Слава пастырям нашим история православия на Руси

СЛАВА  ВАМ   ПАСТЫРЯМ  НАШИМ
         ( в место предисловия)

При власти царской церковь наша
То была первой, то второй,
И смерть пила из той же чаши,
И бился пастырь, как герой!

С ордою бились хан Батыя,
И призывали бить врага.
В миру несли дары святые,
И в битвах жизнь не дорога!

Тому минуло много лет,
Но мы с тех пор не забываем,
Как бился инок Пересвет
С монголом темника Мамая!

Как был замучен Гермоген,
За то, что звал Россию к бою!
И Филарет, попавши в плен,
Не торговал Москвы судьбою!

И Троицы славный монастырь
         Полгода выдержал осаду,
Дивя собой крещеный мир,
Полякам в пику и досаду!

И шел с солдатами в рядах,
Не отступал на поле боя
С крестом священник и монах,
Неся икону пред собою!

Когда сказали: «Бога нет!»
И храмы Божьи разорили,
Священники тех скорбных лет
Опять из чаши смерти пили!

Совсем непросто от многобожия к вере в единого Бога придти? Многобожие заставляет метаться нуждающегося в поддержке то к одному, то к другому богу. Храмов много, жрецов еще больше, к тому же особой святостью и целомудрием не отличающихся. При многобожии вера слаба, а слаба вера, значит, раздолье тем, кто берет на себя смелость нести ложь, выдавая за истину. Такого на Руси предостаточно было.
Как укрепить душу в годы печальные, отчаяние с собой несущие, когда с народом, управляемым, тесного единения нет?
Русь переживала последствия  неудачного похода в Хазарию. Остатки в пух и прах разбитой княжеской дружины, бежали к Киеву, преследуемые наемными хазарскими войсками, которыми руководил талантливый полководец еврей Песах. Укрывшись за крепостными стенами Киева, князь киевский Игорь, мог только надеяться на чудо. Оно явилось в виде условий, предъявленных Песахом: «Отдать мечи и платить дань немалую».
Выхода не было – пришлось согласиться.
Собранная Игорем с подвластных древлян дань оказалась малой. Отдав большую часть ее хазарам, Игорь оказывался с малыми средствами. Не довольствуясь собранным, Игорь решил побродить по землям древлянским, силой отобрать то, что ему условиями договора с древлянами не полагалось.
Древляне, памятуя поговорку, «коль волк в стадо ходить начнет, то всех овец перережет», убили киевского князя, привязав его за ноги к двум согнутым деревьям, и отпустив их
.

               «МУДРЕЙШАЯ ИЗ ЛЮДЕЙ»  ВЫБИРАЕТ  ПРАВОСЛАВИЕ.

Киевская княгиня Ольга после гибели мужа, князя Игоря, остается вдовой. Трудно править женщине одной, при малолетнем сыне, вдвойне труднее править людьми, привыкшими к военным походам, грабежу, править язычниками, обращающимися к многочисленным богам своим только в случае особой надобности. Множество врагов только и ждало ослабления Киева. Находясь между двумя грозными соседями, Хазарией и Византией, необходимо было выбрать кого-то из них в союзники. Опаснее для Киева был хазарский каганат, теснивший постоянно Русь с востока. Вот почему выбор Ольги пал на Константинополь. Она направляется туда и в 946 году принимает крещение, избрав себе крестным отцом византийского императора Константина Багрянородного. Решение было сложным, поскольку киевляне, в большинстве своем, были язычниками. Главным богом у них был Хорс – солнце. Славными богами были:, бог неба – Дажьбог, бог скота – Волос (Велес). Перун пришел в сонм богов позднее, из Новгорода.
В  Царьград приехала она
В правленье Константина.
Крещенье приняла одна,
Без мужа и без сына.

Язычник муж, не чудо ли?
И сын – не христианин?..
Княгиню Ольгу встретили
Безмолвьем  киевляне.

Но, после смерти Игоря,
При малолетнем сыне,
Прославилась, как говорят,
Деяньями своими...

Княгиня верила в Христа,
Не почитала Волоса.
Но верой, правдою чиста,
Не поднимала голоса...

При ней преследований нет,
Какой бы ни был веры.
При ней и Киев много лет
Во что хотел, и верил!
      Следует отметить, что часть язычников, из окружения княгини Ольги, тоже приняли  христианство. Сын Ольги Святослав и ее внуки, в  числе их и будущий креститель Руси Владимир, оставались язычниками


                ЯЗЫЧНИК  ВО  ГНЕВЕ

Сын княгини Ольги, Святослав, прославился воинственностью. Дружина Святослава была по вере разнородной: в нее входили и язычники, и христиане. И это никому не мешало, пока военные походы заканчивались успешно. Но, вот, в 971 году война в Болгарии не принесла успеха киевскому князю. Хотя  заключенный мир меж ним и греческим императором Цимисхием был почетным, уныние царило среди киевских воинов. А тут еще голодная зимовка на острове Березань... Историки всех поколений не понимали, почему Святослав не направился прямо в Киев, а застрял на полпути? Это так и осталось тайной. На Березани разыгралась трагедия. Недовольные воины- язычники (а их было большинство) обвинили воинов-христиан в поражении. Поражение они объясняли гневом  своих богов – Перуна и Волоса  на то, что в их рядах были христиане. Были замучены и убиты все русы-христиане, в числе их и родственник самого Святослава  - Улеб.  Слухи об этой расправе дошли и до Киева. Не была ли последующая расправа над остатками дружины Святослава организована христианской общиной Киева, нанявшей для этой цели печенежского хана Куря?
В гневе страшен Святослав,-
Нет ничего святого!
Его познали жесткий нрав
Все, верящие в Бога!

На Березани был раскол!
Виновны – христиане?..
Когда сажали их на кол...
Те ж русичи, славяне!

Печально кончился поход:
Ни славы, ни добычи!
И обозленным стал «народ»,
Вины не видя личной!

Вину взвалив на христиан,
Набросились, как волки.
Рекою лилась кровь славян,
И много, и без толка!

За то, что верою одной
С врагами они были,
Что жили с женщиной одной,
И пленных не рубили,

Что осеняли грудь крестом,
Молились тихо Богу...
По размышлению простом:
Причин скопилось много!..



                РУСЬ ПРИНИМАЕТ КРЕЩЕНИЕ

Смерть правителя, тем более, внезапная, добра народу не несла, начиналась ожесточенная борьба за наследство. Родственные чувства никакой роли не играли. Дети Святослава еще в мужество не вошли. Самому старшему – Ярополку семнадцатый годок пошел, Владимиру и Олегу по пятнадцати исполнилось За спиной у братьев зрелые мужи стояли, руки их к богатству тянулись. Ярополку, получившему власть над Киевом, шептали на уши, предупреждая о возможности нападения младших братьев, жаждущих власти большой. И решил Ярополк избавиться от угрозы. Напал он внезапно на  Овруч, в котором княжил самый младший – Олег. Убил брата киевский князь. Оставался Владимир. Тот, чувствуя военную слабость свою, бежал в Швецию, вы «норманнское логово»
На Руси мир и спокойствие воцарились. Но не надолго. Не преследуемый братом, Владимир обосновался в Новгороде, определенным ему вы удел отцом, Великим князем Святославом. Получив военную поддержку от новгородцев и норманн, Владимир направляется на Юг. По пути он посещает Полоцк, принявший его и дружину гостеприимно.
Гостеприимство князя полоцкого Рогволода не помешало Владимиру убить хозяина Полоцка и его сыновей.  Изнасиловал он и Рогнеду, дочь Рогволода, ставшую одной из его жен впоследствии. Укрепив тылы, Владимир на ладьях многочисленных с войском немалым под Киев-град прибыл. Войны между братьями не произошло только потому, что поверил Ярополк слову Владимира, и прибыл для переговоров в шатер к нему, беды не ожидая. При самом входе в шатер два меча дружинников-норманнов князя Владимира поразили доверчивого Ярополка. Стал княжить в Киеве Владимир Святославич, грехами смертными отяжеленный.
В душу человеческую не заглянешь, тем более в душу того, кто за тысячу лет прежде жил. Очищение князя Владимира началось с принятия им христианства. Случайным  ли был его выбор выхода из многобожия? Уже к тому времени существовали и иудейская вера, и мусульманство, и христианство, и все  они были единобожьями Велик выбор, велик! Тут и подумать можно. И помощники добровольные появились, старающиеся князя Киевского в веру свою обратит! Все наслышаны о военной силе князя Владимира. Евреи, правящие в Хазарии, тяжесть руки отца Владимира – Святослава испытали. Столица Хазарии  Итиль огнем пожаров охвачена была. И города великие – Семендер и Саркел разграблены. Так и не оправилась Хазария после. И Казань – столица Булгарии Великой испытала силу русских полков. А уж о Константинополе и говорить нечего. Часто приходилось ему за мир с киевским князем золотом расплачиваться. Итак, каждой стороне хотелось приручить непоседливых русичей, в добрых и покладистых соседей превратив. Не дремал и папа Римский. Не знаю последовательности прихода миссионеров в Киев, суть того – не важна Важны ответы князя Владимира.
На попытку иудеев склонить князя к вере своей, тот резонно заметил: «О какой силе бога вашего можно говорить, если он позволил лишить вас земель ваших, превратив в скитальцев?»
 И предложение Булгарии было отвергнуто. Употребление хмельных напитков запрещались Кораном. А для русичей традицией стало отмечать дни радости и печали медом хмельным, По кругу пускалась братина, до краев наполненная шипучим пьянящим напитком
И славяне не чурались браги, ни норманны, один из богов которых носил имя «Браги».
Да что говорить, пили и много, и часто…
Папские легаты не нашли слов нужных, поскольку Владимир ведал о порядках, царивших при папском дворе.
Еще во временя княжения бабушки Владимира Ольги епископ Адальберт пытался склонить к католичеству княгиню. Попытка не удалась. Севший на папский престол в шестнадцатилетнем возрасте папа Иоанн XII не мог служить образцом добродетели. Распутство
Епископу Адальберту, прибвшему из Рима пришлось на учтивую речь выслушать прямые язвительные замечания. Неудивительно, что И князь Владимир, выслушав послов Ватикана, сказал: «Идите туда, откуда пришли., ибо и отцы наши не приняли этого.


                С ЛЕГКОСТЬЮ  НЕОБЫКНОВЕННОЙ

Почему так легко христианство обосновалось на Руси? Носителем традиции ислама для Киева были соседствующие Волжские Булгары, с которыми  велись частые войны, как правило, неудачные, что сформировало облик заклятого врага. Вспомните о Соловье Разбойнике, он ведь не татарин, а булгарин был!  Да и печенеги, бродившие по югу и не раз нарушавшие спокойную жизнь Киевской Руси, тоже исповедовали ислам. По этим соображениям, ислам олицетворял исконного врага. На севере христианству противостоял культ Перуна, бога обновленной балто-скандинавской языческой религии. Принесенный из Скандинавии в Киев культ Перуна, был не слишком симпатичен киевлянам. Божества киевлян до Перуна требовали  внимания к себе и почитания, но не требовали человеческих жертв.  С приходом Перуна, бога войны и грома, земля обагрилась кровью многочисленных жертв. Никому из живущих на киевской земле не хотелось быть принесенным в жертву. А такое всегда могло случиться, когда жрецы, выбрав жертву, убивали ее, оставшиеся в живых должны были выражать по этому поводу ликование. Князь Владимир, внук княгини Ольги, видел, что культ Перуна непопулярен на юге, следил за общественным настроениям и, выбрав удобный момент, заменил его христианством. Правда, Чернигов и Смоленск не хотели принимать христианство, их принудили к этому силой.
Почему безропотно крестились?
Веру вдруг утратили к богам?
Почему монахи появились?
Все серьезно, непонятно нам...

Боги древних не могли без жертвы,
Чтоб ублажить, подавай им кровь!
Постоянно злы были и черствы,
Недоступны мягкость и любовь.

Волосу животных нужно мясо,
Мокощи потребны травы, мед.
А Перуну  подавали кваса,
И людские жертвы он берет!

Каждый не уверен в жизни этой,-
Перстнем на него укажет жрец.-
Все дела закончены на свете,
Он идет под нож, ему – конец!   

А Иисусу жертвенник не нужен,
Да и жертвы никакой не надо,
Лишь своей молитвой Богу служишь,
Перед ликом светится лампада.

Можно про себя  творить молитву.
Если хочешь, громко ее пой!
Серебра не нужны ему слитки,
Утешенье он дает, покой!

Русская митрополия – часть константинопольской патриархии – имела вне Руси высший центр  своего церковного управления во власти «вселенского» патриарха Византии. Патриарх поставлял на Русь главу местной  церковной иерархии, как правило, из клириков царствующего града (отсюда Константинополь на Руси чаще называли Царьградом).
     Облаченный большими полномочиями, образованный иерарх являлся в страну, которая  представлялась просвещенной Византии варварским миром. Иерарх часто казался инородным телом в неведомой ему стране. Это давало православной митрополии быть самостоятельной в мире феодальной раздробленности Руси. И эта самостоятельность все более усиливалась с ростом раздробленности.
Вселенский патриарх
На Север посылал
Из клириков своих митрополита.
Монаха-грека Киев ожидал,
Сюда он ехал с трепетом великим.

Край варваров жесток
         Велик, суров.
Варяги выглядят, как волки.
Их причащать святых даров,
Считал монах, нет никакого толка!

Но Киев-град
Богат, красив,
В нем есть и храм – своя София.
И нужно крест нести, пока хватает сил,
Как до него иные здесь носили.



                ЕРЕСЬ
               
В конце X века в Болгарии возникло новое течение христианства, его последователи были названы богумилами, по имени  попа Богумила, по-своему трактовавшего Священную историю. «Рядом с Богом существовал падший ангел Сатанаил. Он, пребывая у Мирового океана, горько плакал. Творец пожалел его, и по его просьбе, сотворил сушу. А Сатанаил создал людей, но не мог их одухотворить. Бог по его просьбе вдохнул в людей душу. Но Сатанаил обманул Бога, создал Каина, устроил первое убийство и начал всячески пакостить Создателю. Ангелы, посланные Богом, отняли у Сатанаила суффикс «ил», и тот превратился в Сатану и был загнан под землю. Все материальное богумилы называли злом, в том числе и все творения рук человеческих, отрицали иконы, весь христианский обряд. Антихристианские учения появлялись, как грибы, находя себе сторонников. Это были  и павликиане Византии, и альбигойцы Франции, и манихеи Македонии. Отличаясь друг от друга, все они осуждали реальный мир, логически оправдывали убийства и злодеяния. Проникали эти учения и в Киевскую Русь и требовали негативного осуждения.
Силы зла везде находят щели,
Выдавая злое за добро.
Критика созданья Богом Евы...
Почему использовал ребро?

