Цари и пророки

От автора.
Задайте себе вопрос, на первый взгляд довольно праздный, где истоки вашего бытия? И ответа на него не найдете. Ведь даже жители Древнего Рима, жившие в глубине веков и оставившие после себя великолепные образцы зодчества, искусства и литературы, не могли ответить на этот вопрос, обращаясь к мифологическим Ромулу и Рему или к троянскому царевичу Энею. Но ведь и до гибели Трои жили люди! А где истоки тех людей? Приходилось обращаться к божественному провидению. При этом все понимали, что мир не мог стать порождением множества богов, в которых верили, а поэтому искали истоки все-таки в единственном начале. Ближе всего и рациональнее в этом вопросе были евреи, изначально верившие в единого Бога. Наверное, и создатели двух наиболее представительных религиозных учения – христианства и ислама использовали самое рациональное, позаимствованное у древних евреев учение о мироздании, наиболее коротко изложенное в первой книге Библии «Бытие». Всякое великое с малого начинается. У малого всегда, если порыться хорошенько в глубинах памяти, хорошо ее перелопатив, всегда начало найти можно. С большим это делать значительно труднее. И приходится создавать условную точку отсчета или условное определение, взятое за исток. Скажем, где исток малого ручья или речушки? Да, его всегда можно обнаружить, прошагав вдоль берега небольшое расстояние. А вот исток Нила, одной из величайших рек мира пришлось искать несколько столетий. И в самом поиске приходится придерживаться чего-то, тоже условного, по существу. В том же Ниле имеется два истока: Белый Нил и Голубой Нил. Какой из них следует считать истинным началом реки? Или, скажем, исток нашей великой реки Волги? Да, нам покажут сруб деревянный колодца, вокруг которого буйно травы растут, покажут струю воды, поднимающуюся из глубин колодца, сказав при этом: «Видите, вот это и есть начало реки великой Волги». Вы обязательно отхлебнете несколько глотков из ковша, висящего здесь, и пойдете прочь с чувством исполненного долга. И не придет вам в голову, что за отсчет мог быть взят и другой источник. Ну, если взять, скажем, да принять за исток – начало реки Камы?.. Ведь она в месте впадения в Волгу и значительно шире, да и полноводнее, чем сама Волга… Как реки из малых ручьев и речушек начинаются, так и народы себя ведут, из родов и племен образуясь. Малый народ, письменности своей не имеющий, и потому об истоках своих знающий лишь по преданиям да сказаниям, всегда рискует их утерять из-за слабости памяти сказителя. И долго будут искать эти истоки, ломая себе голову над вопросом: всегда ли народ здесь проживал или пришел издалека? Великий народ, – я имею в виду величину численности его, а не значимости, – может тоже не знать своих истоков, и темень этого явления может скрываться в искусственности толкований правителей прошлого, для поддержания значимости роли их личности в истории. Великий народ, как и всякое великое может по ходу своей истории вбирать в себя множество мелких народов, ассимилируя их, пополняя свой язык словами влившихся в него, обогащая культуру свою. Так что, рассуждая, мы обязательно возвращаемся к вопросу: что принять за основу своего начала? Всегда ли оно было великим? А если начало начал так и остается неизвестным, приходится обращаться к началам тех, кто сохранил память о нем, при одном условии, что оно не противоречит всей остальной истории существования своего, собственного. Что соединяет народ крепче всего? Вера. Религиозные основы ее. Красива, поэтична основа многобожия, представленная содружеством богов, в виде большой семьи, в которой и роли распределены, подобно семье человеческой, кстати, и не самой дружной. Боги в таком содружестве состоят из родителей, детей их и иных близких. Боги такие пьют, едят, вступают в сексуальные отношения между собой, лукавят, сражаются между собой и даже убивают друг друга. Как и люди, они ищут удовольствий на стороне, вторгаясь в человеческое общество, и вступают с отдельными представителями его в брачные отношения, ничем, кроме сексуального удовлетворения не подкрепленные. Кстати, плод такого соития, редко добивался бессмертия. Как быть людям, в жизнь которых так постоянно вмешиваются «непостоянные» боги? О каких определенных истоках можно говорить, если их может быть множество? Каждый бог мог дать потомство, претендующее на роль патриарха народа или даже многих народов!..
Но, в глубокой древности, нашелся народ, отказавшийся от многобожия, определивший одного бога над собой, а, следовательно, определивший и один исток свой. Бог этот сотворил не только мир, но и все, населяющее его. Бог этот и создал первых людей, от которых пошли и все остальные. Я думаю, что ясно, о каком народе идет речь?
Всегда ли народ этот оставался верным своему Богу? Да нет. Он часто уходил от него к богам тех народов, судьба и богатство которых вызывали у еврейского народа зависть, порождали желание жить также богато, как и те. И ставили они тем богам жертвенники, и воздвигали они алтари им. И зло начинало преследовать их, и множилось оно чрезвычайно… Но, находилась в этом народе сила, которая возвращала его на путь истины. Понимали руководившие этим народом, что при малочисленности своей, народ может и должен раствориться в межнациональных браках, поэтому всегда стремились вернуть его к чистоте национальности своей, кстати, позволившей сохраниться даже тогда, когда он потерял свое единство. История этого народа была записана на арамейском языке, потом переведена на греческий, а потом уже на многие языки народов земного шара. Эту, древнейшую часть истории, ведущую к истоку сотворения мира, и взяли многие народы мира за основу. И стала она истоком не только иудейской, но и христианской религии, и ислама.
Так, что грек Птолемей Филадельф, царь Египта, оказал огромную услугу последующим поколениям всего земного шара в распространении «Пятикнижия Моисеева».
Возвращаясь к тому народу, истоки которого стали истоками, если не истории, то религии множества других народов, позволившими говорить об избранности его, то мне по душе одна черта ментальности его – скептицизм. Этот скепсис явил возможность появления множества великих ученых. Я – русский по национальности, позволил себе воспользоваться долей скептицизма, свойственного не только евреям, но и мне, как индивидууму, чтобы обратиться к истокам своим, прокомментировать некоторые моменты Ветхого Завета так, как это я вижу. Нет у меня никакого желания «насорить», обидеть, ущемить… Не ищите зла в работе моей, даже, если что-то и не нравится вам. Истина – не блюдо на всякий вкус, и сладость, и горесть в ней есть, не говоря, что кислота ее заставляет морщить лицо свое, а без соленых слов, порой и не уберечься.
Я помню о праве, дарованном мне Господом Богом, – праве выбора. И пользуюсь им в том размере, в котором он мне позволяет это делать!
Не удивляйтесь тому, что для изложения я избрал стихотворную форму, ведь сама Библия имеет стихотворный строй. Прозой я разбавляю стихи только потому, что знаю – немалая часть людей, не понимая стихотворной формы изложения мыслей, просто отказывается внимать им или даже просто читать не для души, а хотя бы сердца ради.
ПРОРОКИ
ЕВРЕЙСКАЯ ИСТОРИЯ С КОММЕНТАРИЯМИ И БЕЗ НИХ
ПРЕДИСЛОВИЕ
Клочок земли не самый лучший,
А для кого-то очень ценный,
Камней у каждого надела кучи,
И хижин каменные стены.

Чтобы земля могла родить,
Безмерною была работа,
Горсть каждую её полить,
И не дождём, солёным потом.

Чтоб виноградная лоза
Покрылась сочным виноградом,
Так часто девичья слеза
С тяжелым потом была рядом.

В земле той нет моих корней,
Как нет корней других народов,
Но судьбы множества людей
Переплелись под небосводом.

Одни родились и ушли,
И где-то, может, зацепились,
Иную родину нашли,
И Боги новые родились…
Что и говорить, мал по численности был еврейский народ, но оказался большим по значимости. Соседями этого народа были большие, сильные государства, не раз порабощавшие евреев. Где они теперь? Не будь Библии, в которой об этих государствах говорится, и не будь тех, кто поверил в правдивость библейских строк, так бы и остались неизвестными Ассирия и Вавилон. Прошло время, исчезли два еврейских государства, а евреи были превращены в рабов и выведены за пределы Ханаана (нынешняя Палестина). Произведена была, по современным понятиям, тотальная депортация народа. А евреи, разбросанные по всему миру, живы. Где тот Рим Великий и Могучий, который совершил это? И где народ, считавший себя в праве решать судьбы всех других? Остался от него только язык. И хотя он еще используется в некоторых специальностях, но считается мертвым языком, поскольку нет тех, кто его создал, говорил на нем и писал. А лишение государственности и земли привели к тому, что евреи нашли применение своим физическим и духовным возможностях в мелких ремеслах и торговле. Отвык народ от тяжкого физического труда. Торговля является одним из самых быстрых способов обогащения. А самым блестящим способов вложения богатств, для роста их, является ростовщичество, породившее банковское дело. Что же удивительного в том, что в руках отдельных еврейских семей скопились колоссальные денежные средства.
Богатство, в свою очередь, ведет к возникновению зависти и ненависти к тем, кто его имеет. Имеется два способа борьбы с ненавистными: физическое уничтожение и изгнание. И эти средства борьбы испытали на себе евреи. Но, не исчезли они, а поскольку и сегодня их представители являются самыми крупными владельцами несметных богатств, отношение к ним тех, кто беден, не изменилось. Да, и вряд ли изменится в будущем! Примитивно я набросал вехи развития этого народа, а теперь приглашаю к более подробной истории.
Ведь, как никак, а она вдвое более долгая, чем история того народа, к которому я принадлежу. Может, покажется утомительным перечисление имен, которые я привожу, но поверьте, что оно могло быть удвоено и утроено. Я обратился только к тем, которые своими действиями напоминают мне живущих и действующих в настоящем – XXI веке. Может быть, найдется немалое количество лиц, которым не по душе придутся мои комментарии. Я предлагаю им обратиться к прямому тексту Библии, свидетельствующей о таком событии, и поразмышлять. Может быть, он тогда поймет, что я не занимаюсь измышлением. Возможно, у него, размышляющего над строками Библии, комментарии станут намного резче, чем мои. Итак, поехали…
ПЯТИКНИЖЕЕ МОИСЕЕВО – ТОРАТ МОШЕ
БЫТИЕ – БЕРЕШИТ
(первая книги Моисеева)
Да, я заранее прошу
У Бога, у людей прощения.
Я прошлое не ворошу,
И не ищу я в нем спасения,

Своих надежд не умалю,
Я Бога, словом своим славил,
И не хочу, чтоб грязь свою
Одеждой Бога прикрывали.

О, сколько грязных темных дел,
И мыслей скудных и убогих,
Возможно, каждый бы хотел,
Связать бы с промыслами Бога!

