Легенды Ахиллии-Килийщины

Легенды  Ахиллии-Килийщины-Буджака-Бессарабии.
Не претендует на исторические реалии ……
1. «Дунайская сечь».
«Причерномория краса - древняя Ахиллия!       
Богатела, процветала и менялась Килия!
Дунай тысячелетия несет, - в море воды.
Родину тут обрели свою, многие народы!
Богатела Килия - ремеслами, торговлею,
Овощами  и  зерном, рыболовной  ловлею!
Защищала от врагов - ты свою  свободу, -
Независимость несла  местному  народу!.........               
Во былые времена, - тут гремели битвы.
Но врагов разбили, - под звуки молитвы!
Средь селений Украины, зацвела красою, -
Предков осчастливив сбывшейся мечтою!»*
* М.Большаков  «Дума о Килии», сборник стихов «Килийская рапсодия»,2011г.
               
     1.   Атаман Михей Булава и сотоварищи.

На одном из заросших тростником и мощными ивами и дубами, многочисленных островков  дельты древнего Дуная, недалеко от турецкой крепости Килия, нашел пристанище небольшой отряд отчаянных молодцов.
Это было весьма живописное удалое товарищество лихих, готовых на все людей, ни боявшихся, ни смерти, ни бесов, ни прочего. По правде сказать, что и терять-то им особенно, ничего и не было.
Тут были сбежавшие из турецкого рабства козаки, разбойнички из-под Астрахани и подмосковья и прочий, пестрый примкнувший люд.
Атаман Михей Булава, широкоплечий здоровенный детина в кольчуге и накинутом богатом, шитым золотом, кафтане сидел на пне у костра, в окружении молодцов - разбойников.
Длинные русые и волнистые волосы, цепкий взгляд ясно –голубых, стального оттенка, глаз и зычный голос невольно завораживал собеседников. Могучая сила, боевой опыт, интуиция и сопутствующая ему удача безоговорочно определили его атаманом этого разношерстного отряда. В этот край он пришел с Волги, из – под Астрахани, разыскивая свою молодицу Аленушку, захваченную татарами при ночном налете на деревушку.
В это время, сам он острожил рыбу в затоне и спасти милую не успел.
Кочевники разорили их гнездо и увезли его любимую Алену.
Долго искал Михей свою зазнобушку.
Кочевники продали ее работорговцам, следы которых и привели Михея в Придунавье.
Здесь в крепости Кили у турок, рабов содержали некоторое время
до отправки на кораблях в Турцию. Красивые женщины попол-няли гаремы турецких володарей разных рангов.
Сюда и поспешил Михей, выручать из плена свою Аленушку.
По пути на Дунай, к Михею и нескольким его товарищам, примкну-ли козаки – искатели доли, счастья и приключений.
Разнородное и разношерстное племя!
Каждый из них сполна стоил своего имени и прозвища!
Ванька Кречет, Акинфий-Кот, Тришка Сокол, Анкундин – Верзила, Сбодряйка, Никодимушка-Малец, Афанасий Худряк, Тимоша-Гамаюн, Данила Смеляй, Коршун, Акинфий - Варнак, Васька Гром, Ахметка-татарин.
Лучше Ахметки – татарина никто не стрелял из лука.
Акинфий Кот – быстрей всех мог взобраться на дерево.
Одноглазый Тришка Сокол, лучше всех видел в сумерках!
Анкундину – Верзиле и Никодимушке-Мальцу - не было равных в борьбе. Лучшими разведчиками были Афанасий Худряк, Тимоша-Гамаюн и Данила Смеляй. Самыми дерзкие в вылазках и налетах - Акинфий - Варнак, Коршун, Васька Гром.
Зашибить добычи, пристань ограбить, разбить турецкое судно, совершить налет на турецкое поселение, или обоз – основные занятия отряда. Добычу делили поровну без споров. Житье привольное - всегда сыты и одеты. Наряжены в кафтаны и цветные и лихо залом-ленные шапки,  на любование народу - соколами ясными, после налетов, на веселых гуляниях.
Иль, перемещаясь в стругах – лодках, по протокам плавневым, мимо поселений крестьянских, под разудалую песню, из пищалей постреливая, да красным  девкам улыбаясь и покрикивая.
Но на глазах менялись мстители народные – наши гайдуки, перед боем кровопролитным. Острили сабли, топорики, заряжали пищали, осматривали копья, рогатины, кольчужки и прочую амуницию.Приторачивали к седлам сумки дорожные, наполняли вином и водой фляги из высушенных полых бутыл-кообразных, длинношеих тыкв. В таких флягах жидкость
всегда была прохладной и долго не портилась.
Отрядные разведчики зорко несли вахты на дальних и ближних подступах к стоянкам. Смекалка казацкая вложена была также на многочисленные «пастки» для непрошенных гостей: волчьи ямы, капканы, самострелы.
Да и сами места для стоянок были подобраны в местах  плавневых, труднопроходимых и тщательно замаскированных высоченным тростником, густой порослью ивняка, ажины (ежевики), крапивы и бурьяна.
Местные славянские поселенцы своевременно передавали информацию разведчикам отряда о всех передвижениях турецких отрядов.
Все это и позволяло нашим героям сосуществовать рядом с
крепостью и военным поселением, нанося туркам ощутимый урон. Это были не только потери «живой силы», обозов с данью и оброком, но и непредсказуемая, дестабилизирующая, пос-тоянная тревога ожидания налетов отряда, отравляющая жизнь захватчикам. Вместе с тем, это была надежда и мечта Килийских крестьян Силистринского санджака на неизбежное их освобождение от турецкого ига.
После кровопролитных вылазок- боев с турками и кочевниками «народные мстители» устраивали обильные застолья.
Там, за накрытыми  тканью «поляной», выставлялась трофейная посуда, амфоры - кувшины с вином и кубки. Сало с цыбулей, сыр-брынза, запеченные над костром мясо, дичь и рыба, лепеш-ки и овощи. Казаки на спор выпивали, немыслимое ныне, коли-чество вина и сопровождали застолья зажигательными пляс-ками гопака, показывали свое владение боевыми искусствами джигитовки, стрельбы, владение саблей.

