Боги в изгнании
ПРЕДИСЛОВИЕ
Мы живем в то время, когда летательные аппараты запускаются в глубины вселенной, когда мы заглянули в глубь атома, познали возможности генной инженерии, но остается открытым вопрос о самом нашем появлении. Большая часть живущих людей, к ним отношусь и я, считают появление жизни результатом создания ее космическим разумом, названным нами Богом. Вторая часть, меньшая, пытается создать модель жизни, как результат многократного случайного столкновения атомов, с последующим эволюционированием появившегося росточка жизни. Я в этом сочинении не собираюсь вступать в полемику ни с теми, ни с другими. Меня интересует вопрос эволюционирования самой веры в сверхъестественное, породившее жизнь. Не следует приуменьшать значения самой веры, которая является главным объединительным рычагом общества. Недаром, разрушение общества врага сопровождалось уничтожением храмов, алтарей, изображений богов. Естественно, вера в бога, его деяния соответствовали уровню общественного развития человечества.
Такое множество богов
На каждое селение,
И каждый был из них готов
Служить для населения.
Посмотрите на изваяния некоторых богов Индии, поскольку рук у них. А многорукие и многоногие гиганты Древней Греции? Зачем им столько конечностей?.. Почти у всех народов многорукие боги ушли, а в Индии остались, почему? Ушедшие уже не возвращались. На место их становились те, кто выполнял роль главного бога в каком-то небольшом человеческом ареале, вдруг возвысившимся Возвеличивание одного из городов или государств делало ранее незнакомого бога великим и почитаемым. Так случилось с богом Мардуком – богом Вавилона. Ему передаются функции многих шумерских богов (Энки, Анну, Энлиль, Асаллухи), Главный бог шумеров Шамаш называется братом Мардука. Затем в обращении к Мардуку употребительными становятся титулы – «владыка богов», «отец богов» и т.д.
Ну, что сказать не успевал,
Хоть много ног и много рук,
Кто уходил, кто умирал.
Богов возглавил бог Мардук.
Он незаметным прежде был,
И вдруг создал законы.
Над миром власть распространил
Владыка Вавилона.
Но время шло. Пал Вавилон.
Пропали боги в драке.
Мардука лик был сохранен
На стеле с Хаммурапи.
Господство Ассирии сопровождалось появлением новых имен богов, хотя практически только менялись их имена. Так бога Мардука заменяет Ашшур – центральное божество ассирийского пантеона богов, наследуя все функции предыдущего...
Висячие сады Семирамиды
И стены городские Ниневии –
Богами иноземными разбиты.
Взывать о справедливости
не смели.
Повержены крылатые быки,
Погребены под слоем хлама.
Потери местных богов велики –
Им больше не построят храмов.
Изображения, возможно, извлекут,
Но для открывшего останется
загадкой:
Чей лик изображен был тут?
Что спрятано было под каменною
кладкой?
Говоря об этом периоде истории, мне бы хотелось сказать несколько слов о шумерско-аккадском мифоэпическом герое Гильгамеше. В этом сказании говорится о допотопном периоде и о времени после потопа, что роднит это сказание с соответствующей главой библии.. Деяния Гильгамеша во многом напоминают действия мифологических героев последующих времен. Он сражается с демоническими существами и реальными созданиями, например, со львом, выходя из всех житейских передряг победителем. Несмотря на то, что сказания о Гильгамеше насыщены вымыслом, сам он был реальной исторической личностью – пятым правителем первой династии города Урука в Шумере (конец 27 – нач. 26 вв. до нашей эры) Обожествлен после смерти. Так, уже в «царском списке» III династии Ура Гильгамеш выступает, как мифологическая личность. Само появление на свет Гильгамеша было следствием священного брака правителя Лугальбанды и верховной жрицы (ежегодного сексуального публично совершаемого акта в честь бога Мардука). Таким образом, он был сыном урукского правителя Лугальбанды и богини Нинсун (следует учесть, что вступающая с правителем в сексуальный акт верховная жрица была олицетворением самой богини). В молодости Гильгамеш не отличался высокой моралью поведения, поскольку до нашего времени дошли многочисленные жалобы жителей города на то, что Гильгамеш отбивает у них женщин в то время, когда их мужья и женихи выполняют тяжелые городские повинности. С этого времени, видимо, по повелению отца, его действия выходят за границы города; начинаются путешествия Гильгамеша и совершаемые им подвиги. В завершение их, он должен был получить от совета богов вечную жизнь, как это уже было с одним единственным человеком Ут-напишти, пережившим потоп и получившим бессмертие (Соответствовал библейскому Ною) Но, как говорит сам Ут-напишти: «Второй раз совет богов ради Гильгамеша не соберется!» Чтобы утешить героя, Ут-напишти, по совету своей жены, дарит ему цветок вечной молодости. Получив цветок вечной молодости, Гильгамеш не сумел им воспользоваться. Пока он омывал свое тело в водах реки, цветок украла змея. Помолодев, змея сбрасывает с себя старую шкуру и уползает. А Гильгамеш возвращается в свой Урук и наблюдает, как вокруг него поднимаются высокие, крепкие стены. По смерти он сходит в подземный мир и становится там судьей
ГИЛЬГАМЕШ
Сначала царь, потом он – бог,
Судья в загробном мире,
Он быта мирного залог.
Он – в центре мифов, былей.
Он сын шумерского царя.
Зачат в священном браке.
О том сказанья говорят,
Замечен в буйствах, драках.
Портрет его не завершен...
(Когда остепенится?)
Он был охоч до дев и жен.
Пока народ трудился,
Он отбивал у горожан...
В проделках славен многих.
Путь Гильгамешу указал
Энлиль – правитель богов.
Остаток жизни посвятил
Герой боям, походам.
Земель он много посетил,
Освобождал народы...
Стремился к участи богов,
Бессмертие утратил,
Когда к нему он был готов,
Забыв о смертном страхе!
Бессмертье унесла змея,
И в миг помолодела.
А Гильгамешу жизнь своя,
Признаться, надоела.
В подземный мир сошел герой,
Назначен там судьею.
Вот, что случается порой
Со мною, с ним, с тобою...
Тщетны человеческие усилия, даже такого героя древности, как Гильгамеш и помогавшего ему друга Энкиды, в попытках получить бессмертие. Бессмертие смертного заключается в оставляемой им о себе памяти. И тут, бесспорно, и Гильгамешу, и его другу повезло...
И Гильгамеш, и друг его – Энкида,
В мир прошлого ушли,
С собою унося сомнения, обиды...
В загробном мире, что они нашли?..
А мир живой их не забыл.
Деянья их и до сих пор знакомы.
И честь большую каждый заслужил –
Стоять у входа во дворец Саргона.
Да, это достоверно, каменные изваяния Гильгамеша и Энкиды охраняли вход во дворец ассирийского царя Саргона II (8-й век до нашей эры)
Люди, жившие в древности, понимали, что сохранить память слишком сложно из-за разрушительности времени, которому немало помогали военные действия людей. Смерть – вот, что царило вне времени. Оно стояло надо всем, непокорное, тайное, непостижимое. И даже боги древних обладали относительным бессмертием. Большей степенью бессмертия обладали те боги, которым не только служили люди, но и которые сами служили людям. Это – боги плодородия, в том числе и богиня любви. Они перекочевывали из одного человеческого общества в другое. Таким же древним казался и бог смерти. Остальные боги умирали, как и люди, только через более значительный отрезок времени. Да и при жизни, боги часть своего времени проводили в мире мертвых. Бог древнего Египта Осирис половину своего времени проводил в царстве бога смерти Анубиса. Ничего удивительного в том, что человек начинал готовиться к смерти задолго до того, когда начинали проявляться первые признаки его физического увядания. Фараоны для загробной жизни строили пирамиды, сановники – гробницы, украшали их стены рисунками эпизодов, взятыми из жизни покойного. Ставились скульптурные изображения, как богов, так и фараонов. В погребальные камеры помещали все необходимое, что могло бы понадобиться в потустороннем мире.
АНУБИС
« Анубис, бог, был, есть, и будет,
Пока земля вращается, живет,
До срока никого не губит,
От бога мертвый не уйдет».
Об этом всем поведал Геродот.
С тех пор немало лет прошло…
« Бог мудрости и знаний Тот,
Рогами проколовший зло,
Богиня чистого письма - Сешат,
С глазами изумрудными газели
Пусть мне, писцу простому разрешат
Писать о том, как парасхиты пели…
Заговорит ли сфинкс, не знаю,
Какую тайну он хранит в груди?
О боги грамоты, к стопам я припадаю,
Несу слова признания, любви.
Печать снимите с моего пера,
Хочу поведать всем о том,
Как умер фараон Мен-хе-пера,
Жрецами был отравлен Эхнатон.
Подайте знак, чего хотите,
С земли придет ли он, с небес,
Что рассказать о жизни Нефертити?
Как умирали Тутмес и Рамсес?
Как в пирамидах хоронили «Ка»
Как охранялись и тела, и души…
Катились над Египтом волнами века,
Моря, озера превращались в сушу…
Нес воды к морю дивный Нил,
Хирели города. Трещали троны,
И мир людской имен не сохранил,
Канули в вечность фараоны…
Как резко изменился древний мир,
Следы цивилизаций стерты,
Исчезли Карфаген, Пергам, Эпир,
И только уцелел мир мертвых.
Залита мягким светом звезд равнина,
Нет смены года, дня и ночи.
Одни кругом пески - унылая картина.
Не слышно голосов. Шакал хохочет…
Здесь властвует Анубис - бог,
Могучий, черный, с головой шакала,
Он землю всю испепелить бы мог,
У ног его поверженной лежала б.
Но, нет, Анубис не тщеславен, нет,
Характер ровный и спокойный,
Он царством правит много лет,
Здесь нет войны и он - не воин.
Здесь нет иллюзий, нет надежд,
Нет слез и солнечного света,
Здесь пищи нет, никто не ест,
Здесь нет весны, нет осени и лета.
Анубис взвешивает сердце умершего
Здесь правды нет, но нет и лжи.
Мир миражей и привидений,
Здесь время не стоит и не бежит,
Здесь действий нет и нет свершений.
И подкупить Анубиса нельзя,
Не избежать его оков.
Хоть царство на земле, но не земля,
Богатств нет никаких, кроме песков.
Ни капельки дождя - нет туч,
Нет ветра, солнца и луны.
В мир мертвых не пробьется луч,
Лишь отблески кровавые видны
У перехода в мир живой,
И здесь же стая черных псов.
Переступил - становишься немой,
В стране Анубиса не слышно голосов.
А вместе с голосом слова исчезнут
все,
Нет памяти о жизни прошлой…
Утробный бас, шакалий смех…
Из мифов и сказаний - крошево.
У бога мертвых - ледяная кровь,
Пронизывающий душу взгляд,
Но даже он познал любовь
Десятки тысяч лет тому назад.
Как он мечтал о женском теле,
Объятьях пламенных и страстных!
Но слов любви и слушать не хотела,
Растрачивал их Исиде он напрасно.
Он помнит и сейчас те резкие слова,
Они слетели с губ Исиды:
« Тебя я не люблю, шакалья голова »
Ушел Анубис, не стерпев обиды.
Покинул полный красок мир,
Остались от него лишь грезы.
К богам не ходит он на пир…
Исиды не волнуют слезы…
Когда в печаль погружена она,
О гибели, тоскуя мужа.
Месть богу мертвых не нужна,
В его душе - покой и стужа.
Лишь изредка слышны его шаги,
Мелькнет фигура черная из мрака.
Здесь нет друзей, и не живут враги,
Сюда не забредет случайная собака.
Здесь злобы нет и нет любви.
Здесь нет притворства и коварства.
Сюда не по желанию пришли
Правители, оставив государства.
Здесь не увидишь плотных тел,
Мелькают, фосфорятся тени,
У всех одни права, один удел,
Здесь царство жутких привидений.
Здесь все, что жили на земле.
Придут сюда и все живущие,
С потухшим взором на челе,
Все, прежде бедные и всемогущие.
Здесь нет восхода, нет зари
И нет удобств, пусть и убогих,
Здесь равны все - герои и цари,
Красавицы, уроды, даже боги.
К ногам Анубиса склонились
Бог солнца - Ра, Амон, Атон.
Сам бог богов Осирис.
Познали все Анубиса закон.
Гор
Помощников у Анубиса немного:
Страх, Ужас, миражи…
И испытали Тот и Гор, другие боги,
Что значит у Анубиса служить.
Всяк здесь оставь свои надежды,
Здесь душ обнажена вся суть,
Здесь нет ни формы, ни одежды
Здесь ожидает мертвых суд.
Изида и Нефтида оплакивают Озириса.
Даже такому великому богу, как бог солнца, половину своего времени (ночь) приходилось проводить в царстве мертвых, в царстве Анубиса. Здесь же находился в ночное время весь пантеон древнеегипетских богов. Правда, в отличие от других богов, бог солнца – Ра не находился в состоянии биологического анабиоза, он продолжал свой путь на солнечной барке, готовясь к следующему дню.
КНИГА МЕРТВЫХ
Барка бога солнца - Ра
Плывёт в небесах золотистая барка,
Лучи озаряют божественный Нил.
Подул ветерок, и не так стало жарко,
Священный на берег взошел крокодил.
Разинувши пасть, он смотрит на небо,
Оттуда ему улыбается Ра,
Живущих земными делами проведал,
Теперь возвращаться под землю пора.
Всё глубже ладья погружается в землю,
Навстречу выходит богиня Хатор,
Здесь царство Уэрнес, счастливых,
блаженных,
Земля плодородна и водный простор.
Небесная барка иной стала формы,
Концы приподнялись, а тело – змеи,
Не страшны ей будут ни огни, ни штормы,
Здесь боги проводят свиданья свои.
Тут встретишь Маат, Озириса, Нефиду,
Ладью провожают и Апис, и Тот,
Луч света коснется и Гора, Изиды.
Путь солнечной барки сквозь землю идёт.
Путь сложный к Сокариса тайной пещере
И врат того места сокрытой страны,
И в каждом углу, и узенькой щели
Тела привидений и богов видны.
Живут своей жизнью и своды, и стены,
То слышатся вздохи, то россыпь огней,
Душа у Сокариса ждёт перемены,
Её охраняют и демон, и змей.
Путь бога Великого солнечной барки,
Влекомый песками, дорогами Дат,
Богам не до смеха и демонам жарко,
Тела рассекаются, кости трещат.
Меняются формы от часа, до часа,
Двенадцать часов слились, словно в один,
Бог Ра возглашает негромко, но часто,
Ведь в Дате и Ра – не един господин.
Гор убивает Сета
В пути ему нужны знаменья, заклятья,
У каждого часа свои знамена,
Свет душам увидеть – огромное счастье,
У света обратная есть сторона.
В Анубиса мире закон – книга мёртвых,
Лишь зная её, можно ждать перемен,
Без книги Озирис остался бы смертным,
И вечным бы стал у Анубиса плен.
Великим богам к богу Дат не пробиться,
Окутан он тайной и много имён,
Атум и Сокарис – Анубиса лица,
Пути все земные ведут в его дом.
Здесь в ларце – «Хену» Озириса могила,
Холодный на ощупь, пылает огнём.
Энергия вся здесь ночного светила,
И звезды ночные купаются в нём.
Не замерла жизнь, только форма иная,
Первичное здесь живёт божество,
Ведь в Нуце вся жизнь зародилась земная,
Во всех её формах – его существо.
В чудовищном мире, пройдя испытания,
Погрузится тело в седой океан,
Воскреснет для жизни, чтоб помнить
страдания.
Урок справедливый живущему дан.
А грешное тело разрежут, раскроят
И бросят его на съедение псам,
Оно никогда не познает покоя,
Ему никогда не взглянуть в небеса.
Скользить будет робкою серою тенью,
И демоны будут гоняться за ней,
Она не познает простого везенья,
Сожрут ее монстры за несколько дней.
Есть бог, избегающий яркого света,
Он прячется в тень, с головою змеи,
Никто не встречает коварного Сета,
Здесь душу и тело спасает свои.
Волшебники, ведьмы, пророки, сивиллы
Всегда книгу мертвых пытались достать,
В той книге хранятся могучие силы,
Заклятья б давали им полную власть,
Они становились подобными богу,
Мир света и тьмы подчинялся бы им,
Желанье любое, пусть будет их много
Всегда исполнимо, коль им одержим.
Следует сказать, что имя солнечного бога, верховного бога Египта, могло меняться. Это зависело от того, в каком городе находилась, в тот или иной отрезок времени, столица Египта. Вот что, к примеру, происходило с богом солнца:
АМОН (буквально – «сокрытый», «потаенный», в египетской мифологии бог солнца). Священное животное этого бога – баран. Изображался в виде человека в короне с двумя высокими перьями и солнечным диском, или человек с головой барана. Женой Амона была богиня неба – Мут, сыном – бог луны Хонсу. Амон был главным богом города Фив. Фивы были столицей Египта, и Амон возглавил пантеон египетских богов.
АТОН - «диск солнца» Изображался в виде диска. Бог солнца во времена фараона Аменхотепа III (Эхнатон) – столицей Египта был город Эхнатон - «полезный Атону»
АТУМ – бог солнца в древнейшие времена, когда столицей Египта был Гелиополис. Изображался в виде образа исполинского змея.
РА – бог солнца. Изображался в виде человека, с головой сокола. Столицей Египта тогда был Гелиополис, древнейшее название – Иуну. В древнем Египте, в тот период времени, использовали оба названия: Ра, когда солнце находилось на небосклоне, и Атум, когда солнце уходило в страну мертвых.
У бога солнца множество имен –
Понятно, почему они менялись.
Сегодня Ра, а завтра он – Амон,
Жрецы для этого немало постарались.
Изображение солнца – диск,
У остальных тела людские,
А головы животных, даже птиц –
Ответственны за все дела мирские.
Боги Амон-Ра и Гор
Пойдут века и все они уйдут,
Отдельные – пересекут границы.
Останутся лишь те, которые умрут,
Не могут перевоплотиться
НА ОЛИМПЕ
Боги на Олимпе отличались от богов Египта. Если местообитание тех было символическим, не соответствующим географическому понятию, то боги эллинов жили в определенном географическом пункте – на горе Олимп в Греции. Если боги Древнего Египта были практически недоступны людям, то этой недоступностью боги Древней Греции не обладали. Они своим поведением и образом мышления напоминали людей, к тому же и не самых умных. Они были любвеобильны, жизнерадостны, подстать тем, кто жил на Пелопоннесе. Многие из них сами пасли свой скот, не прочь были и присвоить чужое. Особенно отличался подобными проделками бог Гермес, похищая быков у бога Аполлона. Сексуальные домогания были обыденным явлением. Арес, бог войны, наставлял не раз рога Гефесту, богу кузнечного ремесла. Возмущенный супруг сковал стальную сеть и поймал в самый разгар секса Ареса и жену свою, богиню любви и красоты Афродиту. Поймал, ну, и что? Пожали плечами остальные боги. Особых выводов по этому факту бог Зевс не делал. Были у богов и противоестественные влечения. Скажем, какую роль выполнял виночерпий Ганимед при верховном боге? Что поделать, однополая любовь была широко распространена среди эллинов. На Олимпе часто шли пиры, пили амброзию, да и не только ее... Иногда боги для развлечений устраивали войны между людьми, и сами, разбившись на противоположные партии, принимали в них активное участие. Особенно запомнилась в этом отношении Троянская война. Складывалось впечатление, что боги не только не щадили в ней своих любимцев, своих избранников, но и создавали все условия, чтобы те обязательно погибли.
Бойтесь данайцев, дары приносящих,
Сколько б их не было много,
Бойтесь и богов ворчащих, кричащих,
Велеречивого слога!
В яблоке ль дело, иль зависть богини?
Выбор свой сделал Парис.
Мир надорвался делами своими,
А суть его – женский каприз!
Те под Аресом, а те под Палладой,
Кровь проливают рекою,
И не узнать у них, что же им надо?
Что, не живется в покое?
Афродита – богиня любви и красоты.
Кто отправлялся когда-то под Трою,
Счастье свое там добыл?..
Самое главное – умер героем,
Скажем, Патрокл и Ахилл.
Брошены семьи, оставлены дети...
Годы ненужных блужданий.
Стали бродягами гордые греки –
Смысл испытаний, страданий?..
Агамемнон был зарезан женою.
Приняла смерть Клитеместра.
Мужа оставив, стала чужою,
Занял Эгисф его место.
И Одиссей поблуждает немало,
Старым вернется домой,
И Пенелопа старухою стала –
Все приходилось самой...
Молодость им возвратила Афина?..
Я не поверил тому,
Этого сделать не может богиня?
Зевсу подстать одному!
А что делали в той войне боги? Картинно сражались! Им можно было сражаться, смерть была не для них!
Мечом орудует Арес,
А с ним сражается Афина.
Спокойно восседает Зевс.
Судьба людей неумолима!
Исход давно был предрешен,
В нем нет надежды на удачу.
Насилуют детей и жен.
Троянцы стонут, горько плачут!
Из всех богов Аид доволен.
Какой бы битв не был исход,
Он не Арес, не славный воин,
Но от войны – всегда доход!
Людям не дано видеть, как идет сражение между богами, они невидимы для их глаз. Скажем, Арес, раненый мечом Ахилла, помчится на Олимп жаловаться отцу своему. Но о ранении греки узнали из-за раздавшегося громкого крика олимпийца!!
Война на небесах и на земле.
Не видим мы, как бьются боги?
В дыму пожарищ и во мгле,
Не различить деталей многих.
Картину всю не охватить,-
Не посторонний наблюдатель!
А из кусочков не слепить –
В войне излишен созидатель!
Древние греки строили своим богам великолепные храмы, красотой поражали изваяния богов, установленные в них. Храмы создавались и отдельным героям: Гераклу, Тезею... Но в вере эллинов того времени уже зарождалось безверие. Нет веры, нет и силы... Неудивительно, что, утратив силы, Древняя Греция пала под натиском Рима!
Гордый эллин превращен был в раба,-
Много на это причин.
Главное – вера эллинов слаба!
Слаба и вера в мужчин!
Древний Рим не создавал богов. В культурном отношении он намного уступал покоренному народу. Это греки несли в Рим искусство, философию, литературу, медицину. Принес он в Рим и свою веру. Рим принял готовыми богов Древней Греции, создав им новыми имена. Зевс стал Юпитером, Гефест – Вулканом, Афродита – Венерой и т.д. Вера неосознанная, не прошедшая через души, только принятая внешне, была еще менее стойкой, чем у греков. Греки не обожествляли своих правителей. Даже тиранам этого не удавалось. Иначе было в Древнем Риме.
Римские императоры требовали для себя божеских почестей?.. И эти почести им оказывались! Те, которые протестовали, платили за свой протест жизнью. А это уже был серьезный аргумент...
Случайностей на свете нет,
Но так случайны стали боги.
И причиняют тяжкий вред,
Рождая атеизм у многих!
Любой римлянин ведать мог:
Когда развратник и урод,
Вдруг прославлялся, словно бог,
И в ноги кланялся народ!
Слабела вера, силы – нет,
Под гнетом глупости, разврата.
Пройдет еще немного лет,
И Рим исчезнет безвозвратно!
Не всегда общество присваивало себе символы чуждых богов, покоряя более культурное общество. Оно могло заимствовать их у соседей и в мирное время, что свидетельствует о культурном обмене между ними, а не только о вражде и войнах. Возможно, где-то я и ошибаюсь, но для меня является несомненным сходство языческих верований древних скандинавов, древних германцев и восточных славян. Несомненно, также, влияние языческих верований древней Греции и Рима на верования наших предков. А если пойти еще дальше, то много общего между эллинами и древними египтянами по данному вопросу.
В молчании веков не отыскать ответа,
Мне ниточку, хоть тонкую б найти?
И, следуя по ней, из тьмы пробитьс
к свету?
Я нахожусь в начале лишь пути!
Прервалась нить... Ищу! Где продолженье?
Уверен ли, что отыщу конец?..
Свидетелем иного стал явления,
Которое подсунул мне творец
Иль кто иной. Откуда знаю я?
Над прошлым человечество трудилось,
Чтоб вырвать истину из формы бытия,
И ложь безмерная из прошлого родилась.
Нет письменных источников, хоть плачь,
Но их искать придется у соседа.
И время прошлому, действительно, палач,
От прошлого не оставляет следа.
Не мудрствуя, пытаюсь я понять,
Кому молились прежде мои предки?
Не смею прошлое неверье осуждать...
Ошибки наши и сейчас нередки!
Я только мыслями делюсь,
Желая, чтобы ложь мне не мешала.
Кому тогда моя молилась Русь,
Пред тем, как православной стала?
В любой религии господствует страх перед невидимым, непознанном, могучем. Всеми этими качествами обладали боги. Чтобы избежать кары, нужно было умилостивить богов. В таком случае, люди действовали так, как им подсказывала будничная жизнь. Надо было одарить бога чем-то, что представляло в глазах людей достаточно высокую ценность. Это называлось пожертвованием. Жертвовали людей и животных, ободряя их кровью алтари жертвенников. Потом жертвы стали сжигать. Чем выше росло сознание, тем далее оно удалялось от грубых ритуалов, перейдя постепенно к восхвалению богов и денежным пожертвованиям на содержание храмов.
СТРАХ – ОСНОВА ВЕРЫ
На страхе вера та была,
На страхе.
И не одна шальная голова
Слетела за неверие
На плахе!
«Молись и жертвуй,
Жертвуй и молись,
Чтоб была поудачливей охота.
Молись, чтоб сохранили жизнь».
Служила вера та оплотом
Того, кто постоянно нес
Ответственность за связи с богом,
Кто через бога разрешал вопрос.
Признаться следует, вопросов
было много:
Удачливым окажется ль поход?
На урожай, какие будут виды?
А если будет голод, недород,
Кто богу причинил обиду?
За что тот наказание послал?
Отыщет жрец тому причину,
Он в пляске с бубенцами указал
Виновных – женщину, ребенка
ли мужчину!
На алтаре опять пролилась кровь!
Душа у жертвы отлетает!
Что значит, милосердие, любовь
Волхвы не ведают, не знают!
Велик Перун, он славен и могуч,
В нем символы Вотана и Одина –
Владелец грома, молний, туч,
И над богами власть его едина!
Верховный свою долю получил,
Но есть еще немало богов,
Те, у кого поменьше чин,
Но власти над тобою много!
Тот властвует над домом, над скотом,
Над пашней властвует, над лесом.
Моления ему при алтаре пустом,
Не вызовут у бога интереса!
Та ведает любовью и семьей,
Все это боги добрые. А злые?..
Они бедою созданы самой...
Есть боги старые, есть боги молодые!
Как угодить, когда таких не счесть?
О коих ты не ведал и не слышал?
Без них тебе не выпить и не съесть,
Без приглашения идут под твою крышу!
И вертишься пред ними, как юла.
Там дом один от них огнем занялся,
От той беды сгорело полсела!
Кто среди нас огню не поклонялся?..
Чтоб как-то богов ублажить,
Для каждого из них создали лики.
И в дереве, и в камне будут жить,
Хоть некрасивы внешностью и дики!
И в памяти богов один остался след,
Спускаться к людям перестали.
От женщины плода теперь у бога нет -
Такие времена для них настали.
Пора и уходить, что доле ждать,
Не ведают пред богом люди страха.
Изображения вдруг стали разрушать,-
И станут боги просто прахом!
Куда следовало уходить отвергнутым богам? Раз отвергли, значит, нет страха. А нет страха, - то и конец вере. Идти к тем, чья жизнь была более комфортной, менее зависимой от божеств, было бессмысленным. Оставалось два пути: на север и на восток.
ПУТИ БОГОВ
Пути богов познать нельзя,
На то они – и боги!
По склонам времени скользят,
Не утруждая ноги!
Там задержались по пути,
Есть знак – остановиться.
Нетрудно среди нас найти,
Кто будет им молиться
Потом поднимутся, и в путь,
Сюда пришли другие...
Вернутся ли когда-нибудь,
Пусть старые, седые?..
Жизнь – материальна. Для того чтобы познать это, не требовалось особых, философских знаний. А где искать материальное. Да оно находилось повсюду, рядом... Руку протянул, - и вот она. Земля, вода, деревья, воздух. И появились боги земли, воды, воздуха и т.д. Жажда познания росла. Возник главный вопрос, откуда взялись земля и все то, что на ней находится? Следовало обратить внимание на огромную, видимую простым невооруженным глазом вселенную. Необъятное темное пространство, с огромным количеством рассеянных по нему звезд. Назвал человек это пространство Хаосом или космосом. В нем и находится разгадка. Не мог человек прошлого, не понять, что в космосе заложено разумное начало. И это, разумное начало, было названо Богом!
ХАОС – ВСЕМУ НАЧАЛО
Chaos имеет множество значений. Но, прежде всего, он означает – зев, зияние. Отсюда, разверстое пространство, пустое, все поглощающее протяжение. И нет ни одной цивилизации на земле, которая б не начинала создание мира из хаоса. Возьмем, к примеру, воззрения древнего Вавилона. Центральной фигурой пантеона богов был бог Мардук – с древнего шумерского языка «теленок». Этот бог известен с III династии Ур (22 век до нашей эры). Это, тот самый бог, который вручил законы царю Вавилона Хаммурапи (стела с записями этих законов, как и изображениями бога Мардука и царя Хаммурапи, почтительно стоящего перед ним, сохранилась до нашего времени). Действия Мардука начинаются с победы над древними космическими силами. И древнегреческие философы (Гесиод, Акусилай, Ферикид) считали Хаос началом всего бытия. Вторили им и углубляли знания о Хаосе Аристотель и Платон. Древнеримский философ Секст Эмпирик продолжает развивать взгляд на Хаос, говоря: «...Хаос есть место, вмещающее в себя целое. Именно, если бы он не лежал в основании, ни земля, ни вода, ни прочие элементы, ни весь космос не могли бы и возникнуть. Даже если мы по примышлению устраним все, то не устранится место, в котором все было. Но оно остается, содержа три измерения: длину, глубину и ширину, не считая сопротивления».
Этого же взгляда придерживался крупный философ, римский император – Марк Аврелий, более того, он говорил о беспредельности Хаоса: « Обрати внимание на то, как быстро все предается забвению, на Хаос времени, беспредельного в ту и другую сторону».
Еще до греков и римлян, в космогонических мифах Древнего Египта, относящихся к
3-му тыс. до н. э., Хаос воплощается в образе первородного океана Нун, характеризуемого небытием, отсутствием неба, земли, тварного мира. Но Хаосу не присуща беспорядочность и ужасность. Внутри Нуна находится творец (Атум, Хепри), который из Хаоса творит все сущее.
Сияющий Хаос, разумный,
Творящий добро – созидатель!
И темный, огромный, безумный,
Пропитанный кровью, предатель!
Он двойственный в нашем сознанье.
А истинно – целый, единый.
Процесс разрушенья, создания
Сменяемы и повторимы.
За малое время – не вникнуть!
Источников знаний – немного!
Успеть бы, сознаньем проникнуть,
Хоть в то, что завещано богом!
В библейском варианте, сохраняемой в главе Бытия, Хаос выглядит в виде бездны, но не как что-то вечное, абсолютное, самостоятельное, а как созданное творцом, управляемое им...
И северные народы не ушли от осознания Хаоса, как первородной все созидающей сияющей бездны. Древнескандинавская мифология описывала Хаос, но уже в специфическом смысле – как пучину, ограниченную на севере холодным и темным Нифльхеймом и на юге теплым и светлым Муспельсхеймом.
Вначале – беспорядок полный,
Без края, темный и зловещий!
Кружатся и бушуют волны,
Нет ни единой формы, вещи.
Мрак, леденящий, и огонь,
Всепоглощающий, огромный.
Сгорает что-то, взрывы, вонь...
И снова заходили волны!
Но из чего, не разобрать?
Темна клокочущая бездна...
Из ничего нельзя собрать
Хоть что-то, - это бесполезно!
Безудержна Хаоса мощь
Рождает первое – желанье.
Оно создало «день и ночь» –
Фундамент прочный мирозданья.
Состав единый света, тьмы...
Тьма наступает – царство ночи,
И силы Хаоса видны –
Рожденье жизни он пророчит.
И день, и ночь вступают в брак –
Желанье Хаоса, моленье, -
У дня есть свет, у ночи – мрак,
А их дитя назвали «тенью».
Хаосу трудно перенесть
Совместной ночи, дня – творенье.
Владычицей всего, что есть,
С названием коротким – Время.
Оно любви побочный плод,
Но силой Хаос превосходит,
И свой у времени подход,
Оно решения находит:
Из теней создана вода,
Моря рождались, океаны...
Родились счастье и беда...
Рождало время сушу, страны.
Родило время небосвод,
Хоть бездна страшная зияла,
На ней луны не видно, звезд,
Но солнце дивное сияло
Над тем, что названо «землей»,
Лучами нежно согревало.
Но формы жизни – ни одной.
Еще не родилось – НАЧАЛО!
Познакомившись с тем, что предшествовало появлению первых существ на земле, следует представить те места, где происходило все это. Люди прошлого не знали, что земля имеет форму шара, слегка сплющенного у полюсов. Они представляли землю плоской. Не мешали плоскостному видению земли ни холмы, ни горы, возвышавшиеся над нею. Действительно, мы живем не в кривом, а ничтожно искривленном пространстве, близком к плоскости, наше зрение привыкло к плоскостному видению. И тут, - ничего не поделаешь!