Разве мало было материала?
Почему из глины не слепил?
Ева, почему не устояла?
Против змея не хватило сил?..

Вкось и вкривь писание трактуя…
Был такой священник Богумил,-
Выдвинул идею он такую, -
В ней людей создал Сатанаил.

Альбигойцы и павлекиане,
Манихеи ереси полны...
И восточным досталось славянам.
Все это – источники войны!



                А ВЕДЬ  БЫЛО...

Кто бы сегодня сказал, что до десятого века литвины, поляки и русские говорили настолько близкими языками, что понимали скороговорку каждого, без переводчика. В настоящее время славяне – поляки и русские – практически друг друга не понимают, если, особенно, говорят быстро. Идея славянского единства была утрачена, еще раньше, примерно в  VI- VIII  веках, но сохранялась языковая близость. У каждого из племен, имелись зоны экономического тяготения. Киев  отнесся негативно  к тесным контактам  с Западной Европой, значительно превосходя их в экономической и особенно в культурной сферах. Русь тогда представляла этническую целость, была единой общностью, невзирая на особенности каждой из ее составляющей. В XI веке Польша сблизилась с католическим  Западом. Восточные славяне избрали православие. Теперь между ними очень часто происходили стычки и войны, в основе которых были и религиозные конфликты. Граница пролегла по ареалу славянского обитания. И в последствии в России шла борьба «западнического» и «восточного» политических направлений. Отсюда, яростное, граничащее с самопожертвованием, сопротивление западным захватчикам. Это то, что на Западе назвали особенностью русского характера.
Литва и Польша, смоличи.
Дряговичи, поляне –
Между собой, как родичи,
И ветвь одна – славяне!

Не нужен переводчик им, -
Все ясно с полуслова, -
Союз их верою храним,
Суть единства,  основа!

Язычник там, язычник тут,
И боги слишком схожи,
Живут, конечно, не без смут,
Но быт у всех не сложен.

Торговля бойкая идет,
Но, есть уже  границы,
Различен стал у них подход,
Но сходны речь и лица

Потом поляки шли под Рим,
И к православью – русские.
Теперь барьер неодолим,
Как встретятся – дерутся!

Прошли века – так далеки
По языку и вере...
И зла объемы велики –
В истории – примеры...



               
                НЕПРАВИЛЬНЫЕ  ВЗГЛЯДЫ

Славяне, как и их соседи угро-финны и тюрки, верили в духов покойников и духов природы, которых было превеликое множество: лесных, водяных, домовых. Существовали они совместно с христианством, друг другу не мешая.
И от религии откат
Случается нередко.
А кто, подумать, виноват?
Воззренья наших предков?

Они передаются нам
И в сказках, и в преданиях,
Хотя не верим мы словам,
Но ищем оправдания

Тому, что нас обуял страх,-
Слабы перед природой,-
Заклятья тут же на устах...
Предания народа!

Толпа русалок хоровод
При лунном свете водит,
Чуть оплошал, и в толщу вод,
Затащат и уводят...

Засел в озерах водяной;
Кикиморы – в болотах.
И в доме нашем – домовой
Преследует кого-то!

А сколько ведьм, иль чертей?
Да в каждой роще – леший.
А сколько ловкости, затей,
Коль душу  свою тешат?..
Вера во всякую нечисть не была религиозным культом. Скорее, это была попытка взглянуть на другую сторону природы. Вначале это называли двоеверием, затем, название смягчили и стали эти взгляды называться суеверием. Прошло много веков, а суеверия остались:
Одна беда не ходит –
Навалится толпой,
И мелких бед наплодят,
Нарушат мир, покой.

Ослабнет вера, тут же
Нагрянет Сатана.
И нечисть ему служит.
Дорога в ад видна.
И когда, в какие-то моменты наблюдается ослабление веры в бога, на смену приходят либо суеверие, либо – полное безбожие, атеизм.
Повсюду волхвов чудеса,
И богоборцев племя...
Бледнее стали небеса.
Пришло лихое время!


                ВЛАДИМИРСКИЙ  МИТРОПОЛИТ

В XIV и  XV веках произошло разделение русских земель между крупными политическими силами – Литовско-русским государством и Великорусским  великим княжением. Русскому митрополиту следовало определиться, с кем ему следует идти? Митрополичья резиденция была перенесена из Киева во Владимир. И сделал это первым в самом начале XIV века митрополит Максим. Он утвердил в Константинополе  свое пребывание во Владимире. Владимирский  двор митрополита стал центром  для тех общественных групп – великокняжеского боярства и духовенства, которые с особой остротой  переживали тягостные последствия распада, дробления территории и власти. Максим оставил после себя  замечательный памятник письменности – обширный летописный свод, обширный по кругозору,  местных записей о событиях в северной, западной и южной Руси.
Нить государства Киев утерял
В клубке предательств и наветов,
И Долгорукий город покидал
В кроваво-красном зареве рассвета.

В раздумьях тягостных ведет
свою дружину.
Дорога хорошо ему знакома,
Хоть гнет забот сутулил князю спину,
Убийства избежать в стенах
родного дома...

На Северо-восток далекий путь-
Владимир, Суздаль и Ростов,
Там князя с радостью не ждут,
Зло встретить он готов

В сознании его не рассвело,
Но Юрий действует решительно,
отважно.
Он приобрел Москву – село,
Не ведая, как это станет важно...

И Киев стал хиреть и важность
растерял.
Владимир, Суздаль тянут, как магнит.
Максим – владыка церкви понимал.
Что значит для Руси митрополит!

                ПРАЗДНИК  СПАСА И БОГОМАТЕРИ

В замковой резиденции князя Андрея Боголюбского, сына князя Юрия Долгорукого и внука Владимира Мономаха, хранится древний белокаменный крест с выбитым на нем текстом: «Похвалы кресту: «Хранъник всей вселенной, крест церкви Божией, которым царям – держава, которым верным – утверждение, которым ангелам – слава, которым демонам – прогонитель...»  Прежде крест этот стоял недалеко от храма Покрова на Нерли. Поставлен он был в честь победы 1164 года над Волжской Булгарией, дарованной Господом князю Андрею» Боголюбскому.
Неспокойно было на границах,
Заварухи часты тут и там.
Русичей угрюмы стали лица,
Чаще посещают Божий храм.

Молятся о мире и покое.
И спокойны лики у икон:
Божий знак – пора побеспокоить
И врага. Пусть чувствует и он,

Что терпенье кончилось соседа,-
Мира не сумели уберечь.
И остались – гибель иль победа,
         Все решат – копье и острый меч!

Так уж повелося на Руси, -
Русь была терпению примером, -
Бога о победе попроси,
Поднимая меч во имя веры.

Мы теперь идем на мусульман,-
Знать, булгары сами захотели,-
Долго обижали христиан,
Долго те молчали и терпели.

Похищали девушек у нас,-
Не поймали – не было печали,-
Князем был на то издан указ.-
Мы им этим тоже отвечали.

Хоть чужая, сложная страна,
Но красива у булгаров дева,
Нет жены покорней, чем она,
За хозяйством хорошо смотрела.

Время шло. Булгары осмелели,-
Наших похищают мужиков,
Села пограничные горели,
Гарь неслась до самых облаков.

Доняли булгары князь Андрея:
«Хватит на Руси им воровать!»
А на солнце знамя пламенело,
Боголюбов возглавляет рать!

Битва была трудной, но недолгой,-
Жар пожарищ над страной и дым,
И рабов, освобожденных, толпы
К семьям возвращаются своим.

Пленниц много, всякого добра:
Соболиных шкурок связки, злато.
Шелка много, груды – серебра.
Ведь булгары – сказочно богаты.
Примечание: кроме алого полотнища, знаменем  Андрея Боголюбского была знаменитая двухсторонняя икона  Спаса  Нерукотворного – Поклонения Кресту.
Повелел князь Боголюбов
Русскому народу:
В этот день, чтобы повсюду
Все святили воду!

Без защиты, без покрова
Мы б не одолели –
Так звучало князя слово
В этот день у Нерли.
С той поры по всей России
Чтили князя слово
Богородицу просили
Не лишать покрова!


       Праздник 1 августа в Византии назывался «Происхождение честного и животворящего креста» В этот день проводились водосвятия в палатах императора и в константинопольском храме Святой Софии. Проводился крестный ход в честь Спаса и Богоматери. Одновременно праздновали память семи мученикам Маккавеям и их матери Соломонии. Во многом, стремясь подражать Византии, суздальский князь Андрей Боголюбский, перенес в Суздаль «Покров», что означало  божественную защиту, милосердие, милость Божью.
      Каждый год 1 августа князь устраивал освящение воды у построенного им белокаменного кивория на замковом дворе в Боголюбово.- водосвяточной чаши с крестом на дне. От храма Покрова  на Нерли к озеру вела белокаменная лестница  с резными изображениями львов, а вода в озере считалась у населения всей округи – святой.
      Хотя по всей Руси культ Покрова Богоматери тогда еще не сложился, но предпосылки его создания уже были. Именно княжеский храм Андрея Боголюбского лежал у истоков популярного затем на Руси культа и праздника Покрова Богоматери.



             ЗА  НОВГОРОД   И  ЗА  ВСЮ   «РУСЬСКУЮ  ЗЕМЛЮ»!

Деяния Александра Невского и он сам вставлены в величественную раму мировой истории. Вся его деятельность связана с православной религией. Прежде чем выйти на шведов, князь Александр отправляется к храму Софии, молится там, а затем устремляется  на врагов «в малой дружине». А вот как описывает летописец встречу Александра в Пскове:
«И сретоша его со кресты игумене и попове  в ризах, народ мног пред градом, подовающе хвалу Богови, поющее песнь и славу государю, великому князю Александру Ярославичу».
А вот как отвечает князь на письмо папы римского.
Папа римский написал Александру князю,
Что его святейшеством одолела грусть,
Князю даст корону он и мирские связи,
Коль под руки папы поведет он Русь.

ОТВЕТ  КНЯЗЯ НЕВСКОГО
Александр ответил: - От созданья мира
До царя Давида и страстей Христа,
На Руси не ставили чуждые кумиры.
Церковь православная верою чиста.
Слову наших пастырей верим мы и внемлем,
Через них мы богу мольбы подаем.
А от вас учения, папа, не приемлем
Жили без короны, дале проживем.

А вот как звучал ответ князя, записанный летописцем:
«Отъ Адама до потопа, от потопа до разделения языкъ, от размъшения языкъ до начала Авраамля, от Авраама до проития Иисраиля сквозе море, от исхода сынов иисраилевъ до умертвия Давида царя, от начала царства Соломона до Августа и до Христова рождества, от рождества Христова до страсти и въскресения же его и на небеса възшествия и до царства Константинова до первого збора и седмаго – си вся добръ съвъдаем, а от вас учения не приемлем».
И вот как летописец записал о смерти Александра Невского: «Дай, господи милостивый, видети ему лице твое в будущий век, иже потрудися за Новгород и за всю Русьскую землю».


                АФОН  МОЛЧИТ

Византия катилась к концу, теснимая с востока турками. Расчет на крестоносцев не оправдался. Они, пограбив, оставили Константинополь. Шел 1261 год. Трон захватили Палеологи. Они стали императорами без империи, в полуразрушенной столице. Чтобы сохранить власть, они обратились за помощью к папе римскому. Тот обещал помощь при условии заключения религиозной унии. А это означало, - подчинение православия Риму, принять католический символ веры. Среди православных греков начался разброд и шатание. Нашлись и сторонники, и противники унии. В оппозицию ушло войско. Полководцы понимали, что надеяться на помощь папы – дело безнадежное. Понимала это и интеллектуальная часть духовенства. Им, несогласным с императорским домом, пришлось покинуть Константинополь и обосноваться в монастырях на горе Афон. Вести религиозную пропаганду им было запрещено. В знак протеста они избрали тактику молчания, обратив на себя внимание окружающего населения, которое стало тянутся к умным монахам. Эту тактику приняли и русские священники, вынужденные признать власть константинопольского патриарха, но понимающие, что следовать ему, это – означало вредить самим себе.
Идти под папу не хотят,
Хоть обстоятельства велят.
Не жалуют священников в столице.
И чтобы выразить протест,
К Афону шли из разных мест,
Чтоб вере православной сохраниться.

Молчит себе Афон,
Хоть колокольный звон
Округу мерно оглашает;
Священники молчат,
На их устах молчания печать,
Лишь колоколом к службе приглашают.

Правительство бессильно против них:
Монах приветлив, тих,
Работу выполняет, службу,
Он пропаганды не ведет.
А в монастырь народ идет,
Испытывая в вере своей нужду.

Константинополь и Афон...
Пока безмолвствует закон...
Но патриарх поставлен властью...
О том прознали на Руси.
О чем «предателя» просить?
Скорее, нужно ждать напасти!
На Руси поняли опасность, таящуюся в Константинополе. Они были вынуждены  признать духовную власть константинопольского патриарха. Но, поскольку патриарха ставил император, склонный к унии, практически выполнять его указания, означало вредить и себе, и вере. Пример уже был налицо, когда генуэзцы хлынули через пролив Босфор, захватывая земли в Крыму и оказывая католическое влияние вплоть до Великого Устюга. Русичи взяли на вооружение тактику афонских монахов, создавая на русской земле монастыри.
Москвою признан патриарх,
Но это только на словах,
Ведь следуя ему, утратишь веру.
Монастыри создали на Руси,
у стен родного дома,
Устав  киновии Афона,
Во всем последовав  примеру.
Примечание: киновии – монашеские общежития.
 Основателем первой киновии с самым строгим монастырским уставом был великий русский подвижник Сергий Радонежский. Говорил Сергий мало, носил в монастырь воду, да стоял монастырские службы. Но, если он говорил, то его слушали все, так четко были аргументированы его речи, только дело говорил. Вокруг обители Сергия складывался ореол святости.
В монастырях больницы, школы,
Тут души лечат делом, словом...
Скопленье книг – библиотеки...
И Сергий Радонежский первым
Служил в монастыре примером,
Чтоб пробудить сознанье в человеке.
Влияние игуменов и иноков росло. Люди шли к монахам, в надежде получить, как духовное, так и телесное исцеление. Учились читать книги, монастырские врачи лечили прихожан. Роль церкви в государственных делах стала огромной.
Что значит, русский монастырь?
Давал работу и заботу,
Уход в иной, духовный мир.
Возможны были и просчеты...

