Прасковья...

Что титул,  деньги,  если нет здоровья?
И без любви? Пусть старые слова.
Так и жила в имени Прасковья,
Богата,  но хрома,  к тому вдова.
Романов не читала,  зная верно,
Что растревожат голод к мужику.
Короче берегла себя и нервы,
Не отдавая должного стиху.
И оседлав с утра легко гнедого,
В галоп его пускала по полям.
Стреляла зайцев на обед не много,
Где выпивала водки двести грам.

Пусть для графини это не прилично,
Но в сорок лет одной,  плевать на всех.
Ее тошнило от манер столичных,
Ну,  а в обед и выпить,  разве грех?
Крестьян своих в узде держала прочной,
Но и в обиду не давала никому.
Об этом знает земский доктор точно,
Который,  видел всех больных в гробу.
И от руки ее холодной и тяжелой,
Лицо его не раз терпело боль.
За то,  что в госпитальной их столовой,
Была для носа нестерпима вонь.

За деньги на личенье с неимущих,
Да смертность частую,  увы,  среди детей.
И убежать наверно было лучше
Когда б прознала этих новостей.
По вечерам она пасьянс разложит,
Мудреный, время быстро пробежит.
Иль в ванной медной подрумянит кожу,
Совсем нагая,  это ж,  малый стыд.
Еще девиц нагонит голосистых,
Попа с учителем завет на преферанс.
Обложит их вистами злыми быстро,
Что б денег на расчет нашлось,  как раз. 

Но не возьмет.  И тут же преподобный,
-Храни Господь Вас матушка всегда,
Учитель,  - все исполню,  что угодно…
Пусть Вас минет и горе и беда.
Гостей проводит,  ляжет на перину,
Что приготовила служанка до поры…
Подумает, что жизни половина,
Уже прошла,  что тут не говори…
В Париж махнуть, гори же все огнем,
Найти лишь управляющего надо.
Что бы не вор и ум еще при нем.
Вот я,  была б такому,  очень рада.

Распорядилась,  слух,  что б разнесли
И объявленье в местной дали прессе.
А вдруг,  такой найдется,  мало ли,
Что б все потом и были в интересе.
Шли дни и приходили к ней домой,
Юристы,  проходимцы и служаки,
Но не было там личности такой.
Хоть доходило,  право и до драки,
Когда толпясь и споря у дверей,
Кто лучше может,  справится с именьем.
Из пришлых,  кто честнее и умней.
От нетерпения хозяйского решенья.

Она ждала и знала, что легко,
Узнает нужного для дела человека.
Да, будет сколько надо ждать его.
И не нуждается в назойливых советах...
...Судьбу проси и лучше, через Бога.
Она подаст, коль,  есть тебе нужда.
И выпала оказия с дорогой,
В наш город Н Прасковью привела.
Сред бела дня народ, собрался в кучу,
Глазеть,  на полк расквартированных гусар.
Где бравые,  полковник и поручик,
На дам,  усами  напускали чар.

Когда их лошадь медленно неспешно,
Подковой в мостовую била такт.
Кто устоит из дам,  конечно,  здешних,
Когда в руках на древке вьется флаг...
И форма яркая с пагоном золотым,
Теснит,  чуть мускул тела удалого.
В седле наездник,  будто бы застыл.
Заслуживая,- ах, похвал их слова...
И вот судьбы подарок, ветерок,
Сорвал Прасковьи шляпку из соломы.
Понес, понес и зацепил, как мог,
На памятник царя,  в место короны.

Людишки в хохот, капитан тут,  лихо,
Легенько шляпку саблей  уцепил.
Обматерил по-русски наглый вихрь.
И как положено гусару с дамой мил…
И обходителен и  волочился  даже,
Но все старания его напрасный труд.
Графиня не любила этой блажи
И долго с ним не задержалась тут.
Отправилась в порядке очередном,
Сестру проведать с ней салоны мод.
К градоначальнику,  потом было угодно,
И к стряпчему, что б дал бумагам ход…

Дела всегда ведут,  к каким то спорам,
С соседями и если дал взаймы.
Молчу, что есть еще и просто воры,
Им точно трудно доказать, что правы вы. .
С делами справилась и снова восвояси,
Домой, спешила, чуточку устав.
А дома карты складывая в масти.
Вдруг, улыбнулась мыслями узнав,
Военного,  его отборный мат,
Как тот любезничал, ей шляпку подавая.
Что получил отказ, ведь был не рад,
Но нечего, найдется и другая.