По представлению древних исландцев, Хаос, сдавая свои позиции, освободил сначала место, которое мы назвали бы, как и предки наши, средней землей. В центре его находилось древо мира. Кто-то называл его ясенем, другие думали, что это дуб (Для славян древом мира была береза). Но все они называли это дерево Иггдрасиль. Как-то, время, само порожденное Хаосом, украдкой от своего создателя, опустило в землю маленькое зернышко. Проросло то зернышко и дало слабенький зеленый росточек. Ни дыхание мороза, ни жгучий огненный ветер не смогли погубить растение. Когда обратил на него внимание Хаос, было уже поздно. Росточек превратился в могучее дерево, крона его купалась в облаках. Ствол гигантскими корнями вцепился в землю, не вырвать его. Там, где росло дерево, Хаосу пришлось отступить. Пытаюсь представить объем дерева, и не могу! Ведь у корней его находился с одной стороны источник мудрости и жизни, с другой – вход в «Хель» - царство мертвых. И где-то между ними еще и три, прядущие нити жизни норны... И между всеми ими – много дней пути...Да, объем громаднейший! В жизни богов это древо играло огромную роль. Как-то оно спасло жизнь самому Одину...
Темень дремучая! Только мириады мерцающих звезд говорят о том, что она живет. Дышит вселенная, то, озаряясь вспышками сверхновой, то, впадая в коллаптоидное состояние, словно сжимается пространство от удара кнутом по нему. Не охватить все пространство взором, не проникнуть разуму в тайны его! Это - царство хаоса и времени. Ни тот, ни другое не имеют ни начала ни конца. Хаос – велик и могуч, бурлит и клокочет, рождая химеры, и тут же уничтожает их. Остается только то, что проверит и одобрит время. Бунтует Хаос, не желает покоряться, но, делать нечего, смиряется перед временем. Слишком велик объем работы времени, взяло оно и породило трех дочерей, незрячих, бесстрастных, воле ее послушных. Северные народы называли их Норнами, древние греки – Мойрами. Подвластны дочерям судьбы, владычицы судеб они. Знают они судьбу каждого, но изменить, хоть и обладают великой властью, не могут. Подхватывает одна норна нить народившегося, тянет ее, скручивает с другими нитями, а, скрутив, передает второй, вторая – третьей. Самую старшую из Норн зовут - Прошлое. Стара она, как и сама Вселенная, седая, со сморщенной бледной кожей. Вторую Норну зовут - Настоящее. Это цветущая, широкобедрая, полногрудая женщина, с упругой и нежной кожей, но с уже потухающим взглядом. Самая младшая из сестер - тонконогое, непоседливое, непредсказуемое существо. Зовут ее - Будущее. Даже боги не могут знать, как может поступить эта взбалмошная девчонка. Вдруг оборвет передаваемую ей нить? И все – нет будущего! Но и без Настоящего, а тем более, Прошлого, не возможно понять будущее. Печально, что Прошлое обладает такой скверной памятью. Не помнит оно даже того, когда и как на земле появился нордический бог – Один? О цели появления его вполне можно догадаться. Необходимо было навести порядок в царстве Хаоса. Ведь невозможно людям выйти за порог хижины без риска того, что тебя мгновенно слопает какая-то тварь, в том числе и бестелесная. Попав в нутро ее, превращаешься в тень. Мир заполняют летающие химеры, огромные болотные и лесные чудища, огнедышащие драконы и всякая иная нечисть. Люди слабы в борьбе с порождениями Хаоса. Вот и вынуждены они ютиться в жалких хижинах вблизи берега моря. Построены те хижины из костей крупных животных, покрыты шкурами обитателей моря. Вся внутренность жилищ пропиталась запахом рыбы. К рыбе полагается кусок ячменной лепешки, да на праздники – кружка эля из того же ячменя. Ячмень выращивается тут же, на скудных землях вблизи жилищ. Если не известно прошлое Одина, то, во всяком случае, настоящее его, полное бурных событий, прерываемых небольшими прорывами во времени живет. Один так же, как и люди, обитает в хижине, которую он, в отличие от людей, сложил из огромных обломков скал, сверху накрыл стволами деревьев и засыпал землей. И пища бога не отличается от той, что едят люди. Исключение составляет – мясо, которое он добывает, охотясь на диких животных. И одежда его не отличается от той, что носят люди, - такие же штаны и куртка из шкур животных, мехом наружу. Звериный запах распространяет Один, заставляя травоядных животных уноситься прочь, при его приближении. Изредка, как правило, по вечерам, Один приходит к людям. Бедны люди, но гостеприимны. Здесь всегда рады гостю. Почему не поделиться со странником куском ячменной лепешки, рыбой и кружкой эля? Молчит Один, приглядываясь к тем, кого ему придется освобождать из-под власти Хаоса. Пока у Одина слабо оружие. Посох из ясеня и топор. Но, как-то прогуливаясь, он нашел большой кусок чудесного небесного металла. Прошлое и о нем ничего не сообщило, забыло – вот и все! Из металла Один выковал себе меч. Название дал ему – «Нотунг». С мечом он и вышел на решающую битву с грозным противником. Откуда мог ожидать бог помощи? Только от древа мира. Там, где росло дерево, Хаосу пришлось отступить. Но, теперь ему предстояло вступить в сражение с противником, не стоящем на месте, а постоянно двигающимся. Хаос был уверен в победе, он даже не заручился поддержкой времени. Сражение началось ранним утром. Об утре можно было судить по тому лишь, что стало несколько светлее. Клубился какой-то мрак, с отблесками молний и грохотом несущимся откуда-то. Из этого мрака выплескивались куски вещества, и тут же материализовывались в злобных тварей. Вот одна из них прыгнула в сторону Одина. Удар меча, визг и она исчезла так же стремительно, как и появилась. Через мгновение мрак сгустился, из него выглянула безобразная голова с шипами, из широкой пасти ее сочилась ядовитая жидкость. Капая на землю, она шипела, образовывая в земной тверди глубокие ямы, резко пахло хлором и серой. Меч бога мягко вошел в голову и две половины ее разошлись в стороны. На этот раз визг был настолько высок и продолжителен, что у Одина болью отозвалось в ушах. Казалось, еще мгновение, и они лопнут. Вот еще один монстр появился, возвышаясь над головой бога. Удар меча в брюхо, и монстр, сложившись, как листья бумаги, пал на землю. Битва длилась долго, даже слишком долго. От одежды на теле Одина остались только обрывки. На коже зияло множество ран, дымились участки многочисленных ожогов. Но и Хаосу досталось! Фыркая и злобно отплевываясь, он отступал. Потом отступление превратилось в откровенное бегство. Небеса очистились, стали невероятно чистыми, глубокими и голубыми. Яркий диск солнца озарил истерзанную землю. Отирая пот с усталого лица, Один поскользнулся на луже слизи, оставленной одним из порождений Хаоса, и пал на землю. Падение было неудачным, острие меча вонзилось ему в бедро. Ранение было глубоким, кровь хлынула потоком. С трудом, теряя сознание, падая и поднимаясь, Один упрямо двигался к древу мира. Только оно могло его исцелить. Теряя последние силы, ему удалось коснуться древа, и то, бережно обвив своими ветвями, истерзанное тело бога, приподняло его и надежно укрыло своей листвой.
Девять дней находился Один в объятиях древа, испытывая чудовищные муки жажды и голода. Но древо не отпускало его. Бог замечал, как исчезали с кожи его следы ожогов. Вот и рана на бедре полностью затянулась... Странно, вместе с муками голода приходила ясность мыслей, он уже знал, с чего начнет... Вот только, как общаться с людьми теперь, когда сущность его изменилась? Заявлять, что он бог и требовать неукоснительного повиновения? Это претило взглядам Одина.
Пустынна местность. Скалы.
Все в серых, бурых красках.
Глубокие, без дна, провалы
Видений множество ужасных.
Деталей их не различить,
Создалась, изменялась форма.
Речь человечья не звучит.
Здесь постоянны вихри, штормы.
Но в Хаосе родилась жизнь.
Она стоит чуть-чуть в сторонке.
Пусть нечисть злобствует, визжит,-
Не погубить побегов тонких!
Еще подальше – день и ночь,
Там свет и тьма... И время года.
Здесь прогоняют Хаос прочь,
Здесь есть погода, непогода.
Основа жизни – «древо мира». -
Зелено-синий сочный цвет.
Стоит надежно, горделиво,
Соперника у древа нет.
Могучей кроною касаясь,
Корнями землю обхватив,
Оно под ветром не сгибалось,
Храня в себе избыток сил.
На древе бог Один висел, -
Живая плоть среди теней,-
Не двигался, не пил, не ел.
Страданья длились девять дней.
На грудь склонилась голова.
Прилипли волосы ко лбу.
Шептал он дереву слова –
Сливались в страстную мольбу.
Из древа мира к богу соки
Лились бурля и клокоча.
Уже не видно ран глубоких
От лезвия его меча.
Он до сих пор понять не мог,
Как причинил такую рану.
С химерами сражался бог,
Ползущими к нему упрямо.
Он победил, но так ослаб,
Что к дереву едва добрался.
И долгих девять дней подряд,
Здесь неподвижным оставался.
Окреп. Он снова бог Один,
Вся сила, власть к нему вернулись.
Он снова жизни господин.
К нему с надеждою тянулись...
Но, как им волю передать,
Души натянутые струны?
Вдруг стали с дерева слетать
Священные знамена - руны.
Одна, другая... Двадцать пять...
Руна – ограниченья боли, -
Бог разбирал их, чтоб понять...
Руна – раскрытия и воли.
Руна – познания себя,
Руна – борьбы со своим – Я.
«О древо! Я люблю тебя,
Ты дало ключ к познаниям!
Ну, Хаос, ты теперь держись!
Мне победить помогут руны!
Исчезнет Хаос, будет жизнь
Пусть и несладкой, пусть и трудной!
Последняя руна – пуста,
Пусть будет для людей подарком, -
Познанье с чистого листа,
Всему начало из футарка!»
Примечание: футарк – алфавит (др.исл.)
И тут, ему на помощь пришло древо. С его кроны посыпались крупные, прямоугольной формы листья, со странными письменами. Это – были руны, подаренные Одину. Падая, они складывались во фразы. Их можно было читать. Первые три, сложившись вместе, призывали бога постичь азбуку знаний. Только знания могли гарантировать полную защищенность. В них виделся призыв к действиям. Как, скажем, создать из фрагментов, мелких обрывков,- целое? Как увязать прошлое с настоящим, чтобы сделать жизнь целостной? Один не в состоянии был самостоятельно спуститься,- так он ослабел за девять дней голода! Подумав, он, предоставив телу, выскользнуть из объятий дерева, просто свалиться наземь. И еще понял бог, что руны обладают магической силой, отобранной древом у Хаоса. Научившись пользоваться силой рун, можно было творить, все, заранее предвидя, обходя умело препятствия. Рунами можно было передать людям свои желания и указания. Весь футарк (алфавит) состоял из двадцати пяти рун. С учетом того, что каждая руна могла иметь перевернутое значение, всего – сорок восемь полнообъемных значений. Двадцать пятая была не в счет, - она не имела изображений. Эта руна была руной самого Одина. Пустота – это конец всего. Пустота – это и начало. Пустота – это непознаваемое. Выбрав эту руну, можно было понять, что все пришло в движение. Жизненное, в незаполненности своей, имеет мощный потенциал. Пустая и одновременно полная содержания, руна охватывает все формы и полноту бытия. Она предсказывает, что следует быть готовым ко всему, что может случиться. Как можно установить контроль над тем, что еще совсем не оформилось? Нужно готовиться так же, как готовятся к прыжку в пустоту, без края и дна! Появление этой руны – испытание на мужественность, прямое испытание веры. Чистая, пустая руна представляет силы судьбы, полную сумму того, что уже совершено, и границы того, чем обладаешь еще, и что предстоит совершить.
Рунические знаки, нанесенные в определенном порядке и последовательности, усиливали многократно действие оружия. Деревянный посох с рунической вязью становился волшебным. Меч, опущенный на такой посох, разлетался на осколки, как бы он со всей силой ударялся о гранитную глыбу. Сложность познания значимости рун, делало руническое письмо доступным только немногим, посвященным в тайны его, жреца самого Одина. Простые люди не знали его. Отход нордических богов на юг, лишал жрецов божественной поддержки, и теснимые ими, они были вынуждены уходить в чащобы леса и топи болот. Постепенно руны утратили роль алфавита. Заложенный в них кармический дух, дух познания стал недоступен со смертью жрецов. Передать знания рунической письменности было некому. Но руны не канули в вечность. Некоторым, совершенно случайно, удалось определить их способность найти путь к решению той или иной задачи. Они стали, как и древнеегипетские карты Каро, использоваться для гаданий.
Прошли века, забыты руны,-
Живут в гаданиях, преданиях,
Путь поисков остался трудным.
Но, все же – путь познания!
Но, оставим в сторону руны и вернемся к самому богу. Чем далее занимался Один? Нет, он относился к деятельным натурам, и не мог, сложа руки, созерцать совершенное им самим! Дел пока еще хватало. То там, то там появлялись порождения Хаоса, и приходилось, обнажая меч, пускать его в дело. Откуда-то появлялись его братья и сестры? Прошлое опять таки не дало на это ответа...
А может быть, следует начать с тех позиций, которых придерживался древнеримский историк Тацит, живший в I веке нашей эры? Попробую их изложить стихами...
РИМ УМИРАЛ
Рим умирал, подточенный развратом.
На скопище шутов похож сенат.
Год не пройдет – и новый император...
Но жизнь идет на старый лад.
Гетеры, мальчики, сенаторы - актеры...
Рука нежна, а меч – тяжел.
Проводят время в оргиях и спорах –
Что Рим искал, то и нашел!
Здесь есть свои, чужие храмы,
Нет счета множеству богам,
В пещерах, катакомбах – христиане.
«Казнить!» - приказ властями дан.
Восстания рабов. Провинции в развале.
Вестготы, полчища Аттилы.
Такого прежде в Риме не видали-
Вандалы город захватили!
Здоровый дух, здоровые тела,
И жажда золота, наживы,
К столице мира привела.
И вечный Рим лишился силы.
Повсюду слышны стоны, крики –
Идет убийство женщин и детей.
Жестокие, оскаленные лица
И виды жуткие смертей.
Живых уж нет, а гнев еще пылает.
Бьют мрамор, крушат, бьют.
Действительно, такого не бывало –
Что Гензерих устроил тут!
Что испытали римляне? Наверное то, что они когда-то причинили в Карфагене. Только масштаб был значительно больше. Погибал не маленький город, а город, имевший более миллиона жителей. Такой величины города до него не было. И гибель происходила в очень короткий период времени. Погибали не только люди, гибло и все, что когда-то было создано руками людей. Кто помнил о богах, кто молился им, когда творилось что-то невообразимое? Богам следовало самим позаботиться о себе. Оставаться в Риме не было смысла...
ПУТЬ БОГОВ ИЗ РИМА.
Рим гордый пал, и боги Рима пали.
(Их изваяния валяются в пыли).
Иные времена для них настали,
С Востока боги новые пришли.
У Ники голову отбили,
Лишилась рук своих Венера,
О мелких богах просто позабыли,
Иная появилась вера!
Лишились алтарей и храмов,
Что оставалось делать им?
Чтоб зализать хотя бы раны,
Покой, простор необходим.
Идет движение народов –
Восток идет на Запад и на Юг,
Иной, языческой природы, -
Средь них не обретешь уют.
Пришлось отправиться на Север.
Есть остров, слабо заселен;
Пришли туда, и там уселись.
Но значим ли, кто прежде был силен?
Изнеженным здесь не хватает места.
Здесь часто хмурый небосклон.
Что делать здесь богине Весте?
Гермес что будет делать, Аполлон?
Геракл здесь превратиться в Тора,
Юпитер станет именем – Один.
Борей здесь носит имя Бора.
Но бог огня, здесь, правда,- господин!
Да, он лукав, но он – подвижен!
Он – зачинатель всех интриг, -
Укусит там, а там – полижет,
Его услышат Фрейя, Фригг...
По свету разнесут и приумножат,
Так исказят, что – не узнать!
Их обмануть совсем несложно...
Что от болтливых можно ожидать?
Нашла себе местечко Либитина,
Богиня римских похорон,
В Хель превратилось ее имя,
Всегда в сопровождении ворон!
А был ли мирным переход?
Иль бились с местными богами?
О том не говорит народ...
Подумайте над этим сами...
НОРДИЧЕСКИЕ БОГИ
На севере все надо было начинать с нуля. С создания жизненного пространства. Опять Хаос?.. Опять он... Но следует, обратиться к сагам и мифам Исландии. Что мы обнаружим в них, говорящего о создании мира? Хаос представлялся бездной туманного инея. Из этой бесформенной массы родилась чудесная корова, по имени «Аудумла». Огромная, бело-голубая с фиолетовыми пятнами. Что она ела и что она пила, нам неведомо. Одно хорошо известно: она вскормила своим молоком первое антропоморфное существо - откуда-то взявшегося великана Имира.
Великан был настолько велик, что из тела и духа великана его, позднее, детьми бога Бора будут созданы земля и небо. Материала много, но как взять его? Да очень просто – нужно убить! Так и сделали. Вилли и Ве, братья Одина, убили великана, разрубили его тело и создали небо и землю! Технику изготовления они не донесли до моего сознания!
СОЗДАНИЕ ЗЕМЛИ И НЕБА
Из бездны инея, заполнившего мир
Сама собою выросла корова.
Вскормлен был молоком ее Имир –
Гигант, огромный и здоровый!
И дальше продолжались чудеса
Неутомимо постоянно.
Земля образовалась, небеса -
Из тела, духа великана.
На этом чудеса того времени не кончились! Питалась эта корова тем, что лизала соленые скалы, покрытые тем же бесформенным инеем. Из этих облизанных ею камней возник предок всех богов, названный – «Бури».
БУРИ
Buri – «родитель» - предок богов, отец Бора и дед Одина. Возник из соленых камней, которые лизала корова Аудумла. Представлял собой огромного великана с копной светлых волос на голове, короткой но густой бородой и огромными светло-серыми глазами.
Первозданный пейзаж,
Нереально – мираж.
Не застывши, колеблются формы.
Изобилие трав
Средь разломов и скал –
Предсказали Грядущее Норны.
Время вскачь понеслось,
Созидает Хаос –
Все творенья из крови и плоти,
В назиданье векам, -
Здесь и там великан.
Ну, а бога, пока не найдете
Много всюду воды –
Реки, речки, пруды...
И пасутся коровы и кони.
Много всяких зверей,
Но не видно людей
И картины сражений, погони...
Среди скал - есть одна,
Отовсюду видна,
Состоит из поваренной соли.
К ней тропинок не счесть,
Всё приходит, что есть:
Кто кусает, кто лижет, кто колет!
Раз корова пришла,
Содрогнулась скала,
От того, что ту соль полизала.
И скала поднялась,
До небес вознеслась,
Дедом бога грядущего стала.
О деяньях его
Не дошло ничего –
Великан, только брови нахмурит,
Убегает все прочь,
День трясется и ночь.
Имя дали созданию – Бури!
По-видимому, характер бога был настолько неукротим, что ему присвоили это имя. Оно и вошло в наш русский лексикон практически в неизмененном виде.
Borr, Burr – «рожденный», сын Бури, отец Одина и его братьев – Вили и Ве, рожденных им от Бестлы, дочери великана Бёльторна. Вили и Ве убили великана Имира и из его тела построили мир.
Легенда пришла из-за гор,
Как песнь прилетела из мрака-
Родился на севере Бор –
Владыка великого страха!
У страха немного ума,
С безумием чаще граничит.
Но жизнь, полагаем, сама
Различит в нем, что-то отыщет!
Имя этого бога тоже вошло в наш лексикон, только под
другим значением, означающим нечто дикое, могучее,
первозданное.
ЗАСЕЛЕНИЕ МИРА
Уже в разделе информации о Боре идет упоминание о том, что он был женат на дочери великана Бёльторна – Бестле. Следует признать, что до отца Одина уже существовали великаны и карлики. Царству богов предшествовала война с гигантами. Затем последовало соглашение между великанами и богами. Великаны уступили, уйдя в труднодоступные места, почти непригодные для нормального существования. Часть великанов и карлики остались жить рядом с богами, приняв их правила поведения. Где же жили те, кто не принял божественных законов? Где ареалы их обитания?
Располагались ли они на территории Исландии или нет? Во всяком случае, остановимся на кратком описании этого острова:
ИСЛАНДИЯ
Суровый край, суровый быт.
Как обойтись без бога,
Когда природа говорит
Так скучно и так много?
То мелким говорит дождем,-
Тоска и скука смертная,-
То обжигает, как огнем,
Крупою снежной, ветрами.
То пепел выбросит вулкан,-
И наступает холод,
То урожай сожрет туман, -
Люд посещает голод.
То урагана, бури ждем,
То обжигает паром.
И даже серым тусклым днем,
Коль «соль» под одеялом, *
От бед, печали, не уйти,
Не унесут нас ноги.
Немногочисленны пути,
Так множественны боги!
Явленье есть,- к нему и бог,
Чтоб мы не забывали,
Что результат бывает плох,
К пощаде мы взывали!
А что нас ждет в лесу глухом,
Где тролли, великаны,
Да в настроении плохом?
А змеи, а вараны?..
Нагроможденья серых скал,
Там гейзеры плюются.
А там пещеры и провал, -
В них звуки раздаются...
То темень там, то яркий свет,
Там нибелунги, гномы.
Туда мужчинам ходу нет,
Зато проходят жены!
Спасенье – хижина и печь,
Когда в ней жар пылает,
Да есть копье и острый меч,
(Им пищу добываем).
А остальное просим мы:
«Спасите наши боги
И от тюрьмы, и от сумы,
От бед великих, многих!
Примечание: Соль – солнце (лат.)
НИФЛЬХЕЙМ
Niflheimr - «темный мир» - мир мрака, существовал до творения, и существует, но за пределами доступного мира, освещаемого солнцем. В темном мире течет река забвения – Хвергельмир. Ушедшие туда, пусть и случайно, назад уже не возвращались. Но древние знали об этом мире, боялись и трепетали, и никогда не делали попыток проникнуть туда. По этой причине потомкам не было указана сторона света, определяющая направление к нему.
Мир мрака вечного, скорей – извечного,
Поскольку был он до творения.
Течет поток в нем – Хвергельмир,
Не покидая темный мир,
Мир древнего и вечного забвения.
Несколько слов о великанах. Тех великанах, которые ушли за пределы обитаемой богами земли. Каковы они были до борьбы с богами? Светлыми, или темными, какими их представляет древнескандинавская мифология? Может, озлобление их и было вызвано поражением? Ведь зло рождается неравенством, источник ее – зависть! Отсюда и темень душ гигантов?.. Называли великанов единым словом – ётунами, к ним относились и турсы, и тролли.
ЁТУНЫ
Iotunn, purs – турсы, тролли. Они – двойственны в скандинавской мифологии. Представители его – исполины, великаны. Они – были первыми творениями Хаоса, предшествовали появлению богов. Одни великаны были мудры и правдивы, величественны и красивы, служа украшением всего живого. Они были создателями и учителями богов. Одним из них был великан Бёльторн – отец матери Одина, дед верховного бога, подаривший внуку руны (по другим мифам руны были подарком древа мира). Таков и Вафтруднир, соревновавшийся в мудрости с Одином, и не раз побеждавший его. Это – и мудрый Мимир, хозяин медвяного источника, откуда черпает мудрость Один; с головой которого он в трудных случаях советуется. Есть и противоположности в мире исполинов. Например, глупый тролль Хюмир, у которого Тор обманом добывает котел для пива. Есть олицетворение зла и силы – великан Сурт. Между богами и великанами существует молчаливое соглашение, не забираться во владение друг друга. Но в последнее время между великанами и богами поселилась вражда, она растет изо дня на день, принимая разные формы. И только хитрый, изворотливый Локи, бог огня, является посредником, улаживающим конфликты. Кстати, он сам и является инициатором этих конфликтов. Беда в том, что слишком часто Один доверяет Локи. Слишком кратковременными и ничтожными являются наказания Локи за его предательства! Это позволяет ему и впредь лукавить. Мало того, своими действиями, он ослабляет богов. Становится достижимой сама мысль о захвате власти, выпавшей из ослабевших рук Одина!
Мир иной – Ётунхейм и иные ётуны,
Их впервые создал своей мыслью Хаос,
Пели песни свои и играли на струнах...
Только, как и зачем? – есть великий вопрос.
Были мудры средь них великаны и тролли,
Были так же средь них простаки и глупцы.
И дворцы, города великаны построят.
И богов, и богинь, великаны – отцы!
Боги ложью у них их богатства отняли,
Отнимают у них, что осталось, и жен.
Не всегда исполины богов понимали,
Но, светильник вражды между ними зажжен!
Местность, в которой проживали ётуны, была пустынная, холодная, каменистая. Зелени мало. Вода, и та текла тяжело, цветом напоминая свинец. Ни смеха, ни напевов не слышалось оттуда. Только глухие удары, визг, крики ужаса и стоны. Назывались эти страны - Утгард и Ётунхейм. Чем там занимались великаны, тролли, демоны, - неизвестно? Находились земли Утгарда и Ётунхейма на севере и востоке. Конкретных указаний нет, ибо древние плохо знали географию!
УТГАРД
Utgardr (др. исл.) – в скандинавской мифологии окраинная зона земли, где обитают демоны и великаны (ёгуны), примерно совпадает с Ётунхеймом. Редко кто достигал этой страны. Боги туда не ходили, соблюдая территориальные соглашения с темными силами. А люди были тогда вообще в малом числе и слишком слабы, чтобы оказать сопротивление демоническим силам. На границе с Утгардом всегда клубились черные тучи, густой туман тянулся по земле. За стеной их видны были сполохи огня, и слышался тяжкий грохот. Что там происходило, никто не знал. Побывал там единожды верховный бог Один. То, что он там увидел, настолько потрясло бога, что он долго не мог прийти в себя, уединяясь. Что он там видел и что там делал, совету богов не сообщал...
Окраина земли туманной,
Где злобных демонов не счесть,
Где обитают великаны,
Где и иная нечисть есть,
Дубы и сосны – исполины,
И топь бездонная болот,
Где ядовитых трав долины,
Где крепость Хаоса, оплот
Где пауки с большое блюдо,
И сети толстых паутин,
Где сгинуло бессчетно люда,
Сегодня побывал Один.
Но не решился в бой вступить,
Здесь богу негде развернуться,
Не заманить, не усыпить...
Пришлось в Исландию вернуться!
Была еще земля, как и Нифльхейм, существовавшая до начала творения. Где она располагалась, кто знает? Может быть, в пучинах вулкана Геклы, извергающего огонь непрерывно? Называлась эта страна Муспелль.
МУСПЕЛЛЬ
Muspell – «огненная страна», существовавшая еще до начала творения. Здесь, в этой стране, содрогалась и вспучивалась почва от сил, бунтующих в глубине недр земли. Взлетали вверх огромные струи кипящей воды, рождаемой бесчисленными гейзерами. Из огнедышащих вулканов вверх поднимались фейерверки вулканических бомб, потоками текла густая тестообразная масса, все сжигающая на своем пути. Нужно быть особыми существами, пусть и существующих в форме человеческих тел, чтобы тут попытаться выжить?.. Владел этой страной черный, огненный великан Сурт. Он был сюда изгнан тогда, когда первые порождения Хаоса (гиганты и демоны) вступили в битву с богами. Стоило бы, наверное, вспомнить, что о борьбе гигантов и богов имеются сказания и у древних эллинов. Позднее, когда наступит Рагнарёк, * сыны Муспелля, руководимые Суртом, еще раз попытаются принять участие в битве богов. Они будут стараться перебраться на небеса по мосту Биврёст, но мост под ними проваливается...
Хозяин огненной страны.
С названием Муспелля,
А жители уметь должны
Коктейль творить
из огненного зелья.
Примечания : Рагнарёк – судьба (гибель) богов и всего мира, решается она битвой с хтоническими чудовищами, первоначальными порождениями Хаоса.
СУРТ
Surtr – «черный - огненный великан. Живет он за пределами земли. Черен, как ночь, в длинном черном плаще, усыпанном яркими звездами, показывается он в лунную ночь. Иногда видно, как прочеркивает меч Сурта яркую светлую полосу на темном, как чернила небесном своде. Могуч, неукротим Сурт, но связан клятвой, данной им верховному богу Одину. Нарушит условия договора бог, и поднимется Сурт и двинет из своей страны Муспелля многочисленную рать своих подданных. Взойдет это войско на небесный мост – радугу. Не выдержит тот тяжести, сначала прогнется, а потом рухнет, увлекая за собою в бездну кричащую и вопящую живую темную массу! Придет он с юга. В битве богов убивает Сурт бога Фрейра, а затем сжигает мир.
Нет чернее Сурта, нет черней,
Где-то он на юге обитает.
Днем не видно. В темноте ночей
Голубым огнем лицо пылает.
И чего коснется, то горит,
Пепел остается от металла.
Великан молчит, не говорит,
Тело его схватки ожидало.
Скован по рукам и по ногам
Цепью слов и заклинаний
страшных.
Он пока покорствует богам.
И о нем забыли. Но – напрасно?..
АНГРБОДА
Имя великанши в переводе звучит – «сулящая беды». Само имя ее раскрывает суть характера. А он и подстать внешности, с зеленоватой бугристой кожей, огромными раскосыми глазами; изо рта появляется в лижущих движениях раздвоенный язык. И с этим чудовищем вступил в сексуальные отношения бог огня – Локи. Результатом было появление на свет гигантских демонических созданий: огромнейшего змея Ермунганда, огромных волков Гарма и Фенрира и хозяйки подземного мира Хель.
Клокочут чувства у Ангрбоды,
Сулящей многим беды,
Из той же, ветреной породы
И бог огня. Отведал
Он с нею прелести любви.
В объятиях пламенных дрожала.
В отсветах огненных крови.
Химер чудовищных рожала.
Красавцы все, как и Ангрбода.
Такой же демоничный нрав,
И прет, кипя, наружу злоба –
Съедая мира чудный дар!
ЕРМУНГАНД
Irmunganor – «великий посох) змей Мидгарда – одно из порождений великанши Ангрбоды от Локки. Живет великий змей в мировом океане, окружив обитаемую землю –
Мидгард. Он не сдавливает ее в объятиях своих многочисленных колец, но и не расслабляет их. Жителям Мидгарда не позволено покидать родину, иначе они бы давно покинули ее, поскольку приходится платить дань. Два раза в год змею выдаются на пропитание по десять девушек и по десять юношей. Змей их заглатывает живьем. Ничего они поделать с этим не могут. В последней битве бог Тор и Ермунганд сойдутся в схватке между собой. Тор поражает змея, но и сам погибает от его яда.
Обитаемый остров, где-то есть в океане.
А в пучине его змей великий живет.
Погибающих в море остров зеленью манит,
И живым будет тот, кто к нему доплывет.
В мир волнений, тревог, из него не приходят,
Не отпустит Мидгард от себя никого.
Даже боги путей в этот мир не находят,
Он запретен для них и для прочих врагов.
Миры зла и добра, будет время, сойдутся,
С ядом явится змей, ну, и Тор с топором,
Но победы ни тот, ни другой не добьются,
Не закончится битва для обоих добром!
ГАРМ И ФЕНРИР
Garmr и Fenrir (Fenrissulfr) - два демонических волка-пса, порожденных великаншей Ангрбодой от бога огня Локи. Чудовищных размеров, черные, без единого светлого пятнышка, со светящимися огромными глазами. Чудовищных размеров клыки способны перекусить ногу слона. Тяжко дышат они, наполняя зловонием округу. Из пасти каждого капает на землю ядовитая слюна. У каждого волка по шесть ног, вместо четырех. Вначале боги держали их у себя, рядом со своим жилищем. Зачем они так поступали, ведь все пророчества говорили о том, что эти создания появились на погибель богам? Боги надели на них цепь, но Фенрир, более злой и опасный из волков – близнецов, легко порвал толстую стальную цепь, порвал он и вторую цепь, значительно толще первой. Тогда черные альвы (карлики) сделали по просьбе богов крепчайшую цепь, изготовленную из шума кошачьих шагов, женской бороды, корней гор, медвежьих жил, рыбьего дыхания и птичьей слюны. Этой цепью боги приковали волков, и поместили в пещеру Гнипахеллир. Хотя Фенрир уже тогда откусил богу Тору правую руку. В последней битве волки выступили против богов. Фенрир проглатывает бога Одина, но гибнет от его сына Видара, разорвавшего руками пасть волка. Фенрир до этого проглатывает солнце. Гарм и бог Тюр в этой битве убивают друг друга.
О том предание гласит –
Как создавался мир.
А в чаще леса Ярнвид
Ангрбодою рожден Фенрир.
Потом на свет и Гарм рожден –
Два волка исполина.
Был цикл созданья завершен.
Не слышно Локи имя.
Коварен ложью бог огня, -
Мысль у него едина, –
С рожденья не проходит дня:
«Как свергнуть власть Одина?»
Услышал он от старых Норн,
Что уязвимы боги,
От зверей, схожих с волком форм,
Но только шестиногих.
И звери дивные растут,
С цепей им не сорваться,
Но ярость стонет, воют, ждут
Чтоб с богами сражаться!
