Дай, родинку вот эту поцелую

Дай, родинку
вот эту поцелую,
покуда жажду губ
не утолю…
Нет, я тебя, как самку,
 не фалую -
скорее,  я почти тебя 
люблю.
Вот-вот признанье
с губ моих сорвётся,
которым осязать тебя
неймётся –
всю без остатка,
вдоль и поперёк
пространства
упоительного тела -
поверь, не для того,
чтоб ты хотела,
чтоб не преодолела
мой намёк.
Нет, вовсе не затем,
верней, не только…
Но эта грань
заточена так тонко
по замыслу
вселенского творца,
так тонок в нас
баланс души и тела…
О, если б плоть
быть мудрою хотела,
но плоть нас искушает
без конца!
Таится в каждом
грешник первородный,
и за спиной мессии -
тот же змей
нас в состояньи
сытости голодной
подначивает
прежнего подлей.
Я не святой,
мне трудно
с ним бороться,
смиряя
похотливого уродца,
готового страстишку
справить нагло,
всё обнажая,
что ещё не наго -
о, как я с ним
измученно борюсь!..
Слетает с губ дрожащих
слово-тайна,
звучащее
почти сакраментально…
Но я своей несвятости
боюсь.