Точка Джи. Глава 13

Глава 13.

- Грустишь? – Инна подошла к Море, завтракающему в полном одиночестве.
- Заметно, да?
- Ну, да…. Как-то не весело жуёшь ты этот капустный лист.
- Я знаешь, о чём сейчас думал? Семь лет назад, когда вы свалились на мою голову огромной толпой, мне казалось, что это будет самое ужасное путешествие в моей жизни. Вы все были такие непослушные, несобранные, своенравные… просто хулиганы какие-то. На любое «нельзя» тут же поступали наоборот. Особенно этот…. Как его? Володя, толстенький такой…
- Беликов?
- О, да! Мистер Беликов… Сколько же он мне крови выпил. А потом, в один миг, наверное, где-то здесь, в Джаяпуре, я вдруг понял, что вы стали лучшей группой в моей жизни. Что вы считаете меня не гидом, а другом… Впервые в жизни я так почувствовал, представляешь?
- Так ты и был нам другом. С первого дня. Разве ты сомневался?
Мора вздохнул:
- Нет, конечно.
- А сейчас-то чего вздыхаешь? Мы повзрослели, поумнели, стали дисциплинированными. Ну, или почти дисциплинированными.
- Поэтому и вздыхаю. Мы перестали делать глупости, Инна. Перестали дурачиться, нарушать правила. Может быть, это старость?
- Мора, ты самый замечательный человек на свете. И наше путешествие сегодня – лучшее за последние десять лет. Просто пойми, и меня, и Андрея, и других ребят еще долго будет держать в тисках память…. Ты понимаешь, о чём я?
- О Мише?
- Конечно! Мы дали себе слово выполнить все те планы, которые задумали сообща еще прошлой весной. И пока слово держим. Но очень трудно дурачиться, когда каждый остров, каждый отель и даже каждый чертов куст напоминают о том времени, когда мы были здесь вместе. Вот как ты думаешь, что бы сейчас сделал Мишка за завтраком?
- Стырил ложку? – улыбнулся сквозь слёзы Мора.
- Естественно! Только не ложку, а вилку! Миша коллекционировал только вилки, и то не все, а вот такие, с финтифлюшками, или особой формы, словом, вилки с характером…
- А давай и мы стырим!
- Ай-ай-ай! И этот человек запрещает мне проходить на регистрацию без очереди! – Инна захохотала.
В этот момент в ресторан вошла, точнее, ворвалась вся наша малочисленная группа. Правда смеха и шума от пяти человек было столько, что чопорные официанты заулыбались уже не «официальными», а вполне человеческими улыбками и даже принесли на наш столик вазу с цветами.
- Чем вкусненьким угощают?
- О!! Вы не поверите, сэр, - продолжая смеяться, проговорил Мора, - Очень редкое блюдо в здешних местах – балийский рисок!
- Анют, глянь, у меня глаза еще не сузились? – пошутил прозаик Родин.
- А почему они должны сузиться? – удивилась наивная Анечка.
- Потому что я становлюсь китайцем!
- А что это за мясо у Моры на тарелке? Выглядит аппетитно, - заинтересовался Петрович.
- Это знаменитая утка по-балийски, - гордо ответствовал наш маленький приятель.
- Да? А похожа на ту летающую мышь, что мы на Флоресе видели. Кстати, Миш, всё забываю спросить, ты сфотографировал те синие яйца, которые в гнёздах лежали, прямо на манграх, под летучими лисицами?
- Вроде щелкнул пару раз, а что?
- Надо будет у Дроздова спросить, какие птицы такую красоту откладывают. Цвет офигенный!
- Ну, если они лежали под летучими мышами, значит, они их и откладывают! – не переставая жевать, изрекла Могилева с умным видом.
Мужчины   зашлись в новом приступе хохота:
- Есть кличка! Есть, Андрюха, теперь и у Инки персональное звание: зоолог Могилева! Это ж надо было додуматься – мыши яйца откладывают! – фактически прорыдал Миша Родин.