                Грицько.
   «…..   Ой, по полю, по полю Килийскому,
 По тому ли большаку ордынскому,
 Ой, там гуляет казак Голота:
 Не боится ни огня, ни меча, ни топкого болота.
 Правда, на казаке одежды дорогие……..
 ………. Вот гуляет казак Голота да гуляет,
 Ни сел, ни городов не обижает,
             На город Килию поглядывает – смекает*…….
 * «Дума про казака Голоту»
Особенно сдружился Михей с бывшим писарем отряда казацкого войска Грицьком – немолодым уже, изрядно
потрепанным жизнью, весельчаком и балагуром,  «душой» компании удалого товарищества.
Без Грицька не обходилось ни одного события, будь то бой, или гулянье.
Ни мало  красавиц познали его натренированного сильного мужского тела, ласковых губ и мускулистых рук.
Он любил, как и бился – смело, ловко, лихо, бесшабашно.
Имея твердое убеждение, что каждому, судьба его предначер-тана свыше, он не боясь бросался в самые горячие места схват-ки. Рубился с врагами отчаянно, чем наводил невольный страх на «мусульманское отродье», как обзывал он турок и кочевников.
Трофеи его всегда были значительны, как и куш в «общий котел» «работников ножа и топора - романтиков с большой дороги». Отметим, что по общепринятому «Уставу», все  ценности «общей кассы» использовались на выкуп собратьев – сотоварищей, попавших в плен, покупку оружия и продовольствия. 
Врожденное чувство красоты, художественный вкус, творческие природные способности Грицька, и безошибочное чутье в отборе настоящих шедевров ювелирных поделок из добытых в боях камней и золота.
Причем, редкие филигранной ювелирной работы изделия, предназначались – «тильки для сэбэ», а все прочее без сожале-ния пополняло общий скарб отряда, прогуливалось и пропи-валось в еврейских шинках.
Грицько, радовал собратьев по оружию своими веселыми байками про похождения переодетого козака в султанском гареме, про смелые козачьи набеги на турецкие крепости  и поселения.
Он изумлял слушателей своими фантазиями, смешными и мудреными оборотами речи, крепким словцом, изображением
в карикатурно - смешных видах турок - янычар, битых казака-ми. «Шинок», как назвали постройку из тростника, обмазанную глиной, Грицько - расписал картинками турок, побитых и пострадавших от казаков.
Были тут и плененные турки, несущие на спинах казаков, погоняющих их  плетками и похождения казаков в гареме турецкого султана и паша, варящий плов казакам-победителям, и прочие смешные картинки  фривольного, но «патриотичного» содержания.
Такие разные, Михей и Грицько, стали закадычными друзьями –
сотоварищами и каждый из них, без раздумий, мог отдать за
другого жизнь.
Именно эта дружба, не раз выручала их в смертельных схват-
ках и накрепко спаяла в ядро – сформировавшее отряд едино-мышленников - сотоварищей, с «железной» дисциплиной.
Это были не «разбойники с большой дороги», а свободолюбии-
вые народные мстители – гайдуки.
Бывший писарь козацкого отряда Грицько -  не мало преуспел в таких «фестивалях» и пером он владел, ни хуже, чем саблей или пистолем.
Он  оставлял свои метки на местах налетов отряда, - приколотую листовку с лихим текстом и  обидной для турок карикатуркой.
Грицько, часто радовал товарищей по оружию, своими песнями про долю счастливую, про молодицу красную, честь и доблесть молодецкую, про  украинскую землю многострадальную и козацкую смекалку в борьбе за свободу народную.
А уж коли в пляс пускался Грицько, не было ему равных и примеру его следовали другие.
Словно о нем было сложено:
«………Там себе пьет-гуляет,
 Поле Килийское славит-прославляет:
 "Ой, ты, поле Килийское!
 Чтоб ты и зиму и лето зеленело
 За то, что меня в злую годину пригрело!
 Дай же, боже, чтоб казаки пили да гуляли,
 Ни о чем не горевали,
 Больше моей добычу брали,
 Злого недруга под ноги топтали!"
 Слава не умрет, не поляжет
 Отныне до века!
 Даруй, боже, на многие лета!»*
  /* «Дума про казака Голоту» 

3. Килийская крепость.    
 
«О, Килия!  В  пыли  твоих  дорог, -
Века влачились, время протекало!
Умчались войны, полчища врагов, -
Им вопреки, еще цветущей стала!
Семья  твоих  народов, - велика,
Дружна, трудолюбива, боевита!
Порой, - свободы планка высока.
Твоих героев память - не забыта!
Древним градом Украины слывет!
Жаль, - за это нет  тебе награды!
Дунай  седой, -  в  волнах  несет, -
Источник жизни - воду - в сады….*
* М.Большаков «Килия - судьба моя!», сборник стихов «Килийская рапсодия»,2011г.

