Ефимыч

               
                Я из родных боялся только деда,
                Закалки он был старый коммунист.
                Я был всегда какой то непоседа,
                Кружил по жизни как осенний лист.

                И он меня журил по стариковски,
                И по столу стучал он кулаком.
                Он говорил всегда со мной по свойски,
                Чтоб не был я по жизни дураком.
               
                Имел он в трудовой всего две строчки,
                Устроился,на пенсию ушёл.
                Над i всегда он ставил в жизни точки,
                И никогда на компромисс не шёл.

                Я помню  мотороллер его синий,
                Мне лёвушку купив велосипед.
                Верёвку привязав рукою сильной,
                Катал он за собой меня во след.

                Меня любил кудрявого мальчишку,
                Гордился дедом я как только мог.
                И гладил если я схватил где шишку,
                Учил на стайке открывать замок.

                Читал после работы он газету,
                И водки одну рюмку выпивал.
                Герцеговина Флор мял сигарету,
                Курил и за футбол переживал.

                Зимою я лизнул в подъезде ручку,
                Он с кружкой шёл и лил на мой язык.
                А после дед устраивал мне взбучку,
                Я морщил нос и свой чесал кадык.
               
                А как то провалился я на стройке,
                С лопатой он откапывал меня.
                И на руках он нёс домой до койки,
                Но даже и не всыпал мне ремня. 

                Меня он называл наш дошколёнок,
                Я гордо это прозвище носил.
                Есть кашу заставлял меня с пелёнок,
                Твердил так надо,будет больше сил.          
               
                И не любил ходить к кому то в гости,
                Но как хозяин,сам любил гостей.
                Его не разу я не видел злости,
                Не слушал сплетен и дурных вестей.

                Всегда моей судьбой он проникался,
                А я по жизни делал дохлый номер.
                Но я кружа листом не появлялся,
                А он под новый год тихонько помер.
               
                Теперь смотрю куда то молча в ночь я,
                На потолке рисуя всё что было.
                От памяти летят кусками клочья,
                Всё прошлое куда то в даль уплыло.
                №№№№№№№№№№№