Летят утки - часть 2

               2

«Вот тебе, голубчик милый,
Именные будут вилы,  -
Говорил худой Семён,  -
После этой «авторучки»
Поболят немного ручки,
Но потом всё снимет сон».

Димка  взял: «Спасибо, Сёма.
Технология знакома,
Так что я не подведу.
Есть резак потяжелее?
Я себя не пожалею.
Буду резать сам скирду».

«Слышь, Кузьмич, он парень хваткий,  -
Заключил Игнат,  -  порядки
Знает и не баламут!
Жемчуг , стой! Стоять, Венера!
Привыкай до инженера!
Надевай Демьян, хомут!»
На дворе  стоит погода,
Под скирдой  внизу подвода,
Грузят сено чабаны.
Снеговые ходят тучи,
В ноздри  запах бьёт пахучий,
Далеко поля видны.

Где-то там,  под  Куберлою,
Товарняк летит стрелою
И на бочках снег везёт.
Снег везёт в Ростов родимый,
Где учился Паршин Дима
В институте без забот. 

Где в плену запойных правил
Он жену свою оставил,
Малолетних двух детей…
В старых скирдах просыпался,
По Калмыкии скитался
С кличкой  Димка-грамотей.

«Дмитрий Фёдорович, что ты,
Пить привыкший  до  блевоты,
Всё хорошее забыл?
Неужели у дороги
Так-таки протянешь ноги,
Ткнувшись мордой в чернобыл?»

Эта мысль его терзает.
Он неистово вонзает
В сено точеный резак.
Коваль снизу крикнул:  «Дмитрий,
Охолонь  и лоб свой вытри,
Приморился как-никак!»

«Ничего, пусть хмель выходит,
Да бабёночку заводит,  -
Возразил ему Семён.
Но Игнат: «Не надо, братцы,
Кто не любит поднабраться,
Когда вольный самогон?»

Трое вилами кидают,
Старший сено раскладает,
На возу растёт стожок.
«Всё. Шабаш. Подайте вожжи!»
По качке, по бездорожью
Коваль едет, как божок.

Наконец, раздали сено,
(А люцерна   -  корм отменный)
Запустили в баз ягнят.
«Как дежурный отвечаю
Я за суп и чайник чаю»,  -
В дом войдя, сказал Игнат.

Хоть и зимняя управка,
 Не пастьба весной на травке  -
Тяжело, но веселей.
В коллективе любят шутки.
Чёрствых нет. Здесь каждый чуткий.
Больно  -  душу всю излей.

Редкий день бываешь  дома.
Сено, силос да солома.
Управляйся день-деньской.
Не вздыхая горемычно,
Здесь работает привычно
Только житель хуторской.

Тут-то  ясная  картина:
Дети ходят за скотиной,
Кормят, полют огород.
Так растят  любовно смену.
В общем, знает себе цену
Трудовой степной народ.

«Дмитрий Фёдорович, что же
Ты сидишь с помятой  рожей
Среди этих работяг?»
И в ушах звучит, как рапорт:
«Этот вышвырнутый  за борт,
Сам себе до смерти враг».

«Что  задумался, Димитрий?
Если вспомнил о пол-литре,
Так возьми да чифирьни».
«Нет, Кузьмич, мне это слишком…
Барахлит уже сердчишко.
Словом, шаг до западни».

Отдохнули и за дело.
Так вот время и летело.
Корм раздали  -  перекур.
Дальний хутор засветился,
И над степью опустился
Тихий вечер сиз и хмур.