ХЕЛЬ
Hel – в скандинавской мифологии царство мертвых. Хозяйка этого царства, с таким же именем – одно из чудовищ, порожденных великаншей Ангрбодой от Локки, бога огня. Она сутулая, свирепого вида. Одна половина тела имеет синий цвет, как у разлагающегося мертвеца, другая половина цвета мяса, сочащегося кровью. Ее палаты называются Мокрая морось. Здесь вода каплями висит в воздухе, сочится всюду, хлюпает под ногами. Вход в Хель помещается под одним из корней ясеня Иггдрасиль. Путь к входу проходит по мосту, перекинутому через реку Гьёлль. Мост, узкий, не позволяет двоим, идущим друг другу навстречу, разойтись; охраняет его дева Модгуд, одетая в шкуры животных, с тяжелой палицей в руках. Волосы ее цвета грязного снега, свисают на лицо, изъеденное глубокими язвами. Уже, находясь в пределах видимости моста, чувствуется резкий запах тухлых яиц. В этом царстве находятся души низких людей. Души избранных попадали в царство Вальхаллы, куда их приносили валькирии, дочери бога Одина, красивые крылатые девушки. Не найдя сына Бальдра на земле, ко входу в Хель приходил бог Один. Побывал здесь и брат Бальдра – Хермод. Вопрос остался открытым: почему Бальдр, погибший на ристалище, где он сражался со слепым богом, попал в Хель, а не в Вальхаллу? Что поделать, приходится доверять историческому материалу. Попал и попал...
Два мира мертвых:
Есть Вальхалла,
Невидим, в воздухе парит, -
Душа погибших попадала,
В нем благоденствие царит.
А Хель для грешных и уродов,
Он находился под землей
К нему тяжелая дорога
Для тех, кто кончил путь земной
Предательством, продажей чести,
От неприятеля бежал,
Кто упоенный ложью лести,
Пред силой гордою дрожал.
И Один приходил сюда,
Везде разыскивая сына;
И Хермод был, да вот беда –
Хель и для них непроходимый.
Под корнем ясеня нора,
Пред ней сидит хозяйка мертвых,
Зима ли лютая, жара –
Здесь разница меж ними стерта.
Везде холодная вода:
И сверху каплет, под ногами,
Здесь тьма, и света нет следа,
Да скользкий мох под сапогами.
Сильна хозяйка, безобразна,
Сутула. Слева видна синь.
Цвет мяса справа... И напрасно
Ответа ждать? Надежду кинь!
К чудовищам, порождениям тьмы и зла относится
и человеко-волк. Человек-оборотень становится волком
по ночам, нападает на людей и скот. Днем с него спадает
волчья шкура, и он вновь становится человеком. Вера
в такую возможность превращения существовала еще в
древности у хеттов. Ее переняли скандинавы, германцы и восточные славяне. Последние даже ссылаются на исторические личности, обладавшие
такими особенностями, например князь Всеслав
Полоцкий, живший в 11 веке.
ВЕРЛЬВОЛЬФ
Werlwolf – человеко-волк. В христианских представлениях – слуга дьявола. Культ волка, похоже, пришел сюда из Древнего Рима. Вспомните, кем были вскормлены основатели Рима – Ромул и Рем?.. В древнем Риме был и специальный праздник «луперкалий», посвященный волкам. Волкам приписывались различные чудесные и магические свойства. Это из Рима пришла вера в возможность превращения некоторых людей в волков.
У нас, на деревне, был случай такой:
Откуда-то взялся злодей,
Он в лунную ночь, да и ночью глухой,
На скот нападал, на людей.
Но, что интересно, живое убьет,
Но тело оставит, не тронет,
За горло ухватит, его разорвет...
Как месяц – кого-то хоронят.
На ночь запирались, гасили огни,
В жилищах поют заклинания...
Спокойно проходят короткие дни,
А ночью – вернутся страдания.
Но, как-то в деревне у нас побывал,
Так, среднего роста, детина.
Мы все рассказали. Как вечер настал,
Он вышел во двор. Близ овина
Их встреча случилась. Услышали вой, -
Мороз заходил за спиною:
«Ну, меньше на свете душою одной...
А так был хорош сам собою!»
Но диво случилось – он зверя убил,
То старосты была жена...
А как все случилось, о том я забыл...
Да, властен людьми сатана!
Остальная часть живых разумных существ располагалась в центральной части страны,
называемой Мидгардом. О ней шла речь, когда говорилось о порождении великанши Ангрбоды змее Ермунганде. Он, кольцеобразно располагаясь в океане вокруг обжитой части земли, не давал возможности ничему и никому к ней приблизиться, защищал ее, и это – была его позитивная роль. В дальнейшем в мифах говорилось только о его демонической сущности. Часть земли, скормившая бога Тора, занимающего вторую ступеньку в иерархической лестнице нордических богов, называлась Ёрд.
ЁРД
Iord – «земля» - обожествленная земля. Сыном Ерд является бог Тор. Мир обжитой богами и людьми, в котором есть свет и смена времен года. Источниками этих явлений были солнце и луна. В этом мире могли находиться карлики и великаны, но только те, которые не вступали в открытую борьбу с богами. Живут карлики и великаны обособленно, стараясь, чтобы пути их не пересекались с людьми, и покровительствующими им богами. Иногда, все же, подобное происходило. Тогда конфликт улаживался мирным путем. Если не удавалось, карлики и великаны либо гибли, либо покидали обжитые ими места.
Земля – родительница Тора,
Земля – кормилица всего,
Источник вечного раздора.
Земля – всего и ничего!
Умрет и мертвого укроет,
На ней как будто и не жил,
И даже если был героем,
Бессмертия не заслужил.
В Мидгарде проживали боги, люди, карлики и те великаны, которым была не в тягость власть верховного бога Одина.
Остановимся вначале на краткой характеристике карликов, играющих заметную роль в повествовании.
КАРЛИКИ
Эльфы, гномы, цверги, нибелунги – существа необычайно малого роста. Они не живут в одиночку, как это делают великаны. Карлики – это народ. Живут они в лесу, пещерах, воде. Некоторые из них боятся света, солнечные лучи превращают их в камень, как это произошло с Альвисом.
АЛЬВИС
Alviss – мудрый цверг (карлик), посватался к красавице Труд, дочери бога Тора, второго по значимости в пантеоне скандинавских богов. И Тору сватовство карлика, желавшего породниться с богами асами, едва ли хоть чем-то нравилось? Но, наживать неприятностей со всей многочисленной живностью цвергов не хотелось. Поэтому, Тор, делая вид, что испытывает временем мудрость Альвиса, дожидался губительного для цвергов рассвета, превращающего их в камень. Отныне у входа в жилище бога будет вечно стоять еще одна коленопреклоненная каменная фигура влюбленного карлика.
Красавица у Тора дочь,
Нежна, белее снега, Труд.
Лишь спустится на землю ночь,
А карлик Альвис тут как тут.
Считался кладезем ума,
Но ум его любовь отняла,
Считал, что девушка сама
Ему в любви не отказала...
Принес подарки богу он
И деву сватает у Тора.
Он в Труд давно уже влюблен
И станет зятем богу скоро.
Тор не решался отказать,
От цверга ожидая мести,
Просил немного подождать,
Когда придет сама невеста.
И карлик глупость допустил, -
Он долго ждал ответа.
Свет цверга в камень превратил,
Он не выносит света.
Карлики искусные мастера. Только они могли выковать золотые волосы для богини Сив, жены Тора; волшебное кольцо Нибелунга, золотой шлем-невидимку и другие вещи. Они, как и великаны, мудры, и как те, относятся к глубокому прошлому, поэтому им присущи атрибуты старости: глубокие морщины, седые длинные бороды. Им присуща явно выраженная эротическая функция. Например, Алвис сватается к дочери бога, богиня Фрейя последовательно проводит ночи любви с четырьмя карликами, выковавшими ей прекрасное ожерелье. Нередко карлики похищают женщин, если те забывают осторожность и оказываются в зоне досягаемости гномов.
Хаос родил не только великанов,
Родил и крохотных существ,
Они старательны, упрямы.
Жилище их – пещеры, темный лес.
Они владеют тайнами металлов,
Сковали Тору молот и топор,
И кольца, что богини надевали,
И надевают женщины с тех пор.
Они готовят разные напитки:
Пьянящий мед и сладкий терпкий квас.
Но причиняют боги им убытки,
Так, беспричинно, всякий час.
В центре живого мироздания древних скандинавов находилось древо мира. Выше уже указывалось, что с одной стороны дерева находился вход в Хель, подземное царство. На противоположной стороне от Хеля находился источник жизни и мудрости. Основу его составлял мед. Листья древа мира были поутру покрыты медвяной росой, стекающей каплями по ветвям и стволу к корням, оттуда, обогатившись соками самого дерева, напиток поступал в источник. Хранителями источника являлись боги Хеймдалль и Мимир.
ХЕЙМДАЛЛЬ
Heimdallr – «светлейший из асов», «предвидящий будущее». У Хеймдалля было немало прозвищ: «златорогий», «златозубый», «страж богов», «сын девяти сестер», «дитя девяти матерей». Он – высокого роста, стройный, с густой гривой светлых волос, голубыми глазами, какими бывают воды девственных озер. Рельефный рисунок могучих мышц поражал своей красотой и гармонией.. Но спокоен бог, не суетлив. Жилище его находилось вблизи моста «Биврёст», соединяющего небо с землей. Отличался необычайной остротой зрения и слуха. Он же – владелец источника мудрости, вытекающего из-под корней дерева Иггдрасиль. Содержит тот источник медовый напиток, пьют из этого источника боги Хеймдалль и Мимир. Изредка приходит сюда и верховный бог Один, чтобы испить медового напитка и посоветоваться с головой бога Мимира. Придет время, называемое Рагнарёк (гибели богов) зов его рога – будет зовом, обращенным ко всем богам, призывающей всех их к последней битве. В этой битве Хеймдалль гибнет, сражаясь против Локи, бога огня, но перед смертью своей он убивает этого неуживчивого бога.
Большинство исследователей (В.Грёнбек, Х. Пиппинг, У.Харва) считают, что Хеймдалль - это иносказание солнца. Солнечный бог рождается из моря, его девять матерей – это волны и девять месяцев одновременно беременности. И все-таки, наиболее правильной, мне кажется, - это персонификация Хеймдалля с древом мира.
Есть страж богов,
Зовут Хеймдалль,
Светлее нет из асов,
И слух ему хороший дан,
Мир оглашает
мягким басом.
И острый взгляд,
И острый ум,
И дар большой прозрения,
И слышит самый
легкий шум, -
Движений зарождение.
Он девяти сестер дитя,
Есть девять матерей.
Частицы мудрости летят
Для множества людей.
Он мост на небо создает,
Цветной, красивый, крепкий,
Когда в Вальхаллу он идет,
Хоть веселится редко.
Коль заиграет его рог –
Призыв последний к бою.
Погибнет в нем сам светлый бог, -
Так решено судьбою.
МИМИР
Mimir – в мифологии таинственный хозяин источника мудрости, находящегося у корней мирового дерева Иггдрасиль. Из каких он богов – неясно. Известно, что Мимир пьет мёд из источника, в котором спрятан глаз Одина. Глаз свой верховный бог отдал за обладание мудростью! Известно, что Один перед началом последней битвы богов и чудовищ, предшествовавшей концу мира, советовался с головой Мимира. Это сочетается с утверждением в отдельных исторических источниках, что Мимир был обезглавлен когда-то ванами, голову его Один забальзамировал и хранил в источнике.
Скорее всего, здесь мы опять имеем дело с персонификацией древа мира. Из всего исторического материала, имеющегося по этому вопросу, трудно определить роль Мимира. Он не участвует в Рагнарёк. Пожар, вызванных действиями Сурта, приводит к тому, что древо мира засыхает, иссякает источник. Мимир гибнет вместе с древом.
Кто он такой, Мимир?
Из асов или ванов?
Иль только Одина кумир?
О том немного данных.
Он был заложником. Кого?
И кем-то обезглавлен?
Владетелем он был чего?
Деяньями был славен.
Источник мудрости создал,
И рядом поселился?
За это Один глаз отдал?
Заботами делился.
Язычество характерно тем, что число богов в нем не поддается учету. Не является исключением и скандинавское. Все боги делились на две большие группы: низшие (альвы) и высшие (асы). Промежуточное положение занимали ваны, время от времени пополнявшие ряды асов.
АЛЬВЫ
Alfar - низшие природные духи, возможно, древние скандинавы к ним относили и души мертвых.. Имели прямое отношение к плодородию. Альвы противопоставлялись высшим богам – асам. Иначе, альвы относятся к черным божествам, а асы к светлым, белым. Альвы живут в земле, асы – на небесах. Правда, такое деление очень условно. Группу асов возглавлял бог Один. К ним относились: Тор, Ньёрд, Тюр, Браги, Хеймдалль, Хёд, Видар, Улль, Локки. К ним относили и сыновей Одина и Ньёрда – Бальдра и Фрейра. По другим спискам Ньёрд и Фрейр были ванами, т.е. близкими к альвам. Из богинь к асам относились Фригг, Сага, Скади, Эйр, Фрейя. Из богинь - Фригг, жена Одина, и Фрейя тоже перешли к асам из ванов. Валькирии являлись связующим звеном между альвами и асами.
Души мертвых, а может, живых,
Иль иные творенья природы?
Ночью в брызгах лучей голубых,
На полянах ведут хороводы.
Прячась днем от палящих лучей,
Под корнями, в глубоких пещерах;
Знают тайны подземных ключей,
И земли недоступные сферы.
Большинство из них ростом малы,
Люди кажутся им – великаны.
Называют их просто альвы,
Среди них есть и асы и ваны.
НИЗШИЕ БОГИ
НОРНЫ
Nornir – низшие женские божества – определяют судьбы людей при рождении. Родился человек, и нить возникла в руке Прошлого. Оборвалась нить и прекратилась жизнь! В руках какой из норн это произошло? Кто знает? Если это произойдет в руках Будущего, то возможно хотя бы сохранить память об ушедшем в мир мертвых. Если нить порвется у старших норн, то и памяти не останется! Где ту нить искать? Кому? Живут у источника мудрости и судьбы норны, вьют нить жизни каждого, не вмешиваясь в течение ее. Это отличает их от богинь судеб воинов – валькирий, которые по приказанию верховного бога Одина могут изменять судьбу.
Есть дерево судьбы. Зовется
Иггдрасиль,
Из под корней течет источник,
Источник древних тайных сил,
Он бьет ключом из мертвой точки.
Здесь Норны вещие живут,
Той влагой древо поливая,
Людские судьбы в нити вьют,
Приходит время – обрывают!
Зовут их Урд, Верданди, Скульд,
Они стары и бессердечны,
Но Норны никогда не лгут,
И не воюют, они – вечны!
ВАЛЬКИРИИ
Valkyria – (выбирающая мертвых, убитых) в скандинавской мифологии воинственные крылатые девы, подчиненные Одину и участвующие в распределении побед и смертей в битвах. Души павших воинов, храбро бившихся в бою, они подхватывают и уносят в Вальхаллу, где они прислуживают им – подносят чаши, убирают грязную посуду. У многих валькирий имелись собственные имена, которые соответственно расшифровывались: Хильд – «битва», Херфьётур – «путы войска», Хлёкк – «шум битвы», Мист – «туманная», Труд – «сила». Но имена множества имен валькирий так и оказались не расшифрованными: Регинлейв, Гёлль, Рандгрид, Радгрид. Валькирии в мифах выступают, как норны, определяющих судьбы людей при их рождении. В поздних мифах валькирии напоминают поведением женщин-богатырок. Часто они являются возлюбленными героев.
Вот слышна песнь летящих дев,
Победу, или смерть дарящих?
Но часто грустный их напев
Напоминает плач скорбящих.
Подхватит душу и несет,
На поле оставляя тело...
Ее стремительный полет -
К Вальхалле дева подлетела.
В Вальхалле пир идет горой,
Валькирии подносят чаши,
И каждый прибывший герой
С Одином видится все чаще...
Из душ погибших героев в Вальхалле формируется военная дружина Одина. Вот, только жаль, ни в одной из саг нет описаний действий такой дружины. Но, вернемся к валькириям... Валькирия за непослушание может быть наказана, превратившись в смертную девушку. Скажем, Сигрдриву, названную еще Брунгильдой, Один за непослушание погружает в долголетний сон. Тот, кто разбудит ее, станет ее мужем. Но, чтобы разбудить, нужно преодолеть стену огня. Это подвластно только герою. Таковым было условие бога Одина. Нельзя было допустить, чтобы небесная дева, дочь его самого, служила обычному, не прославленному подвигами человеку. Таким героем стал Сигурд (Зигфрид)
Но вот ослушалась одна
Родителя и господина
И станет смертною она
По повелению Одина.
В тяжелый сон погружена,
Дождется своего героя.
И будет верная жена,
Но не найдет в любви покоя...
ВЕЛУНД (ВЁЛЮНД)
Еще об одном случае замужества валькирии сказано в исландских сагах. Мужем валькирии становится Вёлунд – кузнец, профессия самая почитаемая богами асами.
Volundr – в Германии его называли Виланд – чудесный кузнец, женатый на одной из валькирий, прозванной «Лебединая дева». Сонным кузнец был захвачен в плен королем ньяров Нидудом. Король заставляет его выковывать чудеснейшие вещи, но только ему, и никому иному. Велунду пришлось долго томиться в плену, в высокой башне, окно которой выходило к глубокому провалу в земле, на дне его вечно бушевал водный поток. Но Велунду удается вырваться из плена при помощи жены – «лебединой девы» - валькирии, унесшей его по воздуху. Перед побегом Велунд убивает сыновей короля и обесчещивает его дочь.
В одном селенье жил кузнец,
Каких на свете мало,
Он выковал златой венец,
Как солнышко сиял он.
Ковал он копья и мечи,
Железные кольчуги.
При свете горна и свечи
Творили руки чудо!
Захвачен в плен был королем,
По имени Нидуд,
Чтоб был кузнец всегда при нем,
Присваивает труд.
В неволе трудится Велунд,
На свет взглянуть не смея,
Но втихомолку поднял бунт
И наказал злодея!
Ключи создал от всех дверей, -
Была глухая ночь, -
Убил Нидуда сыновей
И обесчестил дочь!
Покинул плен, Унесен был
Он «лебединой девой»...
До нас дошла такая быль –
Исландии напевы.
У нордических богов с транспортом было слабо. Крыльев у них не было (нет в мифах упоминаний о крыльях). Бог Тор разъезжал в колеснице, запряженной козлами, У Фригг, жены Одина, выезд состоял из колесницы, запряженной баранами! Сам Один и его окружение предпочитали пешее передвижение, попадая нередко в различные передряги...
БЫЛИ БЫ КОСТИ, А МЯСО – НАРАСТЕТ.
Да, были бедны боги,
Не только не было карет,
Телеги не было убогой,
Не нажили за много лет.
У Фригг и Тора – колесница,
А у верховного был конь.
А остальные божьи лица
Подвижны сами, как огонь!
У Фригг – запряжены бараны,
В упряжке Тора – все козлы.
И те, и те – порой упрямы,
Ну, хорошо хотя б не злы.
Но, качество одно – прекрасно.
Пойдет их мясо на обед.
И беспокоиться напрасно,
Что съедены – коляски нет?
Развеселились, пьяны гости,
И пиршество во всю идет!
Бог говорил: «Были бы кости,
А мясо быстро нарастет!»
Буря бушует на земле, неся тучи пыли. Порывы ветра гонят по небу черные тучи. Раскаты грома и блеск молний. Заглушая их, несется воинственный клич валькирий и дикое ржание коней. Озаряемые вспышками молний скачут валькирии, спеша на поле битвы.
КОНИ ВАЛЬКИРИЙ
И у валькирий чудо кони,
Без них – им просто некуда!
Душа уходит от погони,
Ушла куда-то – нет следа!
К примеру, Бальдра тень,
Отец и брат его искали.
Искали в ночь, искали в день.
А в Хель обоих не пускали...
ЖИЛИЩА БОГОВ
Ориентация пространства, в котором действовали боги, имела два направления: горизонтальное (на поверхности земли) и вертикальное (небеса). Вначале запросы богов были небольшими, условия их обитания мало чем отличались от тех, в которых находились люди.
Привыкли боги к поклонению,
(Поклонников немного здесь).
Нет городов и редкие селения,
Но простоты не перечесть.
Здесь хижины из камня и костей,
Или из бревен, без прокладки.
Здесь просто все, все без затей,
Суровые царят порядки.
И богу Одину пришлось
Жить в хижине простой, а не
чертогах.
Решен был жилищный вопрос
И для других, второстепенных
богов.
В пещере тот, а тот под корнем дуба.
А главное, чтоб не «пробрал» мороз.
Потом появятся – Вальхалла, слуги.
И козье молоко... и много, много слез.
Потом создается уже селение для богов, напоминающее обычную земную крепость, с названием Астгард. Жилища в этом городе не отличаются от обычных, в которых живут зажиточные горожане. Окна узкие, напоминающие бойницы. Все подчинено цели защиты от нападения.
АСГАРД
Asgar - «ограда» - небесное селение, крепость богов асов, в качестве их столицы, земная ипостась Асгарда, по верованиям древних скандинавов, находится восточнее Дона. Такое воззрение позволяет предположить, что территория, заселенная восточными славянами (древняя Русь) была уже в то время хорошо им знакома. А это, в свою очередь, дает возможность думать, что боги древних скандинавов и славянских племен были общими – менялись только имена, соответственно языковым особенностям. Асгард был построен неким великаном, которому при строительстве помогал конь – Свадильфари.
Селение богов на небесах
Построил неизвестный великан,
И риск велик, таким же был и страх,
Но был вполне реальный план.
Асы должны были отдать за это строителю солнце, луну и богиню Фрейю. Похоже, что это было самое дорогое у асов. Странно одно, они почему-то неоднократно использовали богиню молодости в качестве средства для оплаты услуг, хотя, безусловно, знали, что с уходом ее, всем им грозит быстрое наступление старости. В этом отношении, как и во многих других, проявление чувств и действий человека от поведения богов ничем не отличалось....
.
Реальным был и договор:
Построил в срок, получит Фрейю,
Луну и солнце. Уговор,
Такой, о чем мечтать не смеет.
Представит, слюнки потекут.
Когда женою станет Фрейя,
Не в тягость и великий труд –
С богиней рядом – не стареют!
И забываются слова,
Что если в срок не уложился,
Покинет тело голова.
А в этом Один сам божился!
Ничто беды не предвещало,
Конь помогает, труд идет.
И стройку солнце освещало -
Асгард божественный растет
Но, благодаря хитроумному Локи, превратившемуся в игривую кобылу, сроки строительства были сорваны. Как бы устоял Свадильфари против заигрывания красивой, ладной, кобылы? Локи – кобыла отвлекала коня от работы и строитель не уложился в срок, определенный договором. Результат: строитель не только не получил оплаты, но и потерял голову.
Но вот в дела вмешался Локи:
Как великана обмануть?
Строительства подходят сроки,
И великан закончит труд...
И превратился бог в кобылу,
Не устоять тому коню -
В любовь играл с подругой милой,
Конец пришел седьмому дню...
Строителю б не верить впредь,
Не доверяя дело богу?
Уж лучше с Фрейей потерпеть...
Без головы остались ноги!
Кстати, у асов было и много других жилищ, кроме Асгарда: Валяскьяльв,
Вальхалла, Брейдаблик, Химнибьёрг, Трудхейм и другие. Кто их строил и за какую плату – неизвестно, Одно установлено точно: боги из асов рук своих строительством не марали.
ВАЛЬХАЛЛА
Valhall - «чертог убитых», принадлежащее богу Одину жилище, по одним сказаниям находящееся на скалах вблизи Рейна, по другим – на небесах. Здесь опять идет речь о дублировании местонахождения жилища богов. Также нет единства о том, кто его строил... Скорее всего, это были братья Фафнир и Фазольт. В Вальхалле павшие в бою храбрые воины пируют, пьют неиссякающее медовое молоко козы Хейдрун и едят неиссякающее мясо вепря Сахримнира. Вместо огня Вальхалла освещена блестящими мечами. Для чего готовит Один дружину из павших на поле боя храбрецов? Во всяком случае, роль их в последней битве богов будет более чем скромной!
Дворец построен великаном,
Иль создавал его Один?
Герой скучает за стаканом,
При жизни был непобедим!
Жилище радости иль горя?
На скалах Рейна, небесах?..
Герои в нем живут не споря,
Они не сильны в словесах!
И каждый пал на поле боя,
Один сражался против ста,
Считают – путь прошел героя,
И смерть героя не проста!
Пьют молоко козы священной,
Или пьянящий чистый мёд,
И не случайно, откровенно -
Труба на битвы их зовет!
Что освещает тот дворец?
Огонь иль отблески мечей?
Когда всему придет конец,
Дворец Вальхалла будет чей?
ВЫСШИЕ БОГИ (АСЫ И ВАНЫ)
И боги прошлого такие же, как люди.
Едят и пьют, под крышами живут,
Воюют, ссорятся, детей рождают в блуде,
Пьянящие напитки, брагу пьют.
Коль множество богов, кому из них молиться?
Неведомо пред кем и согрешил?
Кто может перед богом заступиться,
Когда у самого не хватит просто сил?
Верховный бог любил, страдал,
И время проводил в мучительных раздумьях,
И даже пытку жаром испытал,
Буквально, доводящей до безумия!
В отличие от множества богов,
Ошибки допускал, хоть небеспечен,
И я, как человек, понять его готов,
Что Один почти знал, что он не вечен!
Он часто обращался за советом
К богам Хеймдаллю и Мимиру.
Он с посохом бродил по белу свету,
Знакомясь с обитателями мира.
Понятна мне Брунгильда, его дочь,
Бессмертие свое отдав за сострадание,
Желала брату Зигмунду помочь,
Жизнь превратила в пытку ожидания.
Все боги остальные символами стали,
Им молятся, от них чего-то ждут.
От ожиданья долгого устали.
Ждать доброго от них – Сизифов труд!
Настало время, всех их проводили,
И сожалений об уходе нет,
Ну, словно боги, вовсе и не жили,
Проживши у славян немало лет.
ВАНЫ
Ваны (vanir) – большая группа богов плодородия. Им боги асы приписывали кровосмесительные связи между братьями и сестрами. Ваны обладали даром колдовства и пророческим даром. Главными божествами ванов был бог Ньерд и его дети - Фрейр и Фрейя
НЬЁРД
После войны между ванами и асами Ньёрд стал заложником у асов, женился на богине Скади, относящейся к асам. Не любит небесных хором, где он проводит с женой 9 дней. Любит лежать на берегу моря, задрав голову кверху и наблюдая, как на небесном своде стремительно несутся небольшие облачка.9 суток у моря,- самое любимое время бога, поскольку любит морские волны и лебедей. Но жена его - Скади, дочь великана Тьяцци, не любит моря и лебедей, ей нравятся снежные горы и лыжи, поэтому Ньёрду приходится на 9 суток уходить в горы. Ньерд невероятно богат, имеет власть над морем, ветром, покровительствует мореплаванию и рыболовству. Любит просторы степей Наверное, это связано с тем, что он долгое время провел в неволе, будучи заложником у асов.
У каждого особые привычки,
У бога тоже есть они,
У вод морских проводит ночи,
дни
И чувствует себя отлично
Он любит вольные просторы,
И ясную лазурь небес,
Не любит он болота, лес.
Не любит забираться в горы.
Расходуешь немало сил,
Там лед и снежные лавины,
Пронизывает ветер спину...
Ньёрд лес и горы не любил.
Жене его дай лыжи, снег,
Пологие, крутые спуски,
И на лице не видно грусти,
Уносит грусть на лыжах бег!
Так и живут по девять дней,
Сначала видя волны моря,
Потом идут высоко в горы
С любовью трепетной своей!.
ФРЕЙР
Freir – «господин», бог из числа ванов, олицетворяющий растительный мир, урожай, богатство, мир. Сын Ньёрда и брат богини Фрейи, с которой находился в кровосмесительной связи (из древнеисландских литературных источников). Попал заложником к асам (после войны асов с ванами), потом был причислен к асам, стал мужем богини Герд. В битве богов погибает от руки великана Сурта.
Он ас из настоящих ванов,
Знакомы заклинания ему,
Он к цели следует упрямо,
Согласно зову сердца и уму.
Кустарники, деревья, травы, -
Его призванье – тишь и мир,
Поля и мирные дубравы,
Фрейр плодородия – кумир!
В кровосмешенье обвинен
С красавицей, сестрою – Фрейей,
Сказалось сходство их имен,
Секретом юности она и он
владеют.
Заложником он в юности был взят,
Потом причислен к асам,
С богиней Герд вступает в брак,
И богом стал повыше классом.
ФРЕЙЯ
Freyia - «госпожа» - богиня плодородия, любви и красоты. Сестра бога Фрейра, жена бога Од, мать красавиц дочерей – Хиос (драгоценный камень) и Герсими (сокровище).
Ей часто приходится золотыми слезами оплакивать мужа, путешествующего годами по многим странам. Пути Ода – неисповедимы.
Фрейя - копия брата,-
(Нет бороды и усов).
Ваною была когда-то,
С длинной, до пола, косой.
Время над нею не властно,
Вечно она молода,
Вечно свежа и прекрасна,
Только вот с мужем – беда!
Муж ее, Од – непоседа,
Дома не может сидеть,
Нож ему в сердце – беседа,
Мир бы ему посмотреть?
Бродит по свету годами,
Фрейю доводит до слез,-
Сколько, подумайте сами,-
Ей испытать довелось?
АСЫ
В скандинавской мифологии основная группа богов, возглавляемая Одином. Эта группа противопоставляется группе богов плодородия. Живут они в небесном селении Асгарде. В ряде средневековых источников («сага об Инглингах» в «Прологе» к «Младшей Эдде» и других) рассказывается о происхождении асов из Азии. Некоторые ученые, например шведский археолог Б.Салин, пытаются доказать, что эти рассказы имеют историческую основу. А может быть, здесь в основе только созвучие слов?..
В греческой мифологии – Азия была дочерью титанов Океана и матерью известных всему миру титанов: Эпитеметея, Прометея и Атланта. Именем ее назван самый большой континент земного шара.
Из глубины веков пытаются прорваться
Крупицы прошлого, а целостного – нет.
Приходится так часто сомневаться,
Хоть, вроде бы, попал на верный след.
Но следует сомненьем поделиться,
Быть может, кто-нибудь меня поймет.
Ведь истина способна удалиться,
Иль снова, неподпитанной, умрет
УЛЛЬ И СКАДИ
Ullr или Ullinn – один из асов, сын Сив, возможно, пасынок Тора. Он прекрасный стрелок из лука и превосходный лыжник. Неоднократно сближался со Скади, женой Ньёрда.
Skadi – охотница и лыжница, жена бога Ньёрда. После убийства отца, великана Тьяцци, решила отомстить асам. Надела шлем отца и его кольчугу и пришла, вызывая их на поединок. Но, поединок не состоялся. боги откупились, сделав Ньерда ее мужем.
Улль – пасынок у Тора,
Родила Улля Сив,
Манят его просторы,
Отважен Улль, но не красив.
Были бы лук, да стрелы.
Были бы лыжи, был бы снег,
Снег уплотненный, белый.
Скользящий быстрый бег.
Встречался редко и со Скади,
Любительницей лыж,
Но даже дружбы ради,
Судьбою не переплелись.
Примечание: Саксон Грамматик в «Деяниях датчан» упоминает Улля под именем Уллеруса, который якобы царствовал в Византии. Следов Уллеруса в Киеве не обнаружено,
но не исключено, что Уллерус побывал здесь.
Все изменилось в мире этом,
И изменились сами боги.
Помягче климат, больше света.
Да и желаний стало много.
Там быт крестьянский и простой,
Одежда скромная и пища.
И кубок был не золотой,
Да и еды не было лишней.
Там были речки, здесь река,
Там в брод пройдешь, здесь не
осилить.
Хоть власть у богов велика,
Но нужна мудрость, а не сила.
Положение ванов осложнилось, когда на смену Тору пришел бог воитель – Один. Война, не земледелие. У богов, как и у людей. Воин презрительно относился к земледельцу. Возникла первая война между ванами и асами. Зачинщиком ее стал бог Один, бросивший первым свое копье в сторону ванов. Основанием для этого был приход со стороны ванов к асам колдуньи Гулльвейг. До этого в мире существовал «Золотой век»
ГУЛЛЬВЕЙГ
Есть в темном мире существо, созданное только для того, чтобы творить зло. К таким созданиям относится - Gullveig - «сила золота» - злая колдунья, засылаемая ваннами, чтобы она своими заклинаниями вредила асам. Множество раз она была поймана. Однажды асы забили ее копьями, трижды сжигали. Но, она оставалась живой и живет поныне. Приход ее к асам всегда служит поводом для войны асов и ванов.
У асов множество врагов,
Больших и малых ростом.
С рогами есть, и без рогов.
Но справиться непросто!
Идет вражда, идет война
За землю и угодья,
И сила с ловкостью нужна,
Не выпустить поводья...
Кто пал в бою, а кто ушел
В неведомые страны.
А тем при асах хорошо...
Но не сдаются ваны.
Средь них находятся и те,
Кто затаился рядом,
Готовит зелье в темноте
И прочие снаряды.
Кто колдовством наносит вред,
Всегда непоправимый,
Кто будет наносить и впредь...
Гулльвейг – колдуньи имя.
Забили копьями ее,
И много раз сжигали,
Но ведьма старая живет,
Придет, когда не звали!
ВОЙНА МЕЖДУ АСАМИ И ВАНАМИ.
