ты – это верность женских рук!
А в них тепло, уют и ласка!
Ты – незабудок нежных луг,
Что отразился в твоих глазках!
Ты – золотой песок морской!
С ним волосы твои так схожи!
Ты – взрыв эмоций и покой!
Ты – блеск атласной нежной кожи!
Ты – свет родившейся Луны!
Ты – звёзд прекрасное мерцанье!
Ты – наважденье, мои сны!
Ты – просто море обаянья!
Ты – самый преданный мой друг!
Ты – моя Женщина пред Богом!
Ты – всё, что вижу я вокруг!
Ты – моя дальняя дорога!
ЖЕНЕ
Мы с тобою небожители!
Потому что как в раю
Нам на пару в той обители,
В нами выбранном краю.
Вместе каждое мгновенье,
Что смогла судьба нам дать,
Как в Христово Воскресенье
Источают благодать.
Скуден стол иль изобилие,
Ведь не в этом Божья суть.
Понимаешь меня, милая?
Хочешь быть счастливой? Будь!
На двоих с тобой отпущено
Нам Всевышним столько лет,
Сколько сможем в райской пуще мы
Чтить друг в друге Божий свет.
Не крестом и не молитвою
Веру мы храним в себе,
А Любовью незабытою
И доверием Судьбе.
И в болезнях состраданием,
Духа крепостью в нужде,
И за счастье покаянием
Перед теми, кто в беде.
Так давай с тобой обнимемся,
Как в далёком том тогда!
Мне дорога к Храму видится
Через долгие года.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
256 257
НАДЕЮСЬ
Дорогая, я ещё надеюсь,
Что тобой по-прежнему любим.
Под одним с тобою солнцем греюсь,
За тобой иду, как пилигрим.
Наши годы пролетели вместе
И дышали воздухом одним!
Ты моя извечная невеста
Сорок вёсен, сорок долгих зим!
Годы нас не делают моложе.
Голова моя уже седа…
Только сердце, там внутри, под кожей,
Бьётся так же гулко, как тогда,
Той весной, когда тебя я встретил.
Точно так кружится мир в глазах,
Когда в сумерках, уже под вечер,
У меня в руке твоя рука!
МЫ С ТОБОЙ НЕ ВЕНЧАНЫ
Мы с тобой не венчаны
В церкви перед Богом.
Но судьбой отмечена
Нам одна дорога.
Роком нам назначены
Вместе испытания.
Жизнью всей оплачено
Первое свидание.
Всё за нас продумано,
Скажут злопыхатели.
Самое разумное –
Слать их к ихней матери.
Всё, что нам отмерено
Звёздным циферблатом,
Будем жить уверенно,
Радуясь закатам!
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
258 259
НЕМАЯ
Будто вправду немая, молчишь мне в ответ.
Как струна, напряглась твоя шея.
И в глазах не искрится тот радостный свет,
Я взглянуть в них невольно робею…
Даже жестом не хочешь помочь мне понять,
В чём же так пред тобой провинился.
Ты обет приняла всю неделю молчать.
(Раньше, помню, об этом молился).
Мне твоя немота разрывает виски.
Хоть моргни, хоть кивни, дорогая.
Сердце сжали до боли стальные тиски.
В тишине без тебя пропадаю.
Мне без слов твоих, милая, хочется выть.
Виноват или нет – я покаюсь.
Я хочу бесконечно с тобой говорить!
О причине потом догадаюсь.
НЕ ГРУСТИ!
Осень? Дождь? Да что за диво?
Сей процесс из года в год!
Не смотри на лес слезливо,
Он ведь снова расцветёт!
Вновь лужайки изумрудом
Трав покроются весной,
Пробужденья жизни чудо
Нас порадует с тобой!
Лес притих, к зиме готовясь.
Нам – прочистить бы камин!
Строчкой льётся дальше повесть
Наших лет и наших зим!
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
260 261
В НОВОГОДНЮЮ НОЧЬ
Разбуди ты меня поцелуем, как прежде,
В первый день наступившего Нового года.
Я открою глаза, улыбаясь, в надежде,
Что минули наш дом все былые невзгоды.
Ведь осталось листков календарных немного,
И ошибки исправить нам бы только успеть
До того, как предстанем на суд перед Богом,
Чтоб к Нему уходя, ни о чём не жалеть.
Солнца ль луч поутру, иль метели порывы,
Это всё ерунда, когда вместе с тобой.
Несмотря ни на что, мы по-прежнему живы
И к тому же ещё не стареем душой!
Пусть отмерят куранты нам боем на башне
Ещё жизни запас и физических сил!
Если в чём-то и был я когда бесшабашным,
То за всё, дорогая, в эту полночь прости.
НЕСКУЧНЫЙ САД
Бриз с Москвы-реки ластится к кронам,
Шёпот листьев в Нескучном саду.
По аллеям, мне с детства знакомым,
Я сегодня с тобою иду.
Те же вязы, дубы и рябины,
Только стали взрослее, как я.
Как мы были в ту пору невинны!
Здравствуй, дивная юность моя!
Мы с тобою сюда на свиданья
Забредали, ты помнишь, не раз.
Пухлых девичьих губ обаянье…
И сияние звездочек-глаз…
Как недавно, всё кажется, было.
Но деревья и впрямь подросли.
Ты ж по-прежнему мною любима!
Мы сюда не случайно пришли.
Сад Нескучный не скучен с тобою!
Пусть Москва-река быстро бежит,
Что нам годы, когда мы с любовью
Продолжаем, как в юности, жить!
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
262 263
МЫ
Сколько прожито, сколько видано,
Рассказать не пересказать.
Ты ж по-прежнему, как на выданье,
Той же девочкой, Олей звать.
Было радостно ль, было лихо ли,
Всё делили мы пополам.
И не стыдно нам перед Ликами,
Когда входим мы в Божий храм.
Ты судьба моя, моя ладанка,
Оберег ты мой, талисман.
Без тебя мне жизнь лютой Х;тангой,
Как во Фл;риде ураган.
Мы верёвочкой крепко связаны,
Словно ниточка и игла.
Мы с тобой одним миром мазаны,
Видно, карта нам так легла.
Не судите нас, люди милые,
Что мы счастливы так вдвоём.
Не богаты мы златом, виллами.
На любовь свою проживём!
НА ГОДОВЩИНУ СВАДЬБЫ
Спасибо, родная, за то, что ты есть,
Что выбрала спутником жизни меня,
Что просто красавица (это не лесть),
Что синие глазки, как прежде, манят!
За многотерпенье спасибо тебе.
Взрывной мой характер не сахар, увы.
За годы с тобою – спасибо судьбе!
Как всё-таки счастливы, Оленька, мы!
Спасибо родителям, детка, твоим,
Что так воспитали прекрасно тебя!
Спасибо за то, что тобою любим!
Всем сердцем влюблён, дорогая, и я.
Пусть годы немного замедлят свой бег,
Пусть солнце сияет, но кожу не жжёт,
Пусть длится подольше счастливый наш век
Без всяких болячек. Как в небе полёт!
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
264 265
ГЛАЗА ТВОИ
Играют, словно баккара,
Твои глаза в лучах свечи.
И пусть осенняя пора
Косым дождём в наш дом стучит;
Пусть кружит по ветру листву,
И жухнет цвет последних астр.
Я помню давнюю весну
Всё с тем же блеском дивных глаз.
И в доме, как тогда, тепло,
Уютно нам с тобой вдвоём.
И на душе моей светло:
Мы в той весне с тобой живём.
ЭЛЕГИЯ
Просыпаясь утром на рассвете,
Вижу рядом милый облик твой.
Есть, конечно, всё же Бог на свете,
Коли ангел на Земле со мной!
И с тобой на день едва расставшись,
Я часы считаю, чтобы вновь
Рядом быть, к тебе щекой прижавшись,
И в твоих глазах читать любовь.
А когда ты засыпаешь рядом,
Локоны щекочут руку мне.
Господи, мне большего не надо,
Когда губы чмокают во сне!
Милая, любимая, родная,
Ты моя Вселенная без дна!
И когда тебя я обнимаю,
Понимаю, жизнь зачем дана.
Разверни, молю тебя, Спаситель,
Над моей любимой зонтик Свой,
Чтоб никто не смог её обидеть.
От невзгод судьбы, прошу, укрой.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
266 267
ЧАЕПИТИЕ
Эх, жена, налей-ка чаю.
В чае я души не чаю!
И намажь мне бутерброд,
Чтобы сам запрыгнул в рот.
Пью без сахара. Он вреден.
Я в питанье привереден.
Но подай, прошу, варенье –
Завершить стихотворенье.
Стоп! Я ж чайник не включил!
Про него совсем забыл.
Ты включила, дорогая?
Как тебя я обожаю!
ОЛЕНЬКЕ НА ИМЕНИНЫ
Хельга – Ольга – Святая…
Скандинавских корней.
Я тебя поздравляю!
Нет на свете родней!
И кормилица в доме,
И строга, и нежна!
На пуху и в соломе
Ты по духу княжна!
Ты отгонишь напасти
И отмолишь грех мой.
Нежно-нежно приластишь,
Уведёшь за собой!
Именины сегодня
У тебя, мой дружок!
Видно, Богу угодно
Чтоб горел очажок
В нашем доме, и чаем
Я поил бы тебя!
Ведь души я не чаю
В тебе, дроля моя!
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
268 269
ТЫ
Разнообразна, как погода,
Тебя, как дождь, не предсказать.
Но ты в любое время года
Готова солнышком сиять!
В своих лучах меня согреешь
И сил вольёшь в меня сполна.
И душу приласкать умеешь,
Как моря тёплого волна!
Меня укутать можешь в нежность
И вызвать страсти бурный шквал.
Как хороша тогда безбрежность
В недосягаемости скал!
Но ты бываешь колким ветром,
Когда невольно провинюсь.
Как ураган, сухие ветки
С меня сбиваешь… Я молюсь,
Чтоб Бог и ты меня простили,
Чтоб тучи разогнало прочь…
И мне заступницею милой
Зову прийти на помощь ночь!
С ВЕСНОЙ ТЕБЯ, РОДНАЯ!
Я любил озорную девчонку.
Две косички, синь в юных глазах.
И в бессменно короткой юбчонке.
С детским пухом ещё на руках…
Я хмелел от чарующей девы,
От коротких и страстных ночей.
И в любви ей признался я первым,
Заколдованный блеском очей.
Я ловил восхищённые взгляды
Незнакомцев и даже друзей
Вслед расцветшей прелестной наяды,
Ставшей верной супругой моей.
Очарован я ею навечно!
Наша жизнь – бесконечный роман!
Поздравляю, родная, сердечно!
Снова март и весенний дурман!
Юрий Бондаренко
270
Вальсы
СЧАСТЬЕ БЫТЬ ЛЮБИМЫМ!
Увы, но тощ мой кошелёк,
Осталось мало лет и силы,
Чтоб расплатиться бы я смог
За счастье быть тобой любимым.
Я заложу в ломбарде всё,
Что там на полках залежалось:
Блокноты песен и стихов.
Иного нету – право, жалость.
Нам общей радости вдвоём
В былые годы не хватало.
На то, что выручу, кутнём,
Как в давней юности бывало!
Потом закутаемся в плед,
Теплом согреем наши души.
И сколько выпало нам лет,
Сердца друг друга будем слушать!
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
272 273
ВАЛЬС ЛЮБВИ
Не говорите мне о расставанье
И о случайности встречи со мной.
Я Вас молю ещё раз о свиданье.
Это мой шанс, что отпущен судьбой.
Дайте мне руку и сердцу доверьтесь.
Вас приглашаю на медленный вальс.
В танце недолго, но будем мы вместе.
Я нагляжусь в синеву Ваших глаз.
Ноги послушно скользят по паркету.
Стены исчезли… Впорхнула весна!
Как я искал Вас по белому свету!
Вы наважденье из вещего сна!
Эй, дирижер, ещё тур, умоляю,
Не обрывайте возникшую нить…
В вальсовых па я Вас не потеряю.
С Вами готов бесконечно кружить.
Я понимаю, что танец не повод,
Чтоб Вашу жизнь в один миг изменить.
Но по глазам Вашим вижу – готовы
Вальс этот дивный на бис повторить!
ВАЛЬС ОЖИДАНИЯ
Затяжные дожди, долгий наш разговор
И нелётная, к счастью, погода.
Оторвать не могу от тебя я свой взор,
Ведь не видимся мы по полгода.
На погоне твоём отблеск новой звезды,
Ты успел уже стать капитаном.
В лихолетье военное, нашей беды,
В двадцать пять отнесён к ветеранам.
Буду ждать тебя, буду ждать,
Только ты возвращайся скорее.
Ещё много друг другу нам надо сказать…
До звезды генеральской успеем.
Возвращайся живой. Вот и первый снежок…
Нам давно бы пора сыграть свадьбу.
Накопила в себе женской нежности впрок
Чашу полную, не расплескать бы.
За столом нашей гостьей устроилась грусть.
Не спеши, посиди, ещё рано.
Эти десять минут я в глаза насмотрюсь
С детской чёлкой на лбу капитана.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
274 275
ПРОЩАЛЬНЫЙ ВАЛЬС
Как-то невесело трубы звучат,
И оркестранты тоскливы.
В парке приморском шуршит листопад
И подпевает отливу.
На танцплощадке не диско и рок –
Вальсы звучат и фокстроты.
Бархатной осени кончился срок.
Реже гудят самолёты…
Я чайкам кричу на прощанье: «Вернусь!»
И хочется верить, так будет….
А сердце сковала мне нежная грусть:
Доверчивы чайки, как люди.
Море уже потихоньку штормит,
Да и вода охладела.
Скоро зарядят сплошные дожди,
Ветры возьмутся за дело.
Осень ненастная, а не зима
(Здесь ведь зимы не бывает),
Местных разгонит по тёплым домам,
Чтобы дождаться вновь мая.
Завтра и мой улетит самолёт…
Вальс расставанья танцуем.
Курс на столицу проложит пилот.
Так одари поцелуем!
Пусть он в прозяблой и снежной Москве
Сердце согреет зимою.
Южная осень припомнится мне
И – вальс последний с тобою…
ВАЛЬС «ВЕНСКИЙ ДОЖДЬ»
Плачущей Вены дворцы и фонтаны,
Парки с пронзительно-жёлтой листвой,
В воздухе жареных привкус каштанов
Головы нам закружили с тобой.
Мокрый асфальт. Листья кружат по лужам.
А над Дунаем сгустился туман.
Осенью раннею город простужен.
Дождик над Веной сегодня неждан.
В струнах дождя всем знакомые звуки
Штрауса вальса как будто звучат.
Вена, не плачь в ожиданье разлуки:
Время пройдёт, мы вернёмся назад.
Снова пройдём по знакомой брусчатке,
Вновь посидим в старом венском бистро.
Будет ли солнце, а может, осадки,
Главное – было б на сердце светло.
Вальсов столица в любую погоду
С вами разделит изысканный шарм.
Скажем спасибо Творцу и природе
За совпаденье, созвучие карм!
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
276 277
АЛТАЙСКИЙ ВАЛЬС
Видать, прикипела к Алтаю навеки
Моя расшальная душа,
И к Сросткам шукшинским, к озёрам и рекам,
К степям, где колосья шуршат.
Белуха стоит, вся в снегах, многоглава,
Алтайским селеньям как страж.
И в скальной гранитной играет оправе
Алтын-Кёль, бесценный топаз!
По Чуйскому тракту, с душой нараспашку,
Водители фуры ведут.
Быть может, средь них Колокольников Пашка?
Здесь парни такие живут!
Пора собираться! Походное лето
Уже на пороге, мой друг.
Нас ждут, кистью Рериха дивно воспеты,
Красоты горы Алтын Ту!
Катунь непокорная по перекатам
Спешит вниз в порыве любви.
Ведь ждёт её Бия вечерним закатом,
Чтоб слиться в теченье Оби.
НОВОГОДНИЙ ВАЛЬС
Снова кружит за окном новогодняя вьюга,
Свет фонарей в ней едва различим.
Нас, как всегда, греет нежность к друг другу
Сорок без малого прожитых зим.
Старый мотив ветер словно выводит по нотам,
Только вот слов не припомнить никак.
Стрелки часов побежали минуту отсчёта,
Тикая точно мелодии в такт.
Вальс новогодний, вальс ожидания!
С боем курантов, дружок, не забудь
Три загадать сокровенных желания
И мне в глаза над бокалом взглянуть!
Вальса мелодия нас подхватила,
И закружилась уже голова...
Дай нам, Всевышний, на год ещё силы,
Чтобы мелодии вспомнить слова.
Шарик на ёлке сверкает, свечу отражая.
Но не затмить ему блеск твоих глаз!
Сбудется всё, что мы вместе с тобой пожелаем,
Ведь сколько лет Бог хранит уже нас.
В юности где-то когда-то услышанных строчек
Нам не хватает порою теперь.
Там, за окном, нам метель подсказать что-то хочет –
Настежь откроем же окна и дверь!
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
278 279
НИКОГДА НЕ ГОВОРИ НИКОГДА
Вчера сказали мы с тобой друг другу нет,
Моя любимая с красивыми глазами.
Последний вместе встретили с тобой рассвет
С наполненными страстью парусами.
И разбежались в этой жизни навсегда,
И никогда не встретимся с тобою.
Хоть будем вспоминать, наверно, иногда
Мы наш июль, наполненный любовью.
Никогда не говори никогда,
Это было бы опрометчиво.
Не загадывай судьбу на года,
В этой жизни всё переменчиво.
Мы встретимся с тобою через много лет,
Моя любимая с красивыми глазами.
Ты спросишь: «Как дела?», и я солгу в ответ,
И станет ложью больше между нами.
Но вспомнится нам лето и морской прибой,
И жарких наших рук переплетенье.
И словно бросит кто-то в омут нас с тобой –
За годы без любви во искупленье.
ПРЕДНОВОГОДНИЙ ВАЛЬСОК
Там, за окном, разрисованным Дедом Морозом,
Вечность спешит, и её не догнать.
С неба снежинки летят, будто белые розы,
Мир лепестками решили устлать.
Грустно прощаться нам с годом, вступающим в Лету.
Младшие братья его заждались.
Нам же ещё погулять бы по белому свету,
И чтоб не раз снова ёлки зажглись!
И пусть пурга за окном куролесит,
В доме тепло, и ты рядом со мной!
Скоро отсчёт свой начнёт новый месяц,
Только курантов закончится бой!
Пусть юный год станет другом для нас непременно.
Мы его вырастим вместе с тобой.
Но каждый раз тяжелей мы встречаем замены,
Нового друга пустив на постой.
Стол наш накрыт, и гирлянды на ёлке сияют!
И по бокалам разлито вино.
В милых глазах твоих искрами звёзды играют!
Верю, нам счастье с тобой суждено!
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
280 281
ДЕВУШКА ПО ИМЕНИ ВЕСНА
Солнышком играя в лужицах,
Словно воздухом свежим хмельна,
В ритме капели кружится
Девушка по имени Весна.
Улыбнётся нежно каждому,
Разгоняя зимнюю печаль.
А кораблики бумажные
Талым ручейком стремятся вдаль.
Мелом возле школы «классики»
Кто-то начертил ещё вчера.
Мимо спешат старшеклассницы,
Им ведь на свидание пора.
На газоне с травкой старою
Стаек воробьиных целый рой.
Сыто почирикав, храбрые,
К лужицам спешат на водопой.
Скоро до конца пробудится
Города с природой симбиоз.
И покроют охрой улицы
Миллионы веточек мимоз.
НОВОГОДНИЕ ЖАЛАНИЯ
Двенадцать секунд! Загадайте желанья!
Двенадцать секунд! Куранты ведут свой отсчёт.
Разлук не люблю, не люблю расставаний,
Но старый прощается год.
Двенадцать секунд! Всем и любви, и надежды!
Двенадцать секунд! Того же друзьям во сто крат!
Чтоб ты оставалась со мною, как прежде!
Добра не ищи от добра.
Двенадцать секунд! Смех на улицах наших!
Двенадцать секунд! Его нам принёс Новый год.
Поднимем за год уходящий мы чашу,
А Новый нам снова нальёт!
Двенадцать секунд! И ты рядом сегодня!
Двенадцать секунд! Вот так бы пройти нам всю
жизнь!
Давай загадаем под звон новогодний
Друг другом с тобой дорожить!
Новый год! Так давайте забудем тревоги,
Пусть праздник войдёт в каждый дом!
Новый год! Он уже на пороге,
А гостя встречают добром!
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
282 283
ПОКАЧИ
Как будто свечи в юбилейном торте,
Стоят в снегу десятки буровых.
И я лечу на Север в вертолёте
К себе домой, в объятия родных.
Я этот край люблю не понаслышке,
Здесь отчий дом и мамино тепло.
На горизонте буровую вышку
Знакомой тучей всю заволокло.
Покачи, дорогие мои!
Этот город ночами мне снится.
Снятся, мама, мне руки твои
И друзей моих милые лица.
Сквозь лёд Аган к Оби спешит навстречу,
Их воды дальше вместе побегут.
С тобой, мой город, буду в этот вечер
И каждый миг на память сберегу.
Промчится время долгое разлуки,
Весну на крыльях принесут грачи.
И я в твои распахнутые руки
Вернусь назад, в родные Покачи.
СОБАЧИЙ ВАЛЬС
Сахарная косточка и перловка в миске!
Это вам не «Pedigree» и совсем не «Whiskas!»
До чего ж прекрасна жизнь моя собачья!
А могло б сложиться ведь всё совсем иначе.
Был дворнягой куцею в нашей подворотне,
Не вилял от радости неказистый хвостик.
Травлен доберманами, да и их хозяйками,
Клёван был воронами, злыми негодяйками.
Сахарная косточка!
Шерсть моя лоснится!
Радостная мордочка!
И прекрасно спится!
Девочка Наташа раз меня увидела,
Плакала-рыдала на груди родителей.
Вымыт был шампунем я и расчёсан щёткой.
Я теперь красавец-пёс с гордою походкой!
Не общаюсь больше я с той дворовой сворой.
Мы с Наташей милою подружились скоро.
Я иду, глаза блестят! Сыт, и при хозяйке!
Жаль, нельзя без поводка бегать по лужайке…
Юрий Бондаренко
284
Романсы
НОЧНАЯ ПРОГУЛКА
Ночь спустилась синей птицею.
Почему же не до сна?
Что-то дома не сидится мне,
Это, видимо, весна…
Мы с тобою в полночь встретимся
На Волхонке, как всегда.
В небе ковш Большой медведицы
И Полярная звезда.
Подарю букет подснежников.
Их весенний аромат,
Знак моей любви и нежности,
Роз дороже во сто крат.
И луна нам светит весело.
Целоваться, жаль, светло.
Всю Москву искуролесим мы
До открытия метро.
Так пойдём гулять по городу
И вдвоём встречать рассвет.
Нам московских улиц дороги
Мостовые с юных лет.
От Манежа к Белорусскому,
Через Пресню на Арбат,
Переулочками узкими,
До бульваров и назад.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
286 287
В САДУ
ПОД ПЕРСИДСКОЙ СИРЕНЬЮ
В саду под персидской сиренью
Скамейка заветная та,
Где с Божьего благословения
Слились в поцелуе уста.
Я помню Ваш девичий трепет.
Послушная маменьке дочь,
Забыв все советы на свете,
Гусару доверились в ночь.
Пусть яркие звёзды на небе
Секрет Ваш навек сохранят,
Как первой неведомой негой
Был разум всецело объят.
Гусарское сердце не камень.
Хоть вроде усатый герой,
Пройдя сквозь сраженья и пламень,
Я Вас вспоминаю порой.
Как жизнь по-иному б сложилась,
Повёл коль бы Вас под венец?
Простите же, сделайте милость!
Мне ж – в полк. Был за мною гонец.
НЕ ПЕЧАЛЬТЕСЬ, ДОРОГАЯ
Вас обмануть совсем несложно.
Как Вы доверчивы, мой друг!
Вас обольщают лестью ложной
Или признаньем в страсти вдруг.
И широко глаза открывши,
Готовы верить Вы всему.
Ведь под корсетом сердце ищет,
Прильнуть в желании к кому б…
Вы жертва юности беспечной.
И опыт жизни Ваш так мал!
Мне жаль, mon cher, Вас бесконечно!
Но гаснут свечи. Кончен бал.
И разнесут наутро слухи
По древней матушке-Москве
Её ровестницы-старухи,
Уста княгинь и баронесс.
Ах, не бледнейте, дорогая!
В обиду им я Вас не дам!
В деревне батюшка Ваш, знаю.
Скорей в карету, мчимся к Вам!
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
288 289
ЗАСТОЯЛИСЬ КОНИ
Застоялись кони, застоялись.
Седоки расслабились вконец.
Местные девицы повлюблялись
И мечтают только под венец…
Городок, нас приютивший в зиму,
Уж не рад прорехою в казне.