Давалось время на постриг,
Обдумать все и взвесить.
Один – здесь многого достиг!
Другие – топчутся на месте...

И было здесь понятие одно –
Надейся на себя и собственную
Силу.
Хоть не дадут упасть на дно,
Какие бы условия не были.

Монах готов поднять и меч
В защиту родины и Бога,
Готов с молитвой в землю лечь,
Довольствуясь совсем немногим.



                ЗНАК  МИТРОПОЛИТА

В споре за великое княжение Тверь, богатый, красивый город на Волге, проиграл Москве, запрятанному в глухих лесах небольшому городу. Случилось это потому, что облыжно был обвинен Тверью русский митрополит Петр во взяточничестве. Тверь хотела, чтобы престол русского духовного владыки достался тому священнику, кто будет проводить политику удобную Твери. Но народ поддержал своего духовного пастыря. Петр забыл про Тверь и стал часто наезжать в гости в Москву. А решение митрополита многого значило на Руси.
Прекрасна и богата Тверь
Глядит на воды Волги...
С Москвою спор ведет теперь,
Спор грязный, подлый, долгий!

То Тверь ликует, то Москва,
Князей казнят в Сарае...
Пал князь Тверской, в Твери
тоска,
Москву хан выбирает...

Тверь проиграла потому,
Что пастыря судила...
Хотела сделать по уму,
Да не хватило силы.

В Москву владыка зачастил
Подав мирянам знак.
А Тверь владыка не простил,
И это – не пустяк!..

                СВЯЗУЮЩАЯ  НИТЬ

Митрополит Феогност, грек, прибывший из Византии, как и митрополит Петр, усвоил те же великорусские политические тенденции, не стал связывать свою работу на ниве православия и укрепления русской государственности, с пребыванием в богатой Твери, а вместе с великокняжеским боярством осел в Москве, чтобы продолжать объединительную работу, центром сделав Москву. Русь прошла через период распада и духовного обнищания. Каждый удел чувствовал себя могучим и независимым, даже тогда, когда признавали на словах власть великого князя. Особенно это касалось тех уделов, которые находились на окраинах государства. Там и духовенство начинало вести себя не по канонам  православия. Например, новгородские попы принимали западных вольнодумцев и часто выступали против канонического византийского православия. А что касается населения удела, то дело доходило до того, что не нравился этот князь или установленный им порядок, оно могло свободно перейти за несколько десятков верст в любое соседнее княжество и там чувствовать себя независимо. Единственной связующей нитью для всех людей русских в XIV веке оставалась православная вера. Всякий, кто исповедовал православие и признавал духовную власть русского митрополита, был своим, русским. И потому только православная церковь противостояла распаду Руси.
Русь под монголами была.
Распалась на уделы.
И слава в прошлое ушла,
И мощью ослабела.

И русский русского не чтит,-
Грызутся, как собаки,
Коль не ударит, так ворчит...
А чуть чего, до – драки!

И только колокольный звон,
Зовущий к храму, богу,
Их отрезвлял. И только он
Смирял их понемногу!

Не возродиться бы Руси,
Когда б не наша вера!
Врага ведь, сколько не проси,
Отпустит зла без меры!

Не будь учения Христа,
России не подняться,
Единой верою чиста,
Звала – объединяться!
Авторитет духовной власти был велик среди народа. Православие – это была душа Руси, а позднее – России.
Москва росла и крепла,
Тянулись люди к ней.
Русь поднялась из пепла,
И с каждым днем сильней!




                ХВАЛА  И  СЛАВА

Враги Москвы ждали, когда сойдет в могилу собиратель земель Иван Калита, полагая, что дети его особыми талантами не обладали, и можно будет освободиться от опеки Москвы. Но надежды не оправдались. Дети князя Ивана – Симеон Гордый и Иван Красный отдали инициативу митрополиту Алексею. Он, крестник великого князя, и стал фактическим главой государства. Алексей происходил из знатного рода бояр Плещеевых, сменил на архипастырском служении Феогноста. Алексей был человеком огромного ума, широкого кругозора и большого такта. Имея поддержку среди большинства православных людей, живущих в Московском княжестве, он обладал реальной властью над всеми русскими князьями  без исключения.
Как Русь в покое сохранить?
Добычей бы не стала?
В делах велик митрополит,
Хвала ему и слава!

По смерти князя Калиты
Руководит державой,
Ума большого, простоты,
Хвала ему и слава!



                ОПАСНОСТЬ РАСКОЛА

Неприятностей всегда следовало ожидать с Запада. От татар не были гонения христиан.
Литва территориально разрослась за счет захвата русских земель. Киев все больше становился литовским городом. Литовский князь Ольгерд не раз устраивал гонения на христиан и в Киеве, и в Полоцке, и в Витебске. Москва категорически была против политики Литвы. Не учитывать влияния Москвы через православие на жителей покоренных земель  Ольгерд не мог. Чтобы подчинить себе жителей покоренных городов и сел, замыслил  литовский князь организовать в Киеве особую митрополию, которой бы подчинялись православные. В это время русским митрополитом был Алексий. Он употребил все свое влияние на константинопольского патриарха, чтобы этого не произошло. К счастью, императоров из дома Палеологов сменил Иоанн Кантакузин –греческий полководец. Стать ему императором помогли монастыри Афона. Алексию с помощью православных афонских монастырей удалось отбить атаку литовского князя. Раскола церкви на два центра не произошло.
Удайся бы Ольгерду план,-
Задуман тот был Римом,-
Нанес бы вере тяжких ран,
Беда б  необратима!



                ЦЕЛЬ  ЗАМАНЧИВОЙ  БЫЛА

К концу жизни митрополита Алексея над православием вновь стали сгущаться тучи. На этот раз они шли от темника Мамая, захватившего власть западной и южной частей Золотой Орды. Мамай получил огромную финансовую помощь от генуэзцев в Крыму за право закупать и вести промысел русской пушнины на Севере Руси, в районе Великого Устюга. С этим предложением Мамай обратился к русским. И тут против этого плана выступил Сергий Радонежский, поддержанный митрополитом Алексеем. Если бы русские уступили, то через короткое время превратились бы в колонию богатой Генуи. Мамай, рассерженный отказом Московского князя Дмитрия, вступил в сговор с великим князем Литвы Ягайло. Ягайло спал, и во сне видел раздел Руси, где большая часть ее попала бы в его руки. На Руси не было единого мнения, как вести себя по отношению к Мамаю. Одни говорили, что надо договариваться и с Мамаем, и с генуэзцами, и с Литвой. Другие хорошо понимали, что за спиной татарина Мамая стоит католическая Литва. А католики – явные враги православия, в то время как татары в вопросах  религии были индифферентны. Тут Русь постигла беда, - умер митрополит Алексей. Нужно признать, что молодой князь сильно тяготился опекой митрополита Алексея и влиянием Сергия Радонежского. Он хотел, чтобы митрополичий престол занял его духовник Митяй.  Сергий Радонежский отказался от клобука митрополита. Митяя быстро постригли в монахи, дали имя Михаила и направили на корабле в Константинополь для утверждения в сане митрополита. Мамай пропустил корабль, идущий по Дону, поскольку Митяй был фигурой лояльной. Но, уже приближаясь к византийскому берегу, здоровый крепкий Михаил внезапно умер. Смерть была настолько загадочной, что в ее естественность никто не поверил. Подозрение пало на честолюбивого священника Пимена, вынашивавшего далеко идущие планы. Когда корабль прибыл в Константинополь, то Пимен предстал перед лицом патриарха, получил его благословение и вернулся в Москву в сане митрополита. Однако, князь Дмитрий, похоже, разобрался в этом вопросе. С Пимена сорвали митрополичьи регалии, белый клобук и отправили в ссылку в Чухлому.
Не всякий, натянув сутану,
Душой и телом служит Богу,
И гложет зависть постоянно,
Мирских желаний много.

И целью дерзкой заражен,
Он рушит на пути преграды,
Похожий на продажных жен,
Он ждет от дьявола награды.

Заслуг и качеств нету личных,
Но сердца чуя гулкий стук,
Регалий ждет митрополичьих,
И белый на главу клобук.

Так близок он к заветной цели,
По вере брата отравив,
В душе его не просто щели,
А гноем дышащий нарыв.

Домой вернулся, ожидая,
Что ждут его объятия,
Но ждет его судьба такая, -
Он утонул в проклятиях!



                ЦЕНА  ЧЕСТОЛЮБИЯ

Мамай, натолкнувшись на отказ московского князя, решил действовать через завистников, склоняя их на свою сторону. С этой целью он послал посольство в Нижний Новгород, принадлежавший суздальским князьям. Сам Суздаль был небольшим городом, больше напоминавшим крепость. Может быть, поэтому Суздальский епископ Дионисий избрал местом своего пребывания богатый торговый Нижний. Когда в городе появилось татарское посольство Мамая, чтобы договориться о союзе, епископ пламенными антитатарскими речами возмутил чернь города, и та набросилась на татар. Сам посол мужественно бился с нападающими. Он даже успел пустить стрелу из лука в епископа, но та застряла в широких одеждах, не причинив тому никакого вреда. Расправа над посольством поражала воображение. Татар заставили раздеться до гола, спустили на лед застывшей Волги и затравили собаками. Ответ татар на расправу не заставил себя ждать. Татарский царевич Арапшах напал на суздальских князей, перепившихся спиртного, и перебил их вместе с дружинниками, затем напал на Нижний Новгород, взял его и учинил резню. Похоже, епископ Дионисий в угоду своему честолюбию, пожертвовал жизнями своей паствы.
В Нижний прибыли татары,
Их сюда прислал Мамай.
Развели тут тары-бары:
«Видишь, хлебом их встречай!»

Мира требует, союза,
Дерзко прямо, принахально –
Сам посол с огромным пузом.
А итог – печальный.

Что епископу-то надо?
Возмутил честной народ...
Куда пастырь – туда стадо –
Надо знать бы наперед,

Чем расправа обернется.
Лучше было б помолчать.
За убийство всем придется,
Жизнью многих отвечать!

Набежали тут татары
Вел царевич Арапшах.
Рубят правых и неправых
Острой саблею с плеча.

Кровь людей рекою льется,
На поверку, только – зря.
Болью в сердце отдается
Эта страшная резня!



                ДУХОВНЫЙ  И   МИРСКОЙ  СТРАЖ  МОСКВЫ

Не все понимали стремление Москвы к единству. Новгород, Тверь, Суздаль мечтали сбросить власть над собой московского князя, вырвать из рук его великое княжение, В своих удельных княжествах боролись с теми, кто высказывал симпатии к Москве, называя их «татарами». Митрополит Алексей не мог не понимать той угрозы, которую представляла собой оппозиция. Ведь ярлык на великое княжение по-прежнему выдавали ханы Золотой Орды. Потеря этого ярлыка могла свести на нет всю многолетнюю работу по укреплению могущества Руси. Оставался один путь – отказаться от древней системы передачи власти на Руси. Сделать великое княжение неотторжимым от московского престола. И эту задачу митрополит Алексей выполнил. Помогло ему сделать это удачное излечение любимой жены хана Джанибека, красавицы Тайдулы. Излечением ее митрополит  приобрел в ней надежного друга, способного многое сделать, уговаривая своего мужа.
Духовный мир и дух мирской
Переплелись, сплотились.
И наш владыка день-деньской
В заботах о России.

То в ставку хана, то назад
Он носится упрямо.
У ханши Тайдулы глаза
И в язвочках, и ранах.

Тщетны усилия врачей
Персидских и арабских.
И лишь владыка Алексей
Лечил ее по-братски.

И побежденной хворь ушла.
Красавица – довольна.
Москвы успешней шли дела.
Торговля – бойка, вольна...
Потом было убийство хана Джанибека его сыном Бердибеком. За этим последовала  масса убийств в Орде. За десять лет сменились десятки ханов-правителей. И стоит удивляться такту русского митрополита, ведущего корабль московской политики среди рифов бушующего  моря страстей и предательств! Период смут и убийств в Орде был назван «Великой замятней».
Потом пришла и «заметня» -
В Сарае стало худо.
Убийства ночью, среди дня...
Надежды лишь на чудо.

Такой не ведали беды,-
Менялись ханы часто.
Тускнело Золото Орды,
Кругом царит несчастье

Владыке действие предстало –
Большое достижение:
Наследственным, Московским стало
Великое княжение!


НЕ ПОВЕЗЛО ХРАМУ БОЖЬЕМУ

Что живем под царем и под Богом,
Мы о том забываем нередко.
Пораскинем умишком убогим
Об ошибках, что делали предки?

Все казалось – ладком, по порядку,
Но оставила память о прошлом.
И без Бога в душе, дерзким нравом,
Не дождаться решений хороших.
В 1352 году «господин государь Великий Новгород» тешил свою гордость, поставив церковь на восточных подступах к нему. Место, выбранное для храма божьего, называлось Волотово или Богатырское. Сказывали предки, что на месте том капище  «скотского бога» Волоса или «ратьевого бога» Ваала  пребывало. Согласно преданию, в волотовских курганах погребены богатыри и новгородские правители. Архиепископ Моисей, основатель храма, и его преемник, владыка Алексий, заказавшие роспись храма, потребовали, чтобы ризы «крестчатые»  были с синими крестами, а не красными, как-то в Москве было. Новгородская  епархия напрямую подчинялась Константинопольскому патриарху. Однако, уже в 1370 году «крестчатые ризы» по жалобе Москвы на своенравие и дерзость новгородских владык патриарх повелел «сложить» кресты с их фелоней. Спор только разгорался. В 1386 году Дмитрий Донской с войском вошел в новгородские пределы. Волотовский монастырь новгородцы снесли, пощадив только Успенскую церковь, чтобы московский князь не использовал его под свое укрепление. В смутное время обитель разорили интервенты, церковь Успения богородицы стала приходской. В 1825 году молния ударила в купол церкви, все росписи сгорели.
Гул велик гудит,
По земле идет –
Государь велит Велик Новгород.
А посадский люд указаний ждет:
Не в поход идти? Да, не в половодь?