А сколько жертв, а сколько бед
Сотворено под имя Бога?
И Ветхий говорит Завет
Об этом слишком много.

Что в нём записано пером,
Отмеряно в пустыне жезлом,
Ни долотом, ни топором,
Калёным не иссечь железом!
МИР РАЗУМОМ РОЖДЁН
(«БЫТИЕ», Глава 1-я и 2-я)
Бог сотворил небо, землю и все, что на них находится, в шесть дней. До этого земля была пустынна и покрыта мраком. В первый день творения он создал свет, во второй день он сотворил воздушное пространство и небо. В третий день он отделил воду от суши и т. д. На шестой день он сотворил человека – Адама, что означает слово – «земля».
Я не сообщаю читателю о том, сколько времени прошло с момента начала, полагая, что самостоятельная работа по определению его, займет совсем немного времени.
Первичен Бог или Хаос,
Для нас, живущих, не столь важно,
А потому и сам вопрос,
На первый взгляд, как будто, праздный.

Я полагаю, был Хаос,
В нём зародился светлый разум,
Он совершенствовался, рос,
Призвание своё, познав не сразу.

Вокруг бурлило и неслось,
Взрывалось громко, билось глухо,
Хаос, конечно, есть хаос,
Несовместим со светлым духом.

Стремленье что-то созидать
Святого духа назначенье,
А хаос призван разрушать.
Хаос и Бог в сопоставленье…

Единства их не сознаём,
Познанья слабы, их немного,
Мы хаос космосом зовём,
А разум называем Богом.

Путь созидания неведом,
У Бога много было лиц,
И космос не оставил следа,
Но состоит он из частиц.

Они – и стали той основой,
Из коей мир построен был,
Мысль Духа создавала слово,
В него энергию вложив.

Энергия неисчислима,
Но образцов, моделей нет!
Дух Божий в темноте, незримый,
Носился много, много лет.

Земля была пуста, «безвидна»,
Как тьма кромешная над бездной.
Бог начал это – очевидно
С ошибок Хаоса, невежды.

Он первым делом создал свет,
И назван день его основой.
Спасает свет от многих бед,
Мы, право, ночью бестолковы…

Создал траву, зеленый лес,
Деревьев, приносящих плод,
Моря и сушу, свод небес,
Светил небесных хоровод,

Луну и солнышко, и звёзды,
Животных, насекомых, рыб
И птиц различных, вьющих гнезда,
Всё шло по маслу, если бы,

Не создал он венец творенья,
Адамом назван чудо – плод…
И Хаос приступил к рожденью,
Возник у Бога – антипод.

Кто называет его дьявол,
Кто – Люцифер, кто – Сатана,
Не признает законов, правил,
Но власть великая дана.

Он – постоянно, рядом с нами,
И поучать не устает.
Да, дьявол лживыми устами
От правды прочь людей ведет.

Нам разум дан, частица Бога,
Но не всегда мы сознаём,
То мы родим добра немного,
То зло большое создаём.

И результаты видим сами,
Хоть мало говорим об этом,
Что Бог создал под небесами,
Мы губим, может быть – планету.
ИСКУШЕНИЕ ЕВЫ, ИЛИ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ О ПЕРВОМ ГРЕХЕ
(«БЫТИЕ», Глава 3-я)
Счастливо и беззаботно жил Адам в саду Эдема, но он был одинок. Тогда Бог сказал: «Нехорошо человеку жить одиноко; надо создать ему помощника». Из ребра Адама и была создана Богом Ева, что означает – «Жизнь». И стали Адам и Ева жить счастливо, ходили обнаженными, без одежды, и не стыдились своей наготы. Но счастье людей скоро кончилось:
Так мало строк, посвящено той теме,
В какой Создатель проявлял заботу,
Какие парки и сады разбил в Эдеме,
Проделав, истинно, огромную работу.

Каких деревьев только ни собрал,
На всех красивые и вкусные плоды,
Со всех сторон Эдем тот окружал
Речной поток чудеснейшей воды.

Цветы прекрасные везде благоухали,
Любуйся ими, аромат вдыхая.
Таких красот потом не создавали,
Недаром уголок назвали раем.

Доступно всё, гуляй себе и кушай,
Устал – под дерево тенистое ложись,
Иль птичек райских песни слушай
Такая – созерцательная жизнь.

Один запрет – стоящее в середине,
Раскидистое дерево одно.
Да, памятью людей оно хранимо,
Забыть его никак не суждено.

Познанием добра и зла –
То древо в Библии назвали,
Две точки в древе, два узла,
А где, какой – о том не знали

Ни Ангелы, ни человек.
Лишь Люцифер – властитель ада,
Познаньем зла, из века в век
Свой нос совал, куда не надо.

Враг начинаний всех благих,
И враг создания Адама.
И друг глухих к добру, слепых,
И роющих для добрых ямы.

Но впрочем, нечего спешить,
Всему свое приходит время,
Должны мы с вами проследить,
Как сеет Люцифер сомненья.

Бог видит, приуныл Адам,
Он куксится, красоты надоели.
Чтоб не болтал с собою сам,
Бог сделал из ребра Адама Еву.

Значительно активней была Ева,
(Адам был увалень, тюлень)
От любопытства до всего ей дело,
Ему – пошевелиться лень.

А, бодрствуя, они вдвоем гуляют,
И ласки только в позах, да словах,
Похоже, что совсем не понимают,
Зачем у них различия в телах.

Бесспорно, их нечаянно касались
Частями тела, ртом и носом,
Но только после весело смеялись
Над незнакомым половым вопросом.

Но, если людям что-то незнакомо,
Как червь жует и беспокоит,
Нарушат все запреты и законы,
Но поиски начнут, не ведая покоя.
Гуляя, по Эдему как-то раз,
(Адам не находился рядом с девой),
Забыв про божеский наказ,
У древа жизни оказалась Ева.

На дереве раскачивался змей,
Красив, неповторим узор,
Змей нежно обратился к ней:
«Не проходи, останови свой взор!

Мы здесь с тобой одни, куда спешишь?
Дай обонять благоуханье рта,
Любой частицы тела. Повернись!
О, Боже мой, какая красота!

Прекрасна и свежа, как дивный цвет,
Красивей роз, благоуханней лилий,
Лицо твоё, как утренний рассвет,
Нет ножек красивей, что по земле ходили».

«Я не пойму, о чём ты говоришь? –
Смутившись, дева, тихо лепетала, –
Сегодня почему-то не шипишь?..
Такой змеи давно я не видала…».

Что мне сказать?.. Не хватит слов,
Не нахожу, чтоб стало все понятно…
У ног твоих я умереть готов,
Любовью я пылаю необъятной.

Готов навеки стать твоим рабом,
Законом станет твое слово…».
«Мне некогда сейчас, поговорим потом,
Когда я буду выслушать готова»…

«Постой, не уходи, пойми меня,
Я трепещу, боясь тебя обидеть,
Я умираю по тебе, любя,
Я всё отдам, чтоб только тебя видеть.

Ты видишь дерево, на нем плоды,
На них запрет наложен Богом,
Вы, люди, ждете от него беды,
А в нем чудес таится много.

Удивлена, что я заговорил?
Привыкла к моему шипенью…
Чтоб говорить, мне не хватало сил,
Речь приобрел в одно мгновенье…

Случилось так, я проглотил сей плод,
Он вкусом несравним, чудесен,
Глаза прозрели, и разверзся рот,
Мир без тебя стал сер и тесен.

Сорви вот тот, чуть-чуть правей,
Вкуси его, и ты сама прозреешь…
Ну, что дрожишь, красавица, смелей,
Я вижу, ты от ужаса немеешь».

«Нам Бог велел, – сказала тихо Ева, –
Чтоб обходили древо стороной,
Мне смерть страшна, и я бы не хотела
Покинуть этот рай земной!»

«Какая смерть, о чём тут говорить?
Я правду говорю, без всякого обмана,
Дар смерти это древо не таит,
Сама увидишь, убедишь Адама, –

Змей плод сорвал и тут же проглотил, –
Ну, посмотри сама, я жив, здоров,
Блаженство познаю и страстную любовь.
Рок твой приход сюда благословил…».

«Опять ты про любовь, она вкусна, –
Сказала Ева, – я её не вижу?»
«Любовь, о, Ева, сразу не видна,
Ни сверху, ни с боков, ни снизу.

Не осязаема… Ну, есть такое чувство,
Дарованное избранным, немногим.
Бог обманул людей, искусно,
Съев плод, вы сами стали бы, как боги.

Ну, посмотри теперь на облик мой», –
И змей тотчас преобразился,
Два мощные крыла возникли за спиной,
И нежный свет вокруг лица разлился.

И Ева ахнула, сердечко трепетало:
«Да, ты могуч, и красивей Адама,
Таким тебя никак не представляла…
Откуда ты, скажи об этом прямо?»

«Твой скромный раб я – Люцифер,
Я только что стал богом светоносным,
Возможно, что ты поняла теперь,
Съешь плод, и никаких вопросов!»

«Любовь взамен какого-то плода?..» –
И Еву оставляют мужество и силы,
Сорвала плод, коснулась губ едва,
Вздохнула, пожевала, проглотила.

И тотчас в жилах забурлила кровь,
И зов любви услышала сама,
Теперь нужна ей плотская любовь,
Ликует от удачи Сатана.

И чувства новые не в силах побороть,
Любовь звала, и сердце сладко ныло,
И Ева приняла в себя чужую плоть,
И радости любви с «врагом» вкусила.

И в юбочке из трав и полевых цветов,
С плодом в руке явилась к мужу,
Болтала про какую-то любовь,
И что Адам ей больше сердца нужен.

Адам остолбенел, увидев пред собой,
Жену такой, преображённой.
Её глаза манили глубиной
И нежностью, невиданной, огромной.

Известно всем про Божье наказание –
Как люди были изгнаны из рая.
Для нас, живущих ныне, в назидание,
Чтоб помнили о том, не забывали.

Не знаю, кем написаны те строки,
Но, в Библии их, явно, не приемлю.
Не может Бог быть так с детьми жестоким,
А справедливость Божия не дремлет.

Он создавал Адама не для лени,
Ведь впереди ещё свершений сколько?..
Задачи для грядущих поколений?
Решение от нас зависит, только!

Рай был похож на карантин,
Где б человек познал бы хоть себя,
Без Бога он не смог бы жить один,
Бог пестовал его, сознательно любя.

Что с нами будет, я не знаю?..
Мал разумом, познать мне не дано!
Путь есть ли у меня, ведущий к раю?
А как туда идти, пожалуй, всё равно.

