в поисках истины

               
                Саид Сангин
 

                В поисках истины…
               

Что побудило меня заняться переводами произведений великих персидских поэтов? Прежде всего, чувство неудовлетворенности от тех переводов, c которыми мне выпала возможность ознакомиться. Владея в одинаковой степени, как русским, так и персидским языками, я обнаружил много неточностей в существующих переводах и решил попробовать создать собственный вариант. 
         Здесь я привожу примеры замеченных мной недостатков в переводах ранее изданных сборников. Это только незначительная часть, но и она показывает, насколько далеки бывают переводы от оригиналов в стихотворной форме. Ведь неимоверно сложно точно передать смысл и ритм стиха, здесь без вольностей не обойтись, но сохранить смысл произведения переводчик обязан. Я понимаю, что переводчик стихотворной формы создаёт собственное произведение, и сколько переводов, столько и различных  произведений,  рожденных от одного оригинала.  Есть много примеров, когда хорошо созданный перевод, становился лучше и известнее оригинала, примером этому служит творчество Расула Гамзатова, стихи которого были переведены на русский язык в основном прекрасным поэтом Я.Козловским и благодаря этим переводам Р. Гамзатов не остался поэтом "одного ущелья", а вошёл в когорту самых значительных литераторов огромной Страны Советов. Потребность в ознакомлении русскоязычного читателя с творчеством национальных классиков народов общей страны заставило целые институты вплотную заняться этой работой. Спецзаказ требовал количества и поэтому многие переводы потеряли в качестве ( я сужу только о перводах персидско-таджикских классиков). Ниже привожу примеры обнаруженных мной неточностей в переводах с прямым значением стихов и ничего не говорю о переносном (суфийском) смысле произведения.


№1 стр.7 Умари Хайём, «Рубоиёт»,
нашр. «Дониш», Душанбе - 1983
               
То битони ранча нагардон касро,
Бар оташи хашми хеш маншон касро.
Гар рохати човидон тамаъ медори,
Меранч хамешаву маранчон касро.


Стр.179  «Звезды поэзии» пер. В.Державина изд. «Ирфон» - 1976г.

Покамест ты жив – не обижай никого,
Пламенем гнева не обжигай никого.
Если ты хочешь вкусить покоя и мира,
Вечно страдай, но не угнетай никого.

Пер. С. Сангина. 2012г.

Старайся не обидеть никого никогда,
Огнём гнева не обжигай никого никогда.
Если хочешь вселенский покой обрести,
Не обижайся, и не обижай никого никогда.

В переводе этого рубаи В. Державин исказил смысл последней строчки и тем самым всего четверостишия, где дословно говорится: - не обижайся всегда и не обижай кого-то… И ничего об угнетении, кого-то, в этом рубаи нет.

№16 – там же.

Мо луъбатаконему фалак луъбатабоз,
Аз руи хакикат на аз руи мачоз.
Бозича хамекунем бар наъти вучуд,
Афтем бар сандуки адам як-яке боз.

 Стр.172  «Звезды поэзии» пер. В.Державина изд. «Ирфон» - 1976г
Кто мы? Куклы на нитках, а кукольщик(кукольник) наш – небосвод.
Он в большом балагане своем представление ведет.
Нас теперь на ковре бытия поиграть он заставит,
А потом в свой сундук одного за другим уберет.


4. Пер. С. Сангина

Мы куклы – Небо кукловод,
Это и есть истина, наивный народ.
Мы играем свои роли по воле Его,
И падаем в ящик, как время придёт.

Здесь в оригинале ничего не сказано – на нитках ли, или на пальцах куклы, и  про сцену и, тем более, про балаган ничего не сказано, вопросительного восклицания тоже нет… ну, а что стих громоздкий, видно сразу. 

№127 стр.28 там же.

Май мехураму мухолифон аз чапу рост,
Гиянд: «Махур бода, ки динро аъдост».
Чун донистам, ки май адуи дин аст,
Валлох, бихурам хуни адуро, ки равост.

Стр.198 «Звезды поэзии» пер. В.Державина изд. «Ирфон» - 1976г
«О нечестивец! – мне кричат мои враги. – Не пей вина!
Вино издревле – веры враг, и в том нам заповедь дана!»
Они открыли мне глаза: когда вино – Ислама враг,
Клянусь аллахом, буду пить! Ведь кровь врага разрешена.