Нет, иное всех ждет решение.
Воеводы речь к тому клонится:
Будет создан храм для служения –
Храм Успения Богородицы.

Место выбрано неудобное,
Пласт земли сними – видны кости.
Будет буйствовать сила злобная,
Жди нечистого к себе в гости!

Волотовское, да большой курган –
Царство нелюди, царство лешего.
Будет там стоять христианский храм,
Власти Новгорода гордость тешили!

Хоронили тут всякий пришлый люд,
Иноземных и родных кровей,
Убиенных в годы тяжких смут
И правителей, и богатырей.

Сами по себе, не Москвы указ,
И не рядышком, чтобы слушаться!
Шли враги на нас не единый раз.
Стены крепкие – не разрушатся!

Мы с Европою торг велик ведем!
Нам ли быть теперь под Москвой?
Но с опаскою нападенья ждем –
Собирает рать князь Донской!

Новгородский люд чай не лыком шит,
Что задумаем, с тем и справимся!
И московский князь будет нами бит,
Нос утрем ему, пусть появится!

И кресты на нас только синие,
А московские кресты – красные
Патриарший трон в Византии,
Не московский «пес распрекрасный».

Только князь Донской к нам пожаловал,
Мы разрушили божий храм.
Дмитрий милостью нас не жаловал –
За врагов считал христиан!

Может, что-то мы не додумали?
Не богатым стал  приход.
И смирились мы в своей юдоли,
Перестал ходить в храм народ.

И Господь велик, не отвел глаза,
Что в деяниях он узрел?
Наступила ночь, и пришла гроза,
И от молнии храм сгорел!


                ПОД  ВЛАСТЬЮ  МИТРОПОЛИИ

Политика митрополита Алексея ставила ребром вопрос о великорусском характере митрополии, о превращении русской церкви в учреждение Великорусского государства. Но, пребывая в Москве, он не был московским митрополитом, а «киевским и всея Руси»
Но, практически митрополитом была утрачена власть над русскими епархиями Литовско-русского государства. Они подчинялись ему только формально. Неизбежным становилось разделение митрополии между двумя поместными церквями – великорусской и западнорусской. Великий князь Дмитрий Донской, княживший в Москве, шел на это, по смерти митрополита Алексея, лишь бы сохранить в своих руках назначение кандидата на митрополичью кафедру и ее влияние в составе активных сил великокняжеской политики. Но значительная часть духовенства дорожила исконным единством митрополии; это единство имело и свой, притом не малый, политический вес, как условие влияния Москвы на православные области западной Руси. Их поддерживали те, кто боялся московского засилья. Затяжная церковная смута закончилась победой противников Дмитрия Донского. Митрополия стала независимой от великокняжеской власти. Митрополит Киприан, болгарин, порвал с традициями митрополита Алексея, отделил свою политику от великокняжеской, поставил себя в положение митрополита Всея Руси, который правит церковью, опираясь на высшую иерархическую власть константинопольского патриарха, а в мирских делах пытается наладить приязненные отношения и с Великорусским князем и с Литовским. Москва потеряла на время одну из существеннейших опор своей власти. А митрополия стала требовательной защитницей своих мирских интересов и своего пастырского авторитета, перед которым должен склониться великий князь, как духовный сын отца своего, митрополита всея Руси.
Скончался Алексей
И в душах смута, грусть.
Москва была побита в спорах.
И Киприан, придя на Русь,
Не стал для ней опорой!

Болгарин он, и Русь чужда,
Хоть  с ней единой веры,
А на Руси разброд, вражда,
Печали, слез без меры!   



                МИТРОПОЛИТ – НЕ ВОИН

В 1382 году во время нападения на Москву хана Тохтамыша, защита города была возложена на митрополита Киприана. Как можно было поручать военное дело священнику, не сведущего ничего в военном искусстве? Неудивительно, что митрополита перепившиеся воины и чернь не слушали, Ему с великой княгиней удилось покинуть город, но стража у городских ворот обобрала владыку церкви и жену Дмитрия Донского, как липку.
Пьяный безумен и слеп.
Митрополит, естественно, не воин.
Москва похожа нынче на вертеп.
Толпа, в которой каждый волен!

Что может сделать Киприан?
Как защитить  столицу?
Здесь каждый воин « в дупель» пьян.
Священник  лишь молиться!

В бою священник – не у дел,
И силы его хлипки,
Митрополит бежать хотел,
Ободран, словно липка!



                СКРЫТЫЕ  РЫЧАГИ  ВЛАСТИ

Продолжателем политики Киприана был митрополит Фотий, грек. Подчинение великокняжеской власти митрополиту имело большое значение для великого князя. Церковь была не только носительницей духовности, мирской силы, но обладала огромными земельными участками, большими денежными средствами. Отношения между митрополитом и великим князем закреплялись уставной грамотой, документом, похожим на современный договор. Уставная грамота обеспечивает самостоятельность митрополичьего суда и управления, выступление  митрополичьих бояр и слуг в поход под командой митрополичьего воеводы только в тех случаях, когда сам великий князь лично выступал во главе всей рати великого княжения. Была внесена в ту грамоту и гарантия монастырских вотчин:
«В села пошлые монастырские великому князю не всылать ни по каким делам агентов своей власти, не судить их населения – ведают и судят их игумены, а при смесном суде судебный доход делится пополам между великокняжеским и монастырским судьями.»
    Но это были гарантии только тем монастырям, которые были определены как «извечные митрополичьи». Ведь свои монастыри были и у владык-епископов, и у князей.
Даже в период наибольшей самостоятельности русской митрополии, как это было при митрополите Фотии, в непосредственной зависимости от великого князя находились те, которые владели землей  по жалованной грамоте князя. Эти жалованные земли под церковь и монастыри определяли политическую власть князя над их владельцами. И чем сильнее становилась митрополичья власть, тем более такие владельцы тянулись под крыло князя. Он выступал  в роли защитника церквей и монастырей от налогов и поборов митрополита.
Великий князь не бунтовал,
Терпел митрополита.
Тот внешне властью обладал,
А князь владеет  скрыто.

Земля церквей, монастырей
Пожалована князем,
По грамоте владеют ей,
Вот – видимые связи

И князю платится налог,
Какой назначит князь.
И подведя тому итог,
Вторую видим связь.

Подчинены его суду, -
Крепки мирские связи,
И дуют не в свою дуду,
А в ту, что нужно князю.

И церковь защищает князь
От Фотия поборов.
Нащупана и третья связь –
Причины нет для споров.



                ПО  РУКАМ  И НОГАМ

Несмотря на многие рычаги давления на духовных иерархов, оставалась значительная зависимость великого князя от епархиальных архиереев. Средневековая русская епархия представляла собою не только духовно-церковное, но и административно-владельческое учреждение. Само церковное управление, т.е. отношение к белому и черному духовенству, было пропитано элементами светского властвования. По делам всего этого управления орудовал целый штат светских архиерейских чиновников, служилых людей разного ранга: наместников, приказчиков, десятильников и тиунов. Все это переплеталось и свивалось в узел епархиального и вотчинного управления, сближавшего его с подобным боярским управлением. Епископы и игумены – «государевы богомольцы» входили вместе с боярами в княжеский совет, влияя на политику великого князя.
И все же, следует сказать,
Князь связан по рукам,
Не может прямо приказать,
Не может сделать сам.

Не чуя княжеской руки, -
Уделы вольны, сыты,
Создали сильные полки
Под речь митрополита.



                КРОВАВАЯ  СМУТА

Князь Юрий Дмитриевич, один из сыновей князя Дмитрия Донского был недоволен решением хана орды, предоставившего ярлык на великое княжение, внуку Дмитрия Донского Василию Васильевичу. Он сумел силой захватить племянника в плен, но вскоре умер, не воспользовавшись плодами своей победы. Великий князь Василий продолжал править, примирившись с двоюродными братьями Василием и Дмитрием, по прозванью Шемяка. Примирение было недолгим. В борьбе, сопровождавшейся гибелью большого количества людей, победителем, в конце концов, вышел великий князь. Но он был ослеплен Шемякой, за что получил прозвище – «Василий Темный». А период этой борьбы вошел в историю под названием «кровавой смуты» В результате ее были разрушены последние устои удельно-вотчинного строя, и принесло Московской Руси образование сильной великокняжеской власти. Теперь не было случаев оспаривания великокняжеской власти, не имеющими на нее прямого права наследования. Также произошло упразднение самостоятельного и самовладеющего значения митрополии. Произошло это по смерти митрополита Фокия, и связано с неумелыми и самонадеянными действиями митрополита грека Исидора.
То вспыхнет здесь,
возникнет там
Безудержной расправой,
И  счет ее не по годам,
А смутою кровавой...

Устои рушились везде,
Нет вотчинного строя.
Не усидеть в своем гнезде –
Соседи беспокоят.

Кровавой распрей пронеслась
По всей Руси огромной.
Прижал ее Московский князь –
Второй Василий «Темный»



                АУТОДАФЕ  ПО  ЛИТОВСКИ

Дело церковной унии в Литве не было доведено до конца. Православные  продолжали бороться с неравенством, Городельским привелеем 1413 года. Свидригайло, сын князя Ольгерда не смог возглавить православных. Даже великое княжение  у него было отобрано Витовтом. Свидригайло утратил последние признаки благоразумия и прибег к тактике запугивания. Эта тактика  привела к тому, что он в каждом стал видеть врага. Жертвой его подозрительности стал православный митрополит Герасим, поставленный Константинополем по личной просьбе самого Свидригайло. Заподозрив владыку в измене,  князь приказал сжечь священника на костре. Это оттолкнуло от него православных. А это, в свою очередь, сделало надежды православных  совсем призрачными.
Где логика вещей? Ведь сам просил,
Чтобы Герасим стал митрополитом.
Иль Свидригайло голову пропил?
Иль голова половою набита?

Он в неудачах личных всех винил,
Немало крови им пролито,
Он православью корни подрубил,
Сжег на костре митрополита!



                ОШИБКА  ИЕРАРХА

После гибели митрополита всея Руси Герасима некоторое время  кафедра митрополитов  оставалась свободной. Великий князь Московский Василий Васильевич решил  посадить на место владыки рязанского епископа Иону. Для утверждения Иона отправился в Константинополь. Визит его был неудачен. Византия испытывала давление с востока турок-сельджуков и стремилась заключить с Римом унию, чтобы использовать силы Западной Европы для защиты от нашествия кочевников. Естественно, грекам хотелось видеть на престоле русских митрополитов своего человека. Им удалось заменить Иону  иерархом греческим Исидором. Случилось это в 1437 году. Исидор стал делать все, чтобы замыслы Константинополя увенчались успехом. В 1438-1439 годах шла работа Ферраро-Флорентийского  собора, на котором разбирался вопрос об объединении западной и восточной церквей. Митрополит Исидор не просто присутствовал на соборе, он активно проводил политику унии – единения церквей. Используя подкуп, шантаж, угрозу, папистам удалось подписать акт об унии. Подписал этот акт и митрополит Исидор. То, что вызвало радость в Константинополе, в Москве закончилось провалом. Вернувшись из Флоренции в Москву, Исидор начал служить литургию по новому образцу, вознося имя папы впереди имени патриарха и велел прочесть соборное повеление о состоявшейся унии. Делегация возмущенных прихожан направилась к Великому князю. Князь Василий не стерпел измены православию и велел заключить митрополита в тюрьму. Правда, вскоре Исидору удалось бежать из острога в Рим.
Флорентийско-феррарский собор:
Долго спорили, бились прелаты.
И казалось, не кончится спор,
Так горластыми были когда-то.

Церкви две, ну, а вера – одна.
Одна вера, да два господина.
И стратегия Рима видна:
Христианская  церковь едина!

А за тактикой тянется след –
Путь решения самый простой:
Убеждений и разума нет,
Пытки, казни и пламень костров.

Были подкуп, насилье, шантаж;
Прибегали ко лжи и угрозам.
И желание власти – не блажь,
Не поэзия нужна, а проза!

На соборе том был Исидор,
Представитель Московской державы.
Грек решителен, в выводах – скор,
Стал на сторону левых, не правых.

Униатство не дало плодов,
Нет ни такта, ни нужного слова...
Литургию начал Исидор,
По указке из Рима, готовой.

Имя папы поставил он впредь,
Объявил и владычество Рима...
Богомольцы не стали терпеть-
Стал Исидор фигурой гонимой.

Заключен был Исидор в тюрьму,
А Москва жить под Римом не стала.
С той поры до сих пор никому
Не пришлось изменить путь державы!
Следует сказать в заключение, что сторонников церковного слияния  с Западом на Руси было не мало, но большинство русских людей, из всех сословий, держалось православной ориентации.
Да, византийский грек понять не мог,
Что к Западу Москве путь не указан.
Торжественно звучит славянский слог.
Здесь папского не слушают указа!
Что случилось потом, после постыдного бегства митрополита Исидора, не имело аналогов на Руси с момента ее крещения. О том ниже:



                ИЗБРАНИЕ  МИТРОПОЛИТА

В 1441 году закончилась вековая зависимость в делах церкви от Константинополя. На Руси состоялся собор русских епископов. На этом соборе рязанский епископ Иона был «наречен в митрополиты». До этого такого в истории русской православной церкви не бывало. Всегда митрополиты утверждались патриархией Константинополя. И случилось это не потому, что там победили сторонники унии, но и потому что самосознание владык православия на Руси выросло  до того, что оно перестало подчиняться авторитету греков. Сторонница унии, Тверь, выступавшая на стороне Литвы в деле реализации Флорентийской унии, потеряла возможность противостоять оплоту общерусского православия в лице Москвы. Решение русского собора имело далеко идущие последствия. Пройдет время, падет Константинополь, он станет называться Стамбулом, к самому великому православному храму, Святой Софии, будут пристроены минареты, и станет она главной турецкой мечетью. Центр православия переместится в Москву.
Собирался на Руси собор,
Свои, российские прелаты,
Над ними не висит Дамоклов
меч, топор,
Они владыки,- не солдаты.