Она стеснялась сильно хроматы
И на мужчин смотрела через призму.
Пусть были те седы иль молоды,
Всегда дарила только укоризну.
Прошла неделя может и другая
В той тишине они же близнецы.
Верхом леса графиня объезжала,
Все, как обычно,  в утрени часы.
При ней был пес,  ружье ручной работы,
Добытый заяц в сумке у седла.
Мы,  часто сетуем,  мол,  нет здоровья,  годы,
Прасковья их не замечать могла.

...Глянь, лошади и люди суетятся,
Никак дуэль затеяли в лесу.
Гусары, надо ж, видно мало плаца,
Что б в ратном деле упражняться,  подлецу.
…Барьер заранее отмерили шагами,
Стрелять,  уж  разошлись, а кто и с кем?
Легко вы догадались,  знаю  сами,
Знакомый капитан искал проблем.
Два секунданта с ними лекарь части,
Увидев,  женщину в седле сказали, - стоп,
Постойте господа,  не в нашей власти,
Что бы сейчас себя загнали в гроб.

Второй, кто целил,  был еще юнцом,
Не так давно,  представлен видно к чину,
Поручика.  На радостях вино,
Лилось, как правило дуэлей и причина.
Простите,  повод уж совсем не помню,
Да и зачем,  теперь и это надо знать?
Приветствием, заржали тихо кони.
А капитан,  вдруг вспомнил, чью то мать…
Графиня разозлилась не на шутку,
Смертоубийство и в ее лесу.
- Убраться я,  даю всего минуту,
Ну,  а потом дам волю злому псу.

-Эй, капитан, который все не сдержан,
Чем навредить порутчик этот мог?
Курортом полечите лучше нервы.
Судьбы,  зачем испытывать вам рок.
Своей то ладно,  а мальчишку жалко?
Ведь мать и сестры смерти не простят.
Ой, горько плачет знаю,  моя палка,
Но вид и так смотрю,  у вас помят.
- Сударыня,  ругаться,  так не стоит,
Как хорошо же смотритесь верхом.
Подыщем место после мы другое,
Что бы вдруг друга,  нам пальнуть свинцом.

- Находите забавными дуэли?
И нравиться свист пули у плеча.
Ну,  получай,  раз этого хотели!
Да из ружья пальнула  сгоряча.
И пуля канитель снесла с убора,
Который был одет на голове.
Бывает, так заканчивают споры,
Позволим это сделать и вдове...
Гусар, как чин велит ему и форма,
При этом даже усом не повел.
-Сударыня стреляете проворно,
Про женщин свиньи врут, что слабый пол.

И капитана снаряжЁнный пистолет,
Дал выстрел с дымом прямо по графине.
Да, он стрелял,  представь в нее в ответ.
Все замерили,  как будто на картине.
И пуля кругла картуз французских мод,
На шесть шагов отбросила в сторонку.
Нашелся  лекарь и сказал,  ну идиот,
Вру прошептал,  себе под нос тихонько…
А Серж,  да,  капитана звали Сержем. 
Легко вскочил к графине на коня,
Схватив узду,  пришпорил, обнял нежно,
Прасковью нашу,  чер.м всех кляня.

В галоп,  понеся,  конь гнедой окраски,
Выискивая безопасный путь.
Они себя отдали ветру скачки...
А нам пора,  как говориться,  отдохнуть.
Я,  напишу потом,  главу вторую.
А надо ли, несмело Вас спрошу?
К другим поэтам искренне ревнуя,
Завидуя изданий тиражу.
Вопрос подобный задавал и часто,
Себе,  поверти,  что нашелся и ответ.
Наверно да,  ведь на бумаге сказка,
В нее же верю,  хоть мне много лет.