О чём страдать, о чём ещё жалеть,
Хоть ада наша жизнь не лучше?
Когда наши тела настигнет смерть, –
В раю, как в емкости, хранятся наши души.

Уверен, для людей изгнание из рая
Не стало сверхсуровым приговором,
Хоть шли, рыдая и стеная,
Но шли они с подарком, не с позором.

Подарок тот – блаженство и любовь,
Они – источник радости, надежды,
Где царствуют они – надежный кров,
В нём властвует забота, как и прежде.

Иначе, как мне Бога понимать?
Слова его не раз мной повторимы:
«Оставит человек отца и мать,
Прилепится к жене и будет плоть едина».
ПЕРВОЕ УБИЙСТВО
(Ветхий завет. Бытие, Глава 4)
У Адама и Евы родились два сына. Старшего звали Каином, а младшего Авелем. Каин занимался земледелием, а Авель был пастухом. Однажды Каин принес в жертву Богу плоды рук своих, выращенных на земле. Авель тоже принес жертву Богу. Жертва Авеля больше пришлась по душе Богу. Это породило у последнего зависть, и следствием чего и было убийство Каином Авеля:
Читая Библии главу,
Про первое убийство,
Не сыплю пепел на главу,
Нужны не чувства, мысли.

Понять ушедшее давно,
Канувшее всё в Лету,
И дать оценку, заодно,
Всем бедам на планете…

Да, Каин смерть родил,
Убив родного брата.
Но, как процесс происходил,
Рукою бил, лопатой?

Был умысел, иль нет,
Иль гнев возник случайно?
Родила смерть немало бед,
Простых, необычайных…

Причина мелкою была,
Пусть зависть и не сложна,
Но незаметной не прошла,
Все в мире том возможно.

Рождались смех и труд,
Любовь и гнев, насилие.
Впервые все рождалось тут,
И смерти роль, всесилие!

Родилась смерть сама?
Условие ль такое?
Созданье глупости, ума?
В движении, покое?..

Из ничего? Нет, есть основа,
Раз появилась и живет.
И будет появляться снова,
Она для жизни есть оплот.

Пред нею полное бессилье,
И от нее нам не уйти,
Естественно ль, насилие?
Вначале иль в конце пути?

У Каина родился гнев,
Не побоялся Бога!
Убить он Авеля сумел,
Но нет назад дороги.

Предвидеть мог убийство Бог?
Естественно, предвидел!
И помешать убийце мог,
Чтоб брата не обидел.

Но, мыслю я, как человек.
На первом плане – чувства.
Стучусь я к правде много лет,
Никак не достучусь я.

Зачем ты разум, Боже, дал?
Ведь я – твоё подобие!
Я долго истину искал,
Нашли её немногие…

Для них события тех лет
В ином предстали свете…
Так легче отыскать мне след
Во тьме тысячелетий.

Бессмертье Каину дано,
И выход – преступлениям,
Преступникам не суждено
Найти себе прощение.

Хотя мольба и привлекла
Всеобщее внимание,
И к Богу Каина слова
Назвали покаянием…

Да, и бессмертие дано
За это преступление…
Что Каину оно несло?
Страданье, без сомнения!

Не за решеткой, не в тюрьме,
Но, связанный надёжно.
Сказать два слова мог жене,
Да ветерку…возможно.

Его, увидев, – люди прочь!
Похож на прокажённого.
Проходит день, приходит ночь,
Тоска прижала чёрная!

Сурово Каина судил,
Такая участь выпала,
Закона Бог не преступил,
Всем дав нам право выбора.

Нам нужно правом дорожить,
Закон, не нарушая.
Свою вину переложить
На Бога мы желаем:

«Он отнял то, он то забрал
(молил, а он не слушал…),
Хоть в злобе дьяволу продал
За злато свою душу»…

«Я так просил, чтоб он помог,
Я истово молился!
Но, не услышал меня Бог,
На зов мой не явился!…

Не подсказал, не досмотрел,
Не защитил руками,
А я ему молитвы пел
Иссохшими губами»…

А выводы мои просты:
Нет места чудесам!
Того у Бога не проси,
Что можешь сделать сам!

Не стали лучше мы сейчас,
И внешне неприличнее,
И Каин бродит среди нас,
Пусть и в другом обличье.

Закон нарушен, будь готов,
Что в ад ведет дорога!
Шесть миллиардов дураков
Надеются на Бога.
ТАК МНОГО ИМЁН
(Библия. Ветхий завет. «Бытие», Глава 5).
Женских имен в Ветхом Завете, особенно первых главах «Бытия» так мало, что создается впечатление, что женщины вообще отсутствовали или, думается, в древности люди не слишком ценили своих жен:
Читаю Библию, не пропуская строк,
Во всё внимательно вникая.
Понятно всё. Проходит срок,
И снова ничего не понимаю.

О, женщина! Тебе не повезло,
Подробностей об этом ты не знала,
По замыслу, в тебе гнездится зло, –
Так о тебе рука врага писала

В Святом Писании, а умысел иль нет?
Писавший чувствами погас?
Иль плоть терзалась много лет,
Не утолив страданий ни на час?

И функции твои в нём выполнял мужчина,
Ну, скажем, Сиф родил Еноса,
Енос родил Малелеила,
Рожали мужики, и нет вопроса,
А женщина молчание хранила?

Иль, просто, не было ее? И так,
В Завете женщина – статист.
Родить мужчине, этакий пустяк,
Он светел ликом, помыслами чист!

Такое множество в Писании имён,
Родил, родил, и вновь родился.
Деяний нет, что в имени твоём?
Зачем на свет ты Божий появился?

Знаменья рода пронести,
Чтоб вычислить, какого ты колена?
Что встретиться на жизненном пути,
Не, избежав, по смерти тлена?

Теряется всё в хаосе времён,
А в войнах гибли многие народы…
И снова вижу множество имён,
Неистребимой, жизненной породы.

Ну, злы, коварны, что тут понимать,
Украсть, подмять, обогатиться!
Как может Бог их голосу внимать,
Перед собою, видя рожи, а не лица?

А женщина для них – разменная монета,
Отдать врагу, не требуя залога…
Читаю словоблудье это,
Рожденное мужчиной, а не Богом.

Не нужно сыпать именами,
Родил, родил, родил, родил…
Зверее нет людей под небесами,
Терпеть таких у Бога мало сил.
ВСЕМИРНЫЙ ПОТОП
(Библия. Ветхий завет, Главы 6 – 7)
В главах этих говорится:
1. Когда люди начали умножаться на земле, и родились у них дочери.
2. Тогда сыны Божии, увидели дочерей человеческих, что они красивы, и брали их себе в жены, какую кто избрал.
3. И сказал Господь: не вечно Духу Моему быть пренебрегаемым человеками; пусть будут дни их сто двадцать лет.
4. В то время были на земле исполины, особенно же с того времени, как сыны Божии стали входить к дочерям человеческим, и они стали рожать им. Это сильные, издревле славные люди.
5. И увидел Господь, что велико развращение человеков на земле, и что все мысли и помышления сердца их были зло во всякое время.
6. И раскаялся Господь, что создал человека на земле, и восскорбел в сердце Своем.
Видя негодность первобытного рода человеческого, Бог решил истребить его, чтобы очистить место на земле для лучшей породы людей. Жило в то время десятое поколение от рождения Адама. Среди них жил только один праведник – Ной. Бог открыл Ною свой замысел уничтожения всего живого и велел построить ковчег (корабль), разбить его на отделения и поместиться не только со своим семейством, но и взять каждой породы животных по паре. Живущие во время потопа в ковчеге и дали после его окончания начало всему живому на земле.
Жаль, тот, кто Библию писал,
Не дал нам пояснений,
Любой читатель бы познал
Суть множества явлений.

Ну, скажем, Божие сыны,
Что стали появляться,
Откуда взялись? Кто они?
Теперь не докопаться.

С крылами были иль без крыл?
Летали днём иль ночью?
Бог им полёты разрешил,
В пилоты их пророча?

Быть может, ангелы они?
А может быть, и люди?
Днём ярким прячутся в тени,
А ночью тонут в блуде.

Нужны им женские тела,
Влечёт краса земная,
Она к земле и привела,
Забыв о светлом рае.

Наверное, и девы рады
Увидеть стоящих мужчин,
Чтоб показать свои наряды,
И не нужны им поиски причин.

От блуда с ними нарождались
Уроды и гиганты,
И в памяти людской остались
Одни из них – атланты.

Земля устала всех кормить,
И заросли озера,
Что будут есть, что будут пить?
Жизнь прекратится скоро!

Бог раздосадован и зол,
И к миру нет возврата,
Искал он выход, не нашел…
Но, не терпел разврата!

Бог осознал свою ошибку,
Когда создал Адама.
А будут новые попытки,
Сказать не хочет прямо.

Всё досконально осознав,
Что опыт был печальным,
Так много предоставил прав
Всем людям изначально.

Кто осудит его за то,
Что выбрал вид расправы –
Устроить на земле потоп?
Он Бог, а значит, – правый!

И был бы я на месте Бога,
Что ждал бы я от блуда,
Когда здоровых так немного?
Ждать исправленья, суда?

Кто может Бога осудить
За гибель человечества,
Тот должен рядом с Богом быть,
Начав с истока вечности!

Все измерения у нас –
Суть разума земного,
Мелькнул он искрой и погас,
Так времени немного.

Окинуть взором свою жизнь,
Да заглянуть бы сбоку…
С толпой по жизни пронестись,
Смерть встретить одиноким.

Какую лепту каждый внёс?
Кусочек зла оставил?
И что с собою не донёс?
И сколько раз слукавил?

Помножь число на все миры,
Да, приплюсуй пространство.
Да лишнего не забери, –
Добра и постоянства...

Тогда едва ль полезешь в спор,
Ведь козырей немного,
И станет ясным приговор
Нам, вынесенный Богом.

Всё также было, как всегда,
Кто пас, кто в поле был,
Журчала в ручейках вода,
И кто-то с кем-то пил.

Сгустились тучи, потемнели,
На землю пали капли,
Плясали дети, песни пели.
И небеса иссякли.

И, вдруг, откуда-то вода
Прозрачною стеной!..
На мир обрушилась беда,
Не ведали такой!

Разверзли хляби небеса,
Вода поднялась снизу,
В ней тонут крики, голоса,
Всё превратилось в жижу.

А дождь потоком с неба льёт,
Скала водой плюется.
Всемирный наступил потоп,
Всё тонет в нём, несётся.