Ранним утром, когда солнце только позолотило высокие, стрелами взметнувшиеся вверх, крыши жилищ Асгарда, как тишину прорезал тонкий пронзительный визг. Кричала женщина. На звук бросились воины, и вскоре перед взором асов предстала небольшая худенькая старуха, безобразная, с клубом спутанных волос на голове, Из провала широкого рта торчали наружу два зуба. Старуха выкрикивала проклятия, пытаясь освободиться. Ее крепко держали два молодца за руки, третий древком копья подталкивал в спину. Появление этой старухи в который раз призывало асов к оружию.
В селении богов Асгарде шум.
Разволновались боги асы.
Возможно от избытка чувств и дум,
А может, все возникло в одночасье.
Опять колдунью, связанной, несут.
Между ногами и руками – палка.
Собрались асы светлые на суд,
И никому старухи той не жалко.
Решенье таково: «Пытать ее и сжечь!»
(Тогда еще не знали адвокатов).
А у Гулльвейг совсем невнятна речь...
Не ждали милосердия когда-то.
Хоть, разобрались бы, а в чем ее вина?
На небесах случился недород?
Иль что-нибудь еще? Так нет – война!
И асы собираются в поход.
Спустились вниз, их ваны ждут,
Не дрогнули они, не побежали...
Они уже наслышаны про суд!
Гулльвейг на небеса они не посылали!
Ну, что ни говори, надумана причина,
Теперь им не поможет разговор?
Побить друг друга вздумали мужчины,
Такое здесь ведется с давних пор!
Построились ряды: кто на коне,
А кто-то на козле, или баране,
Один в стальной блистающей броне,
Кому-то та броня не по карману...
Так и сейчас, крушили черепа,
Кололи и рубили руки, ноги...
Устали. Гневная река
Иссякла. На совет собрались боги.
Пожали руки ...и обмен:
Заложники туда, заложники оттуда.
Иначе говоря, почетный плен –
Вот результат неправедного суда.
Война между ванами и асами закончилась, не выявив победителей. Ваны взяли заложниками Хёнира, Мимира и мудрого карлика Квасира. Ньёрд и его дети стали заложниками у асов. В некоторых мифах говориться о том, что ваны казнили Мимира.
Голову его забальзамировал Один и поместил в источник мудрости и жизни и приезжал к ней советоваться в сложных житейских случаях.
Хёнир сыграл большую роль в создании первых людей на земле.
ХЁНИР
Hoenir - один из богов асов. После войны асов с ванами его отдают ванам в качестве заложника. В поэтических иносказаниях этот бог фигурирует, как «сотрапезник», попутчик и собеседник Одина. Известны его клички: «проворный ас», «блистательный». Вместе с Одином и Лодуром (Локи) участвовал в оживлении деревянных кукол, прообразов первых людей. Он относился к тем, о которых говорят – «рыцарь без страха и упрека» Он не поднимал меч без надобности и не опускал его до конца сражения. Всегда щадил того, кто заслуживал пощады. Хёнир – один из малого числа богов, оставшихся в живых после последней битвы богов.
Он бог из асов. Светлый бог.
Но имя – не звучало.
Прославиться, как все бы мог –
Нет нужного начала.
Когда закончилась война,
Мир с ванами заложен,
Решила вражья сторона,
Что будет он – заложник.
Немало лет прожил у них,
Скучая от безделья.
Нашли невесту, он – жених...
И общее веселье.
Потом вернулся он домой,
Без всяких происшествий,
С красивой ваной молодой.
Нет пятнышка на чести.
ХРЕЙДМАР
Hreidmar – хозяин двора, в котором остановились на ночлег боги Один, Хёнир и Локи. Отец великанов Фафнира и Фазольта. Хрейдмар – могущественный человек, изрядно сведущий в колдовстве. От Локи получил выкуп золотом. Само золото прежде принадлежало карлику Андвари, и было проклято последним. Хрейдмар стал одним из первых жертвой этого проклятия – был убит своим сыном Фафниром.
Хозяин доброго двора,-
Заночевали как-то боги,
Сидели, пили у стола...
И вдруг у них прилипли ноги.
О том хозяина спросили,
И тот ответил им, смеясь:
«Пока за стол не уплатили,
Держать он крепко будет вас!»
«Прекрасный стол!- смеялся Локи,
На стол бросая золотой,-
Стол отпускает наши ноги,
Пора идти и на покой!»
АСК И ЭМБЛЯ
Askr – «ясень» Embla – «ива» Первые люди на земле; имена получили от названия дерева, из которого они были изготовлены. Три бога – Один, Лодур (Локи) и Хёнир нашли на берегу моря две фигурки людей в виде древесных прообразов, бездыханных и лишенных судьбы. Боги их оживляли (доделывая и вдыхая в них души).
Однажды Локи, Один, он
Нашли, совсем случайно,
Отесанных со всех сторон
Фигур необычайных.
Из древа сделаны они:
Есть шея, руки, ноги,
И лица узкие видны...
Такие же, как сами боги.
Один на женщину похож,
Тот на мужчину схожий.
Хёнир достал из сумки нож,
Путь доработки тела сложен.
Они бездыханными были,
О них не знали Норны,
Откуда-то сюда приплыли,
Но так красивы формы!
Подобье бога создавал,
Но только без дыхания.
И Лодур души в них вдувал,
А Один – дал сознание.
Ее зовут теперь Эмбля,
Его назвали – Ясень,
Людская первая семья.
Труд богов не напрасен!
Вторым по значимости в сонме скандинавских богов был бог Тор, он предшествовал Одину. Отцом Тора был бог Фьюргюн.
ФЬЕРГЮН
Fiorgyn - древнейшее божество – упоминаемое либо как мать Тора, либо как отец Фригг. Так как Тор иногда называется сыном земли, то Фьергюна отождествляют с землей.. На земле славян Фьюргюн стал называться Перуном. Его изображение стояло на высоком холме Киева, а на Подоле находилась статуя его сына Тора, получившая новое имя – Велес. Соответственно Фригг стала богиней Мокошь, по функции, похожей на Норну, то есть богиней судьбы, вяжущей нить человеческой жизни. Естественно, что-то в характере бога будет меняться. Но, основной нитью его жизни, станет война, в то время как сын будет покровителем землепашцев.
Родитель дочери и сына,
Сын – Тор, а дочка – Фригг,
И два из них в блестящий миг,
Все стали близкими Одина.
Как из Исландии Фьюргюн
Добрался до Днепра?
Заставила убраться Гекла?
Покрыл вулкан все слоем пепла,
Страна лишилася тепла.
С ним вышли дети Фригг и Тор,-
Иные в битве надрывались
И лавой, пеплом покрывались,
Не видно их в живых с тех пор.
На юге потеплей. Чужая сторона.
Чтобы на новом месте закрепиться,
Пришлось не только измениться,
Но изменить и имена.
Фригг стала Мокошью,
А действия, как Норны
Тор стал Велес, а сам Фьюргюн,
Славянский бог, по имени Перун,
Облекся внешне и в другие формы.
ТОР
Боrr, Donner- «громовник» - бог грома, бури, плодородия. Хотя на долю бога выпадают и военные функции. Как богатырь, Тор защищает Мидгард (мир людей) так и Асгард (небесное селение богов) от етунов (великанов). Тор – главный противник Ермунганда, мирового змея. У Тора от жены Сив двое сыновей – Магди (сильный) и Моди (смелый), есть и дочь, красавица Труд. Тор рыжебород, ездит в повозке, запряженной козлами. Козлы эти служат для Тора неиссякаемым источником пищи. Останавливаясь на ночлег, Тор убивает козлов, жарит их на костре и ест, собирая кости. Утром над этими костями Тор произносит заклинание, и козлы оживают. Как-то один из близких к Тору людей, по имени Тьяльви нарушил запрет Тора и стал грызть кости, из-за чего один из козлов охромел. Пришлось Тьяльви в качестве выкупа за козла стать слугой Тора. Перед концом мира Тор вновь вступает в бой с Ермунгангдом. Тор убивает мирового змея, но после этого, успев сделать девять шагов, сам умирает от яда змея.
Тор бог земной, не царь небесный.
Оружием его был молот и топор.
О действиях его мир не слагает песен,
Но сохранилось имя до сих пор.
Есть символ у него? Есть – солнца диск,-
Обычное телеги колесо.
Решение его всегда содержит риск,
Вздох облегчения и возглас: «Пронесло!»
Бог грома, бури, просто – богатырь!
Защитник он от великанов, троллей,
И заросли лесов, да и степная ширь –
Вот бога невозделанное поле!
У Тора молот схож на бумеранг,
Метнет его, опять к нему вернется.
Попробовал его и Ермунганг,
Но долго о том память остается!
Тяжелый мир. Бежит за веком век,
А нечисти немало остается.
Бессилен перед троллем человек.
Над слабостью его и нибелунг смеется!
Творения ночей, огромны, словно горы,
У каждого крутой и злобный, нрав.
Укрылось мелкое в пещеры, норы.
И здесь их достают дракон или удав!
Простора нет, в движеньи ограничен,
Там сеть раскинут, а там стоит капкан.
К людскому мясу тролль не безразличен,
Полакомиться им готов и великан.
На небе россыпь звезд, а на земле – озер,
Чиста вода, прекрасно отражение,
Но Тору не до них, он – не позер
В бесчисленных походах и сражениях
Под молотом его трещали черепа,
Его метает Тор без промедленья,
Ведь панцири плотней, чем черепах,
И время продвижения - мгновения.
Культ бога Тора тесно с дубом связан,
Он сам, как дуб, приземист и могуч.
Всем Тору мир людей обязан,
Не просто он – гонитель темных туч.
Очищена земля, пусть и не вся
Зло затаилось в скалах, дебрях леса.
Но небосклон зарею занялся,
И распрямился мир, не чуя веса!
Визжанье пил и стуки молотков...
И степь распахана под пашню.
Остались кое-где следы былых оков, -
Вдали чернеют крепости и башни!
Мир поздравляет с песней молодых,
Бог Тор – жених, его невеста – Сив,
Сковали прядь волос ей тонких,
золотых.
И лик богини – светел и красив!
Наступит время Тор с семьей пойдет,
На юг, где племена славян гнездятся.
На берега Днепра Велесом он придет,
И будут ему долго поклоняться!
СРАЖЕНИЕ ТОРА С ВЕЛИКАНОМ ХРУНГНИРОМ
Хрунгнир (Hrungnir – от слова шум) свидетельствует о том, что этот великан больше действовал не силой, а бранью и похвальбой. Да, он противник асов, и не скрывает этого. У него каменное сердце и такая же голова. В друзьях и помощниках у него ходит глиняный великан Мёккуркальви. Похвальба его закончилась тем, что голова его и его друга испробовали молота бога Тора.
Из камня – сердце, голова,
И друг его из глины.
Всегда заносчивы слова:
«Из камня я,- непобедимый!»
Он в конной скачке победить
Пытался самого Одина.
Грозился асов всех убить –
«Из камня я, - непобедимый!»
«Я Фрейю уведу и Сив,
Богов смешаю с вязкой глиной.
На это хватит моих сил –
Из камня я, - непобедимый!»
Устал Хрунгнира слушать Тор,
И молота удар единый
В миг превратил весь камень в сор,
К тому же в сор – непобедимый!
ТЮР
Он же Тиу и Тур. У англосаксов его имя было Сакснот. Соответствовал древнегреческому богу Зевсу. По функции он первоначально был богом неба. Тацит описывает Тюра, как ипостась бога Марса. Скорее всего, так оно и было. В скандинавских древних документах говорится, что Тюр был мудрым и смелым богом. Во время поединков сражающиеся обращались за помощью к нему. Тюр был однорук. Он допустил оплошность, сунув правую руку свою в пасть Фенрира, чтобы доказать крепость выкованных для волка цепей. Волк отхватил руку по локоть. Бог стал одноруким, хотя по-прежнему служил образцом военного служения. Правда, ему пришлось потесниться, уступив часть своих полномочий пришедшему позднее Одину. И если Один в военном деле мог допускать значительные отклонения от военных правил, то Тюр их неукоснительно соблюдал. В последней битве Тюр гибнет, сражаясь с демоническим псом Гармом.
Тюр всем хорош: силен, красив,
Не молод он, но нет седин,
Он мудр, отважен, полон сил,
В сражениях непобедим!
К нему летит нередко зов
С ристалища, где боги бьются,
И Тюр всегда помочь готов,
В пределах правил, что даются!
Но, глупость как-то допустил,
Фирниру в зубы сунул руку,
А тот ее и откусил.
С тех пор зовется – «одноруким».
ЛОКИ
Loki – Локи, Loptr- Лофт, Lege – Логе, Loddurr –Лодур. Все это имена бога огня. Отец – великан Фарбаути, мать Лаувей. Жена Локи – Сигюн. В некоторых документах говорится о родстве Локи и Одина. Сигюн родила от Локи двух сыновей Нари и Нарви. Великанша Ангрбода родила от Локи чудовищ – хозяйку царства мертвы Хёль, волка Фенрира и мирового змея Ермунганда. Изменив пол и превратившись в кобылу, Локи родил коней Слейпнира и Свадильфари. Слейпнир стал любимым конем Одина. Нет ни одного крупного события в жизни богов, в котором бы Локи не участвовал самым активным образом.
Он бог огня, источник света,
Имеет множество имен.
Податель доброго совета,
Хоть доброты немного в нем!
Когда он Локи – он один,
Когда он Лофт, душа- иная.
Лодур, он слова – господин.
Когда он Логе, - зла без края!
Двуликий бог, хоть и огонь,
От светлого – светлы и дети.
Когда он темен, только тронь,
Он черной завистью ответит!
А сколько порождений Локи?
Детей прекрасных от Сигюн,
А сколько демонов жестоких,
Таких, как тролль, с названьем
Трюм!
Демонические порождения Локи были от связи его с великаншей Ангрбодой ( означает – «сулящая горе») Ангрбода, кроме тролля Трюма, родила от Локи волков Фенрира и Гарма,
змея Ёрмунганда и хозяйку царства мертвых – Хель.
Родил прекрасного коня,
Великолепной став кобылой.
Что богу стоило огня?
Еще не то происходило...
Пьянящий мёд пьет Локи с асом,
А с великаном пьет вино.
Когда он весел, он – прекрасен,
С любым из асов заодно.
Когда похищен Трюмом молот,
Он богу Тору помогал.
Тот Локи нежен, свеж и молод,
Красивой женщиною стал.
Служанкой служит у невесты, -
Надел одежды Фрейи Тор,
И бога Тора – символ чести
Был возвращен, а с ним – топор!
Великаном Трюмом был похищен молот Тора – «Мьёлльнир» За ним пришлось отправиться на Восток, в страну великанов – Ётунхейм. На Торе была одежда богини Фрейи, якобы невесты, предназначенной Трюму, Локи играл роль молоденькой служанки, миловидной, игривой. На пиру, устроенных в честь невесты, Тор поражает присутствующих богатырским аппетитом. Заполучив свой молот, он избивает великанов
Над троллем долго мир смеялся,
И Лофт меж ними больше всех.
Ну, что поделать, похвалялся
Красив, блистателен успех!
У Альбериха взял кольцо,
Лишил несчастного сокровищ.
А каково его лицо,
Когда огнем его утроишь?
Без приключений был ни дня,
И никогда не был единым.
Сражался смело бог огня
В строю противников Одина!
Верховным богом в языческом сонме богов является Один. Он же и самая активная фигура, может только, за исключением Локи.
РОЖДЕНИЕ ОДИНА
Появление Одина в сагах описывается по-разному. То он – порождение самого Хаоса, то он сын бога Бора, внук великана Бельторна. Один в отдельных сагах является первым богом, созидающим землю. По другим – он появляется тогда, когда мир заселен, когда ему предшествуют два бога Тор и Тюр, приземленные, защитники земли и людей. По сведениям Тацита: Тор – пришедший на север Меркурий, а Тюр – пришедший Марс. Роли здесь этих известных древнегреческих богов поменялись
Один – бог аристократ. Тор и Тюр – боги народа.
И Бор не может быть один,
Нашел себе достойную подругу,
А от нее родился сын,
О том узнала вся округа.
Он не гигант, не великан,
Но крепкого сложения,
К тому ж умом своим гигант,
А это – достижение!
Заставил всех себе служить,
Им создан был закон.
«Всё по закону должно жить!»-
Повелевает он.
К несчастью, сам их нарушал,
И случай не един.
Ну, а другим он не прощал –
На то он бог – Один!
ОДИН
Верховный бог – древних скандинавов. До его прихода миром правил Тор, рожденный землей. Тор – бог строитель, созидатель. Один – бог воитель. Изменение в руководстве в сонме богов произошло тогда, когда родовое общество выделило из себя родовую знать. Появились конунги, стоящие во главе вооруженных отрядов, дружин. Война стала их профессией. Неудивительно, что и на небесах произошло нечто подобное.
В небесный пантеон богов
Он не входил, он не назначен.
И к бою тяжкому готов,
Надеясь только на удачу.
Никто ему не помогал,
Когда он с Хаосом сражался,
Когда он раненым упал
И к древу мира добирался.
Когда оружие ковал, -
Другие боги песни пели, -
А он, сражаясь, крепко знал:
«Оценка бога только в деле!»
Один – бог воин, «работяга»,
Он на престоле не сидел,
Он по стране ходил бродягой,
С людьми простыми пил и ел.
То путь прокладывал мечом,
То мирно в хижине трудился.
Ему и холод нипочем...
Но никогда с людьми не бился.
Его менялись имена:
Херьян и Хрофт, то он – Альфёдр,
Их почитала вся страна,
Зато, что Один – прост, не горд.
То Игг, то Хаар, то он Гримнир,
То он Хинар, то он – Харбард,
То он сражается за мир,
То распевает, словно бард.
Где приютился, там – жена,
И от него повсюду дети...
То чашу горя пьет до дна,
И жальче нет на белом свете.
То счастлив - радость до небес,
Струится, землю заливая.
То дом его – зеленый лес,
То он в пещере отдыхает.
Когда в Вальхалле отдыхал
От битв земных и передряг,
Он никогда не забывал
Своих знакомых из бродяг.
И встретив странника в пути,
Мог думать каждый, хоть
немного,
Что довелось ему идти
Возможно, с странствующим
богом?
БОГ ВОЙНЫ
И до него было немало войн, но они велись племенами, без определенной военной организации.
Один хорошо знал римскую организацию воинов – легион. Только здесь, в Скандинавии, образовать подобное было сложно. Формирование велось из людей, которые давали клятву дружбы. Друг – не подведет в битве. Недаром воинское подразделение получило название «дружины», а воины – дружинников.
Дружина Одина состояла из душ героев, павших в бою. По такому же принципу формировались и земные дружины. Командовали ими конунги, а на Руси – князья.
Но облик бога изменился,
Когда варяги с ним дружили.
Он грозным богом становился.
Он бог войны, он бог дружины.
Дружина только из героев,
Из тех, кто гибнет на войне.
Вальхалла двери приоткроет,
Чтоб он воскрес, окреп вполне.
Сил наберется – снова в бой,
Не настоящий, а потешный.
Доволен Один сам собой –
Герои, боги, словно пешки.
Погибнет в битве, вновь воскреснет, -
Так происходит много раз,-
И чувство ожиданья смерти,
Ему знакомо, без прикрас.
Хранитель воинского долга,
Не может Один без войны,
И мир покоится недолго,
Причины битвы – не важны.
Его и Тор не остановит,
Не успокоит лаской Фригг,
Он в мирный день войну готовит.
Врага найдет. Его настиг!
И отдых всякий раз в Вальхалле...
Но память у героев есть?
Быть может, смерть не сохраняла,
Что в жизни носит слово «честь»?
Чтоб воин духом не ослаб,
Хоть мир царит, готов был к бою,
Чтоб чувствам нежным был не раб,
И властвовал своей судьбою!
Один раз в месяц собирал, -
Ристалище - широко поле...
Оружье каждый подбирал,
(Он в выборе его был волен).
Тот бился палицей, копьем,
Владеет тот мечом, секирой,
Тот без щита, тот со щитом.
Расчет соединялся с пылом.
Герои бились и боги,
И всякое в борьбе случалось.
Тот без руки, тот без ноги,
Но, что-нибудь, да оставалось!
И без дефекта бога нет,
Без шрамов были лишь богини.
На теле каждого есть след,
Рубец кровавый, белый, синий.
Есть бог без уха, есть немой,
И сам верховный был без глаза.
С одной рукой, с одной ногой,
Но чтобы целым был – ни разу!
И сыновей он не щадил,
Их, правда, у него немало.
Когда-то Бальдра погубил,
И все глубокой тайной стало...
ФРИГГ ОБЕСПОКОЕНА
Фригг, как любая мать заботилась о сыне и ей не нравились военные забавы мужа, на которых нередки были серьезные травмы. Но отвести участие сына от ристалищных забав она не могла.
Следовало выяснить, что может угрожать сыну? И заговорить его от всех видов оружия, которое могло быть использовано в поединке?..
От Фригг его любимый сын.
Душою чист, с могучим телом,
Гордился сыном бог Один
Боялась Фригг и знать хотела:
Судьба у сына какова?
Так для него она старалась,
Но Норн услышала слова,
Богиня просто растерялась...
У Норны «Будущего» – нет,
У Норны есть, но «Настоящей»...
Где затерялся Бальдра след?
Не в битве ль скорой,
предстоящей?
Богиня мир весь обошла,
Собрала корни, листья, травы,
Колдуньям старым отнесла,
Чтоб приготовили отравы,
От камня, дерева, воды,
От воздуха, огня, металла,
На теле сына чтоб следы,
Ничто из них не оставляло.
Богиня, кажется, учла,
Все, что учесть еще возможно.
Омелу только не нашла.
Что сделать из нее возможно?..
Что можно сделать из прута?
Какою обладает силой?
И сколько надобно труда,
Чтоб сделать из нее секиру?
Ну, что омела? Просто смех!
Но, если бы богиня знала,
Что тонкий прут сулит успех –
Оружием омела стала!
ЛОКИ ВМЕШИВАЕТСЯ
Локи был слишком заинтересованным в смерти Бальдра. Бальдр по всем статьям превосходил своего отца Одина, и в случае отстранения Одина от власти, мог стать верховным богом. Поэтому объектом неустанного наблюдения стали действия богини Фригг.
Защиты от омелы нет,-
О том проведал как-то Локи, -
Он бог- зачинщик многих бед
Организатор всякой склоки.
Пускай болтают, говорят:
« Огня без дыма – не бывает!»
Дымы немного наследят,
Когда огонь вовсю пылает!
Да! Свое дело знает бог,
Следов он многих не оставит.
Вот, если бы еще он мог
К тому ж не лгать и не лукавить!
Непостоянен Локки нрав, -
Душа от радости запела, -
Когда об этом он узнал,
Он тут же принялся за дело.
Он изготовил длинный прут,
И в руки дал слепому богу,
Надеясь, не заметят тут,
Когда сражающихся много!
Турнир готов, стоят бойцы,
Богатыри стоят, герои.
Собрались деды и отцы,
Смеются, говорят и воют!
На всю округу трубный рог...
Бойцы сражались ярко, смело.
Противник Бальдра слепой бог
Взамен копья, в руках омела.
И толщиной – обычный прут,
Бальдр прутика слегка коснулся.
Раздался еле слышный стук, -
Упал герой и не очнулся.
Куда его душа ушла?
Валькирии о том не знают.
А Фригга места не нашла,
И долго плачет и страдает.
Взял посох Один и пошел
По кручам, голым скалам,
Нигде следа он не нашел –
Природа Бальдра не видала.
И в Хеле Один побывал,
Расспрашивая монстров.
Никто его не понимал –
Утрата Бальдра слишком остра!
Он утешал свою жену,
Но ясен гнев ее на мужа.
Он, чувствовал свою вину,
Он добровольно смерти служит!
ФРИГГ
Frigg ( Friyja) – «возлюбленная» - жена Одина (Водана). Она же – богиня брака, супружеской верности, хранительница домашнего очага. В сказаниях и сагах выступает в качестве подруги Вотана и сестры Фроллы, но проявляет самостоятельность поведения, даже тогда, когда это грозит серьезным конфликтом. Противоположность действий супругов встречается в их истории неоднократно. Так, например, в войне вандалов и винилов, Один был на стороне вандалов, а Фригг – на стороне винилов. Вотан (Один) предсказал победу тем, кого он увидит на поле боя первыми. Первыми оказались женщины из племени винилов. Они по совету Фригг сделали себе длинные бороды из распущенных кос на голове (отсюда возникло еще одно название винилов – «лангобарды»). Пришлось Одину, вопреки своему желанию, присудить победу лангобардам. И еще, известно, в споре двоюродных братьев Агнара и Гейрреда, Фригг была на стороне Агнара. его брату покровительствовал Один. Победа была присуждена Агнару. Фригг добилась своего. Локи распустил слух о том, что покровительство Агнару со стороны Фригг вызвано было тем, что она стала любовницей смертного. Это давало повод богу огня Локи обвинять Фригг в измене мужу.
Язвителен у Локи смех,
Как пламя душу обжигает,
Но у красавицы успех
Его не ожидает.
Старался Фрейю соблазнить
Жену Одина, бога,
Прервала та слов нежных нить,
И назвала убогим!
«Ну, сколько можно, рыжий плут,
В любви мне объясняться?
Тебя объятия не ждут
И нечего стараться!
И обвинения твои
В моей измене мужу
Лишь доказательством любви
И преданности служат!
Но, если где-то есть война, -
Война – игра для мужа, -
И я в игре ему нужна...
Ему соперник нужен!
Он принял сторону одну,
Я приняла – другую...
Вот с виду и ведем войну...
А так, любовь дарую!
А от сожительства с тобой
Рождаются химеры,
Ты восхищаешься собой,
Но вреден ты без меры!»
Примечание: говоря о Фрейи и Од, обратите внимание на сходство имен Фригг и Один. Это, да еще сходство в характерах и действиях, заставляет подумать о том, не имеем ли мы здесь дело с ипостасями Фригг и Одина?
ГЕЙРРЕД
Geirrjdr – имя конунга, который по наущению Фригг (Фрейи) захватил в плен Одина.
Один и Фригг, муж и жена, часто противодействовали друг другу. Возможно, здесь сказывалась и разница в происхождении. Один был ас. Фригг происходила из ванов, перешедших в асы. Случилось так, что Один покровительствовал конунгу Гейрреду, а Фригг - его юному брату Агнару, враждовавшими между собой. Не имея возможности прямо помочь Агнару, Фригг уговорила Гейрреда захватить странника Гримнира, якобы замыслившего нанести тому вред. Затея Фригг удалась. Одина, когда тот странствовал под именем Гримнира, схватили и подвергли пытке между двух огней. Помог верховному богу Агнар, напоив его водой, вернувшего богу его божественные силы. Силой магии Один сделал так, что Гейрред упал на свой меч. При этом он нарушил закон, запрещающий богу прибегать к магии.
Случалось Одину страдать?
Страдал, и не однажды!
Верховный бог и умирал
От голода и жажды.
Он в одиночестве бродил...
Под солнцем как-то греясь,
Гейрредом в плен захвачен был,
По наущенью Фрейи.
Между кострами тот пытал,
Без пищи и воды.
И девять дней Один страдал.
От тяжких ран следы
Повсюду. Кожа, словно медь,
От пышущего жара,
Но Один продолжал терпеть, -
Терпеньем поражал он.
Над богом сжалился Агнар,
Поил водой прохладной.
И к Одину вернулся дар,
Все рушились преграды.
Как прежде, он могучим стал,
А гнев кипит ключом, -
На землю конунг мертвым пал
Под собственным мечом.
ВИДАР
Vidarr - молчаливый бог, сын Одина и великанши Грид. Иначе говоря, внебрачный сын верховного бога. Видар не принимал участия в забавах, не обнажал меча по-пустому. Никто из богов не знал предела силы Видара, он не участвовал в состязаниях богов. О нем узнали, перед самым концом битвы, когда погибал мир. Бог Один был убит чудовищным волком по имени Фенрир. Видар отомстил волку, схватив его за пасть и разорвав.
Похожи боги на людей –
Шумливы и болтливы.
А часом, схожи на детей,
Как и они, игривы.
Но одному достался дар,-
Не вытянешь ни слова.
Но силой славился Видар,
К сражениям готовый...
Преданье наше говорит,
Что матерью Видара
Была, велика ростом, Грид
Молчание – недаром...
Молчаньем тайну сохранить
Рожденье от Одина –
Велела великанша Грид,
Воспитывая сына.
Но время страшное придет.-
Конец наступит мира.
Видар руками разорвет,
Схватив за пасть Фенрира!
ГРИД
Grid - красавица великанша, мать Видара от Одина. Она – не посторонний человек в распрях между богами и великанами. В этом случае, она всегда выступает на стороне богов. Пожалуй, здесь имеют место личные симпатии Грид к верховному богу. В борьбе брата Одина - Тора с великаном Гейррёдом Грид помогала Тору. Она дала ему пояс силы, волшебный посох, железные перчатки, благодаря которым Тор одолевает великана.
Красивою была ль она?
Наверное, красива...
Хаосом была рождена,
С огромной, доброй силой.
Непросто великаном быть!
А великаном – девой?
А сколько нужно есть и пить?
Каким заняться делом?
Сумела Грид завоевать
Внимание Одина.
И стала великанша – мать,
Родив Одину сына.
Один – любви прекрасной дар!
Она его вкусила.
А плод любви ее – Видар,
С чудовищною силой!
Потом, когда сражался Тор,
Дала волшебный пояс,
Дала перчатки и топор,
За Тора беспокоясь!
БАЛЬДР
О Бальдре во всех древнеисландских сказаниях столько содержится положительного и ничего отрицательного. Такой герой, где бы он не проживал, в какое бы временное пространство его б не забросило, был обречен на гибель. В мире зла идеальному не выжить... И действительно, в древнескандинавских сагах много внимания уделяется пророческим снам Бальдра, говорящих о его скорой кончине и предстоящей борьбе богов с силами зла.
Любимый сын, любимый брат,
Отец и муж любимый.-
О Бальдре много говорят,
Что он – непобедимый!
Прекрасен, светел, как заря,
Как женщина, красив он.
О Бальдре много говорят –
Не рад своей он силе.
Живет в чертогах Брейдаблик
В селении Асгард.
Ко всем живущим там привык,
И внешне – всем он рад.
Он мудр, но мудростью своей
Он уступает многим.
Среди божественных семей,
Он не такой, как боги!
Пассивен Бальдр, хотя и смел.
Добра не ожидает.
Страдания – его удел,
Он это – понимает.
Настанет ночь, приходит сон,
И как всегда – зловещий.
Угрозу жизни видит он,
Но он – невольник чести!
ХЁРМОД
Hermodr – «мужественный»- сын Одина и брат Бальдра. Его особая печаль по поводу смерти любимого брата Бальдра выражается в долгих поисках души Бальдра в темных мокрых покоях Хель. Он скачет туда на коне Одина Слейпнире, пытаясь вернуть оттуда убитого брата.
Ладья огромная горит,
На возвышенье Бальдр и Нанна.*
Преданье древних говорит:
«В Вальхаллу вознесется прямо».
Проходит время, Бальдра нет,
В Вальхалле он не появлялся,
Убитого утрачен след.
И даже Один растерялся.
Оседлан конь его Слейпнир,
И Хермод ногу ставит в стремя,
Готовый он объехать мир...
Вальхалла в трауре на время.
Он отыскал зловещий Хель,
Чтобы забрать родного брата.
Здесь души окружает хмель –
Забыть все бывшее когда-то.
Готова Бальдра отпустить
Из царства мертвого хозяйка.
Пусть Бальдр немного погостит.-
Душа вернется белой чайкой.
Но есть условие одно:
На душу морось будет капать.
Живое, мертвое должно,
До одного, его оплакать!
Отпущенный проходит срок,-
Живой и мертвый мир стенает,-
Не плачет великанша Тёкк...**
И Бальдра Хель не отпускает!
Примечание: Нанна – имя жены Бальдра. Она умерла, узнав о смерти любимого мужа, и вместе с ним была сожжена на ладье, спущенной на воду. Тёкк – Локи, принявший вид великанши, единственный из живущих на земле и небесах, не оплакивал Бальдра, что и послужило основой задержания его в Хель.
БРАГИ
Bragirr – поэт, лучший (Название перекликается с русским названием – брага) В скандинавской мифологии бог-скальд, муж богини Идунн, один из пользователей мёда поэзии, напитка дарующего мудрость и поэтическое вдохновение. Создание напитка – это ответ Браги на вопрос великана Эгира: «Откуда взялось искусство, что зовется поэзией?».
Я не привожу здесь ответа Браги – настолько он громоздок, перемежается с множеством имен, и сложностью самого ритуала создания напитка. Но имя карлика, принимавшего личное участие в создании напитка из меда, назову. Это – Квасир! (Вспомните русское название напитка – квас)
Был гном, по имени Квасир,
Все нибелунги твердо знали,
Что, если обойти весь мир,
Умней его найти едва ли?
Зверей и птиц он понимал,
И звезды тайны доверяли,
Напитки он такие создавал,
Что, выпив их, от смеха
«помирали»!
Нашлись завистники Фъялар,
Галар
Квасира в гости пригласили.
И чтоб присвоить его дар,
Пытали долго и убили.
Рецепт был выведан один,
Пришел из древности до нас.
Рецепт тот на Руси храним.
Напиток называем - «квас»!
Карлики Фъялар и Галар не ограничились убийством мудрого Квасира. Проведав, что тайной приготовления более сложного пьянящего напитка из меда владеет великан Гиллинг и его жена, карлики обманом узнали о рецепте приготовления напитка. Для этого им пришлось убить и великана, и его супругу. Но убийство скрыть не удалось. Пришлось карлам секрет приготовления напитка передать сыну убитых, великану Суттунгу. Мне не известно, расправился ли Суттунг с убийцами своих родителей? Известно другое: он поместил пьянящий медвяной напиток в скалу «Хнитбьёрг», а караулить его заставил свою дочь Гуинлёд.