               

Через Буджак - узкую горловину  Дикого Поля — гигантского степного  коридора — ураганом  проходили кочевые  и прочие племена.
Междуречье низовьев Днестра, Прута и Дуная - Южная  Бессарабия - «угол» Золотой Орды.
До описываемых событий, здесь проходили  рубежи  евразийских  империй и государств: Древней Эллады, Римской империи (Троянов вал), Византии, Болгарского царства, Киевской  Руси, Золотой Орды, Генуи (торговые фактории), Молдавского княжества и  Османской  империи. С VI века н.э. в лесостепное междуречье  Нижнего Дуная и Днестра началось  продвижение  славян.
Во втором тысячелетии  геополитический код Буджака – неоднократно менялся,  он стал неким «плавильным  этническим котлом» в лесостепном клине между Карпатами и  Черноморьем. Особенным стал период «Великого переселения народов». На рубеже второго тысячелетия  из остатков  печенегов Дикого Поля, здесь  сформировалась народность  гагаузов и кочевали ногайцы, сюда бежали болгары из Османской империи. Издавна облюбовали этот край украинские казаки. Тут находили приют казаки и старообрядцы из царской России.
Этот поверхностный исторический экскурс, необходим для
понимания всей непростой сложившейся в регионе ситуации и межнациональных отношений. По нашей легенде, на этих обильно политых кровью землях, в свое время, возможно происходила и наша история.
                "Ой, ты, поле Килийское!
                Чтоб ты и зиму и лето зеленело»*……         
                ( * «Дума про казака Голоту») 
Султан лично напутствовал Омар-бея – наместника Кили, - беречь и рачительно хозяйствовать на этих плодороднейших землях, границе великой Османской империи в Буджакской степи.
Крепость Килийская сооруженная на крутом повороте Дуная, почти у самого его устья, по тем временам была почти неприступ-ной. Здесь, на самом повороте реки высилась башня с маяком Фанар – кале. Она соединялась с крепостью двойной стеной.
Двойные стены крепости со стороны Дуная с очень быстрым течением и двадцать пушек главного бастиона и угловой башни.
По суше – стены крепости – тройные. Это и делало крепость неуязвимой для неприятеля .
Красная кирпичная башня Кизил – кале, располагалась в середине южного фасада. В ней находился штаб крепости – комендантская.
Северо – запад крепости увенчался угловой башней Ясса – кале.
Именно в ней турки хранили свой неприкосновенный запас хлеба
и продовольствия на случай осады крепости.
С северо – востока , завершала  сеть «высотных башень» Зиндам – кале. В ее подземельях оборудована тюрьма с пыточной камерой.
На территории цитадели крепости располагались казармы, мечеть, склады, пороховой погреб и арсенал, лазарет, дома военноначаль-
ников и служителей мечети.
За цитаделью располагалась «большая крепость», где жили янычары и их большие семьи. Здесь же  имелись роскошные турецкие бани, лавки и шумели богатые базары.
Все башни крепости, пристань, причалы и близлежащие острова, противоположный берег Дуная, были объединены подземными ходами. Их причудливые лабиринты знали полностью только избранные и охранялись они немыми воинами.
Сеть подземных лабиринтов-ходов, позволяла при окружении крепости, наносить внезапные удары по противнику.
В мирное время ходы обеспечивали мобильность руководства отдаленными объектами крепости, оборонительных и прочих важных сооружений.
За территорией большой крепости, в плавнях, в куренях и хижинах жили несколько тысяч райя - крестьян, занимавшихся выращиванием скота, хлеба, овощей и рыбной ловлей.
Они батрачили на турецких военных поселенцев – тимариотов, исправно платили дань(почти сотню налогов, повинностей  и поборов), но никогда не отказывались обеспечить продовольствием своих защитников. Это были русы, казаки, молдаване, волохи.
Далеко за пределами Силистринского санджака, куда относилась Килия, славились красой своей и трудолюбием местные женщины, а мужчины – ремеслами, выносливостью и трудноскрываемой ненавистью к иноверцам – поработи-телям.
За это многие из них попадали в рабство.
Турки  беспардонно собирали «Дань крови»- красивых девочек – в гаремы, сильных и здоровых мальчиков – в янычарские питомники.
Невольничий рынок - процветал.
Его устраивали, как в большой крепости  с наиболее «ценным товаром»- молодыми, здоровыми и красивыми рабами, так и за территорией крепости с прочими невольниками.
Почти три столетия местное население терпело турецкое иго.
Пропорционально этому росло и недовольство райя.
Многие уходили в плавни, и Буджакскую степь, в Карпатские горы и леса,  в отряды казаков, народных мстителей, разбойники.
Информацию о крепости наши герои получили из «первых уст», - от нескольких плененных янычар и помощника коменданта.
Последние, угодили в капкан подготовленный и расставленный Михеем и его товарищами, на дороге, ведущей из Килии в Галилешты, когда везли письмо коменданта крепости к бею.
               
Представление об устройстве Килийской крепости  полученные из разных источников. Понятно, что в разные времена и устройство крепости отличалось.
         Хорватский писатель Иван Гундулич (1589 - 1638)г.г.так описывал  в эпической поэме *ОСМАН* крепость Килийскую:" ....Неприступная и неописуемая мощь КИЛИИ. Мощная Килийская  крепость, подобных видеть мне  не приходилось. Имеет Главную крепость, которая имеет три ряда широких капитальных стен. Внутри главной находится Цитадель. и Большую крепость, которая замыкает Главную и Цитадель, у Дуная.  Каждая из этих отдельных крепостей, имеет свои защитные, широкие, неодолимые рвы. На северо-западе, вдоль Поймы, по обрывистому берегу – простирает-ся крепость Мияк и тоже имеет свой широкий длинный ров, уходящий в сторону Черного моря. С севера высоченные насыпные горы, предместья Омар-бея, здесь же имеется красивый дворец. С запада, канал Кофа, соединяющий Дунай с озером Китай. С востока канал Лаптыш, уходящий в море  возле  с. Жебрияны (Приморское).Килийского р-на.               

4. Катенька  и  Машенка.