Там с шумом рухнула стена,
Там обвалился дом.
Там брешь огромная видна,
А в башне есть пролом.

Там кровля по воде плыла,
А стены развалились.
Там церковь крепкая была,
Да в яму провалилась.

Фигурки бедные людей
Бегут повсюду, тонут,
И обезумевших зверей
Слышны и рёв, и стоны.

Там древо по воде плывет,
На нем с десяток трупов,
И зверь морской, урча, жует
Зеленых, да раздутых.

Все это трудно передать,
Вода всё прибывала –
Её земля, родная мать
Из недр своих рождала.

Рождались, множились ключи,
Вода рвалась фонтаном,
То холодны, то горячи,
То в бок струя, то – прямо.

И камень ноздреватым стал
И мягкий, словно губка,
Огонь, и тот водою стал,
Вулканы, словно трубки.

Вода из них потоком бьёт,
Струя на сотни метров,
Лодчонка утлая плывёт,
Борта надежны крепки.

Но, вот удар, ещё сильней,
Она перевернулась
И все, кто находились в ней,
В потоке захлебнулись.

Бежит, спасается живое,
Не скрыться от воды.
Кричат, визжат, мычат и воют
В предчувствии беды.

Настиг, схватил и завертел,
Предсмертный крик и вой,
И миллионы мертвых тел
Несутся под водой.

И ветер воет и несёт,
Срывает пену с волн,
Песнь бури гордую поёт,
Собой доволен он.

Громы гремят, слепящий свет
И мрак, тяжёлый влажный,
Была гора, её уж нет,
Был горный пик, он сглажен.

Гирляндой люди сплетены,
Теряют дух и силы,
Стояли наверху стены,
Водою всех их смыло.

Напор потока так силён,
Деревья рвёт и валит,
Вот смыт горы огромный склон,
Накрыло пенным валом.

Там видится скопленье тел,
Вода ревёт, клокочет,
Там глаз огромный заблестел –
Левиафан хохочет,

Огромная раскрыта пасть,
В ней зубы, словно пилы,
Наелся тел людских он всласть,
Передохнуть нет силы.

Чуть стихли громы, всё плывёт,
Мир тонет понемногу,
Глас слышит тонущий народ
Разгневанного Бога.

Отсвет воды багрово красный,
Сквозь тучи лик светила.
В пучине сгинул мир прекрасный,
Краса ушла, что была.

Библейского потопа факт
Приемлю, без разбора,
Но соблюдая должный такт,
Коснусь лишь приговора.

Что он суров, тут спора нет,
Был вызван вспышкой гнева.
Но на земле оставил след,
Тому есть тьма примеров.

Бог справедлив, хоть и суров,
Нам не уйти от суда,
Но мы, – поклясться я готов, –
Страдаем все от блуда.


От  автора.   

          Задайте себе вопрос, на первый взгляд довольно праздный, где истоки вашего бытия? И ответа на него не найдете. Ведь даже жители Древнего Рима, жившие в глубине веков и оставившие после себя великолепные образцы зодчества, искусства и литературы, не могли ответить на этот вопрос, обращаясь к мифологическим Ромулу и Рему, или к троянскому царевичу Энею. Но ведь и до гибели Трои жили люди! А где истоки тех людей? Приходилось обращаться к божественному провидению. При этом все понимали, что мир не мог стать порождением множества богов, в которых верили, а поэтому искали истоки все-таки в единственном начале. Ближе всего и рациональнее в этом вопросе были евреи, изначально верившие в единого Бога. Наверное, и создатели двух наиболее представительных религиозных учения – христианство и ислам использовали самое рациональное, позаимствованное у древних евреев учение о мироздании, наиболее коротко изложенное в первой книге Библии «Бытие. Всякое великое с малого начинается. У малого всегда, если порыться хорошенько в глубинах памяти, хорошо ее перелопатив, всегда начало найти можно. С большим это делать значительно труднее. И приходится создавать условную точку отсчета, или условное определение, взятое за исток. Скажем, где исток  малого ручья, или речушки? Да его всегда можно обнаружить, прошагав вдоль берега небольшое расстояние. А вот исток Нила, одной из величайших рек мира пришлось искать несколько столетий. И в самом поиске приходится придерживаться чего то, тоже условного по существу. В том же Ниле имеется два истока: Белый Нил и Голубой Нил. Какой из них следует считать истинным началом реки? Или скажем, исток нашей великой реки Волги? Да, нам покажут  сруб деревянный колодца, вокруг которого буйно травы растут, и покажут струю воды, поднимающуюся из глубин колодца, сказав при этом: «Видите, вот это и есть начало реки великой Волги». Вы обязательно отхлебнете несколько глотков из ковша, висящего здесь, и пойдете прочь с чувством исполненного долга. И не придет вам в голову, что за отсчет мог быть взят и другой источник. Ну, если взять, скажем, да принять за исток – начало реки Камы?.. Ведь она в месте впадения в Волгу и значительно шире, да и полноводнее, чем сама Волга… Как реки из малых ручьев и речушек начинаются, так и народы себя ведут, из родов и племен образуясь. Малый народ, письменности своей не имеющий, и потому об истоках своих знающий лишь по преданиям, да сказаниям, всегда рискует их утерять из-за слабости памяти сказителя. И долго будут искать эти истоки, ломая себе голову над вопросом: всегда ли народ здесь проживал, или пришел издалека? Великий народ, - я имею в виду величину численности его, а не значимости, - может тоже не знать своих истоков, и темень этого явления может скрываться в искусственности толкований правителей прошлого, для поддержания значимости роли своей личности в истории. Великий народ, как и всякое великое может по ходу своей истории вбирать в себя множество мелких народов, ассимилируя их, пополняя свой язык словами влившихся в него, обогащая культуру свою. Так что, рассуждая, мы обязательно возвращаемся к вопросу: что принять за основу своего начала? Всегда ли оно было великим? А если начало начал так и остается неизвестным, приходится обращаться к началам тех, кто сохранил память о нем, при одном условии, что оно не противоречит всей остальной истории существования своего, собственного. Что соединяет народ крепче всего? Вера. Религиозные основы ее. Красива, поэтична основа многобожия, представленная содружеством богов, в виде большой семьи, в которой и роли распределены, подобно семье человеческой, кстати, и не самой дружной. Боги в таком содружестве состоят из родителей, детей их и иных близких. Боги такие пьют, едят, вступают в сексуальные отношения между собой, лукавят, сражаются между собой и даже – убивают друг друга. Как и люди, они ищут удовольствий на стороне, вторгаясь в человеческое общество, и вступают с отдельными представителями его в брачные отношения, ничем, кроме сексуального удовлетворения, не подкрепленные. Кстати, плод такого соития, редко добивался бессмертия. Как быть людям, в жизнь которых так постоянно вмешиваются «непостоянные» боги? О каких определенных истоках можно говорить, если их может быть множество? Каждый бог мог дать потомство, претендующее на роль патриарха народа, или даже многих народов!..
            Но, в глубокой древности, нашелся народ, отказавшийся от многобожия, определившего, одного бога над собой, а, следовательно, определившего и один исток свой. Бог этот сотворил не только мир, но и все, населяющее его. Бог этот и создал первых людей, от которых пошли и все остальные. Я думаю, что ясно, о каком народе идет речь?
           Всегда ли народ этот оставался верным своему Богу? Да, нет. Он часто уходил от него к богам тех народов, судьба и богатство которых вызывали у еврейского народа зависть, порождали желание жить также богато, как и те. И ставили они тем богам жертвенники, и воздвигали они алтари им.И зло начинало преследовать их, и множилось оно чрезвычайно… Но, находилась в этом народе сила, которая возвращала этот народ на путь истины. Понимали руководившие этим народом, что при малочисленности своей, народ может, и должен раствориться в межнациональных браках, поэтому всегда стремились вернуть его к чистоте национальности своей, кстати, позволившей сохраниться даже тогда, когда он потерял свое единство. История этого народа была записана на арамейском языке, потом переведена на греческий, а потом уже на многие языки народов земного шара. Эту, древнейшую часть истории, ведущую к истоку сотворения мира, и взяли многие народы мира за основу. И стала она истоком не только иудейской, но и христианской религии, и ислама.
             Так, что грек Птолемей Филадельф, царь Египта, оказал огромную услугу последующим поколениям всего земного шара в распространении «Пятикнижия Моисеева».
            Возвращаясь к тому народу, истоки которого стали истоками, если не истории, то религии множества других народов, позволившими говорить об избранности его, то мне по душе одна черта ментальности его – скептицизм. Этот скепсис явил возможность появления множества великих ученых. Я – русский по национальности, позволил себе воспользоваться долей скептицизма, свойственного не только евреям, но и мне, как индивидууму, чтобы обратиться к истокам своим, прокомментировать некоторые моменты Ветхого Завета так, как это я вижу. Нет у меня никакого желания  «насорить», обидеть, ущемить… Не ищите зла в работе моей, даже, если что-то и не нравится вам. Истина не блюдо на всякий вкус, и сладость, и горесть в ней есть, не говоря, что кислота ее заставляет морщить лицо свое, а без соленых слов, порой и не уберечься.
           Я помню о праве, дарованном мне Господом Богом, - праве выбора. И пользуюсь им в том размере, в котором он мне позволяет это делать!
           Не удивляйтесь тому,  что для изложения я избрал стихотворную форму, ведь сама Библия имеет стихотворный строй. Прозой я разбавляю стихи только потому, что знаю – немалая часть людей, не понимая стихотворной формы изложения мыслей, просто отказывается внимать им, или даже просто читать не для души, а хотя бы сердца ради.               
               
               
ПРОРОКИ
ЕВРЕЙСКАЯ   ИСТОРИЯ  С КОММЕНТАРИЯМИ И  БЕЗ НИХ

ПРЕДИСЛОВИЕ

Клочок земли, не самый лучший,
А для кого-то очень ценный,
Камней у каждого надела кучи,
И хижин каменные стены.

Чтобы земля могла родить,
Безмерною была работа,
Горсть каждую её полить,
И не дождём, солёным потом.

Чтоб виноградная лоза
Покрылась сочным виноградом,
Так часто девичья слеза
С тяжелым потом была рядом.

В земле той нет моих корней,
Как нет корней других народов,
Но судьбы множества людей
Переплелись под небосводом.