Как-то Один, бог, прослышал
Про чудеснейший напиток,-
С ним и мысль свободней дышит,
И желаний, сил – избыток!
У Суттунга как-то пил он,
От напитка опьянел,
Тот напиток назван пивом.
Бог секрет купить хотел.
Тот ответил, без улыбки:
«Слишком дорог мой секрет,
Хоть пьянящий мой напиток,
Но за ним печальный след.
Был убит отец мой – Гиллинг
И убита моя мать,
И секрет его не в силах
Никому я продавать!»
Один пил у Суттунга не только пиво, созданное из ячменного солода, рецепт которого ему все-таки удалось выпросить у великана, но и медвяный напиток. Но секрета пьянящего меда, великан так и не выдал. Правда, и с пивом вышел казус, не нашлось посуды, в которой его можно было бы сварить! Не было котла. Котел удалось богу Тору достать у тролля Хюмира, правда, не совсем честно...
Есть ячмень – не сваришь пиво,
Без котла не сделать браги,
Не смешно ли, - боги мира
Не слагают песни, саги...
У Хюмира великана
Есть котел, в нем варит пиво.
Тор изъял его обманом,
Кое-где добавив силы.
С пивом меньше чувство страха,
Горе – кажется успехом,
Не страшна и смерть на плахе,
И встречают смерть со смехом!
Медвяную брагу Одину пришлось добывать самому. Он уговорил дочь великана Суттунга дать ему хоть один глоточек меда, хранящегося в скале. Та открыла тонкий лаз к бочкам с медом. Один, приняв вид змеи, проник туда и во рту вынес пьянящий мед наружу. Часть этого меда попала в источник мирового дерева, часть пошла на изготовление браги.
Один очень постарался,
Кто за мёд осудит бога?
Он из бочек наглотался,
И принес во рту немного.
С той закваской, что играет,
С медом, солодом ячменным,
Что в лохани прорастает –
Мед пьянящий,
мед - отменный
На пирах теперь Эгира*
Распевает свои саги,
На рожке, а не на лире,
Скальд веселый, имя – Браги
И в сторонушке Российской -
Много удали, отваги,
Звуки гуслей голосистых,
И прекрасной, крепкой браги!
Примечания: Великан Эгир, напоминает римского Лукулла, - часто устраивал в своем доме пиры, часто носивших характер ритуальных. На этих пирах не жалели браги. На них пели песни и читали стихи.
Боги сонма Одина ценили поэзию. Недаром и называется божественный напиток – «Мёд поэзии». Он дарует мудрость и поэтическое вдохновение. Мёд Суттунга бог Один отдал асам и «тем людям, которые умеют слагать стихи».
Бои, сражения и битвы...
Течет рекою повсюду кровь.
Потом, после молитвы,
Застолье следует, любовь!
В застолье всяком есть основа:
Собрались много пить и есть,
Но нет веселья без хмельного,
В веселье – пляска, песня есть!
Кто песней, музою владеет,
Тот за собой иных ведет.
И пьет он много, не хмелея,
Играет много и поет!
Таким был на собраньях Браги,
(Возможно, что из наших браг)
Хмельную создавали брагу,
Тому немало лет назад.
БРАГИ НА ПИРАХ
Победу праздновал Асгард
Над ванами когда-то.
Чуть струн своих коснется бард
Уходит боль утраты
Того, кто был когда-то тут,
Но пал в сражении,
Того, кого еще здесь ждут,
Но с духом обновления.
Коснется струн души,
Чтоб чувства бурно заиграли.
Да песни – чудо хороши,
Таких создашь едва ли?
Про звон мечей и посвист стрел
Слагает саги скальд,
И все, что высказать хотел,
И все, что он искал.
Расплавит песня сердца лед,
Душа освободится,
И вновь отправится в полет
Свободной легкой птицей.
ИДУНН
Idunn - «обновляющая» - богиня, обладательница золотых чудесных молодильных яблок, благодаря которым боги сохраняли вечную молодость. Богиня Идунн была женой бога-скальда Браги. Как-то Идунн была, с помощью боги Локи, похищена великаном Тьяции. Пойманный великаном при попытке украсть у того кусок мяса, Локи за свое освобождение обещал похитить Идунн вместе с ее яблоками и отдать ее великану. С этой целью Локи заманил Идунн в лес, обещая ей показать другие золотые яблоки. Страдающая излишним любопытством, Идунн пришла на место, указанное богом огня, и была поймана великаном. Лишенные молодильных яблок, боги стали быстро стареть. Исправить содеянное взялся тот же Локи. Он одолжил у богини Фрейи. соколиное оперение, принял образ сокола и прилетел к Тьяции. Превратив Идунн в орех, он вернул ее в сонм богов Одина.
Он весельчак, каких уж нет,
Он сочиняет саги,
И на пирах немало лет
Поет, играет Браги.
Под стать ему его жена –
Красавица Идунн.
Весельем плещется она, -
Властительница дум.
Хозяйка яблок золотых
Чудесных, молодильных.
И старики, отведав их, -
Юны, любвеобильны.
Идунн похитил великан,
И боги постарели.
И вновь, использовав обман,
Вернуть ее сумели.
И не без Локи все прошло,-
Изменчив бог огня,-
Но редко делает добро,
Посулами маня.
УМЕРЕН БУДЬ СКАЛЬД
В истории моей напитка нет богов,
Хотя испил пьянящего напитка.
Быть может, он в Вальхалле не таков,
Не стоил золотого слитка?
И не настоян на крови,
Ни карликов, ни великанов.
И мудрость тот напиток проявит,
Когда его испил, не напиваясь пьяным.
Один к источнику так часто прикасался,
Что появилось привыкание,
Он мудростью уже не наслаждался,
Она его не стоила внимания.
В пирах, куда еще не шло,
А на ристалище от мудрости ни знака.
Там повезло, тому – не повезло!
Все остальное, в сути своей – драка!
Добудут вместе с шлемом скальп,
И грудь, помятую бронею,
В стихах своих их восхваляет скальд,
Из чаши отхлебнув пьянящего настоя!
А вкус ли меда в нем, иль нет,-
Коли напиток дружбу не связует.
От мысли в голове у скальда только след,
Поет тогда под музыку чужую
От глупости никто не умирал,
В ней нет ни горечи, ни мёда,
Речь глупости никто не поправлял,
Ей просто не давали хода!
ГЮМИР
Gumirr - морской великан, который постоянно присутствует за столом пирующих богов. Он освещал пиршественный зал блестящим золотом.
Пир не проходит без Гюмира,
Он ярким золотом блистал,
Не столько ел и пил он,
Как зал для пира освещал.
И будь его и свет не ярок,
То б не искрился в чашах мед.
В пиру богов Гюмир – подарок,
Он солнце яркое, не лед!
РАГНАРЁК
Ragnarok –«судьба( гибель) богов» - и всего мира. Предвестником этого является смерть юного бога Бальдра, а затем нарушения родовых норм, кровавые распри родичей, моральный хаос, пришедшая на землю трехгодичная зима. Солнце чернеет. Звезды падают с неба. Происходят землетрясения, дрожит и гудит мировой ясень Иггдрасиль. Вода заливает всю землю. Возникает нестерпимый жар. Вырываются на свободу демонические создания. Возглавляет битву против богов Локи. Приближается великан Сурт с мечом, жар которого намного жарче солнца и земля сгорает. Боги, сражаясь друг с другом, гибнут. Остаются в живых только дети богов: Видар и Вали (дети Одина), Магни и Моди (дети Тора). Сохранятся и двое людей: Лив и Ливтрасир, которые и дают начало жизни человечества.
От земли до краешка небес
Не цветная радуга упала,
От листвы освободился лес,
И луна на небесах пропала.
Твердь земли вздыбилась
и прогнулась.
Там возникли топи, там –
провал
Солнце черной дымкой
затянулось.
Холод лютый землю заковал
Не цветная радуга упала
Хороводы звезд начали пляску,
Часть из них посыпалась с небес.
Землю колотило, словно в тряске,
Залило водой - и край исчез.
Им на смену ринулся огонь,
На пути сжигая все и плавя.
Несся над землею Локи - конь,
Хаос к битве с богом призывая!
ГИБЕЛЬ МИРА
Что значит мощь безудержной вселенной,
Клокочущей от яростного гнева?
Сосредоточиться и отойти мгновенно
Способной и землю сжечь, и уничтожить
небо?
Что порожденья Хаоса держало
На удалении? Истина, закон.
Брешь первая – строительство Вальхаллы.
Бог Один властью перстня побежден.
И силы Хаоса сгустились, как туман,
Их разрушает солнышко, светило.
С цепи сорвался Фенрир, великан,
Разинул пасть и солнце проглотил он!
Потом настала очередь Одина,
Без посоха с рунами - слабый бог.
И нет того, единственного сына,
Который сонм богов еще спасти бы мог!
Там гибнет громовержец Тор,
Там Фрейр, Локи в бездне исчезают,
Числа богов, героев до сих пор,
Как и людей никто не сосчитает.
Обледенение. Высокий водный вал
Залил земную твердь и слился с морем.
Всю землю охватил огонь и жар,
Он ледники слизал, и оголились горы.
ЛИВ И ЛИВТАСИР
Lif и Liftasir – «жизнь» и «пышущий жизнью» - имена двух людей, оставшихся живыми после гибели мира, когда большинство богов исчезли, оставив о себе только память, Потомки их и будут постепенно заселять обновленную землю.
Мир прежний рухнул!
Новый мир
И вся природа оживает,
В нем только Лив и Ливтасир,
Что впереди их ожидает?
Есть только руки, голова.
Застыла лава, пепелище.
Деревья поднялись, трава,
Пора приняться за жилище.
А сколько слов еще родить:
Еда, питье, семья и дети.
Построить все и возродить,
Они – единые на свете!
Не их вина, что мир богов,
По воле их и уничтожен.
Итог войны всегда таков –
Ведь созидать она не может!
ПОСЛЕ ГИБЕЛИ МИРА
«Ну, Лив! – сказал жене мужчина. –
С чего-то надо начинать.
Огромная беда промчалась мимо.
Нас осенила божья благодать!
Зерна немного есть. Земля. Вода.
Мотыгу сделаю и все, что надо.
В реке есть рыба – вот еда,
Потом животных разведем мы стадо!
Я сделаю посев, зерно взойдет!
Потом у нас с тобою будут дети,
Жизнь мирная теперь пойдет.
Едины мы с тобой на белом свете!
Нам нужен бог!
Ну, как же быть без бога?..
Пусть милосердным будет он,
Пусть у него терпенья будет много...
И справедливый божеский закон!»
Ответила жена: «Ты прав, мой господин, -
Ты – жизнь моя, моя отрада, -
Но есть условие - нам нужен бог один!
Нам множества богов – не надо!
Меж женщинами – стычки, свары...
Средь множества богов, к тому ж еще
мужчин,
Средь малых и больших, средь новых,
старых,
Для ссоры и войны есть множество
причин!..»
Погибли боги, великаны,
Засохло древо мира и сгорело.
Где был источник мудрости, там – яма.
Иссякло все, сгнило, сопрело.
Но Нибельгейм огнем не тронут,
Укрылись карлики туда.
Два бога и богини стонут,
Бродя отсюда и сюда.
Да двое смертных: он, она,
Им некогда богам молиться,
Он – муж, она – его жена.
Пора и им определиться!
Всех дел у них не перечесть.
Над головою нету крыши.
Что нужно пить, что нужно есть?
И что еще, что нужно выше?..
НОРДИЧЕСКИЕ БОГИ В ГЕРМАНИИ.
Битва закончилась. Земля опустошена. Делать на такой земле нечего. Кто обладал возможностью трансформации, тот поднялся, чтобы переселиться в нетронутые места и начать там иную, во многом сходную с прежней, жизнь. Кто не обладал такой возможностью, тот остался, и память о нем со временем исчезла.
Неумолимо время, и пора настала
С насиженного места уходить,
Сойти придется многим с пьедестала,
Потери снова будут, как тут быть?
Опять сменить придется имена,
На то имеет каждый право.
Ждет богов незнакомая страна,
А в ней – свои обычаи и нравы.
В Германии Один - Вотаном стал.
Богиней Фриккой стала Фригг,
Кто имя изменять свое не стал,
Тот испустил последний в жизни крик.
И Локи превратился в Логе.
И снова всех придется расселить,
Кто будет жить в пещере, кто в берлоге,
Кого в избушке нужно поселить.
Вотан облюбовал себе лужайку,
С роскошною, высокою травой,
Топтать ее приходиться, хоть жалко,
И о зиме задуматься порой!
И снова жизнь пошла по кругу
И для бессмертных все предельно ясно:
Живи, люби, целуй свою подругу,
Что может быть желанней и прекрасней!
Опять нарушен мировой закон,
Опять – условия для битвы,
И снова будут слышны крики, стон
На месте благодарственной молитвы.
Как перейти на зимние квартиры,-
Строительство жилья не по карману,
И ясно все, как дважды два – четыре,
Платить придется ложью и дурманом!
И нужно знать: придется уходить
На Юг, Восток, к Днепру и Дону,
В сраженье с местными богами победить,
Как все это, до чертиков, знакомо!
ГЕРМАНИЯ
Местом обитания явилась Германия. Следует признаться: Один и Фригг (Вотан т Фрикка) обладают даром оценки красоты природы. Ими выбрана самая красивая часть Германии – долина реки Рейн. Придется оставить в стороне все то, что делали прежде, до переселения, боги. Начинается новая история их.
В Германии облюбовали Рейн.
Нет гейзеров, вулкана.
Страна есть под землею Нибельгейм.
Есть карлики, но есть и великаны.
Земля здесь не трясется каждый день.
Леса здесь есть, зеленые долины.
Для отдыха в жару есть тень
И прочие чудесные картины.
ВОТАН
Wodan, Wotan, Wuotan, - в скандинавской мифологии ему соответствует бог Один, у восточных славян – Перун. Не изменились привычки бога бродить по стране, попадая в положения, совсем несовместимые с его званием верховного бога. Вотан. Трудно отличить бога от бродячего странника. На нем серый, видавший виды плащ, широкополая темная шляпа. Из-под шляпы упорно смотрит единственный глаз, второй Вотан отдал Мимиру за мудрость, испитую из источника, бьющего из-под корней древа мира. Все вооружение бога – дорожный посох с начертанными на нем рунами.
В Исландии Один, в Германии –
Вотан,
Так изменили имя руны,
А в Киев он пришел к жрецам
Под именем уже Перуна
А может быть, Перун не он,
А брат его Данар?
Но, думаю, что был знаком
Славянам божий дар.
Когда нахмурен небосклон,
Затянут темной тучей,
Когда разгневан чем-то он,
Сидеть в жилище лучше.
Глаза закрыв, но виден свет
От молнии слепящей,
Чтобы спастись от многих
бед,
Несется глас молящий.
Он ровный дождик может
дать -
Поднимутся посевы...
Во всей природе благодать,
И пыль земли осела.
Потопом может смыть посев,
Жилище может сжечь...
Пусть обойдет Перуна гнев,
Его разящий меч.
Перун родит не только гром,
Он помогает в битвах.
Когда теснят со всех сторон,
К нему летит молитва.
Иной, возможно, выход есть –
Возьми свои копье и меч.
Хранить достоинство и честь,
Непобежденным лечь!
НИБЕЛЬГЕЙМ
Подземное царство карликов, где его обитатели жили дружно, единой семьей. Не было у них ни царя, ни князя. Никому они не платили податей. Жили, не мешая друг другу и приходя на помощь там, где требовались усилия многих Среди них было великое множество чудесных мастеров. Но изготавливали их карлики не для продажи, а своим любимым. Оттого они и были красивы, оттого они и были изящны. Душу в них вкладывали влюбленные нибелунги.
1 Днем встретить нибелунга было крайне трудно, нужно было заглядывать под широкие листья растений, где они могли прятаться. По вечерам карлики собирали светлячки, освещали поляну и начинались пляски под звуки крошечной лютни.
Блеск золота еще не ослеплял,
И не служило золото монетой.
(Ценнее черный был металл.
Так говорили древние поэты).
То россыпью оно, то в виде жил,-
Сказать, на сердце руку положа, -
Охотник им совсем не дорожил,
Не сделать из него ни копий,
ни ножа!
Потом начали золото ковать,
И женские явились украшения.
Потом иные вещи создавать –
Началось золоту служение.
А нибелунги, чудо – ковачи,
Ковали из него и кольца,
и короны.
Для этого не нужны силачи,
А вес пошел – на унции и кроны.
И спрос на золото возрос,
Обшарены расщелины и скалы,
В глубины недр искателей занес.
Где только его люди не искали?
В ход двинулись мечи,
Запели стрелы,
Нож за спиной, сливаются
в объятьях.
В глубинах вод еще искать не смели.
На золото наложено проклятье!
Несет свои светлые воды Рейн к морю. Из глубин столетий несет их могучий, спокойный, прославленный в веках, легендарный Рейн. Изменчиво лицо старика. В сумерки зеленью отливает дно реки, ясным днем по зеркальной поверхности его бегут отображения облаков, пытаются стряхнуть их вечные в движении своем воды, собираясь в складки – волны. По утрам клубится над водами туман. Светлыми ночами высятся над Рейном черные, мрачные утесы рифов, зубчатые глыбы скал. Из недр своих выталкивает их земля, а расщелины между ними, кажется, ведут в самые недра ее, полные тайн и ужасов. Пасмурным дождливым днем спит река, такая же серая и унылая, как и сама погода. Если пустынны берега, Рейн может показать и глубины свои, тогда видится дно его, желтое-желтое. От золота желтизна та, золотого песка видимо-невидимо, попадаются и крупные куски, с гальку величиной. Крепко хранит тайну богатств своих Рейн. Пытается, иногда, смертный с челна заглянуть сквозь толщу вод, рассерженная река тогда волной плеснет в лицо дерзкого, пойдет рябь по поверхности – не разглядеть ничего. В безлюдье в водах Рейна плещутся, играют, хороводы ведут дочери его, красавицы русалки, с голубыми, как небеса, глазами и длинными до пят серебристыми волосами. Звенят голоса их, журчат, болтливы они, о тайнах золота отца проболтаться могут. То ли сами добыли эту тайну, то ли отец передал, кто знает? Им бы помалкивать, да охранять клад отца, так нет, забывают обо всем, мелкими брызгами рассыпаются голоса их. Не обращают внимания на то, что за ними внимательно следит отвратительного вида гном, карлик, нибелунг, по имени Альберих. Каждый раз, когда водные девы шаловливо резвятся, незамеченный никем, появляется он из горного ущелья. Пряча безобразное лицо свое в клочьях седого тумана, скользя и падая, забирается он на каменный уступ скалы и смотрит на игры и пляски русалок. Любовным вожделением полна душа его, страсть его растет и выплескивается наружу. Стоя на коленях, он протягивает к ним руки, умоляет о любви каждую из сестер русалок, посулами пытается обольстить. Но, тщетно, смеются в лицо ему веселые девы, насмехаются над страстью его, до бешенства доводят. Тогда убегает он от них, прыгает со скалы на скалу, обламывает когти свои, цепляясь за уступы камней и, наконец, падает грудью на землю, сыпля проклятия. Злые слезы бегут из глаз его, рыдания сотрясают безобразное тело. Но, однажды нибелунг, сидя на уступе скалы, увидел, как что-то блеснуло в глубинах Рейна. Вот опять солнечный луч высветил золотые блески дна реки.
- Девчонки! – крикнул русалкам карлик. – Скажите, что там сверкает огнем на дне реки?
- То солнце улыбается водам! – заливаются смехом болтливые девы.- Безмерной силой обладает золото Рейна! Владыкой мира станет тот, кто выкует из этого золота кольцо! И иными чарами обладает золото Рейна, но о них мы тебе не скажем…
- Мы и так совершили глупость великую, - спохватилась одна из русалок, - в веселье своем забыли, что нибелунг – враг наш!
- Да, чем он может нам навредить?- Возразила другая. – Ты же знаешь, что только проклявший любовь, способен похитить золотой клад. А этот нибелунг – раб любви, он умирает от любовного вожделения.
- Оставьте клад в покое, и нибелунга тоже, - говорит третья сестра. – Продолжим игры наши!
И они, дети вод, вновь, как стайки рыб, плещутся в воде. Золотистыми бликами переливается зеркало вод реки, серебром рассыпается смех беспечных дев.
Альберих, сидя на скользких камнях скалы, не может оторвать взора от золота. Оно манит его, приковывает. Жажда власти переполняет душу, алчность заслоняет все.
И он громким голосом трижды проклинает любовь.
Любви проклятье дало результат:
Глубины вод очистились и видно,
Там золота отсвечивает клад,
Нырять за ним придется, очевидно?
От крика Альбериха отрываются камни скалы и падают в воду. Когда грохот падающей камней стихает, муть оседает на дно и нибелунг у самого основания скалы видит огромную глыбу золота.
Вдохнул всей грудью и нырнул,-
И никуда реке не деться,
Там карлик к себе золото тянул,
И вырвал, наконец, у Рейна сердце!
Нибелунг вырывает золотую глыбу из утеса, и с ней выбирается на берег. Напуганные русалки скрываются. Гном скачет в дикой пляске. Любовь оставила его, а заполонило все самое низменное, самое уродливое, под стать его внешности.
Настала ночь, гремят громы,
И слышны гнома заклинания.
Несутся тучи с южной стороны.
А из воды стенания, рыдания.
Их прерывает дикий хохот.
Все поглощают темень, тучи.
Небесных барабанов грохот,
И камни вниз слетают с кручи.
- Наслаждение можно и купить! – кричит Альберих, утаскивая сокровище в земную расщелину.
Безутешные, глупые, болтливые русалки жалобно плачут в непроглядных водах реки. Рассерженный Рейн изгоняет дочерей, за исключением самой младшей, Лорелеи. Она – единственная из сестер не болтала про клад. Но одной, водной деве скучно. Теперь не видно танцев русалок. Редким путникам встречается одиноко сидящая на скале Лорелея.
Печален вид ее. Веселье покинуло русалку. Неизъяснимой негой звучит призывное пение девы. Горе путнику, откликнувшемуся на ее зов: в воды Рейна увлечет она его.
Вот отгуляла вечера заря,
Светило за горою село, -
В такое время, - люди говорят, -
Из Рейна вод всплывает дева
И долго на скале потом сидит,
И, кажется, что мирно отдыхает,
И песнь печальная над водами
летит,
К прохожему и рыбаку взывает...
Красивы, но холодные, черты,
Тоска глубокая, печаль...
Луна и звезды смотрят с высоты,
И падают, ее им очень жаль.
Так одинока, нет подруг,-
Давно уже не водят хороводы.
И темень разливается вокруг,
Еще черней речные стали воды.
О берег тихо хлюпает волна.
На песнь тоскующую девы
Нет отклика. Всегда она одна.
Нет витязей сегодня смелых!
Глубокой ночью, во всепоглощающей тьме, когда грозные черные тучи несутся над миром, а сполохи молний раскалывают тьму, можно увидеть кровавое пятно в глубочайшей расщелине земли. Днем эту расщелину скрывает густой туман, издающий резкий запах серы. Это сернистые пары поднимаются из глубин земли, и сгущаются у входа. Гигантскими каменными уступами окружено жерло, ведущее в преисподнюю. Оттуда доносится неясный гул и дробный стук множества молоточков, бьющих по наковальням. Ведущее в глубь земли ущелье заканчивается лабиринтом штолен, шахт, озаренных кроваво-красным, но всегда тусклым, светом. Это – царство карлика Альбериха, отвергнувшего любовь ради власти золота. Царство его называется Нибельгеймом. Здесь трудятся нибелунги, чудесные ковачи. Прежде они жили весело, не ведая печали. Их было великое множество. Теперь их численность заметно сократилась. Прежде они радовались труду, выковывали чудесные, изящные безделушки из блестящей бронзы. Ими они одаривали жен своих и подружек. Теперь они превратились в рабов Альбериха. Здесь, в Нибельгейме, нет разницы между днем и ночью. Всегда один и тот же ровный красный свет. Под ударами плетей, день и ночь кайлами они сокрушают стены штолен, добывая золото, грузят его на небольшие вагонетки и везут к печам, где из него выплавляют слитки. Золота накопилось огромное количество, но жадность гнома Альбериха безгранична.
Гора дымится, как вулкан,
В ущелье огоньки мелькают.
Стоит у входа истукан
И подземелье охраняет
Повсюду стоны, свист бича,
И в штольнях разогнуться трудно.
И нибелунги на плечах
Таскают золотые груды.
ФРИККА (ФРИГГ) ХОЧЕТ ЖИТЬ В ВАЛЬХАЛЛЕ.
Ночь прошла. Предрассветная мгла рассеивается. Открываются безбрежные просторы и зеленые
шапки гор. В надоблачной выси, на цветущей лужайке спят, обнявшись друг с другом, верховный бог Вотан (Один) и его жена Фрикка (Фригг) Поднимаясь и потягиваясь, Фрикка резко поворачивается к блаженно жмурящемуся мужу.
«Что, боги мы? Иль, может, нет?-
О том Вотана Фрикка вопрошала,-
Проходит много, много лет,
А я лежу в траве, как в юности лежала!
Ты только посмотри? Что впереди?
Или глаза твои ослепли?
Да нет же, не туда гляди,
А в сторону, где прежде было пекло!
Там видится дворец с короной!
Я, наконец, в таком хочу пожить!
Не жить бездомною, облезшею вороной,
Пойди туда, и силу покажи!»
«Но, милая, ведь так нельзя!-
Ответствовал Вотан любимой Фрикке, -
Ведь мной закон богам и людям дан...
Нельзя решать ни силою, ни криком!
Иное дело, я его куплю,
Договорюсь, добра не пожалею.
Тебе Вальхаллу я, не хижину леплю,
Но и ярмо я не возьму на шею!»
Строили Вальхаллу два брата великана, Фафнир и Фазольт, договорившись с богом огня Логе (Локи) о том, что за работу им отдадут богиню Фрейю.
Красив дворец, но строивший его,
Потребовал отдать за это Фрейю,
И делать больше богу нечего:
Нарушить договор и бог не смеет.
Действительно договор был составлен таким образом, что за Вальхаллу будет заплачено Фрейей. Ее желания никто не спрашивал
Верховный бог внутренне осуждает себя за то, что послушался совета коварного бога огня Логе. Тот обещал перехитрить доверчивых великанов и завладеть замком, не расставаясь с богиней любви и красоты. Но время расчета подошло. За платой пришли оба брата, Фафнир и Фазольт. А Логе – след простыл! Красавица Фрейя прибегает, преследуемая великанами, и, трясясь от страха, прячется за спину Доннера (Тора), бога громовержца, выглядывая оттуда одним глазом. С Доннером вместе и брат Фрейи, бог плодородия Фрейр. Они готовы защищать сестру от устремлений великанов, тем более, известно, что, потеряв богиню Фрейю, сонм богов начнет стареть. Вот-вот, противники сцепятся в смертельной схватке! Вотан пытается примирить враждующих, предлагая взамен богини, все что угодно. «Возьмите все, что желаете, но только не Фрейю! Все, но не богиню! Личность Фрейи неприкосновенна!» - грозно говорит Вотан. Великаны упорствуют. И понятно, почему: Фафнир хотел иметь женой красавицу, никогда не увядающую. Фазольт знал, что у богини имеются молодильные яблоки, дающие вечную молодость. Спор мог перейти в рукопашную, но тут появляется вспотевший, запыхавшийся бог огня. Вотан сурово глянул на Локи. Но тот не смутился и стал повествовать о том, что ему удалось узнать. Оказывается, в мире появилось то, что значительнее, дороже вечности и любви. Речь идет о золоте Рейна. Из этого золота нибелунг Регин выковал две замечательные вещи. Кольцо, дарующее власть над золотом, а вместе с ним власть над миром, превышающую власть над ним богами и шапку-невидимку. Женщина, одевшая ее, привлекает к себе сердца мужчин. Мужчина, надевший этот золотой колпак, становится невидимым, но он может принимать вид любого существа. Не желают ли великаны на замену богини - перстень? Великаны соглашаются. Но в душе самого верховного бога разгорается страсть безграничной власти. Обладание перстнем сделает его свободным от им же созданных законов. Боги ошеломлены решением Вотана. Этим воспользовались Фафнир и Фазольт, - они похищают Фрейю. Тщетны крики сопротивляющейся богини, ни Вотан, ни другие боги ее уже не слышат. Издалека слышны голоса похитителей. Они обещают вернуть Фрейю тогда, когда волшебный перстень будет у них. Решено: Логе и Вотан отправятся в Нибельгейм, разыскивая перстень и золотой колпак-шапку.
Да, Вотану в молодости приходилось постоянно встречаться с дикими, необжитыми местами...
Когда-то юным был,
Спал там, где ночь застала,
Тогда же Фрикку полюбил,
Служила ночь обоим покрывалом.
Он помнил до сих пор,
Как в душах бушевала страсть
В глазах жены – немой укор,
Когда любовь он поменял на власть!
Хаос и борьба с ним не располагали к мечтательности, щемящему чувству обиды. Бог был суров. Но, то, что он увидел, спускаясь в глубокие недра земли, где находился Нибельгейм, потрясло его: необузданная жестокость и полное бесправие его жителей, находящихся во власти такого же, как и они, карлика, променявшего любовь на золото Рейна.
Прежде довольные, счастливые карлики под властью Альбериха превратились в жалкие,
запуганные создания. И семьи их переживают беды, неслыханные...
Ныне обреченные в рабов,
Еще вчера были свободны,
В семье у них немало ртов,
И многие теперь голодны.
И быт у каждого таков:
В отрепьях, просто без одежды,
В оковах кто-то, без оков,
И все без признаков надежды.
РЕГИН ВЫКОВЫВАЕТ ВОЛШЕБНОЕ КОЛЬЦО...
Из похищенного у Рейна золота Альберихом, брат его Регин выковал кольцо, обладающее удивительными свойствами, делающими его владельца более могущественным, чем сами боги. У злого карлика Альбериха нет верных слуг, нет стражи, но он всех нибелунгов держит в повиновении. И все это благодаря своему младшему брату Регину. Нет более искусного кузнеца в Нибельгейме, славящегося кузнецами-ювелирами. Удалось Регину изготовить из тончайшего листового золота шапку, в виде колпака. Отнял старший брат Альберих у младшего шапку, одел ее на голову и стал невидимым. Вскрикнул Регин, не увидев исчезнувшего брата. Снял шапку Альберих и вновь появился рядом. Первым догадался старший о свойствах шапки. Теперь невидимым он ходит по Нибельгейму с бичом и наказывает их, стегая до крови тех, кто ему кажется ленивым. Слишком часто гуляет бич по спинам нибелунгов. Крики и проклятия несутся вслед идущему Альбериху!
Вездесущий Логе узнал о кольце и шапке-невидимке, и рассказал об этом Вотану. Верховный бог забеспокоился, поняв, что здесь, у него под боком находится карлик, способный посягнуть на его власть. Забота о власти заставляет Вотана пойти на обман.
Вместе с Логе Вотан направляется в Нибельгейм. Увиденное там, потрясает жестокостью. Но верховный бог даже не напоминает злому карлику о том, что тот нарушает законы.
Увидев у себя богов,
Не растерялся Альберих,
Сразиться с ними он готов,
Один против двоих.
Но боги мирно говорят,
О мире, доброте и братстве.
О том, что люди говорят:
«Что будто здесь огромное
богатство!
Следуя древней нордической легенде о нибелунгах, нужно сказать, что Альберих, в конце концов, был обманут богом Вотаном, лишился и своего кольца, и головного убора.
До нас добралася молва,
О чудесах, твоих богатствах.
Проверить, не пусты ль слова?
А может, и правы отчасти?
Решили заглянуть сюда,
И видим: истинная правда,
Здесь лжи не видно и следа,
Дела твои прекрасны, славны!».
И клюнул нибелунг на лесть,
Пред богом золото швыряет.
Приказ его: «Еще принесть!»
И нибелунги выполняют.
Боги разыгрывали перед болтливым Альберихом изумление, смешанное с восхищением. Это распаляло карлика. И он решил им показать все свои возможности, надев на себя золотую шапку-невидимку и приняв вид огромного змея.
И что кольцо у него есть –
Перед богами он хвалился
Чтоб впечатленье произвесть,
Альберих в змея превратился.
Логе, разыгрывая легкий страх перед шипящей змеей, спросил нибелунга: «А дает ли эта шапка возможность стать маленьким существом...ну, например жабой?» Не подозревая ловушки (Альберих знал, что закон Вотана запрещает богам совершать обман), карлик становится жабой. В тот же момент Вотан наступает на жабу ногой, а Логе сбрасывает с него шапку.
Как червь у бога под ногой,
Он извивается и бьется,
Хоть снова стал самим собой...
А Логе весело смеется.
«Какой еще причинят вред?»-
Альберих понял, что попался:
У нибелунга шапки нет,
Но перстень на руке остался.
«Осталось бы, хотя оно?
А с ним он многого добьется!»
Но этого не суждено –
Без перстня карлик остается.
Кольцо у Вотана в руках, -
Взгляд бога строгий.
У нибелунга гнев и страх.
Он видит знак, поданный Логе.
И карлик перстень проклинает,
Отнял его верховный бог,
Альберих в шахте погибает,
Хотя, конечно, жить бы мог...