Чужое слово – не указ.
Здесь помнят случай с Исидором!
Такое происходит первый раз:
Митрополит был утвержден собором!

Им стал Иона из Рязани,-
Извне давленья нет и страха,-
Иону избирали сами,
Без утвержденья патриарха.

Константинополь недоволен –
Поднялась из пеленок Русь,
Сама, без патриаршей воли...
Ну, как тут не охватит грусть...

А скоро срок судьбы настал,-
Был знаком Бога для России,-
Константинополь в битвах пал,
В мечеть превращена София!



                ТРЕТИЙ  РИМ

Иона, вслед за митрополитами Петром и Алексеем, стал  третьим святым московским митрополитом. С этой поры преемство на митрополичьем престоле обходится, к немалому смущению местных строгих церковников, без обращения в Константинополь за патриаршим благословением. Вскоре появится в «обещательных грамотах» новопоставляемых епископов обязательство отнюдь не принимать на митрополию ставленников византийской патриархии. Преемство на московской кафедре определяется формально, либо благословением предшественником преемника. Так, Иона благословил Феодосия, а тот Филиппа. Духовная власть - подчинена светской. Была закончена эволюция зависимости всего сложного строя и состава русской церкви от мирской правительственной силы. Верховная власть Великороссии, приняв царский титул, стала в то положение относительно церкви, какое сложилось для всего православного Востока на византийской почве. Власть московских государей входит в церковь в облачении царского сана. На Русь перенесена  византийская идея о царе как главе «священной христианской политики», об органической необходимости царской власти для полноты церковного строя:
«Невозможно,- внушали византийцы своим русским ученикам, - христианам иметь церковь, а царя не иметь, ибо царство и церковь находятся  в тесном единстве и общности и невозможно отделять их одно от другой».
   Московское царство приняло наследие Византии, павшей под ударом турецкой силы, и стало «третьим Римом», православным царством, единственным во всей вселенной.
Путь духа труден, сложен, долог,
Непроторенные пути...
Когда довлеет чувство долга,
Сквозь смерть приходиться идти.

Святая Русь прошла и это –
Небесной волею хранима.
Центр православия на свете -
Наследница второго Рима.


                И  ЗАПЫЛАЛИ  КОСТРЫ

Вопросы веры в XVI веке имели большое значение, ибо внедрение чужого, несвойственного, сопровождалось безобразиями, произволом, насилием, массовыми убийствами. В Россию такое мироощущение проникло под видом ереси «жидовствующих». Связь с иудаизмом здесь в самом начале была слишком сомнительна, Важно было, что возглавляющие церковь лица были широко образованными людьми, и  они нутром своим чувствовали потенциальную опасность ереси в будущем. Только нужно было выбрать форму борьбы. На Руси было два направления. Представители одного направления получили название «нестяжатели». Они отрицали возможность казни еретика, ссылаясь на то, что долг церкви – увещевать заблудшего, поскольку Бог желает раскаяния грешного, а не его смерти. Возглавил это направление заволжский старец Нил Сорский. Его поддержал Вассиан Патрикеев. Нестяжатели говорили о том, что упорствующего еретика следует изолировать, выслать за границу, но не насиловать совесть угрозой смерти. Противоположное направление, требующее уничтожения еретиков, возглавил Иосиф Волоцкий, почему сторонников его назвали «иосифляне», Они требовали введения западноевропейских методов казни еретиков – сожжения на костре. К сожалению, в споре победили вторые. И запылали костры по всей Руси во времена конца правления Ивана III.. Были сожжены многие вольнодумцы, крупные государственные чиновники. Подверглись наказанию невестка великого князя Елена Волошанка и его внук Дмитрий, умершие в тюрьме.

Война идет, и некогда следить,
Как молятся... Слова без смысла?
Настало время, можно и судить,
Как из писания крамола вышла!

Везде еретики, из разных стран,
Что говорят, и толком не поймешь,
Ну, одним словом – басурман,
Дави его – «ядрену вошь!»

Что значит, еретик?
Есть что-то общее, но он в него не входит!
Поют все величаво, а он – в крик!
Нет ничего, а он его находит!

Щепотью крестит лоб, иль снизу вверх
         А,  может, слева и направо...
Серьезны все, он поднимает смех!
Ну, значит одолел его лукавый!

Что делать с ним? Судом его судить?
В железа, да в тюрьму его упечь?
До смерти камнями побить?
Иль на костре, да при народе сжечь?

В душе кого-то – доброта,
Названье дали – «нестяжатели».
Другие – лед душевный, глухота,
Волоцкого каратели.

Чтоб ересь победить,
Крутых сторонник мер:
Казнить, пытать, убить!
Чтоб был инакомыслящим пример!

Под псалмы душат, бьют и жгут,
С крестом, велеречивым слогом.
Невестка государя, его внук
В темнице умерли во славу Бога!



                НЕЛЕГКО  ПОД   ГОСУДАРЕМ

Тяжелая хворь одолела Государем Иваном III. На людях не показывается, стал слаб духом, да и умом, как дитя малое.  А ведь был Иван политиком умным, осторожным. Вел Русь путем правильным. Помогал ему во всех его деяниях митрополит Вассиан, из рода Патрикеевых. Мудр и прям словом пастырь земли русской, не посоветует Великому Государю дурного, во вред идущего! И Новгород по его совету, наконец, лишен вольности. Символ вольности той – вечевой колокол, снят и отправлен в Москву. Но все это в прошлом. Сейчас правит за него сын его от второй жены, Софьи Палеолог – Василий Иванович. Жесток князь Василий, своенравен. Норовит все сделать по-своему, пусть плохо, но по его, княжеской милости. Как Вассиан уговаривал князя Василия не чинить горя  семье старшего сводного брата, умершего прежде. Так нет, была посажена в тюрьму
княгиня Елена с сыном своим Дмитрием, да и сгинули там. Черная туча растет и сгущается над головою митрополита. Ох, и недоволен князь Василий им, за то, что тот указывает князю на его нарушения. Скажем, решил князь Василий развестись с женой Соломонией Сабуровой, чтобы жениться на Елене Глинской, а Вассиан указал на то, что бросать женщину без ее вины по христианским  законам нельзя. Указал Вассиан и на нарушения слова, данного правителем князям Шемячичам. Коль обещал охранную, то и держи слова. Нельзя доверившихся твоему слову в тюрьму садить. Не сдержался князь Василий, велел направить Вассиана  в иосифлянский монастырь на строгое послушание. Там и умер владыка церкви православной.
Ох, князь Василий шибко крут,
Да, на расправу скор.
Чуть не потрафил – кнут,
Дыба или топор!

Ох, злобен князя нрав!
Отсюда, много битых!
Василий князь неправ
В судьбе митрополита!

Тот часто возражал
И осуждал поступки.
Князь в ярости дрожал.
С ним очень плохи шутки!

У пастыря Руси
Оружие – моления.
Как князя не проси...
Но лопнуло терпение...

И сослан в монастырь
Был пастырь Патрикеев.
Да, православный мир
Большую нес потерю!



                ЗЛОЕ СЕМЯ ПРОРАСТАЕТ

Кто мог предвидеть подобное? Потерпев поражение у Непрядв-реки, Мамай бежал под крылышко генуэзцев в Кафу (нынешнюю Феодосию). След его затерялся. Но вот в Литве объявился казак «Мамай» - потомок того самого темника, которого русские побили на Куликовом поле. И стал этот казак основателем славного княжеского рода  Глинских, по значению равных и Рюриковичам, и Гедиминовичам. В 1508 году князь Василий Львович Глинский, не поладив с литовцами, объявился на Москве с очаровательной дочерью Еленой. Стала эта Елена Глинская женой Государя Василия Ивановича, великого князя Московского. От нее было у него двое сыновей. Один из них, Иван и стал позднее царем России – Иваном  IV Грозным. Злые языки поговаривали, что истинным отцом  детей Елены был воевода Сторожевого полка – князь Овчина-Телепнев-Оболенский, молодой красавец.  Часто видят его рядом с Государыней Еленой. Как туман, ползут и сгущаются слухи. И не только об этом доносили митрополиту.  Не потому ли возражал митрополит русский Вассиан Патрикеев против женитьбы великого князя Василия, что знал тайну и князей Глинских?  После внезапной смерти Елены Глинской, случившейся по смерти мужа, был князь Овчина-Оболенский замучен недругами до смерти. Причина той ненависти во тьму тайн прошлого ушла...
Злое семя не умрет,
Только выжидает.
В землю павши, прорастет,
Возродит  Мамая.

Вознесется снова род,
Знатный на Волыни!
(Был то дьявола расчет?)
Станет Глинским имя.

На Москву вернется он
Православным князем,
Да взойдет на княжий трон
От любовной связи...

 

                ФЕОДОСИЙ  КОСОЙ

Со смертью Вассиана Патрикеева не был реализован план митрополита о судьбе имущества церкви. У Василия III не хватало земель для раздачи за службу многочисленным дворянам, потянувшимся на Русь. Великий князь нуждался в средствах. Вассиан предложил взять в казну все имущество церкви. Взамен требовалось  дать право священникам свободно высказывать свое мнение в соответствии с собственной совестью.
За это и были названы Вассиан и его сторонники «нестяжателями». Но борьба «нестяжателей» и  «иосифлянами» продолжалась. Появилось помимо их еще и третье религиозное течение, возглавляемое проповедником Феодосием Косым. Окрестили его проповеди «жидовствующими». Феодосием Косым признавалась только библия. Отрицались все остальные церковные догматы. Отрицалась и вся иерархия священнослужителей. Косой был схвачен, посажен в тюрьму, но ему удалось вскоре бежать в Литву, где он вступил в секту «Антитринатариев», отрицающих святую Троицу.
При Иване царе
Феодосий Косой
Проповедовал часто и много.
Речь доступна была, и характер
простой,
Признавалось величие Бога!

Только библию чтит,
Нет писаний иных.
Для него нет церковных догматов.
Схвачен был проповедник,
бежал из страны,
Где родился и вырос когда-то.



                ВЛАДИСЛАВ – НЕ БУРБОН

Польский королевич Владислав претендовал на российский престол. Более того, московские бояре сами предлагали ее поляку. Нужно было сделать один шаг, подобный тому, который сделал Генрих принц Бурбонский, чтобы стать королем Франции, принять православие. Об этом Владислав и думать не мог, поскольку его отец польский король Сигизмунд возглавлял католическую партию. Против поляков с проповедями выступил патриарх русский Гермоген. Ему удалось письмами и посланиями сформировать общественное мнение в пользу восстания против поляков. Правда,  самому Гермогену пришлось заплатить за все это жизнью. Поляки схватили патриарха, заключили в темницу, где он умер от голода.
Не пошли дела у латынян,
Королевич дипломат плохой.
Надо б успокоить христиан,
Хорошо подумать головой!

Не тянуть людей под руку папы,-
Вере православной тут верны,-
Не бывать на троне супостату
Русской православной стороны!

Если погубили патриарха,
Значит, на Москве царем не быть.
И полякам скоро станет жарко.
О Москве придется им забыть!




                СВОИ  И  ЧУЖИЕ

Разница между поляками и русскими за два столетия стала очень значительной, изменился стереотип поведения. Немаловажную роль сыграла вера.  Поляки в XVII  веке были народом смелым, боевым, талантливым, но задиристым и чванливым. С русским населением  обращались пренебрежительно. Конфликты вспыхивали постоянно. Пока еще обходились без переводчика, но уже не таким простым, как было прежде. И опять главным объектом гонения стала православная вера, особенно ее пастыри. Поляки понимали – главным врагом завоевания России является глава православной веры патриарх Гермоген, а после его гибели – Филарет, из рода бояр Романовых. Он долго находился в польском заточении.
Мы прежде жили, не тужили.
Есть путь решения простой:
Язык понятен, значит – свой!
А не понятны, знать – чужие!

Поляки пусть и разной веры,
Между собой живут в ладу,
А остальные – как в аду,
К ним притеснения без меры.

Бездумно польское дворянство:
Тот протестант, католик тот,
А в общем добрый был народ,
Коли приняли арианство.

Заходит речь о православных –
Все полны ярости и злобы,
Как в лихорадке бьет ознобом,
И все надменны и тщеславны.

Решить бы все по доброй воле.
Ведь все они одного корня,
Их христианство духом кормит,
Они – у дьявола в неволе!
Примечание: арианами называлась ветвь антитринитариев, отрицавших троицу, что сближало их с иудеями. Недаром, православные относили их к «жидовствующим»



                ЭХ,  ДЕЛА  ПАТРИАРШИ !

Грозный-царь скончался, оставив государственные дела на Никиту Романовича  Захарьина-Юрьева. Но того скосила преждевременная смерть. Вступивший на престол Борис Годунов расправился с первыми своими конкурентами – Романовыми. Федора Никитича и его жену постригли в инока и инокиню и сослали в отдаленные монастыри. Казалось, там они и сгинут. Но судьба распорядилась по своему. Пришедший к власти Лжедмитрий Первый вызвал Филарета, как был назван Романов Федор, и назначен на Ростовскую кафедру митрополитом. Сменивший самозванца Василий Шуйский сделал Филарета «нареченным патриархом» Свержение Шуйского закончилось тем, что патриархом стал Гермоген. Но дело сделано, Филарет стал очень заметной фигурой на политическом горизонте. После смерти Гермогена русским патриархом стал Филарет. Сын его, Михаил был избран царем. Но Михаил был слабой политической фигурой. Практически Россией руководил патриарх. И, следует  сказать, делал это превосходно, до самой своей смерти   1-го октября 1633 года. Как правитель русской церкви, патриарх, чуждый церковно-богословской книжности, являлся искусным и властным администратором.. Его, воистину, следует называть «Великим Государем»,  титулом, который он и носил при жизни. Все государственные грамоты писались от имени патриарха Филарета и его сына царя Михаила Романова. Прославилась благотворительными делами и инокиня-старица Марфа, бывшая Ксения  Романова, жена Филарета, мать царя Михаила.
Как убрать соперника с дороги
И в дальнейшем не дрожать от страха?
Путь подобный уготовлен многим –
Постригали силою в монахи.