«Защищала Килия, - ты, - свою  свободу, -
Независимость несла  местному  народу!
Не  мирились килийчанки, - с кандалами,
С  долей злой  своею, турками –  врагами!
Две рабыни янычар, - Катенька и  Маша,
В  Дунай – реку - бросились с галер, даже!
Тот поступок их, - в народе – легендарен,-
Именами острова в названиях подарены!
Во былые времена, - тут гремели битвы.
Но врагов разбили, - под  звуки  молитвы!»*
* М.Большаков « Дума о Килии», сборник стихов «Килийская рапсодия»,2011г

Непростые отношения складывались между народами населявшими Буджак. Представители каждого народа стремились обособленно от других народов обустроить свои поселения.
Это помогало, вести размеренный уклад жизни, оборонятся от «незваных пришельцев, претендующих на их «пожитки».
Вместе с тем, перед лицом своего главного поработителя – турок, все разношерстное население договаривалось о взаимовыручке.
Из уст в уста, передавались сведения о предстоящих рейдах янычар за «данью крови» и продовольствием.

Тогда, жители близлежащих к Килийской крепости поселений, увозили и прятали в плавнях своих жен и детей.
Помогали им в этом крестьяне из отдаленных куреней и поселений. Однако, охочие до чужого добра  тимариоты, «рысачили» по степ-ным просторам, грабя и угоняя в рабство местное население.
В один из таких рейдов, янычары захватили несколько десятков молодых женщин и подростков.
В их числе оказались и две девушки – подружки - Катенька и Машенька. Две красивые и ладные девицы, надежда и опора своих родителей-крестьян. Они достигли возраста, не оставлявшего в равнодушии женихов.
Благовоспитанные, работящие и богобоязненные красавицы, жили  в больших, дружных семьях.
Вместе со всеми вели хозяйство, выращивали овощи, ухаживали за живностью, ловили рыбу.
Совместно, с отцом, братьями и соседями обороняли поселение от налетов не званных грабителей.                Это не всегда удавалось. Так случилось  и на этот раз.
Янычары, задолго до предусмотренного срока сбора податей, ночью, окружили поселение. При свете факелов, начался настоящий разбой. Все, оказывающие сопротивление были убиты на месте, либо пленены.
Вот, так и попали в рабство Катенька и Машенька.
Со связанными руками, вместе с другими пленниками, их препроводили в Килийскую крепость.
Такие девицы, могли бы украсить, любой гарем и в скором времени, девушек, ожидало отплытие на судне за море.
Не скупились на удары плетью строптивым невольницам, янычары.
Доставалось рабыням,  при  унизительной процедуре личного досмотра «поголовья», самим комендантом крепости.
Их насильно раздели, заставили обмыться, выстроили в ряд.
Все это сопровождалось ударами бичей, плачем, стонами и криками плененных людей.
Выстроенных в ряд обнаженных женщин, комендант ощупывал, заглядывал в глаза и рот, заставлял наклоняться, приседать и  при этом, удовлетворенно причмокивал.
Хороший удался улов в эту ночь: крепкие и красивые невольники, продовольствие, скот и драгоценные украшения.
Доволен будет султан своим ставленником!
Не так строго будет судить его за неспокойную обстановку в Кили и разбойничьи набеги  казаков на турецкие поселенья……
Спешил обрадовать своего султана комендант.
Приказал ускорить погрузку на галеры, стоявшие недалеко от группы островков против Килии.
Трюмы галер уже были заполнены зерном, солью, бочонками с медом, вином, водой, солониной мяса, рыбы, икры.
Готовился трюм для перевозки невольников.
Отдельная каюта предназначалась двум специальным посланникам, сопровождавшим  сундук с драгоценностями – дар султану.
Ювелирные изделия, золотые и серебряные монеты разных стран, кубки, золотая утварь, алмазы и рубины.
Эти «откупные», как и прежде, позволяли наместнику-коменданту, оставаться подальше от непредсказуемого в действиях султана и безраздельно грабить население Килийщины.
Разделяй и властвуй……
Рабы на галеры доставлялись в лодках, в завершение процесса загрузки.
Катя и Маша, с кандалами на руках и ногах, под  неусыпным надзором стражи, держались вместе. Много горестных слез, пролили они за эти дни. Не могли они представить себе, жизни в неволе.
Не принимало их тело побоев, а душа и сердце – разлуки с родней и Родиной.
И решили они тогда, во что бы то ни стало – либо убежать,
либо – расстаться с жизнью, но не быть рабынями ненавистных турок…
И такой шанс им выпал, в день транспортировки на галеру.
Уже с восходом солнца, растворявшего понемногу молочный туман над Дунаем, крики янычар и щелканье бичей, разбудили пленников крепости.
Всех построили в колонны по двое и в кандалах погнали к берегу реки, к лодкам.
Наши пленницы невольно жались друг к другу и молились Богу.
Неволя еще более сдружила их. Еще ночью, они договорились использовать любой благоприятный для побега случай.
Однако, кандалы и строгая стража, казалось ни оставляли им  никакого шанса.
Несмотря ни на что, надежда теплилась в их душах.
Гребцы – невольники, под «щедрыми» ударами плетей, успешно преодолевали бурное Дунайское теченье и лодки благополучно пришвартовались к галерам. По веревочным трапам рабы поднима-лись на палубу галер.  В  последний раз, перед транспортировкой их в трюме, пленники могли насладиться пьянящим воздухом и солнцем Родины. Бурный полноводный Дунай, много веков, нес мутные и теплые воды свои, в море. Многое видели, берега его дельты, многочисленных больших и малых островков.
Не раз грузились здесь галеры товаром и рабами.
Но это был особенный день! 
Щебечущие на ближних островках, на все голоса птицы и громко квакающие лягушки, вдруг, как по команде умолкли.
Ураганно-шквальный порыв ветра поднял смерч, недалеко от крепости и понесся с молниеносной быстротой в сторону галер.
Наши пленницы, приняли это как знак судьбы.
Они взглянули друг на дружку, взялись за руки и неожиданно для стражников, прыгнули с высокого борта галеры в мутный речной поток.
Дунай взял в свои объятия, мощно подхватил и понес девушек, не пожелавших покинуть Родину и стать рабынями.
Пленниц, вдруг, в одночасье ставших свободными, никто и не подумал преследовать…..
Все понимали, что выплыть в мощном Дунайском течении, с кованными кандалами на руках и ногах, невозможно.
Только стража, немедленно оттеснила от борта галеры, других невольников, что-то кричавших и молившихся.
Так, героически, завершилась жизнь двух Килийчанок Катеньки и Машеньки.
Быстро разнеслась весть о героическом поступке девушек далеко за пределы Килийской крепости.
Жаждой мести охвачены были сердца Буджакских степчаков – местного населения. Еще долго потом, терпели турки, «партизанские» налеты на обозы, поджоги, уклонения от налогов и дани.
До последнего дня кровавого правления и последнего их боя за Килийскую крепость, пребывали  тимариоты – янычары, в неспо-койном напряжении и тревоге,  от всевозможных «неприятнос-тей», доставляемых им местными жителями.
До сих пор, на Килийщине,  помнят смелых девушек, не принявших неволи и таким образом, противопоставивших себя, захватчикам-рабовладельцам.
В память о героинях, два острова, возле которых происходили эти события назвали в их честь, Катенька и Машенька.
Из поколения в поколение передается эта легенда, среди местного населения