Матушки за доченек любимых
Молятся и Богу, и весне.
Полк, уставший в скуке на постое,
Тоже ждёт, когда сойдут снега.
То ли дело в поле на просторе
Гоном гнать постылого врага!
Ах, гусары, бравы сердцееды!
Будет помнить тихий городок
И балы, и званые обеды,
И дуэли из-за недотрог…
Ну а ближе к осени дождливой,
С мокрыми усами на ветру,
Растеряв в сраженьях дух спесивый,
Загрустят гусары по теплу.
Где же заплутал ты, квартирмейстер?
Полевой пора сменить бивак.
Нам бы городок и сонм поместий,
Где б с оркестром встретили рубак!
ДА ПОЛНО ГРУСТИТЬ!
Да полно грустить! В нас гусарская кровь!
Траву окропить мы успеем,
Когда царской волей в сражение вновь
Нас бросят в защиту Расеи.
И будет нам ветер трепать кивера,
Когда понесёмся в атаку.
И русское звонкое в поле «ура!»
Сломает строй бравых прусаков.
Кто выживет в сватках, вернётся домой,
Изранен, с крестами в награду.
И будет нам болью сердечной покой,
Упрёками – бал-маскарады.
И юных корнетов с усмешками вслед
Нас будут преследовать взгляды.
Их ждут впереди тоже раны побед,
Во взятых столицах – парады.
Наполним бокалы шампанским, друзья!
И выпьем за братство гусаров!
Отчизна избрала себе нас в мужья
За преданность нашу недаром!
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
290 291
ТИХ БИВАК
Туманной ночью тих бивак,
Вчерашний бой сморил гусаров.
Считай, полдюжины атак
Дались полку отнюдь недаром.
Наутро многих отпоют.
Гонец умчит с печальной вестью,
Что пали в праведном бою
Они за Русь Святую с честью.
Ну, а порубленных врагом
Калек отправят в лазареты.
Ещё трава в крови кругом…
Врагу аукнется с рассветом.
Мы, помянув своих друзей,
С кем воевали и кутили,
Заточим сабли поострей,
Со свистом чтоб в бою рубили.
За слёзы матушек и вдов,
Невест разбитые надежды,
Мы разобьём своих врагов,
Веками как бывало прежде.
КОРНЕТ
Корнет, как Вы молоды, право,
Румянец на щёчках и пух.
И наши мужские забавы
Приводят в смятенье Ваш слух.
Как маменька Вас отпустила?
Бежали из дома тайком?
Храни же Вас Бог от могилы,
Когда в бой пойдёте с полком!
Да полно, корнет, без обиды.
Пройдёте крещенье в бою,
И порох придаст Вам солидность
И равность в гусарском строю.
За Родину будем сражаться!
И молодость здесь не беда.
Для подвига место в шестнадцать
Найдётся в сраженье всегда!
И будет гордиться Россия
Своими сынами в веках!
Корнет! С нами вместе Мессия!
И острые сабли в руках!
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
292 293
ПОСЛЕ БАЛА
Ах, как неучтиво и глупо
Со мной Вы, мой друг, обошлись.
Я дама из высшего круга,
А Вы лишь вступаете в жизнь.
Два вальсовых тура на бале
Позволили Вам возомнить
Всё то, что уста не шептали…
Меня Вы не вправе корить.
Лишь юное пылкое сердце
Вам бросило в голову кровь.
А истина, видимо, mezzo.
Вам чудится всюду любовь.
Зачем при моём генерале
Вы были настойчивы так?
Он мог бросить вызов Вам в зале.
А он ведь в дуэлях мастак.
Ах, как бы нелепо и всуе,
За мною лишь брошенный взгляд,
Сразила б Вас, юноша, пуля,
Парадный испортив наряд.
Впредь будьте, mon cher, хладнокровней!
Обиду свою Вам прощу!
Муж в полк отбывает сегодня…
И, видимо, я загрущу…
ТЫ НЕ ЛЕЙ СЛЁЗ СВОИХ
Что не спится тебе, дорогая?
Что ты грустные песни поёшь?
Да, мы скоро простимся, я знаю…
Но от рока, увы, не уйдёшь.
Пусть свечи догорающей пламя
Озарит нам прощания миг.
Ты любовь, что была между нами,
В своем сердце, mon cher, сохрани…
Расставание будет недолгим.
Я скажу на прощанье: «Прости!»
Счастья нашего, будто осколки,
Промелькнут в моей памяти дни.
Мои раны от давних сражений
Истомили мне душу и плоть.
Наших дивных свиданий мгновенья
Заберу я в могильную слоть.
На погост не ходи, не печалься.
Там, под сенью родимых берёз,
Упокоюсь я. Милая, сжалься,
Не ходи и не лей своих слёз…
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
294 295
ПРОЩАНЬЕ ГУСАРА
Я хочу вам сказать: «Прощайте!» –
Убывает наш завтра полк.
Не грустите, не вспоминайте.
Бал окончен, оркестр умолк…
Я же там, на полях сражений,
Неизбежной, поверьте, войны,
Буду помнить благословенье,
Что мне дали в дорогу Вы.
Я хочу Вам сказать: «Не ждите!»
Вы юны, боль разлуки пройдёт.
Своё сердце соедините
С тем, кто грусти растопит лёд…
Я, скорее, вернусь калекой,
Если Богу останусь мил.
Буду клясть до скончания века
Я врага, что меня не убил.
Я хочу Вам сказать: «Простите!»
Вы прекрасны, как звёздная ночь,
Как июньское солнце в зените!
Ногу в стремя – и с глаз Ваших прочь!
УЖЕ НАМ ЗОРЮ ПРОИГРАЛИ
Горчит игристое вино.
Его допьём, друзья, едва ли…
Давным-давно пора в седло,
Уже нам зорю проиграли.
Мы покутили от души!
Коль кровь бурлит – пора в сраженья!
Нам свечи надо затушить,
Залить каминные поленья…
Смахнув румяна с эполет,
Табак с усов, а с уст улыбку,
Мы отбываем на заре
За славой в новую попытку.
Прощайте, милые сердца!
Merci, прелестные подружки!
Мы, уповая на Творца,
Галопом мчим под вражьи пушки!
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
296 297
СОН
В ряду партерном возле сцены
Сидела дама. Не одна.
И взгляд зелёных глаз надменно
Бросала в публику она.
Её узнал по гордой шее,
По дивным локонам волос,
По пульсу, что стучать быстрее
Стал у меня, идя вразнос.
Она! Так близко! Неужели?
О, Боже! Что я потерял!
Я помню старые качели,
Наш первый танец, первый бал…
Едва погасли в зале свечи,
Нахлынул чувств водоворот.
Ах, эти бархатные плечи!
Ах, этот алый сладкий рот...
Звонок будильника! И проза
Ворвалась в жизнь моих ЛГ.
Лишь кофе утренняя доза
Вернула трезвость голове.
В ПОСЛЕДНИЙ РАЗ
Ах, как нелепо, милый друг, нелепо,
Что мы не вместе дней ведём отсчёт.
И на одно и то же смотрим небо,
Но невпопад, уже который год.
Вы не один. Увы, я это знаю…
Но вот в глазах у Вас сквозит печаль.
Её развеять не смогла другая?
Мой старый друг, мне искренне Вас жаль.
Вы сантименты к сердцу не берите,
Себя жалеть я тоже Вам не дам.
И, mon ami, себя Вы не корите,
Ведь не к лицу раскаяние Вам.
И я другая, сударь, не судите.
Ушла наивность с девичьей косой.
Я не люблю Вас более, простите.
В глаза мне смотрит с нежностью другой.
Ах, что я говорю, сама не знаю!
Мне пусто, одиноко так без Вас!
Несёт к обрыву тройка удалая…
Так обнимите же в последний раз!
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
298 299
MON CHER
Вас не ждала. Надежду потеряла,
Что Вы вернётесь снова в этот дом
И, взяв старинную охрипшую гитару,
Во мне пробудите опять желаний сонм.
Ах, не смотрите, я ведь постарела.
Уже давно отрезана коса.
Как много лет с поры той пролетело!
И, жаль, увяла девичья краса.
Где Вас носило, странник одинокий?
С кем Вы делили радость и беду?
Зачем, мой друг, Вы снова на пороге?
Или замкнуть решили странствий круг?
Я Вас ждала! Как жалко, солнце село!
Теперь, mon cher, не стоит начинать.
Уже всё в прошлом! Сердце охладело.
Извольте, сударь, струны не порвать!
НЕ НАДО ВРЕМЯ ТОРОПИТЬ
Не надо время торопить.
Весна наступит! Пусть и в мае.
Какая прелесть просто жить
Мы лишь с годами понимаем.
А время свой ведёт отсчёт.
И ускоряется под горку.
И мы несёмся с ним вперёд,
Как будто мчимся на закорках.
А если бросить взгляд назад,
То ведь проехали немного.
Был в прошлом прав иль виноват,
Но не начать вновь путь с порога.
И стрелки зря переводить:
Не остановишь этим время...
Да ладно, парень, хватит ныть!
Вставляй, как прежде, ногу в стремя!
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
300 301
ХМЕЛЬНАЯ НОЧЬ
Хмелею я от нежных слов любви,
Реальный мир теряет очертания.
Ты моё тело лаской напоил…
А на заре – похмелье расставания.
Как сладостно кружится голова!
Мне нравится быть дерзкой и бесстыжей.
Сама шепчу я терпкие слова,
И мой рассудок к пропасти всё ближе.
Не говори, что я пила одна:
Ты пригубил из страстного бокала.
Что в нём осталось, то моё до дна,
Вот только жаль, что так осталось мало.
Ещё глоток, ещё один глоток!
Не утолю никак хмельную жажду.
Любви нельзя, увы, напиться впрок,
И эта ночь не повторится дважды.
Прощай, мой друг! О пиршестве любви
Я сохраню пустой бокал на память.
Я ухожу. Пора мне. C’est la vie.
Прекрасно всё, что было между нами.
ФАНТОМЫ ПАМЯТИ
Бывает так, что ты приходишь в дом,
В котором точно не был никогда,
И вдруг из памяти неведомый фантом:
Знакомо всё, я приходил сюда!
Вот старые настенные часы,
Играющие в солнечных лучах.
Их механизма хриплые басы
Я часто слышал, помню, по ночам.
Лицо хозяйки видел много раз,
Мы с ней вели вечерние беседы.
И этот дивной красоты палас,
Что искусит любого привереду!
И даже редкий, ароматный чай
Уже пивал я, с этим же вареньем!
Спросить хозяйку, как бы невзначай?
Ответом будет явно изумленье.
И только в уголочках глаз её
Мелькнёт на миг знакомое сомненье:
Да, это было, это всё моё!
Из прошлой жизни, прежнего рожденья.
Юрий Бондаренко
302
Мимолётом
C’EST LA VIE
Эту ночь, что Вы мне подарили,
Не забуду уже никогда.
Я надеюсь, меня Вы любили…
Хоть в ту ночь, что ушла без следа.
Я был пьян Вашей щедрою лаской.
И сейчас, лишь закрою глаза,
Вижу Вас я и нежной, и властной…
Жаль, нельзя возвратиться назад.
Может, море Разлуки нас снова
В шторм забросит на остров Любви?
Нет, не даст судьба шанса второго
Мне Вас встретить. Увы. C’est la vie…
КАЗНИТЕ ГУСАРА
Гитарные струны стенают.
Я выбросил белый платок.
Огарок свечи, догорая,
Печаль пригласил на порог.
Я знаю, что Вы не простите:
Изменников в плен не берут.
Гоните меня, Вы, гоните.
Для Вас я предатель и плут.
Не знаю, как это случилось,
Как голову я потерял…
Казните же, сделайте милость!
Я сам поднесу Вам запал.
Измена в любви, как кончина.
Я нашу любовь отпою.
Останется в сердце кручина
Полученной раной в бою…
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
304 305
Открылся занавес. На сцене усадьба Лариных. Знаменитая
мизансцена варки варенья. С покоса возвращаются крепост-
ные под пение «Девицы-красавицы»… И вдруг: «Едут! Едут!»
На сцену стремительно вылетает Юрий Мазурок, исполняв-
ший роль Онегина, и быстро ретируется к правой кулисе. Че-
рез пятисекундную паузу в воротах усадьбы появляется Сергей
Лемешев – Ленский.
Зал взорвался! Овации заглушили оркестр. Более десяти ми-
нут зрители стоя приветствовали своего кумира. Море цветов.
Букеты укрыли всю авансцену. Бросаемые с верхних ярусов цве-
ты, не долетая до сцены, буквально засыпали оркестровую яму.
С четвёртого или пятого раза дирижеру всё же удалось за-
пустить действие дальше.
Лемешев пел очень чисто, но негромко. Его партнёры – Та-
тьяна Милашкина, Юрий Мазурок и другие – старались не
форсировать звук, чтобы не заглушить великого маэстро. В
зале воцарилась полная тишина. Лишь каждая ария или дуэт,
исполненный Сергеем Лемешевым, накрывала мощная волна
криков «Браво!».
И вот, наконец, пришло время сцены дуэли. «Паду ли я,
стрелой пронзённый, иль мимо пролетит она…» Голос Леме-
шева зазвучал во всю мощь. Юбиляр, конечно же, экономил
силы для этой арии, принёсшей ему мировую славу.
Мы с Ольгой до этого неоднократно слушали в Большом
«Евгения Онегина». Ленские в исполнении Анджапаридзе,
Григорьева были прекрасны. Но такого великолепия, как голос
Сергея Лемешева, мы не слышали. Возможно, оглядываясь те-
перь назад, на наше восприятие оказало воздействие сама ат-
мосфера юбилея, небывалого ажиотажа, творящегося в театре
в тот день.
Выстрел. Ленский падает. Подбежавший Мазурок –Онегин
принимает тело Лемешева на руки.
В зале началось неистовство. Старинные поклонницы Сер-
гея Лемешева, когда-то подкарауливавшие его у театрального
подъезда, у дома, сами уже далеко немолодые, а больше – по-
жилые женщины, отдавшие за билеты на верхние ярусы по-
следние деньги, рыдали. Слёзы были на глазах почти всех зри-
телей в зале. Цветы, цветы, цветы… Овации, крики «Браво!»
продолжались около получаса.
СЕРГЕЙ ЯКОВЛЕВИЧ ЛЕМЕШЕВ
Мы с супругой слушали Сергея Лемешева в «Евгении Оне-
гине»!
Да, да! Как бы странно это не казалось из-за временных пе-
репадов.
В день семидесятилетия великого русского тенора в Боль-
шом театре давали сцены из оперы «Евгений Онегин», в кото-
рых действует Владимир Ленский, партию которого много лет
блистательно исполнял Лемешев.
Попасть туда нам удалось, конечно же, только благодаря
моей маме, которая, работая в Минздраве Союза, тесно обща-
лась с отечественной театральной элитой. Ведь и мегазвёзды
нуждаются в реабилитации своего здоровья. В кругу этого
общения были Игорь Ильинский и Иван Любезнов, Вано Му-
радели (повелевший мне называть его дядя Вано) и Николай
Сличенко, Михаил Жаров и Ольга Лепешинская…
Входящий в моду, но ещё не канонизированный Эльдар Ря-
занов, получая из рук матери гонорар за выступление в Минз-
драве, гладя меня по голове, изрёк: «Искусство принадлежит
народу, который и должен подкармливать представителей
выше названного».
Начинающий Геннадий Хазанов был очень дружен с мамой.
Помню, когда его жена Лада рожала своего первенца, мать
устраивала её в знаменитый роддом им. Грауэрмана на Арбате.
Виктор Коршунов и Юрий Соломин, Людмила Зыкина и
Ольга Воронец, Гелена Великанова и Ирина Бржевская, Вла-
димир Васильев и Екатерина Максимова, Родион Щедрин и
Майя Плисецкая, Марк Бернес и Николай Крючков и ещё мно-
го и много выдающихся артистов дружили с мамой.
В общем, именно так мы и попали с Ольгой в Большой на
юбилей Сергея Лемешева.
Билеты в театр спрашивали ещё в подземном переходе ме-
тро, у колонн здания театра собралась вся творческая тусовка
Москвы. Почти все лица были узнаваемы.
Мы сидели в партере рядом с Николаем Озеровым. Побли-
зости расположились Татьяна Доронина, Мариус Лиепа, Иван
Козловский. Все в ожидании чуда. И оно свершилось!
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
306 307
РОСТИСЛАВ ЯНОВИЧ ПЛЯТТ
В начале семидесятых Министерство нефтяной промыш-
ленности Союза возглавлял Валентин Дмитриевич Шашин –
выдающийся руководитель, эрудит, интеллигент.
Как-то он пригласил на творческий вечер в министерство
Ростислава Яновича Плятта, с которым был хорошо знаком.
Я же в то время был членом комитета комсомола и активно
занимался культурно-массовой работой наряду с другими по-
ручениями.
В министерстве только что был отстроен прекрасный
конференц-зал и пристройка с залом заседаний коллегии,
зимним садом, библиотекой. Всё было оборудовано по послед-
нему слову техники, а подобное дизайнерское решение было
тогда в диковинку в Москве.
Валентин Дмитриевич решил показать новые помещения
Ростиславу Яновичу. По дороге подвернулся я, и министр по-
звал меня с собой в обход достопримечательностей.
Надо в качестве отступления сказать, что в министерстве
была ещё одна знаменитая личность. Это грузчик при мини-
стерской столовой, страшный алкаш, настоящего имени кото-
рого никто не знал. А он величал себя Марчелло. Поймав днём
во дворе министерства кого-либо из сотрудников, Марчелло
выцыганивал деньги на опохмелку. Например, так: «Хочешь,
сто раз на одной ноге присяду? Дай рубль».
Так вот, мы показали Ростиславу Яновичу и большой зал,
где ему вскоре предстояло выступать, и зал заседаний колле-
гии с трансформирующимися креслами, магнитными доска-
ми, и вышли в холл.
Шашин с гордостью произнёс: «А вот здесь наш зимний
сад». В саду на роскошном финском кожаном диване, среди
экзотических растений, спал наш народный любимец-грузчик.
Валентин Дмитриевич незамедлительно представил его Плят-
ту: «А это Марчелло». «А, Марчелло!» – с пониманием изрёк
Ростислав Янович. И экскурсия продолжилась.
Плятт недавно перенёс перелом ноги и ходил с мощной кра-
сивой тростью, заметно прихрамывая. Но весь трёхчасовой
творческий вечер Ростислав Янович простоял перед микро-
Сергей Лемешев десятки раз выходил на поклон с партнё-
рами и один уже перед закрывшимся занавесом великой сце-
ны. По его лицу, по гриму ручьями стекали слёзы. Он стоял
буквально по колено в цветах. К его ногам всё выносили и вы-
носили корзины и огромные букеты цветов. Но самыми трога-
тельными были сотни крошечных букетиков, дождём летящих
с ярусов на сцену.
Наступила двадцатиминутная пауза. Зал бурно обсуждал и
сопереживал произошедшее. С галёрки нет-нет, да и доноси-
лись экзальтированные выкрики «Браво», обращённые к уже
опустевшей авансцене.
И вот занавес вновь распахнулся. На сцене собрался практи-
чески весь состав Большого театра: оперная и балетная труп-
пы, оркестр, хор, руководство театра и технический персонал.
И вновь, как явление Христа народу, из кулис появился Сер-
гей Яковлевич Лемешев. Опять овации, опять дождь цветов…
Следуют поздравления от руководства страны, Министер-
ства культуры и тому подобное. Труппа театра подносит юби-
ляру двадцатисантиметровую золотую лиру и партитуру оперы
«Евгений Онегин», написанную рукой Петра Ильича Чайков-
ского.
К микрофону подходит сам Лемешев. Он в гриме со следами
слёз и костюме Ленского. Сергей Яковлевич не может начать
говорить, его душат слёзы. Несмолкающие овации. Наконец,
Лемешеву удаётся произнести: «Спасибо! Я вас люблю!»
Через два или три года Сергея Яковлевича Лемешева не ста-
ло. Его похоронили на Новодевичьем мемориальном кладбище.
Спустя какое-то время, в 1977 году, умер наш выдающийся
министр нефтяной промышленности – Валентин Дмитрие-
вич Шашин. Хоронили его также на Новодевичьем. Свеже-
выкопанная могила оказалась в двух шагах и в одном ряду с
последним пристанищем Сергея Лемешева. День похорон
был ненастный. На скамейке у могилы Лемешева, усыпанной
цветами, сидела небольшая группа пожилых, скромно одетых
женщин. Это были они, верные, по-прежнему влюблённые в
своего кумира поклонницы, сохранявшие ему преданность и
после навечно закрывшегося занавеса.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
308 309
ИРАКЛИЙ МОИСЕЕВИЧ ТОИДЗЕ
Воистину неисповедимы пути Господни!!!
Много лет тому назад у кинорежиссёра Лёни Нечаева (уве-
рен, что вы знаете и любите его прекрасные фильмы о Бура-
тино, Красной Шапочке и др.) я познакомился с молодым и
интересным художником-графиком Сандро. Обаятельный гру-
зин был весьма остроумным человеком, с оригинальным мыш-
лением, высказывающим свои суждения по самым острым по-
литическим вопросам. Девушки его просто обожали! Тусовка
у Лёни, где мы познакомились, собиралась всегда богемная –
артисты, композиторы, журналисты и пр. и пр. В эту компанию
я попал как-то с Виктором Макаровым (которому посвящена
одна из глав в этой книге) и затем иногда, по случаю, бывал у
Нечаева.
Так вот, Сандро как-то пригласил всех тусовщиков к себе в
ближайший уик-энд. Быстренько сообразили, кто что покупает
для застолья. На мой счёт выпала покупка баранины для плова.
Сандро объяснил, что живёт он на Пушкинской площади, в
доме, где тогда находилось кафе «Лира», а теперь – «Макдо-
налдс».
На тусовку к Сандро я пригласил с собой ещё институтского
приятеля Юру Выгоду.
В назначенный день в знаменитом на всю Москву магазине
«Мясо» около кинотеатра «Россия» (ныне «Пушкинский»), у
знакомого мясника дяди Коли мы из-под прилавка добыли чу-
десной молодой баранины и, перейдя площадь, направились к
Сандро.
Квартира, занимавшая весь верхний этаж дома, нас просто
потрясла. Где-то около трёхсот квадратных метров!
В конце 70-х годов это казалось потрясающим. Окна объеди-
нённых квартир выходили и на бульвар, и на улицу Горького
(Тверскую). Лабиринт больших и малых комнат, многие из
которых служили студиями. Всюду картины, эскизы, подрам-
ники, мольберты. Одна из внутренних комнат без окон была
отделана деревом, а её стены сплошь увешаны иконами, неко-
торые были очень старыми. Глаза святых, оклады таинственно
поблескивали в свете горевших в комнате лампад.
фоном, ни разу не присев за специально подготовленный жур-
нальный столик.
А через несколько дней мы с женой были на спектакле теа-
тра им. Моссовета, где служил Р.Я. Плятт, на спектакле «На
полпути к вершине», где мастер играл главную роль и вытво-
рял такое! Лазил по лианам, прыгал, танцевал. Думаю, что
никто из зрителей и предположить не мог, что великий актёр
играл с больной ногой.
А ещё через полтора месяца мы отдыхали в Сочи. И надо же
так было случиться, что в объединённом санатории «Сочи»
был и Р.Я. Плятт. В этой здравнице 4-го Главного управления
Минздрава в прошлые времена всегда собиралась интересная
публика.
Отдыхал там в этот раз и известный политический обозре-
ватель с телевидения Анатолий Потапов. Они были хорошо
знакомы с Пляттом и вели беспрестанные политические дис-
куссии повсеместно: в бане, на пляже, в летнем кинотеатре
перед сеансом, во время прогулок.
Надо сказать, что Потапов заметно хромал (с детства) на
одну ногу. А Ростислав Янович уже отбросил трость и пытал-
ся максимально расхаживаться. А теперь представьте себе эту
пару, движущуюся по виноградной аллее, причём каждый из
них припадал на разные ноги. Они обсуждали проблемы плю-
рализма мнений в СССР.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
310 311
– А Сандро ваш…
– Да. Это мой сын-оболтус. Талантлив, но ленив. На папи-
ном имени не проживёшь… – Ираклий Моисеевич продолжал
постукивать молотком.
– Давайте всё же помогу. Вы что делаете?
– Вы лучше к молодёжи идите. Я сам управлюсь. Собираюсь
на именную выставку на родине, в Тбилиси. Лучше меня никто
не знает, что из работ с чем паковать. Иначе потом на месте
неразбериха будет.
Только тут я увидел, что вся комната уставлена полотнами.
