The Poem s days

Жизнь стихи...
Утра - анафоры, эпифоры - вечера.
Ты - это я, все родные мои и вся семья.
Ты и я.
Инь и янь узорами инея на окне.

Слишком много надежд и дел накопится
Приближаясь к весне. Она не всесильна,
Она бессильная. Время лишь.
Всё что вижу - idea fix
Скучаю, страдаю.
Мне сказали привет, как дела?
Я влюблен с первой буквы, строчки, символические заморочки.
Слишком много сил чтобы жить, чтобы терпеть
Надоело уже болеть.
Было б только кому согреть и наступит вечное лето.

Кто-то поймет, а кто то нет -
Москва или Суздаль? Куда лететь?
О и А , он и она, не ваша вина.
Я прощения не прошу, никогда.
Проще перестрадать за рёбрами , улыбнуться за сигаретой,
всё рассказать и влюбиться ещё сильней, опять.
И не разлюбишь уже никогда,
Ты - вода, только тобою мне не напиться , ты немного не та.

Медная проволока убивает вблизи , но издалека.
Я пишу изредка...
Чтобы кто-то вдохнул меня, чтобы я зашел в голову через глаза.
Чтоб упал прямо в сердце...
Но, обычно я пролетаю мимо. За красивым телом нет ничего дельного.
Не за что уцепиться даже.
Совершенные виды - морская вода, а мне нужна пресная, чистая.
Я встречаю обычно ручьи, но где же моя река?
Моя Лена, мой Енисей... Где же моя река?

Молитвы Yann Tiersen в медной проволоке запутались...
Механизмы убийства, плейер и телефон, везде.
Даже дороги грязью укутались и не холодно,
а кому то уже всё равно.
Кто-то жив в ожидании танцев космических.
Светила моих декадансов - растрёпанные криком глотки,
И в океане тихом заблудшие одиночки лодки.
И лезвия - любимые нотки, режут пополам.
По полам...

А на вершинах гор снега.
Чем ты выше, тем холодней.
И наверное снег не растает в тебе никогда,
Будет жить налётами инея на окне хотя бы, тёплым летом.

Я теряю хватку, зубами цеплялся раньше
За улыбки за нежные. Фотки.
Всегда мимо стреляют мои винтовки, уж очень вид редкий.
Слишком приспособленный жить в толпе,
Естественный отбор что ли...

И довольно колкие ваши шутки, ребята.
Но это минутки, и всё прошло.
Гопники как зайцы, плодятся и размножаются.
А нормальных людей не осталось почти,
Тех кто читал Булгакова, тех кого сводки интересуют последние,
Тех - кто не пробовал никогда жгучей воды.