Одни родились и ушли,
И где-то, может, зацепились,
Иную  родину нашли,
И Боги  новые родились…
 Что и говорить, мал по численности был еврейский народ, но оказался большим по значимости. Соседями этого народа были большие, сильные государства, не раз порабощавшие евреев. Где они теперь? Не будь Библии, в которой об этих государствах говорится, и не будь тех, кто поверил в правдивость библейских строк, так бы и остались неизвестными Ассирия и Вавилон. Прошло время, исчезли два еврейских государства, а евреи  были превращены в рабов и выведены за пределы Ханаана (нынешняя Палестина), произведена, по современным понятиям, тотальная депортация народа. А евреи, разбросанные по всему миру, живы. Где тот Рим Великий и Могучий, который совершил это? И где народ, считавший себя в праве решать судьбы всех других? Остался от него только язык. И хотя он еще используется в некоторых специальностях, но считается мертвым языком, поскольку нет тех, кто его создал, говорил на нем и писал. А лишенных государственности и земли привели к тому, что евреи нашли применение своим физическим и духовным возможностях в мелких ремеслах и торговле. Отвык народ от тяжкого физического труда. Торговля является одним из самых быстрых способов обогащения. А самым блестящим способов вложения богатств, для роста их, является ростовщичество, породившее банковское дело. Что же удивительного в том, что в руках отдельных еврейских семей скопились колоссальные денежные средства.
Богатство, в свою очередь, ведет к возникновению зависти и ненависти к тем, кто его имеет. Имеется два способа борьбы с ненавистными: физическое уничтожение и изгнание. И эти средства борьбы испытали на себе евреи. Но, не исчезли они, а поскольку и сегодня их представители являются самыми крупными владельцами несметных богатств, отношение к ним тех, кто беден, не изменилось. Да, и вряд ли изменится в будущем! Примитивно я набросал вехи развития этого народа, а теперь приглашаю к более подробной истории.
Ведь, как никак, а она вдвое более долгая, чем история того народа, к которому я принадлежу. Может, покажется утомительным перечисление имен, которые я привожу, но поверьте, что оно могло быть удвоено и утроено. Я обратился только к тем, которые своими действиями напоминают мне тех, кто живет и действует в настоящем – XXI веке. Может быть, найдется немалое количество лиц, которым не по душе придутся мои комментарии. Я предлагаю таким, обратиться к прямому тексту Библии, свидетельствующей о таком событии, и поразмышлять. Может быть, он тогда поймет, что я не занимаюсь измышлением. Возможно, у него, размышляющим над строками Библии,  комментарии станут намного резче, чем мои. Итак, поехали…

                автор               
               
ПЯТИКНИЖЕЕ  МОИСЕЕВО  - ТОРАТ – МОШЕ 

БЫТИЕ  -  БЕРЕШИТ
               
(ПЕРВАЯ  КНИГА  МОИСЕЕВА)   
               
Да, я заранее прошу
У Бога, у людей прощения.
Я прошлое  не ворошу,
И не ищу я в нем спасения,

Своих надежд не умалю,
Я Бога, словом своим славил,
И не хочу, чтоб грязь свою
Одеждой Бога прикрывали.

О, сколько грязных темных дел,
И мыслей скудных и убогих,
Возможно, каждый бы хотел,
Связать бы с промыслами Бога!

А сколько жертв, а сколько бед
Сотворено под имя Бога?
И Ветхий говорит Завет
Об этом слишком много.

Что в нём записано пером,
Отмеряно в пустыне жезлом,
Ни долотом, ни топором,
Калёным не иссечь железом!

МИР  РАЗУМОМ   РОЖДЁН
БЫТИЕ.  Глава 1-я и 2-я.

Бог сотворил небо, землю и все, что на них находится, в шесть дней. До этого земля была пустынна и покрыта мраком. В первый день творения он создал свет, во второй день он сотворил воздушное пространство и небо. В третий день он отделил воду от суши и т. д. На шестой день он сотворил человека – Адама, что означает слово – «земля»
Я не сообщаю читателю о том, сколько времени прошло с момента начала, полагая,
что самостоятельная работа по определению его, займет совсем «немного времени.
Первичен Бог или Хаос,
Для нас, живущих, не столь
важно,
А потому и сам вопрос,
На первый взгляд, как будто,
праздный.

Я полагаю, был Хаос,
В нём зародился светлый
разум,
Он совершенствовался, рос,
Призвание своё, познав не
сразу.

Вокруг бурлило и неслось,
Взрывалось громко, билось
глухо,
Хаос, конечно, есть хаос,
Несовместим со светлым
духом.

Стремленье что-то созидать
Святого духа назначенье,
А хаос призван разрушать.
Хаос и Бог в сопоставленье…

Единства их не сознаём,
Познанья слабы, их немного,
Мы хаос космосом зовём,
А разум называем Богом.

Путь созидания неведом,
У Бога много было лиц,
И космос не оставил следа,
Но состоит он из частиц.

Они – и стали той основой,
Из коей мир построен был,
Мысль Духа создавала слово,
В него энергию вложив.

Энергия неисчислима,
Но образцов, моделей нет!
Дух Божий в темноте, незримый,
Носился много, много лет.

Земля была пуста, «безвидна»,
Как тьма кромешная над бездной.
Бог начал  это – очевидно
С ошибок  Хаоса, невежды.

Он первым делом создал свет,
И назван день его основой.
Спасает свет от многих бед,
Мы, право, ночью бестолковы…

Создал траву, зеленый лес,
Деревьев, приносящих плод,
Моря и сушу, свод небес,
Светил небесных хоровод,

Луну и солнышко, и звёзды,
Животных, насекомых, рыб
И птиц различных, вьющих
гнезда,
Всё шло по маслу, если бы,

Не создал он венец творенья,
Адамом назван чудо – плод…
И Хаос приступил к рожденью,
Возник у Бога  - антипод.

Кто называет его дьявол,
Кто – Люцифер, кто – Сатана,
Не признает законов, правил,
Но власть великая дана.

Он – постоянно, рядом с нами,
И поучать не устает.
Да, дьявол лживыми устами
От правды прочь людей ведет.

Нам разум дан, частица Бога,
Но не всегда мы сознаём,
То мы родим добра немного,
То зло большое создаём.

И результаты видим сами,
Хоть мало говорим об этом,
Что Бог создал под небесами,
Мы губим, может быть –
планету.

              ИСКУШЕНИЕ  ЕВЫ,   ИЛИ  ПРЕДСТАВЛЕНИЕ  О ПЕРВОМ  ГРЕХЕ
             БЫТИЕ. Глава 3-я
          Счастливо и беззаботно жил Адам в саду Эдема, но он был одинок. Тогда Бог сказал: «Не хорошо человеку жить одиноко; надо создать ему помощника». Из ребра Адама и была создана Богом Ева, что означает – «Жизнь». И стали Адам и Ева жить счастливо, ходили обнаженными, без одежды и не стыдились своей наготы. Но счастье людей скоро кончилось:
Так мало строк, посвящено той теме,
В какой Создатель проявлял заботу,
Какие парки и сады разбил в Эдеме,
Проделав, истинно, огромную работу.

Каких деревьев только ни собрал,
На всех красивые и вкусные плоды,
Со всех сторон Эдем тот окружал
Речной поток чудеснейшей воды.

Цветы прекрасные везде благоухали,
Любуйся ими, аромат  вдыхая.
Таких красот потом не создавали,
Недаром уголок назвали  раем.

Доступно всё, гуляй себе и кушай,
Устал – под дерево тенистое ложись,
Иль птичек райских песни слушай
Такая – созерцательная жизнь.

Один запрет – стоящее в средине,
Раскидистое дерево одно.
Да, памятью людей оно хранимо,
Забыть его никак не суждено.

Познанием добра и зла –
То древо в Библии назвали,
Две точки в древе, два узла,
А где, какой – о том не знали

Ни Ангелы, ни человек?
Лишь Люцифер – властитель ада,
Познаньем зла, из века в век
Свой нос совал, куда не надо.

Враг начинаний всех благих,
И враг создания Адама.
И друг глухих к добру, слепых,
И роющих для добрых ямы.

Но впрочем, нечего спешить,
Всему свое приходит время,
Должны мы с вами проследить,
Как сеет Люцифер сомненья.

Бог видит, приуныл Адам,
Он куксится, красоты надоели.
Чтоб не болтал с собою сам,
Бог сделал из ребра Адама Еву.

Значительно активней была Ева,
(Адам был  увалень, тюлень)
От любопытства до всего ей дело,
Ему - пошевелиться лень.

А, бодрствуя, они вдвоем гуляют,
И ласки только в позах, да словах,
Похоже, что совсем не понимают,
Зачем у них различия в телах.

Бесспорно, их нечаянно касались
Частями  тела, ртом и носом,
Но только после весело смеялись
Над незнакомым половым вопросом.

Но, если людям что-то незнакомо,
Как червь жует и беспокоит,
Нарушат все запреты и законы,
Но поиски начнут, не ведая покоя.

Гуляя, по Эдему как-то раз,
(Адам не находился рядом с девой),
Забыв про божеский наказ,
У древа жизни оказалась Ева.

На дереве раскачивался змей,
Красив, неповторим  узор,
Змей нежно обратился к ней:
«Не проходи, останови свой взор!

Мы здесь с тобой одни, куда спешишь?
Дай обонять благоуханье рта,
Любой частицы тела. Повернись!
О, Боже мой, какая красота!

Прекрасна и свежа, как дивный цвет,
Красивей роз, благоуханней лилий,
Лицо твоё, как утренний рассвет,
Нет ножек красивей, что по земле
ходили»

«Я не пойму, о чём ты говоришь? -
Смутившись, дева, тихо лепетала, -
Сегодня почему-то не шипишь?..
Такой змеи давно я не видала…»

Что мне сказать?.. Не хватит слов
Не нахожу, чтоб стало все понятно…
У ног твоих я умереть готов,
Любовью я пылаю необъятной.
 

Готов на веки стать твоим рабом,
Законом станет твое слово…»
 «Мне некогда сейчас, поговорим
потом,
Когда я буду выслушать готова»…

«Постой, не уходи, пойми меня,
Я трепещу, боясь тебя  обидеть,
Я умираю по тебе, любя,
Я всё отдам, чтоб только тебя видеть.

Ты видишь дерево, на нем плоды,
На них запрет наложен Богом
Вы, люди, ждете от него беды,
А в нем чудес таится много.

Удивлена, что я заговорил?
Привыкла к моему шипенью…
Чтоб говорить, мне не хватало сил,
Речь приобрел в одно мгновенье…

Случилось так, я проглотил сей плод,
Он вкусом несравним, чудесен,
Глаза прозрели и разверзся рот,
Мир без тебя стал сер и тесен.

Сорви вот тот, чуть-чуть правей,
Вкуси его, и ты сама прозреешь…
Ну, что дрожишь, красавица, смелей,
Я вижу, ты от ужаса немеешь».

