Они и я

Они пришли в наш день из эгоизма, и, получается, чтоб землю застолбить,
ничтожные средь пира жизни и наглые, чтоб этот пир испить.
Пришли незваные – открылось людям время, все разные, как в поле саранча,
они всегда богато жить хотели, но зажили лишь только… Все, спеша,
проглатывают вкусное  для жира, и меры нет для насыщения,
им, каждому, не хватит полумира - сожрут и не заметят бытия.

Их крест на лоб – ложь примиренья с богом, а крест на шее из последних сил
их веру, меркантильную в основе,  страховкою пред богом  утвердил.
Голгофу не признают, как тюрьму, им ни к чему наивные терзания,
замена  в их душе всему – их собственные к миру притязания.

А между тем… их слепота, баранья, сгоняет в стадо, чтобы их пасти… 
их чувства служат их сознанью, а всё оно бренчит в горсти.

Страну им отдали… Зачем? Зачем? пришедшие ко власти
решили за меня суть перемен и растоптали с непонятной страстью…
и топчут дальше… всё, что я любил, всё, что берёг себе и детям…
-  теперь я лишний в свете перемен, и как-то надо жить на этом свете.

Мне не грозит разбогатеть, и я хочу
                лишь выбраться из бешенства толпы…
мне бы за это время заглянуть – не можем вечно гнуться я и ты.   
Не может вечно куролесить кутерьма, и жизнь осядет в поднятой пыли,
придут, уверен я,  иные времена, и грудь вздохнёт:  мы главное нашли.
Оно в соединении души с великим миром естества…
оно в спокойствии судьбы, где уважаем мы себя.