5.Золото Галилешты.

Михей Булава с отрядом  в Галилештах напали на турецкий отряд сопровождавший особый груз - ладью с погружен-ными на нее бочонками с золотом и драгоценностями.
Это была собранная дань султану. Лучшие из янычар сопровождали груз на повозках до протока в плавнях.
После чего, начали перегружать бочонки с драгоценностями в ладью, чтобы доставить к турецкому судну стоявшему под погрузкой в Жебриянах.
Здесь, в сумерки, когда простым крестьянам запрещалось уже выходить из домов и столкнулись турки с отрядом Михея Булавы.
Михей и Грицько выслушав информацию разведчиков, быстро приняли решение об атаке. Но предварительно, максимально скрытно для неприятеля, были сняты дальние и ближние дозоры турок. Подобравшись максимально близко к обозу и ладье, используя в качестве укрытия высоченные тростниковые заросли, отряд напал на янычар.
Увлеченные погрузочными работами турки, не ожидавшие нападения были застигнуты врасплох.
Пятьдесят отборных воинов-янычар, против полутора десятков  отчаянных молодцов - удалых товарищей, лихих, готовых на все людей!
Не стану живописать кровавую сцену побоища.
Трупы янычар и  разбойников лежали вперемежку со смертельно-раненными, истекающими кровью бойцами.
Тяжелораненые Михей и Грицько осмотрели поле битвы.
Полегли все их товарищи и весь турецкий отряд янычар.
Мешкать было нельзя.
В любое время янычарам могло прийти подкрепление, поскольку могли быть уклонившиеся от боя и убежавшие за подмогой турки.
Михей и Грицько, превозмогая боль, оттолкнули от берега ладью с грузом и поплыли  протоками через плавни.
В укромном, только им ведомом месте, они причалили ладью к берегу и осмотрели груз. Драгоценностей и золота собранного турками хватило бы на постройку крепости и большого города. Тысячи рабов можно было выкупить из неволи. Но кровавые следы их добычи – память проклятий пропитавшая ценности – не дала до настоящего времени воспользоваться ими.
Сильно ослабевший от кровопотери Грицько, лежал недалеко на берегу, когда Михей затопил ладью. Пометил место захоронения драгоценностей известной ему меткой. Тщательно замаскировал он следы движения ладьи через тростник и местопребывания на берегу.
Силы окончательно покидали Грицька в это время. Он лежал  и молился, а затем позвал Михея – друга и товарища по оружию проститься. Он обнял Михея, благословил и перекрестил. Попросил заказать молебен за помин его грешной души. Сказал, где прятал свой клад – глиняную амфору с монетами, колечками, браслетами и прочим, и попросил Михея поделиться частью клада с несколькими его любимыми подругами. На последок он  обнял Михея, закрыл глаза и умер.
Михей похоронил друга напротив места затопления ладьи.
Могилу без холмика, для маскировки укрыл дерном. Теперь лишь небольшой прибрежный камень мог указать место могилы Грицька.
Михей помолился за помин Грицька и двинулся к месту битвы с янычарами. Не мог он оставить трупы товарищей без похованья, не по христиански это.
Была уже ночь, когда Михей вышел на место побоища. Полная луна хорошо освещала павших воинов.
Он снял дерн с участка болотистой земли. Положил трупы товарищей по оружию и предал их земле. Сверху начал укладывать комья дерна. За этим занятием и застали его турки приехавшие за долго не возвращающимся отрядом.
Они окружили Михея, пытаясь взять его живым.
Но тот сражался как раненый зверь и отправил к праотцам еще пяток  турок.
Понимая, что силы покидают тело из-за кровопотери и от напряжения, не желая пленения и пыток, он приставил острие своей сабли к груди и упал на землю.
Так и окончилась эпопея отряда смелых, свободолюбивых и по своему героических людей, противоборствовавших турецким завоевателям, ушедших и не передавших никому свою тайну.
В 70-х годах 20 столетия вертолет погранвойск тщательно исследовал акваторию Дунайских плавней в районе с.Десантное(Галилешты), но как сообщалось безуспешно.
Но как знать……..
Местные жители, проводя полевые работы, находили в земле следы от бывших колодцев и шурфов, оставшихся в «наследство» от турок.  Иногда в них обнаруживали некие изделия из "желтого металла" и камушков. Но этом публично не распространялись, да и пресса об этом молчит.
Гидрологическая экспедиция на Дунае, находила провалы под руслом реки до 90 м и более - это подземные ходы и штольни. Местным жителям был известен один из подземных ходов, соединявших берега Дуная.
Были люди, даже  осматривавшие его. Но большинство подземных ходов и сооружений в первую очередь пострадали при взрывах крепостных сооружений.  Ходы в них завалены гранитными глыбами.
Турецкие представители в упомянутые годы в качестве «пробного шара» просили дать в аренду участок земли в Измаильской крепости.
При этом, в качестве компенсации предложили построить новый современный город, равноценный по размерам Измаилу. Просачивалась в прессу и интернет - информация о некоторых находках на берегах озера Ялпуг и пр.
Но Килийские земли, пребывающие в девственной целостности, до сих пор не познавшие археологических "домоганий" – изысканий,  хранят тайны предков.
            Оставим раскрытие тайн - на совесть будущих  поколений!