Картины, в основном пейзажи и натюрморты, стояли у стульев,
стен, подоконников…
Ираклий Моисеевич Тоидзе – народный художник СССР. В
то время ему было уже более восьмидесяти лет. Его «Родина-
Мать…» – это всеобъемлющий символ единения советского на-
рода в борьбе с фашистами в трудную годину Великой Отече-
ственной войны. Думаю, что все россияне старшего поколения
знают этот выдающийся плакат, но подавляющее большин-
ство не знает имени его автора – Ираклия Моисеевича Тоидзе.
Пусть и молодёжь удержит в памяти это имя, ибо Война в
нашем Сознании и в нашей Истории ещё долго будет доминан-
той ХХ века, а плакат «Родина-Мать зовёт!» – ярчайшим об-
разом сурового и великого времени.
В общем, экскурсия по квартире заняла определённое вре-
мя. На огромной же кухне уже шкварчали сковородки с жарив-
шимся луком, варился шулюм, нагревался казан с рисом.
Все дружно выпили по стопке, второй, третьей… Закусывали
овощами, благо стояло лето.
Компания была очень своеобразная: наряду с обычными
тусовщиками у Сандро были и необычные гости. Например,
полковник КГБ, начальник охраны американского посоль-
ства. Был какой-то выдающийся молодой физик, уже к 30 го-
дам доктор наук, лауреат международных премий. Этот физик
пришёл с двумя очень эффектными девушками-близнецами,
что привело в неистовое состояние Юру Выгоду. Была шеф-
редактор журнала «Советский экран», которая всё время уде-
ляла перманентному процессу макияжа…
Видя, что до плова ещё далеко, а на овощах долго не продер-
жишься, я вновь отправился бродить по квартире, открывая
для себя всё новые и новые комнаты и чуланчики.
Где-то слышался стук молотка. Пошёл на звук и оказался в
большущей тупиковой комнате. Первое, что бросилось в глаза,
– огромный, с детства знакомый плакат «Родина-Мать зовет!».
По моему глубокому убеждению, это лучший из всех плакатов
советской эпохи! Плакат выглядел побуревшим от времени,
что ещё больше усиливало впечатление.
Чуть позже я заметил в комнате высокого, крепкого седов-
ласого старика, вновь начавшего стучать молоточком, сбивая
какую-то раму.
– Здравствуйте! Вам помочь? – спросил я.
– Спасибо, юноша. Я уже более пятидесяти лет этим занима-
юсь. Как вас зовут? – спросил старик.
– Юра. А вас?
– Ираклий Моисеевич. Нравится? – спросил старец, видя
моё постоянное внимание к плакату.
– Да. Очень!
– Когда плакат рисовал, не знал, что всю оставшуюся жизнь
он меня преследовать будет.
– Так это ваш?!
– Мой. А вы к Сандро?
– Да.
– Значит, опять сегодня работать не будет.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
312 313
БОРИС ЛАГУТИН
Думаю, что все фанаты спорта, независимо от возраста и на-
циональной принадлежности, помнят славное имя великого
советского боксёра, двукратного олимпийского чемпиона Бо-
риса Лагутина. Славное имя! Великий спортсмен!
Борис удивительно скромный и обаятельный человек в жиз-
ни. Так случилось, что в течение почти десяти лет мы жили с
ним по соседству – я на Маломосковской улице у станции ме-
тро «Щербаковская» (ныне «Новоалексеевская»), а Борис – на
улице Павла Корчагина.
В то время Борис возглавлял Федерацию бокса СССР, а я
работал секретарём городского комитета профсоюза работни-
ков нефтяной и газовой промышленности. Оба мы достаточно
поздно заканчивали работу и часто встречались на остановке
автобуса у станции метро. В те застойные времена функцио-
нерам от профдвижения и спорта персональный транспорт и
другие льготы и блага не полагались.
Мы специально не представлялись друг другу, а просто вели
досужие разговоры в долгом ожидании автобуса. Я, конечно, сра-
зу же узнал Бориса, и почти всегда так или иначе наши разговоры
сводились к спортивной тематике. Борис много говорил о ветера-
нах спорта, оказавшихся брошенными и забытыми после долгих
лет всеобщей любви в период их высочайших достижений.
Будучи сам ветераном большого спорта с серьёзно подорван-
ным здоровьем (ведь бокс – это всегда тяжёлые последствия),
Борис всячески старался помочь своим коллегам, пытался ото-
рвать их от влияния криминальных структур. К сожалению,
возможности Федерации были крайне ограничены, а государ-
ство никак не помогало.
В этом одна из причин того, что многие выдающиеся спор-
тсмены стали впоследствии криминальными авторитетами.
Особенно много вышло их из среды боксёров и представителей
других видов спортивных единоборств. Достаточно вспомнить
олимпийских чемпионов Олега Каратаева, Вячеслава Лемеше-
ва и других.
Моя мама в конце восьмидесятых тяжело болела, долгие ме-
сяцы проводила на больничной койке. Вырывался я к ней пару
ЖАН ГАБЕН
В Москве проходил очередной международный кинофести-
валь. На дворе была хрущёвская «оттепель». На фестиваль
приехали западные кинозвёзды. Нам, пацанам, очень хотелось
хоть кого-нибудь из них увидеть. Мы каждый день мотались в
центр к кинотеатрам, где шли фестивальные фильмы. Денег на
билеты, конечно, не было. А милицейские кордоны были столь
плотны, что даже с нашим шкодливым опытом никак не удава-
лось сквозь них проникнуть в цитадели киномира.
В один из дней ранним утром мы прикатили на автобусе
№ 111 с Ленинского проспекта на площадь Свердлова, где была
конечная остановка у автобуса.
Только что прошёл летний дождик, и большущие лужи ещё
пузырились.
Так как очень не хотелось мочить новенькие китайские кеды
«Пять колец», я сигал через лужи, а за мной друзья. Мы стре-
мительно перемещались в сторону гостиницы «Метрополь»,
где, как нам удалось узнать, остановились многие кинозвёзды.
Ещё один прыжок, и я с ходу врезаюсь головой в пузо плот-
ного, невысокого роста мужчины.
«Простите, пожалуйста!» – лепечу я и поднимаю глаза.
Вот оно, чудо! Пузо принадлежало Жану Габену, который с
несколькими попутчиками направлялся на Красную Площадь.
Так состоялось моё первое приобщение к большому и истин-
ному Киноискусству.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
314 315
танцплощадки, заказывали шашлыки, сами шли к пылающей
печи за огненным лавашем. Две-три бутылочки сухого вина
дополняли натюрморт на нашем пне.
И вот однажды у всей нашей компании закончились сига-
реты, а неторопливые кавказцы-официанты не очень-то спе-
шили к нам, салагам. Я подошёл к соседнему пеньку, вокруг
которого «на посошок» допивала шумная компания, уже было
уходящая из ресторана, но притормозившая у пенька. Над
ними витали клубы дыма. Спиной ко мне стоял коренастый
мужчина в пятнистой, под леопарда, рубашке навыпуск. «Из-
вините, сигаретки не будет?» – спросил я и дотронулся до пле-
ча мужчины.
Дальше – как в кино. Мгновенный разворот ко мне это-
го «леопарда», жёсткий взгляд и готовый к удару кулак. «Не
курю!» Передо мной во всей боевой красе стоял Борис Лагутин!
«Борис! Сосед!», – пролепетал я. Лагутин моментально
расслабился и уже дружески потрепал меня по плечу. «Юра!
Привет! Здесь нельзя никого трогать. Нарваться можно. Тут
каждый вечер разборки, – сказал Борис и представил меня
своим друзьям: – Юрий, москвич, с «Щербаковской», сосед, в
общем». Ко мне потянулись пачки сигарет, и я настрелял куре-
во на всю нашу компанию.
Взгляд Бориса, когда он резко обернулся ко мне, я никогда
не забуду. Понятно, каким образом он завоевывал своё олим-
пийское золото. Сила и ум, воля и крайняя жёсткость, взрыв-
ной характер и моментальная реакция!
Великий боксёр великой страны – Борис Лагутин.
раз в течение рабочей недели, а по выходным дням обязатель-
но со мной ездила Ольга. При этом надо было серьёзно под-
готовиться к посещению мамы: закупить лекарства, продукты,
приготовить что-нибудь вкусненькое, постирать бельё.
По субботам рано утром я бегал к открытию молочного ма-
газина за свежим кефиром, сырковой массой и творогом для
мамы. И почти всегда там мы опять же встречались с Борисом
Лагутиным, покупавшим свежие продукты для своей семьи. В
огромных очередях нам помогала взаимовыручка. Мы брали
продукты друг для друга, «сторожили» очередь, всегда пропу-
скали друг друга вперёд. Так мы и сдружились с Борисом.
Хочу описать два маленьких, но очень забавных эпизода,
связанных с Борисом.
Однажды в утреннем автобусе одна из интеллигентных дам,
узнав Бориса, начала ему жаловаться на то, что в Сокольни-
ках появился какой-то маньяк, и её дочка боится бегать там по
утрам. Девушку чуть не изнасиловали. «Борис, вы такой муже-
ственный! Может, наведёте там порядок?» – восклицала жен-
щина. Через несколько дней та же дама в автобусе благодарила
Бориса за избавление парка от «сексуально озабоченного по-
донка».
Мы с женой Олей много лет отдыхали в Сочи. Одним из
развлечений было посещение после вечерних танцев в каком-
либо санатории популярнейшего ресторана «Кавказский аул»
под горой Малый Ахун. Это был ресторан богемы, «крутых»,
криминалитета, проституток.
Именно в этом ресторане когда-то отплясывала на столе
Алла Пугачёва. Здесь, в «Кавказском ауле», снимался один из
ключевых эпизодов нашего отечественного боевика «Волко-
дав». Здесь вершились дела крупной рыбной мафии.
В «Ауле» были самые вкусные шашлыки, самое красочное
варьете. Места за столиками надо было либо заказывать зара-
нее, либо «давать на лапу» метрдотелю, либо быть звездой.
Мы же приезжали сюда часам к двенадцати ночи, когда
«богатенькие Буратино» уже разъезжались по санаториям, а
гульбище продолжалось до двух-трёх ночи. И уже можно было
пройти на огромную территорию ресторана, раскинувшегося
под орешником, акациями, магнолиями и кипарисами. Обыч-
но мы оккупировали один из огромных столов-пеньков близ
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
316 317
вович исполнял под гитару. Я до сих пор считаю, что Окуджава
всегда не пел песни, а декламировал свои стихи под придуман-
ное им гитарное сопровождение. Всё, что услышала и узнала
страна из уст Булата Окуджавы в шестидесятые-семидесятые
годы, было как глоток чистого воздуха. В более зрелом воз-
расте, к сожалению, из творчества Окуджавы ушла простота и
доходчивость. Желание быть оракулом, сложившийся вокруг
него «культ личности» оторвали его от массовой аудитории,
сделав элитарным певцом и «пророком» для достаточно узко-
го круга фрондирующей интеллигенции.
Но его ранние стихи и песни страна помнит и знает назубок
и в наши дни.
В институте им. Губкина, где я учился, был замечательный
клуб интересных встреч «Кругозор». Заводилами в нём были
Артур Эйдельман и Николай Манаенков. Кто только не вы-
ступал в нашем институтском зале, какие только киноновинки
там не крутили, какие известные спортсмены к нам только не
приезжали!
Я, активный участник КВН, самодеятельности, студенческо-
го театра, влился в эту команду и организовывал вместе с дру-
зьями интереснейшие встречи. Например, удалось разыскать
друга и биографа К.С. Станиславского – Григория Кристи, кото-
рый куда лучше Ираклия Андроникова рассказывал о великом
реформаторе театра. Помню, удалось уговорить выступить у нас
на клубном вечере Цицилию Львовну Мансурову – блистатель-
ную актрису, работавшую и со Станиславским, и с Вахтанговым.
Однажды, в 1967 или 1968 году, на вечер профессорско-
преподавательского состава удалось пригласить Владими-
ра Семёновича Высоцкого. В этом полностью заслуга Артура
Эйдельмана, обхаживающего Высоцкого несколько месяцев.
Честь вести этот вечер-встречу с опальным тогда актёром и
певцом-бардом выпала мне и ещё одной девушке, к сожале-
нию, имя которой утерялось в файлах моей памяти.
Я же встречал его на улице у института. Владимир приехал
на такси, с ним, естественно, была гитара в тряпичном чехле.
Он запоздал минут на двадцать, и мы почти бегом понеслись
по коридорам «керосинки» к столовой в левом крыле здания.
По пути в каком-то из кабинетов мы оставили короткий чёр-
ный плащ Владимира. Уже при входе в зал столовой Высоцкий
БАРДЫ
Школьные и студенческие годы моего поколения прошли
под доминантой бардовской песни, самого массового и демо-
кратического вида искусства и народного творчества. Отече-
ственная попса, засорившая сегодняшние теле- и радиоэфи-
ры и все концертные площадки, ещё не родилась. Советская
эстрада была достаточно помпезной и идеологически смоде-
лированной, и в ней выделялось только четыре-пять классных
исполнителей, отличавшихся от остальных внешними и голо-
совыми данными.
Молодёжь в шестидесятые годы предпочитала проводить
досуг в походах, а не на Средиземноморских курортах. Развле-
кательные центры и ночные клубы успешно заменяли вечера
самодеятельности и танцы в школах, вузовских, заводских за-
лах и домах культуры. И любую вечеринку или поход, как шко-
ляров, так и более старших соотечественников невозможно
было себе представить без гитары и песен.
Из уст в уста, в тетрадях в клеточку передавались друг другу
песни кумиров тех лет: Булата Окуджавы, Юрия Визбора, Ады
Якушевой, Александра Городницкого, Владимира Высоцкого,
Сергея Никитина…
Клубы самодеятельной песни имелись практически в каж-
дом городе, вузе, при заводах. Институт КСП был рождён «от-
тепелью», стал наиболее ярким детищем шестидесятых годов,
настоящей школой демократии, сыгравшим определённую
роль в подготовке советского общества к кардинальным поли-
тическим изменениям.
Волей судьбы мне довелось встречаться и даже дружить со
многими выдающимися бардами, чьи песни до сих пор люби-
мы людьми разных поколений и не потеряли своей остроты и
актуальности.
Впервые Булата Шалвовича Окуджаву я увидел в 1964 году
на вечере военной поэзии в московском Дворце пионеров на
Ленинских горах (теперь Дворец творчества молодёжи на Во-
робьёвых горах). В небольшой аудитории на сто человек, куда
набилось в три раза больше народу, Окуджава читал стихи. Это
было захватывающе! Многие из этих стихов потом Булат Шал-
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
318 319
рам, едва не забыв плащ Владимира. Артур организовал маши-
ну, которая и умчала Высоцкого ещё на один «подпольный»
ночной концерт.
Позже, уже работая в Миннефтепроме СССР, я организовы-
вал концерт-встречу с артистами Театра на Таганке, привозил
Виталия Шаповалова, Валерия Золотухина, Зинаиду Славину,
Марию Полицеймако… В ходе концерта актёры исполнили не-
сколько песен Владимира Высоцкого. Несмотря на их высокое
мастерство, всё это не имело ничего общего с авторским испол-
нением Высоцкого.
Я уверен, что и к песням Окуджавы, и Высоцкого россияне
будут возвращаться ещё не одно поколение.
«Керосинка» тоже выдала на-гора ряд талантливых бардов.
Я вспоминал о них в главе «Мои университеты». Бесспорно,
самым известным и талантливым из них остаётся геофизик
Борис Щеглов. «Муравей», «Магнитная разведка», «Большая
медведица», «Эльдорадо», «Круговая чаша» и многие другие
песни Бориса хорошо знают во многих уголках России, ближ-
него и дальнего зарубежья.
Приведу здесь свою заметку о Борисе, опубликованную в
журнале «Нефтяник» ещё в 1988 году.
Его песни затянули меня в нефтяной
Многим нефтяникам, геологам, строителям, морякам хоро-
шо знакомо имя – Борис Щеглов. Выпускник геологоразведоч-
ного факультета Московского нефтяного института им. Губки-
на, Борис Щеглов работал в тресте «Спецгеофизика» Мингео
СССР. Затем на протяжении ряда лет в составе группы совет-
ских специалистов оказывал техническую помощь в разведке
запасов углеводородов на Кубе. В настоящее время Щеглов ра-
ботает в Центральной геофизической экспедиции Главнефте-
геофизики Миннефтепрома, где занимается интерпретацией
геофизической информации.
Ещё в студенческие годы Борис Щеглов увлекался самодея-
тельной авторской песней. Во многом с его песнями связана
высокая популярность команды КВН губкинского института
шестидесятых годов.
спросил: «Промочить горло есть?» Я ответил, что все готово
и после концерта всё будет в порядке. «Организуй-ка сейчас,
если можешь», – попросил Владимир.
Я успел передать Артуру Эйдельману эту просьбу и вышел к
микрофонам. Все участники вечера расположились за столи-
ками с лёгкими закусками и вином, а Владимира мы усадили
за специально подготовленный стол для гостей.
Я объявил: «У нас в гостях артист театра и кино Владимир
Высоцкий! – и добавил: – С гитарой!» Раздались слабенькие
аплодисменты. Ведь «живьём» Высоцкого практически никто
из вузовских преподов не видел. Да и на ректора, Владимира
Николаевича Виноградова, с опаской поглядывали – как он
будет реагировать.
Я пригласил Высоцкого к микрофонам. Однако Владимир
обратился к залу с просьбой разрешить ему петь за столом.
Возражений не последовало. И мы быстро подтащили к госте-
вому столику два микрофона. Тут и Артур подоспел с бутылкой
из-под нарзана, в которой, как я догадался, была водка.
Владимир начал говорить. Его голос с хрипотцой заворажи-
вал, и казалось, что ты слушаешь рокот моря, а не голос чело-
века. Как ведущий вечера я не нашёл другого выхода, как при-
сесть за стол к певцу. И вовремя.
Высоцкий закашлялся и выразительно глянул на меня, пря-
мо как Хлопуша в «Пугачёве». Я быстро налил почти полный
стакан жидкости из нарзановой бутылки. Владимир мощным
глотком влил в себя содержимое, даже глазом не моргнул. И
запел. Два часа с маленькими паузами для вступительных слов
к песням рокотал его голос над залом. Со второй-третьей песни
каждую последующую зал встречал восторженными аплодис-
ментами.
Вены на шее Высоцкого вздулись, лоб покрылся испариной.
Он ещё дважды приложился к «нарзану». Это был допинг. Та-
кой накал страстей, такие эмоции, что он выплёскивал в зал,
пережигали водку без остатка. Сидя рядом, я видел, что он не
хмелел и, по-моему, даже не чувствовал вкуса напитка. Он про-
сто смазывал «свой инструмент» – надтреснувшие голосовые
связки.
Его долго не отпускали. Высоцкий спел ещё три или четыре
песни и заспешил. Мы опять же бегом пронеслись по коридо-
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
320 321
комился, подружился со своими кумирами. Борис был одним
из ярчайших членов знаменитой тогда команды губкинского
института. Мы стали друзьями. Часто приходилось видеть, как
он работает над песнями для наших КВНовских программ. Бо-
рис был очень требователен к себе, никогда не ограничивался
первым, даже удачным вариантом, а продолжал шлифовать
тексты, мелодии до тех пор, пока не выкристаллизовывалась
действительно законченная музыкальная миниатюра.
До сих пор мои одноклассники-товарищи помнят организо-
ванный мною в школе вечер, на котором Ярослав Хоречко, Бо-
рис Щеглов, Виктор Филиппов и Леонид Соколинский своими
песнями рассказали о нефтяном институте. Песни Бориса по-
любились, и их запела вся наша школа.
И сейчас, собираясь изредка с бывшими одноклассниками,
мы часто поём его «Эхо», «Колыбельную», «Тундру», «Ма-
леньких Муков»…
Из моего и последующих школьных выпусков в нефтяной
институт пошло учиться немало ребят. Так что, как поётся
в одной из песен Бориса, «рассказам верь или не верь», но в
моей судьбе именно песни Щеглова сыграли большую роль.
Песням Щеглова наиболее близки лирические интонации,
доверительность и приверженность старинному русскому ро-
мансу.
Борис Щеглов лауреат многих фестивалей авторской песни:
в Тынде и Запорожье, Магадане и Одессе, Куйбышеве и Ле-
нинграде… И ещё во многих-многих городах и посёлках нашей
страны побывал по путевкам ЦК ВЛКСМ и заданиям редакций
газет и журналов с концертами Борис Щеглов.
Ну, а вообще, чтобы постичь Бориса Щеглова, надо прочи-
тать его книгу «Круговая чаша», выпущенную в 2002 году из-
дательством «Герс».
Борис КСПешник, бард до мозга костей. И сейчас, на седь-
мом десятке лет, он колесит с песнями по разным уголкам Рос-
сии, Украины, Прибалтики, США.
В его доме, на его творческих вечерах познакомился я и под-
ружился со многими бардами.
Юрий Колесников. «Я смотрю на Москву через призму по-
эзии…» Одной этой песни было бы достаточно, чтобы назвать
Если говорить о значении песен Бориса Щеглова лично для
меня, то, может быть, благодаря именно им я и решил пробле-
му выбора профессии.
Надо сказать, что тогда с профориентацией школьников
даже в Москве дело обстояло неважно. И в нефтяной инсти-
тут я впервые попал не на День открытых дверей, а на концерт
студенческой самодеятельности. Понравилось настолько, что
упросил принять меня в институтскую театральную студию и
проводил в «керосинке» (так на студенческом сленге назывался
этот вуз в Москве) всё свободное после школьных уроков время.
Концерты, КВН, фестивали, «огоньки», конкурсы, агитбри-
гады – весело жило в ту пору студенчество.
Особенной популярностью пользовались вечера авторской
песни, часто проходившие в институте. В них принимало уча-
стие два-три десятка исполнителей, все свои: студенты, вы-
пускники, преподаватели нефтяного. Среди них – Игорь Пан-
туров, Эдик Варичев, Лев Раппопорт, Виктор Филиппов, Ирина
Полухина…
Но, безусловно, лидерами этих многочисленных песенных
марафонов были Ярослав Хоречко и Борис Щеглов. Песни
Славы, прославленного капитана команды КВН, наполненные
юмором, задором, иронией, всегда вызывали дружный смех в
переполненном зале.
Но зал моментально стихал, когда к микрофону выходил не-
высокий парень с демократичной челкой, простенькой куль-
тторговской гитарой и начинал петь про тундру, по которой
идут геологи, о магнитной разведке, уходящей на маршрут…
Пел Борис Щеглов негромко, но слушатели буквально впи-
тывали в себя эти удивительно искренние и чистые песни.
Этим ранним песням Бориса свойственны неповторимые,
только ему присущие гитарные переборы, что ещё больше под-
черкивало яркую индивидуальность автора. Они легко запо-
минались и быстро расходились по институту, в студенческих
кругах Москвы. А это было не так просто: то были времена пре-
красных песен Визбора, Окуджавы, Городницкого. Начало по-
пулярности Высоцкого.
Вскоре меня, ещё школьника, но активного участника ху-
дожественной институтской самодеятельности, привлекли к
участию в телевизионных встречах за команду КВН, и я позна-
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
322 323
ЭДУАРД СТРЕЛЬЦОВ
Чем только не занимались профсоюзы в советское время!
Ведали они и спортом, и здравницами, и НТО, и Всесоюзной
организацией изобретателей и рационализаторов (ВОИР), и
многим другим.
Как-то в году 1978 – 1979 мне по работе пришлось быть на
очередном пленуме городского совета ВОИР. Проходил пле-
нум в Доме журналистов на Суворовском бульваре.
Сразу же после отчётного доклада мы с рядом коллег-
секретарей горкомов отраслевых профсоюзов вышли покурить.
«Ну, что, здесь пиво попьём или куда-нибудь поедем?» – спро-
сил кто-то из нас. «А поехали-ка к Эдику Стрельцову, – сказал
секретарь горкома работников автомобильной промышленно-
сти. – Он сейчас точно дома. Посидим. Эдик рассказчик инте-
ресный. Сейчас позвоню».
Мы быстро добрались до Курского вокзала, где в известном
доме, в котором находился популярный тогда в Москве мага-
зин «Людмила», жил Эдуард Стрельцов.
Было начало второго. Мы решили захватить с собой джентль-
менский набор – водки, пива, колбаски, сырку, сайры. Но на-
ходящийся в этом же доме гастроном только что закрылся на
обеденный перерыв. «Ерунда, – сказал тот же коллега. – Зай-
дем с тыла». Служебную дверь со двора приоткрыл небритый
и, конечно, нетрезвый грузчик магазина: «Что нужно?»
– Мы к Эдику.
– А, тогда давайте деньги.
Через пять минут мы были экипированы должным образом.
Дверь в квартиру открыл сам Эдуард. Он был в длинных зелё-
ных трусах с белой полоской, красной майке и несколько помят.