- Ну и что? – пришла на выручку к покрасневшей от стыда подруге Анечка. – Мыши же – летучие!!! 
Теперь рыдали почти все, включая «зоолога» Могилёву.

Последний день на «большой земле» начинался прекрасно.
Оставалась сущая ерунда – тщательно перепаковать вещи, которые понадобятся в джунглях, за «красной линией», еще раз проверить аптечку и докупить необходимое, ну и, конечно же, попытаться связаться с Исайей в Вамене, чтобы тот озаботился поисками чартерного самолета.
Придирчиво осмотрев свой гардероб и особенно гардероб Анны (впервые в истории наших путешествий к племенам каннибалов отправлялась женщина) мы пришли к неутешительному выводу: нужно докупать обувь, легкие трекинговые брюки и комплекты специальных дождевиков, которые представляли бы из себя не просто плащ, а отдельные штаны и куртку. На будущее наш вам совет: везите всё необходимое с собой из России. Понятно, что у нас далеко не всегда можно найти товары, в которых было бы комфортно во влажных тропиках. Зато у нас есть подходящие размеры! Здесь же, не смотря на изобилие самых замечательных ботинок, кроссовок, хлопковых полувоенных брюк и футболок из тончайшего льна с длинными (то, что надо!) рукавами, стало очевидно – ох, не богатыри совсем наши индонезийские братья! Размер мужской обуви здесь заканчивается цифрой 41. Очень редко, почти никогда можно встретить 42-й размер. Наши же путешественники носили 43-й и 44-й,  соответственно. Так что пришлось брать с собой то, что купили в Москве: не самые удобные для ходьбы, скользящие по влажному валежнику кроссовки, кеды, имеющие тот же недостаток и военные ботинки. Вот ботинки, произведенные братьями белорусами, не скользили совсем, зато весили непомерно много, а как показывал опыт наших предыдущих поездок – этот фактор тоже имеет решающее значение.
На «пробежку» по магазинам было отведено ровно шестьдесят минут. В 11 утра за нами должна была подъехать машина и отвезти нас в аэропорт, откуда (скорее бы!) мы улетели в Вамену. Пока вся группа занималась шопингом, Инна сдавала в камеру хранения ненужные в джунглях чемоданы и сумки. С собой взяли лишь рюкзаки, кофры с техникой, аптечку и большой гидропакет с сублимированной едой. Немного подумав, Инна запихнула на дно Анечкиного рюкзака и еще один пакет с «сюрпризом». Как вскоре выяснится, её внезапным порывом руководило само провидение…

В 11-30 мы уже стояли у стойки регистрации. Фривольную одежду праздных туристов сменили почти «военные» комбезы и банданы, лишь щёголь Мора не пожелал расставаться со своей алой кепкой и шейным платком, сувениром, который мы подарили ему еще при первой встрече семь лет назад.
Очередь казалась бесконечной и состояла на 90% из аборигенов острова. Никто из нас, включая Мору, не мог понять, куда летят все эти люди и почему работает только одна стойка.
- Мора, а можно я пойду без очереди? – заныла Инна.
- Нет! Воспитанные люди так не поступают! – отрезал мужчина.
- Ну и ладно. Опоздаем на самолёт – будем знать, кто виноват…
Пока стояли в душном зале, примерно триста семидесятыми по счету, решили прочитать еще одно письмо от ребят с Суматры. Должен же быть хоть какой-то толк в ожидании? Ноутбук еле скрипел, связь то и дело пропадала, но очередное послание всё-таки удалось скопировать и озвучить:
«Привет вам, граждане свободной Папуасии! Как же я вам завидую этим утром. У вас, наверное, всё происходит с бешенной скоростью, впечатления меняются, словно в калейдоскопе, а мы опять теряем время зря… Сегодняшний день, например, к сожалению, не сулит нам ничего хорошего или интересного, так как Реза занят и сможет освободиться лишь вечером. Вот тогда-то мы и отправимся все вместе в соседний городок к нему домой, где НАКОНЕЦ-то увидим его знаменитую коллекцию рептилий и амфибий.
