бруньки

- Фу, бля, Жека... Меня сейчас вырвет.
- Не говори. Дерьмо полное. Зачем ты ее купил?
- Мне ее подарили. Как айфон.
- У тебя есть айфон?
- Нет. У меня нету айфона.
Мы уже порядочно выпили на двоих. Начали с  самого утра. Это иногда полезно.
- Ты только что сказал, что тебе подарили айфон.
- Нет.
- Да.
- Нет, я не такого не говорил.
- Ты это сказал.
- У меня нет айфона, бляха муха! Я сказал, что мне подарили водку, как айфон... Ёёёп.. То есть, всем дарят айфоны, а мне подарили эту водку.
- Мне никто не дарил айфон.
- Мне тоже, Жека!  Но все, у кого есть, айфон, все в один голос заявляют, что они его не покупали! Им его подарили!
- А зачем?
- Что, бля, зачем?
- Зачем отнекиваться от айфона?..
- Стыдно6 наверное. Нахуй он нужен?!
- Примочки всякие.
- Какие нахер примочки?! Телефон нужен для того чтобы по нему РАЗГОВАРИВАТЬ!
- Гарик, тут ты не прав. Это УДОБНОНО. Не надо носить с собой компьютер, навигатор. Все есть!
- Я не ношу с собой навигатор!
- А компьютер?
- Мне же надо писать. Я писатель!
- Пиши ручкой!
- С х@я ли? Я не Лев Толстой!
- Воооот! Ты и ответил... Это называется- прогресс. Он не стоит на месте! Сегодня ты считаешь на пальцах, а завтра на счетах стучишь костяшками...Так и с телефоном...
- Я против прогресса.
- Тогда пиши ручкой!
- Лучше на машинке стучать, как Бук.
- Гарик, ты рассуждаешь как мамонт! Как старпёр!
- Я монументален!
- Это точно, Гар!..- Жека икнул-  Давай выпьем за тебя монументального.
Мы снова подняли стаканы и стукнулись.
- Фууу...
- Ааай...
- Дерьмо..
- Одеколон..
- Пипец...
- Что за х@йну мы пьем?
Я поднес пузырь к лицу и прочитал.
- «Березовые бруньки», блАдь.
Женек опять икнул. Мы выпили много. Сначала кончилась «столичная», потом «московская». В результате перешли на эту...
- Жека?
- Гарик?
-  ЖЕКАА?! Что такое «бруньки»?
- Это сережки, ГАРИИК!
Повисла пауза.
- Сережки?..
- Ну да. Скорее всего. Наверное.
- А почему тогда они не написали «березовые сережки». Почему именно БРУНЬКИ?
- Это рекламных ход.
- Мне кажется, что не все так просто. Надо понять: что такое бруньки?
- Я тебе говорю: так называют сережки.
- Ни хера, Жека! Сережки- это сережки, а бруньки- это бруньки!
- Ты хоть раз нюхал бруньки?
- Как я могу их нюхать, когда я не знаю что это такое?
- Вооот, Гарик...
- Зато я нюхал сережки!
- И что?
- Да то что, бля, они не пахнут ОДЕКОЛОНОМ, как эта водка!
- Гарик, тут я ничего не могу сказать. Я ни разу не нюхал бруньки.
- Зато я одеколон нюхал, Жека! Я даже его пил...
Опять повисла длинная пауза. Жека разливал водку по стаканам и мимо.
- Ты пил одеколон?
- Да. Один раз.
- Как такое могло случиться?
- Это был несчастный случай. Я был юн.
- Гарик, мы с тобой ровесники. Я не пил в юности одеколон...