Чудесные изделия из золота Рейна, проклятые Нибелунгом, боги присвоили себе, подписав тем самым и себе смертный приговор.
Долго рассматривал Вотан доставшееся от нибелунга волшебное кольцо, внутренне понимая, что не принесет оно ему даже обычного удовлетворения, если уже не говорить о счастье. Пока он его рассматривает, появляются и Фазольт, и Фафнир, узнавшие от Логе об удачной реализации похода в Нибельгейм. Вотан приказывает доставить к ногам великанов, все золото, добытое нибелунгами. Вырастает такая гора золота, что только головы великанов виднеются из-за него.
Пришли к Вотану Фафнир и Фазольт,
И требуют за Вальхаллу расчета.
«Верните Фрейю нам! – ответил тот,-
Взамен ее вам золото без счета».
Заколебались, очевидно, великаны,
Увидев груды золота у ног,
Кружилась голова, как будто были пьяны:
«Вот только бы кольцо еще добавил бог?»
Вотан очнулся, сознает:
«Без Фрейи преждевременная старость...
К чему богов верховный бог ведет?
Что делать им без юности осталось?»
Вотан колеблется,
С кольцом расстаться жаль...
И это раззадорило Фазольта,
Увидев неподдельную печаль,
Он требует кольцо себе, и только!
«Нет тут, что-то не так? – думает великан,- золото отдал без сожаления, а ничтожное колечко жалеет!»
«Раз Вотан почему-то дорожит,
Знать ценность то кольцо имеет,
Наверно, легче с ним, с победою дружить?
И потому расстаться с ним жалеет!»
Вздохнув, Вотан расстается и с кольцом, и шапкой невидимкой.
С кольцом и шапкой «невидимкой»
расстались,
Оставив великанов, боги шли,
Добычей великаны любовались,
Не ведая, что смерть себе нашли!
С появлением Фрейи, лица богов стали молодеть, разглаживаются морщины, тело становится упругим, кожа – гладкой, как шелк.
Удачной сделка та была,
Ее отметил Доннер громом!
И туча черная плыла,
Закрыв собой полнебосклона!
Иллюминация идет,
расцветом молний мир украшен!
И песнь победную поет
Свободный ветер. Гномы пляшут!
Потом и тучи разошлись,
Цветная радуга сияла,
И боги вихрем понеслись.
Пьянящий мед их ждет в Вальхалле!
Победу празднует Вотан,
Но справедливости не стало.
На пьедестал взошел обман
И им оплачена Вальхалла!
ФАФНИР
Fafnir – был, как и брат его Фазольт, сыном великана Хрейдмара. Хрейдмар, как-то угощая богов в своем доме, используя магию, приковал их ноги к полу. Локи тогда рассчитался с великаном золотом, принадлежавшим карлику Андвари (на исландском «Андвари» означает «осторожность») Но владение золотом было непродолжительным. Этим золотом завладел его сын Фафнир, убив родителя. Золото настолько ослепляло великана, что ничего иного он и не видел. Приступая к строительству Вальхаллы, великаны еще не знали, что требовать за его строительство у Одина? Посредником между великанами и богами, как всегда, был бог огня – Логе. Он уговаривал Фафнира требовать за Вальхаллу богиню молодости Фрейю. Расчет был прост, боги без богини быстро постареют, и нетрудно будет вырвать символ власти из слабых старческих рук Одина. Боги действительно стали стареть. Теперь они поняли отрицательный результат сделки, Надо было срочно изменить форму оплаты. Только золотом можно было соблазнить великанов. Логе, поняв, что может быть раскрыта его задумка, устранился от ведения переговоров, предлагая самому Вотану их вести. Золото было получено великанами за строительство Вальхаллы. Но это золото, как и в первый раз, никогда не принадлежало богам. Оно обманом было получено от нибелунга Альбериха, поверившего в незыблемость законов бога Вотана. Великан Фафнир, зараженный блеском золота согласился поменять богиню на богатство нибелунга Альбериха. Его брат Фазольт, узнав о возможностях кольца Нибелунга, не отказываясь от иного золота, сосредоточил все свое внимание на кольце, и получил его, не зная, что над кольцом тяготеет проклятие Альбериха. И это проклятие тут же исполнилось: Фафнир убил брата Фазольта, затем с помощью шапки-невидимки превратился в дракона. В этом виде он его и охраняет, никуда не отлучаясь. Фафнир не знает, что проклятие перешло на него и оно, придет время, исполнится. Позднее он будет убит Зигфридом по наущению своего воспитателя Регина, создателя кольца и шапки-невидимки, брата нибелунга Альбериха.
Когда блеск золота затмит
И вытеснит святое,
О том легенда говорит:
«Нет Фафниру покоя.
Владелец леса и реки
Хрейдмар доволен сыном,
Того дерзанья велики,
Он тешит исполина...
Он строит замки из песка,
Из воздуха – дворцы,
Есть верный глаз, верна – рука, -
В семействе все – творцы.
И замысел великий есть,-
Все чувства вытеснял он,
А принесла на крыльях весть:
Дворец создать – Вальхаллу.
И Логе их предупредил:
«Просите, что хотите!
Один над небом властелин
И мира – повелитель...
Но я советовал бы вам
Взять за Вальхаллу Фрейю,
Ее отец – был славный ван,
К тому ж она владеет
Секретом юности, красы...
Ты будешь не в накладе...
Бросай Вальхаллу на весы,
И получай, что надо!»
И груды золота зажгли
Неведомое чувство.
Покинув Фафнира, ушли
Каноны все искусства...
Не хочет золото делить,
«О чем ведется речь?»
Пришло решение: «убить!»
Вонзает в брата меч.
Чтоб золота никто не взял,
Хранил в подвалах дома,
И дни и ночи охранял,
Принявши вид дракона.
БРАТЬЯ ВЕЛИКАНЫ
Братья великаны, Фафнир и Фазольт принимали решение о золоте и кольце, без необходимого соглашения о правилах дележа добычи. Глаза Фафнира были целиком прикованы к грудам золота, а у Фазольта – к кольцу. Последний буквально пожирал его глазами. Когда боги скрываются из виду, великаны поспешно начинают золото сгребать в свои мешки. Но проклятие, лежащее на кольце, начинает действовать. Поссорившись во время дележа, Фафнир убивает Фазольта и, не торопясь, уволакивает золото в свое логово.
Блестит кольцо на пальце брата,
И гнев у Фафнира клокочет,
Зачем делить надвое злато?
Он все себе оставить хочет!
И карлика проклятие сбылось,
То Регину увидеть довелось,
Брат брата в злобе убивает.
И прочь поспешно убегает!
Фазольт
.НЕНУЖНЫЙ СВИДЕТЕЛЬ
Нибелунг Альберих, лишенный волшебной шапки-шлема, перевоплотиться во что-нибудь не может. Правда, у него золотое кольцо, дарующее золото, открывающее гному все скопления его. Но золото, не пущенное в ход, мертво, а поэтому и, относительно, безопасно. У Альбериха возникает иллюзия того, что боги не знают о том кольце. Регин, брат Альбериха, спрятавшись в зеленой кроне дерева, видит, как на лице нибелунга попеременно сменяются отчаяние и надежда. Но вот, кольцо отобрано. Ненужный карлик предан смерти. Регин не сделал ни одного движения, не издал ни единого звука. Он продолжал следить. Видел, как золотое кольцо и волшебный шлем были брошены в кучу золота. Видел, как Фафнир убивает брата своего Фазольта...
Над братом учиненную расправу,
Пусть и случайно видел он,
Закона больше нет, исчезло право,
Обман, большой обман богами совершен!
Опять случайно – смерть Фазольта, -
Там Хаоса разбушевалась страсть, -
Не видел прежде золота он столько...
Страшнее было то, что уходила власть!
ВЕЛЬЗУНГИ
ВЕЛЬЗЕ – (ОДИН).
Уходя в мир людей на срок, по человеческим меркам длительный, Один обзаводится семьей, строит жилище, скромное, но уютное. Имя у него теперь – Вельзе. Он, как и прежде, одноглазый, поскольку отдал глаз свой Хеймдаллю за разум. Занятие – охота. Нельзя было богу-асу стать скотоводом или землепашцем. Из всех человеческих занятий самое благородное – охота. Копье, да меч «Нотунг» обеспечивают благосостояние семьи.
Уходит Один в мир земной,
Чтоб пережить свою утрату.
Он с прежней встретится женой,
С которой жил когда-то.
Теперь живет он с ней в лесу,
Занятие его - охота...
Подстрелит кабана, лису,
Или убьет еще кого-то.
Родилась дочь, родился сын
Отец обоими доволен.
Теперь он – Вельзе, не Один,
Теперь охотник, а не воин.
Не Вальхалла, конечно здесь,
А так, вполне приличный дом,
Есть что-то пить, есть что-то есть,
И все иное – в нем!
Сын подрастает, дочь растет,
Совсем красавицею стала.
А жизнь обычная идет
Но бить его не перестала...
Живя среди людей, не мог Один не обзавестись врагами. Один из них, по имени Хундинг, считается самым опасным. Он могуч, свиреп и крайне недоволен Вельзе за то, что тот не отдал свою дочь Зиглинду ему в жены. Прямой угрозы он не высказывал, зная о силе одноглазого и его сына Зигмунда, прозванных волками. Кто-то из соседей видел как Вельзе и его сын, накинув на плечи шкуры волков, превратились в этих грозных животных.
Случилось как-то, с сыном был.
Охота не удалась.
Диск солнца к западу уплыл,
Уже слегка смеркалось
Вдруг стадо вепрей наискось.
Не сосчитать их сколько?
Прибегнуть к магии пришлось
В огромных превратиться волков.
ПРЕДВЕСТНИК БЕДЫ
Поднебесные выси окутаны блеклым туманом. На земле он еще гуще. Словно клочья ваты, цепляется он за ветки кустарника, заполняет все углубления земли. Но вот он начинает постепенно рассеиваться. Из жилища выходит Вельзе и сын, отправляясь на охоту. Они легко позавтракали, полны сил и желаний. Легко скользят ноги по знакомым тропинкам леса.
Охотники уходят в лес.
Он им знаком. Скользят, как тени.
Вон кто-то за кустами фыркнул и исчез,
Там виден четко след прошедшего оленя.
Повсюду слышны птичьи голоса,
Но громче, кукование кукушки.
Кровавая над лесом протянулась полоса...
Охотники выходят на опушку.
Оленей стадо впереди. Самец,
Рога развесисты – немалый возраст, опыт.
Летит копье, - оленихе конец,
Охотники довольные охотой.
Освежевав и мясо разделив,
Его в мешки охотники сложили,
И юный старшего охотника спросил:
«Та в небе полоса – знаменьем была?»
Вздохнув, ответил старший: «Да,
Кровавая полоска не к добру.
Пришла сюда незваною беда,
И кровь прольется чья-то поутру.
Пока еще прохладно, поспешим.
Лицо ласкает солнце, не печет.
Мешок поменьше ты возьмешь, мой сын,
Побольше ноша – на мое плечо!»
ПРИШЛА БЕДА
Предвестие не было пустым. Семья развалилась. Зиглинду похитили, ее мать убили. Вельзе куда-то исчезает. Зигмунд в течение нескольких лет занят поисками пропавших, но удачи нет. По-сути, он превратился в бродягу. Бродяги, бездомные, да еще обладающие оружием, быстро приобретают врагов. Они преследуемы ими. Все это испытал Зигмунд в своей непродолжительной жизни.
Цветущий май, пришла беда –
С охоты как-то возвращались.
Исчезла дочка без следа,
Жилища нет. Одни остались
Горелых бревен два ряда.
В конюшню дверь стоит
открытой.
От нападавших - ни следа,
Жена охотника – убита.
Похитил враг родную дочь,
Искать ее необходимо.
Отец (Один ) уходит в ночь,
В беде оставив дочь и сына..
ЖИЛИЩЕ ХУНДИНГА
Когда здесь в лесу впервые появился Хундинг, никто не знает. Груб хозяин жилища, такие же грубые и его гости. Правда, они редко бывают в жилище Хундинга. Строго охраняет тот свою юную жену Зиглинду, когда-то похищенную им. При похищении пришлось убить и мать девушки, пытавшуюся защитить свою дочь.
Лес глухой, а в нем – поляна,
А на ней – могучий дуб.
В ствол его уперся прямо
Из огромных бревен сруб.
Примитивное жилище,
Шкурами покрытый пол.
Через щели ветер свищет.
Посреди – огромный стол.
Скамьи грубые, посуда.
И пылает жаром печь.
Все надежно, только грубо,
А в бревне – блестящий меч.
Кто загнал его глубоко?
Без усилий не извлечь.
Хоть и видит его око,
Не доступен смертным меч!
Не один уже пытался,
И хозяин той избы.
Но на месте меч остался.
Мох вокруг него, грибы.
Да, суров хозяин дома.
Но красавица жена,
(Путь отсюда неведом ей),
Часто в нем сидит одна.
Только утро засереет,
На охоту муж идет,
Птицы нет здесь, только – звери
Муж из лука часто бьет!
СТРАННИК
Зиглинда никогда не забывала о посещении странником дома, в котором она, считаясь женой Хундинга, по сути была пленницей. Это было на третий день ее позорной свадьбы, сопровождавшейся угаром пьяного веселья. После трех дней беспробудного пьянства, Хундинг с гостями отправился затравить оленя. Оставленная без внимания, Зиглинда сидела сиротливо одна; слезы наворачивались на глаза, когда она вспоминала детство, погибшую мать, пропавших без вести отца и брата.
Как-то, Хундинг на охоте,
А Зиглинда вновь одна,
По хозяйству, вся в заботах.
Дверь была отворена.
Заглянул в жилище странник,
Старец, рост его высок,
Плащ дорожный очень странный,
От дождя чуть-чуть просох.
Из под шляпы глаз единый
Добро глянул и погас.
Бороды его седины
И морщины возле глаз.
Веко дрогнуло, хотело
Приоткрыть того, что слеп.
Но хозяйка не робела -
Предложила дичь и хлеб.
Тот от пищи отказался,
Мягко взглянул на жену.
Меч достал, спиной подался,
Глубоко вонзил в стену.
«Ну, желаю всем удачи!-
Прозвучала тихо речь. –
В дар тому он предназначен,
Кто сумеет меч извлечь!»
И исчез, как растворился,
Словно здесь и не бывал.
Муж вернулся, долго бился,
Но меча он не достал.
И иные гости бились,
Не под силу никому,
Ну, потом угомонились
И оставили стену...
ВЕЛЬЗУНГ
Дни тянутся томительно долго, когда человек остается наедине с собой, когда не с кем словом переброситься. Еще тяжелее, когда и за двери жилища выглянуть невозможно – непогода...
Разыгралась как-то буря,
Ломит сучья, ветви гнет.
И в жилище серо, хмуро.
Ветер жалобно поет.
Зиглинда привыкла к одиночеству. Сидит у огня и смотрит на шипящие поленья. Вспоминает прошлую жизнь, брата и отца. Она не плачет. Слезы выплаканы ею давно. Она досталась добычей напавшего на ее жилище Хундинга. Хундинг был высок ростом, огромной звериной силы. Нет, он ее не бьет. Но она никогда не видела улыбки на лице мужа. Он вечно хмур и недоволен. Зиглинда ненавидит мужа, но терпит. Куда ей идти одинокой, когда вокруг гуляет смерть во всех видах. Буря продолжается, не утихая ни на минуту.
Ночь прошла, еще полдня.
Женщина глазам не верит.
Путник привязал коня,
Постучал, заходит в двери
Он измучен непогодой,
Весь, до ниточки промок.
Ищет он сестру три года.
Путь тяжел был и далек.
Через открытую дверь в дом врывается буря, поднимая в воздух мелкие предметы, пыль и ярко заставляя пылать в очаге дрова. Нежданный гость молод, почти юноша, бледен, едва держится на ногах...
Шаг шагнул и на пол пал,
Бледность по лицу разлилась.
У Зиглинды добрый нрав.
Возле гостя суетилась.
Он глаза свои открыл,
Наконец, подняться мог,
И помог набраться сил.
Меда пенящего рог.
Медвяный напиток, шипящий и пенистый, принесенный молодой красивой женщиной, возвращает пришедшего юношу к жизни. Голос женщины мягок и участлив. Он нежно касается сердца путника, сладко щемит оно, и в нем вспыхивает любовное чувство. Такого прежде с ним не бывало. Но и молодой женщине видится что-то близкое в облике юноши, так не похож он на редких гостей мужа...
Прилила к хозяйке кровь,
Что-то видится родное.
Тот готов покинуть кров,
Чтоб ее не беспокоить.
Незнакомец говорит приютившей его молодой хозяйке, что его постоянно преследуют неудачи, и он не хотел бы навлечь беду на приютивший его кров. Женщине, кажется, что она уже когда-то видела черты этого лица. Знаком ей и его голос. И нежное чувство рождается у Зиглинды к гостю.
Дева гостя убеждает,
Что беды не причинит,
Здесь беды и так хватает...
Сердце хладно, как гранит.
ВОЗВРАЩЕНИЕ ХУНДИНГА
Сквозь ветер слышен храп коня,-
Хозяин дома воротился,-
Молчанье долго не храня,
Он тут же к гостю обратился
Хоть глас его похож на рык,
Восторг не разделяет.
Хозяин от гостей отвык,
Но долг велит, не позволяет
В приюте гостю отказать.
Спросил его, кто он, откуда?
Гость смог подробно рассказать. -
Что не надеется на чудо...
Три года он уже в пути.
И сколько времени придется,
чтобы сестру ему найти?
Лишь верить в чудо – остается!
Незнакомец, продолжая рассказывать о себе, говорит о том, что он не знает и сам, кто он такой. В раннем детстве, он помнит, что его и отца соседи называли волками. Прежде у него была семья, состоящая из отца, матери и сестры. Как-то, вернувшись с охоты, они увидели свой дом сожженным, во дворе дома лежала убитая кем-то мать. Сестра исчезла.
Они с отцом пошли искать пропавшую девушку, скорее девочку. Но не нашли. Потом куда-то исчез отец, и он остался один-одиношенек на этом свете. Я привык называть себя Вельзунгом, так как помню, что моего отца называли Вельзе*.
Из рассказа юноши Хундинг догадывается, что в дом к нему пришел его кровный враг. В гневе он прерывает гостя. Завтра утром он расправится с ним, когда тот покинет жилище. Осквернять кровью свой собственный дом нельзя. Зиглинда глубоко потрясена услышанным. Но ею уже принято решение...
Примечание: Вельзе – одно из имен верховного бога Одина
НОТУНГ
Хундинг и его жена уходят на ночлег в соседнюю комнату. Вскоре оттуда доносится сочный храп хозяина.
Оставшись один, Вельзунг вспоминает предсказание отца, что в минуту крайней опасности он найдет чудесный меч «Нотунг», который его спасет! Кажется, что такой момент уже настал. Неспроста с такой злобой во время ужина смотрел на него хозяин дома. От такого следует ожидать предательского удара в спину. А приличного оружия нет...
Ушли к себе хозяева,
Гость на скамье один остался.
Слегка шумела голова.
Но не уснуть, как ни старался...
Он заставляет себя лечь,
Глаза уже слипаться стали.
Когда увидел меч,
Из вороненой, крепкой стали
Из любопытства, сил не тратя,
Он потянул и меч подался.
Извлек клинок, и рукоятью
Резною долго любовался.
Любуясь клинком, он не услышал, как бесшумными шагами к нему приблизилась юная хозяйка дома. Напоив мужа снотворным зельем, Зиглинда возвращается к гостю. Она удивляется тому, что тому удалось извлечь меч, которого еще никому не удавалось и на дюйм подвинуть. «Его вонзил сюда одноглазый странник!» - говорит женщина... «Так это был мой отец! – воскликнул юноша, а ты – моя пропавшая сестра! А этот меч – Нотунг!» «Теперь и я знаю твое имя,-
говорит юная женщина, - тебя зовут Зигмунд!» Забыв о близком родстве, брат и сестра бросаются в объятия друг друга. В любовной страсти забыто все. Забыт весь мир...
Глухая ночь, пришла пора,
И брат с сестрой слились в объятье,
Утрата так была остра,
Но заменилась нежной страстью
Утихла буря. Ночь светла.
Настало полнолуние,
Обнявшись, юная чета
Любовных чар безумию
Предалась. Буйствует любовь
И ночи аромат.
Забыли про родную кровь?
Она – сестра, родной он брат...
Пока хозяин дома спит,
Храпит, все звуки заглушая,
Пора из дома уходить,
Покой его не нарушая.
ПОБЕГ
Опять дождем плюется ночь,
Стихия грозная бурлила.
Сестра и брат уходят прочь,
Собравшись тихо, торопливо.
Конь отдохнул. Оседлан он,
И впереди вся ночь.
Побег из дома совершен.
Хоть темен путь, но едут прочь.
Путь оказался не легким, Пал конь Зигмунда. Выбилась из сил Зиглинда. Временами Зигмунду приходится нести ее на руках...
ВОТАН И ВАЛЬКИРИЯ
Вот-вот, начнется бой между Хундингом и Зигмундом, задуманный Вотаном много лет назад. Верховный бог поручает валькирии Брунгильде охранять в битве жизнь ее сводного брата Зигмунда. Брунгильда с радостью отправляется седлать коня и надеть панцирь со шлемом...
Призвал валькирию Вотан,
Дает ей наставления.
Наказ Брунгильде четкий дан,
До каждого мгновения.
Все решено – кровавый бой.
Зигмунда ждет победа.
Брунгильда заслонит собой,
Чтоб сын беды не ведал.
ВОТАН И ФРИККА (ФРИГГ)
Еще Брунгильда не успела приготовиться к предстоящей встрече со сводным братом, как все резко изменилось...
Появляется колесница, запряженная овцами. Бросив поводья, не оборачиваясь на брошенный ею экипаж, Фрикка появляется у Вотана, шипя от возмущения. Ревность душит ее. Ей ненавистен Зигмунд, сын Вотана от смертной женщины! Он нарушил устои богов, вступив в брачные отношения с родной сестрой! Он должен погибнуть! «Ты сам создал закон, Вотан, -говорит Фрикка осипшим от ярости голосом, - и не тебе его нарушать!» - заканчивает разгневанная богиня. Вотан вынужден дать клятву Фрикке, что в сражении погибнет Зигмунд.
Но Фрикка ведала о том,
Разгневана решением.
Нарушен юношей закон -
А суть – кровосмешение!
Вступив с родной сестрою в брак,
Он оскорбил бессмертных.
Порядку, созданному, враг
Достоин только смерти.
Такой разгневанною Фригг
Вотан не замечал.
На всю Вальхаллу слышен крик,
И Один обещал,
Что будет соблюден закон.
В бою Зигмунд падет.
Что ждет его могильный сон
И в Хель душа уйдет!
ПРЕСЛЕДОВАНИЕ
Хундинг проснулся внезапно, как только может просыпаться зверь. На ложе нет жены. Он вскакивает с постели, бежит в зал. Там нет гостя. Понимает Хундинг, что брат и сестра бежали, пока он спал. Но им далеко не уйти. Хундинг знает все тропинки в лесу, позволяющие ему сократить путь.
Проснулся Хундинг. Нет жены.
Она бежала с братом.
И объясненья не нужны...
Вернет ее обратно!
«Нет, не уйти им от меня!
Мне тропы все знакомы!» -
Седлает быстро он коня,
Покинув стены дома!
РАСКАЯНИЕ ВОТАНА
Фрикка ушла, оставив Вотана в тяжком размышлении. Уступив жене, он поставил на карту судьбу всего сонма богов. Только сейчас бог понял все, о несовместимости силы любви и силы власти. Его сын от смертной женщины виноват. Это – так! А разве не он, Вотан, причина его вины? Разве не он нарушал супружеский долг, да и не раз? Он помнил о том, что когда-то он проник в лоно земли и пленил силой страсти своей вещую богиню Эрду. Она поведала ему тогда о том, что боги погрязли в пороках, обмане, познали вкус проклятого золота и им угрожает гибель от порождений хаоса. Мир богов спасет только человек, отвергнувший законы людей и ставший волей своей свободнее богов. Таким человеком является Зигмунд. И бог Вотан, понимая все это, уступает требованиям Фрикки, спасителя богов приговаривает к смерти?..
«Да, Фрикке это не понять,
Что в тайне я решал?
Она во всем винит меня.
Я смерть ей обещал
Того, кто мог спасти всех нас,
Очистить мир от зла.
Пришла жена в недобрый час,
И мир весь обрекла.
Я долго войско создавал,
Из воинов героев.
Валькирий сразу посылал
Искать на поле боя!
Героя видели в бою, -
Меж ними находился, -
В дружину он войдет мою,
Я знаю, как он бился!
Нам путь тяжелый предстоит,-
Все демоны восстанут, -
Не знаю, как остановить,
И что с землею станет?
Мы потеряем силу, власть,
Возможно, ждет кончина.
Но должен Зигмунд в
битве пасть,
И я – тому причина!»
СРАЖЕНИЕ
Вотан вынужден приказать Брунгильде изменить ход поединка в пользу Хундинга. Брунгильда потрясена решением отца, но ослушаться не может. Она догадывается о том, что все это – результат разговора Вотана с Фриккой. Понимает она и то, что внутренне отец всей душой желает победы сыну, но сказать об этом вслух не может! Со вздохом, она взбирается на коня и отправляется к месту поединка. Хундинга там еще нет. Валькирия видит появившихся на горной тропинке Зигмунда и Зиглинду. Конь их пал. Они идут пешком, юноша поддерживает смертельно уставшую сестру. Та просит брата оставить ее и спасаться самому. Зигмунд утешает ее. У юной женщины кружится голова, она теряет сознание. Зигмунд на руках переносит ее на лужайку, покрытую густой сочной травой. Девушка крепко засыпает
Бегут, куда глаза глядят,
Тропа совсем им незнакома
В пути много часов подряд.
И все еще – недалеко от дома,
В котором их судьба свела,
Огромен мир, но тесен,
Тропа их в дебри завела,-
Не слышно птичьих песен.
Конь пал, не выдержав пути,
С трудом Зиглинда ковыляет.
Им до селенья не дойти,
Да, где оно, они не знают.
Зиглинда выбилась из сил,
Чело покрылось потом.
Зигмунд на руки подхватил,-
Сестра его забота!
От тропки справа, в стороне,
Роскошный дуб, поляна...
Вдруг деву видит на коне
Перед собою прямо...
К Зигмунду приближается Брунгильда и передает ему волю Вотана. Зигмунд должен пасть в бою. Мертвым он будет перенесен в Вальхаллу, где воскреснет для вечной жизни.
«Тебя такая участь ждет,
Какая у немногих!
Да, тело мертвое падет,
Воскреснешь, станешь богом!
Ты помнишь своего отца?
Он встретится с тобою.
Я выполняю роль гонца,
Склоняясь перед судьбою!»
«Зачем мне вечная жизнь, без любимой? – говорит юноша.- Я буду биться вопреки воле богов за свое счастье! И в этом Нотунг поможет мне!»
«Пора злодея покарать
За прошлые деяния.
Похитил дочь! Погибла мать!
Остались нам – страдания?
За годы странствий возмужал,
Извлек сегодня меч.
Злодея смертный час настал,
Он должен в землю лечь!»
«Твой меч лишен силы тем, кто его создал, говорит Брунгильда. - Ты должен выполнить волю твоего отца! А я, обещаю тебе спасти твою Зиглинду, под сердцем которой зарождается новая жизнь, взамен тебя!»
Зигмунд опускается перед спящей сестрой на колени, с нежностью гладит ее руки, целует.
«Ну, теперь я готов к бою! – восклицает он, поднимаясь. - Пусть от моих рук погибнет убийца моей матери и похититель сестры!» Валькирия решается нарушить волю Вотана и помочь юноше.
От Хундинга не убежать
И беглецы устали.
Зигмунду стал он угрожать,
Из датской крепкой стали.
Достал и Зигмунд Нотунг свой,
Вперед поставив ногу,
И меч занес над головой,
Придвинувшись немного.
Но Хундинг опытный боец,
Меч в воздухе свистит.
Пришел бы Зигмунду конец.
Но, свой, подставив щит,
Удар Брунгильда отвела.
И в землю меч вонзился.
Погибнет Хундинг, - все дела!
Вдруг Вотан появился,
Под меч подставил посох свой
И Нотунг развалился.
Пронзен был Хундингом герой,
На землю повалился.
Брунгильда знает, чем сейчас закончится поединок. Поэтому она собирает обломки «Нотунга» садит перед собой бесчувственную Зиглинду и покидает поле поединка. Хундинг уходит, так и не найдя жены.. Над телом павшего сына склоняется печальный верховный бог. Потом оборачивается и видит, что Брунгильды нет, как нет и Зиглинды. И бог пускается в погоню за беглянками.
ПОБЕГ БРУНГИЛЬДЫ
Валькирия, увидев Вотана, бежит. Сзади беглянки вырастает жуткая темно-лиловая туча. Их нее доносится гневный голос Вотана. Валькирия понимает, разъяренный отец бросился за нею в погоню. От него не уйти. Она тотчас бы остановила своего коня, но страх за Зиглинду вынуждает ее еще более пришпоривать его. К счастью, вой и свист бури, раскаты громового голоса Вотана заглушает воинственный клич валькирий. Это они скачут на вороных конях сквозь темную бурную ночь. «Вот кто может помочь мне» - решает Брунгильда. Ей удается среди валькирий найти самую близкую и надежную сестру – Вальтрауту. Она успевает рассказать обо всем Вальтрауте, передать уже открывшую глаза Зиглинду и обломки Нотунга. Вальтраута, усадив перед собой Зиглинду, незаметно от Вотана направляет своего коня во владения великана Фафнира, куда редко заглядывают боги и там оставляет почти бесчувственную женщину. А Брунгильда предстает перед гневным отцом.
Ослушница Брунгильда,
Сев на коня, умчалась прочь.
А на руках у ней Зиглинда,
(Нарушила приказы дочь).
Но все ж валькирия успела
Обломки Нотунга забрать.
И видит: двинулась на дело.
Подруг воинственная рать.
Раскаты грома, ветра вой.
Клич амазонок заглушает,
Брунгильду видят пред собой.
Вотан за нею поспешает.
Он ослушаньем разъярен
Любимой дочери – Брунгильды.
И никого не видит он,
Ни сжавшейся в комок Зиглинды,
Ни остальных валькирий ряд,
От ужаса застыли члены.
Готов судить он всех подряд,
Подозревая всех в измене.
Вальтраута увозит прочь,
Туда, где редко ходят боги,
Зиглинду, там укроет ночь
И Фафнир – демон однорогий!
ОСУЖДЕНИЕ БРУНГИЛЬДЫ
Хотя Вотан в глубине души понимает, что Брунгильда выполнила его тайное желание видеть сына живым, он, как бог, не может простить ослушавшуюся его прямых указаний.
Валькирия умоляет отца сжалиться над ней. Тщетно – приговор суров... Она лишается бессмертности и станет женой смертного мужчины. Но этим смертным станет герой, который преодолеет препятствия и разбудит спящую валькирию.
В грозном сиянье огней,
Мир сотрясая от гнева,
Вотан явился пред ней
В страхе склоняется дева.
Как она только посмела
Волю нарушить отца -
Брата спасти захотела?
Разве не знала конца?
Он от себя отлучает -
Смертною станет она.
Пищу себе добывает,
Смертному станет – жена.
Вотан погружает дочь в сон, потом поднимает ее на руки и относит на вершину холма, потом получившего название «утеса валькирии». Там он ее осторожно усаживает под густой елью. Удар посоха верховного бога, и вокруг холма образуется огненное кольцо, препятствующее проникнуть любому живому существу и потревожить сон валькирии. Ниже огненного кольца густо разрастается терновник. Долгим будет сон небесной девы. За это время немало пройдет событий на земле. Родится и тот, кто ее разбудит. Имя его Зигфрид, он воспитанник нибелунга Регина. Правда, юноша не знает этого, считая Регина своим отцом.
РЕГИН
Регин случайно оказался свидетелем гибели Фазольта. Он знает, что кольцо и шапка-невидимка, выкованные его собственными руками, находятся сейчас под охраной страшного дракона, в которого превратился великан Фафнир, убивший своего брата. Он не может смириться с потерей волшебных изделий и остается жить вблизи жилища Фафнира.
Какой у нибелунга век?
Когда младенец он?
Быть может, у него совсем иное время?
Он ростом мал, достаточно силен,
И мудрости своей не сеет семя!
С людьми не ладит он.
Что знаем мы о нем?
Описан он в сказаньях и балладах,
Пришедших к нам из глубины времен,
(В них часто о сокровищах и кладах).
Зачем сокровища ему?
Перед другим хвалиться гномом.
По совести сказать, и по уму –
Здесь речь пойдет о карлике знакомом!
Он – нибелунг! Такой же гном,
Но зараженный вирусом наживы.
Глубокая пещера – его дом,
Но золотой не различимо жилы.
Давно он поселился здесь? Давно.
Кузнец он, - властен над металлом.
Бессмертие ему никак не суждено,
Проклятие уделом его стало!
В какие времена? Уже не помнит он.
Как все вокруг, был весел и беспечен,
И слыл великим кузнецом,
И потому, работой обеспечен!
Пришла беда, когда ее не ждал –
Брат золотой кусок домой принес,
Кольцо златое, шапку заказал.
Откуда золото? – Не задавал вопрос!
Кольцо он сделал, - глаз не оторвать!
И шапку-шлем тончайшего листа.
Кольцо то получив, стал брат повелевать,
И шапка золотая не проста...
