Ева

Она родилась в чужом саду.
Она не знала,
что из ребра.
И, может быть на свою беду,
была задумчива и добра.
Она нашла угасший очаг…
Но в том очаге — огонь не горит.
Адам не рассказывал о Лилит,
и как сердца в унисон стучат.

Ева твердила: огонь погас.
Огонь погас — отчего так?
Адам молчал, и в который раз
она
подозревала,
что он дурак…

Листья под ветром качались в такт,
солнце кружило
над головой.
И днём, и ночью всё было так.
И жил Адам рядом с ней — чужой.
А на золе не растёт трава,
пускай огонь давно не горит.
Адам не рассказывал о Лилит,
хотя Лилит была неправа.

Ева твердила: погас огонь.
Погас огонь — отчего так?
Адам приказал: углей — не тронь.
Она
подозревала,
что он дурак.

Плакать хотелось, а отчего?
Сердце щемило,
а не понять,
что ей надобно — и кого,
за что бы, собственно, обвинять?
Очаг опять приковывал взгляд.
Одна зола! Зола не горит!
Адам не рассказывал о Лилит —
опасно трогать губами яд.

Ева твердила: там нет огня.
Там нет огня — отчего так?
Адам совсем не видит меня?
Она
подозревала,
что он дурак.

Про змея с яблоком —  всё враньё.
Сказка и сказка,
для малышей.
В небе — тощее вороньё.
В зрачках — зола отгоревших дней.
Зачем она развела костер?
Чтобы уйти, покуда горит?
Адам не рассказывал о Лилит!
Как будто память о прошлом стёр.

Ева твердила: огня там нет!
Огня там нет — отчего так?
Адам считает, что я — предмет?
Она
подозревала,
что он дурак.

Адам по следу её бежал.
Вернись! — кричал он, —
вернись назад!
Как змеи — сто ядовитых жал
— шипел огонь, пожирая сад.
И было пламя — большой очаг,
где всё прошедшее прогорит.
Не помнил Адам о своей Лилит,
когда за ним словно гнался ад.

…В ушах стучало: огня, огня!
Я вся горю — отчего так?
Адам, верни, догони меня!
Мне же не жить без тебя,
дурак…