12. Пер. С. Сангина
Пью я вино и слышу, противники мне говорят: 
«Не пей вино, вино есть религии враг».
Теперь, когда я узнал, что вино для религии враг,
Кровь врага моей религии я буду пить натощак!

      Здесь тоже на лицо отсутствие лаконичности и поэтичности рубаи в переводе того же
В. Державина и потом, почему  слово « ислам» здесь пишется с прописной буквы, а слово
« Аллах» с строчной?

там же.
Эй, хамнафасон, зи май маро кут кунед
В-ин чехраи кахраборо чу ёкут кунед.
Чун даргузарам, зи бода шуед маро
В-аз чуби разам тахтаи тобут кунед.


Стр.217 «Звезды поэзии» пер. В.Державина изд. «Ирфон» - 1976г

Вновь меня чистым вином, о друзья, напоите,
Розы весны пожелтевшим ланитам верните.
В день моей смерти вы прах мой омойте вином,
Из виноградной лозы мне табут смастерите.


24. Пер. С. Сангина
О, друзья, напоите вином вы меня,
Верните жёлтым ланитам краски огня.
Как умру, вы тело моё омойте вином,
И в сделанный из лозы табут положите меня.

Здесь перевод В. Державина близок к оригиналу, но меня смущает строка - "В день моей смерти вы прах мой омойте вином..." Как можно омыть прах? Омывают тело...
 
             Теперь давайте разберём одну газель Хафиза Ширази в переводе Т. Спендиаровой.
29. «Насихат  гуш кун, чоно…» Душанбе, нашр. « Маориф ва фарханг», с.109
«На сердце роза...» - перевод Т. Спендиаровой
«Звезды поэзии»  «Ирфон», 1976г. стр. 383

Гул дар бару май дар кафу маъшук ба ком аст,
Султони чахонам ба чунин руз гулом аст.

Вот перевод первого двустишия от Т. Спендиаровой:
На сердце роза, на губах лозы душистый сок.
Владыка мира, в эту ночь ты раб у наших ног.

Эти же строки в моём переводе:

Цветы вокруг, вино в ладони, в облаках с любимой я,
В плену грез мое сознание,я раб волшебного дня.

Во первых, газель в переводе Т. Спендиаровой сильно усечена; вместо 11 дубейтов оригинала, только 9 в переводе, во вторых, кто такой «владыка мира»? Бог что ли у их ног, или падишах? Если так переведено словосочетание «Султони чахонам», то это не верный перевод, так как здесь это обозначает сущность, сознание самого поэта. А ключевые строчки, где он задаёт вопрос: «  В-он кас, ки чу мо нест дар ин шахр, кадом аст? – И если есть  в этом городе не такой  как мы, то кто он?!  -  отсутствуют вообще в переводе.

Также в качестве примера недостоверности перевода привожу здесь самую популярную газель  А. Рудаки:

Буйи чуйи Мулиён ояд хаме
Ёди ёри мехрубон ояд хаме.

Реги Омуву дуруштии рохи у
Зери поям парниён ояд хаме.

Оби ;Чайхун аз нишоти рхи дуст,
Хинги моро то миён ояд хаме!

Эй Бухоро, шод бошу дер зи,
Мир наздат шодмон ояд хаме!

Мир мох асту Бухоро осмон,
Мох суйи осмон ояд хаме!


Мир сарв асту Бухоро бустон,
Сарв суйи бустон ояд хаме!

Офарину мадх суд ояд хаме,
Гар ба ганч-андар зиён ояд хаме!


Пер. И.Сельвинского «Звезды поэзии»,изд. «Ирфон», Душанбе – 1976г.

Ветер, вея от Мульяна, к нам доходит.
Чары яр моей желанной к нам доходят…

Что нам брод Аму шершавый? Нам такой,
Как дорожка златотканая, подходит.

Смело в воду! Белоснежным скакунам
По колена пена пьяная доходит.

Радуйся и возликуй, о Бухара:
Шах к тебе, венчанная, приходит.

Он – как тополь! Ты – как яблоневый сад!
Тополь в сад благоухания приходит.