Наш знакомый быстренько всех представил Эдику, и мы прошли
в гостиную. Начали выкладывать из кейсов продукты и бутыл-
ки на журнальный столик. Эдик тоже засуетился. У него в холо-
дильнике оказался шмат отличного сала, присланного с Украи-
ны, трёхлитровые банки с капустой и вишнёвым компотом.
Всё это вместе взятое с принесёнными нами продуктами бы-
стро было засервировано на стол. Стрельцов достал из серван-
та маленькие чешские кружечки «под хрусталь», с ручками.
его одним из первых в плеяде лучших КСПешников. Юрий
блистательно владеет гитарой, так как учился по классу это-
го инструмента в консерватории. Лишь трагическая авария не
позволила ему стать выдающимся гитаристом. Мягкий и обая-
тельный, блестящий муж и отец, верный друг.
Сергей Смирнов. «Светает от твоих волос, светает, ты вся как
церковь на Нерли, святая…» Эту песню очень любит моя жена,
Ольга, как, впрочем, и все женщины, хоть раз услышавшие её.
Когда-то по братству Сергей и Борис Щеглов подарили друг
другу право на исполнение своих песен. И мы эту песню дол-
гие годы слышали в мастерском исполнении Бориса. Но вот на
одном из его юбилеев мне для исполнения поздравительной
песни потребовался гитарист-аккомпаниатор. За столом было
несколько десятков известных бардов и друзей-музыкантов
Щеглова: Туриянов, Полозкин, Крылов… И Сережа Смирнов
очень здорово помог мне исполнить поздравление на тему пес-
ни самого юбиляра «Когда нефтянику невмочь». Ну, а Ольга
быстро сообразила и уговорила Сергея спеть её любимую пес-
ню. Авторское исполнение произвело на нас неизгладимое
впечатление.
Вячеслав Малежик. «Провинциалка», «По тонкому льду».
Славу, несмотря на активную работу на эстраде как автора-
исполнителя, я всё же отношу, скорее, к бардам. Мы подружи-
лись с ним много лет назад. Потом судьба нас на десятилетия
развела. Пока я не пригласил его поучаствовать в концерте в
Минэнерго России. Потом мы встретились на фестивале само-
деятельности в Сургуте (собравшем более пятисот талантли-
вых исполнителей – работников ТЭК), где Слава был одним
из членов жюри. Было совместное продюсирование шоу к от-
раслевым праздникам. Были и совместное написание опусных
песен… Да сколько всего ещё было!
Слово бард пришло к нам из далёких веков. И я уверен – оно
не исчезнет из человеческого лексикона ещё многие столетия.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
324 325
с 1968 года. Мы тогда в чемпионате Европы в Праге с чехами
играли. Сразу после событий. Полный стадион полиции, сол-
дат. Когда мы из раздевалки выходили, нас щитами прикры-
вали. Камни летели, бутылки. Весь стадион орал, что русские
сволочи, что нас прибить надо. Когда играли, то чехи такое
творили! На меня прямо охоту устроили. Потом полтора ме-
сяца травмы лечил. Но всё же им кузькину мать показали! За-
гоняли бедных. Они к концу первого тайма уже ногами едва
ворочали. Памятные кружечки. Чего ж они пустуют?
Налили по третьей. Сальце было отменным, розовым, и с ка-
пустой шло хорошо. Но Стрельцов и после третьей не стал за-
кусывать, лишь компоту вишнёвого прямо из банки отхлебнул.
– Эдик, а что это за чудо – медведь с твоей головой? – спро-
сил кто-то, показывая на деревянную статуэтку, стоящую на
горке.
– Это мне болельщики в Магадане подарили. Здорово кто-то
вырезал, похож. Я, когда после зоны на вольное поселение вы-
шел, там за военный округ играл. Форму набрал.
– Тогда тебя ведь здорово подставили. Ты ж ведь эту ино-
странку не насиловал.
– Да она сама всем давала. Но ведь она дочкой посла была.
КГБ её пасло. Когда та групповуха случилась, наши чекисты
сами бучу подняли. Ну, а она в отступную. Мол, изнасилова-
ли. И наши ребята, и руководство команды, и КГБ-исты уго-
ворили всё на себя взять, как на молодого. Обещали быстро
вытащить. Да зоны я почти и не видел. Спортом там с зэками
занимался. Качался. Всё равно обидно. Я оттуда ещё один по-
дарок приволок.
Эдик встал, и сразу стало видно, что он уже здорово «на
мази». Откуда-то с антресолей Эдик вытащил огромный би-
вень мамонта. «Вот ты, Юра, нефтяник. У вас, наверно, есть,
где его разрезать. Давай браслетов наделаем, будем девочкам
дарить или продадим», – уже заплетающимся языком выгово-
рил Эдуард и попытался всучить мне этот бивень. Я его в руках
подержал – килограмм сорок. Вернул, объясняя, что лучше
пусть на память будет у Эдика, а то испортим, и дело с концом.
Разлили остатки. Мы уже тоже все были хорошенькие, хоть
и закусывали, да ведь пивком запивали. Когда чокались, Эдик
как-то неудачно навалился на столик и опрокинул банку с ком-
Мы присели к столу. Огляделись. Квартира была простор-
ная, трёхкомнатная, хорошо обставленная импортной мебе-
лью. На полу ковры, на стенах и шкафах различные регалии
Эдуарда – медали, кубки, дипломы, грамоты. На фоне розо-
вых, тоже импортных, обоев выделялся плакат с изображе-
нием на газоне стадиона Герда Мюллера с женой, одна грудь
которой была обнажена. По плакату размашистая дарственная
подпись: «Эдику от Мюллера» (по-немецки).
– Здорово живёшь. Квартира отличная, – был наш коммен-
тарий к увиденному.
– Борода дал за дубль в чемпионате и Кубке, – ответил Эдик.
– Наливайте, что так сидим?
Борода – это тогдашний директор ЗИЛа Бородин, очень из-
вестный в стране и влиятельный человек, как и его однофа-
милец из Управления делами Президента России в недавнем
прошлом.
Разлили по полной кружечке, грамм по сто двадцать. Друж-
но выпили и устремились к закуске. Все. Кроме Эдика. Он про-
сто закурил и повесил на губу папироску «Прибой».
– Закусывай, Эдуард.
– Пока не хочу. За эту квартирку пришлось попотеть. Мы
чемпионат выиграли. Пришёл к Бороде и говорю, что квартира
нужна. Плохо, тесно живу. А тот отвечает, что если дубль сде-
лаем – будет мне квартира. За кубок играли в Баку с «Нефчи».
Нас в новой гостинице поселили. На улицу не пускают. Гости-
ница – автобус – тренировка – автобус – гостиница. Вот и всё.
Поздно вечером, да ночью уже, мне в дверь номера постучал
вышибала с вестибюля: «Тебя там ждут, спустись». Спускаюсь.
Стоит Баня (Анатолий Банишевский), больше никого. Баня на
пальце три ключа от «Волжанок» крутит: «Эдик, отдайте ку-
бок. Тут ключи тебе, Валентину и ещё кому – сами решите».
«Не могу, – говорю. – Мне, Баня, квартиру Борода обещал за
кубок. Когда ещё такого дождусь». «Квартира в Москве – это
святое. Я ребятам объясню», – ответил Баня. Ну, а назавтра мы
легонько там выиграли. Борода слово сдержал. Жена довольна.
Налили ещё по кружечке. Эдик опять закусывать не стал,
лишь «Прибой» закурил.
– Хорошие кружки. Я их из Чехословакии привёз. Было две-
надцать штук, да половину за десять лет побили. Они у меня
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
326 327
НИКОЛАЙ КОНСТАНТИНОВИЧ БАЙБАКОВ
Патриарх российской нефтяной промышленности Николай
Константинович Байбаков не нуждается в представлении. О
нём и им самим о себе и истории страны написано множество
книг. В 2001 год широко отмечалось 90-летие со дня рождения
Николая Константиновича. В московском «Президент отеле»
собрались сотни людей различных поколений из 12 стран. Толь-
ко бывших премьер-министров страны в зале было четверо.
В 1983 году, после работы в профсоюзах, по приглашению
Валерия Исааковича Грайфера я вернулся на работу в Мин-
нефтепром СССР на должность заместителя начальника отде-
ла сводного плана, учёта и анализа ГлавПЭУ.
Министерство только закончило разработку проекта оче-
редного пятилетнего плана. В красивых красных переплётах
с золотым теснением экземпляры 23-томного проекта плана
горками стояли в кабинете нашего отдела.
На второй день работы В.И. Грайфер повёл меня к перво-
му заместителю министра В.И. Кремнёву, и от него я получил
поручение отвезти проект пятилетнего плана в Госплан СССР,
сдать его в установленном порядке в канцелярию и передать
пояснительную записку к проекту в приёмную Председателя
Госплана СССР Н.К. Байбакова.
Пока грузились и ехали, я тщательно несколько раз прочи-
тал записку.
Выполнив всё, я зашёл в приемную Н.К. Байбакова и пере-
дал референту записку. Он попросил меня подождать, сказав,
что Николай Константинович может задать вопросы.
Поджилки у меня задрожали. И не зря. Через пять минут меня
пригласили в председательский кабинет. Николай Константино-
вич вышел из-за стола, поздоровался за руку и, спросив моё имя,
сказал: «Расскажите коротко об основных показателях проекта».
Только природная память спасла меня. Я бойко пересказал
содержание пояснительной записки. Байбаков остался дово-
лен, передал привет руководителям министерства и пожелал
мне успешной работы.
Впоследствии мы встречались с Николаем Константинови-
чем десятки раз при разных обстоятельствах. Особенно запом-
нился случай из 1992 года.
потом. Сладкая жижа растеклась по ковру. «Жена убьёт», –
сказал Эдик. Мы помогли ему, а вернее, сами быстро замыли,
как смогли, ковёр и решили ретироваться. Держась из послед-
них сил, Эдик проводил нас до двери.
А через несколько лет выдающегося советского футболиста,
чемпиона Мельбурнской Олимпиады де-факто (медали ему,
семнадцатилетнему, тогда не досталось. Заканчивал играть
Н.П. Симонян, и спортивное руководство СССР решило поо-
щрить его, хотя он и половины игр не отыграл на Олимпиаде),
любимца миллионов болельщиков, какие-то жлобы в его же
подъезде за дублёнку и ондатровую шапку убили.
Но легенды о том, как играл Эдуард Стрельцов, знают и пом-
нят все, даже сегодняшние пацаны-фанаты.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
328 329
ЦЫГАНЕ
Приходилось мне по жизни встречаться с людьми, навер-
ное, более ста национальностей. И у каждого их этих народов
старался я почерпнуть житейскую мудрость, обычаи, подмечал
национальные особенности.
Грузины и армяне, адыгейцы и коми, аджарцы и черкесы,
чеченцы и аварцы, немцы и баски, итальянцы и шведы, мадья-
ры и румыны…
Но сейчас о цыганах.
В нашей команде КВН губкинского института одной из яр-
чайших личностей был Виктор Филиппов, по отцу цыган. Отец
Виктора фронтовик, прошёл всю войну, дослужился до пол-
ковника. А Витю потянуло в нефтяной. Он был одним из самых
младших в команде. Блестяще писал стихи, песни и своеобраз-
но их исполнял, самобытно подыгрывая себе на гитаре.
Виктор достиг в жизни многого. Нынче он преподает в РГУ
нефти и газа им. Губкина И.М.
А до этого успел поработать на Сахалине, в Коми. Кандидат
геологических наук, Виктор возглавлял институты, руководил
первым и крупнейшим в конце восьмидесятых – начале девя-
ностых годов межотраслевым научно-техническим комплек-
сом «Нефтеотдача».
Был Виктор Филиппов и депутатом Съеза народных депу-
татов СССР, входил в межрегиональную депутатскую группу,
поддерживающую Б.Н. Ельцина. Прославился на съезде Вик-
тор двумя яркими моментами.
Сначала с трибуны съезда, обращаясь к М.С. Горбачеву, в
остроте полемики, пересказал байку Хаджи Насреддина про
шаха и ишака.
Ну и, конечно же, известнейший эпизод, когда Виктор пер-
вым из депутатов сложил с себя полномочия и призвал к этому
других депутатов, видя всю бесперспективность творящейся на
съезде демагогии.
Цыганского в нём мало. Только смуглость кожи и непроби-
ваемая весёлость в любой ситуации.
Витя научил меня одной цыганской фразе, которая звучит
примерно так: «На кэр акадякэ!» («Не делай так!»)
Байбаков Н.К. уже работал в Институте проблем нефти и
газа, ему шёл 82-ой год.
В комплексе на Красной Пресне проходила очередная меж-
дународная выставка «Нефть и газ». И у наших, и у иностран-
ных участников было состояние эйфории от грядущих в России
перемен.
В это время я ушёл из аппарата министерства и работал в
частной структуре, которая вела переговоры с одной из веду-
щих немецких фирм по поставкам оборудования и созданию
СП. Именно офис этой фирмы я и разыскивал в хаосе выставки.
Вдруг в одном из пролётов выставки я увидел Николая Кон-
стантиновича. Он был один(!), чего априори быть не могло.
– Николай Константинович, Вы почему один, что случи-
лось? – спросил я.
– Да как-то отстал ото всех и теперь не знаю, куда дальше
двигаться, – ответил Байбаков.
– Может быть, пойдёте со мной к немцам? Они экспонируют
много новенького.
– Пойдём, Юра, – ответил патриарх.
Наше совместное появление вызвало у немцев почти шок.
Они перешёптывались, пытаясь вспомнить все высокие посты,
которые ещё не так давно занимал Н.К. Байбаков в советском
правительстве. «Что Вам предложить, герр Байбаков?», – ле-
безили немцы. «Небось всё пиво пьёте? Да я его не очень лю-
блю», – отвечал Николай Константинович.
Выпили шнапса под канапе. Николай Константинович при-
помнил, как пивал шнапс ещё в годы войны. Потом высказал-
ся по перспективам российской нефтяной промышленности,
дав высокую оценку нашим технологиям, запасам ресурсов и
специалистам.
Мы проводили Байбакова до машины. «Ну, Юра, не зевай.
Подпишут они тебе все документы», – сказал Николай Кон-
стантинович.
Ошалевшие немцы, проникшись высочайшим уважением к на-
шей фирме, имеющей столь влиятельные связи, так и поступили.
В марте прошлого, 2008 года последний сталинский нарком
ушёл из жизни. Н.К. Байбакову только пошёл 98-й год. Свет-
лая память...
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
330 331
тепло отозвался о маме. А потом вытащил из кармана заранее
заготовленные фотографии (тогда ведь не было постеров, от-
крыток, красочных визиток) и сделал дарственную надпись.
Об этой встрече я вспоминаю всегда, когда вижу или слы-
шу Николая Сличенко по телевидению или на концертах. По-
следний раз мы с ним столкнулись на праздновании старого
Нового года (знай русских!), организованном НК «Лукойл» в
гостинице «Орлёнок» в 1999 году.
К сожалению, в седом толстом мужчине Сличенко не узнал
вихрастого мальчишку, каким я был в то, уже далёкое, время…
Когда служил в Министерстве нефтяной промышленности
СССР, мне доводилось часто, особенно в дни получки, совмест-
но с коллегами-друзьями заходить на часок в одно из ближай-
ших кафе или ресторанчиков.
Особенно популярным был у нас «поплавок» у кинотеатра
«Ударник». Года три подряд, между очередными поджогами
ресторана «Прибой», случавшимися накануне финансовых ре-
визий, там выступал цыганский ансамбль под управлением Ал-
мазова. Думаю, что многие москвичи знают этот «поплавок»,
а остальным напомню сцену из легендарного фильма «Место
встречи изменить нельзя». Именно в этом «поплавке» Глебу
Жеглову в сети попала Манька-Облигация (или Аблигация?).
Однажды наш визит в «Прибой» был приурочен к чьему-то
дню рождения. Посидели здорово! Приняли! На крошечной
эстраде пели цыгане. Под их пение лихо отплясывала публи-
ка. И вот на сцене появилась молодая красавица. Сейчас не
вспомню уже, как её звали, но так и хочется, чтобы её велича-
ли Машенька, как в произведениях русских классиков. Пела и
танцевала она здорово, глаза сияли. В ней было столько воль-
ности, задора, призыва… Ну, помните Светлану Тома в фильме
«Табор уходит в небо»? Точная копия! Не знаю уж как, но мы
с Николаем Чибисовым оказались на эстраде. Лихо подпевая
цыганке-красавице, мы все пытались её прихватить за талию,
поцеловать ручку, плечико…
Музыка кончилась, и мы неведомо как оказались в трю-
ме «поплавка» в окружении нескольких крутых вихрастых
мужиков-цыган. Наверно, мы сами ушли в табор…
Разговор вышел строгий. Нам скромно намекнули, что под
днищем «поплавка» уже не один Машин ухажёр червей кор-
Однажды знание мной этой фразы здорово мне пригоди-
лось.
В году 1983 – 1984 прилетел я в Москву из Ташкента, из ко-
мандировки. Конечно же, тащил уйму сумок и пакетов с фрук-
тами, знаменитым луком, сладостями, дынями. Случилось так,
что электричка из Домодедово на Москву только что ушла, и
ждать следующую предстояло минут тридцать. Перрон был
пуст. Я разложил поклажу на лавке и закурил, разминая затёк-
шие от тяжести руки. А минут через десять-пятнадцать к пер-
рону подошла электричка из Москвы. Пассажиров было мало,
и они резво устремились в сторону аэропорта. До обратного
отправления состава оставалось ещё пятнадцать минут, и пер-
рон по-прежнему был пуст. Как вдруг из последнего вагона на
асфальт высыпала толпа цыган. Человек семь мужчин налегке
быстро пошли к торговым палаткам, а женщины и дети, чело-
век двадцать пять, медленно приближались к моему стойбищу.
«Дай погадаю. Денег детям дай. Дай яблок. Дай дыню. Дай,
дай, дай…» Вся ватага закружилась вокруг лавки с моими ве-
щами. Дошло до того, что уже стали развязывать мою поклажу.
На мои слова, крик и мат они не реагировали. Не знаю как,
но в памяти всплыла та самая фраза. И я резко произнес её.
Наступила мгновенная тишина, цыганки переглянулись,
что-то проворчали, цыкнули на детей и двинулись прочь, из-
редка на меня оглядываясь. Я успел вытащить пару яблок и
дать последнему уходящему цыганёнку.
Полиглот из меня неважный, но всё же…
А мама моя, как я уже писал, дружила со многими артиста-
ми. В их числе был и Николай Сличенко, великий цыганский
певец. «Милая, ты услышь меня, под окном стою я с гитарою…»
Ну, кто, скажите, не помнит этот романс?
Сличенко часто выступал в Минздраве СССР на вечерах, ко-
торые всегда, по линии профсоюзного комитета, организовы-
вала мама. Ну, а я, конечно, на всех этих концертах бывал. В
мамином кабинете и до, и после концерта кружились артисты.
Тут шла и выплата «левых» гонораров, что в советское время
было своеобразным криминалом.
Там и познакомился я с Николаем Сличенко. Даже ко мне,
пацану, он проявил необыкновенную любезность. Обаятель-
но поинтересовался, кем собираюсь быть после школы, очень
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
332 333
СЕРГЕЙ ПАВЛОВИЧ КОРОЛЁВ
Мой отец последние годы жизни служил в конструкторском
бюро в Томилино, в том КБ, где сделали фал для первого выхо-
да в космос космонавта Алексея Леонова. Он был директором
КБ, и за этот фал получил орден Трудового Красного Знамени.
Отец жил в новеньких домах Минавиапрома на Ленинград-
ском проспекте, в районе Водного стадиона. Я приехал к нему
накануне вечером. Отец прибаливал, был простужен. У него
вообще после войны были плохие лёгкие. Остался у него ноче-
вать, благо шли весенние каникулы.
Утром же отец почувствовал себя лучше и ранёхонько со-
брался на работу. Машину вызывать не стал и отправился на
вокзал, чтоб добраться электричкой.
Я вышел на балкон помахать ему в дорогу. Светило солнце,
но было прохладно, под окнами лежали сугробы снега.
Надо сказать, что в доме были финские окна и балконные
двери с поворотными ручками-замками.
В футболке и трусах мне стало холодно, и я решил зайти в
комнату. Дверь не поддавалась, замок сработал. Посмотрел
вниз. Отец уже скрылся в проулке, ведущем к метро. Внутри у
меня стало нехорошо. Так и сяк поширяв дверь и окно, я начал
прикидывать, как добраться до соседнего балкона. «Это вряд
ли, – решил я, – уж больно далеко, больше трёх метров, да и
высоковато – четвёртый этаж».
Совсем замерзая, решил: буду кричать проходящим внизу
людям.
В этот момент у отцовского дома остановилась новенькая
классная машина «Волга». С места пассажира вышел корена-
стый мужчина в светлом габардиновом пальто и шляпе и на-
правился в наш подъезд. Я ему пытался что-то крикнуть. Види-
мо, он не услышал. Через минуту сквозь стекло стало слышно,
как заливается звонок в отцовской квартире. Звонок был мощ-
ный, по тембру и звонкости напоминал школьный. Несколько
трелей – и всё стихло.
Я вновь бросился к перилам балкона.
Из подъезда вышел тот же мужчина. И тут уж я заблажил,
что было мочи: «Дяденька! Дяденька!»
мит. У кого-то в руках даже ножичек «нулевого» размера про-
мелькнул.
Но потом нам налили по стакану водки и выпили с нами
за нашу молодость, горячность и глупость. Пришлось и нам с
Николаем дать на бутылку, которую тут же притащили из ре-
сторанного буфета. Цыгане увидели, что в наших кошельках
денег кот наплакал. «Вы, ребята, к Маше с пустыми кармана-
ми не подходите. Будут хорошие деньги, будем рады и для вас
попеть. Да и Маша для вас попляшет. В каюте. А так всё это
пустое. Ну, гуляйте там дальше».
Пока в наших карманах завелись деньги, прошло много-
много лет, и Маша наверняка уже стала мудрой женой какого-
нибудь цыганского барона. Или сама оказалась под днищем
какого-нибудь «поплавка».
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
334 335
ВАЛЕНТИН ГАФТ И НИКОС САФРОНОВ
У меня дома есть настенный календарь на 2000 год. Кален-
дарь во многом уникальный, каждая из двенадцати страниц
которого представляет собой репродукцию картины Никоса
Сафронова, известнейшего художника-тусовщика, заполонив-
шего своими полотнами интерьеры квартир не только россий-
ских олигархов и представителей бомонда, но и многих выдаю-
щихся деятелей культуры Запада.
Каждую репродукцию на календаре сопровождают стихи
Валентина Гафта, блистательного Мастера сцены и кино.
Так уж сложилось, что с обоими авторами календаря мне
привелось провести по нескольку часов в застолье.
Если не ошибаюсь, в 1993 году Московская нефтяная биржа и
созданный при её участии Московский Международный нефтя-
ной клуб проводили свою тусовку в одном из кафе в Лефортово.
После программных мероприятий был небольшой, но удар-
ный концерт.
Помню, что выступали Юрий Антонов, Виктор Коклюшкин,
Елена Яковлева и её муж – актёр театра «Современник» Алек-
сандр, Валентин Гафт и ещё кто-то.
После концерта все участники тусовки подались на второй
этаж, где был накрыт богатый стол.
Коллеги попросили меня пригласить к столу и гостей-
артистов.
Я подошёл к Елене Яковлевой и Александру и от имени со-
бравшихся нефтяников позвал их к столу.
– Ну, что вы! Это, во-первых, неловко. А, во-вторых, Мастер
никогда не остаётся на застолье, – сказала Елена, имея в виду
Валентина Гафта.
– Вы же после съемок, репетиций…
– Нет-нет.
– Я всё же предложу Мастеру.
– Ну, уж если он решит остаться, то и мы будем не против.
Валентин Иосифович в другой комнате уже накидывал на
себя плащ, когда я подкатил к нему с нашим предложением.
– Ваши коллеги голодны, но без решения Мастера не могут
присесть к столу.
Мужчина оглянулся, поднял голову и увидел меня.
– Ты что, парень? – крикнул он.
– Вы не к Максиму Михайловичу? – проорал я.
– Да. А он где?
– Уехал на работу.
– Значит, поправился. А ты сын?
– Да. Балкон захлопнулся.
– Сможешь продержаться минут сорок пять?
– Не знаю, холодно.
– Делай зарядку, прыгай, бегай на месте. Шофёр скоро вер-
нётся с ключами. Держись.
Машина рванула с места. Я напрыгался до изнеможения, но
зато согрелся, даже пропотел. От меня шёл пар, как от парово-
за. Понял, что нельзя останавливаться ни на минуту, а то про-
стужусь.
Сколько прошло времени – не знаю. Я даже не видел, когда
вернулась машина. Очухался, только когда мужчина, лет ше-
стидесяти, открыл дверь балкона. Он бросил меня на диван.