«Нам Бог велел, - сказала тихо Ева, -
Чтоб обходили древо стороной,
Мне смерть страшна,  и я бы не хотела
Покинуть этот рай земной!»

«Какая смерть, о чём тут говорить?
Я правду говорю, без всякого обмана,
Дар смерти это древо не таит,
Сама увидишь, убедишь Адама, -

Змей плод сорвал и тут же проглотил, -
Ну, посмотри сама, я жив, здоров,
Блаженство познаю и страстную любовь.
Рок твой приход сюда благословил…».

« Опять ты про любовь, она вкусна, -
Сказала Ева, - я её не вижу?»
«Любовь, о, Ева, сразу не видна,
Ни сверху, ни с боков, ни снизу.

Не осязаема…Ну, есть такое чувство,
Дарованное избранным, немногим
Бог обманул людей, искусно,
Съев плод, вы сами стали бы, как боги.

Ну, посмотри теперь на облик мой», -
И змей тотчас преобразился,
Два мощные крыла возникли за спиной,
И нежный свет вокруг лица разлился.

И Ева ахнула, сердечко трепетало:
«Да, ты могуч, и красивей Адама,
Таким тебя никак не представляла…
Откуда ты, скажи об этом прямо?»

«Твой скромный раб я – Люцифер,
Я только что стал богом светоносным,
Возможно, что ты поняла теперь,
Съешь плод, и никаких вопросов!»

«Любовь взамен какого-то плода?..» -
И Еву оставляют мужество и силы,
Сорвала плод, коснулась губ едва,
Вздохнула, пожевала, проглотила.

И тотчас в жилах забурлила кровь,
И зов любви услышала сама,
Теперь нужна ей плотская любовь,
Ликует от удачи Сатана.

И чувства новые не в силах побороть,
Любовь звала, и сердце сладко ныло,
И Ева приняла в себя чужую плоть,
И радости любви с «врагом» вкусила.

И в юбочке из трав и полевых цветов,
С плодом в руке явилась к мужу,
Болтала про какую-то любовь,
И что Адам ей больше сердца нужен.

Адам остолбенел, увидев пред собой,
Жену такой, преображённой.
Её глаза манили глубиной
И нежностью, невиданной, огромной.

Известно всем про Божье наказание -
Как люди были изгнаны из рая.
Для нас, живущих ныне, в назидание,
Чтоб помнили о том, не забывали.

Не знаю, кем написаны те строки,
Но, в библии их, явно, не приемлю.
Не может Бог быть так с детьми
жестоким,
А справедливость Божия не дремлет.

Он создавал Адама не для лени,
Ведь впереди ещё свершений сколько?..
Задачи для грядущих поколений?
Решение от нас зависит, только!

Рай был похож на карантин,
Где б человек познал бы хоть себя,
Без Бога он не смог бы жить один,
Бог пестовал его, сознательно любя.

Что с нами будет, я не знаю?..
Мал разумом, познать мне не дано!
Путь есть ли у меня, ведущий к раю?
А как туда идти, пожалуй, всё равно.

О чём страдать, о чём ещё жалеть,
Хоть ада наша жизнь не лучше?
Когда наши тела настигнет смерть, -
В раю, как в емкости, хранятся наши
души.

Уверен, для людей  изгнание из рая
Не стало сверхсуровым приговором,
Хоть шли, рыдая и стеная,
Но шли они с подарком, не позором.

Подарок тот – блаженство и любовь,
Они – источник радости, надежды,
Где царствуют они – надежный  кров,
В нём властвует забота, как и прежде.

Иначе, как мне Бога понимать?
Слова его не раз мной повторимы:
«Оставит человек отца и мать,
Прилепится к жене и будет плоть
едина».

ПЕРВОЕ  УБИЙСТВО
( Ветхий завет. Бытие. Глава 4)

           У Адама и Евы родились два сына. Старшего звали Каином, а младшего Авелем. Каин занимался земледелием, а Авель был пастухом. Однажды Каин принес в жертву Богу плоды рук своих, выращенных на земле. Авель тоже принес жертву Богу. Жертва Авеля больше пришлась по душе Богу. Это породило у  последнего зависть, и следствием этого и было убийство Каином Авеля:

Читая Библии главу,
Про первое убийство,
Не сыплю пепел на главу,
Нужны не чувства, мысли.

Понять ушедшее давно,
Канувшее всё в Лету,
И дать оценку, заодно,
Всем бедам на планете…

Да, Каин смерть родил,
Убив родного брата.
Но, как процесс происходил,
Рукою бил, лопатой?

Был умысел, иль нет,
Иль гнев возник случайно?
Родила смерть немало бед,
Простых, необычайных…

Причина мелкою была,
Пусть зависть и не сложна,
Но незаметной не прошла,
Все в мире том возможно.

Рождались смех и труд,
Любовь и гнев, насилие.
Впервые все рождалось тут,
И смерти роль, всесилие!

Родилась смерть сама?
Условие ль такое?
Созданье глупости, ума?
В движении, покое?..

Из ничего?  Нет, есть основа,
Раз появилась и живет.
И будет появляться снова,
Она для жизни есть оплот.

Пред нею полное бессилье,
И от нее нам не уйти,
Естественна ль, насилие?
Вначале, иль в конце пути?

У Каина родился гнев,
Не побоялся Бога!
Убить он Авеля сумел,
Но нет назад дороги.

Предвидеть мог убийство Бог?
Естественно, предвидел!
И помешать убийце  мог,
Чтоб брата не обидел.

Но, мыслю я, как человек.
На первом плане – чувства.
Стучусь я к правде много лет,
Никак не достучусь я.

Зачем ты разум, Боже, дал?
Ведь я – твоё подобие!
Я долго истину искал,
Нашли её немногие…

Для них  события тех лет
В ином предстали свете…
Так легче отыскать мне след
Во тьме тысячелетий.

Бессмертье Каину дано,
И выход – преступлениям,
Преступникам не суждено
Найти себе прощение.

Хотя мольба и привлекла
Всеобщее внимание,
И к Богу Каина слова
Назвали покаянием…

Да, и бессмертие дано
За это преступление…
Что Каину оно несло?
Страданье, без сомнения!

Не за решеткой, не в тюрьме,
Но, связанный надёжно.
Сказать два слова мог жене,
Да ветерку…возможно.

Его, увидев, - люди прочь!
Похож на прокажённого.
Проходит день, приходит ночь,
Тоска прижала чёрная!

Сурово Каина судил,
Такая участь выпала,
Закона Бог не преступил,
Всем, дав нам право выбора.

Нам нужно правом дорожить,
Закон, не нарушая.
Свою вину переложить
На Бога мы желаем:

«Он отнял то,  он то забрал
(молил, а  он не слушал…»)
Хоть в злобе дьяволу продал
За злато свою душу»…

«Я так просил, чтоб он помог,
Я истово молился!
Но, не услышал меня Бог,
На зов мой не явился!…

Не подсказал, не досмотрел,
Не защитил руками,
А  я ему молитвы пел
Иссохшими губами»…

А выводы мои просты:
Нет места чудесам!
Того у Бога не проси,
Что можешь сделать сам!

Не стали лучше мы сейчас,
И внешне неприличнее,
И Каин бродит среди нас,
Пусть и в другом обличье.

Закон нарушен, будь готов,
Что в ад ведет дорога!
Шесть миллиардов дураков
Надеются на Бога.

ТАК  МНОГО  ИМЁН
(Библия. Ветхий завет. Бытие.
Глава  5.

            Женских имен в Ветхом  Завете, особенно первых главах Бытия так мало, что создается  впечатление, что женщины вообще отсутствовали, или, думается, в древности  люди не слишком ценили своих жен:
Читаю Библию, не пропуская строк,
Во всё внимательно вникая.
Понятно всё. Проходит срок,
И снова ничего не понимаю.

О, женщина! Тебе не повезло,
Подробностей об этом ты не знала,
По замыслу, в тебе  гнездится
зло,-
Так о тебе рука врага писала

В Святом Писании, а  умысел, иль
нет?
Писавший чувствами погас?
Иль плоть терзалась много лет,
Не утолив страданий ни на час?

И функции твои в нём выполнял
мужчина,
Ну, скажем, Сиф родил Еноса,
Енос родил Малелеила,
Рожали мужики, и нет вопроса,
А женщина молчание хранила?

Иль, просто, не было ее?  И так,
В Завете женщина – статист.
Родить мужчине, этакий пустяк,
Он светел ликом, помыслами чист!

Такое множество в Писании имён,
Родил, родил, и вновь родился.
Деяний нет, что в имени твоём?
Зачем на свет ты, Божий, появился?

Знаменья рода  пронести,
Чтоб вычислить, какого ты колена?
Что встретиться на жизненном пути,
Не, избежав, по смерти тлена?

Теряется всё в хаосе времён,
А в войнах гибли многие народы…
И снова вижу множество имён,
Неистребимой, жизненной породы.

Ну, злы, коварны, что тут понимать,
Украсть, подмять, обогатиться!
Как может Бог их голосу внимать,
Перед собою, видя рожи, а не лица?

А женщина для них – разменная монета,
Отдать врагу, не требуя залога…
Читаю словоблудье это,
Рожденное мужчиной, а не Богом.

Не нужно сыпать именами,
Родил, родил, родил, родил…
Зверее нет людей под небесами,
Терпеть таких у Бога мало сил.

ВСЕМИРНЫЙ   ПОТОП
( Библия. Ветхий завет. Главы 6-7)
В главах этих говориться:
1.Когда люди начали умножаться на земле, и родились у них дочери,
2. Тогда сыны Божии, увидели дочерей человеческих, что они красивы, и брали их себе в жены, какую кто избрал.
3. И сказал Господь: не вечно Духу Моему быть пренебрегаемым человеками; пусть будут дни их сто двадцать лет.
4. В то время были на земле исполины, особенно же с того времени, как сыны Божии стали входить к дочерям человеческим, и они стали рожать им. Это сильные, издревле славные люди.
5. И увидел Господь, что велико развращение человеков на земле, и что все мысли и помышления сердца их были зло во всякое время.
6. И раскаялся Господь, что создал человека на земле, и восскорбел  в сердце Своем.
             Видя негодность первобытного рода человеческого, Бог решил истребить его, чтобы очистить место на земле для лучшей породы людей. Жило в то время десятое поколение от рождения Адама. Среди них жил только один праведник – Ной. Бог открыл Ною свой замысел уничтожения всего живого и велел построить ковчег (корабль), разбить его на отделения  и поместиться не только со своим семейством, но и взять каждой породы животных по паре. Живущие во время потопа в ковчеге и дали после окончания потопа начало всему живому на  земле.

