Давным... , сейчас часть 5

Огромные природные ресурсы,
Промышленный большой потенциал,
Давали повод им не сбиться с курса,
В котором Ленин много лет сиял.

Он в лампе электрической светился,
И ликом отражался на рублях,
В портретах, статуэтках приютился,
На самолётах и на кораблях.

Все руководство новшеств ожидало,
Поблажек новых и немалых льгот.
Им привилегий старых не хватало,
Чтобы продлить партийный свой полёт ,

Хотели, чтоб Генсек марионеткой,
На месяц, стал, а может и на год.
Такой себе невинною кокеткой,
Ушедшей в увлекательный поход.

А он у власти долго задержался,
Настаивая часто на своём.
Со свитою своею не сражался,
Знал, что сожрут товарищи живьем.

И, обладая тихою натурой,
Советскою, проверенной, простой,
Он со своей широкою статурой
Страну повёл в губительный застой.

Всё двигалось, и всё остановилось.
Всё развивалось, но не шло вперёд.
Политбюро немного обновилось
И им доволен был честной народ.

Цель, как и раньше, оставалась прежней,
Ведь были те же боссы у руля,
Но это был не кто-нибудь, а Брежнев
С замашками шута и короля.
 
Ему хвалебных почестей хотелось
И звёзд красивых на большой груди...
-В стране само собою всё вертелось
С проблемами, распадом впереди.

Призывы о системе экономной
Надолго в экономику вошли.
И в отраслях работы автономной
Гнилое отражение нашли.

С такою жизнью были все согласны.
- Правительство вело борьбу за мир,
А органы вели контроль негласный
За теми, кто испортить может пир.

Кругом ажур да благодать земная,
Где каждый себе строил коммунизм,
Где руководство о хищеньях зная,
В труде не поощряло оптимизм.

Где жили вместе люди, но раздельно,
Узнав, что новой власти не нужны,
Где партия владела беспредельно
И воздухом, и недрами страны.

И, где в колхозах бедные селяне
Пахали и косили за гроши,
А торгаши гуляли на поляне,
Срывая на приписках барыши.

Где на местах рабочих воровали,
Беря пример у всех директоров,
Где дефицит в подсобках доставали,
И взятками кормили докторов.

Где всё имел, купив билет и должность
Зажиточный партийный секретарь,
Молился, невзирая на безбожность
И жил как барин, как помещик встарь.
 
Где было всё в особых магазинах,
От рыбных балыков до разных блюд.
Куда ходил народ не в мокасинах:
- Там был всегда партийный строгий люд.

Где за стеной любого Аппарата,
За взятки можно было всё купить.
Где все алмазы крупного карата
Могли чины высокие копить.

Где медицина вроде бы, бесплатно,
Людей пыталась, вроде бы, лечить.
Где очень строго с виду, но халатно
Детей стремились разуму учить.

Где жил народ великий и свободный,
Перетерпевший много разных бед,
Патриотичный, сильный, но голодный
Идущий на прорыв больших побед.

Вот так и жили; строили, растили,
Не зная заграничной суеты.
Свою судьбу большевикам простили,
Ведь были ограниченно просты.

В газетах информацию читали,
О том, что буржуин кругом творил,
Мечтать о коммунизме перестали,
-О нём уже никто не говорил.

Такой уклад немногим был приятен
И патриоты праведной земли,
Которым не был смысл идей понятен,
Работу диссидентскую вели.

Как ненадёжных их в тюрьму садили,
В психушки закрывали как больных,
За ними КГБэшники следили,
Держа в холодных щупальцах стальных.
 
Преследовали их и высылали
Подальше от испорченной страны.
Но их сердца и там сильней пылали,
В борьбе за честь любимой стороны.

Союз шатался, жил в бражном угаре,
Сто грамм и пончик - норма для жильца.
Гулянье алкогольное в разгаре,
Где пили все: от босса до бойца.

Чем дальше - хуже; низкой дисциплиной
Промышленность рабочий добивал.
Прогулы выбивались острым клином,
А брак сырье и силы воровал.

В верхах велась всеобщая порука,
В ней метод казнокрадства процветал.
И будущий упадок и разруха,
Уже тогда перед страной предстал.

И лишь в Кремле вертелось всё по плану.
На грудь ложились чётко ордена,
Всё позволялось в той системе клану,
Ему ведь власть огромная дана.

Там было очень чинно всё и гладко,
Помпезно и прилично всё велось,
Но в глубь копнуть, - там было всё так гадко,
Что словом неприличным всё звалось.

А с них пример чины пониже брали,
Воруя у державы всё подряд.
Директора, министры крупно крали,
Взрывая строй советский как снаряд.

Одни сшивали, а другие рвали,
Одни пахали, а другим везло.
Они дела подпольные скрывали
Правительству и партии назло.
 
... Старик, давно дошедший до маразма,
Не мог уже страной руководить.
Его воспринимали без сарказма,
Давая вечеринки проводить.

И умер он спокойно, тихо, мирно
В своём партийном замкнутом кругу.
Отдали почести ему по стойке смирно,
Оставшись в неоплаченном долгу.

Христос народу ровно два десятка
Беспечных лет для тихой жизни дал,
Была ли это за всё горе взятка?
Или его он снова обуздал.

Грехами повязал одной веревкой.
И падших, и невинных; - всех подряд.
Проделал свой маневр хитро и ловко,
Дав им душеспасительный заряд,

И этой пропартийною удавкой
Сдавил Господь народы всей Земли.
Командуя с небес Верховной ставкой,
Зажал, чтобы перечить не могли.

Расхлябанностью воздух пропитался,
Помпезностью дышало, всё вокруг.
Союз с идеей « фикс» давно расстался,
Подвёл рабочих мира нищий друг.

До той поры он другом всем считался
Пока чужим компартиям платил.
Теперь же сам на сам с бедой остался,
Всемирное сиротство ощутил.

И смерть Генсека веру пошатнула
В могущество всех тех, кто был в Кремле.
Людей в другое русло повернула
Распространившись быстро по Земле.