За завтраком мы долго решали, чем нам сегодня себя занять. В результате не придумали ничего лучше, как прокатиться к океану. Быстро побросав в рюкзаки самое необходимое, мы с Володей арендовали мотоциклы и понеслись… По дороге на пляж, мы, не переставая, ловили на себе диковатые взгляды местных и выслушивали, казалось бы, безобидные, но порядком надоевшие «приветственные» реплики, которые начинались на английском, но заканчивались всегда на местном наречии, и почему-то уже не воспринимались нами  столь дружелюбно, как это было на Флоресе или на Комодо. Вообще, доложу я вам, гипертрофированное внимание, в самом неприятном смысле этого слова, нас сопровождает в Паданге  постоянно. Сейчас только второй день, а всех уже просто тошнит от ехидных и не всегда добрых, зато всегда цепких, оценивающих нас словно диковинный товар взглядов. Короче говоря, если кому-то не терпится почувствовать себя «белой вороной», то ему прямая дорога в Паданг!
Минут через десять езды мы оказались на пляже. Тёплая вода, ясная погода и холодное пиво… -Что ещё нужно уставшему путнику, чтобы скоротать безумно длинный день абсолютного безделья?! Мы расположились на лежаках и полностью отдались во власть экваториального солнца, не забывая периодически заныривать в океан, чтобы немного охладиться.
Вика дремала в кресле в раздельном, хоть и целомудренном купальнике,  изредка лениво поцеживая через трубочку арбузный сок. Справа от неё сидел на песке паренёк лет четырнадцати, и украдкой бросал в сторону нашей подруги пристальные взгляды. Они были столь красноречивы, что Викин муж, Володя, погрозил шалуну пальцем. Чуть в стороне от нас, «загорала» компания местных женщин , одетых в мусульманских традициях. Наконец, одна из них , по всей видимости, самая непримиримая, направилась в нашу сторону. Рявкнув на малолетнего «вуайериста» и страшно смутив его, она принялась зло отчитывать Вику. На местном наречии, естественно. По её жестам мы догадались, что она настоятельно требует девушку прикрыть себя чем-нибудь. Пришлось Виктории облачаться в парео. А ведь это был практически первый день, когда мы не неслись куда-нибудь сломя голову, а просто наслаждались тем солнцем, ради которого многие и едут к океану! Стало совсем скучно, к тому-же полил сильный дождь. Находиться на пляже уже не имело смысла и мы дёрнули в гостиницу.
Ближе к вечеру, за нами приехал Реза.
- Привет! Рад видеть тебя! – искренне обрадовался я его появлению.
- Я тоже, – уставшим голосом ответил наш друг.
Я начал рассказывать ему о странном случае случае на пляже. Он улыбнулся и, немного помявшись, сообщил:
- Кстати об этом… Не мог бы ты предупредить Володю и Вику о том, что в доме моей матери им придётся ночевать в разных комнатах?
- А что такое?
- Дело в том, что в моей семье, как и во всех остальных семьях минангкабау (это название суматранского народа) в доме главой считают мать, либо бабушку. Отцу отводится второстепенная роль. И правила проживания в семье тоже устанавливает мать. Так вот, это как раз и есть одно из правил моей матери: мужчины и женщины в её доме спят отдельно друг от друга.
- Но они супруги!
- Саша, это не имеет никакого значения!- настаивал на своём Реза.
Да уж, поездка становилась всё чудесатей и чудесатей! Но вариантов-то всё равно не было…
Дорога в поселок Резы заняла не более двух часов, но из-за постоянных разговоров и восторгов Резы на тему Рейха, а так же несомненных плюсах фашистских идей, этот путь показался мне длинною в вечность.
