Обнимай темнотой и огнями вдали...

Обнимай
темнотой
и огнями
вдали
разноцветными -
зрение
духа корми,
что питается вечно человечности нищетой...

На Синай
зычных слов - представлением
тела, речь отдавшего яме -
гони!

Ток высокого напряжения
через жилы живые ещё, пропускай!

Маскируй Твою нежность во мне
жёсткой графикой мартовских веток,
пеленгующих биотоками, опровергнувших пекло подземное, зрячих небесною тягой корней -
музыку сфер,
что от вер
в единение человека со всем, что природа Твоя ему зримо и ощутимо дарует,
если жажда духовная - превращающий сердце в пустыню Везувий,
то Твоё бездорожье -
лишь простор не нуждающийся в серафимах,
и огромною птицей имя Божье,
ломает клетушку телесной гордыни
и уносит с собою накопление
жизнью всей
света
в радость будущих дней,
вышней
мерой
над тишью могильною - "высших",
слышишь,
как хорошо, как раскованно в строчках моих - Ты - не рай
и не ад -
жизнь и жизнь,
возрождением добрых надежд -
мерно,
нервно,
но верно
наверно,
дышишь?!

Виршами
пиршество
мира,
завербованного пиром
первичноротых,
не оставляя ему малой йоты
Твоей
о нетленном во мне неусыпной заботы -
легко упраздняешь...

Я Тебе доверяю,
Ты мне доверяешь -
несмыкание вежд
над рождением
воскрешения
в гуще
тризн...

Я - Твой сын и солдат,
это
то, что и делает
над строкой стиховою неспящего
Твоей волею
в болях
юдоли -
поэтом
настоящего
непреходящего,
говорящего
светом
пробитых страданием
духа
пределов,
чьё ухо
к содроганиям
неба
над хлебом
насущным -
по законам
не небосклона
паучьим -
глухо,
Вездесущий,
как воздух живой, через мёртвые сучья
в живые сердца,
не зная препоны,
как "прана"
и "ци" -
не всуе
входящий,
юго-восточного моего Казахстана,
не минуя...

Как Лао-цзы -
я спасаюсь чувством глубокой любви
и её - Твоим именем именую,
что в крови
шелестит шёлком роста -
у ласточки хилой
оторванных крыльев,
очень просто,
ощущающих вдруг шестикрылость,
ценой представления мною погоста
с звездою Твоей над моею могилой,
моими стихами с неясною
силой
светящей
прекрасно -
прекрасным,
чьё сердце - не ждущее пира червей мясо,
с молчаньем беспечно
согласное,
но вечная
человечная -
к разговорам с Тобою
звёздами - над пустыней
кремнистою трасса,
я доволен судьбою!

Венчаю сиё - неизбывным
в молитвах
"Аминем".