Нашёл в шкафу бутылку водки, растёр меня, укрыл шерстяным
верблюжьим одеялом. «Спи. Отец скоро приедет», – сказал он
и ушёл. Я даже не запер дверь. Сразу навалилась дрёма. Очнул-
ся весь мокрый как мышь. Рядом сидел отец. «Ну и бестолочь
ты у меня», – сказал отец.
Прошло два или три года. Не стало Генерального конструк-
тора С.П. Королёва. Только после этого отец как-то, к случаю,
спросил: «Помнишь, как на балконе куковал?» «Конечно!» –
ответил я. «Это тебя Сергей Павлович тогда спас. Поминай его
иногда», – сказал отец.
Я так и поступаю, поминая Сергея Павловича в ряду всех лю-
дей, когда-либо сделавших для меня добро.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
336 337
Прошло шесть лет. На очередной тусовке Нефтяного клуба
в элитном московском клубе «Монолит» среди гостей оказался
художник Никос Сафронов. Он экспонировал там свои работы.
Одно из полотен было подарено тогдашнему министру энер-
гетики России Виктору Ивановичу Калюжному – прекрасному
специалисту и руководителю, меценату.
К середине вечера, который, как и все нефтяные тусовки, от-
личился обилием деликатесов и качественных напитков, ког-
да началась активная миграция гостей от столика к столику, я
оказался рядом с Никосом. Остроумный, раскованный Никос
«держал» стол, почти ежеминутно предлагая всё новые и но-
вые тосты.
Всё, как водится, закончилось клятвами в «дружбе до гро-
ба». Никос подарил мне альбом репродукций своих работ, при-
гласил в мастерскую и подписал на память тот самый настен-
ный календарь.
Вот какие коллизии случаются с нами в жизни!
– Без меня не могут? Голодны? Ну, что ж, давайте переку-
сим. Пошли.
Я позвал Елену и Александра. Елена успела шепнуть, что
Мастер не пьёт.
За столом, где были зарезервированы места для мастеров
сцены, собралась хорошая компания. Здесь был Юрий Кон-
стантинович Шафраник, в то время ещё губернатор Тюмен-
ской области (впоследствии министр топлива и энергетики
России), Николай Алексеевич Мальцев, бывший министр не-
фтяной промышленности СССР, Александр Евгеньевич Пути-
лов, президент госкомпании «Роснефть», батюшка из Елохов-
ской церкви, кто-то из журналистов.
Мы дружно устроились за столом. Мне же выпала роль та-
мады.
Естественно, что первый тост был провозглашён за нефтя-
ников. Мы оказались с Валентином Гафтом соседями, и я на-
лил ему водочки.
– Ну, за нефтяников сам Бог велел, – произнёс Гафт.
Следующим был произнесён тост за Западную Сибирь и Тю-
мень. Гафт чокнулся с губернатором и выпил ещё рюмку.
Юрий Шафраник произнёс тост за мастеров искусств, и все
дружно вновь выпили.
Обстановка за столом стала непринуждённой: дружно выпи-
вали и закусывали, посыпались анекдоты. Тут уж Гафт мог бы
любому дать фору. Только Елена Яковлева поднимала бокалы
с соком. Актриса театра «Современник», сыгравшая в «Интер-
девочке», не пила даже сухое вино.
Застолье продолжалось часа три, и надо сказать, что Мастер
не манкировал активным участием в нём.
Когда мы, наконец, вышли из-за стола, я предложил Ва-
лентину Иосифовичу услуги своего водителя с машиной. Он с
благодарностью принял это предложение и, тепло распрощав-
шись со всеми, уехал домой.
Поздно вечером водитель Юра рассказал мне забавную си-
туацию, случившуюся в дороге. На светофоре в районе Смо-
ленской площади Гафт увидел в соседней машине Александра
Градского. Оба вышли из машин, обнялись и минут пять бесе-
довали под изумлёнными взглядами водителей и пассажиров
объезжавших их машин.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
338 339
Принимал Виктор Степанович активное участие и в меро-
приятиях по празднованию Всесоюзного дня работников не-
фтяной и газовой промышленности, которые начинались с
торжественных заседаний и концертов в одном из лучших за-
лов Москвы в пятницу, а заканчивались гуляниями на ВДНХ в
воскресенье. Черномырдин всегда был очень общителен, лю-
бил пошутить, умел произносить тосты.
Так вот, я пошёл провожать Виктора Степановича, и мы спу-
стились к парадному подъезду здания Миннефтепрома на Со-
фийской набережной. Машина должна была выехать из под-
земного гаража во дворе. Моросил дождик. Виктор Степанович
закурил (тогда он ещё не бросил вредной привычки) и сказал:
«Бардак! Разве можно так работать? Эти не знают, чего хотят, а
те и вовсе ничего не знают. Всё разваливается».
Я согласился: «Даже крестьянин так не поступает. Прежде
чем разрушить старый дом, он сначала лес завезёт, сруб под-
нимет, крышу перекроет, всё прошпаклюет. А потом уж пере-
езжает и решает, то ли старый дом сломать, то ли под хлев
использовать. А мы рушим и в дерьме по колено под дождём
стоим». «Правильно говоришь. То с домом, а мы с Россией че-
рез пень колоду».
Подъехала машина и, попрощавшись, Виктор Степанович
уехал.
Помните, спустя несколько лет появилось движение «Наш
дом – Россия» и плакаты, на которых Виктор Степанович ла-
донями крышу изображал?
Что-то ему этот образ навеяло.
P.S. А в 2002 году я прочитал в газете «Аргументы и факты»,
что ещё в 1917 году председатель Российского императорского
союза промышленников и купцов Ряпушинский, обращаясь в
Думе к левым депутатам, призывал: «Господа социалисты, не
ломайте здание, в котором мы живём. Постройте рядом новое,
а в старом мы, по крайней мере, укроемся от непогоды…»
Вот такие совпадения.
ВИКТОР СТЕПАНОВИЧ ЧЕРНОМЫРДИН
В начале девяностых годов вновь наметился спад в нефте-
добыче. Положение дел усугублялось надвигающимся разва-
лом Союза. Резко начали снижаться объёмы производства во
всех отраслях промышленности. При наличии агонизирующей
высшей власти Союза и нарождающихся структур российского
управления фактически возникало двоевластие.
ЦК КПСС и Правительство СССР по инерции пытались при-
нимать ещё какие-то меры. С должности министра нефтяной
промышленности был смещён Леонид Иванович Филимонов.
Руководство отраслью возложили на Льва Дмитриевича Чури-
лова.
Возобновилась практика проведения всесоюзных селектор-
ных совещаний с нефтяниками при участии обкомов партии
и облисполкомов. Как правило, их проводил Секретарь ЦК
КПСС Владимир Иванович Долгих. К участию в селекторах
привлекалось и руководство Министерства газовой промыш-
ленности, которое возглавлял в то время Виктор Степанович
Черномырдин.
После очередного совещания Долгих В.И. решил дать на-
качку членам коллегии Миннефтепрома, а газовики были от-
пущены. Чурилов Л.Д. попросил меня проводить до машины
Виктора Степановича.
Мы были с ним немного знакомы. В период работы в профсо-
юзах в 70 – 80 годы мне ежеквартально приходилось принимать
участие во вручении победителям Всесоюзного социалистиче-
ского соревнования Переходящих Красных Знамён «четырёх»
(ЦК КПСС, Совета Министров СССР, ВЦСПС, ЦК ВЛКСМ).
Если нефтяникам знамёна вручались на уровне объедине-
ний, то Мингазпром уже в то время был прообразом естествен-
ной гигантской монополии и получал знамена самостоятельно.
Тогда В.С. Черномырдин работал ещё заместителем министра
газовой промышленности, и практически всегда именно ему
поручалось принимать присуждённые знамена. Ну а мне как
самому молодому в команде награждающих поручалось дер-
жать и передавать знамя. Естественно, что награждение закан-
чивалось хорошим фуршетом.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
340 341
центра Сочи, если за таковой считать морской вокзал, за Ри-
вьерой, в сторону пос. Лазаревское. Рядом находились знаме-
нитые тогда санатории им. Орджоникидзе (обслуживающий
горняков и нефтяников), им. Дзержинского (особого режима,
для сотрудников КГБ), «Россия» (Совмина РСФСР), Объеди-
ненный санаторий «Сочи» (того же 4-го главка). Но если со-
седи были гигантами, в которых отдыхали более чем по тысячи
человек, то д/о им. Цюрупы максимально мог принять сто со-
рок человек. Для этого служили четырехэтажный корпус, рас-
положенный прямо на линии пляжа, и две дачи на высоком
склоне холма. Исторически одна из этих дач была приспосо-
блена для отдыха сына вождя всех народов – Василия Сталина,
а вторая – его дочери, Светланы Аллилуевой.
Более десяти лет кряду мы с Ольгой ездили летом в этот
милый сердцу дом отдыха, изменив ему лишь дважды. Один
раз – с домом отдыха «Морской прибой» под Алупкой, в Кры-
му, фактически расположенном в парке знаменитого Ворон-
цовского дворца, излюбленного нашими кинематографистами
места съемок сказок и исторических фильмов. Во второй же
раз мы отдыхали в д/о «Малый Ахун», тоже в Сочи, рядом с
криминально известным рестораном «Кавказский аул». Оба
эти дома отдыха тоже относились к 4-му Главку, их тоже от-
личала своя особая атмосфера.
В доме отдыха Цюрупы за десять сезонов мы перезнакоми-
лись со многими выдающимися личностями того времени,
«детишками» советских бонз, артистами, писателями, вели-
кими спортсменами. И почти о каждом знакомстве можно
было бы рассказать. Однако приведу всего лишь несколько
эпизодов.
На великолепном пляже, протяжённостью по фронту почти
полкилометра, для ста сорока отдыхающих было полное раз-
долье. Тут и волейбол, и водные виды спорта, и настольный
теннис, и кафе в тени олеандров, и чайный стол с лечебными
напитками на травах, и массажный кабинет, и гигантские шах-
маты, и читальный зал…
Под навесами же от солнца шла типичная пляжная жизнь.
Здесь царили «тихие» игры: преферанс, шахматы, домино.
Вообще-то я неплохо играю в карты и шахматы. А если
вспомнить, что середина семидесятых не очень далеко отде-
ДОМ ОТДЫХА ИМ. ЦЮРУПЫ
За годы советской власти посёлок Сочи на Черноморском
побережье Кавказа превратился из захолустного уголка с не-
сколькими десятками дач российской знати в роскошный ку-
рорт всесоюзного значения. Сотни санаториев, домов отдыха,
пансионатов, профилакториев, пионерских лагерей ежегодно
принимали миллионы тружеников для незатейливого отдыха,
сводившегося в основном к морским ваннам и турпоходам по
окрестностям.
Не обошла вниманием этот субтропической оазис и совет-
ская элита. В Сочи располагались лучшие, фешенебельные
здравницы так называемого Четвёртого главного управления
Минздрава СССР, занимавшегося здоровьем членов прави-
тельства, депутатов, партийных бонз и их домочадцев.
Здесь, в зонах особого контроля и охраны, находились и
дачи первых лиц пролетарского государства. Как, впрочем, и
нынешних лидеров демократической России.
Как я уже рассказывал, моя мама всю жизнь отдала работе
в Минздраве СССР, знала всех без исключения руководителей
отечественного здравоохранения, в том числе, конечно, и 4-го
главного управления.
Во второй половине семидесятых годов я же находился на
выборной работе в Московском горкоме нефтегазпрофсоюза.
Наших совместных с мамой усилий хватало на организацию
отдыха в лучших заведениях страны: и в Крыму, и на Северном
Кавказе, и в Прибалтике, и в Сочи.
Из всех объектов отдыха в Сочи мы с Ольгой предпочитали
наиболее демократичный дом отдыха им. Цюрупы.
Если вы помните, Цюрупа был наркомом продовольствия
ещё при В.И. Ленине. По легенде, он однажды перед заседа-
нием совнаркома упал в голодный обморок. Тогда-то Ленин и
распорядился организовать особое продовольственное и меди-
цинское обслуживание ответственных партийных и советских
работников. Так и появился в нашей стране институт привиле-
гий, от которого не в силах отказаться и нынешние демократы.
Так вот, д/о им. Цюрупы и относился к этим привилегиро-
ванным учреждениям. Располагался он довольно далеко от
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
342 343
ных окопах. Но с первого до последнего дня боёв просто забыл
о болезни. Она сгинула, как будто её и не было. Зато потом,
после возвращения в Москву, загремел под фанфары в больни-
цу. Затем санатории, Мацеста, Цхалтубо… Ничего не помогало.
Двадцать второе июня 1941 года застало меня, правда, дома.
Едва двигался, опираясь на клюку. В тот же день поспешил в
редакцию. И начались страшные долгие годы войны. Мотался
по фронтам, сначала отступал с нашими измотанными диви-
зиями, затем шёл с ними же вперёд. И болезнь вновь ушла. Не-
смотря на лишения боевой армейской жизни, ни разу не дала
она о себе знать. И лишь в сорок шестом году, уже много позже
Победы, вновь загремел в больницу. Болезнь приобрела такой
характер, что враги предрекали мне полную инвалидность,
прикованность к постели. Лишь один старик-невропатолог,
здесь, в Сочи, в Мацесте, сказал, что только я сам, своей волей
могу заставить себя ходить. Показал мне упражнения, заста-
вил двигаться. Представляешь, я с клюкой по стеночке в ко-
ридоре санатория от палаты до процедурного кабинета метров
пятьдесят с шести до восьми утра преодолевал. Плакал от боли,
вернее, слёзы сами лились. Зато смотри теперь-то!» – Николай
Александрович стал вытворять прямо на пляжной гальке куль-
биты, становиться на мостик, отжиматься.
Его урок во многом пригодился мне, когда после тяжелей-
шего перелома ноги тоже грозила инвалидность. Через боль,
через слёзы заставил себя двигаться. Сейчас с этим делом по-
рядок. Спасибо Николаю Грибачёву! Жаль только, радикулит
всё мучает.
Как-то во время шторма на море, на аллее, идущей вдоль
пляжа, я увидел пожилую, очень благородную пару под зонтом.
Когда на море шторм, выбор занятий резко ограничивается.
Либо игра в карты в гостиничном номере, либо пьянство, либо
поиск «сокровищ» на берегу. Волны, как известно, поднимают
со дна и выносят на берег не только ракушки, медуз, морских
звёзд, но и монеты, которые каждый отдыхающий бросает в
море в надежде вновь вернуться к нему. Маши-растеряши ча-
стенько теряют во время купания кольца с рук, серьги, брасле-
ты, золотые цепочки…
В лёгкой болоньевой накидке, в шортах и босиком, бродил я
по кромке прибоя в поисках даров моря. У меня в активе уже
ляла меня от вузовской поры, то игровые навыки были ещё
свежи.
В студенчестве доходы от азартных игр служили иногда су-
щественным подспорьем в бюджете. Хотя бывало, конечно, и
наоборот.
Однажды меня, бесцельно лежащего с утренней газетой под
солнцем, пригласил составить партию в шахматы Николай
Грибачёв. Грибачёв – славный поэт, занимающий достойное
место во всех советских энциклопедиях, в прошлом военный
журналист, главный редактор одного из толстых журналов
«Звезда» – в то время являлся Председателем Верховного Со-
вета РСФСР. Шёл ему уже восьмой десяток. Но он был строен,
подтянут и выглядел лет на двадцать моложе.
Игрок он был азартный, даже несколько авантюрного скла-
да. Выстраивая шахматные комбинации, он легко шёл на раз-
мен фигур, провоцировал обострения на шахматном поле. И
лишь в эндшпиле партии становился очень взвешенным и
осторожным. Как бы то ни было, но в нашем блице из трёх
партий мне удалось взять верх. Николай Александрович очень
расстроился. Это выразилось не только в разборе партий в по-
исках ошибок, но и в бурчании по поводу молодёжи, предпочи-
тающей пролёживать бока на солнце вместо активных занятий
спортом. В этом он и меня попрекнул. Пришлось мне сослаться
на слабую спину, зачатки хронического (как стало ясно много
лет спустя) радикулита.
Николай Александрович оживился и рассказал свою исто-
рию борьбы с этим недугом.
Привожу по памяти от первого лица.
«Ещё перед финской кампанией подхватил я эту заразу – ра-
дикулит. Служил тогда в газете «Красная звезда», много ездил
по военным округам. Время было горячее. Шло перевоору-
жение и переформирование Красной армии, и журналисту-
военкору было непочатое поле работы. Где-то в поездах и про-
дуло. Никакое лечение не помогало, болезнь усугублялась. Ни
санатории, ни больницы не спасали. Месяц на больничной
койке, месяц с нестерпимой болью, кривой – в командировках.
И так до финской войны. Сам напросился во фронтовую ко-
мандировку и три месяца в суровые морозы провёл на передо-
вой под лютым огнём финнов. Жили, по существу, в заснежен-
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
344 345
После этого разъяснения мне стала понятна та ностальгия,
что сквозила в глазах и словах бывшего мужа дочери «отца на-
родов».
В доме отдыха им. Цюрупы мы с Ольгой познакомились и
подружились со многими ребятами. Среди самых близких на-
ших друзей уже почти двадцать пять лет семья Дубовых. Игорь
и Ольга Дубовы проводили в Сочи свой медовый месяц. Со-
вместные картёжные баталии в старинную игру канасту нас
и сдружили. Да ещё как крепко! Канаста очень азартная игра.
Эмоции выплёскиваются через край. Поэтому, во избежание
семейных конфликтов, мы всегда играли смешанными пара-
ми: я с Ольгой Дубовой, а Игорь с моей Ольгой. Так и режемся
в картишки уже четверть века. За это время у ребят выросла
дочка Даша, умная и красивая девушка, уже активно работаю-
щая в бизнесе.
Там же подружились мы и с Андреем Зверевым. Надёжный
и верный друг. За эти годы Андрей и в Совете Министров по-
работал, и Центробанк возглавлял, и был аудитором Счётной
палаты… Но главное – он остался весёлым, любящим хорошие
шутки и анекдоты, парнем. Хотя парню уже под пятьдесят.
Так что славненький дом отдыха имени наркома Цюрупы
подарил нам с Ольгой очень много интересных встреч. В па-
мяти хранится много знаменательного, о чём ещё можно будет
рассказать.
И вот что интересно. Живём мы сейчас с женой в Москве на
улице Цюрупы!
было несколько позеленевших монет, два прекрасных рапана,
изумительно обточенные морем осколки бутылочного стекла и
удивительный камешек в виде сердечка с проточенным в нём
отверстием, прямо готовый брелок или подвеска. Вдруг в пе-
нящемся от только что сбежавшей волны крупном чёрном пе-
ске что-то блеснуло. И я успел выхватить с горстью камешков
крошечную золотую серёжку с маленьким рубином. Крик вос-
торга потряс, наверно, всё Черноморское побережье. Ко мне
бросились другие «старатели». Все меня поздравляли с удачей.
Счастливый, я поспешил к корпусу дома отдыха, чтобы похва-
статься удачей перед Ольгой. На аллее меня остановила та са-
мая пожилая пара, чтобы рассмотреть мою добычу. И мы раз-
говорились. Мужчина, с налётом ностальгии в глазах, сказал,
что в былые времена здесь, на пляже, даже бриллианты нахо-
дили. Но было это лет тридцать тому назад. Я спросил: «Что,
вы и тридцать лет тому назад бывали в этом доме отдыха?»
«Да не было тогда ещё дома отдыха. Лишь две верхние дачи
стояли, да салон был там, где теперь столовая».
«О, вы тут старожил!» – воскликнул я.
«Да уж, старожил. Хорошие у вас находки, особенно этот
камешек-сердечко».
«Разрешите преподнести его вашей супруге?», – спросил я
и, получив согласие, вручил свою находку даме. Она поблаго-
дарила, и мы разошлись.
Вечером, во время ужина в столовой, я вновь увидел эту пару
и рассказал о нашем разговоре Ольге. Она поинтересовалась,
кто они. Ответа не было. Однако, чуть позже, во время вечерне-
го променада, я задал этот вопрос отдыхавшим тут же Алексан-
дру Павловичу Владиславлеву и его супруге, Карине Лисици-
ан, известной певице, дочери выдающегося народного артиста
СССР Павла Лисициана. Владиславлев в то время руководил
Союзом Научных организаций СССР, знал всех и вся.
Он-то и рассказал нам, что познакомился я с Юрием Алек-
сандровичем Ждановым, сыном приснопамятного сталинско-
го идеолога, члена Политбюро ЦК ВКП( б) – Александра Алек-
сандровича Жданова. Знаменит Юрий Александрович же был
не тем, что возглавлял Ростовский государственный универси-
тет, и не столько родителем, а в первую очередь своим браком
со Светланой Иосифовной Аллилуевой, дочерью Сталина.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
346 347
Потом был великолепный концерт, наверно, лучший в пев-
ческой карьере Муслима Магомаева, в котором достойное место
занимали песни А. Пахмутовой, принимаемые публикой на бис.
Прошло четверть века. И в 2000 году я инициировал в Ми-
нэнерго России возрождение традиции фестивалей народного
творчества.
Идею поддержал министр Виктор Калюжный, а на самом
финише проекта и вновь назначенный министр – Александр
Гаврин.
Но фестиваля могло и не быть, если бы не Владимир Лео-
нидович Богданов, генеральный директор компании «Сургут-
нефтегаз», который с большом энтузиазмом воспринял эту
идею. Кадровый нефтяник, выросший от бурового мастера до
руководителя одной из крупнейшей российской компании,
Владимир Богданов всегда уделял большое внимание соци-
альному развитию коллектива. Ну а базовый город компании
Сургут – сегодня один из ведущих культурных центров страны,
куда с удовольствием едут на гастроли лучшие театры России,
музыканты, исполнители.
Владимир Богданов принял на себя основную массу оргво-
просов по проведению фестиваля, который, конечно же, состо-
ялся в Сургуте.
В смотре народного творчества приняли участие коллекти-
вы и исполнители со всех уголков России (от Комсомольска-
на-Амуре до Калининграда) и даже Белоруссии, представляв-
шие практически все нефтегазовые предприятия. И «Лукойл»,
и «Юкос», и «Газпром», «Славнефть», «Сибнефть», «Баш-
нефть», «Татнефть» и «Таркасоленефтегаз», и множество дру-
гих компаний направили в Сургут свои самодеятельные кол-
лективы. Фестиваль собрал более пятисот участников, которые
были отобраны специально сформированным штабом при ми-
нистерстве.
Было образовано и жюри фестиваля. Раздобыв домашний
телефон А.Н. Пахмутовой, я созвонился с ней и попросил воз-
главить жюри фестиваля. Конечно же, в состав жюри был при-
глашён и Николай Добронравов, муж и соавтор Александры
Николаевны. Она тут же согласилась.
В состав жюри были приглашены также Александра Андре-
евна Пермякова, худрук хора им. М. Пятницкого, Валентина
АЛЕКСАНДРА НИКОЛАЕВНА ПАХМУТОВА
Александра Николаевна Пахмутова – это песни нашего дет-
ства, молодости, зрелости. Это песни, отображающие историю
нашей страны. Это песни о великой Любви.
Главное в том, что и сегодня, на фоне безудержного разгула
нэпманской попсы, песни Александры Николаевны находят
путь к сердцам, казалось бы, совсем оторванной от духовности
молодёжи.
На моей памяти все поколения эстрадных исполнителей по-
читали за честь спеть произведения А. Пахмутовой.
Юрий Гуляев, Иосиф Кобзон, Муслим Магомаев, Анна Гер-
ман, Лев Лещенко, София Ротару, Юлиан… Не счесть имён ис-
полнителей песен Александры Николаевны. Да и нынешние,
более молодые певцы успели уже приобщиться к истинно рос-
сийскому творчеству Пахмутовой.
Это только злобно настроенные к России персоны, типа Татья-
ны Толстой, могут попрекать Кобзона за исполнение им таких
светлых песен, как «Зелёное море тайги», «ЛЭП-500», «БАМ»…
Впервые Александру Николаевну мы с Ольгой увидели «жи-
вьём» в концертном зале им. П.И. Чайковского лет двадцать
пять или более назад. В канун присвоения звания «Народный
артист СССР» Муслим Магомаев давал отчётный концерт в Мо-
скве. Почти трёхчасовая программа включала и классические
арии, и русские народные песни, и неаполитанские мотивы, и,
конечно же, любимые народом советские песни.
Зал им. Чайковского собрал музыкальную элиту (теперь бы
сказали тусовку) Москвы. Выдающиеся композиторы и поэты,
в ряду которых Арно Бабаджанян, Тихон Хренников (тогда
возглавлявший Союз композиторов СССР), Роберт Рожде-
ственский, Николай Добронравов и пр. и пр., заполнили чуть
ли не ползала.