ЖИЛИЩЕ НИБЕЛУНГА
Жилище Регина сверхскромно, как впрочем, и у большинства живущих в то далекое от нас время.
Как сложно прошлое понять и разобрать!
Невинного не держат в одиночке.
Не слышали когда-то про кровать.
Найдя ночлег себе в укромном уголочке.
Под голову кулак, спина - дугой,
Рука другая спрятана в коленях
Сухой травы пучок, не хватит – так другой
И разомлел от неги, лени.
Не знал народ тогда пуховиков,
Ходили в шкурах шерсти даже боги,
А в снег лепил снеговиков,
Они как люди, только, вот, безноги.
РЕШЕНИЕ НИБЕЛУНГА
Проследив, куда отправляются золото и волшебные предметы, Регин понимает, что невероятно трудно будет их вернуть себе (он считает себя владельцем шапки-шлема и кольца) поскольку сам их изготовлял. Разве может он, карлик, вступить в сражение с гигантским драконом, в которого превратился новый владелец кольца, великан Фафнир? Следует ждать, возможно, и подвернется подходящий случай...
Кольцо и золото, колпак впридачу,
Что ни на есть, а все же – власть.
Ну, что ни говори, а Фафниру – удача,
Хоть он, дурак, умеет только красть.
Стать невидимым может он,
А он, дурак, взял, превратился в зверя
Зверь не простой, а огненный дракон,
Не на цепи, а караулит двери
За ними золото вокруг,
По вечерам он лютым волком воет.
Нет близких у него, друзей, подруг,
Да кто к нему пойдет, там нет покоя?
Есть выгода одна – селиться здесь.
Здесь есть трава и есть дрова
Пещера для жилья и для работы есть,
Где отдыхают тело, голова.
Живущий тут тупица, Фафнер
Охотников всех отгоняет прочь,
Пренеприятнейший характер –
Светло вокруг, а царствует здесь ночь.
Фазольт – иной, и руки золотые.
В Вальхаллу свою душу положил.
А были мысли трезвые, простые,
Так, нет, за золото и голову сложил.
РЕГИН И ЗИГЛИНДА
Пасмурные дни нибелунг Регин любил. В такой день, прохладный, более того, холодный, одно удовольствие выжигать древесный уголь для кузницы. Жар согревает тело, веселит душу. Но сегодня он начинал свою работу с того, что вначале навалил гору дров. Устав, он разомлел от огня печи. И вдруг...
Однажды, уголь выжигая,
Регин услышал тихий стон.
Шла женщина, хромая и шатаясь,
Гном внешним видом поражен...
Красива восхитительно, бледна,
Со лба катились пота капли.
Котомка за спиной ее видна,
Ребенок на руке, завернут в тряпки.
Успела только гному рассказать,-
Прерывиста, бессвязна ее речь,-
Дитя ему успела показать,
Еще разбитый на кусочки меч.
Дитя просила досмотреть,
(Муж в поединке с кем-то бился)
На поле боя принял смерть...
Меч на куски его разбился...
Все рассказав, она скончалась,
Гном труп ее похоронил.
А ноша женщины осталась,
Регин затратил много сил,
Чтоб вырос у него боец,
Могучий телом и бесстрашный.
Зигфрид считал, что гном – отец,
Пусть на лицо и не прекрасный!
Карлик, любуясь резвым мальчиком, лелеял мысль: «Может, поможет ему воспитанник, Зигфрид добыть заветное кольцо? Он быстро растет, набираясь сил»...
РАЗДУМЬЯ ВОТАНА
Был скромным быт,- забот немало...
Но дух свободным, светлым был,
Теперь, когда построена Вальхалла,
Что значит счастье? Я забыл.
Любовь и власть – нет сочетаний.
Где власть, - продажная любовь.
Томленья, трепета нет ожиданий,
Не приливает к сердцу кровь.
В плену у собственных законов.
Чтоб не нарушить, стал я лгать.
В цепях невидимых я пребываю дома.
Хотя, имея власть, могу повелевать!
Чтоб власть продлить, создал дружину –
Героев, павших на войне.
Я предал дочь, я предал сына,
На гребне горя, на волне
Страданий и рожденья внука.
Он взрослым станет, спросит: «Дед!
Не знал тебя, и от тебя ни звука,
Хранил молчание я много лет.
Чем я виновен пред тобой?
Ведь я осколок твоей страсти,
Ты пренебрег моей судьбой,
В вершинах находился власти!»
И ЕЩЕ
Возвращаясь мыслью к погибшему по его воле сыну, верховный бог еще раз убеждался в том, что им погублен тот самый спаситель богов, о котором ему когда-то говорила вещая Эрда...
Зигмунд свободен, словно птица,
И властью он не ослеплен.
Ему неведомы границы,
Того, кто сотворил закон.
Не ведал смертного конца б,
Тот мир, который мне вручен,
Но волей своего отца,
На смерть был обречен.
ОСУЖДЕНИЕ БРУНГИЛЬДЫ
Верховный бог возвращался, хоть и редко, к осуждению валькирии. Да, Брунгильда выполнила то, что он задумал. Он уже жалел, что так сурово обошелся с любимой дочерью...
У всякой власти близких нет,
Есть только служащие власти.
От власти ожидают бед,
Родные корни рвет на части!
И чувства прячет глубоко.
Коль исполняются законы,
Бывает власти нелегко –
Судить родных, в своем же доме!
ПОПЫТКИ РЕГИНА ВЫКОВАТЬ МЕЧ
Зигфрид настойчиво требует у «отца», чтобы тот выковал ему меч. Что-то не получалось у лучшего из кузнецов Нибельгейма. То ли роковое наследие Рейна, к которому так часто тянулись мысли Регина, то ли что-то иное, о чем не мог знать карлик? Одно было ясно нибелунгу: в мире что-то произошло... Враждуют между собой великаны и нибелунги, враждуют между собою боги. Власть золота воцарилась в мире, творя насилие и зло. Правда, сейчас царит спокойствие. Но оно, какое-то напряженное, хрупкое, временное. Вот-вот оно взорвется. Предчувствие не обманывало карлика. Это состояние мешало его работе. Сколько прекрасных мечей он выковал для Зигфрида, но юноша, шутя, разбивает их. Вот бы выковать Нотунг, обломки которого так и лежат в сумке умершей когда-то незнакомки. Но сплавить их не удается...
Дремучий лес. В лесу пещера.
В ней угли раздувает мех.
Металл расходуется щедро,
В который раз далек успех...
Эфес тяжел, клинок красивый,
И вытирает пот кузнец.
Затрачено немало силы
Клинок откован, наконец!
Кузнец на лавку сел устало.
Воспоминаньям нет конца.
Здесь мать когда-то умирала,
Дитя осталось без отца.
Наследство – бедная котомка,
В ней хлеб, веревка и свеча,
Да две холщевые пеленки,
Обломки древнего меча.
Пытался их соединить,
Но ничего не получалось.
И продолжает их хранить -
Быть может, в них всему начало!
СПОР МЕЖДУ РЕГИНОМ И ВОТАНОМ
Очередная попытка выковать клинок закончилась неудачей. Зигфрид в очередной раз разбил оружие. Смеясь над неудачей «отца», юноша убегает из пещеры на волю, туда, где царствует солнце, где распевают птицы, где его стрелы ожидает дичь. В раздумье сидит карлик у погасшего горна, глядя на обломки только что откованного им меча. Опять неудача, в который раз?.. Вход в пещеру загораживает фигура странника, он одет в длинный темный плащ. На голове широкополая шляпа, закрывающая верхнюю часть лица. В руке его посох. Странник просит прибежища на ночь. Карлик, раздраженный неудачами в ремесле своем, отказывает в гостеприимстве. Это неслыханное нарушение правил, установленных Вотаном. Такого еще никто не смел сделать... Странник снимает шляпу. Один, единственный, глаз сверлит нибелунга, проникая в глубь его души. Регин узнает в фигуре странника самого верховного бога. Неприятный холодок бежит по спине гнома. Бог обвиняет нибелунга в преступлении, но, в качестве выхода из ситуации предлагает игру, ставкой в которой будет голова проигравшего. Ему, Регину следует разгадать три загадки.Прижатый к стенке, Регин соглашается и проигрывает. Но, Вотан не спешит получить свой выигрыш. Он говорит: «Я дарю твою голову тому, кто соединит обломки Нотунга!» Смеясь, бог исчезает, оставив карлика в смертельном страхе.
Да, спор окончен. Проиграл!
Была ль тому альтернатива?
За что наказан, ведь не крал?
Был тихим, терпеливым...
Надежда «липовой» была –
Как выиграть у бога?
Ему подвластны все дела,
А карлику немного...
Последние семнадцать лет
В лесу живет, уединенно.
Кусочек мяса на обед
С лепешкою ячменной.
Охоту вел приемный сын
Со стрелами и луком.
А нибелунг всегда один,
Раздумий не уходят муки...
Кольцо волшебное, колпак
У Фафнира лежат в подвале,
Огромным камнем (известняк).
Проход к нему завален.
Стеной колючей окружен,
И мышь туда не пробежит.
И днем, и ночью сам дракон
Свои богатства сторожит!
УПРЕКИ НИБЕЛУНГА ЗИГФРИДУ
Более Регин не стал даже разжигать огня в горниле. Зигфрид, не получив желанного меча от гнома, разражается гневом. Такое происходит впервые. В запальчивости, гном перечисляет неблагодарному все то, что он сделал для него. Из его речи, юноша узнает, что нибелунг ему не отец, а только воспитатель. Он настаивает открыть всю правду о себе, угрожая силой гному, и тот вынужден сообщить все подробности появления здесь его матери. Зигфрид узнает и об отломках Нотунга, и требует от карлика сделать меч. Нибелунг вынужден признаться, что у него ничего из этих отломков не получается... Он уже не раз пробовал...
Мое искусство не причем?
Да, я кузнец, к тому ж, - умелый.
Не получается с мечом,
Что только я уже не делал?..
Каких заклятий я ни клал,
И всякие были добавки –
Не подчиняется металл,
Все неудачны были плавки!
Ну, значит, мне не по плечу
Изделие такое...
Не прикоснусь к тому мечу,
Оставь, Зигфрид, меня в покое!
Попробуй отковать и сам,-
Силен, как бык, и молод!
Чем просто бегать по лесам,
Ты взялся бы за молот!
ИЗГОТОВЛЕНИЕ НОТУНГА
Жажда подвигов заставляет юного Зигфрида взяться за изготовление меча. Яростно бушует пламя в горне, в нем плавятся кусочки Нотунга, превращенного юношей в металлические опилки.
Пещера жаром залита,
Из горна искры вылетают,
И мысль работой занята:
Металл Зигфрид сегодня варит.
Зигфрид обломки измельчил,-
Они от Нотунга остались,
И меч тяжелый получил,
Из самой крепкой стали.
Удар меча, - рассечена
Надвое была наковальня.
И понял гном: «Обречена
Судьба его теперь печальна».
Понял, наконец, нибелунг, кому подарена его голова: юнцу, которого он вскормил. Что сделает Зигфрид, узнав об его проигрыше Одину? Как лишиться этой страшной зависимости? Надо натравить юного Зигфрида на великана Фафнира. Если Фафнир убьет Зигфрида, целой останется голова нибелунга. Победит Зигфрид, можно будет воспользоваться волшебными шапкой и кольцом, предварительно опоив победителя отравленным зельем.
Не знаю, знает ли юнец
О сделанном ему подарке?
Когда узнает, мне конец,
А не конец, жизнь станет
жалкой!
ПРИГОТОВЛЕНИЕ ОТРАВЫ
Принятое решение успокоило Регина. Он добыв в лесу необходимые компоненты, принялся за изготовление отравы.
В котле с водой цветы и травы –
Простые, безобидные,
А вместе – создают отраву
Достаточно солидную
По запаху и цвету – мед
И вкус пьянящий, сладкий.
Мгновенно выпивший умрет,
А смерть – другим загадка!
ОТКУДА БЫЛО ЗНАТЬ, ИЛИ РАСЧЕТЫ НИБЕЛУНГА...
Проклятие и зло не принадлежали кольцу. Красота не таит в себе зла, а вот золото – хранит его. Зло в кольце умножено возможностями его разыскивать и притягивать к себе золото.
Откуда нибелунгу было знать:
Проклятье не в кольце хранилось,
а в металле,
Что будет страсть одолевать,
Какой пока не замечали.
К примеру, брат родной
Заставил всех себе служить.
И золото из недр земли черпая,
Он каждой унцией его стал дорожить,
Любви и доброты совсем не замечая.
Потом Вотан и Локи отобрали
Кольцо, колпак у Альбериха.
Так далеки деянья от морали
Родив невидимое лихо!
От богов к великану перешло,
Из простака он стал драконом.
Он воплотил в себе все зло
Нарушив общежития законы
Чтоб золото вернуть,
Семнадцать лет терпел,
Кормил, воспитывал героя,
Теперь настало время дел.
Меч выкован!
В подвалы дверь откроет.
Дракон погибнет и кольцо мое.
А победитель выпьет
чашу с зельем.
В расцвете сил и возраста умрет –
Вот настоящий повод для веселья.
Недаром приходил сюда Вотан
Зачем он приходил?
Чтоб посмотреть на карлика Регина?
Не пожалел ни времени, ни сил,
Бродил в лесу непроходимом.
ВСТРЕЧА ЗИГФРИДА С ФАФНИРОМ
Солнце достаточно высоко поднимается над землей, лучи его проникают в чащобы темного таинственного леса. Солнцу радуется все: шелестят листья дерев, ведя между собой беседы, защебетали птицы, перелетая с ветки на ветку. По лесу пробирается Зигфрид, за спиной у него – Нотунг, меч, который он сам изготовил из обломков того меча, которым владел его отец. От приемного отца Зигфрид уже знает, почему Нотунг отца не поразил негодяя Хундинга, исковеркавшего судьбы всей его семьи. Какой-то одноглазый странник подставил свой посох под меч и Нотунг разлетелся на части. Вот бы встретиться с этим странником, и наказать его за гибель отца?.. Вокруг юноши порхают птицы, чуть ли не касаются его лица. О чем это они так оживленно щебечут? Вот бы познать их язык? Он приветливо машет птицам рукой. Он не замечает, как вслед за ним, прячась за зеленью кустов, движутся Регин, с одной стороны, а с другой, приложив руку к единственному глазу, смотрит странник в широкополой шляпе, грубом темном плаще, и с посохом в правой руке. Вот и широкая светлая поляна, неподалеку от жилища Фафнира. Зигфрид громко трубит в свой рог.
Вот прозвучал Зигмунда рог.
И заскользили кольца змея.
Взглянул на битву Один, бог,
Но помешать бойцам не смеет.
Дракон пустил зловонную струю,
С кустарника, деревьев листья пали.
Всю силу сконцентрировал свою, -
Дохнул и травы запылали.
Не дав дракону вновь дохнуть,
Герой к дракону подбегает,
Всажен по рукоятку Нотунг в грудь,
Дракон пал наземь, подыхает.
Но прежде, чем замереть в последнем дыхании, Фафнир, шипя, предупреждает своего победителя о том, чтобы тот опасался того, кто его воспитал. Нибелунга интересует только золото. «Я стал жертвой этого золота. Ты – станешь следующим» - шипит змей...
Слизнувши с пальца кровь дракона,
Случайно павшей на него.
И птичий разговор становится знакомым,
Он много узнаёт из «ничего».
Он узнаёт, что мир широк,
Ему нет края и конца
Еще один преподан был урок
О тайне Нибелунгова кольца.
О замысле его убить.
Подлив в питье готовую отраву.
И про красавицу, что где-то спит,
И что ему принадлежит по праву.
Зигфрид удивлен проснувшемуся в нем дару. Из разговора птиц, он узнает не только о готовящемся покушении на его жизнь и спящей валькирии, но узнает и о тайне кольца Нибелунга и шлема-колпака. Золото герою не надо. Он забирает шлем и золотое кольцо, не зная о том, что на них лежит проклятье.
К нему приближается нибелунг Регин. Он видит кольцо и шлем, глаза его загораются огнем вожделения. Подобострастно и льстиво он пытается убедить Зигфрида отпить его снадобья, быстро восстанавливающего силы. Но, предупрежденный птицами, Зигфрид заставляет карлика самого отведать напитка. Трупы Фафнира и нибелунга он бросает в опустевшее змеиное логово, и отправляется на поиски Брунгильды.
ВОТАН ИДЕТ К УТЕСУ ВАЛЬКИРИИ
Отгремела гроза. В предрассветной мгле медленно идет Вотан к утесу, на котором уже много лет лежит спящая Брунгильда. Как и прежде, утес окружает колючий кустарник и пылающее кольцо высокого огня. Нет, Вотан не думает о спящей. Он пришел сюда томимый сомнениями и предчувствием рокового конца. Он пришел сюда, чтобы просить у всеведущей богини Эрды совета, как ему поступить, как остановить бег времени и хотя бы отсрочить гибель богов.
Вотан в раздумье тяжком:
Мир приближается к концу;
Судьбу не заключить в упряжку,
И едешь не на свадьбу, не к венцу!
Возможно, ли процесс остановить?
Иль задержать, хотя бы на мгновенье,
Чтоб ход событий этим изменить?
Какой совет? Подскажет кто решение?
А маховик запущен им самим.
Он богом был, для мира стал тираном.
И даже мир богов объединим
Посулами, богатством и обманом.
Не резкость правды, льстивы речи...
И Локи, как шакал юлит,
Меж мною и женой противоречья,
Что сделать, чтоб все это изменить?
Мой посох власти рунами увенчан,
А я его меняю на копье,
Мир зашатался, стал не вечен...
Все было общее, теперь твое, мое...
Уверенность сменилась на сомнение,
Любовь ушла, осталась только боль.
Какое принять мне решение,
Чтоб правда и краса сюда вернулись вновь?
ВСТРЕЧА ВОТАНА С ЭРДОЙ
Послушная зову верховного бога, из бездны вселенной перед Вотаном появляется Эрда. Она бессильна, что-то изменить в движении времени, она не в состоянии уловить хотя бы мгновение. Нить жизни прядут Норны, но они слепы и бесстрастны.
Я вижу, ты печален, друг,
Коль вызвал на свидание, -
Вокруг тебя сомкнулся круг
Сомнений и страдания.
С Хемдаллем не решил вопрос,
В источнике Мимира,
Коль ты явился на утес
«Совет старейшин мира»?
Ты видишь, что утес наш пуст,
«Старейшины» - все в прошлом
Давно забытый ими путь...
Созвать сюда – непросто.
Морщина на твоем челе,
Нет живности движений...
Но ты ведь бог, не человек,
А где венец свершений?
Ты, Один, в этом виноват,
Не знаешь, что сгубило?
Теперь ты – сказочно богат,
Но нет бывалой силы!
Я помню радости твои,
Хоть повод был и мелкий,
Ты силы не берег свои.
Был пот твой едкий, терпкий.
Когда ко мне ты приходил,
С тебя его смывала.
Я помню, как меня любил
Под ночи покрывалом.
Мерцали звезды в вышине,
Луна с небес светила,
Ты голову склонял ко мне,
С губ сладость твою пила.
Потом ты голову свою
Клал на мои колени,
И засыпал под песнь мою...
Вокруг сгущались тени.
И только наступал рассвет-
Ты бодр, отважен, ясен.
В моей душе оставил след...
Ты был могуч, прекрасен!
Ты уходил, а я ждала,
Томилась в ожидании.
А для тебя – важней дела,
А для меня свидания.
Потом ко мне ты охладел.
Нет, я не ревновала.
У Одина так много дел,
Где только не бывал он?
Людьми, богами окружен,
Да и врагов немало.
У Одина немало жен,
На всех его хватало.
Власть искушения несет,
А если нет предела?
Куда желанье занесет?
Глядишь, и разум съело!
Ты знаешь, чем владею я?
Ты ждешь моих пророчеств...
В твоих руках судьба твоя,
Противиться не хочешь
Желаниям – предела нет!
Скажи, зачем Вальхалла?
Что, тесен созданный мной свет?
Чего не доставало?
Зачем ты золото отнял,
И стал на путь обмана?
Ты злобу в сердце не унял
На змея – великана!
Извлек кирпич, извлек другой –
И рушится стена!
А ты совет держал с женой,
В ответе вся страна!
Ты выполнял ее каприз –
Убийце помогал.
Теперь твоя довольна Фригг,
А сына – потерял.
Того, кто защитить бы мог
Изнеженных богов...
Вот, дорогой, каков итог
Бессмысленных шагов.
Хмельная вечно голова,
Трясутся руки, ноги.
Вся сила только на словах,
В разврате тонут боги»
Пока не нарушал закон,
Дремали силы зла.
Хаос тобою пробужден –
Уже орда пошла...
Ты в золоте искал успех,
А он в мече из стали.
Ты положился не на тех,-
Они умом устали.
Доволен ты теперь, иль нет?
Ступай скорей к Мимиру,
Пусть он дает тебе совет:
Как защищаться «миром»?
Тобою Хаос пробужден,
Он набирает силу...
В бою с ним будешь побежден
Фенрир – твоя могила!
Высказав ему все это, Эрда исчезает. И вновь Вотан в думах и сомнениях.
ВСТРЕЧА ВОТАНА С ЗИГФРИДОМ.
Тьма рассеялась. Солнце золотит склоны гор. Легкий ветерок шевелит листья деревьев. Аромат цветов заполняет воздух. Вотан не замечает красот наступающего утра. Не замечает этих красот и Зигфрид, разыскивающий место, где должна покоиться спящая красавица, ждущая своего пробуждения. Птица, ведущая его к этому месту, куда-то исчезла. Зигфрид не знает того, что птица уже привела его к цели, и потому ее нет. Но он видит одноглазого путника с посохом и пытается узнать у того, где лежит прекрасная дама. Вотан не узнает Зигфрида, разгневанный дерзостью цели какого-то юноши, он поднимает свой волшебный посох. Зигфрид, в свою очередь, поднимает меч, видя перед собой одноглазого путника, по рассказам Регина -причину гибели своего отца.
Вотан приблизился к утесу,
На нем давно валькирия лежит.
Здесь с юношей столкнулся носом к носу,
Тот непочтителен. Вотан дрожит
От ярости. И посох поднимает.
На этот раз не раскололся меч.
Бог, посрамленный внуком, исчезает,
Судьба не посулила больше встреч.
ЗИГФРИД БУДИТ БРУНХИЛЬДУ
Одноглазый странник исчезает бесследно. Изумленный Зигфрид оглядывается по сторонам. Странно, чуть заметная огненная дорожка, идущая через основание холма, превращается в стену огня.
Вотан исчез и Зигфрид изумлен,
Пред ним утеса плоская вершина,
Вокруг него кольцо вдруг вспыхнуло
огнем,
Встает пред ним стеной неодолимой.
Не отступил перед огнем герой,
Вступил в огонь, и пламя угасает,
Он видит луг с зеленою травой,
Под елью кто-то отдыхает.
Скорее, незнакомец спит,
И сон глубок, ничто не потревожит,
Шелом на голове его блестит,
Броня и наручни, поножи...
Герой был поражен его красой,-
Шлем потихонечку снимает,
Под ним головка женская с косой, -
Пред нею изумленно отступает.
В душе его и робость, и любовь,
Он наклонился к ней, поцеловал.
И в теле женском забурлила кровь.
Час пробуждения валькирии настал!
Проснувшаяся Брунхильда благодарит своего избавителя. Радостно приветствует она золотое утро, синее небо, деревья, траву и зеленые горы. Покоренная страстью Зигфрида, девушка готова забыть и о бессмертии, и о сказочной Вальхалле. Все это она готова променять на краткий миг земного счастья.
ЗИГФРИД ИСКУШАЕТ СУДЬБУ
Зигфрид отправляется, как это делали в то время все славные воины, в дальние странствия на поиски подвигов. Брунгильда провожает мужа. Она дарит ему своего любимого коня «Гране». Он же в залог верности дарит золотое кольцо, то кольцо, проклятие которого неотвратимо.
Судьбы своей перстом влекомый,
Зигфрид садится на коня.
Брунгильду оставляет дома.
Теперь сидеть ей у огня
И ждать, когда супруг,
Под звук серебряного рога,
Поднимет нечисть всю вокруг
Чтоб гнать подальше от порога.
Все ждет решения его,
Меча разящего и копий,
И к ним добавивши всего,
Потребного в боях жестоких.
Где был Зигфрид, не знаю я,
С кем и когда он славно бился?
У гибихунгов короля
Надолго он остановился.
ПЕРЕДАЕТСЯ ЛИ ЗЛО ПО НАСЛЕДСТВУ?
При королевском дворе гибихунгов (бургундцев), в числе особ, приближенных к королевской особе, находился некто Хаген, незаконнорожденный сын нибелунга Альбериха. Он так научился вести себя, что, будучи человеком завистливым и злым, считался образцом чести и достоинства.
Проклявшие любовь, предавшие ее,
Нашли ль в любви продажной ей замену?
Гармонию любви, фантазии полет?
Здесь даже не назвать ее изменой!
А плод любви, какой бывает он,
У тех, кому любовь телесная потеха?
И Альберих проклятьем поражен,
Он – не источник радости и смеха.
Он с проституткой ложе разделил,
Иль девой непорочной овладел обманом,
Кто от него когда-то плод родил, -
Есть «Хаген» - с «доблестным» изъяном.
И этот образец достоинства уговорил сестру короля Гетруну опоить Зигфрида зельем, вызывающим полную потерю памяти о прошлом. Для чего это было сделано? Гунтер юный король страдал в одиночестве. Замысел Хагена состоял в том, чтобы женить Гунтера на Брунгильде, хотя он знал о том, что Зигфрид и Брунгильда находятся в брачных отношениях.
Зигфриду поднесут зелья,
В заздравном кубке с медом,
Уйдет он в мир забвения,
Забыв из прошлого о многом.
Забудет про жену свою,
Супругой сделает Гетруну.
О том невольно я пою,
Чуть шевеля гитары струны.
НА УТЕСЕ ВАЛЬКИРИИ
Брунгильда ждет возвращения милого. Уже прошло много времени, а его нет. Но вот она слышит звук его рога и видит своего коня, подаренного ею Зигфриду. Брунгильда спешит навстречу к Зигфриду. Но, что это?.. Она не узнает его! Оказывается, Зигфрид, надев волшебную шапку, меняет свой облик. Он становится похожим на короля Гунтера, заочно влюбленного в Брунгильду. Дело в том, что Зигфрид, поклявшись в дружбе и верности королю гибихунгов, помогает тому жениться на Брунгильде, поскольку под воздействием волшебного напитка «забвения», забыл о ней настолько, что смотрит на нее, словно видит впервые.
Брунгильда не дождалась мужа,
Идет туда, где возлежала.
Утес воспоминаньем служит
Того, что здесь Зигфрида ждала.
И вдруг вдали мелькнул огонь,
И видит бег, как от погони.
«Греме» – ее любимый конь,
На нем мужчина незнакомый.
Брунгильда с изумлением смотрит на незнакомца. Как тот мог пройти, не опалившись, через стену огня, окружающего утес? Ведь только Зигфриду это удается... Может, это конь перенес его?
Как он прошел через огонь, -
(Стоит сплошной стеной?)
И «Нотунг» за спиной?..
По форме тела – он Зигфрид,
Движения его и голос,
Он также мягко говорит,
И также поправляет волос...
Спокоен он, спокоен конь...
Походка, и того же роста,
И конь «Греме» его «принял»,
А это для коня – не просто...
Хозяйку прежнюю узнал.
К ней головою потянулся,
Коснулся мягкими губами...
И зов в груди ее проснулся,
И руки потянулись сами...
Но, не обман ли восприятья?
Но, незнакомец слишком смел.
Нет, он не бросился в объятья...
Кольцо с руки ее стянул
и на свою одел!
Сделал это незнакомец насильно, преодолевая сопротивление сильной физически валькирии. В те времена такой поступок означал одно – он объявлял себя ее женихом.
По тем понятьям - это знак,
Что он берет Брунгильду в жены,
Он поступает с нею так,
Как будто им вопрос решенный!
ПОЕЗДКА ЗИГФРИДА-ГУНТЕРА И БРУНГИЛЬДЫ В ГИБИХУНГ
Брунгильда следует за незнакомцем туда, куда он ее ведет. Она могла бы воспротивиться, но, почему-то не может. Она не догадывается о силе кольца, которому сейчас подвластны и Вальхалла и Нибельгейм. Кроме того, она подозревает в незнакомце Зигфрида, которому каким-то образом изменили внешность.
Брунгильда едет вместе с ним,
Скорей всего, из любопытства?..
Зигфрид в душе ее храним...
Но понимает – «здесь не чисто?»
Поездка долгою была,
Дорог ведь не было, а тропы.
Засада, может быть, ждала?
Быть нужно крайне расторопным!
Расчистит путь, возможно, меч?
А может быть, расчистит – слово?
А может быть, и в землю лечь,
Она всегда принять готова?
Она бесстрашною была,
Привыкла к частым битвам, сечам,
Не всем и верила словам,
К любой готова была встрече!
Зигфрид так и не узнал в Брунгильде свою жену. Но влечение к ней он испытывал неотвратимое. Чтобы сохранить честь девы, ложась спать с ней в одну постель, он помещал «Нотунг» меж ней и собой.
А сколько раз ложились отдыхать,
Лицом к лицу, и боком к боку?
Но не посмел «жених» ее обнять.
Он говорил: «Зарок такой дал богу!»
И если была мягкая постель,
То «Нотунг» находился между ними.
И чувств его бушующих метель
Был постоянно обращен ей в спину!
И женское отходит прочь,
Брунгильда снова сильный воин,
Способный ехать день и ночь.
Любого витязя достоин!
Но, путь окончен, наконец,-
Везде сады, жилища, пашни.
И показался сам дворец,
Сторожевые видны башни.
Встречает колокольный звон,
Подъемный мост для них опущен.
Цветы летят со всех сторон,
Что может быть красивей, лучше?
ВСТРЕЧА КОРОЛЕВЫ (БРУНГИЛЬДЫ)
Средина дня. Залитый солнцем замок,
На башнях ветер флаги развевает,
Царит волненье спозаранок,
Приезда королевы ожидают!
Никто не знает, какова она?
Но, говорят, что дочь Вотана!
Что ярким светом рождена,
Иных пока о ней нет данных!
Все ждут и напряжение растет.
Звук рога с башни возвещает:
Что не напрасно замок ждет,
К воротам «гостья» подъезжает!
ГОРЕЧЬ ВСТРЕЧИ
Внешне все было прекрасно. Даже находясь в Вальхалле, ей не доводилось видеть подобного веселья. Готовятся две свадьбы: одна – Зигфрид с Гетруной, вторая – Гунтер и Брунгильда. Хаген, названный брат Гунтера созвал на свадьбу всех вассалов, всю округу. Меха полны прекрасного вина, долгое время хранившегося в подвалах замка, именно для подобного случая, столы ломятся от угощений. Во дворе замка, на вертелах, зажариваются целиком туши жирных быков и баранов. Аппетитный запах витает в воздухе. Зигфрид, потерявший память, похитил собственную жену, чтобы новый друг его Гунтер, мог на ней жениться. Он взошел на «утес валькирий» под видом Гунтера, затем передал ее своему другу, а сам вернулся в королевство гибихунгов, приняв свой обычный вид. Теперь он, и его новая нареченная Гетруна, ждут прибытия Брунгильды и короля. А вот и они. Король ведет за руку свою невесту, Все восхищены красотой будущей королевы. Но «королева» безучастна ко всему. Она покоряется закону, но не любит Гунтера. В душе ее царствует Зигфрид.
Толпа восторженно встречала
Брунгильду, спутника ее.
Но, дева, изумленная, молчала,
Увидев, что супруг ее идет...
Вот только что, он находился
рядом,
Когда он панцирь снять успел?
Стать свежим, чистеньким,
нарядным,
И в гуще оказаться дел?..
Осанка та же, то же одеянье,
И даже тот же внешний вид.
Приковано к нему вниманье,
Учтивые слова он говорит.
Где он набрался их? Откуда?
В лесу он рос, в такой глуши,
Где только лес, и камня груды –
Одни ревнители души!
Но, голос у него совсем иной,
Иные у него движения.
Красивый, статный, молодой,
Да, он достоин уважения!
Но, он не тот, что приезжал,
Через стену огня пробился?
Не он кольцо с нее снимал?
В пути, возможно, находился?
И тут, выходят на крыльцо
Зигфрид с красавицей Гетруной.
На пальце у него кольцо,
На нем начертанные руны...
Опять в душе ее сомнения:
«Что здесь со мною происходит?
Какого зла тут проявление?
Кто этим, все же, верховодит?
Так кто же был со мной тогда?
Итог обычного обмена?
Зигфридом я гордилася всегда,
А он задумал гнусную измену!
Похитил, чтобы другу передать,
И стать от обязательства свободным,
Гетруну, чтоб женой своей называть,
И сделать это принародно!
Душа Брунгильды так чиста,
Как девственный ручей незамутненный.
И речь ее не пылка, а проста,
Взывает к чувствам, не к закону!
«Ты подсластить хотел потерю,-
К Зигфриду обратилась дева, -
Ты обманул меня, и я тебе не верю,
Я брошена тобой, не «королева»
На ясене клянусь и на мече,-
Валькирия я в прошлом, дочь Вотана,-
Зачем я здесь, скажите мне вообще?..
Чтоб стать свидетелем обмана?..»
Она его в измене обвиняет, -
Он богом данный ей супруг,
А действия его напоминают,
Что он ей даже и не друг!»