Вечерело. В тропиках вообще темнеет раньше. Мимо окон мелькали уже слабо различимые очертания небольших домишек. Городок, в который мы направлялись, находился в горной местности, где по ночам бывает довольно прохладно. Шестнадцать градусов по Цельсию в ночное время здесь является нормой. Вот уж никогда бы не подумал,  что в джунглях можно замёрзнуть! Но так оно и случилось! В горах, даже в тропиках, температура держится на более низких отметках, чем на равнине.
- Это лучшие места для ловли Суматранских куфий ( древесных ядовитых змей семейства ямкоголовых)! – радостно сообщил Реза. - Здесь я как раз на них и охочусь.
- И что, за них тебе готовы платить хорошие деньги?
- Спрашиваешь… - ухмыльнувшись ответил он, и мечтательно прищурил глаза и затянулся сигареткой с ароматом корицы.
Мы уже изрядно устали от бесконечного дня, дороги и болтовни неугомонного змеелова, как он снова выел нас из состояния полудрёмы:
- Эй, срочно просыпайтесь! Я хочу вас кое с кем познакомить.
Мы приоткрыли глаза , но ослеплённые фарами большого скопления автомобилей , мотоциклов и огнями вывесок многочисленных кафе, вновь зажмурились.
- Вставайте срочно! – по-прежнему настаивал Реза.
Мы вышли из машины и направились куда-то вниз по улице, пробиваясь сквозь толпы торговцев, водителей такси и тех, кому не спалось в такое позднее для Суматры время. Скоро мы подошли к невзрачному придорожному кафе, каких здесь сотни.
- Вот он! - радостно произнёс Реза.
- Кто?
- Познакомьтесь, это мой учитель.
За столом сидел старик,  чьи глаза казались слепыми и затянутыми легкой пленкой катаракты. Он усердно сгребал пальцами правой руки остатки своего ужина с большой тарелки, размазывая горсть риса по блюду, чтобы рис как следует напитался каким-то красным и совсем не аппетитным на вид соусом. Эту же руку, обтряхнув её слегка о тарелку, он мне и протянул для рукопожатия. Мне ничего не оставалось, кроме как протянуть в ответ свою.
-Селамат малам! (Добрый вечер),- вежливо произнёс я, вытирая руку платком у себя за спиной.
Старец тоже поприветствовал меня, доброжелательно улыбнувшись.
-Это мой учитель – гордо повторил Реза.
-Учитель чего?
- Просто учитель, наставник, с которым я всегда и во всём советуюсь.
-Ясно!
- А знаешь сколько ему лет….? Девяносто восемь ! И детей у него около двадцати пяти. Он и сам их всех не помнит, а про количество внуков и правнуков вообще страшно подумать! - От души захохотал Реза.
Затем Реза стал быстро отчитываться перед Учителем и речь шла, скорее всего, о нас. Во всяком случае мы отчетливо расслышали слова Кыргызстан и улар (это змея по-индонезийски).
- Мой учитель занимается лечением бесплодия препаратами , которые он готовит из семени слонов! – похвастался наш приятель.
-Интересно… - Я не подобрал ничего более подходящего для ответа и улыбнулся.
Тем временем, старик, видимо решив, что я голоден, собрал очередную горсточку риса, заранее обтерев ею хорошенько своё алюминиевое блюдо, и протянул её мне. Я вытаращил на него глаза, сделав вид, что не понимаю его «доброго жеста». Старик, улыбаясь подвёл руку ещё ближе к моему рту…
-Нет, нет! - Отрезал я максимально жестко.- Реза, скажи ему, что я не голоден и вообще у меня желудок болит.
Реза, краснея, перевел. Старик пожал плечами и сам проглотил эту горсть риса, чавкая и закатывая глаза от удовольствия, давая мне тем самым понять, как много я потерял.
Через пару часов, которые показались нам вечностью (Учитель и ученик могли болтать бесконечно долго), мы распрощались со старцем и уже через двадцать минут были у дома  Резы. Вике уже была отведена отдельная комната с огромной двуспальной кроватью, устланной мягкой перинкой, а нам с Вовой выдали по плоской подушке-думке и указали на напольный ковёр-циновку в гостиной, который и служил нам «кроватью» все те дни, которые мы провели здесь. Вот вам все прелести матриархального общества!
