Один дома

Давным давно, в другом мирУ,
когда горбатил «Запорожец»;
крутил педали каждый друг,
кому соседом был наш дворик;

Когда и школьник мастерил
в отдельно встроенном сарае,
а были те кто кур растил
туда цыплят с зерном впуская;

В том мире, где не знали газ,
брикеты торфа в печь кидая;
а телевизор был на раз,
и навсегда почти, как знамя;

Ни телефонов, ни ночных
дозоров радио, как точек, -
Жил холодильник с нами, «Минск».
Второй потом был,  как и ночи.

Трамваи ездили тогда,
а он, немного соревнуясь,
 заснуть давал в те вечера,
когда в кино  ходили судьи.

Отец и мама  не могли
лелеять слишком деток малых.
А старший я был у печи,
со спящей младшей, самой самой.

Завоет ветер в зимний час,
проедет «ЗИЛ» как та "Торпеда",
шаги и звуки взрослых враз
сжимали что-то, или где-то.

Но «Минск» привычно загудел...
Считать до ста, потом обратно;
и снова прямо, ведь предел
намного ближе - две девятки.

Гудит, считается и нет
ни взрослых слишком наказаний,
ни червячков цыплячьих лет,-
При деле всё, и по желанью.

Я не считаю, и не сплю.
Уже давно всё в ритме ночи.
Когда-нибудь я вновь засну,
когда мой Минск того захочет.