- Не совсем все так... На самом деле мы пили бражку. Мы ее заквасили прямо у меня в квартире. И чтоб родаки не нашли, мы ее спрятали на антресоли. Там она и стояла с перчаткой. Резиновая перчатка натянутая на банку! Чтоб забродить, браге нужен определённый срок.. А нам не терпелось. Мы сорвали, нахуй, эту перчатку и начали пить. Это было мерзко. Нам показалось что брага совсем не торкает. И мы плеснули в нее одеколон... Получилась совсем адская смесь. Мы ее в унитаз вылили...
- Гар, знаешь, за что я сейчас хочу выпить?
- За свою жену?
- Нет. Она подождет. Я хочу выпить за НОВОЕ. Вот, например, только что я узнал про тебя что-то новое, и это прекрасно!
Мы стукнулись. Жека поднес стакан ко рту и уставился на меня.
- Пей.
- А если ты узнаешь что я- пидор?
- Пей!
- А если я предложу тебе взглянуть на мой шоколадный глаз?
- Сука, Гарик, пей!
И он набросился на меня. Одной рукой Жека обхватил мою шею, а другой влил содержимое своего стакана мне в рот. Больно ударило по зубам. Я понял, что сейчас буду блевать и  замер с открытой пастью, как динозавр в музее.
- Только не на пол,- заорал Жека и кинулся в туалет за ведром.
Пока он бегал меня отпустило. Я- профи. В последний раз рвало от алкоголя много лет назад. Подробности не помню, но точно, рядом, в тот момент, был таксист.
Жека припечатал ведро передо мной.
- Блюй!
Я закинул ногу на ногу, отломил кусочек черного хлеба и закинул в рот.
- Оставь ведро себе!.. Но, тем не менее, эта водка- ебучее дерьмо. И я не усну, пока не мы не узнаем ЧТО ТАКОЕ БРУНЬКИ!
- Вот это правильно. ПИДАРААААСЫ!!- зачем то крикнул Жека и хлебнул водяру с горла. Его скукожило.
Я тем временем набирал по телефону Юртосу. Отличный человек-  бухать УМЕЕТ. Я думал, что трубу он не возьмет, ибо обычно до него дозвониться не возможно. У его мобильников весьма своеобразная участь- пылиться под диваном, купаться в унитазах или вовсе быть раздолбанными об стену.
- Алло.
- О! Ты хоть раз нюхал бруньки?
- … че, бля?
- Бруньки! БРУУУНЬКИИИ!!
- Какие нахер бруньки?
- Ты что, ни разу не видел «березовые бруньки»?
- Ааа... Водяра..
- ДАА, ебическая сила! Чем они пахнут, эти  сраные бруньки?!
- А я откуда знаю чем они пахнут.
- Ты что, не разу не нюхал бруньки?!
- Нет.
- ТЫ, бля, НИ РАЗУ, сука, НЕ НЮХАЛ, ёпта, БРУНЬКИ?!
- Ты там в говно что ли?
- Нас двое! С Жекой.
- Во, пидарасы... Пока страна работает, эти водяру жрут.
- Сегодня- водяра отравлена бруньками.
- Мне кажется что это- сраное пойло.
- Так он и есть.
- Я приеду. Вы у тебя?
- Ессс...
- Сейчас поругаюсь с женой, плюс дорога...  Где то полтора часа.
- Мы не торопимся. Давай.
Я откинул мобильник. Жека сидел напротив меня, на диване и странно улыбался.
- Гарик... Ты знаешь, что я тебя люблю?
- Это взаимно, Жека.
- Гарик...  Мне стыдно.. Я хочу тебе сознаться.
- Ты ёб мою жену?
- Да.
- Вот поэтому я не женат!
- Ладно, давай серьезно.. Я от тебя однажды убежал.
- Да?... Куда?
- Помнишь, 20 лет назад мы гуляли с Маришкой втроем? Весной. Как раз в кинотеатрах показывали «утомленные солнцем», хорошую часть. Помнишь?
- Фильм помню. Как гуляли не очень... То есть, про ТОТ случай не помню, мы много гуляли вместе.
- Вот...