И клятва произнесенная ею,
Его никак не может убедить,
Не может он ее назвать женой своею,
Пусть сколько хочет говорит!
Зигфрид с Брунгильдой «не знаком».
И в свою очередь клянется,
Что был он преданным сватом,
И чистым перед другом остается!
Что эту женщину он видел только раз,
Когда ее похитил он для друга,
Весь остальной ее рассказ,
Есть плод ее душевного недуга!
Зигфрид Гетруну за руки берет
И от собравшихся уводит.
Но долго не расходится народ:
Ах, сколько слухов он «наплодит!»
Король был ревностью охвачен.
Притворно Хаген возмущен.
И стыд Брунгильды не оплачен,
Но будет ею отомщен.
И лишь один Зигфрид беспечен,
Он думал, что добро творит.
Весь груз беды взвалил себе на плечи,
К тому ж еще – судьбу благодарит!
Он приобрел здесь друга, брата.
Нашел себе красавицу жену!
Брунгильду гордую сосватал;
Пробил у всех безверия стену!
О прошлом памяти лишен,
Сегодня он и весел, и беспечен.
Лик в прошлое его не обращен,
Он только с будущим желает встречи!
ТЕРЗАНИЯ БРУНГИЛЬДЫ
Бесчувственна была, отцу служила, -
Ее профессия – война,
Над павшими в бою она кружила,
Не знала, что иная участь суждена.
Все переменится и смертной станет,
И неприятен стук мечей и кровь.
Желанный миг придет, во всей красе
предстанет,
Что кратко называется любовь.
Познает она ревность и страданье,
И ненависть заставит клокотать.
И поцелуй, и краткий миг свиданий,
И то, за что готова жизнь свою отдать!
Ее беда – неведом ей обман,
Ее учили верить старшим слову.
А у людей, и здесь, и там,
Во имя лжи и жизнь отнять готовы!
Ее душа – цветущий майский сад,
Для ветров жгучих уязвима.
Принес холодный ветер град,
И все побил, а не промчался мимо!
Ей выжить в этом мире не дано.
Цветов любви едва она вкусила.
Но, что поделать, ей не суждено...
Любовь без меры привела к могиле.
Брунгильда поняла, муж ей изменил .Желая отомстить изменщику, она выдает Хагену уязвимую точку на теле Зигфрида - спину. Туда, во время охоты и наносит Хаген свой предательский удар кинжалом. В этот момент пелена забвения падает с глаз Зигфрида. Он видит свою прежнюю жену Брунгильду, видит новую – Гетруну...
Поздно слишком поздно узнает Зигфрид о том, что он стал жертвой обмана. Он умирает. Брунгильда поняла, что ее муж стал жертвой предательства...
Опять обман, кругом обман!
И свадьба та была обманом.
Зигфрид погиб от тяжких ран,
Ушел из жизни слишком рано.
Защитник мира жертвой пал,
Не ведая, что знает власть!
И для вселенной час настал.
Хаос готовится напасть!
ПОГРЕБАЛЬНЫЙ КОСТЕР
На тот утес
Любви, страданий, слез,
Героя поднимают тело.
Он был ему, как дом,
Вкусил восторги в нем,
Но жизнь продлить судьба не захотела!
Внизу бежит река,
А в небе – облака,
Герой не видит и не слышит.
Зеленая трава.
Постель его – дрова,
Но, кажется, что грудь Зигфрида дышит!
Кругом царит весна,
Красавица жена
Прощальный взгляд супругу посылает.
Обряд был завершен,
И факелом зажжен
Костер огромный полыхает!
СМЕРТЬ БРУНГИЛЬДЫ
Горит костер, на нем лежит герой,
Со всех сторон костер тот виден.
Огонь поднялся над горой,
В костер бросается Брунгильда
АТЛИ ИЛИ ЭТЦЕЛЬ
Так звучали на древнем исландском и германском языках имя исторического лица – короля гуннов Аттилы (434-453 г.н.э.) Аттила разгромил Бургундское королевство (гибихунгов) на Рейне, захватил в плен короля Гунтера и его брата Хагена а сестру их Гетруну сделал своей женой.
На короля два взгляда есть.
Один: он кровожадный, злой,
Так часто нарушавший честь,
И след отмечен дымом и золой.
Он золото бургундцев захватил,
Но в Рейн то золото попало,
И Рейн то золото хранил,
Потом добычей нибелунгов стало!
А сам убит сестрою короля,
Которую взял в плен и обесчестил.
Богами был наказан он не зря,
Сам эпизод остался в саге-песне!
Этот эпизод создан из исторических преданий о смерти Аттилы на ложе германской пленницы Ильдиго. Существует в сагах и предание о том, что Аттила казнил бургундского герцога и его брата за сестру свою Брунгильду.
Деталей нет, но память сохранила
Кровавые дела тех лет.
Что значит, власть могучего Аттилы,
И дым пожарищ, заслонивший след!
Что жизнь жены его и сына,
Когда им у него и счета нет?
Нет веры у него в Вотана, иль Одина.
Религия его – есть настоящий бред:
Огонь, трава и камни, и иное
Людские жизни – пыль и прах,
Их убивают – он спокоен,
Все происходит на его глазах
ВОТАН НА РАСПУТЬЕ
Мир, в котором жили нордические боги, разрушен гуннами. Разрушена сама система, питающая власть богов. В них больше окружающие не верят. Следует самим уходить...
Вотан в раздумье тяжком.
Он чувствует, как мир приблизился
к концу
Его не заключить в упряжку,
Все, приписав злосчастному кольцу.
Кто даст совет? Процесс остановить
Возможно ли? А повернуть обратно?
Запущен им самим тяжелый маховик,
Вот почему везде и все не ладно.
Нить жизни мира доплетают Норны.
Они слепы, работы не прервать,
Предчувствий самых тяжких, полный,
Он с безысходностью не может совладать.
Он, бог Вотан, нарушил сам закон,
Во след ему последовали боги.
Мир силами Хаоса окружен,
Гармония рассыпалась на слоги.
ПРИХОД НОРДИЧЕСКИХ БОГОВ В КИЕВСКУЮ РУСЬ
Откуда к нам пришли? По суше, по воде ли?
И время нахождения в пути?
Быть может, просто прилетели, -
Тогда следов нам просто не найти!
Их Днепр очаровал. Но нет Вальхаллы,
Лишь капища, где окон нет, дверей.
Рядами боги деревянные стояли
Средь чучел уничтоженных зверей.
Быть может, был дворец богов за Доном?
О том у нас сказаний нет.
Покрыто мраком это, неведомо.
Отсюда – неуверенный ответ.
Что боги здесь нашли? Суровый быт и нравы?
Обширная зеленая страна
Знаком здесь труд жестокий и кровавый –
С пеленок всем знакомая война.
Недаром к Западу лежит Троянов вал...
Так, хорошо запомнили римляне.
В бою сраженный, вновь вставал-
Урок хороший дали им славяне!
Бежали все, кто мог бежать. Карлики не смогли покинуть обжитые ими места, да и ноги коротки были, далеко унести не могли. С тех пор появление карликов на Руси – случайное явление.
Великаны, добравшись до нас, не знали, чем им тут заняться. Кичились друг перед другом соей силой, и назвали их – асилки.
АСИЛКИ
Так в древности у восточных славян называли великанов. Описание их поведения, сделанное ниже полностью соответствует прежнему представлению о них.
На Русь проникли великаны,
Безмерна сила, нет ума.
Каналы рыли, котлованы,
Вода залила их сама...
Утесы создавали, горы
(И здесь не то, и там – не так!)
Меж ними часто возникали ссоры,
А усмирить их – не пустяк!
Так возгордились силой, -
Швыряют камни в небеса,
Людей немало перебили
К Перуну рвутся голоса
И, наконец, услышал бог –
Гремело небо и стонало.
Потом подведен был итог:
Гигантов на земле не стало.
ВМЕСТО КОНЦА
К нам с Юга шел Христос,
А с Севера – Один.
Христос был Бог – учитель.
Второй – в боях непобедим,
Но доброты не знает победитель!
Что жизнь ему – пустяк!
Зачем ему душа?
Было бы сильным тело.
Рука в бою была бы хороша,
Мечом отлично бы владела!
На поле боя посылал валькирий,
Чтоб пригляделись, что к чему?
Вот тот орудует секирой,
Ему подвластной одному.
А тот мечом десяток заколол,
И снова лезет в гущу боя,
Но смерть свою он все-таки нашел, -
Валькирия несет с собой героя!
Вот из таких
безмозглых храбрецов
И собирал Один свою дружину.
А что ему, в конце концов?
Важней всего, чтоб враг не видел
спину!
С мечом к славянам шли,
не ожидали,
Что ждет их взбучка и отпор.
О том еще римляне знали,
Что в каждом доме здесь топор!
Нордическим богам
Понравились славяне,-
Неприхотливы, злы, как волки,
В бою жестоки и упрямы,
И зубы не лежат на полках, –
Пьянящий мед у них и квас,
Ничуть не хуже, чем в Вальхалле,
За ними нужен глаз, да глаз,
Чтоб голову в вине не потеряли!
Прижились тут, пошли дела,
Смешались вместе, стали русы,
Рука их князя повела,
А русы воины - не трусы!
Здесь местный народ принял нордических богов, но изменил им имена. Главные боги были помещены в капища. Их деревянные и каменные изображения – идолы были поставлены на холмах града Киева. Коротко ознакомимся с ними:
ПЕРУН
Бог грозы (грома). Функция бога чисто военная, считался покровителем княжеской дружины. Его представляли в виде немолодого мужа. Деревянный идол его, стоящий на холме у Киева, имел серебряную голову (седина?), а усы золотые. Особо мифологическое значение имела борода Перуна.. Главным оружием бога были камни, которые он метал в неугодных ему, потом у него появились стрелы и топоры и иные «богомерзкие вещи», как их потом назовут древнехристианские писания на Руси.
Перун уж точно был неместным,
Из Скандинавии пришел.
Ну, что сказать, коль мир наш тесен,
Он потеснил богов, которых здесь нашел!
Он прежде был Фьюргюн,
Родитель бога Тора.
Один из тех, кто в битве уцелел.
Сместил Велеса очень скоро
И удалил от ратных дел.
Сражался то ль с драконом,
то ль змеей?
И Мокошь вызволил из плена,
Не занимался он селянами, землей,
Здесь незаметны были перемены!
Война его удел,
Он в ней поднаторел.
( Желающих сражаться здесь немало)
Дружину сколотить – лишь только б захотел,
Клич громкий, зов – и явью это стало!
Дружину водит – воевода, князь,
А бог Перун дружину опекает.
Тесна меж богом – князем связь,
Пока дружина князя побеждает!
А поражение... Или добычи мало,
Перуном недоволен князь,
И жертвовать, молиться перестал он,
Потом совсем прервется эта связь.
Ну, если у Перуна с княжеской дружиной установились добрые отношения, то с мирным населением они не были дружественными. Это был чуждый бог, от которого следовало постоянно ожтдать неприятностей. Жертвы давали и молились, чтобы избавиться от гнева его, к милостям его не прибегали – напрасно было их ожидать. Поэтому появление Иисуса Христа здесь встретили спокойно, без массовых волнений. Воля Перуна еще будет действовать на севере Руси, но конец власти его уже был виден, гибель предопределена.
Перуна борода из серебра,
А усы бога – золотые.
Из рук Перуна долго ждать добра...
Все действия его не тянут на святые.
Его стрела, запущена с небес,
Летит зигзагом, а не прямо.
Глядишь, хороший человек исчез,
Или где был, образовалась яма!
Перун пускает в ход топор,
Метает камни серые и скалы,
Как только он пришел, с тех пор
Страна ареной битвы стала!
ВЕЛЕС
Велес, Волос в древнерусских источниках выступает, как бог. В «Повести временных лет» он является покровителем домашних животных и бог богатства – « скотий бог». Велес всегда с золотом, Перун – с оружием. Они постоянно противопоставляются. Велес считался богом всей Руси, А Перун – бог княжеской дружины. Потом имя Велеса было святым Власием. На севере России и по сей день встречаются каменные идолы, посвященные коровьему богу.
Страна без края и границ,
(В те времена они были условны).
И в божьем стане слишком много лиц –
Всё с человеком делать вольны!
У каждого пристрастие свое,
Но, вот к работе тяга небольшая.
Вооруженье: стрелы, лук, копье,
Соха и борона – богов не привлекают!
А землепашец молится ему –
Не навредил, хотя бы только,
И жертву нужно дать не одному,
А можешь дать, и никакого толка.
Среди богов – один Велес
Еще хозяйством занимался,
Ему подвластны реки, горы, лес
И дым из труб, когда он поднимался!
Но одному ему не уследить,
Чтоб был везде порядок малый;
Охотники всю дичь способны перебить,
И лес валить строители навалом!
И рыбаки весною пошалят,
Когда рыбешка нерестится,
И ловят сетью всю ее, подряд.
Ну, что ни говори, так дело не годится!
Завел Велес помощников себе:
В лесу пусть будет – « леший»,
И «водяной» пусть будет на воде,
В избе людей пусть «домовой» потешит!
Кругом война, Велесу нужен мир,
Его хозяйство требует покоя.
И нужен людям боевой кумир –
Бог грома и войны, бог бури и разбоя!
ДАЖЬБОГ
Бог солнца у восточных славян. В мифологии часто упоминается со Стрибогом, возможно олицетворяющим чистое небо. Идол этого бога стоял на холме у Киева, считался покровителем и родоначальником русских. Вспомните слова из «Слово о полку Игореве» : «Дажьбожьи внуки – русские!»...
Бог солнца и светлых небес,
Бог русских, дарующий братство.
И долы, и реки, и лес
Подарок нам твой и богатство.
СВАРОГ
Бог огня, культ которого связан был с древнегреческим Гефестом. Самые тесные связи этого бога с Дажьбогом, названным в летописи сыном Сварога: «сего ради прозваша и бог Сварог... и по семь царствова сын его именем Солнце, его же наричають Дажьбог (Ипатьевская летопись 1114 г) Главными атрибутами Сварога были конь и копья.
Солнечный бог – русский Гефест.
Есть конь у него и копье.
То ли пришел из каких-либо мест?
Может здесь вечно живет?
Что ему нужно? Был бы металл,
Он сделает все из него.
Мечи и подковы тот бог создавал,
Искрами брызжет, плюёт!
Если в душе
есть особенный жар,
Сварог на помощь придёт.
Может, проснется естественный дар –
Песней металл запоет.
СЕМАРГЛ
Входил в число самых главных семи божеств древнерусского пантеона, по- современному звучит – Семиглав. Идол этого бога был установлен в Киеве по приказу князя Владимира.
Семь голов у бога,
А к чему они?
Меж собою долго
Спорят ночи, дни.
Роль его неясна,
Может цифра – «Семь»
Рассуждать напрасно,
Может не совсем?..
РАРОГ
Огненный дух. Бог домашнего очага. Взгляните на само имя бога. Его две начальные буквы составляют имя древнеегипетского бога солнца «Ра». Возможно имеется связь с именем Раха –воплощение огненного вихря – страха. Внешне походил на огненного дракона, изрыгающего пламя изо рта...
Он огненный дракон.
Все в искрах его тело,
И вихрем сделается он
Коль не найдется дела.
П так, сидит себе в печи,
А изо рта – огонь...
Продукты: щи и калачи
Он – мирный, но не тронь,
Не разбуди в нем ярость зла,
Пройдется по домам,
И все село сгорит дотла,
Оставит нищих там!
СТРИБОГ
Означает – «отец-бог» Слово «стрий» - это дядя по отцу. Прародитель богов. Функционально близок Дажьбогу. Идол этого бога был установлен в Киеве в 980 году. В «Слово о полку Игореве» ветры дующие названы внуками Стрибожьими, стрелами несущимися от моря.
Если ветер задул,
То проснулся Стрибог.
И в избу заглянул,
Осветить все помог.
И очистил от зла,
И посеял зерно
С богом быстры дела,
С ним Дажьбог заодно!
МОКОШЬ
Богиня восточных славян, идол которой стоял в древнем Киеве рядом с изображениями Перуна,
Дажьбога и других богов. Внешне она представляла собой женщину с огромной головой и длинными руками. Известно, что по ночам она занималась прядением. Это сближало ее с Норнами
из скандинавских мифов. В древности запрещалось оставлять кудель на открытом месте. После принятия христианства на Руси Мокошь стала называться Параскевой Пятницей.
Была прежде Мойрой, потом стала Норной,
Но труд не меняла ни разу,
Работала ночью, когда все спокойно,
Пряла бесконечную пряжу.
А здесь, на Руси, изменилась и внешне:
Глава почему-то распухла,
И длинные руки, хоть пальцы всё те же.
Кругом почему-то – не сухо!
ДЕЛА ЯЗЫЧЕСКИХ БОГОВ В КИЕВЕ ЗАКОНЧЕНЫ...
На этом и закончится поход,
И как-то летом, поутру.
Изображенья вынесет народ,
И боги поплывут безмолвно
по Днепру.
Перун исчезнет, и Дажьбог,
Исчезнут Мокошь и Велес.
Спастись от смерти только мог,
Кто убежал, спасаясь, в лес.
Там лешим стал, там водяным,
Там кикиморой, там – кощеем.
Потом исчезнут словно дым,
И возродиться не посмеют!
Крупные боги канут в неизвестное. Роль многих станет неясной. Да и имена исчезнут. А вот мелкие боги надолго останутся, приобретя совсем иное значение. Они станут теми, кто будет постоянно мешать, причинять неприятности, в том числе и довольно крупные. Одни будут постоянно находиться рядом, другие будут ожидать нашего появления в их пределах.
ДОМОВОЙ
В восточнославянской мифологии – бог дома. Представлялся чаще всего похожим на хозяина дома.
Или как небольшой старик с лицом, покрытым белой шерстью. Домовой тесно связан с благополучием дома. Как и бог Велес, домовой приходил в гнев, если хозяйка дома засветила свои волосы перед чужим человеком (т.е. снявшая платок). При переезде на новый дом следовало совершить добрый ритуал, уговорить домового переехать в новый дом вместе с хозяевами. В противном случае хозяевам грозили многочисленные беды. Считали, излюбленным местом нахождения домового – угол за печью.
С лицом, покрытым белой шерстью,
Без сумы иль с сумой.
Живет с тобой, куда же деться,
Бог дома – домовой!
Рождается он вместе с домом,
Из печи дома – первый дым,
Пусть лично вы и не знакомы,
Но дом храним твой домовым!
ДОЛЯ
В восточнославянской мифологии бог удачи, воплощение
счастья. Самому слову «бог» у наших предков предшествовало слово «доля». К великому несчастью Доле противостоит – Недоля. А ходят они часито вместе, сменяя друг друга.
Воли бог и бог удачи
На коне лихом.
Мимо доброго проскачет,
Взор оставит на плохом!
Остановит и одарит,
Всем, чем он богат,
С ним живет, и с ним лукавит –
Вор и конокрад!
КИКИМОРА
В восточнославянской мифологии злой дух дома, маленькая женщина-невидимка. Иногда ее считают женой домового. Враждебно настроена к мужчинам. По ночам пугает детей. Путает пряжу. Являлась прообразом богини Мокошь, прежде того носившей еще имена Мары, Моры, богинь, связанных со смертью. Вспомните, слово – «мор», означающее массовую гибель живого.
Была прежде смертью злою,
На Востоке измельчала,
Прежде была молодою,
А потом – старухой стала.
Но вредит, где только может.
Перепутает всю пряжу,
И мужчине дрянь подложит,
Стены выпачкает сажей...
КОСТРОМА
Воплощение весны и плодородия у древних русичей.
Выглядела молодой красивой женщиной, закутанной
в белые простыни. Появлялась с дубовой ветвью
в руках, вела хороводы. При проводах весны –
Кострому готовили в виде соломенного чучела.
Потом это чучело со смехом рвали на куски и сжигали
Вспомните русские слова – «костер», «костра»
С дубовой веткою в руках –
Красавица младая,
Ее с улыбкой на устах
Сегодня провожают.
Вокруг нее костры горят,
Ведется хоровод.
Она уйдет, но говорят:
«Оставит добрый плод!»
ЛЕШИЙ
Воплощение леса, злой дух. Показывался одетым в звериную шкуру и с атрибутами зверя – рогами и копытами. Одежда его перепутана: правая сторона у него левая. Может пугать людей своим смехом. Может украсть ребенка, сбить с пути. Для защиты от него используется кусок липового дерева, называемый в народе – «лутовкой» Кроме того если встретился с лешим, то нельзя ничего есть.
Рога и копыта у лешего есть,
Правое, левое – спутал.
Если попал к нему, нужно не есть,
Лучше носить с собой «лутовку»!
Следует отметить и положительные качества лешего:
он следит за порядком в лесу, за живностью в нем...
Лес ухожен,
значит леший поработал
Лес в завалах и заброшен,
Знать, на лешего – охота!
Если живности
В лесу стало мало,
Значит, лешего в лесу
не бывало.
Леший невзлюбил людей
Изначально,
Баб с лукошками, детей
Счет печальный.
Заблудились та и те
Средь трех сосен,
Где погибли, в темноте...
Кто их спросит?
После массовых гуляний,
Посещений,
Много веток и ветвей,
Да кореньев...
БЕРЕЗА
Береза в восточнославянской мифологии священное дерево. Почиталась как женский символ во время весеннего праздника Семика. В селение вносилось распустившееся дерево, и девушки надевали на голову венки из зелени. Это был пережиток отношения к березе как символу мирового древа. Береза часто упоминается в русских заговорах:
«На море на Океяне, на острове Кургане стоит белая береза, вниз ветвями, вверх кореньями»...На бересте, коре березового дерева писались уже до второй половины 19 века прошения лешему.
ВОДЯНОЙ
В славянской мифологии злой дух, как опасного, отрицательного начала водной стихии. Описание его дано ниже в стихотворной форме:
Старик безобразный, огромный живот,
Зеленые усы, рога,
Широкий, беззубый лягушечий рот,
И лапа медвежья, где должна нога.
И вся в завитушках его борода,
Опутанный тиной и ряской,
Встречается редко. Но встретишь – беда!
Злой дух он из мифа и сказки.
Чтобы откупиться от водяного, ему приносили жертвы: черного козла или черного петуха. На водяных мельницах держали животных только черного цвета. Водяной предпочитал жить в черной воде.
Откуда взялся водяной? Родила ли его сама водная стихия, или занесен в омут откуда-то?
У водяного много дев,
Но он, увы, бесплоден!
Он много пил и много ел,
Но был всегда голоден!
Он любит тьму глубоких вод,
Ему приятен омут;
Не беспокоит тут народ,
Здесь чаще тонут!
Здесь камень есть под головой,
Свисает тина,
Здесь ждут блаженство и покой.
Здесь – дом любимый!
Ему прохладно летом здесь,
Мороз не страшен лютый.
Когда он пал сюда с небес,
Побитый и раздутый?
Теперь вокруг немало дев.
Прекрасных и холодных,
Наследников иметь хотел,
Но нет, увы, бесплодный!
ЛИХО
В восточнославянской мифологии олицетворение горя. Внешне Лихо похожа на одноглазую худющую женщину. Встреча с нею грозит либо гибелью, либо потерей руки. По своим действиям напоминает одноглазого циклопа Полифема из Одиссеи Гомера, выпускающего по овце, чтобы поймать ослепивших его.
Встретился с Лихом,
Считай, что пропал,
Лучше беги от ней сразу.
Руку, иль ногу свою потерял,
Либо остался без глаза!
НАВЬ
В восточно-славянской мифологии Навь – воплощение смерти. Существовал в давние времена особый Навий день, день поминовения умерших. Его приурочили к последнему четвергу великого поста. В «Повести временных лет» эпидемия в Полоцке приписывается мертвецам, скачущих на невидимых конях по Полоцку: «Навье бьют полочаны»... У скандинавских народов эта особь носила название Хель.
Теперь нет царства у нее,
А это – явь.
Сменила имечко свое,
Теперь зовется – Навь!
Но тот же прежний
жуткий вид,
И тот же запах трупный.
За что должно ее молить,
И встреча с нею трудна!
РОД
В славянской мифологии – божество, воплощение рода, единства потомков одного предка. Это слово стало основой слов: «роды» «родственники» и так далее.
Бог семейства,
Бог родства,
Предков бог и славы.
Бог чудесный естества,
Мести бог кровавый.
Есть достоинство и честь,
Есть великодушие,
А урон – воздастся месть,
А неравнодушие.
РУСАЛКИ
Вредоносные мифологические существа, умершие девушки, преимущественно утопленницы. Имеют вид красивых девушек с зелеными волосами.
Танцуют девы у реки,
И музыка свирели льется.
Движенья медленны, легки,
Трава под стопами не гнется.
А форма ног, изгибы тел
Великолепны и прекрасны...
Увидеть краски захотел,
У дев их ожидать напрасно.
Недвижима, застыла кровь,
Нет чувств у них, они бездушны,
И слово нежное «любовь»
У девы не щекочут уши.
Они холодны, как вода,
Хоть слышны смех и воркованье,
Застигнут у воды – беда,
Родным твоим – печаль, страдания!
В русальную неделю, следующую за троицей, выходят из воды, бегают по полям, качаются на деревьях, могут защекотать встречных до смерти, могут увлечь в воду. Поэтому в русальную неделю купаться нельзя, выходить за пределы селения следовало с пучком полыни. Чтобы отвлечь русалок от людей их занимали тем, что развешивали на деревьях пряжу, нитки, полотенца.
Началась русальная неделя –
На деревьях полотенца, пряжа,
Песни для русалок в избах пели,
И купанья прекратились разом.
Вечер начинался. Тишина,
Выпь кричала где-то на болоте.
Освещала полная луна,
Чтобы уберечь от бед кого-то!
Из глубин озер и прочих вод
Выходили на берег русалки.
Заводили песни, хоровод,
Но слова печальны песен, жалки!
И те, которые пришли,
и те, которые встречали,
Друг в друге общее нашли
И спора не было вначале.
Да и потом бывал не спор,
Но так, межродственные встряски,
Миролюбивый разговор,
И тризны общие и пляски.
СУД
Мифологическое воплощение судьбы. Когда Суд сорит золотом, рождаются те, кому суждено быть богатыми. Когда сеет черепки, рождаются бедняки. От Суда зависит и почет, и слава. Он может стать причиной бесславия.
Бог судьбы, бог рока
Милостив к кому?
Жизнь дает – два срока,
Солнце и луну.
А другой в темнице
Без вины сидит...
Как определиться?
Кто определит?
ЧЕРНОБОГ
Соответствует древнеисландскому Клинтлингасаге. Злой бог, приносящий несчастье, главным образом в военных делах. Изображался кумиром черного цвета с серебряными усами Чтоб изгнать Черноголова, нужно было испить круговую чашу медовой браги.
Чернобог на Русь пришел,
Темнолик, серебряные усы,
Места на Руси он не нашел,
Никому тот бог не приглянулся.
Разъярен, творит лишь зло,
Поражая ею души наши.
Чтобы зло от нас ушло,
Вкруг пускаем с пьяным медом чашу...
ЧЁРТ
Означает «проклятый» Вначале это был мелкий дух зла, скорее пакостник. Но, с принятием христианства, роль чёрта резко возросла, стала прямым воплощением дьявола. Он способен принимать любую форму, даже самого близкого человека. Любимыми местами встречи его с людьми являются перекрестки дорог, болото. Рекомендуется не употреблять его название, заменяя его другими названиями. Скажем, лукавый, анчутка, окаянный, черный, лысой ...
Черная шерсть, хвост и рога,
Волосы дыбом, шишом,
Нос пятачком и козлинья нога,
Может ходить нагишом.
Путников любит встречать
На перекрестках, болотах,
Может обличье менять,
Напоминая кого-то...
ВОРОЖЕЯ
Служить бесу можно по-разному, понимая открыто, рассчитывая на что-то, и слепо повинуясь ему и считая, что этим оказываешь услугу человечеству.
Если верите вы в Бога,
То зачем вам ворожея?
С ней общение недолго,
Долго бес сидит на шее.
Два источника познанья:
Светел путь и тайна мрака.
Первый – радость созиданья.
А второй – источник страха!
Посылает Бог пророков,
Чтобы путь добра открыли.
Ворожея – дочь порока,
Сеть грехов ей бесы свили.
Ловит слабых ворожея,
И порой, сама не знает,
Что не разум она сеет,
Беса к жизни призывает!
Пребываете в сомненье,
Время тратите без меры.
Соль познания – мгновенье,
Путь к нему ищите в вере!
ЯРИЛА
По-русски часто называют Ярило – божество весеннего плодородия. Вспомните знакомые вам слова: яровой хлеб, ярь, яркий, ярый... Изображалось в виде девушки, одетой в белое платье с венком на голове, ржаными колосьями в одной руке, и человеческой головой – в другой.
Отмели метели, и земля парила,
Конь, соха на пашне, сеют яровой.
На лошадке белой ехала Ярила,
А в руках колосья, с желтой головой.
Белая одежда, из цветов веночек,
К трудовому люду ехала она.
Холод не вернется, стал длинней
денечек.
К нам пришла хорошая, теплая весна!
ЧТО БЫЛО ПОТОМ?
Сколь долог был почет?
Я не скажу, о том не знаю.
Пусть солнце греет и печет,
Пусть в небе ласточки летают,
Пусть все, как прежде. Но, увы?
Настало время потесниться:
Не могут древние волхвы
Знаменьем века поделиться!
Добра так мало, много зла,
И от Перуна Русь устала.
Нужны не добрые слова,
А нужно доброе начало!
И вера новая в Христа
Перуна, Велеса сразила.
Она добра, она – чиста
И справедлива – в этом сила!
И боги по Днепру поплыли...
А киевлянам, трын-трава!
Чьи изваянья не доплыли,
Пошли на топку, на дрова!
Осталось в памяти немного.
Ну, значит, им такая честь!
Несовершенны были боги
Ни в Скандинавии, ни здесь
УШЛИ ВМЕСТЕ С РУСАМИ
Когда пришли к славянам нордические боги, не поддается осмыслению. Известно, что они, в который уже раз сменили имена, став по внешним данным своими, местными богами. Такая мимикрия долгое время устраивала славян, которые ни бытом своим, ни нравами почти не отличались от варягов. Одно из скандинавских многочисленных племен – русы, были ассимилированы местными племенами. Прошло это абсолютно безболезненно. Русы и дали общее название конфедерации племен – русские. Приход на Русь учения Христа было намного болезненнее и продолжительней. Киев принял христианство, а Смоленск нет, не говоря уже о Новгороде Великом, который еще долго оставался языческим. Из Киева деревянные изображения богов поплыли вниз по Днепру. Часть русов, не желающих принять христианство, на кораблях вышли в Черное море, из него через Средиземное море – в Атлантику, и там бесследно исчезли, унося многое из язычества, неизвестное нам.. Чтобы хоть как-то восполнить исчезнувшие данные, я обратился к скандинавским корням нашим, проведя аналогию между тем, что там сохранили и названиями наших языческих богов. Почему там сохранились, а у нас нет, подробные сведения о сонме богов, и не только... Дело в том, что у нас до принятия христианства письменности не было, а у скандинавов было руническое письмо. У нас христианство было принято в конце X века, а у скандинавов (Исландия) в XIII веке. Как видите, разница большая во времени...
Прекрасный день. Сияет синь небес.
А на ладьях гребцы угрюмы.
Мелькают рощи, перелески, лес –
Владенья прежнего Перуна.
На юг плывут сегодня русы.
Путь им знаком, проверенный не раз.
Здесь люди закаленные, не трусы.
И слово конунга – приказ!
Сегодня покидают навсегда,
Что долго родиною звали,
Что ждет их впереди, сражения, беда?
На лицах русов не видать печали.
Привыкли русы чувств не выдавать.
Расслабятся, когда напьются браги.
И будут тогда хором подпевать
Поэту, распевающему саги!
Скальд знает, что поет,
И знает, чем увлечь стальные души,
А в них Перун, валькирии полет.
Способны русы саги долго слушать!
Сегодня скальд молчит, нет сов.
Своими русы видели глазами,
Как отправляли в плаванье богов...
И небо не ответило громами!
Перун с небес и знака не дает,
Ему война всегда дороже мира.
Кто за добычей нынче поведет.
Им звонкая не требуется лира.
Жалели ль боги, покидая Русь?
Возможно? Может быть? Возмлжно?
А Киев, потеряв, испытывал ли грусть?
Ответить на вопросы сложно!
Живущие при княжеском дворе
Легко меняют веру и личину.
Хоть кол теши у них на голове,
О том не выведать причины!
И будут утверждать под клятвой,
Что верны князю и Руси.
А у людей простых свои понятья,
Они живут по истине, в глуши!
Они покорны грубой силе
Владеет ими постоянный страх:
Чтоб не ограбили, да не убили –
Молитва богу вечно на устах.
Важней всего, чтоб дом их защитил
И в бой с косою, топором отважно
А он какой, да им совсем неважно?
Идут и бьются, не жалея сил!
И только те, что кормятся с меча,
Не принимают новой веры.
В них кровь бунтует горяча,
И замыслы горды, без меры!
Князь нынче строит крепкую страну,
Дома возводит, ставит храмы.
Иные взгляды князя на войну.
И Киев шлет послов в иные страны.
Отторгнута политика разбоя,
А значит не нужны набеги.
Все созидание нуждается в покое.
И мира ждут от Киева соседи.
Вниз по Днепру ладьи плывут,
На них дружинники и боги,
Какие испытания их ждут?
Какими будут их пути-дороги?
Свидетельство о публикации №113022704862