Так мы и заснули, словно псы, на коврике без задних ног»…

- Осталось 294 человека, - радостно сообщил Мора, возвращаясь от начала очереди.
- Ага! И пятнадцать минут до вылета, - ответила Инна и решительно захлопнула крышку компьютера. – Ну-ка, ребята, давайте наши паспорта, пермишины и билеты. Я иностранка, мне, в отличие от воспитанного Моры, детей с его земляками не крестить, да и время нас поджимает. Если завтра мы не вылетаем за «красную линию», то можно вообще в Папуа не лететь.
Однако было уже поздно…
Как выяснилось, регистрация на наш рейс, а так же два ближайших уже давно закончилась, поэтому, если нам сильно повезет, то мы сможем вылететь в Вамену лишь в 16-00. Благо в аэропорту Джаяпуры не слишком присматривались к точному времени рейса, а самолеты, к счастью, летали часто. Правда, в четыре дня вылетал последний…
- Инна, ну я же не знал…
- Отойди!
- Нет, ну, правда, прости…
- Мора, милый… При чем тут твоё прости? Я искренне восхищаюсь твоим христианским смирением, но ведь иногда нужно включать и решительность!
Стиснув зубы и попирая все свои жизненные принципы Мора пробрался к стойке вместе с боевой подругой. Было забавно наблюдать, как наш очкарик-интеллигент смешно колотит по стойке кулаком, требуя объяснить ему, почему никто не объявляет по громкой связи о порядке регистрации. Усталый дядечка, выписывающий посадочные талоны, легко отодвинул Мору рукой, но призадумался, решая, можно ли то же самое проделать с Могилевой. Решив, что фокус «с глаз долой» в её случае вряд ли получится, он выхватил пять билетов из её потной ладони, сурово проверил разрешение на въезд в закрытые территории и что-то буркнул в рацию. Тут же за его спиной нарисовалась полная папуасочка в форменной одежде и потащила нас за собой, раздвигая, словно ледокол, пышной грудью плотную очередь.
Всё! Ура! Мы в самолете и через сорок минут увидим Вамену!
Как же долго мы ждали этого мгновения: целых семь лет. Как же грустила на полке книжка «Возвращение в прошлое», ожидая, когда будет написана её сестра – «Точка Джи». Сколько же копий мы сломали в спорах о том, как сложились судьбы наших папуасских приятелей – мальчишек Эскеля и Дуэля. И как же жаль, что до этой сладостной минуты не дожил самый главный любитель здешних мест – наш Миша Кравченко.

Возле трапа самолета стояла худенькая одинокая фигурка совсем седого мужчины. Вдруг человечек встрепенулся и расталкивая спускающихся пассажиров , рванул нам на встречу:
- Андрей!!!!!
- Исайя! – ошалело выдохнул Петрович, узнавая и не узнавая одновременно красавца-папуаса, верного товарища всех наших прошлых приключений.
- О!!! Инна! Мора! Ай лав ю! Ай лав ю соу мач!!! – смеялся Исайя, обнимая всех нас по очереди. – А где мой Майкл? Когда он прилетит?
Это был самый страшный вопрос, которого мы ждали, и на который не было ответа. Андрей полез в сумку с фотоаппаратурой, Инна всхлипнула и отвернулась, Миша Родин и Аня Смирнова потупили взгляд.
- Исайя… Майкл не прилетит. Его убили… - выдохнул, наконец, Мора.

Исайя поднял к небу вмиг постаревшее, покрытое глубокими морщинами лицо и, не стесняясь посторонних взглядов, громко, по-детски заплакал:
- Мой Майкл килд? Совсем? Правда?....Тогда я не верю в вашего Бога! Вот!!! – он с отчаянием сорвал крестик, болтающийся на веревочке, швырнул его на землю и, не разбирая дороги, побрел к воротам аэропорта.