 



  6. Килибова(Кыдыбова) крепость – Килия

 
Килия принадлежит к древнейшим городам Украины.
Согласно постановлению Кабинета Министров от 26 июля 2001 года № 878: "Об утверждении списка исторических населенных пунктов Украины"
Предполагается, что поселение возникло ещё в 7 веке до нашей эры как одна из греческих факторий под названием Псилон.
Из исторических хроник известно, что в 385 году до нашей эры здесь побывал Александр Македонский, заложил город, который назвал в честь своего любимого героя Ахилла.
Позже название Ахиллея трансформировалось сначала в Хиллию. При Святославе (9 век) здесь был Переяславец-на-Дунае – резиденция киевского князя.
Другие источники утверждают, что Килия основана Даниилом Галицким в середине 13 века, а название Килия объясняют турецким словом «глина», так как город стоит на глинистых почвах.
Так или иначе, монголо-татары завоевали город, бывший тогда торговым центром генуэзцев, в 13 веке. Килия была самым западным владением Золотой Орды. В своей истории Килия находилась в составе многих государств: Венгрии (14 век), Молдавского княжества (14-15 века), Османской империи (15-19 века). Неоднократно в 16-17 веках Килийскую крепость осаждали запорожские казаки. В 18 веке сюда стекаются казаки-беженцы, образуя многочисленную диаспору.
Также много казаков осело в Килии после разгрома Запорожской Сечи. В 19-20 веках Килией попеременно владели Россия, Молдавия, Румыния, пока окончательно не вошла в СССР в 1944 году. С 1991 года – принадлежит независимой Украине.
История четко расставляет все по своим местам.
Каждая личность оставляет свой позитивный или негативный след в истории. Есть персонажи, десятилетиями правившие этим благодатным участком природы и, увы, не оставившими ничего кроме продуктов своей жизнедеятельности. Они уходят и народ с облегчением читает благодарственные молебны и просит Бога, чтобы не стало еще хуже. Но были и другие, оставившие положительный след, чьими именами называли улицы.
Есть версия, что крепость Килия получила свое название созвучное прозвищу основателя ее - Килибова(Кыдыбова(?), преобразовав-шего это поселение в небольшое королевство. Об этом  несколько веков позже упоминал в  «Книге путешествий» Эвлия Челеби.
В те, давние времена, королевств, княжеств и царств, В Северном причерноморье, на Килийских землях, жила многодетная, трудо-любивая, но бедная семья. Несмотря на все старания не могли родители, пестующие свой "многочисленный выводок", сделать семью богаче.
С утра до захода солнца трудились они на плодородной земле. Но не всегда природа была к ним благосклонна. Бывало, градом выбивало цветущий сад, наводнения уничтожали посевы, случались и прочие не горазды.
Но каждодневный упорный труд и молитвы делали свое дело.Дети выросли и вносли свой посильный вклад в семейное благополучие. Некоторые уже высматривали себе пары для создания собственной семьи, очага и хозяйства. Но не все из них пошли по стопам родителей, став земледельцами. Были и овцеводы. Кто-то занялся охотой и выделкой шкур косуль, кабанов, лис и зайцев. Был и прирожденный рыбак, как говорится "от Бога", с малолетства пропадал в плавнях на Дунае. Познал секреты рыболовли на нехитрые снасти. Ловил и руками. Делал из лозы "морды" и не было дня, чтобы он пришел домой с пустыми руками. Жирные сладкие караси и лини, выловленные в полдень - на "петлю" (с палкой), греющиеся в прибрежье щуки, и даже сомы, "заостроженные" ночью под факел, добытые при прибрежных норах раки. Э
то было хорошим подспорьем для семьи. И ворчавший иногда за нелюбовь сына  к земледелию отец, уже с благодарностью и даже с надеждой поглядывал на своего сына.
Тот безусловно был не только от Бога одаренным и удачливым, но все подмечал, сравнивал, анализировал и запоминал, эксперименти-ровал. Примета погоды и хорошего улова, прикормки, привады (аир, пиявки и пр.). Теперь к зиме у семьи был порядочный запас рыбы вяленой и засоленной. Появились "живые" денежки  и на нехитрый крестьянский инвентарь, овец и птицу.
Наш рыбак вырос, возмужал. На свой страх и риск за натуральную оплату рыбой, он договорился с владельцем нескольких лошадей и загрузил небольшой обоз с соленой  и вяленой рыбой. Он продал свой товар за приличную сумму денег. Теперь он мог осуществить свою мечту и посмотреть, как живут и главное – ловят рыбу в сопредельных государствах. На вырученные деньги он купил коня, саблю для самообороны, запасся провизией и двинулся в путь. На великой реке Волге, он вместе с группой опытных рыбаков все лето ловил осетровых для царского стола. На заработанные деньги, купил рыболовные снасти и отправился в обратный путь.
Пришло уже его время завести свою собственную семью.
Жена ему попалась сообразительная, умеющая считать и откладывать часть прибыли от проданной рыбы.
Да и уловы нашего "везунчика" и "трудяги" были уже нешуточные. Лодка и снасти, богатые рыбой водоемы, каждодневно превращали выходца многодетной бедняцкой семьи в обеспеченного хозяина. Природная смекалка, энергичность, трудолюбие, хорошая умная жена, были порукой его процветанию.
Позже, наш рыбак приобрел еще несколько лодок, нанял местных рыбаков для промысла, рыбообработчиков, нескольких мастеров – лодочников, изготовителей  рыболовных снастей (образцы которых он привез от Волжских рыбаков).
Так, из парнишки-бедняка он превращался в крепкого хозяина.