Жаль, тот, кто библию писал,
Не дал нам пояснений,
Любой читатель бы познал
Суть множества явлений.

Ну, скажем, Божие сыны,
Что стали появляться,
Откуда взялись? Кто они?
Теперь не докопаться.

С крылами были, иль без крыл?
Летали днём, иль ночью?
Бог им полёты разрешил,
В пилоты их пророча?

Быть может, ангелы они?
А может быть, и люди?
Днём ярким прячутся в тени,
А ночью тонут в блуде.

Им нужны женские тела,
Влечёт краса земная,
Она к земле и привела,
Забыв о светлом рае.

Наверное, и девы рады
Увидеть стоящих мужчин,
Чтоб показать  свои наряды,
Не нужны поиски причин.

От блуда с ними нарождались
Уроды и гиганты,
И в памяти людской остались
Одни из них – атланты.

Земля устала всех кормить,
И заросли озера,
Что будут есть, что будут пить?
Жизнь прекратится скоро!

Бог раздосадован и зол,
И к миру нет возврата,
Искал он выход, не нашел…
Но, не терпел разврата!

Бог осознал свою ошибку,
Когда создал Адама.
А будут новые попытки,
Сказать не хочет прямо.

Всё досконально осознав,
Что опыт был печальным,
Так много предоставил прав
Всем людям изначально.

Кто осудит его за то,
Что выбрал вид расправы –
Устроить на земле потоп?
Он Бог, а значит, - правый!

И был бы я на месте Бога,
Что ждал бы я от блуда,
Когда здоровых так немного?
Ждать исправленья, суда?

Кто может Бога осудить
За гибель человечества,
Тот должен рядом с Богом быть,
Начав с истока вечности!

Все измерения у нас –
Суть разума земного,
Мелькнул он искрой и погас,
Так времени немного.

Окинуть взором свою жизнь,
Да заглянуть бы сбоку…
С толпой по жизни пронестись,
Смерть встретить одиноким.

Какую лепту каждый внёс?
Кусочек зла оставил?
И что с собою не донёс?
И сколько раз слукавил?

Помножь число на все миры,
Да, приплюсуй пространство.
Да лишнего не забери, -
Добра и постоянства...

Тогда едва ль полезешь в спор,
Ведь козырей немного,
И станет ясным приговор
Нам, вынесенный Богом.

Всё также было, как всегда,
Кто пас, кто в поле был,
Журчала в ручейках вода,
И кто-то с кем-то пил.

Сгустились тучи, потемнели,
На землю пали капли,
Плясали дети, песни пели.
И небеса иссякли.

И, вдруг, откуда-то вода
Прозрачною стеной?..
На мир обрушилась беда,
Не ведали такой!

Разверзли хляби небеса,
Вода поднялась снизу,
В ней тонут крики, голоса,
Всё превратилось в жижу.

А дождь потоком с неба льёт,
Скала водой плюется.
Всемирный наступил потоп,
Всё тонет в нём, несётся.

Там с шумом рухнула стена,
Там обвалился дом.
Там брешь огромная видна,
А в башне есть пролом.

Там кровля по воде плыла,
А стены развалились.
Там церковь крепкая была,
Да в яму провалилась.

Фигурки бедные людей
Бегут повсюду, тонут,
И обезумевших зверей
Слышны и рёв, и стоны.

Там древо по воде плывет,
На нем с десяток трупов,
И зверь морской, урча, жует
Зеленых, да раздутых.

Все это трудно передать,
Вода всё прибывала -
Её земля, родная мать
Из недр своих рождала.

Рождались, множились ключи,
Вода рвалась фонтаном,
То холодны, то горячи,
То в бок струя, то – прямо.

И камень ноздреватым стал
И мягкий, словно губка,
Огонь, и тот водою стал,
Вулканы, словно трубки.

Вода из них потоком бьёт,
Струя на сотни метров,
Лодчонка утлая плывёт,
Борта надежны крепки.

Но, вот удар, ещё сильней,
Она перевернулась
И все, кто находились в ней,
В потоке захлебнулись.

Бежит, спасается живое,
Не скрыться от воды.
Кричат, визжат, мычат и воют
В предчувствии беды.

Настиг, схватил и завертел,
Предсмертный крик и вой,
И миллионы мертвых тел
Несутся под водой.

И ветер воет и несёт,
Срывает пену с волн,
Песнь бури гордую поёт,
Собой доволен он.

Громы гремят, слепящий свет
И мрак, тяжёлый влажный,
Была гора, её уж нет,
Был горный пик, он сглажен.

Гирляндой люди сплетены,
Теряют дух и силы,
Стояли наверху стены,
Водою всех их смыло.

Напор потока так силён,
Деревья рвёт и валит,
Вот смыт горы огромный
склон,
Накрыло пенным валом.

Там видится скопленье тел,
Вода ревёт, клокочет,
Там глаз огромный заблестел –
Левиафан хохочет,

Огромная раскрыта пасть,
В ней зубы, словно пилы,
Наелся тел людских он всласть,
Передохнуть нет силы.

Чуть стихли громы, всё плывёт,
Мир тонет понемногу,
Глас слышит тонущий народ
Разгневанного Бога.

Отсвет воды багрово красный,
Сквозь тучи лик светила.
В пучине сгинул мир
прекрасный,
Краса ушла, что была.

Библейского потопа факт
Приемлю, без разбора,
Но соблюдая должный такт,
Коснусь лишь приговора.

Что он суров, тут спора нет,
Был вызван вспышкой гнева.
Но на земле оставил след,
Тому есть тьма примеров.

Бог справедлив, хоть и суров,
Нам не уйти от суда,
Но мы, - поклясться я готов, -
Страдаем все от блуда.

ВАВИЛОНОВСКОЕ   СТОЛПОТВОРЕНИЕ
(Библия. Ветхий завет. Бытие. Глава 11)

             У Ноя было три сына: Сим, Хам и Яфет. Спасшись от потопа, люди стали размножаться, образовались многочисленные семейства, создавались из близких людей роды и племена. Сначала эти роды и племена жили между собой дружно, как одна семья и говорили все на одном языке. Главным местом пребывания была равнина в Вавилонии. Однажды люди решили построить город, а в центре его соорудить башню, высотой до самого неба, чтобы ее было видно отовсюду. Но Бог разрушил их безумную затею, смешав все языки, иными  словами, заставив их говорить на разных языках. Не понимая друг друга, люди разбрелись по земле.

Потоп прошел.  И жизнь
Воскресла
 Где можно, строятся дома,
У женщин округлились чресла,
И живности везде сполна.

Вода вливалась в те же поры,
Откуда прежде изливалась,
Возникли вновь долины, горы
Из вод росло и поднималось.

Опять бушует зелень трав,
На всей земле царило лето.
И возрождался прежний нрав
Потомков Сима, Иафета,

Потомки Хама  Вавилон,
Создали, поселились,
Потом Гоморру  и Содом…
Все множились, плодились...

И вновь земля заселена,
На ней сады и пашни,
Есть кочевые племена…
Решили строить башню…
             О том, что есть на земле прежнего Вавилона свидетельства начала грандиозного строительства, сомнений нет, но,  вот сказать определенно, с какой целью велось строительство, я не могу.

Чтоб упиралась в небеса,
Чтобы ходить в чертоги Бога?
Язык один. Шум, голоса, -
Строителей собралось много…

Уже и издали видна,
На много верст, громада башни,
Скудела бедная страна,
Не до овец ей, ни до пашни.

Вершина выше облаков,
Крепки, надежны башни стены.
У Бога план давно готов,
Осталось дожидаться смены.

Огромный бесполезный труд,
Ведёт к простому отупению,
И вновь грехи, и снова блуд,
Подстать, столпотворению!

И Бог смешал все языки,
Все стали, как, немые,
И мысли, где-то далеки,
И намерения – иные.

И вывод может быть один:
Пустым не заниматься!
Тогда бы был язык един,
Друг друга звали б «братцы».

А так, враги по языкам,
Не можем примириться,
Прошли года, прошли века,
Меж нами те ж границы!

АВРААМ    В   ЕГИПТЕ
( библия, ветхий завет, бытие,
глава 12)

              Авраам – родоначальник всех евреев, один из потомков Сима. Авраам, взяв с собою племянника Лота и других  родственников, переселился в Ханаан (Палестину). Местные жители назвали переселенцев евреями (заречными), пришедшими с берега дальней реки. Название это закрепилось за их потомками. Однажды в Ханаане начался голод. Спасаясь от него, Авраам с женой Сарой отправился в Египет.
              Кстати, наукой доказано, что Авраам – реально существовавшее лицо, вышел из Ура халдейского в Харран (город, который в глубокой древности существовал на территории Месопотамии, существует он и сейчас)  и только оттуда пошел в Ханаан (нынешняя Палестина), в землю «обетованную» События эти относятся к XVIII -  XVII векам до нашей эры. Правда, главою рода тогда был отец Авраама – Фарра. Текст того времени звучит так: «И взял Фарра Авраама, сына своего, и Лота, сына Арранова, внука своего, и Сару, невестку свою, жену Авраама, сына своего, и вышел с ними из Ура Халдейского, чтобы идти в землю Ханаанскую;  но, дойдя до Харрана, они остановились там».

Представить можно поведение людей,
Нет, не сейчас, в далёком прошлом.
Наверно, не было искусства и затей,
Скромнее жизнь была и проще.

Хочу понять Авраама с Сарой,
На месте б им сидеть, не насидеться,
По нашим меркам он – мужчина  старый,
В таких летах впадают часто в детство.

Он шёл в Египет много дней,
И Сара рядышком безропотно шагала,
Ему за семьдесят, а, сколько было ей?
Об этом Библия ни слова не сказала.

Когда приблизились, сказал:
«Ты женщина прекрасна видом,
Было бы хорошо, чтоб я сестрою звал,
Меня тогда, возможно, не обидят?

А, если я скажу, что ты моя жена,
В живых меня, наверно, не оставят?..
 Подумай хорошо над этим ты сама,
Любить тебя кого-то не заставлю!»

За красоту приблизилась она,
И в дом попала к фараону,
В каком обличье? Может, как жена?
Или наложницей по местному закону?

Во всяком случае, Авраам неплохо жил,
Не торговал, нигде и не работал…
Богатство он великое нажил,
Но чьим старанием и чьей заботой?

Верблюды, лошади,  ослы, бараны
Шатры, рабы, рабыни и одежда.
Счастливым это делало Авраама,
И плата в будущем – надежда!