 Жека ненадолго замолчал. Сидел и смотрел сквозь пол.
- Я ж любил ее.
- Я знаю, Жека. Я тоже ее любил.
- Я знаю, Гарик... Так вот, в тот раз, мы гуляли, гуляли а потом ты отошел куда-то, поссать наверное, и я предложил Маришке:  «пошли в кино!». Она мне: « Пошли». А я ей: «вдвоем». Она такая: «А Гарик?»... Я такой: «Скажем, что по домам расходимся, а потом встретимся у того памятника». Она подумала немного и отвечает: «давай»... Вот... Ты пришел, а мы такие, мол пора по домам. а ты такой, «вы чего, мол?! Давайте ещё погуляем!» А мы типа, нет, всё расходимся. И пошли в разные стороны. Ты остался стоять на улице, там где мы тебя бросили. Долгло стоял. Потом ушел куда-то...
- Охуенно! Я это помню.
Я засмеялся. Но, почему то, где то в груди, что то СИЛЬНО сжало. Стало тяжело дышать.
- И чего дальше?
- Да ничего. Встретились и пошли в кино.
- «утомленные солнцем»?
- Ага.
- Хороший фильм...
1995 год. Страна недавно соскочила с Совка и пока ещё никуда не заскочила. Лет пять до этого люди ждали перемен и верили в лучшее. Всем казалось, что как только ВСЕ ЭТО рухнет- наступят другие, светлые времена... В результате стало  только темнее. На улицах и в душах. Зарплаты людям не платили годами, молодежь скалывалась и умирала, старики грустили и тоже умирали,  шахтеры стучали касками около здания верховного совета...
Мы старались всего этого не замечать. А что нам ещё оставалось делать? Кинуться в этот адский водоворот с головой, чтобы исчезнуть в нем навсегда? Нет уж...
 Нам хотелось, хоть немного ещё, побыть молодыми и  беспечными.
Когда в 1993 году Останкино в прямом эфире транслировало на всю страну, как в Москве стреляют танки, и что столичные улицы буквально усеяны убитыми людьми, то я тогда, спокойно выключив телевизор, отправился гулять с молодыми девчонками. Я хотел ОСТАТЬСЯ МОЛОДЫМ.
Нас было трое: я, Жека и Маришка.
Маришка.
Маришка...  Невозможно красивая, до безобразия смышленая, очаровательно веселая, как вся наша юность.
Мы таскались везде втроем и нам было ОХУЕННО! Люди завидывали. На нас (за глаза, конечно же) вылили много фекалий. Многим плохо, когда кому-то хорошо.
Мы с Жекой любили Маришку. Оба вместе и каждый отдельно. Любили- это значит ЛЮБИЛИ, а не ебли, как подумали сейчас многие.
Маришка нас уважала и не отдавала предпочтения кому-то одному. Она нас тоже любила и берегла.
А потом она вышла замуж, родила ребенка, развелась, родила ещё одного ребенка (уже без мужа) и постарела на 20 лет. Это все происходило, конечно же, без нашего с Жекой вмешательства...
- Прости, Гарик...
- Да ладно, Жека, забей.
- Мы поцеловались тогда...
- С языком?
- Да. Чуть- чуть.
- Вот бл"дство... Ты только что изменил историю!
- Прости.
- Ты меня уже заёб! Мне тебя не за что прощать, брат. Я тебя ПРОЩАЮ.
- Спасибо, Гар.
- ХВА-ТИТ!
- Всё, иди ты на х"й!
- Вот так то лучше... Дай сюда пузырь!
Жека все ещё держал бутылку в руках. Я глотнул с горла. Опять перекорёжило.
- Всё! Я звоню ей.
- Не надо.
- Не ссы, Жека! Я просто хочу услышать голос!
- Гарик, не звони ей сейчас!
- Все нормуль! Я просто спрошу у нее про бруньки.
- Да?
- Нет.