А потом, и ссылка в монастырь,
Да не ближний, «к черту на кулички!»
И о ссыльном забывает мир,
Нет заслуг перед народом личных!

Так же поступил и Годунов –
Был Романов – больше его нет...
В дальний монастырь, без лишних слов,
Был направлен инок Филарет.
Также, как и муж, Ксения Ивановна Романова была насильственно пострижена под именем инокини Марфы и сослана в глухой Толвуйский погост в Заонежье. Пятилетний сын, будущий царь, Михаил Романов был отдан на воспитание тетки – княгини Черкасской и разделял с нею ссылку в селе Клине Юрьевского уезда, вотчине Романовых.
Потом сюда же приехала через год и инокиня Марфа и больше не разлучалась с сыном. А вот отца своего Михаил увидел не скоро.
Ксения, Романова жена
В Заонежье стала инокиней
Силою была пострижена
Инокиня Марфа – ее имя.

События продолжали развиваться так, как было определено Господом Богом.
И Лжедмитрий Первый, и Борис,
Филарета не познали нрава.
Духом инок не катился вниз,
Поддержал страдальца, Боже Правый.

Кафедру Ростовскую принял,
Стал одним из крупных иерархов.
         А когда Лжедмитрий смертью пал,
Стал он «нареченным патриархом»

На поверхность вынесла волна,
И царем избрали его сына.
Замыслов великих жизнь полна
Русь приобретала господина!




                СМУТА  В  ЦЕРКОВНОМ  ДОМЕ

Католицизм, подвергшийся нашествию реформаторов, последователей Лютера и Кальвина, объединяемых одним словом «протестанты», для защиты своей организовал орден иезуитов. Организации его охватили густой сетью всю Европу, проникли в ту часть Польши, которую поляки называли Украйной, а оттуда пытались перенесть свою деятельность и на Россию. Иезуиты считали допустимыми в борьбе все методы, в том числе и убийство. Да и в отношении стереотипа поведения у них имелось все, что позволяло их самих отнести к реформаторам. Скажем, по христианским догматам, высшим судьей каждого поступка человека является сам Иисус Христос, и его оценка определяется характером нашей совести. Каждый христианин, сообразуясь с этим, обязан ради спасения своей души соотносить свои поступки со своей совестью, а не пытаться оправдать их доводами разума. Действия же иезуитов никак не могли уложиться в христианский кодекс поведения. Православие не могло примириться с теми, кто оправдывал действия иезуитов, или следовал им.
Коль смута добралась до веры,
Ну, значит, истина больна!
И потянуло смрадом, серой –
В аду ликует сатана!

Коль критикуют веру вслух,
И ищут для нее лекарство,
Болезнью заразили дух –
Какое низкое коварство!

Для государства церковь – мозг.
Коль мозг наш ясен, не нарушен.
И тянем мы желаний воз,
И дело есть, коль светлы души.

Есть путь, указанный Христом.
Что вам еще, скажите, надо?
И нужно думать о плохом –
Без пастыря осталось стадо..

.

                МНОГОГОГЛАСЬЕ

В русских храмах XVII века практиковались одновременные службы разным святым и разным праздникам для экономии времени. Службы были слишком длинными, отнимали у молящихся много времени. В смутное время было недосуг тратить много времени. Вот и стали совмещать службы. Но это привело к ослаблению внимания, люди стали выходить из-под влияния Слова Божьего. Это нужно было исправить. Вопрос был решен – перешли к  Единогласью.
В едином храме служба разом –
Не одному, - пяти святым.
Смешали в кучу будни, праздник
И от кадило в храме дым

И в клубах дыма - богомольцы,
Теряют проповеди смысл.
Уходят прочь от веры в Троицу,
Безбожье проникает в жизнь.



                ПРОПАСТЬ  РАСШИРЯЕТСЯ

Церковные обряды не догматы. Но навязывать свои обряды и каноны тем, кто с ними не согласен, не по-христиански. И рождают негативные процессы пастыри, хорошо знающие  святое писание, грамотные, умные люди. Что мог понимать в религиозных спорах неграмотный крестьянин?  И польские шляхтичи едва ли были осознанно убеждены а правоте догматов католической церкви? В большинстве своем, они, как и крестьяне, были безграмотны. Особую ненависть православных, попавших случайно под господство Польши, было то, что проповеди велись на латинском языке, который не понимали русские, да и сами католики чисто механически повторяли слова молитвы. Православные священники, умно обосновывая свои претензии, говорили, что вся  необходимая для ведения службы литература переведена на церковнославянский язык, и нет необходимости в изучении чужого языка.
Борьба ведется с давних пор,
Враждуют нынче христиане,
Меж ними бесконечный спор,
Ну, а крестьяне и дворяне

Причины спора не поймут...
У вас собор, у нас – собор,
Христос и там, Христос и тут,
Так почему проходит спор?

Ваш символ крест, и крест у нас
И праздники такие.
Читаем оба «отче наш»
По-русски мы, вы по-латыни!

Для нас латынь – чужой язык,
А значит, вы для нас – чужие,
К какому  кто у нас привык,
А прежде весело дружили.

Нужна кому-то эта рознь?
Нам в ней никак не разобраться?..
Мы продолжаем жить порознь,
А встретимся, и будем драться!



                НАЧАЛО  ЦЕРКОВНЫХ  РЕФОРМ

В борьбе между течениями в православной церкви, да и смуты в политической и государственной сфере привели к тому, что были упущены вопросы  просвещения, культуры, они уходили на второй план. А это приводило к духовному обнищанию. И этого не видеть не могли те, кто чаще всего имел дело с народом, людьми. Патриарх земли Русской видел все, что происходило, но был слишком стар, чтобы свернуть гору накопившихся дел.
Иосиф – патриарх Руси великой,
Поддерживал царя, как только мог,
И подставлял плечо свое владыка,
Но вот давно, не чует рук и ног.
Поэтому вопросами реформы занялись не архиереи, а священники: протопоп Иван Неронов и духовник царя Алексея Михайловича Романова, протопоп Стефан Вонифатьев, известный более под именем Аввакума. Вот они и занялись работой среди паствы - созданием приютов для сирот и богаделен для стариков. Они же занялись исправлением обрядов и содержания богослужебных книг.
Беспорядок в нашей церкви, беспорядок.
Смута сору нанесла, не убрала.
Кабаки торгуют водкой с храмом рядом.
Забредают гультяи в храм оравой!

Люд рабочий на Руси обленился,
Так бездушными к работе и остались.
И в священных книгах блуд появился –
Переписчики- монахи постарались...

Разобрать бы и очистить все, как надо!
Да приюты бы построить, богадельни –
Беспритульные в России, словно стадо,
Каждый душу потерял, да бездельник!

И молитвы, и обряды – не едины,
И крестится в храме люд, как попало...
И поносятся заслуги и седины...
Может совесть, наша русская пропала?



                МОСКВА  УСТУПИЛА

Переговоры между Москвой и послами казацкого гетмана Богдана Хмельницкого  начались в 1651 году, и только к средине осени, когда землю покрыл цветной ковер из листьев, они закончились. Было принято решение о присоединении Украины к Московскому государству. Так что те, кто думает, что объединение было необдуманным, скоропалительным, тот глубоко ошибается. Нужно было объединить и церкви. Поэтому в Москву зачастили монахи из Киева. Самым замечательным среди них был Епифаний Славинецкий. Гости из Киева настаивали  на исправлении церковной службы и книг в соответствии со своими представлениями. Московские священнослужители вынуждены были согласиться.  Еще понадобилось два месяца на то, чтобы 8 января 1654 года в Переяславле собравшаяся рада объявила о своем решении: «Волим под царя Московского, православного!» На что же ушли эти два месяца, что прошли от принятия решения до его объявления? Сработал стереотип украинского менталитета. Выражая полную готовность дать царю Алексею Михайловичу присягу на верность, они потребовали, чтобы царь, со своей стороны, дал им присягу о соблюдении казачьих вольностей. Боярин Бутурлин, представлявший московского государя, был шокирован этим требованием. Он заявил
категорически: «У нас не повелось, чтобы цари давали подданным присягу, а вольности ваши Государем соблюдены будут». Помялись казаки,  помялись, тряхнули длинными чубами, вздохнув глубоко, согласились.
Медлила Москва, к тому привыкла,
Много есть подьячих и дьяков,
Каждый себя чувствовал владыкой,
А иных считал за дураков.

Мелкие, пустые разговоры
Затянулись – около двух лет;
Медленно идут переговоры,
Только вот решений нужных нет.

И монахи в Киев зачастили,
Знать, серьезным будет разговор!
Разногласья меж церквами были,
Не улажен между ними спор.

Дельны предложенья Украины.
Четки и продуманы слова.
Разногласья все преодолимы...
Уступила Киеву Москва.



                «СОБИННОЙ  ДРУГ»

В России начиналась церковная реформа. Конфликт в православной церкви свелся к выяснению вопроса о том, появился ли русский церковный обряд – двуперстие, осьмиконечной крест, богослужение на семи просфорах,  сугубая «аллилуйя», хождение посолонь, т.е. по солнцу, при исполнении обрядов и так далее – в результате искажения невежественными переписчиками богослужебных книг или нет.
    Внешне казалось, что спор о том, двумя или тремя перстами осенять себя крестом, пустой, по сути. Но... Двумя перстами крестились в Москве, тремя – греки, сербы, малороссияне. Продолжать молиться двумя перстами, - означало идти в изоляцию, с вытекающими отсюда последствиями. Единство, какое наблюдалось до этого, уходило в прошлое. В это время скончался патриарх Иосиф (1652 год) Нужно было избрать нового патриарха. Без церковного владыки  в ту пору в Москве никакого государственного, тем более церковного мероприятия провести было невозможно. Царь Алексей Михайлович был набожный, суеверный человек. И хотя, казалось, что выбор царя должен был остановиться на Стефане Вонифатьеве (Аввакуме), царь хотел, чтобы патриархом стал «собинной друг» - новгородский митрополит Никон.
Светлая Русь уходила
Темные шли времена,
Грубая властная сила
Пастыря ищет страна.

Царь Алексей торопился:
Личный духовник – Стефан?..
Никон царю полюбился –
Он патриархом избран!



                «ВЕЛИКИЙ  ГОСУДАРЬ»

Патриарх московский Никон был крайне тщеславным и властолюбивым человеком. Родом он был из мордовских крестьян. В миру назывался Никитой Миничем. Головокружительная  карьера сделала его гордым и неподступным, нетерпимым к мнению других. Прославился крутым нравом и суровостью, так несхожей с деяниями духовного владыки, а более характерной для мирских властителей. Не удивительно, что он приобрел власть над тихим, богобоязненным царем. Не довольствуясь властью над царем, а через него и приближенными боярами, Никону пришла в голову мысль узаконить свои права, получить власть в государстве, равной царской. Кандидатуру Никона на патриарший престол поддержали православные патриархи Востока: иерусалимский
константинопольский, антиохийский и александрийский. Сделали они это, поддерживая желание русского царя видеть патриархом Никона, митрополита нижненовгородского.
Зная о решении патриархов и желая получить абсолютную власть, Никон демонстративно, в присутствии самого царя, отказался от патриаршего сана. Присутствующие пришли в изумление. Потрясенный отказом друга от патриаршего престола, царь Алексей Михайлович стал перед ним на колени и со слезами на глазах долго упрашивал митрополита.
Предки и сам из мордовских крестьян,
Был человеком тщеславным.
Стал он главой на Руси христиан,
Веры святой, православной.

Царь Алексей светел, мягок душой,
Миничем был очарован.
Тот был и телом, и духом большой,
Ум ему Богом дарован.

Никон спектакль пред царем разыграл,
Вел себя  твердо и прямо.
Царь перед ним на коленях стоял:
«Не отрекайся от сана!»

Слезы царя не смутили того,
Он продолжает давление:
«Бога великого чту одного,
А к патриарху – почтения!
И тогда Никон сурово спросил царя, будут ли в случае избрания патриархом чтить его как отца и архипастыря и дадут ли ему возможность обустроить церковь так, как он того желает. И только получив прилюдно согласие царя, он, как бы пересиливая себя, согласился возложить на себя власть патриарха русских земель. Никон получил символ патриаршей власти – посох, принадлежавший когда-то первому, жившему в Москве, митрополиту  русскому  Петру.
Как с подданным своим, с царем он говорил.
Царь покорился, давши свое слово.
И Никон его именем творил.
Реформа православия готова.
Царь выполнил свое обещание: Никон получил огромную власть и титул, аналогичный царскому «Великого Государя».
Не только к пастве был суров,
Досталось и князьям, боярам.
И титул, наконец, его нашел.
Теперь его зовут Великим Государем!
Никон легко вошел в роль Государя Великого, соответственно условиям того времени: не всегда был сдержан, распоряжался своей властью, не только по отношению к служителям церкви, но и князьям и боярам. Те пока еще терпели патриарха, обращаясь к милости самого царя. Алексею Михайловичу приходилось браться за перо и в письмах просить Никона быть помягче к тому или иному вельможе, который имел несчастье прогневить патриарха – «Великого Государя».
Ревнители православия вначале не опасались Никона, поскольку хорошо были с ним знакомы и даже принадлежали к единомышленникам его. Но новые друзья Никона, прибывшие из Украины, вскоре смогли убедить патриарха в том, что его прежние друзья не правы; что церковную реформу надо провести решительно, сообразуясь только великими целями православия. Особенно постарался поссорить с прежними его друзьями новый  «самый преданный» - Епифаний Славинецкий. В Великий пост 1653 года он ввел троеперстие на Руси. Сторонники Аввакума  и Неронова воспротивились этой «памяти» патриарха и были сосланы. Кто-то из них поступился своей совестью, покаялся самому Никону и был им прощен. Так случилось с Нероновым Иваном. Те же, кто лично не повинился, продолжали пребывать в ссылках.
Познали его прежние друзья,
Что он действительно «великий».
Перечить Никону нельзя –
Согнули спины пред владыкой.