Собственный «рыболовный флот» из десятка лодок, рыбопосолоч-ные цеха, сооруженные из камыша и глины, бондарная мастерская, сетевязальный цех и свой причал. Неводами облавливались и приморская зона и  лиманы. Помышляли и в Дунайских плавнях.
Но главная путина была на Дунае и на море.
Осетровые – главное рыбное богатство края.
Белуги – великаны, отдельные экземпляры которых достигали длины нескольких сажен и веса до 80 пудов, с массой икры более 20 пудов!
Но кроме этих дорогих продуктов, рыбаки всегда охотились за необычайно дорогим, (на вес золота) белужьим камнем, добываемым из почек белуг. Камни эти весьма редки, размером чаще – с лесной орех – до размера куриного яйца. Камню этому приписывали необычайные целебные и свойства оберега-амулета от колдовских чар, сглаза и порчи.
Но это был тяжелый и опасный промысел. Летом белуги необычай -но сильны. Часто, крупные экземпляры, попавшиеся на крючья, затаскивали и опрокидывали и топили ловецкий подчалок с рыбаками. Тут все зависело от опыта и сноровки рыбаков. Как только из воды показывалась голова рыбы, ее оглушали багром, накидывали за жабры веревочный аркан и пропускали конец его через рот. Но главная трудность – было вынуть ее из воды….
Ловили и прочих представителей осетровых рыб.
Здесь загружались суда  из Турции и Венеции, обозы с Молдавского княжества, Валахии и других государств.
Любому жителю поселения, здесь находился хорошо оплачиваемый деньгами и рыбой, труд.
Переработка, вымачивание, соление, вяление и копчение – слава  местной рыбной продукции шагнула далеко за пределы региона.
Сотни поселенцев трудились весь световой день, стараясь больше заработать для своих семей. Все, кто не занимался земледелием или животноводством, нанимались к Килибову. Сам, познавший нужду, он с пониманием относился к нуждам земляков, платил деньгами и рыбой. Даже подростки могли заработать на рыборазделке и прочих нехитрых трудовых операциях. Поселение зажило по новому, с достатком, стали преображаться и жилища. Селение приобрело вид вполне устроенного небольшого городка. Зазвучал детский смех, по вечерам слышались песни, посветлели лица жителей. Для простого человеческого счастья оказалось достаточно иметь свое жилье и заработка для содержания семьи. С верой в душе, – в Бога и будущее, уверенностью в настоящем, люди обрели покой. Не было для них теперь нерешенных вопросов и трудились они не за страх, а за совесть, получая свою долю от общественного прибыльного труда. И не было на этой обетованной земле более богатого и умного хозяина, как наш герой – Кылыбов.  Но город не был защищен от набегов кочевых племен и притязаний соседей.
Кылыбов собрал всех свободных людей города, нанял мастеров –каменщиков и начал строительство крепостных сооружений.
Собрались как – то жители на сход и порешили назвать город – крепость в честь благодетеля своего – Килией. И примкнули к городку соседние поселения, образовав крошечное королевство, а народ избрал своего короля! Не трудно угадать кого?
Конечно же, это был наш герой – Килибов.
Мелькали «тени забытых предков»….Но долго в памяти людской оставались воспоминания о светлой и счастливой, но увы, не долгой жизни в свободолюбивом королевстве и крепости Килия. Слишком сильные и многочисленные  враги окружали  Килию. Не давал покоя им этот благословенный и богатейший край, с трудолюби -выми людьми, плодородными землями, флорой и фауной.
Крепость часто переходила потом  из рук в руки, но долго помнили люди, о избранном короле своем – кормильце и защитнике, – Килибове(Кылыбове, Кыдыбове(?).
Через несколько веков после, писал о нем Эвлия Челеби - турецкий путешественник XVII в., автор десятитомного издания «Книга путешествия». Неоднократно бывавший  в Северном Причерно-морье, как очевидец, записал немало интересных событий из жизни и быта населения края.
В томе V, разделе IX [О ПОЕЗДКЕ В КИЛИЮ], Эвлия Челеби дает
« ОПИСАНИЕ ПРОЧНОЙ КРЕПОСТИ КИЛИИ»…….
Основатель ее — некто по имени Кыдыбов (?) из кяфиров Молдавии. Этот Кылыбов был сначала бедняком, но, занимаясь на Дунае ловлей белуги и осетров, стал обладателем миллионного состояния. Впоследствии он стал даже королем. И так как район Килии явился причиной его возвышения и крепость здесь была сооружена во время его царствования, то ее и назвали крепостью Кылыбова. В дальнейшем же в просторечии она получила известность как крепость Килия.
Затем она переходила в руки многих королей. И, наконец, в 889 (1484) году она была взята без боя самим Баезидом Вели у кяфиров-молдаван 1. Надпись о ее завоевании, так же как [и надпись о завоевании] Аккермана, содержит выражение «Мы победили». Ее управитель в области Силистра является [155] обладателем откупа в 70 юков акче. Ему принадлежат все сборы, штрафы.
Это обширное владение, [управляемое] эмином. ………» .
Подлинная история происхождения этого укрепления-крепости, до сих пор не известна. По этому поводу имеется целый ряд противоречащих друг другу мнений. Справедливости ради, отметим  и другие версии о создании крепости Килия (Килиос)……..
