Папе

Жарким ли летом, холодной ли осенью,
Небритый, голодный, виски с лёгкой проседью,
В ватнике старом, бредущий по городу
Путник усталый с ухмылкою в бороду.

Нет, то не нищий, богат он, не сказано.
Душою, не деньгами. Кто-то рассказывал:
Нет ни фамилии, нету и отчества,
В синих глазах лишь следы одиночества.

Старец ли? Зрелый муж? Юноша статный?..
Очем ты, отец мой родной? Не понятно.
Ну вот, не дослушал меня из предвзятости,
Да я о свободе, любви и о святости.

Все мы сынок, в жизни вольные птицы.
Нам бы лететь, но устоев границы…
Нам бы любить, жизнь дарить без остатка.
Только и тут не всегда всё так гладко.

А хочется, Господи, рамки зажатые
Рвануть, что есть силы, взлететь.…
                Глядь – крылья уж мятые.
Любить остаётся всем сердцем, душою,
Всё то, что когда-то топтал ещё в школе.

Всё то, что когда-то считал за обыденность,
Теперь, боже правый, святая действительность.
Улыбка вчерашняя – сегодня уж ласка,
Взгляд полной страсти – прошлая сказка.

Люби, будь свободен сынок, слушай сердца звук,
То его слабый толчок, а то бешеный стук.
Подскажет тебе, где обман, а где правды шмат,
Где верность, любовь, а где просто наряд.

Так что там про деда того, расскажи,
Что ждёт, о чём думает, хочет найти.
Не знаю теперь, что нашёл, а что ищет,
Но с губ только рвётся: О, Боже, Всевышний.

Я знаю, что путь его лёгок и светел,
К единственной, нежной и милой на свете.
И пусть он чуть грешен и к звёздам всё выше…
Я понял, отец! Ты.… О, Боже, Всевышний!

07.10.2008г