Кто против, - ссылка и острог,
Наложат цепи – в подземелье!
Да, патриарх и горд, и строг,
Тут не до шуток и веселья.
Крутой нрав Никона продолжал сказываться, создавая множество врагов среди бояр. Все они стремились испортить отношения патриарха и царя.
У всякой власти есть предел,
         И нужно где-то поступиться.
Во власти Никон преуспел,
Переступив ее границы.

Настолько нестерпимым стал,
Что стали все роптать бояре.
Его ошибки ожидал,
Чтоб донести  до государя...
Сам Никон, своим поведением, надменностью, помогал им. Ожидали только случая – и он не заставил себя ждать. Сам по себе, он и не стоил внимания великих особ. Но... В 1658 году во время очередного праздника царский окольничий, прокладывая, как это полагалось по обычаю, дорогу для государя, ударил палкой патриаршего человека. Тот возмутился и набросился на обидчика со словами: «Ты пошто, сучий сын  патриаршего боярского сына ударил?» Окольничий, не долго думая, нанес ему еще один удар, теперь уже по лбу. Никон, узнав об этом, пришел в великое волнение и потребовал у царя расследования и наказания обидчика. Однако расследование не было и начато, а  виновный не был наказан. Видя, что отношение царя изменилось к нему, патриарх решил прибегнуть к уже использованному  им приему. После обедни в Успенском соборе он снял с себя патриаршие ризы и объявил, что оставляет  место патриарха и уходит жить в свой любимый  Воскресенский монастырь под Москвой, называемый еще Новым Иерусалимом. Народ пытается остановить патриарха, выпрягает лошадей из его кареты. Никон не изменяет своего решения и отправляется в монастырь пешком.
Взбешенный Никон едет в монастырь, -
Не поддержал царь Алексей.
Людской удерживает мир
И выпрягает лошадей.
Патриарший престол остается  пустым. Никон рассчитывает на то, что царь одумается, испугавшись лишения соратника на патриаршем престоле. Но он ошибается. Царь не едет к нему. Мало того, царь и не приглашает его к себе. Просчет тактики Никона становится очевидным. Царь старается добиться от Никона окончательного отказа от патриаршего сана и возвращения патриарших регалий.
Владыка церкви непреклонен...
Но царь не едет на поклон.
Он патриархом недоволен,
А слово царское – закон.
Никон упорствует, давая понять своими действиями возможность возвращения его на патриарший престол в любое время.
   Такое положение дел было нетерпимо. Царь прибегает к посредничеству вселенских патриархов. Долго же ему пришлось их дожидаться! Только в 1666 году в Москву прибыли двое из четырех: антиохийский и александрийский. Правда, они заручились полномочиями двух остальных: константинопольского и иерусалимского. Несмотря на все уловки умного, но своенравного Никона, он был вынужден предстать перед судом патриархов и был лишен своего сана, хотя правильность его церковных реформ и была подтверждена. Никон был сослан в отдаленный северный монастырь простым монахом.
Предстал перед судом,
лишился сана.
И стал простым монахом он –
К чему вела его упрямость!



                ДУМЫ   АВВАКУМА

Аввакум был самым значительным врагом никонианства. Авторитет его, гонимого  мученика за веру, был необычайно высок. С этим не могли не считаться представители нового направления в церковных обрядах. Царь, мягкий по натуре человек, пытался унять разгоревшийся конфликт, предложив Аввакуму в 1664 году место своего духовника. Но Аввакум был человеком непримиримым в вопросах церковных догматов. Поэтому он отказался. Он продолжал  выступать с призывами и обличениями. Кончилось это для него плохо. В 1667 году он был сослан в Пустозерск.
Нет, не сдался Аввакум,
На что-то и надеется.
Он полон невеселых дум:
«Что на Руси-то деется!»

На Запад очи устремив,
Нарушили обряды.
Смотреть на то, не хватит
сил.
И беса силы рады...

Забыты нами два перста,
Приходят к троеперстию...
А вера древняя чиста,
Зачем вести к бесчестию?

Ну, поглядите на итог:
Те ж малороссы, греки...
За три перста – оставил Бог
И бедны человеки!

Не миновала их напасть,
Куда теперь им деться?
Попали под чужую власть –
Лукавых иноземцев.

Коль в вере сотворили щель,
И распахнутся двери,
У дьявола такая цель:
Отвлечь народ от веры!

Я был духовником царя,
Как бес к нему проник?
Как среди наших говорят:
«Коль слаб, то бес – велик!»



И  ПРИШЛО  РАЗРУШЕНИЕ

В Пустозерске священник опальный
Не сидел, просто руки сложа,
Не скорбел он о доле печальной,
Верой древней Руси дорожа.

Он посланья писал братьям, сестрам,
Умолял, убеждал, обличал,
Так прелестны слова и так просты,
В них основа – начало начал!

Богомольцы к нему приходили,
Чтоб просить отпущенья грехов,
Их с посланьем ловили и били.
На Руси был порядок таков.

Царь не раз предлагал Аввакуму
Снова личным духовником стать.
         Но отверг его старец угрюмо,
Хоть придется за веру страдать!



                ГИБЕЛЬ  АВВАКУМА

В 1676 году умер царь Алексей. На трон взошел его старший сын от первой жены Марии Милославской – Федор Михайлович. Федор был тихий впечатлительный юноша, щепетильный и твердый в вопросах благочестия. Отлично зная душевные качества царя, Аввакум решил отвратить его от новшеств, введенных в церковный устав Никоном. Для этой цели, протопоп написал Государю письмо, в котором он  сообщал, что ему во сне явился покойный царь Алексей Михайлович и рассказал о том, что он терпит в аду тяжкие муки за нововведения патриарха Никона, находясь постоянно в огне, и просил, чтобы Аввакум отговорил юного царя от новой веры, чтобы и ему не терпеть таких мук в аду. Однако расчет оказался ошибочным. Царь и мысли не допускал, чтобы его отец настолько был грешным. «За великие на царский дом хулы» Аввакум и его окружение взошли на костер.

Умер царь Алексей, и на троне
Благочестье и юность взошли.
Протопоп  полагал: «Сердце тронет
Во владетеле русской земли!»

«Видел сон, - написал Аввакум, -
В нем твой батюшка в муках горел,
Пляски бесов, и крики, и шум...
Он к тебе обратиться велел,

Чтоб отринул ты новый обряд,
Находился со старым в ладу,
Не чинил ему зла и преград,
Чтобы мук избежал ты в аду!»
Не рассчитал Аввакум, не мог предположить резкой, негативной реакции тихого молодого царя Федора Алексеевича.
Новый царь, молодой возмутился:
«Хулу возвел на царский дом,
Перед людьми не повинился,
Гнев испытает царский он!

Язык твой грязен и остер,
За многие лета не покорился,
Взойдешь, хулу возведший, на костер,
Чтоб от грехов огнем освободился!»



                ГДЕ СПАСАЛСЯ ГОСУДАРЬ?

В ночь с 7 на 8 августа 1682 года царю Петру в одной рубашке пришлось вскочить на коня, и одеваясь уже в пути, скакать в Троице-Сергиев монастырь. Монастырь был на то время неприступной крепостью с высокими прочными стенами, восемью башнями, над которыми сверкали купола тринадцати церквей. В смутное время монастырь на протяжении 16 месяцев героически выдержал осаду поляков. Троица для русских – еще и святое место, символ и оплот веры и национальной независимости. Православная церковь приютила юного царя, поддержала и укрепила в трудную минуту. Потом сюда прибыли все крупные бояре, во главе с патриархом. Царевне Софье пришлось сдаться на милость сводного брата.
Куда бежал, спасаясь государь,
Вскочивши на коня и чуть прикрывши тело?
И до него такое было встарь...
Да, церковь для него старалась и радела.

Ложь подлостью коварная и хитра,
Но крепки и надежны лавры стены...
Не будь они, не стало бы Петра,
Он жертвой пал коварства и измены б!

Ведь видеть много в детстве довелось –
Кровавые стрелецкие расправы.
Когда Россией управляла ложь,
А страхом, силой заменили право.

Защитой стала церковь для царя,
И государь ей до конца был верен.
Пусть о Петре пустое говорят:
«Что был в питье, забавах неумерен!»

Кто славного царя таким изобразил?
Вся жизнь его в тревогах и заботах.
Царь для России не жалея сил,
И кузнецом, и плотником работал!

Царь верой предков дорожил,
Державу сделал сильной, славной,
И вере царь беды не причинил,
Она осталась крепкой, православной!

И с ересью боролся, как умел
В истории о том имеются примеры,
В России латиняне не у дел.
И крест осьмиконечной – символ веры.
Примечание: на латинском языке проповеди вели католические священники.



                СЛАБОМУ  СПОРИТЬ НЕЛЬЗЯ

Старообрядцы  в России, потеряв своего вождя Аввакума, были побеждены. Наиболее энергичные бежали на окраины государства, за границу, остальные попали в ссылку или погибли на кострах. После смерти в 1682 году молодого царя Федора, в стране большой силой стали стрелецкие полки. Это они убили бояр Юрия Долгорукого, Артамона Матвеева, Языкова, братьев царицы и многих других. Руководствуясь поддержкой стрельцов, старообрядцы  потребовали свободного диспута  между патриархом и суздальским священником Никитой Добрыниным, по прозвищу «Пустосвят». Ни один из спорящих не сознался в своем поражении. Патриарха поддержала царствующая царевна Софья. Стрельцы, получив от старообрядцев деньги за защиту, отказались от своих обязательств. Никиту Добрынина казнили, отрубив голову. Остальных старообрядцев ожидала ссылка.
Со времен Адама, Евы
Считайте, до сих пор,
Не знаем мы примера,
Чтоб выиграли спор

У спорящих ответы
На все вопросы есть,
Ответственность за это
Никто не хочет несть.

У спорящих нередко,
Ответ должен такой:
Мы верим в веру предков,
Не нужно нам иной!

Чья правильная вера?
Никто не даст ответ,
А спорили наверно
Десятки, сотни лет!

Коль за спиною сила,
Тогда и спор веди.
Иначе ждет могила...
Маячит впереди

Доверился Добрынин
По кличке «Пустосвят»
Осталось только имя -
Потомки говорят.



ПЕТРОВСКАЯ  НАТУРА

Петра широкая натура –
Не терпит никаких преград.
Хоть церковь руку протянула
Тому немного лет назад!

Но слышал он про Аввакума,
И тренье Никона с отцом.
И в голову засела дума –
Решил ее, в конце концов!

Дела духовные Синод, -
Под оком обер-прокурора, -
Как царь желает, так ведет –
Не ускользнет ничто от взора!



                НЕПОЗНАВАЕМЫЙ  И НЕУЛОВИМЫЙ

В сентябре 1815 года император Александр I подписал вместе с австрийским императором и прусским королем знаменитый «Акт Священного союза» Подвластным монархам рекомендовалось: «Деятельно упражняться в исполнении обязанностей, «преподанных Божественным Спасителем», чтобы наслаждаться миром, который создается доброй совестью и один только прочен». Этот Акт вызвал у большинства подданных  немалое удивление, как стилем написания, так и его содержанием. Ничего в этом удивительного нет, поскольку он был написан  рукою Александра и получил значение только благодаря нему, как его личное дело. Написанный Акт был политическим манифестом. Но у Александра религиозные «искания» не отделимы от политических планов. Неудивительно и то, что для его претворения ему понадобилось и проведение религиозной реформы. Благо, ему и искать не было никакой нужды, образец был готов. Это была религиозная реформа царя Петра Великого. Александр I назначает своего статс-секретаря кн. Голицына А.Н. на должность синодального обер-прокурора и сделал его докладчиком по церковным делам. Он обсуждал и с Голицыным  Сперанским  планы коренных преобразований в русской церкви, с целью поднять положение белого духовенства, освободить его от зависимости по отношению к прихожанам, поднять его материальное  обеспечение и уровень его образования. Но, главное, о чем Государь не говорил, -  полная зависимость архиереев от обер-прокурора. Шла бюрократизация  православной церкви. Его крайним выражением явилось учреждение в 1817 году министерства духовных дел и народного просвещения. Куда бы завели религиозные «искания» императора, если бы он закончил соединение православия с мистикой?  Кое-что Александру удалось узнать от общения с баронессой Крюденер и другими адептами мистических учений.
Сила власти для царя,
Для народа – мнение.
В кулуарах говорят:
«Что ни шаг – сомнение.

Вера, вечность и «Союз» -
Странное явление.
Заживаю раны... Русь
Жаждет обновления.

Министерство и Синод,
Церковь – не присутствие.
Православие – народ,
Как-нибудь притрутся.

Непонятен Государь,
Путь неуловимый...
Тайн оставит много царь,
Изменивши имя...



                УРАГАН

Гражданская война закончилась. Но ураган, вызванный ею, продолжал бушевать, в некоторых областях усиливая опустошения. 95% церквей, существовавшие в двадцатые годы в стране были закрыты, и огромное количество их было снесено. Десятки иерархов, тысячи священников и верующих мирян ушли из жизни. Многие продолжали нести муки в тюрьмах и лагерях. Не запрещенная официально церковь, являлась практически нелегальной организацией. Само слово «церковь» стала анахронизмом в Советском  Союзе.
Уникальные старинные иконы горели в кострах. Церковные книги и старинные рукописи пошли на макулатуру. И это происходило в стране, где до революции закон божий был обязательным предметом? Напрашивается два вывода: 1. Преподавание носило формальный характер и не доходило до душ учащихся? 2. Над сознанием людей довлел страх, вызванный откровенной беспощадной расправой над носителями душевной культуры народа, стержнем предшествующей государственности?  Второй вывод, мне кажется, более основательным. Не уничтожив идеологической основы сверженного монархического строя, построить что-то противоположное было затруднительно. Делалось это под лозунгом требования трудового народа!
Над страной пролетел ураган,
Все прекрасное в ней разметало,
Зашатался, осел Божий храм,
         И святого в душе не осталось!

Создавалось не день, а века,
Время тщательно все  отбирало,
Власть над миром была велика,
Вера наша нередко страдала!

На священника смотрят со злом,
И ученому тоже не сладко...
И считают, тому повезло,
Кто советскому служит порядку.