В очереди в гардероб перед нами оказалась очень небольшо-
го роста подвижная женщина. Ольга с догадкой шепнула мне:
«Это ж Пахмутова!» Видимо, Александра Николаевна услы-
шала нас и оглянулась. На её лице была по-детски непосред-
ственная светлая улыбка. От неё исходило такое обаяние, что
мы тоже дружно разулыбались и поздоровались.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
348 349
До сих пор поддерживаем дружеские отношения с Юлиа-
ном, который, несмотря на всю свою экстравагантность и не-
однозначность, очень честный и добрый парень. И, конечно
же, очень талантливый. Его судьба на эстраде складывается не
просто. В первую очередь из-за борьбы влиятельных кланов,
контролирующих российский шоу-бизнес. Однако созданные
за последние три года две сольные программы, представлен-
ные зрителям в ГЦКЗ «Россия», показывают, что Юлиан на
правильном пути.
Фестиваль широко освещался в печати, телеверсия этого
действа была дважды показана на всю страну по каналу «ТВ-
6». И главное, что компании-участницы стали активно культи-
вировать развитие самодеятельности, проводить собственные
ежегодные смотры.
Ну, а первое появление на публике Александры Пахмутовой
и Николая Добронравова, после выздоровления, состоялось в
ГЦКЗ «Россия» на праздничном вечере, посвящённом Дню ра-
ботников нефтяной и газовой промышленности в сентябре уже
следующего, 2001, года.
Я, лично позвонив на дачу, попросил их приехать на наш
праздник. И, конечно же, Александра Николаевна и Николай
Николаевич согласились. Как же восторженно принимал их
зал!
Юлиан уже очно познакомил нас. Я даже вспомнил тот дав-
ний эпизод в зале им. П.И. Чайковского. Обаятельная жен-
щина, с каким-то внутренним моторчиком, делающим её не-
угомонной, просто пленила меня. Она много говорила о своих
встречах с нефтяниками, о поездках в Западную Сибирь, об ор-
ганизованном нами фестивале, о Юлиане…
От имени организаторов праздника я пригласил Александру
Николаевну с супругом на торжественный банкет после окон-
чания концерта. Там-то, на банкете, Александра Николаевна
меня малость и подкузьмила.
В начале лета новым министром энергетики был назначен
Игорь Ханукович Юсуфов. Подготовка к празднику катилась
своим чередом. Но реакция министра на то, как мы обычно ор-
ганизуем это мероприятие, была неизвестна и непредсказуема.
Игорь Ханукович открыл тостом торжественный банкет.
А затем стал поочередно подходить к столикам, за которыми
Толкунова, Вячеслав Малежик, Екатерина Семёнова, Святос-
лав Белзе, Юлиан, поп-группа «Блестящие».
Накануне фестиваля случилось большое несчастье. По доро-
ге на гастрольные выступления в Ярославле в автокатастрофу
попала машина с Александрой Пахмутовой и Николаем До-
бронравовым. Кумиры страны получили серьёзнейшие трав-
мы, что в их возрасте было очень опасно.
Огромную помощь пострадавшим оказывал Юлиан. Явля-
ясь воспитанником А. Пахмутовой и Н. Добронравова, он вос-
принял случившееся как личное горе и делал всё, чтобы облег-
чить хоть как-нибудь страдания талантливейших людей.
Но фестиваль не мог быть отменён. И нужен был новый и.о.
председателя жюри. К сожалению, не смог поехать с нами Ио-
сиф Кобзон, у которого были на это время запланированы га-
строли, хоть от всего сердца и поддерживал идею.
Было принято решение, что жюри возглавит Святослав
Белзе.
Грянул праздник! Два дня и две ночи длился творческий
конкурс. Зал ДК «Энергетик» был переполнен. Шла телесъём-
ка всего происходящего. В заключительный день от имени всех
участников, членов жюри и зрителей в адрес А. Пахмутовой и
Н. Добронравова была направлена телеграмма с пожеланиями
скорейшего выздоровления.
Вместе с Юлианом (Васиным) мы даже пытались организо-
вать радиомост с больницей в Ярославле, где лежали постра-
давшие. Но что-то не сложилось.
На фестивале мы близко сдружились с Александрой Пермя-
ковой. Удалось даже во многом помочь Александре Андреевне
в организации юбилея хора им. М. Пятницкого, девяностоле-
тие со дня создания которого отмечалось в 2001 году.
Подружились мы и с Екатериной Леонидовной Семёновой,
которая из прекрасной певицы выросла в блестящего компо-
зитора, чьи песни сегодня есть в репертуаре и Аллы Пугачёвой,
и Кристины Орбакайте, и Алёны Апиной, и Николая Карачен-
цова, и группы «PARTY»… Вместе с Екатериной мы написа-
ли пять песен. Особенно удались, на мой заинтересованный
взгляд, «Мамина кукла» и «Вальс ожидания». Приятно, что
наши с Катей творения нет-нет, да и звучат по радио и теле-
видению.
Юрий Бондаренко
350
Нам любые
дороги дороги
расположились нефтяники с газовиками и гости праздника.
Поговорив с Богдановым и сургутянами, Ходорковским и не-
фтеюганцами, министр подошёл с добрыми словами к столи-
ку, где сидели А. Пахмутова и Н. Добронравов. Подошёл и я.
Александра Николаевна встала и, едва достигая плеча мини-
стра, стала восторженно говорить о нефтяниках. А затем стала
нахваливать наш фестиваль в предыдущем году в Сургуте и, по
её мнению, главного его организатора в моём лице. Как я ни
пытался перевести разговор в поле заслуг руководства мини-
стерства, мне это не удалось. Александра Николаевна продол-
жала петь дифирамбы в мой адрес.
Большей неловкости я давно не испытывал. Да, идея о фе-
стивале была придумана и продвинута мною. Да, я не спал но-
чами, переживая за все нюансы организации этого мероприя-
тия. Но при министре!..
Уже не знаю, как воспринял всё сказанное Игорь Ханукович,
но к творческим мероприятиям меня стали допускать реже.
Я благодарен судьбе, что она дала возможность познако-
миться с такими прекрасными творцами, как Александра Пах-
мутова и Николай Добронравов.
Стараюсь не забывать поздравить их с праздниками. Чаще, и
зимой и летом, застаю их по телефону на даче, редко в кварти-
ре, на Комсомольском проспекте.
Всегда желаю им здоровья и новых песен. Песен с большой
буквы, которых так не хватает сегодня выздоравливающей
России.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
352 353
бокалов виски он прекрасно играл. Роджер отлично знал ре-
пертуар «Битлз» и имел приятный голос.
Совсем уж по-московски Роджер врубал усилители на пол-
ную мощь, что с учетом динамиков, находившихся и на улице
тоже, делало его концерт достоянием всех обитателей поселка.
Этому способствовало и то, что вилла располагалась прямо на
одном из традиционных для Голландии каналов, а звук по воде
распространяется, как известно, здорово.
Из многочисленных достопримечательностей Амстердама
мы посетили Музей Мадам Тюссо, кварталы Красных фонарей,
совершили вояж по городским каналам на маленьком катере.
Однако углубиться в ритм жизни этого знаменитого города в
этот раз нам не удалось. Лишь через несколько лет, вновь по-
бывав в Амстердаме и прожив там неделю, мы прочувствовали
все его особенности. Этот город резко отличается от остальных
европейских городов. Тут царит дух свободы, полукриминала,
богемы. В Голландии разрешена свободная продажа легких
наркотиков, и город напичкан так называемыми Cafe shop, где
можно купить травку. Своеобразные флажки над входом в ряд
кафе предупреждают – здесь «голубые». В стране легализова-
на проституция, и кварталы Красных фонарей стали общеев-
ропейской достопримечательностью. Пару часов побродив по
этим улочкам и каналам, мы, во-первых, почувствовали легкий
кайф, так как воздух там был просто пропитан марихуаной.
Во-вторых, практически не видели клиентов, проникающих за
окна-двери к девушкам, демонстрирующим свои прелести. На-
верно, даже самым отвязанным мужикам это не очень ловко
делать в присутствии тысяч любопыт-ствующих туристов.
В Голландии ко всему прочему разрешены однополые бра-
ки и количество геев и лесбиянок превосходит все разумные
пределы. Так что Ольгу я далеко от себя не отпускал, больше
не из-за опаски приставания мужчин, а скорее женщин. Строй-
ные блондинки там котируются высоко.
А в первый наш визит в Голландию нас ждало еще одно
увлекательное приключение.
В Москве, с участием биржи, велись переговоры между одной
очень крупной международной корпорацией и российскими не-
фтепереработчиками о поставках полипропилена. Корпорация
принадлежала семье De Clerck. Это всемирно-известная фами-
Бенилюкс
В 1991-1993 годах с Московской нефтяной биржей пытались
активно сотрудничать многие зарубежные компании. И часто
их интересовали не только вопросы покупки нефти или не-
фтепродуктов, но и установление партнерских отношений с
акционерами биржи, в числе которых были практически все
нефтедобывающие объединения страны.
Так на бирже появился Роджер Янгблат, владелец нескольких
компаний морских перевозок, строительной фирмы, специали-
зирующейся на сооружении портовых терминалов, морской кон-
сул Голландии в Либерии. Роджер был удивительно веселым и
общительным человеком. Он пытался вести переговоры по рас-
ширению сферы услуг для российских нефтяников в Прибалтике.
Я как вице-президент биржи по международным отношени-
ям и проектам пытался ему в этом помочь. Мы выезжали с ним
в Литву и в Сибирь, организовывали переговоры всех заинте-
ресованных сторон в Москве. За этой работой успели крепко
сдружиться.
Роджер и пригласил нас с Ольгой в гости в Роттердам. Была
бы честь предложена! Мы быстренько собрались, сделали визы
и оказались в стране тюльпанов и каналов.
Роджер подыскал нам недорогую, но очень уютную гостини-
цу почти в центре города, быть в которой у нас, правда, практи-
чески не оставалось времени.
Вместе с Роджером и его очаровательной женой, немкой, мы
отправлялись то в Гаагу, то в Амстердам, то на его чудесную
виллу за городом, на каналах.
Роджер был небольшого роста, но отнюдь не страдал ком-
плексом Наполеона, а наоборот относился к этому с юмором.
Из США, где у него тоже был бизнес, на пароме через оке-
ан притащил в Роттердам необыкновенный внедорожник.
Больше нигде я такого не видел. У машины были колеса как у
«Белаза», прямо вровень с ростом владельца. Чтобы попасть в
салон, приходилось подниматься по трем ступенькам. «Зато я
выше всех на дороге», – хохотал Роджер.
На нижнем этаже виллы Роджер оборудовал настоящий бар
с небольшой эстрадой, где стояло множество музыкальных ин-
струментов, на которых после нескольких рюмочек водки или
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
354 355
нем с гостиницей старинном особняке. Стены особняка были
увешаны картинами старых фламандских мастеров. Повсюду
золоченые канделябры, изысканная мебель «из дворца». Со-
бравшиеся уже входили в столовый зал, и мы присоединились
к ним. Нас представили величественному старику в скромном
темно-синем костюме, этакий миллиардерский шик. Глава
семьи был очень любезен, поцеловал Ольге руку и познако-
мил с остальными гостями. Впрочем, гостями их назвать было
нельзя. Здесь были старший сын Жан с семьей, дочь с зятем
из США, еще один сын, прилетевший из Сингапура, с семьей,
дальние родственники из Франции, несколько немцев – пар-
тнеров корпорации, какой-то самурай. Всего человек тридцать.
Пригласили к столу. Напротив каждого стояла шеренга разно-
высоких бокалов, а столовые приборы, расположенные слева и
справа от тарелок, своим количеством и замысловатостью вы-
зывали у нас такой же шок, как у героини Джулии Робертс из
отличного фильма «Pretty woman» («Красотка»).
«Что делать?»- шепотом спросила Оля.
«Не волнуйся. Повторяй шаги сидящего напротив. А через
двадцать минут дело дойдет до российского рынка и все само
образуется!»- посоветовал я.
Так, собственно, и произошло. После нескольких тостов,
которые нам переводил один из немцев, хорошо знавший рус-
ский язык, коснулись вопросов развития бизнеса в России.
Центр коммерческой мысли переместился на наш край стола.
Стройные ряды сидящих разрушились, и официанты в ливре-
ях и белых перчатках начали путать бокалы перемещавшихся
ближе к нам участников застолья. Через два часа женщины
отправились в другой зал пить кофе и чай, а мужчины сопро-
водили меня в бар, где продолжили допрос с пристрастием.
Лишь старик Роже откланялся и отправился почивать.
На следующий день старший из сыновей, глава компании
в Бельгии и Франции, устроил нам блестящую экскурсию по
старинному Генту, детально показал нам свои фабрики. Мы
с Ольгой глубоко изучили технологию производства различ-
ных видов ковровых покрытий. Затем мы отобедали с ним на
одном из предприятий в его служебном кабинете.
Все было изыскано. Жан Де Клерк был очень галантен. На де-
серт были поданы свежие лесные ягоды и удивительные конфе-
лия. Старший брат Роже с тремя сыновьями и дочерью владеет
почти девяносто заводами и фабриками по производству ковро-
вых покрытий в Бельгии, Франции, Голландии, Германии, Син-
гапуре, США, Южной Африке. Роже Де Клерку было в то вре-
мя под восемьдесят лет. А его младший брат был президентом
Южно-Африканской Республики. В Москве корпорация имела
офис в Центре международной торговли на Красной Пресне. Там
частенько для организации переговоров появлялась францужен-
ка, госпожа Жанет, личный секретарь Роже Де Клерка. Мы с ней
многократно встречались, и между делом я сказал Жанет о пред-
стоящей поездке в Роттердам.Какого же было наше с Ольгой
удивление, когда к нашей гостинице подкатила машина и из нее,
как черт из бутылки, выскочила перевозбужденная Жанет. «Со-
бирайтесь, быстро! Едим в Гент, в Бельгию. Это рядом, двести
пятьдесят километров. Через три часа Роже устраивает званный
ужин. Там в сборе вся семья. Вы приглашены и должны быть
обязательно»,- протараторила она, как всегда брызгая слюной и
путая русские, французкие, английские, фламандские слова.
Оказывается, решение пригласить нас на эту помпезную
встречу было принято сутки назад. Жанет находилась в этот
момент в Новосибирске. Совершив перелет по маршруту Ново-
сибирск – Тюмень – Москва – Париж, Жанет затем на машине
добралась до Гента, и уже потом направилась в Роттердам. Что-
бы не плутать по городу, она на въезде наняла таксиста, чтобы
тот вел свою машину впереди, назвала ему адрес гостиницы, и
так быстренько добралась до нас. От момента получения зада-
ния прошло всего двадцать часов.
Прихватив с собой только свежую блузку и рубашку и полу-
чив заверение, что в гостинице Гента у нас будет десять минут
на то, чтобы погладиться, мы уселись в «Шевроле», и Жанет
дала «газу». Двести пятьдесят километров мы пролетели за два
часа. Порой скорость доходила до 120 миль в час. Ольга сиде-
ла впереди с Жанет и просто впечаталась в сиденье. Жанет же
пыталась мне что-то рассказывать о предстоящей встрече, же-
стикулировала и все время оборачивалась ко мне, сидящему на
заднем сидении. В общем, боевик сплошной.
Конечно, время для глажки не оставалось. Мы едва успели
умыться и надеть чистые рубашки. Жанет потащила нас на
семейный совет Де Клерков. Зал приемов находился в сосед-
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
356 357
ры в падении, завидную для московского «Спартака» резуль-
тативность.
Футбол – это душа Бразилии. Нам приходилось далеко за-
полночь несколько раз возвращаться с тусовочных мероприя-
тий, которыми была насыщена конгрессная программа. Десят-
ки полей, разбитых на зеленых лужайках вокруг морских лагун
в черте городских кварталов, и в два и в три часа ночи были за-
полнены футбольными командами. В хорошей форме, в лучах
прекрасного освещения, они самоотверженно и красиво пре-
давались этой народной забаве.
В часы футбольных матчей все бары города заполняют бо-
лельщики, следящие за поединками по большим мониторам,
а в кварталах бедняков соседи собираются у окон с выставлен-
ными старенькими телевизорами. И там, и здесь азарт в глазах
и жестах, дружное сопереживание происходящему на экране.
Но, конечно же, самое яркое впечатление о бразильском
футболе навсегда в памяти оставило посещение легендарного
стадиона «Maracana». Да притом были мы на суперматче из-
вечных соперников «Flamengo» и «Fluminense».
Нагнетание обстановки сверхъестественного ажиота-
жа началось еще в гостинице. Наши бразильские гиды-
администраторы неистово торопили нас в дорогу, чуть ли не за
руку усаживая в автобусы за два часа до начала матча.
Судя по карте города, до стадиона предстояло проехать ки-
лометров десять-двенадцать.
Но, конечно же, гостеприимные бразильские хозяева оказа-
лись правы. Эти километры предстояло проехать черепашьим
шагом в бесконечном многорядном потоке машин, устремлен-
ных к «Maracana». Рев клаксонов, развевающиеся из окон ма-
шин флаги, орущие автомагнитолы уже вводили всех, и нас в
том числе, в какое-то возбужденное состояние. Мы добирались
более двух часов.
И когда, чудом выбравшись из автобусов, в неимоверной су-
толоке, буквально бегом, ворвались на трибуну, в отведенный
для нас сектор, увидели на табло, что к десятой минуте матча
«Flamengo» ведет со счетом 2:1. Стадион, вмещающий двести
тысяч зрителей, встретил нас таким ревом, что первые минуты
даже что-то крича, мы не слышали друг друга.
Энергетика стадиона была столь мощной, что сердце стало
биться в ритме сто двадцать ударов в минуту, и каждый финт
ты. Оказалось, что Жан с детства был сладкоежкой, но родители
его в этом ограничивали. Возглавив группу головных предприя-
тий корпорации, Жан смог купить маленькую шоколадную фа-
брику, где конфеты делались вручную по старинным рецептам.
Буковую коробку с такими конфетами Жан презентовал Ольге.
Поздно ночью Жанет доставила нас назад в Роттердам.
До следующего визита в Бельгию оставалось еще пять лет.
Именно тогда мы сумели также насладиться Брюсселем, а еще
через год побывали и в Люксембурге.
Бенилюкс был покорен.
Бразилия
Наконец то в 2002 году сбылась, как говорил Остап Бендер,
мечта идиота. Целую (!?) неделю мы с Ольгой пробыли в Рио-
де-Жанейро.
На улице зима, начало сентября, температура около 30 гра-
дусов. Но так и не удалось увидеть ни одного бразильца в бе-
лых штанах. Нравы меняются.
Рио – это огромный 10-миллионный город, прижатый к оке-
ану горами. Дорога из одного конца мегаполиса в другой за-
нимает в условиях пробок два часа. Это позволило нам, участ-
никам XVII Мирового нефтяного конгресса, из окна машины
увидеть практически весь город, благо водители разнообрази-
ли наши маршруты.
Гостиница «Le Meridien», где мы остановились, располага-
ется на знаменитой набережной Copacabana. Мчащиеся по на-
бережной бесконечным потоком машины отделяет от океана
стометровая полоса белого песка.
По пляжу бесцельно слоняются туристы и аборигены. Ку-
паться здесь, в черте города, не рекомендуется: во-первых,
большие, 3-4-х метровые волны приглашают в свое лоно только
экстрималов, во-вторых, вода насыщена продуктами жизне-
деятельности города.
Практически через каждые пятьдесят метров по пляжу раз-
бросаны футбольные миниполя с воротами и волейбольные
площадки. Все они кишат мальчишками, гоняющими мячики
и демонстрирующими удивительный дриблинг, азартные уда-
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
358 359
тракту, я написал ему в стихотворном пожелании, что через
полгода обязательно приеду его проведать.
Сказано – сделано. Мы с Ольгой приобрели туристические
путевки, сделали прививки и собрались в дорогу.
Слава встречал нас в аэропорту Дели по высшему разряду.
Чуть ли не с ковровыми дорожками (шутка), но с машинами
сопровождения точно.
У него на квартире в резиденции российских нефтяников мы
дружески посидели за изумительно сервированным столом с
различными деликатесами, приготовленными Славиной же-
ной Наташей. Одновременно с тостами, воспоминаниями мы
проходили и ликбез по поведению в Индии.
Первое и главное. Это амеба. Она живет всюду и только и
стремится попасть в желудок человека, чтобы точить его из-
нутри до полной погибели.
Французы, первыми пытавшиеся обосноваться в Индии, бо-
ролись с амебой коньяком. Напиток приятный, но в этой тяже-
лой борьбе бесполезный. Французы отступили.
Сменившие их англичане пили виски, которое продолжает
бродить и после принятия внутрь, тем самым, убивая одно-
клеточного врага и побеждая катастрофическую дизентерию.
Поэтому виски следовало употреблять перед, во время и после
каждого приема пищи.
Воду для чистки зубов необходимо дважды кипятить, затем
сильно сдабривать ее марганцовкой или лимонной кислотой.
При приеме душа надлежало затыкать все отверстия на теле.
Запрещалось есть любые тонкокожие фрукты (виноград,
сливы, клубнику и прочее), даже после термообработки, т.к.
амеба пробирается к ним во внутрь и там в засаде ждет жерт-
ву. Зато толстокожие, но обязательно целые, не поврежденные
фрукты (апельсины, бананы, кокосы) можно есть даже с лотка
на базаре. Радиоактивное испепеляющее солнце убивает всю
живность на поверхности.
Помимо полагающихся по туру экскурсий в Бомбей, Мадрас,
Агру, на океан Слава предложил еще свою программу. Так что
проведенные в Индии две недели были очень насыщенными и
оставили неизгладимые впечатления.
или удар по мячу буквально срывал нас с места и заставлял
прыгать и орать вместе с многотысячной толпой.
Нам повезло. Мы оказались в лагере болельщиков
«Flamengo», доминировавших на трибунах точно также, как и
их любимая команда на поле. Кстати, в итоге «Flamengo» по-
бедила со счетом 5:3. Восемь голов!!! Пять из них в блестящем
исполнении виртуозов мяча нам удалось увидеть.
На счет болельщиков команды смело можно отнести поло-
вину голов. Дружным пением, неистовым криком, отчаянны-
ми жестами они буквально в воздухе тормозили летящий мяч,
направленный противником. Прямо какой-то Старик Хатта-
быч, коллективный, многотысячный.
Ни на стадионе, ни вокруг него после матча мы не увидели
отрядов полиции или десантников. Хотя говорят, и здесь быва-
ют потасовки между болельщиками. Но носят они чисто фут-
больный характер: никто не дает в обиду флаг или футболку
цвета любимой команды.
Позже, ночью, болельщиков-победителей можно было
встретить в различных районах города: в барах фешенебель-
ных кварталов, на пляже у океана, в малюсеньких дощатых за-
бегаловках и в пролетающих по улицам машинах, с вдавлен-
ными до отказа клаксонами.
Футбол доминировал даже в программе конгресса, темой
которого была социальная ответственность нефтяных корпо-
раций перед обществом.
Практически во всех докладах, касающихся прогресса в не-
фтяном секторе бразильской экономики, упоминалось о спон-
сорстве футбольных клубов, национальной сборной, развитии
детского футбола.
Футбольные сувениры – одна из доходных статей местного
бизнеса. Ни один турист не уедет из Бразилии без футболки,
мяча с автографами пятикратных чемпионов мира, банданы
или яркого шарфа. Их продают повсюду и круглосуточно.
Теперь и у нас дома есть атрибуты футбольной Бразилии.
Индия
Когда наш близкий друг Слава Горшенин уезжал в конце
восьмидесятых годов в Индию работать на буровой по кон-
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
360 361
Все мы поняли, что шутить с потусторонними силами себе
дороже.
Агра
Безусловно, жемчужиной Индии является Агра. Сам по себе
городок ничего из себя особенного не представляет, кругом ца-
рит бедность, как и на всех просторах гигантской страны.
Но всего в трех километрах от центра города располо-
жено одно из сегодняшних чудес света, которым является
усыпальница-мавзолей Тадж-Махал. Не буду рассказывать
прекрасную и трагическую историю любви, которую лучше
читать в классическом варианте. Но памятник этой Любви
производит колоссальное впечатление. При этом осматривать
Мавзолей надо дважды: днем и на рассвете, когда это удиви-
тельно гармоничное сооружение просто парит в воздухе, оза-
ряемое лучами восходящего солнца, и отражается в водной
глади белокаменных бассейнов.
Второй достопримечательностью Агры является Мертвый го-
род, где в течение нескольких столетий сооружались храмы и
дворцы в разных восточных стилях. Красиво и печально! Мерт-
вый город наполнен фокусниками, жонглерами, продавцами по-
лудрагоценных камней. Нас просто потряс мальчишка лет деся-
ти, который за плату в десять рупий, полученных от английских
туристов, нырнул с парапета ворот, с высоты двенадцати метров,
в крошечный бассейн, диаметром около двух метров. Все кончи-
лось благополучно, но сердце долго щемило после этого зрелища.