Например, историк из Румынии Джуреску К.К.  появление крепости, связал с усилением экспансии генуэзцев в этом регионе. С увеличением торговых оборотов, их поселения, расположенные в здешних местах, стали расширяться, и для их охраны потребовалось появление военного форпоста, который мог бы обеспечить защиту материальных ценностей и людей. Поэтому, приблизительно в середине 14 века в Кили, или на греческий манер – Килиосе, появляется крепостное сооружение, а в месте с ним и сугубо коммерческие объекты: амбары, склады и т.д. Предположительно, таким образом, генуэзцы произвели локальный захват одного из берегов Дуная в районе его устья. Что касается определения даты появления этого сооружения, то поскольку оно не обозначено на картографических документах кодекса именуемого «Латинус Парисинус - 7239», то очевидно его построили позже, чем они были изготовлены. Наиболее вероятно, что это произошло после битвы при Никополе, то есть в районе 1400 года. Соответственно, цитадель килийского комплекса была построена предположительно именно в это время. Она стала основой разросшегося впоследствии крепостного укрепления. Примечательно, что в те же годы так называемая старая Килия принадлежала Валахии. Через некоторое время Молдавское княжество потеряло контроль над ней. Первые, из предпринятых попыток ее вернуть, закончились безрезультатно. Только больше, чем через полвека, в 1465 году она вновь попала под контроль молдаван. Однако, к этому времени основным форпостом княжества в устье Дуная была крепость, расположенная у южных его границ. Исходя из этого, правитель Молдавии приказывает выстроить еще одно укрепление, как раз в районе Новой Кили. Крепость была возведена в кратчайшие сроки. Примечательно, что здесь же располагалось и оборонительное укрепление генуэзцев.
Лишь раскопки и находки археологов, смогут поставить окон-чательный вердикт исторически конструктивному суждению.
Относительно информации о рыбных богатствах края, не вызывающих сомнения и в наши дни, есть подробное описание Эвлии Челеби:
«……Перед этой крепостью на реке Дунай эмин-ага соорудил огромный рыбный садок. Сколько тысяч различной рыбы [здесь] вылавливают! Это — огромное доходное владение, продукцию которого солят и отправляют [в счет] жалованья воинам крепостей 0чаков, Аккерман, Янык, Измаил, Браила, Исакча, Тулча.
Если счастье не благоприятствовало и рыба не шла по Дунаю, то рядовые упомянутых крепостей хватали эмин-агу и собирали свое содержание с богатых и бедных (?). Если же счастье благоприят-ствовало и рыба появлялась во множестве, то всем рядовым крепостей жалованье выдавалось регулярно, а от них получали письменные свидетельства, которые в нужный момент предъявляли дефтердар-паше, и [по ним] отчитывались. Остальной же улов [эмин-ага] оставлял себе.
Рыбный садок. Вверх по Дунаю от крепости Килии навалены по обоим берегам, точно горы, мачтовые бревна длиною в 70—80 аршин каждое. Они доставляются сюда на двухстах судах. На этих судах работают около двух тысяч валахов и молдаван. Эти бревна вбивают в дно Дуная от обоих берегов навстречу друг другу и в промежутки вбивают еще жерди. Через них проходят воды Дуная. /223/ В середине оставляют проход шириною в двадцать жердей, чтобы не препятствовать движению судов по Дунаю. Эти вбитые сваи обвивают длинными лозами дикого винограда и длинными жердями с развилкой на конце опускают эти навитые лозы до самого дна Дуная. Затем, когда эти лозы показываются на поверхности Дуная, то часть реки получается огороженной наподобие загона. Из него не может выйти рыба [размером] даже в пядь.
Затем на внутренней стороне этой западни, на самой середине Дуная, вбивают несколько сот свай и на них устанавливают временную постройку с кофейней и множеством комнат и на уровне воды [в полу] делают окошки. Эмин-ага и 300 его помощников и ловцов рыбы, заглядывая через окошки в западню, наблюдают. За этими вбитыми кольями и решетками из лозы на глубине в пол человеческого роста расставлены сплетенные из лозы клети величиной в пять паласов.
Когда весной рыба хочет выйти на обширные и привольные морские просторы Азовского моря и Днепровского лимана, то подхваченная течением воды она с быстротою молнии [156] устремляется через этот узкий проход. Тогда рыба оказывается в ловушке, и рыбаки веревками тянут клети. Тут то и начинают бить 10—15-аршинных белуг и 5—8-аршинных осетров, и поверхность Дуная окрашивается кровью. Пойманных рыб солят и соленую рыбу продают на золото многим тысячам купцов. Последние же отправляют соленую рыбу повозками в страны неверных.
Из некоторых осетров добывают по пять-шесть кантаров черной икры. Днем и ночью дежурят ловцы у отверстия этой западни и вылавливают все, что туда попадает. Потому что рыба, войдя в узкий проход, обратно повернуть уже не может. Удивительное это искусство! А если по Дунаю прибывает судно, то веревки упомянутой западни опускают. В то время, когда суда с поспешностью проходят, несчастная рыба, обнаружив в этом месте отверстие, бросается и уходит через него на черноморские просторы и там мечет икру. Но если рыба идет из Черного моря в Дунай, то войти не может, так как, хотя с той стороны и нет западни, но проход перекрыт. А когда внезапно наступает суровая зима, то больше семи месяцев рыбы не бывает. С наступлением зимы садок и постройки на нем снимают, а весь строительный материал сваливают горой на обоих берегах Дуная.
Эмин-ага тратит на содержание садка 100 кошельков, но прибыль получает /224/ 500 египетских кошельков. Он выдает жалованье воинам крепости и после полного расчета эмину остается прибыль   
порой в 150—200 кошельков, а иногда этот откуп приносит  эмин-аге и ущерб.........
(продолжение следует....