По закону, так церковь – жива!
А фактически рушатся храмы!
Только «совесть» у нас на словах,
В ней огромные дыры и раны!

К храму прежде ходили толпой,
К храму ходят теперь – единицы,
Да, и то осторожно, тайком,
Чтоб не видели – Богу молиться!

Иерархи из жизни ушли,
Не по времени, а поневоле,
И священники школу прошли
Выживания, в криках от боли!

Старое духовенство уходило. 10 мая 1922 года произошло отречение патриарха Тихона. Уходило по доброй воле, не желая служить прикрытием действий советской власти, старое духовенство. Многие ушли и не по своей воле, а были репрессированы, как злейшие враги советской власти. Но борьба с религией еще не набрала полных оборотов. Деятели государственного аппарата понимали, что массовое проявление борьбы может вызвать непредсказуемые действия в обществе. Оно просто выжидало. На смену ушедшим священникам пришли новые, им дали общее название - обновленцы. Обновленческий Синод объявил себя единственным законным хранителем православия. Все духовные лица, приходящие из староцерковничества, могли быть приняты в обновленчество только через публичное покаяние, все храмы, которые становились обновленческими, подлежали переосвящению, через чин малого освящения. Но этим планам не было дано осуществиться. В 1935 году последовал «самороспуск» Синода. Единственным духовным центром обновленчества стал митрополит Виталий – бывший председатель Синода. Он принимает пышное звание «Первоиерарха Московского и всех православных церквей в СССР», ему присваивается небывалый титул «Ваше Первосвятительство», а к его имени прилагается эпитет: «Первосвященнейший». С ликвидацией Синода отпадал всякий осмысленный повод для раскола. Теперь вся распря сводилась к борьбе за власть между иерархами.
Говорят, обновленье пришло,
Обновленцы засели в Синоде.
Как ненастье, безбожье пришло,
Укрепляется в душах народов.

Проповедники новых идей
Приспособить пытаются веру,
Заводя в заблужденье людей,
Их, напичкав, безбожьем не в меру!

Время быстро в России бежит,
Что ни месяц,- то многие годы.
Нужно верой своей дорожить...
Год прошел и не видно Синода!

Прежде светлые церкви, соборы,-
Приглашал прихожан бой и звон,-
А теперь – запустенье, заборы,
Стаи галок, да черных ворон!

Нет Синода, - осталась беда...
Власть над верой – причина
Раздора.
А от мудрости нет и следа –
Лишь пустые дискуссии, споры

О единой, соборной, святой,
И к тому же апостольской церкви,
Голос звонкий и смысл золотой!
Только в душах у спорящих -
черти!

Их услышишь, и скорбная грусть
В сердце каждого просто вошла:
«Богородица шла к нам на Русь,
Но оставила нас и ушла!»

Нет, сплотиться бы всем пред бедой?
Председатель Синода Виталий,
Повернувшись к народу спиной
«Пресвященнейший» - титулом станет!



                ПРОЦЕСС  ПОШЕЛ

Духовенство считалось в СССР носителем чужой идеологии. Малейшее соприкосновение с «церковниками» верным признаком политической неблагонадежности со всеми вытекающими отсюда последствиями ( а последствия были действительно страшные) В майские и октябрьские праздники,  на протяжении четырех лет – с 1937-го по 1941-й, среди лозунгов ЦК ВКП(б) появляется и такой:
«Церковники и сектанты пытаются отравить ядом религии наших детей! Дадим отпор враждебной работе церковников и сектантов!»
Что произошло потом, говорить много, наверное, не следует.
Откуда вдруг так много атеистов?
Молиться Богу в храм ходили,
Вдруг в партию вступили коммунистов,
И божие писание забыли?

Пускай в душе и точит «червячок»,
Но червячка того никто не видит,
Зато никто не скажет дурачок,
Никто тебя на службе ненавидит!

И главный беспардонный аргумент –
Не нужно доказательств никаких,
Лишь громко заяви, что Бога нет,
И ты уже не числишься в плохих!

Когда-то гордостью был храм,
Анахронизмом зазвучал он.
Указ такой народу нынче дан:
Позор, коль церковь посещал он!

Коль мозги часто промывать,
В них мало мыслей остается,
Но нужно замысел понять,
         Что человек в обойме остается!

И ход событий показал,
Какою шаткой пирамида была,
Минуло время, час настал.
И без нажима просто развалилась!



           А  ВМЕСТО  СЕРДЦА  ПЛАМЕННЫЙ  МОТОР
                ( слова известной советской песни)

В феврале 1933 года по настоянию представителя ГПУ комиссия  по вопросам культа вынуждена была принять постановление «О состоянии религиозных организаций» В нем утверждалось, что перед лицом «консолидирующегося контрреволюционного актива  в рамках религиозных организаций» необходимо «удвоить бдительность», «провести решительную линию по сокращению возможности влияния служителей культа в массах трудящихся». Такое постановление оправдывали насаждающиеся в обществе подозрительность и враждебность в отношении духовенства. Цель борьбы с духовенством понятна: бездуховное общество легче оболванивать...
Если отделить от тела душу,
Чтобы выполняло тяжкий труд;
Двигаться могло, страдать и кушать,
Всем, живой напоминая труп.

Веру в Бога заменить мечтой
О свободе, равенстве и братстве,
Пусть и до бессмыслия простой.
Преступленьем объявить богатство.

Прошлое свое перечеркнуть,
Объявить историю химерой.
В светлый коммунизм направить
путь,
Создавая ложные примеры.

Отделить невидимой стеной
От соблазнов остального мира,
Чтоб гордились мы своей страной,
Создав, из живых вождей, кумиры.

Но душой Руси была и есть
Церковь православная святая.
Ей пришлось такое перенесть...
И потерь ее не сосчитаешь!
Труд объявлен единой ценностью в стране. Прославлялись передовики труда, которых очень часто создавали искусственно.
Совершили над душой насилье
Песнею звучит нам до сих пор:
«Нам Сталин дал стальные руки крылья,
А вместо сердца – пламенный мотор!»



                ОТДЕЛЕНЫ – РАЗДЕЛЕНЫ

В Советской стране церковь была отделена от государства, школа отделена от церкви. Создавалась страна атеистов. Новое поколение лишалось возможности приобщиться тех ценностей, которые накопила церковь за тысячелетие своего существования, не говоря уже о том, что учение Христа несло огромные моральные ценности. Недаром, когда позднее составлялся «Моральный кодек строителя коммунизма», он вобрал в себя большую часть этих ценностей.
Посеял доброе зерно
В недобрую погоду.
Забыл про время. Заодно
Забыл про солнце,  воду!

Ждешь пышных всходов,
А их нет.
Здесь каменная почва,
Царит здесь холод много лет
И ясным днем, и ночью.

Здесь храмов нет и нет икон,
Презренным стал и «поп».
Неведом Божий им закон,
Не крестят грудь и лоб.

И паствы нет и пастыря.
Здесь – красные вожди.
Убили «белого царя»
Здесь доброго не жди.
Придет время и руководители советского государства поймут, что религия самая объединительная сила в беде, а в беде и атеисты молятся богу, хоть и делают это тайно.
Когда придет беда,
То вспомнят и о Боге.
И станет церковь, как всегда,
Защитою для многих.

И верю я, поймет народ,-
Осталось ждать немного,
Что в школе снова будет Бог,
И школа будет с Богом!

ВЗГЛЯДЫ  АВТОРА  НА КОЕ-КАКИЕ  СОБЫТИЯ
             (с ними можно и не соглашаться)

       ДЛЯ  БОГА  ЛИ?

Деяния идущие из мрака,
В них совесть изначально не чиста,
Мы прикрываем именем Аллаха,
Или желаньем Господа Христа.

С востока бедуины шли на запад,
Зеленое полощет ветер знамя,
Несется зло под именем аллаха,
А за спиной развалины и пламя.

И крестоносцы шли на Палестину,
А за спиною смерти, пепел, смрад,
В молитвах славили Христово имя,
Создав на покоренных землях ад.

Им ширма – Бог, а компас – злато,
А повод сыщется всегда,
Добыча была бы богатой,
А кровь для них людская, как вода.

И  «Gott mit uns» у них на пряжке,
Но не понять каков их бог,
Коль с дьяволом идут в одной упряжке.
Таков похода самого итог.

Поднять бы всех погибших из могил,
Кто их считал, да и какою мерой,
Твердят, что защищали веру,
На деле создан ими был кумир.


ВСЯК,  ОТПРАВЛЯЯСЬ…

Всяк, отправляясь в мир иной,
Закончив к сроку путь земной,
Или отправился туда вне срока,
Расставшись с тленной оболочкой,
На всех делах, поставив точку,
Путь предстоит проделать в
одиночку,
Без фонаря, а тьма вокруг глубока.

О том ли пастырь говорит…
А мир безмолвия бурлит?
Душа пред вечностью великою
предстанет,
Осуждена она, иль нет?
Никто не может дать ответ,
Но неизвестности блаженства манят,
Возможно, что действительность
Обманет?...

А что душа с собой несет?
Грехи ли тяжкие, почет?
Почет заслуженный, иль ложный?
К великой истине припав,
От юдоли мирской устав,
Запутавшись в расчетах сложных,
Получим мы ответ, возможно…

Готовился к приходу сам,
Возведши очи к небесам,
Иль на священника надеясь?
Что тот в молитвах своих к Богу,
Замолвит за тебя немного…
Вздохнув, ты скажешь: «Слава Богу!»

Но пастырь наших душ людских,
Достойных, может и плохих,
Ведь не пастух, не водит стадо…
Он на садовника похожий,
Взрастить хорошее так сложно,
Чтоб божьим любоваться садом,
У вечности под боком, рядом.

И не помогут бич и кнут,
Тут нужен труд, да труд,
Оружие одно – святое слово!
Чтоб в душу каждого вошло,
Привилось, зацвело, взросло,
Рецепта нет единого, простого,
Но не найти пути иного!

Казнить, или изгнать
         Анафеме еретика предать?
Все это прежде уже было,
Эффект был, право невелик
Сгорело тело, жуткий крик!
А ересь гнездышко свое чуть
дальше свило, -
Такое прежде тоже было.

Пусть обвинителен твой слог,
Ты только пастырь, а не Бог,
Прощать, бороться не твоя стезя!
         Когда невинных убивают,
В чертоги не пробьются рая,
Террором действовать нельзя.
У Сатаны тогда в друзьях.

И  Бог Исаака и Авраама,
В контакты не вступает прямо,
И лично говорить не станет с нами,
И нового Христа не даст,
Чтоб издевались чернь и власть,
Безбожники живут под небесами,
К безбожию пришли не сами.

Хотя повсюду строим храмы,
Мы злы, коварны и упрямы,
И недовольны Богом вечно,
Но просим мы его помочь,
Когда несем вражду и ночь,
А освещаем лик иконы свечкой,
По-прежнему мы глупы и беспечны



МЫСЛИ  О  ВЕРЕ

Считает чистой свою веру,
Все стальные веры - ложь!
Но веру не пожнешь, как рожь,
Когда посеяна не в меру!

Насильем веры не спасти,
Без почвы вера не привьется.
У ней иные есть пути,
Коль праведный средь вас
найдется?

А веры нет, и нет народа,
А вера есть, и есть народ.
Пусть веры слабенькие всходы,
Влей в души – тут же зацветет!

Измены вере так нередки,
Но, изменяя ей, пропал.
И не простят ни Бог, ни предки,
Не вещь, а веру утерял?


В  ЗАЗЕРКАЛЬЕ

Что в Зазеркалье ищем мы?
Что зеркало покажет нам кривое?
Нет чувства равновесия, покоя,
И не родится свет из тьмы!

Напоминают дьявола мне часто
И экстрасенсов «тонкие поля»,
Их бред про ауру и чакру,
И поиск разума вне формы бытия!

Я чую запах серы и озона
В их ново словоблудие идей,
Пси-генераторов какие-то законы,
И  чудо торсионное полей.

Шлейф запаха ползет из преисподней,
Поймать лукавого б за хвост?
Но этого не сделать нам сегодня,
Ведь бес хитер и далеко не прост!

Его посевы дали всходы
Коварного в полях  немало зреет.
Но двинуться в крестовые походы
Обманутый народ сегодня не посмеет!



          ЗВЕЗДА  СИОНА

Люцифер пал с небес,
По Синаю скользнул пятипалою лапой.
Знак родил хитрый бес
Для душой, неокрепших и слабых.

Он когтями провел,-
Получилась звезда путеводная беса.
Мир за нею пошел,
Зло пылало, росло в поднебесье
Разум слаб, бес силен.
Слово божие людом забыто, -
Был нарушен закон,
Беззаконию двери открыты.

Пребывали в ночи,
Миром правили символы, знаки,
И звезды той бесовской лучи
Породили кольцо зодиака.

И судьба, и звезда,
Под которой на свет появился
Неизменны всегда.
Чтоб не делал, и как бы не бился!

Я не знаю когда?
Но на небо смотрю, ожидаю,
Что исчезнет звезда,
Что зажег Люцифер на Синае


.
     КОРНИ  НАРОДА

Три корня у народа:
Есть вера, родина, язык.
И каждый требует особого подхода,
Хотя один – действительно велик!

Рассеянный народ останется народом,
Когда родную землю потерял,
Живет он тяжко под небесным сводом,
Надежду с верою в единое собрав.

Рассеянный народ останется народом –
Подвергся изменениям язык,
Но сохранит он чистоту породы,
Хоть и давно к гонениям привык!

Рассеянный народ останется народом,
Коль сохранилась вера предков,
Хоть средь него рождаются уроды –
Разъединить стараются нередко!

Из всех корней всего надежней вера.
Подрублена она – народ едва живет.
Ходить не нужно долго за примером.
Примером  служит русский, мой народ.

Согласен, есть слова – Россия, Русь!
Но русских нет, есть – россияне!
И я доказывать берусь,
Что среди них едва ли треть – славяне?

Безверье может всех объединить,
Но нет в объединении корней.
Оно не слишком долго будет жить –
Пока искусственно питание у ней,

Пока есть твердая рука и сила.
Исчезла твердость, и союза нет!
И смесь людей втянуло, закружило
В водоворот смертей, великих бед!