Ну, а третье чудо Агры – это базар, где на прилавках грудами
возвышаются рубины, изумруды, гранаты, жемчуг и прочие
местные камушки. Цены на эту роскошь просто не укладыва-
лись в сознании. Но это отдельный разговор.
Change
Многоопытные туристы привезли в Индию тяжеленные че-
моданы. Пожалуй, только мы с женой оказались налегке.
Чего только не было в багажах наших попутчиков: брикеты
советского мыла, бинокли, подзорные трубы, фотоаппараты
различных марок, тюбики зубной пасты и т.п.
Бомбей – город контрастов
Мы жили в новой многоэтажной пятизвездочной гостинице
на берегу океана. Интерьеры, сервис были великолепны. В номе-
ре с нами жила очаровательная ящерица, неизвестно как попав-
шая на восемнадцатый этаж. Но эта изумрудная двадцатисанти-
метровая красавица усердно выполняла свою работу, пожирая
комаров и москитов, за что мы были ей крайне благодарны.
Зато прямо за забором отеля, в десятке метров от роскошных
бассейнов, царила потрясающая нищета. Сооруженные из фа-
неры, досок, картона и листьев хибарки кишели индусами (ско-
рее всего низшей касты тамилов), которые что-то мастерили,
готовили, молились и испражнялись прямо у хибарок. В вол-
нах океана совместно резвились детишки, верблюды, лошади.
А в десяти минутах езды от гостиницы находились знамени-
тые Ворота Индии – грандиозная арка, построенная англича-
нами в порту. К порту примыкают старые, отстроенные коло-
низаторами красивые кварталы с шикарными гостиницами,
ресторанами, магазинами.
Именно у Ворот Индии мы с женой стали свидетелями про-
явления удивительной экстрасенсорной возможности индусов.
Дети-попрошайки преследуют все туристические группы, не-
зависимо от их национальной принадлежности. Они лопочут
на многих языках, выпрашивая конфеты, деньги, карандаши,
сигареты и прочее. Особой популярностью пользовались со-
ветские грифельные карандаши, так как грифель используется
при изготовлении каких-то местных наркотиков.
Каждая ватага ребятишек закреплена за одним из взрослых
индусов, мирно дремлющих на парапетах портовой набереж-
ной в ожидании урожая сувениров.
Мы щедро раздавали детям все, что могли. У одной из наших
попутчиц окончились все сувениры, однако дети просто висли
на ней, норовя залезть в сумку. Она начала их строго отчитывать,
в том числе и на английском языке, активно жестикулирую.
И вдруг она буквально осела на мостовую. Мы случайно пе-
рехватили обращенный на нее взгляд хозяина ватаги попро-
шаек. Это был какой-то неземной пугающий взгляд находя-
щегося в трансе существа. У женщины отнялась рука, и лишь
спустя много часов она начала ей потихоньку шевелить.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
362 363
Каков же был его ужас, когда у знаменитой Железной колон-
ны в Индии, которую на счастье нужно было попытаться, стоя к
ней спиной, обхватить руками, в очереди перед ним оказалась
группа крестьян, больных лепрой. Миша в ужасе добежал до
ждавшей его машины, вытащил две бутылки виски, содержи-
мым одной из которых омылся весь с ног до головы, а вторую
ополовинил прямо из горлышка.
Миша и посоветовал нам захватить с собой побольше из Мо-
сквы обычных хлопчатобумажных носков, которые очень нам
пригодились в поездке.
Согласно традициям, у каждого храма в Индии надлежало
разуться. Обувь туристов горками лежала у ступеней достопри-
мечательностей под надежной охраной мальчишек. Мы с Оль-
гой обязательно облачались в новые, купленные в московском
военторге, носки и смело разгуливали по храмам, все же ста-
раясь держаться подальше от индусов в ритуальных одеждах с
висящими по телу лоскутьями кожи. После посещения храмов
носки сразу же выбрасывались.
У одного их знаменитых Храмов Шивы в Мадрасе, заме-
тив мое желание выбросить носки, за мной бросился малыш
лет семи и протянул чудесного слоника из яшмы величиной с
грецкий орех. Я отдал ему носки и все конфеты, которые спе-
циально для детей носил в карманах.
Этот слоник стоит сейчас в нише книжной стенки моего до-
машнего кабинета. Хобот его призывно поднят вверх. Говорят,
к счастью.
Канада
В конце восьмидесятых мне даже трудно себе было предста-
вить, что за последующие пятнадцать лет удастся объездить
полмира: в служебных командировках, в туристических воя-
жах, по приглашению друзей. Почти пятьдесят стран мира на
разных континентах – Европа, Азия, Америка, Африка. Таков
сегодняшний актив. Не охвачены пока Австралия и Антарктида.
Все это результат разрушения «железного занавеса» и сме-
ны политического строя в России, ну и, конечно, напряженно-
го труда, который дает финансовую свободу.
Все это многообразие товаров шло в обмен на рынках у ин-
дусов за ожерелья, кольца, серьги, браслеты из различных дра-
гоценных и полудрагоценных камней. За пачку сигарет или
зубную пасту индусы легко отдавали гранатовые бусы санти-
метров в семьдесят. Ну, а за банку черной икры можно было
выторговать приличный сет с рубинами.
Несказанно высоко ценились наши советские фотоаппара-
ты. Так, за «Зоркий» в любом ателье за пять часов предлага-
ли сшить отличное кожаное пальто да еще дать целую авоську
различных маечек, кофточек в придачу.
За часы «Чайка» можно было выменять инкрустированные
камнями шахматы, которые сейчас в России на любом аукцио-
не можно было бы выставить со стартовой ценой в две тысячи
долларов.
Будучи истинным партийцем и профработником в недале-
ком прошлом, я стеснялся и робел что-либо поменять. Да и
вещи были только личного пользования.
Как-то уже накануне отлета в Москву кто-то из членов группы,
с изумлением заметив у меня на руке часы, спросил, который час.
Я ответил: «По моим часам сейчас полдень». При этом утром
я почистил зубы пастой «Поморин», умылся с мылом «Красная
Москва», после бритья увлажнил кожу одеколоном «Саша», а
затем сделал несколько снимков фотоаппаратом «Зоркий».
Но, конечно же, мы не уехали из Индии без джентльменско-
го набора бус и сережек. Слава и Наташа Горшенины сделали
нам великолепные подарки, а на обмененные в Москве деньги
мы купили себе по кожаному пальто. Самое главное, что мы
сумели вернуться в Москву без других, совсем не нужных «су-
вениров».
Лепра
За год до нашей поездки в Индию там в служебной коман-
дировке побывал Миша Шовкун, управляющий делами Мин-
нефтепрома СССР. Рассказы его были полны восторга и ужаса.
Он был человеком очень мнительным, неистово оберегавшим
свое здоровье. Нужно это было или нет, он глотал импортные
таблетки, испробовал все народные и лженаучные методики
оздоровления на себе.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
364 365
Поразил нас водитель вахтового автобуса – коренной инде-
ец, который каждую кочку на дороге встречал восторженным
возгласом «Wau!» и, хлопая огромными смуглыми ладонями
по «баранке», пытался высказать свое удивление неведомо как
оказавшимся в этой глубинке русским. Сразу же после возвра-
щения вечером в поселок он потащил нас в очень уютный бар и
принялся угощать пивом. При этом обстановка в баре (перего-
воры между столиками, заигрывание с официантками) чем-то
напоминала знакомую по вестернам обстановку салунов вре-
мен покорения Дикого Запада. На картонных фирменных ма-
тах под кружками пива была выписана хорошо знакомая нам
формула: «На каждый хитрый винт найдется своя отвертка!».
Еще через день наш самолетик, в котором без приема виски
лететь было невыносимо холодно, приземлился на поляне ря-
дом с мертвым городком «Скважины Нормана» (Norman Wells).
Городок был построен возле последней станции железной
дороги, протянутой на север в период «золотой лихорадки».
Дальше старатели продолжали путь либо по реке, либо на со-
бачьих упряжках.
В городке, где все дома были заколочены и имели ветхий вид,
функционировали только маленькая деревянная церквушка и
Музей покорителей Севера. Нефтяники же жили в поселке ря-
дом, собранном из похожих на наши балков, но с удивитель-
ной начинкой внутри. Каждому нефтянику принадлежала ми-
никвартира со спальной, кухней, гостиной, ванной-джакузи(!).
Балки были смонтированы так, что в центре поселка образо-
вался культурный центр с кинозалом, баром и рестораном.
Именно в этом ресторане, увешанном медвежьими шкура-
ми, под жареного кабана и запеченного огромного лосося нам
и были вручены милыми девушками специальные дипломы
посетителей высоких широт Северных Территорий Канады.
Дипломы были щедро обмыты »черным русским», »кровавой
Мери» и родной «Столичной».
На следующий день нам предстоял облет участка нефтепро-
вода, тянущегося с Аляски. Летели мы по одному-два человека
в крошечных вертолетиках с прозрачным пластиковым дни-
щем. Внизу в огромных количествах разгуливали медведи, по-
падались лоси, иногда мелькали индейские поселки. Причем,
как и у нас на Севере, рядом с добротными сборными домами
В 1991 году впервые выпала возможность попасть за океан, в
Канаду. Потом я побывал на Американском континенте с деся-
ток раз. Но тот первый визит оставил неизгладимое впечатление.
Это была деловая двухнедельная поездка с целью ознаком-
ления с технологиями работы канадских нефтяников в услови-
ях вечной мерзлоты.
По маршруту Москва – Франкфурт-на-Майне – Монреаль –
Торонто – Калгари мы всего за 26 часов добрались до провин-
ции Альберта. В составе нашей делегации были специалисты
объединения «Мегионнефтегаз», французского партнерского
банка «Paribas» и технические консультанты. Предполагалось
создание совместного предприятия по разработке месторожде-
ний в Приобской пойме.
Калгари, город-столица состоявшейся за год там зимней
олимпиады, нас поразил еще с воздуха. Он огромен по террито-
рии, т.к. практически девяносто пять процентов горожан про-
живает в собственных домах и только небольшой «пятачок»,
два на два километра, занимает Даун-таун – деловой центр
города. Мириады огней под крылом самолета на протяжении
двадцатиминутного подлета к аэропорту представляли собой
фантастическую картину.
Уже на следующий день мы посетили и олимпийский Овал,
где соревновались конькобежцы и фигуристы, Ледовый дво-
рец (Мекка хоккея), лыжный стадион и трамплины, располо-
женные на холмах в стороне от города по направлению к Ска-
листым горам. Все это впечатляло.
После двухдневных семинаров и переговоров в Калгари мы
вылетели на двенадцатиместном самолете в северные террито-
рии Канады.
Была промежуточная посадка на лесной лужайке, когда со-
провождавшие нас канадские специалисты заметили, что на
одной из речушек ведутся работы по сбору разлившейся нефти,
и захотели нам это показать. Там, в лесу, в конце работы был
организован дружеский пикник, и уже в темноте, мы вылете-
ли к первому пункту маршрута – буровому поселку « Радужное
озеро» (Rainbow Lake). Здесь мы ознакомились с уникальными
технологиями монтажа буровых вышек, их транспортировки,
ликвидации нефтяных «амбаров». Но это интересно, наверно,
только специалистам.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
366 367
Посмотрев на нас, Крисс решил, что пора и рыбку половить.
Он показал, как правильно надо запускать блесну в водные бо-
розды, остающиеся после прохождения лодки, метров так на
двадцать, и зашел в затон. Через пару минут лески напряглись
и у меня, и у Леши. «Выбирай»,-скомандовал Крисс. Леша под-
тащил к борту лодки рыбину, при виде которой сразу вспом-
нился хеменгуэйевский старик и его мытарства. Крисс почти
подвел садок под лосося, как вдруг раздался хруст и пласти-
ковый(!) спиннинг переломился. Леша чуть-чуть не улетел в
воду, а лосось, стеганув гигантским хвостом по воде, ушел в глу-
бину на леске. Крисс отсек леску ножом. Потом он объяснил,
что вообще-то вылавливать можно рыб не больше 18 дюймов
в длину (около 46 сантиметров), более крупные рыбины уже
являются производителями. В озере, оказывается, водились
лососи возрастом более ста лет. Несомненно, Лешин спиннинг
обломил именно один из этих старожилов.
Настала моя очередь. Все прошло благополучно, мы выта-
щили рыбину сантиметров на шестьдесят пять. Крисс замерил
ее специальной линейкой и велел выпускать. Еле уговорили
его подплыть к берегу и сделать с рыбиной фото на память. По-
том, как Емеля щуку, я выпустил ее с берега в воду. За полчаса
мы надергали по 3 рыбешки и, окоченев окончательно, взмо-
лились вернуть нас в уютный бар заимки.
Мы были первыми добившимися успеха и смачно оттягива-
лись в баре, наблюдая в стереотрубу за ходом рыбалки осталь-
ных коллег.
В течение следующего часа, поймав по 2-3 рыбы, вернулись
все, кроме руководителя нашей делегации. Пришло время на-
звать его имя – Анатолий Васильевич Фомин, генеральный ди-
ректор объединения «Мегионнефтегаз», спустя год ставший
первым заместителем Министра топлива и энергетики России.
Он заядлый и один из лучших рыбаков на Оби, продолжал оста-
ваться без добычи. И только, когда стало смеркаться, Фомину с
товарищами удалось вытянуть огромную рыбу, которую лишь
из уважения к русским решили пустить не в озеро, а в котел.
Лосось оказался набитым икрою. Ни канадцы, ни францу-
зы не знали, что с ней делать. А Леша Ившин, проработавший
несколько лет на Сахалине, тут же, на глазах изумленной пу-
блики, сделал «пятиминутку», ловко отбив пленку срезанным
в поселках стояли вигвамы, в которых собственно и жили ин-
дейцы, используя цивильные помещения под магазины, фак-
тории, склады.
После облета трубопровода пилот нашего вертолета решил
сделать нам подарок и за час подбросил в сказочное место, где
сливаются Б.Медвежья река и Юкон. Все, что оставалось в па-
мяти от Джека Лондона выросло в реальность. Или нереаль-
ность. Поразительная красота!!! Фотопленка была отщелкнута
за десять минут, а с берега Юкона на память были прихвачены
кусочки окаменевших деревьев, которые становились такими
только в условиях вечной мерзлоты.
Следующей точкой на карте был город «Желтый нож»
(Yelloy Knife), где нас ожидал большой сюрприз. Принимаю-
щая сторона решила устроить день отдыха и посвятить его ры-
балке на лосося на Большом Невольничьем Озере (Grate Slave
Lake). Наши северяне оказались все страстными рыбаками, что
с их обским опытом не удивительно.
Нас забросили на очень живописную и популярную рыба-
чью заимку. Именно здесь, на берегу озера, стоит знаменитый,
сложенный из камней, крест, ставший одним из символов Се-
верных Территорий и украшающий все рекламные проспекты
путешествий по Канаде.
Достаточно большое хозяйство обслуживали двое мужчин.
Они и убирали, и готовили, и стирали, и выдавали снаряжение,
и были мотористами лодок. Я не рыбак и лодок никогда не во-
дил. Поэтому дождался Крисса, одного из хозяев заимки, кото-
рый согласился покатать меня по озеру. К нам присоединился
зазевавшийся Леша Ившин, один из консультантов объедине-
ния «Мегионнефтегаз». Мы получили огромные спиннинги и
наборы специальных блесен. Крисс велел прихватить на борт
пару бутылок виски. Я ведь еще не сказал, что был конец сен-
тября, и на канадском Севере уже приближалась зима. Мы оде-
лись по принципу капусты: все, что было теплое, натянули на
себя, а сверху облачились в красивую рыболовецкую робу. Вы-
дали нам и толстые двупалые, с шершавым покрытием, пер-
чатки для удержания рыбы.
За время получасового катания по озеру ни разу ни у Леши, ни
у меня не было ни одной поклевки. Аналогичная ситуация была
и на других лодках, бороздящих просторы Большого Невольни-
чьего озера. Мы продрогли до костей, и виски оказался кстати.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
368 369
Едва мы расплатились и встали из-за стола, как официант
лихо подхватил руками пустые десять кружек и умчался к
стойке.
Мы еще открывали дверь на улицу, когда сзади раздался
мощный звон бьющегося стекла. Оглянувшись, мы увидели,
как под одобряющие взгляды постоянных клиентов бармен
разбивал над мойкой использованные нами кружки. Думаю,
что дело было не только в запахе рыбы.
Больше нигде и никогда, кроме Родины, я не пробовал пить
пиво с лещом или воблой. Соленые орешки – это да.
Япония
В 1991 году мне удалось напроситься в командировку в Япо-
нию. В буквальном смысле. От Министерства выезжала ко-
манда на приемку первой партии шаровых кранов большого
диаметра для нефтепроводов, изготовленных по контракту
компанией «Марубени» (Marubeni). В составе делегации были
главные инженеры нефтедобывающих объединений, предста-
вители Министерства и Госгортехнадзора.
Так как тогда других шансов попасть в Японию не было, я по-
просил исполнявшего обязанности Министра Вагита Юсуфо-
вича Алекперова включить меня в эту делегацию. Он, скрепя
сердцем, дал согласие. Я понимал, что мое отсутствие в течение
двух недель в период активной подготовки к реформированию
нефтяной промышленности нежелательно. Но ведь Япония!
Токио нас встретил потрясающей духотой. Заканчивался
сезон дождей и после очередного ливня при температуре под
тридцать градусов влага просто висела в воздухе. Выскочив
из-под кондиционеров в здании аэропорта на улицу, мы, как
рыбы, выброшенные на берег, пытались глотать воздух. Ру-
башка на теле моментально стала влажной.
Но наше знакомство с Японией началось чуть раньше. Один
из коллег, мой товарищ по Министерству, украинец и по кор-
ням и по стилю жизни, вез с собой с целью экономии команди-
ровочных приличный шмат сала. Мы, вся остальная команда,
прошли таможенный досмотр и оказались в зале ожидания.
Оглянувшись, увидели встречающих нас представителей «Ма-
рубени», обрадовались. И только тут сообразили, что одного
с куста трезубцем, омыв икру в холодной, потом подсоленной
горячей и вновь холодной воде.
Миска с полутора килограммами икры была торжественно
поставлена на стол. Уха, или Бог его знает какое месиво, в кот-
ле только еще закипало, и мы решили начать «под икорку».
Налили ледяной «Столичной» в солидные бокалы. Французы
полностью растерялись: «Разве это можно есть? А это все надо
выпить?» Короткое и твердое «ДА!» было нашим ответом.
За пять минут миска с икрою была выскреблена столовыми
ложками до блеска. А вскоре и лосось доспел в котле…
Далее нас ждали новые переговоры в Калгари, Монреале…
Две недели пролетели как один день. Осталось одна жалость,
что не смогли заскочить на Ниагарский водопад под Торонто.
Потом были новые поездки в Канаду, но на Ниагару я по-
пал только десять лет спустя, в 2000 году. Но это уже другая
история.
Чехия
Тогда она еще была объединена со Словакией в одно госу-
дарство. Но оставляла тоже неизгладимое впечатление, как и
теперь. Ведь Пражский Град так и остался Градом, как и Кар-
лов мост. И вода в Карловых Варах текла та же, хотя никто не
рисковал тогда называть город Карлсбадом.
Шел 1978 год. Это была всего-навсего моя вторая вылазка за
границу, а события 1968 года были свежи в памяти чехов.
После многочасовой экскурсии по Праге где-то в переулках
у Врацловской площади мы нашли уютную пивную. Пить хо-
телось страшно. У кого-то из моих попутчиков в сумке весьма
кстати оказалась худенькая вобла, прихваченная из Москвы.
Мы заказали по паре пива, роскошно пенящегося «Праз-
дроя» в элегантных узких кружках. К пиву были поданы соле-
ные кнедлики.
Приятель лупанул воблой по столику и стал ее лущить. С
этого мгновения взоры всех посетителей бара были направле-
ны на нас, и в них прочитывалось отнюдь не любопытство.
Пиво сразу утратило как-то свою привлекательность. Мы
быстренько его допили, наскоро обсосав ребра рыбки.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
370 371
встретился лишь с Михаилом Горбачевым. В этом нежелании
контактировать с людьми из Союза была и политическая по-
доплека (споры вокруг проблемы Курильских островов) и сно-
бизм слишком крутого бизнесмена, возглавлявшего одну из
крупнейших в мире корпораций.
Особенно паниковал наш куратор вице-президент, так как
за всю свою службу в компании он ни разу не был в кабинете у
Тацуно-сан. Некоторое недоумение было у всех членов нашей де-
легации и Пети Соболева. У всех, кроме меня. Я предполагал при-
чину происходящего. Будучи человеком инициативным и актив-
но включившимся в процесс строительства рыночных структур
в возрождающейся России, я за две недели до поездки отправил
как частное лицо (что вообще-то было безусловным нарушением
советской субординации) письмо Тацуно-сан с предложением о
создании совместного торгового дома в России, учредителями
которого могли бы стать «Марубени», Московская товарная бир-
жа (созданная в конце 1990 года) и одна из нефтяных компаний.
Цель проекта – приближение производителя к потребителю,
увеличение объема продаж, совместный маркетинг рынка.
Мы поднялись на этаж большого босса. В огромной прием-
ной на стене висела картина кисти Тициана. Я из чистого лю-
бопытства поинтересовался ее стоимостью. Японцы ответили,
что на момент покупки на аукционе в Европе она стоила десять
миллионов долларов, но прошло время, и, видимо, ее стои-
мость уже удвоилась.
Нас пригласили в кабинет Тацуно-сан. Не кабинет, а просто
стадион. Огромный овальный стол. Когда мы поздоровались
с президентом, приятным улыбающимся стариком лет семи-
десяти, напоминающим мудрых самураев из фильмов Куроса-
вы, и разошлись по разные стороны стола, чтобы разглядеть
сидящих напротив, впору было просить бинокли. Переговоры
велись через микрофоны. Первые пять минут речь шла о про-
изводстве шаровых кранов, а затем Тацуно-сан перешел к сути
моего предложения. Около часа мы обсуждали политическую,
экономическую ситуацию в России в целом, перспективы раз-
вития нефтяной промышленности и частных компаний в этом
секторе экономики.
Президент остался настолько доволен нашей беседой, что, к
полному изумлению своих служащих, пригласил нас на ужин в
китайский ресторан на Гинзе.
члена делегации нет с нами. Только по просьбе встречающих
нас японцев их «погранцы» запустили нашего переводчика об-
ратно на таможню.
Не знаю, как это звучало по-японски, но что-то типа: «Вас из
дас?» Японцы допытывались у нашего коллеги, что это такое,
тыча в замотанный в целлофан шмат. Было ясно, что они при-
нимали сало либо за пластиковую взрывчатку, либо за неве-
домый им наркотик. После получасового объяснения, что это
просто большой бутерброд, который оказался недоеденным в
самолете, и все же конфисковав «финансовый козырь» у кол-
леги, таможенники его отпустили.
По пути в гостиницу нас поразили дорожные эстакады и раз-
вязки. Кольцевая дорога вокруг Токио шла в несколько ярусов
и имела лучи-спуски к центру города. Все это выглядело для
нас как фантастический город будущего. Поразило, что води-
тель постоянно сверялся с картой, катастрофически опасаясь
пропустить нужный нам спуск с эстакады к центру. Потом нам
пояснили, что в случае такой промашки мы потеряли бы около
часа, чтобы вновь вернуться в нужное место.
Нас разместили в отличной гостинице недалеко от Гинзы –
знаменитой торгово-развлекательной улицы (скорее квартала)
Токио. Что-то вроде нью-йоркского Бродвея.
На следующий день начались технические переговоры, к ко-
торым подключился мой товарищ по Министерству, работав-
ший в Токио в то время нашим представителем на контракте,
Петя Соболев.
С японской стороны переговорную группу возглавлял один
из вице-президентов компании, которых, как оказалось, в
«Марубени» более сорока человек. В ходе переговоров нам с
четкой регулярностью предлагались чай и напитки. Обслужи-
вали нас девушки в строгих синих костюмах с обязательными
белыми блузками. При этом все их действия сопровождались
церемонными поклонами. По местным обычаям женщина не
может поворачиваться к гостю или хозяину спиной, и девушки
с несмываемыми улыбками на лицах передвигались вперед-
назад, семеня ножками в туфельках.
Второй день начался с необычного для размереных японцев
ажиотажа. Нашу советскую делегацию пригласил к себе пре-
зидент «Марубени» господин Тацуно-сан. Это было архинео-
жиданностью для всех. Тацуно-сан за предыдущее десятилетие
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
372 373
дали большие пиалы с водой и плавающими в них лепестками
роз для омовения рук (мы сразу же догадались!).
Тацуно-сан простился с нами, и мы отправились бродить по
Гинзе. Все прошло очень здорово к всеобщему удовольствию.