Он – как месяц! Ты – как синий небосвод!
Ясный месяц в небо раннее восходит!

               
Пер. С. Сангина

Ветерок c  Ручья  Мульян*,  веет пусть всегда,
Образ любимой пусть  греет нас  всегда.

Пусть бархатом дорога через пески Аму*,
Под ногами нашими стелется всегда.

И вода Джейхуна*,  перед встречей с друзьями,
Коням нашим по колено будет пусть всегда!

Будь, Бухара,  счастливой и  живи ты долго,
Пусть эмир к тебе идёт c радостью всегда!

Если эмир луна -  Бухара  его  небо,
И луна на  небо восходит пусть  всегда!

Если эмир кипарис -  Бухара его сад,
Пусть неразлучен  с садом будет он всегда!

Даже если на сокровище появится чуть изъян,
Пусть восторг и восхищение слышится  всегда!

Реги Ому( пески Аму) – имеется в виду не песок на дне реки, а все пески пустыни от Амударьи до Бухары. Река в этой газели называется конкретно – Джейхун. В оригинале – 7 бейтов, а в переводе И. Сельвинского  - 6; он выкидывает две важные последние строки, в которых заключается весь смысл газели.

Офарину мадх суд ояд хаме,
Гар ба ганч-андар зиён ояд хаме!

Даже если на сокровище появится чуть изъян,
Пусть восторг и восхищение слышится  всегда!

        Восхваляя эмира,  –  сравнивая его то с луной на небе (Бухаре), то с кипарисом в своём саду(Бухаре), в конце мудрый Рудаки говорит, что и на сокровище может быть чуть изъян, То есть, и эмир не безгрешен, но это не умаляет его статуса и его достоинства, и поданные должны, в любом случае, гордиться своим повелителем и восторгаться им.
Слов из песни не выкинуть;  именно так пел дифирамбы  поэт повелителю, видно в той ситуации только такие слова могли сохранить и лицо эмира, и порядок в государстве.      
                Я думаю носителям персидского языка должно быть не все равно, как переводятся творения их поэтов и прозаиков на другие языки мира. Много иранцев, афганских таджиков и таджиков Таджикистана родились и живут  в наши дни  в различных странах мира, и в совершенстве владеют языками этих стран, и будет не удивительно, если кто-то из их числа захочет определить, насколько точно и красиво переведены здесь персоязычные авторы. И может быть кто-то захочет сделать свои переводы на английском, немецком или французском языках, так же, как это сделал я на русском. Эти переводы конечно никогда не перечеркнут те, что были сделаны переводчиками других стран, которые сделали так много для популяризации наших классиков, а только дополнят и обогатят число переводов.  Одного Омара Хаяма считается, только на русский язык переводили около ста пятидесяти переводчиков, и от этого тяга к нему любителей поэзии отнюдь не убавилась.  Настоящий ценитель лаконичной и емкой мудрости рубаи всегда найдет для себя в этом море изданий то одно единственное рубаи великого Хайяма, которое на данный момент будет соответствовать его настроению и объяснит его. Главное достоинство рубаи в их простоте и легкопонимаемости, потому и Омар Хайям, создавший три-четыре сотни рубаи между своей научной деятельностью во время досуга стал, по причине легко запоминающихся коротких четверостиший, более популярным  в мире, чем многие создатели серьезных сборников газелей и касыд. 
         В процессе перевода рубаи и газелей я специально не искал уже кем-то переведенную аналогичную вещь, чтобы сопоставить со своим переводом. Я просто брал понравившийся мне стихи, в начале, только Хафиза, а потом и других классиков и, пользуясь толковым словарем таджикского языка «Фарханги забони точики»  для определения непонятных мне слов, делал для себя подстрочный перевод. После чего, строка за строкой, слагал из этих слов стихи в форме, насколько можно близкой к оригиналу, пытаясь соблюсти не только смысл, но и интонацию произведения. Мои газели не идентичны газелям переведенных мною авторов, но они максимально близки им. Опубликованные друг против друга, они могут послужить темой для разбора их соответствия, и не исключено, что кто-нибудь, устранив мои недостатки, создаст более совершенные переводы.   
            Книга ориентирована как на людей специально изучающих персидских  классиков в русском переводе, так и на широкую аудиторию любителей персидской классической поэзии.