- Да похер! Звони. Я тебя люблю, скот!
Он прыгнул на меня и обнял. Я видел его, перекошенное от счастья, лицо, словно в рапиде, оно приближалось ко мне. Состыковка была жесткой. Мы не удержались на табурете и упали на пол. Ох уж эти проявления любви!
- Жека, ядрен батон.. Александр Македонский, конечно, великий человек, но зачем мебель то ломать?!
- Звони Маришке!
- Конечно.
Рука шарилась в правом кармане джинс и искала мобильник. Крашенный потолок свисал над нами вместо неба. Я набрал «МА..» Телефон высветил контакты:
                мама.
                мама-2.
                маришка
                мал.сиськи.
На три секунды зависнув на «мал.сиськах» я набрал Маришку. Она ответила быстро.
- Ой.
- Ха!
- Привет, Гарик.
- Здравствуй, потрепанная жизнью Маришка!
- На себя посмотри.
- Я в норме! В самом расцвете сил. А тебе скоро будет сорок.
- Я этому рада. А у тебя комплексы.
- Это правда. Ты всегда была умнее меня.
- Мудрее.
- Тупая но мудрая.
- Пусть будет так.
Я через трубку чувствовал как она улыбается.
- У меня к тебе два вопроса, Маришка. Особенно один.
- В попу не дам.
- Ха! Я серьезно.
- Ну давай серьезно, хотя я в это не верю.
- Тебе нравиться фильм «утомленные солнцем»?
Жека подскочил и замахал руками яростно шепча «ссссукаяжжжжпросил». Я кивнул, мол, все окей. Маришка улыбнулась ещё шире.
- Если ты про тот, на который мы ходили двадцать лет назад с Женькой- то нравиться очень. А что?
- Просто так спросил. Теперь второй вопрос. Можно?
- Давай.
- Что такое «бруньки»?
- Это березовые почки.
- Точно?
- Абсолютно. Только на украинском языке.
- Бля.. А ты откуда знаешь?
- А ты откуда знаешь, что такое «носки»?
- Я тебя понял. Спасибо, Мариш... Ладно, пока.
- Подожди, Гарик... Женька с тобой.
Я кивнул.
- Передай ему, что я его люблю.
- Передам.
- Пусть он обнимет тебя за меня. Я тебя люблю, родной мой Гарюша...
- Мы тебя тоже любим, Мариш.
- Ты что завтра делаешь?
- Бухаю, как всегда.
- Пошли в кино сходим. Без Женьки.
У меня в груди опять скрутило, сжалось, потом надулось и душа лопнула. Из глаз потекли слезы.
- Давай.
- Вечером. Как дети уснут я тебе наберу. Фильм выбираю я. Целую обоих.
- Чмок.
Мы закончили разговор. Я молчал и душа пока выжимала из моих глаз соленую воду. Жека светился и смотрел на меня. Потом налил в стаканы водки на березовых почках и один из наполненых протянул мне. Молча стукнулись. Зазвонил мой мобильник. На диспелее высветилось «ЮРТОС». Мне говорить не хотелось. Жека все понял.
- Давай я возьму?
Я кивнул. Жека прижал трубу к уху.
- Хелло!.. Юртос, это не он. Это я... Так... Так.. Ну что тут сказать? Дело хорошее.. Пока.
Он откинул мобилу. Та, словно волчек в игре «Что? Где? Когда?» , закрутилась на столе, словно выбирая одного из нас. Остановилась. Один ее конец указывад на меня, другой на Жеку.
- Звонил Юртос. Он не приедет. Хотел специально поругаться с женой, но вместо этого классно потрахался с ней и теперь ему не ловко ее бросать.
Я вытер последние слезы.
- Круто.
Помолчали.
- Хочешь знать, что мне сказала Маришка.
- Нет, Гар. Не хочу. Дай я тебя обниму.

                1 марта 2013