На следующий день мне передали от Тацуно-сан огромный
вопросник по процедуре открытия бизнеса в России, на кото-
рый, я думаю, даже сейчас спустя десятилетие, мы вряд ли бы
смогли ответить. В нашем, так называемом рыночном, законо-
дательстве еще огромное количество брешей. Только закрыв
их, мы сможем рассчитывать на нормальные взаимоотноше-
ния с зарубежными партнерами и инвесторами. Так что, пока
мои предложения так и не реализованы.
Если с розовой водой мы не оплошали, то на последующий
день во время обеда, после осмотра императорского дворца,
попали впросак. После обеда нам вновь подали пиалы, в кото-
рых плавали хризантемы. Мы уж, было, собрались омыть руки,
как нас одернули. Это был десерт. Маринованная хризантема в
сладком сиропе считается деликатесом, а сам цветок хризанте-
мы – символ императорского двора. Съели и символ.
После Токио нам предстояло еще посетить производство в
городе Ниагава на побережье Японского моря и участвовать в
приемке первых шаровых кранов.
Если коротко, то потрясало все, но запомнилось несколько
моментов.
Завод, производящий продукции на двести пятьдесят мил-
лионов долларов в год, обслуживало сорок два человека, вклю-
чая конструкторов, управленцев и секретаря. Работа велась в
три смены. Все операции выполняли станки-автоматы и робо-
ты. Хотя мы нашли одну ручную операцию, чем очень засму-
щали японцев-заводчан: на готовом кране диаметром более
метра рабочий вручную выбивал заводское клеймо.
Запомнилась гостиница в Ниагаве – шикарное здание с но-
мерами, площадь которых около трех квадратных метров. Абсо-
лютно вся техника и мебель встроены в стены: откидные крова-
ти, стол, стулья, телевизор, гладильная доска… Причина в том,
что земля в Японии очень дорогая. Нам еще повезло, так как есть
гостиницы-пеналы, где кровати выдвигаются из стены, и ты туда
въезжаешь как в камеру хранения или (простите) в бокс морга.
Повсюду японские массажные салоны, бани. Массажисток
за очень умеренную плату можно заказать к себе у портье в го-
Я раскрыл своим коллегам причину такого к нам внимания
и получил от них вердикт: «Будешь старика тогда и за столом
развлекать».
Ресторан был очень живописным и обслуживал в тот вечер
исключительно нас. Мы расположились за столом так, что я
оказался визави Тацуно-сан.
Напитки и традиционные китайские закуски подавали оча-
ровательные девушки в китайских холщовых блузках на вы-
пуск и шароварах.
Старик спросил через переводчика, что я предпочитаю вы-
пить. Я с японской улыбкой ответил, что полностью полагаюсь
на его выбор. Старик расцвел и заказал китайскую водку. Ког-
да девушки поставили перед нами серебряные кувшинчики с
подогретой бурдой, крепостью около двадцати градусов, ми-
сочки с кристаллами солей, корешками, листиками и ступку с
тиглем, я понял, что крепко влип. Пока коллеги успешно рас-
правлялись с различными ракушками (устрицами, мидиями,
рапанами) под виски и водочку, я упорно перетирал в ступке
все компоненты адской смеси. Повторяя все за Тацуно-сан, я
через переводчика узнал, как полезны корешки дикорастущей
сакуры для печени, а лепестки жасмина для пищеварительно-
го тракта. Все перетертые реагенты пересыпались в серебря-
ную стопку. Минут через десять мы с Тацуно-сан залили по-
рошкообразную массу теплой слабенькой водкой и, мило друг
другу улыбаясь, выпили за здоровье.
Любая из выпитых ранее мною микстур не шла ни в ка-
кое сравнение с этим отчаянно противным напитком. Надо
было спасаться, и пока Тацуно-сан что-то объяснял девочке-
официантке, я стремительно перелил остатки водки из кув-
шинчика в бокал и махом выпил. И тут же присоединился к
коллегам, в части ублажения организма изысканными блюда-
ми и проверенными временем напитками.
Тацуно-сан мудро улыбнулся и пригласил пройти с ним к ги-
гантскому «шведскому столу», если так уместно сказать о вы-
кладке блюд в китайском ресторане в центре Токио. Как истин-
ный экспериментатор, я попробовал почти все: икру морского
конька, лапшу из медузы, жаренных морских червей, напитан-
ных свиной кровью, плавники акулы, свинину под мандарино-
вым соусом, утку по-пекински, оладьи из водорослей, куриные
крылышки с вишневым вареньем… В конце трапезы нам по-
Юрий Бондаренко
374
Память сердца
стинице. Мы видели этих милых девушек в розовых платьях
с выжитым сердечком, пронзенным стрелой, на груди. Пере-
чень услуг массажисток не ограничен. Это наследие осталось
японцам со времен, когда Острова были буквально напичканы
американскими военными базами.
Поразили пляжи с огромными крытыми верандами, на ко-
торых собственно и отдыхают японцы, предаваясь чревоуго-
дию и потребляя огромное количество пива.
Кстати, о пиве. В каждой корпорации или компании при-
знается только один сорт пива, который любит босс. Закон для
всех служащих – любить это пиво. Как и болеть за ту же бейс-
больную команду, что и шеф. Инакомыслие недопустимо.
А вообще-то осталось впечатление, что послевоенное японское
чудо – это плод тяжелейшего труда. До сих пор у японцев очень
маленькие отпуска (до четырнадцати дней в зависимости от вы-
слуги лет), которые брать целиком считается моветоном и при-
знаком недобросовестного отношения к работе и работодателю.
Ни один служащий не сочтет для себя возможным покинуть
офис, пока на рабочем месте находится его непосредственный
начальник.
Компьютерные знания любого рядового сотрудника компа-
нии на уровне наших суперпрограммистов или хакеров.
А главное, у японцев есть ярко выраженная послевоенная
национальная идея -стать лидером в мировой экономике, в су-
пертехнологиях, в финансовой экспансии. Японцы хотят вли-
ять на мировое сообщество в интересах своей страны через соз-
данный гигантский финансово-промышленный потенциал. И
это при полном отсутствии собственной сырьевой базы, леса,
островном расположении страны в зоне высокой сейсмиче-
ской активности и цунами. Воля, воля и еще раз воля, как ру-
ководства, так и нации в целом, в сочетании с исключительной
дисциплиной дают блестящие результаты.
В России есть программа созданная еще при Б.Н. Ельцине,
по подготовке нескольких тысяч молодых специалистов в эко-
номически развитых странах для работы топ-менеджерами в
отечественной экономике. Это здорово!
Но что делать с полуграмотными сенаторами, законодателя-
ми, губернаторами, министрами сейчас? Уровень их познаний
сравним с уровнем анекдотичного гаишника: отнимать и делить.
Эх, Россия, тройка-птица…
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
376 377
БЕЛЛА АХМАДУЛИНА
Прощайте, Белла…
Низкий Вам поклон
За все стихи, что Вы душою спели,
Взойдя на сцену, словно на амвон.
ПАМЯТИ ВЫСОЦКОГО
Мне скучно с вами, право, господа.
Я знаю, что вы скажите в ответ.
Попал я видно всё же не туда,
Когда из чрева вырвался на свет.
Уж лучше бы в тоннель под паровоз,
Там все же были шансы уцелеть.
А здесь от культа личности наркоз,
Который ещё век не одолеть.
Я ощущаю, как густеет кровь.
И вены не спасает аспирин.
И только яркий свет прожекторов
Мне жить дает. Да, к горю, героин…
Уйти в расцвете сил я не боюсь.
Хотя друзьям не всё ещё сказал.
На рваных связках потому пою.
И вижу, как от слов трезвеет зал.
Я рвусь из клетки, попадаю в клеть.
И шахту падаю ко всем чертям.
Хотелось бы мне к ангелам взлететь.
А лучше спеть назло своим смертям.
ЛЮДМИЛА ЗЫКИНА
Как будто Волга обмелела.
Не льётся песня над рекой.
Россия вдруг осиротела...
Не будет Зыкиной другой.
АЛЕКСАНДР ПУШКИН
Тридцать семь… И туманная Чёрная речка.
Тридцать семь… Не дописаны тысячи строк.
В тридцать семь ты ушёл навсегда в бесконечность.
В тридцать семь – ты российский кумир и пророк.
Ты кровей разных рас был гремучим смешеньем,
Но Россию любил, как всем нам не дано.
Русский дух в каждом слове твоём и творенье…
Жаль, что Русь не родит тебе равных давно…
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
378 379
ЕКАТЕРИНА МАКСИМОВА
Взметнулась в небо белой птицей,
Оставив мир рукоплескать
Непревзойдённой танцовщице.
Бог выбрал лучшую опять.
Прощайте же, Екатерина!
Мы аплодируем Вам вслед,
Великой русской балерине,
Что наш прославила балет.
СЕРГЕЙ ЕСЕНИН
Был гуляка и повеса.
Но зато он был Поэт
Чисто русского замеса.
Жаль, подобных нынче нет.
Как и нет Руси великой,
Про которую с тоской
Связки рвём порою дико
Мы есенинской строкой.
ВЯЧЕСЛАВ ТИХОНОВ
Нет прекрасного актёра больше с нами.
Бог-Творец земного взял творца…
Пусть его Матвей, Исаев, мичман Панин
Будут долго в наших жить сердцах!
АНДРЕЙ ВОЗНЕСЕНСКИЙ
Ушёл Вознесенский…
Его вознесенье…
Уходят кумиры
В антимиры…
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
380 381
ПЁТР ПЕРВЫЙ
Жесток и груб, порой коварен.
А как иначе на Руси?
Не отдадут в казну бояре
Рубля. Их сколько не проси.
А надо строить флот российский,
Поднять Архангельск, Петербург…
Орешек, Нарва уже близко…
И пушки льют с уральских руд.
И славный подвиг под Полтавой
Уже ждёт часа своего.
Русь стала сильною державой,
Ведома волею его.
Он первый русский император.
Россию поднял. На костях.
Сейчас любой манипулятор
Петра терзает в пух и прах.
Они уйдут, увы, бесславно.
А Пётр останется в веках!
Он на коне парит державно,
Как перст судьбы его рука!
ВИКТОР ЦОЙ
Ты хотел перемен
И жизни другой.
Ты нас поднял с колен.
Мы шли за тобой…
А ты хотел солнца…
Стал багровым закат,
Будто вино.
Путь утерян назад.
Такое кино…
А ты хотел солнца…
Двадцать лет тишины.
Медитация
По ночам у стены
Неоновых наци…
А ты хотел солнца…
Солнце ныне – свастика…
Юрий Бондаренко
382
Эпиграммы
ВИКТОР МАКАРОВ
Был рядом в этой жизни друг,
Рвал струны, пел блатные песни.
И вот его не стало вдруг,
И нам не выпить больше вместе.
Не покурить, не помолчать,
Не пошутить, не посмеяться.
Не подождать и не догнать
Его мне больше не удастся.
Мне говорят, что лечит боль
Любых утрат лекарство – время.
Так почему же тяжко столь
Мне той потери горькой бремя?
Я к сантиментам не привык,
Удар ещё держать умею.
Но на плите могильной лик
Мне выворачивает шею.
И слёзы вдруг из-под ресниц,
И воздух встанет в горле комом,
Лишь запоёт про три сосны
Он, как живой, с магнитофона.
Жди, друг! Увидимся ещё.
И там уж будем вместе вечно.
И ты надёжное плечо
Ещё подставишь мне, конечно.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
384 385
АННЕ СЕМЕНОВИЧ
Блистал на льду, блистал в кино,
С эстрады и телеэкрана…
Нет, не талант, а силикон
Блестящей Семенович Анны.
АНАСТАСИИ ЗАВОРОТНЮК
Она для нас и няня Вика,
И сок «Любимый», чтоб он скис.
Все влюблены в актрису дико.
Она сегодня – главный приз!
С ней звёзды кружат на паркете,
Коньком на льду рисуют круг.
К тому ж ещё поёт в дуэте
«Боярский и Заворотнюк».
Ах, Настя, так ещё полгода –
Изжога будет у народа.
ПЬЕХАМ
Была на сцене эталоном
Эдита Пьеха много лет.
Не в маму выросла Илона
(От «Дружбы» пламенный привет!).
От «звезданутых фабрикантов»
Бежит Россия мимо касс.
Средь них, обиженных талантом,
Опять не в бабку, Пьеха Стас.
ВАЛЕНТИНУ ГАФТУ
Спасибо Гафту!
Им дана
Свобода гавкать
На слона.
ЗУРАБУ ЦЕРЕТЕЛИ
Не удивлюсь, коль скажут вдруг,
Что был на самом деле
Колосс Родосский делом рук
Зураба Церетели.
АЛЕКСАНДРУ ПУШКИНУ
Игрок азартный и транжира,
Угодник женский, ловелас.
Из Ганнибалов. И задира.
Он – наше всё. Он – Пушкин АС.
ГЕННАДИЮ ЗЮГАНОВУ
Ты меньшевик в России, Гена.
Уже давно пора понять:
Народ, как женщина, измены
Не может каждый раз прощать.
АНДРЕЮ МАЛАХОВУ
«Пусть говорят» – не мой формат:
Стриптиз душевный и порнуха.
В дерьме Малахов рыться рад,
Как жук навозный с голодухи.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
386 387
МАКСИМУ ГАЛКИНУ
Куда ни плюнь – повсюду Галкин,
И в Первомай, и в Новый год.
Ну, как тебе, Максим, не жалко
Вот так насиловать народ?
РОССИЙСКОМУ ТЕЛЕВИДЕНИЮ
Страшилки, Галкин и реклама,
И надоевший всем «Аншлаг».
Вот телевидения гамма:
Включил – и смотришь как дурак.
СОБЧАК И КАНДЕЛАКИ
Две …зды – Собчак и Тина
Надоели всей стране.
Чтобы Эрнсту Константину
Обе виделись во сне!
АНАТОЛИЮ СЕРДЮКОВУ
Факир на сцене прячет в шляпе утку
И сто букетов где-то под полой.
Теперь себе представьте на минутку,
Что там купюры, миллиард-другой…
Такое Кио с Копперфильдом не подвластно.
Лишь Сердюкову с девами его.
Мы ждём развязки фокуса напрасно:
На нары не отправят никого.
ИВАНУ УРГАНТУ
Два выходных! У телевизора в диван!
Какое ж это счастье – с утра до ночи
Смотреть, как талантливый Ургант Иван
Похож на отца и на бабушку очень!
Да, внешне, конечно, ужасно похож!
За что в фаворитах у Эрнста.
Другие каналы, ты Ваня, не трожь!
Поносу из слов там не место!
ЧУЛПАН ХАМАТОВОЙ
Божьей милостью актриса!
Ей «Современник» дом родной.
Вот жаль, политика повисла
Над ней туманной пеленой.
МАДОННЕ
К нам едет Мадонна!
О, Боже, прости.
Исчезли кондомы
В аптечной сети.
АЛЕКСЕЮ БУЛДАКОВУ
Генерал всея Руси!
Нам бы лидера такого!
Предлагаю накатить.
Ну, друзья, за Булдакова!
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
388 389
АЛЕКСАНДРУ ГОРДОНУ
Самозабвенно гадит он
И в личной жизни, и с экрана.
Самовлюблённый хам Гордон.
Всех обо…ть – его нирвана.
СОБЧАК И ВАЛЕРИИ
Одна продажна, как и мать,
Другая лишена таланта.
И учит Русь любая б…ь,
Чтоб на виду быть у Гаранта.
СВЕТЛАНЕ ХОДЧЕНКОВОЙ
Ещё юна, а фильмов – сорок!
Пять-шесть из них – для Вас в актив!
Как зрителю мне очень дорог
В активе Вашем позитив.
Конечно, каждый год нам важен,
И жизни бег не изменить.
Но, понимая это даже,
Уж лучше «лажу» пропустить.
ТАТЬЯНЕ ГОЛИКОВОЙ
Татьяна попросту служанка
(Министр с латыни ведь «слуга»).
Когда болеем мы «испанкой»,
Служанка с «уткой» дорог;.
Подмыть, подать и быть готовой
Помочь хозяину всегда!
Но мы живём в России новой,
Где наши слуги – господа.
НИКОЛАЮ ЦИСКАРИДЗЕ
Гордеев, Годунов, Васильев,
Чабукиани и Лиепа
Парили в танце мощно, сильно!
И зал бисировал их па.
Увы, но Ваш удел иной.
Не в танце ищите Вы славу.
Телеканальный мажор-бой.
Вот там премьер уж Вы по праву.
ЕЛЕНЕ ВАЕНГЕ
Лена понять должна,
Всласть накурившись снова:
Лучше уж тишина,
Взятая за основу.
СЕРГЕЮ СОБЯНИНУ
Москва не город Когалым,
Где мэром были Вы когда-то.
Не стать Лужковым Вам вторым
Желаю. Пусть и поздновато.
АРКАДИЮ ДВОРКОВИЧУ
Продать последнюю рубаху,
Вокзалы, промыслы, заводы…
Приватизация с размахом!
Как в приснопамятные годы,
Те девяностые года,
Когда Россия оскудела.
Аркадий, вспомните, тогда
Всех россиян «слегка» задело.
Юрий Бондаренко МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ
390 391
Но вновь страны дыряв бюджет,
Всё перекачено в офшоры.
Ремикс на старенький сюжет
Для олигархов нынче впору.
НИКИТЕ МИХАЛКОВУ
Он солнцем славы опалён
И знаменит ещё с рожденья,
Талантом, право, одарён,
Хотя иных гнетёт сомненье.
Он – барин! Баре ж на Руси
Народу просто в горле костью.
К тому ж с годами стал спесив
И власти правящей охвостьем.
Забыв про заповедь Творца,
Он поклоняется мамоне.
Чужой в халупах, свой в дворцах.
В борьбе за власть в скандалах тонет…
АНАСТАСИИ ВОЛОЧКОВОЙ
Красива, не глупа и мать.
Бывала в юности Одеттой.
Но как же в пачку целовать,
Когда она, увы, раздета?
ЕВГЕНИЮ ПЕТРОСЯНУ
Всё «шоу» вкривь и наперекосяк.
И нечего на «Зеркало» пенять.
Пошлятину такую, Петросян,
Давно пора с эфирной сетки снять.
КСЕНИИ СОБЧАК
Подлость, о которой нельзя промолчать.
Подлость с реальным именем.
Это, конечно же, Ксения Собчак,
Гнусный продукт зоохимии.
ОЛИМПИАДЕ В ЛОНДОНЕ
О, спорт, ты – мир!
Да вот болельщикам не легче.
Когда в других командах пир,
Мешают нашим… судьи вечно.
КОМИТЕТУ ГРАЖДАНСКИХ ИНИЦИАТИВ
Сванидзе, Кудрин и Белых,
А с ними Юргенс, Познер, Гозман…
И для каких инициатив
Сей комитет, понятно, создан.
АЛЛЕ ПУГАЧЁВОЙ
Ах, как на сцене ты блистала!
От песен душу брал мороз!
Очнись, не в деньгах счастье, Алла,
А в миллионе алых роз.
ФИЛИППУ КИРКОРОВУ
Не мало в адрес твой укоров,
Что ты альфонс и «голубой».
Не это режет слух, Киркоров,
А стиль, увы, фанерный твой.
Содержание
Денис Майданов. Поэзия, созвучная моей душе...........................................3
Эпиграф. Маршрутный 4
моя колея
Дорога по бренной 6
Детская
27 8
Белые 9
Бутырский 11
В поиске
Про верховного 17
Пасьянс
Голова
Головная 22
23
24
Да будет
День 26
До зари. День
Душа и 28
29
Живём в
Жизнь, как 32
Жизнь моя 33
За всё в 34
36
И зеркало мне не 38
39
К 40
К новым
Коварная 42
Когда я 43
Комбату 44
Всё на 46
Лжецов заставим 48
Манежной площади 49
50
Мой
Мы потеряли смысл
Мы пьём запретное 58
Наградная
Наш
62
Не 63
Не 64
Народная
66
68
69
70
Осталась 71
Печаль
Чужое счастье не
Прочитал в газете
Россия в
Ко дню России 78
Русская
Русский
Первомайские 82
83
Слова 84
Снова в 85
Скоро год 86
Снова в 87
Спектакль 88
Спаси, 89
90
Терпенье на 92
Тропа в 93
94
Ушли гитары со 96
Пора собираться в
98
Файлы 99
Старый 100
Старинные
В
привал на обочине
Бардовский
Piano
«Pussy riot». Ответ деятелям искусств. 18+................................................106
108
Без права
Благо 112
113
114
Будь 115
Визит 116
Влюблённость
Волна 118
119
Всем погибшим
Высоцкому. Спасибо, что 121
Гимн
Две
Девочки на 131
Женщина за
За старое
За
За нефть и
За Россию
Заплутал я на белом
Инь и 141
Когда ты
Мечты,
Монитор
Морской
Мы просто
На
Новый год на 151
Нло
Ресторанчик. Ностальгия
Ночное
Ночной
О вечном 157
О, жизнь –
Свет
О,
Олимпийский 161
Пляжный
После
Греческая
Поэт
Российский
175
Пиратская
177
Старая
Столкновение с 181
Тапёр
У
у обелиска
Солдатская
В
191
Советскому
Орден Красной
Забытый
Уходят
четыре сезона
Четыре
Берёзы в
Не спеши,
204
В 205
Весенний 206
207
Весеннее
Вечер в 209
Жарким 211
И снова
Майский
Мастер 222
223
На 224
225
Ожидание 226
Осенний
Пляжный 228
Погожий осенний 229
Последний нынешний
232
233
Сельские 234
Последние астры на клумбе 235
236
Увяданье
Утренняя 238
239
Штормит
242
243
244
В багрянце 245
Рябины красный 246
верная попутчица
Берегиня 248
Всё знаю о 249
Твои глаза, как голубой 250
Сорок 252
Ещё одна колыбельная одна колыбельная............................................... 253
254
Моей
Мы с тобой не 256
Не 258
259
Нескучный 260
В новогоднюю
На годовщину 262
263
264
Глаза 265
Оленьке на 266
С весной тебя, 268
269
Счастье быть 270
вальсы
Вальс
Вальс
Вальс «венский
Прощальный
Новогодний
Алтайский
Предновогодний 278
Никогда не говори
Новогодние
Девушка по имени
Собачий 282
283
Ночная 284
романсы
Не печальтесь, 286
В саду под персидской 287
Да полно
Застоялись 289
Тих
Ты не лей слёз 292
После 293
Уже нам зорю 294
Прощанье 295
В последний 296
Не надо время 298
Mon 299
Фантомы
Хмельная
C’est la
Казните
мимолётом
Сергей Яковлевич 304
Ростислав Янович 307
Ираклий Моисеевич 309
Жан
Борис
Эдуард 323
Николай Константинович
329
Сергей Павлович 333
Валентин Гафт и Никос
Виктор Степанович 338
Дом отдыха им. 340
Александра Николаевна 346
Нам любые дороги дороги
352
356
358
363
368
369
память сердца
Людмила
Александр
Белла
Памяти
Вячеслав 378
Андрей 378
Екатерина
Сергей
Виктор
Пётр
Виктор 382
Эпиграммы
Валентину 384
Зурабу 384
Александру 384
Геннадию 384
Андрею 384
Анне 385
Анастасии 385
385
Максиму 386
Российскому 386
Собчак и 386
Анатолию 386
Ивану 387
Чулпан 387
387
Алексею 387
Александру 388
Собчак и 388
Светлане 388
Татьяне 388
Николаю 389
Елене 389
Сергею 389
Аркадию 389
Никите 390
Анастасии 390
Евгению 390
Ксении
Олимпиаде В
Комитету гражданских
Алле
Филиппу
Подписано в печать .2013
Формат 84x108/32
Гарнитура Georgia
Бумага офсетная
Печать офсетная
Тираж 1000 экз.
Усл. печ. л. 12,5. Заказ № .
ИПО «У Никитских ворот»
121069, г. Москва, ул. Большая Никитская, д. 50/5,
тел.: 690-67-19
www.uniki.ru
Вышла в свет моя новая книга Маршрутный лист
© Copyright: Юрий Максимович Бондаренко, 2013
Свидетельство о публикации №113030507816
Свидетельство о публикации №113030507816
Рецензии
Рад! Поздравляю! Читаю с интересом.
С уважением. Тёзка.
Юрий Бондаренко 05.03.2013 16:57 • Заявить о нарушении
С уважением. Тёзка.
Юрий Бондаренко 05.03.2013 16:57 • Заявить о нарушении
Спасибо, Юрий! Вы всегда найдете нужные слова поддержки!
Юрий
Юрий Максимович Бондаренко 05.03.2013 17:00 Заявить о нарушении
Юрий
Юрий Максимович Бондаренко 05.03.2013 17:00 Заявить о нарушении