Но тайну как-то фараон узнал,
И почему-то мирно с ним расстался?
Возможно, Сару он давно познал,
И в ласках Сары больше не нуждался…

Примеров не было таких средь нас,
Не приведу я ни одной причины,
Но, может быть, вернулось всё сейчас,
И так ведут себя «достойные» мужчины.

РОЖДЕНИЕ   РЕВНОСТИ
(Библия. Ветхий Завет. Бытие.
Глава 16.)

           Авраам и Сара были уже стары, а детей у них не было. По восточному обычаю Авраам взял себе жену из рабынь – Агарь. Агарь родила ему сына Исмаила. Но не Исмаилу суждено было сделаться наследником  Авраама и патриархом еврейского племени. Бог наградил Авраама наследником, когда Саре было уже девяносто лет, а Аврааму сто. Ребенка назвали Ицхак, или Исаак. По велению бога Яхве Авраам должен был принести сына в жертву. В момент, когда рука с ножом пришла в движение, Ангел остановил Авраама.

Зависть – чувство вредное, и нет.
Объём её разумный, это – стимул,
Она ж, источник многих бед,
Причины не познал и сгинул.

Причина зависти – богатство и
внимание.
Родится зависть, коль богаты,
Вниманье Бога к Авелю, а это Каина
Толкнуло на убийство брата.

Величина у женщины безмерна,
Рождается любовью, внешним
видом,
И в Библии немало есть примеров,
Рождалась зависть из обиды.

На что обида? На что угодно:
«Ну, почему у той, не у меня?
Красою та отмечена природной,
А я живу на свете, всё кляня –

Создателя, саму себя, природу,
Родители виновны, ну, и деды,
Зачатие своё, особенность породы,
Да, мало ли какие ещё беды».

Недалеко ушла от зависти и ревность,
Её источник в Библии указан.
У Сары бесподобной, несравненной,
Нет сына. Кто из них наказан,

Она сама, иль праведник – Авраам?
Куда ни глянь, детей, как проса,
Смех, плач, визг, шум и гам,
А ей не суждено, хоть Бога просят.

Как мужа удержать вблизи себя,
Чтоб не пошёл искать другую?
Ведь жизнь прожили в дружбе и,
любя,
Что будет, если в дом введёт чужую?

Явилась  мысль использовать
служанку,
И дать Аврааму в качестве жены,
Прекрасную Агарь, рабыню,
египтянку.
Нежна, и все достоинства
видны.

Авраам, прослушав доводы жены,
Спокойно с нею согласился.
С Агарью, египтянкой ночи, дни,
Теперь в покоях находился

Для беспокойства Сары есть причины,
Расцвёл Авраам в объятьях девы,
Глаза блестят, как черные маслины,
И даже плешь порозовела.

А как ведёт себя рабыня?..
Нет, госпоже ни слова не перечит,
А взгляд какой, когда проходит мимо,
Как гордо расправляет свои плечи.

Владеет символом хозяина она,
Не может скрыть довольства дева,
Унижена, отставлена жена,
Теперь Авраам целует девы тело.

К тому ж, заметно зреет плод,
А родится, что станет с Сарой?
Всё мрачное ей видится вперед,
Повелевать рабыня домом станет.

И мелкие посыпались придирки,
То воду дева сильно перегрела,
Одежда посерела после стирки,
То лишний хлеб рабыня съела…

Потом Аврааму о делах своих,
На ухо долго жаловалась, «пела».
А тот в ответ: «Агарь в руках - твоих,
Что хочешь, с нею делай!»

Агарь, не выдержав обид, бежала,
Куда ни глянь, кругом песок,
Здесь Ангела внезапно увидала -
Красивый ликом, строен и высок.

Велел назад вернуться деве,
Смирив гордыню, в ноги пасть.
«Агарь, задумано  дурное дело,
В пустыне так легко пропасть!»

Агарь вернулась, всё терпела,
А время подошло, и родила,
И вырастить сыночка захотела,
Хотя терпеть была уже не в силах.

ИЗГНАНИЕ  АГАРЬ.
Ветхий Завет. Бытие. Глава 16

              На восьмой день от рождения Исаака на теле ребенка был сделан особый знак по повелению Бога. Такие же знаки были сделаны на телах Авраама и всех мужчин, в том числе и у Исмаила. С тех пор этот обряд, называемый «обрезанием», производится у евреев и мусульман (потомков Исмаила) над всеми новорожденными. В детстве Исаак очень любил играть с Исмаилом, своим побочным братом. Саре не нравилось, что ее сын и сын рабыни Агарь воспитываются, как равные наследники и потребовала изгнания Агари.

И тут Авраам, по просьбе Сары
Прогнал Агарь в безводную пустыню, -
Кувшин с водою дал, хлеб, коврик
Старый.
Колодцев нет, никто не ходит мимо…

Вода закончилась, Агарь спаслпась,
Всё тот же Ангел поднял, проводил:
«Твоя дорога  только началась,
Народом будет править Исмаил!»

Родившись, ревность, стала карой,
Избравши пищей множество причин,
Давно забыла про Агарь и Сару,
Хозяйкой, став и женщин, и мужчин.

За ревность платят крупную цену,
Подвластной ей бывает и любовь,
И жизнь с собой забрала не одну,
И множеству людей, попортив кровь.

ПРАВИЛА   ТОРГА
Библия. Ветхий завет. Бытие.
Глава 18.

             Жители Содома и соседних городов были очень порочны и злы, предавались насилиям, грабежу и разврату. Бог открыл Аврааму, что жителей Содома и Гоморры постигнет страшное бедствие. Но в  Содоме проживал любимый племянник Авраама Лот. «Как  спасти племянника?» - ломал себе голову Авраам,- Каким образом убедить Господа Бога не выполнять задуманного?» И Авраам начал упрашивать Бога пощадить Содом, если в нем найдутся честные люди…

Авраам высокой удостоен чести –
С Создателем свободно говорить.
Ко лжи не прибегал и, избегая, лести,
Стараясь в чём-то Бога убедить.

Бог: «Устал от бесконечных
жалоб,
На жителей Содома и Гоморры,
Всех наказать их не мешало б,
Чтоб пятна смыть грехов, позора?..

Залить их всех смолой и серой!»…
« В Содоме мой племянник – Лот», -
Авраам подумал, - и Богу смело:
«А если в городе том праведник 
живёт?

О, Господи! Будь справедливым,
Нельзя казнить всех без разбора,
И праведных, и нечестивых…
Полсотни честных среди воров?»

«Ты истину сказал, Авраам,
Пощаду дам я людям чести,
Пощаду городу я дам,
Коль пятьдесят окажется на месте!».

Авраам: « Перед тобой я –  прах,
Замечу, справедливость спорна…
Я ошибусь, а честным - крах,
Коль при подсчете будет сорок?..»

« Я и тогда всех пощажу»…
«А, если будет тридцать, двадцать?»…
«За двадцать тоже я не накажу».
«А, если их всего пятнадцать?

А, если десять, или меньше,
Им страшной смерти ожидать? –
Авраам вздохнул, - мне больше
нечем
Тебя, Владыка убеждать!»

Бог больше не сказал ни слова,
Владыка справедлив, но горд…
Но с той поры мы видим снова,
Знакомый нам ведётся торг.

Цену завысят  изначально
Во много, много, много раз,
Обманут нас, как не печально,
Еврей в торговле – бог и асс.

СОДОМ  И  ГОМОРРА
(Библия. Ветхий завет.
Бытие. Глава  19

              В Содоме оказался только один праведник, это был Лот. Лот был предупрежден  и Авраамом и Богом и выбрался из города с семейством. Правда, жена Лота, нарушила предупреждение Бога и по пути взглянула назад, чтобы увидеть происходящее за ее спиной, за что была превращена в соляной столп. Обреченные города сгорели, превратились в мрачную пустыню, окаймляющую берега Соленого озера, называемого еще Мертвым морем. Лот удалился в горы, где у его дочерей от него родилось два сына: Моав и Бен-Амми. Эти сыновья стали родоначальниками двух племен: моавитов и аммонитов.

Не гимн любви, и не красе
Я посвящаю песню.
А мрачной в жизни полосе,
Ведущей в ад и бездну.

Хоть это было и давно,
О том не слышно споров,
Но вспоминают все равно
Библейскую Гоморру.

Коль есть Гоморра, есть Содом,
В чём городов заслуга?
Служили в них и храм и дом
Вместилищем для блуда.

В Гоморре той, особый секс,
Его зовут анальным,
И поз не перечислить всех,
Развратных и скандальных.

Содом иначе себя вёл,
К животным тут забота,
И каждый в городе завёл
Из живности кого-то.

Его ласкают, с ним живут,
Как муж живёт с женою,
Нормальный секс забыли тут,
Его не беспокоят.

Гостей случайных и купцов,
Там ждали грех, насилие,
Бродили стаи молодцов,
Пред ними всё в бессилии.

Бог долго, долго наблюдал,
Всю эту вакханалию.
Такою смертью наказал,
Которой и не знали мы.

          А ведь и Содом и Гоморра были богатыми городами, и жить могли по законам божьим. Богатство и безделье – первые источники греха.

Лежат Гоморра и Содом
В прелестнейшей долине,
И каждый храм, и каждый дом
В зелёных красках, синих

Колодцы с пресною водой,
Солёные обширные озера,
Свод неба серо-голубой
Зелёные и вольные просторы.

Здесь всё, что можно пожелать:
Хлеб, молоко, и мясо, и вино,
И можно путника принять…
Но те не ходят здесь давно.

Идёт о них дурная слава,
И все обходят стороной.
Чтобы для них не стать забавой,
Или игрушкою живой.

           Лот избрал Содом для себя и многочисленных родственников местом проживания. Можно только представить, как сложно оставаться праведником в гнезде разврата?

В Содоме поселился Лот,
Расставшийся с Авраамом,
Богатством поделился тот,
Открыто, честно, прямо.

Как из Египта возвратясь,
Не год прожил, а много
Жил Лот открыто, не боясь,
Обласкан самим Богом.

              И пришли два Ангела в Содом вечером, когда Лот сидел вечером у ворот  Содома, отдыхая. Увидев Ангелов Лот встал и поклонился лицом до земли, и пригласил войти в дом его и омыть ноги, и отдохнуть до утра. Но они сказали: «Нет, мы ночуем на улице. Но Лот продолжал упрашивать их, и они пошли к нему, и пришли в дом к нему. Лот сделал угощение, и испек пресные хлебы; и они ели.

Под вечер как-то к Лоту в дом.
Два Ангела пришли.
Сказав, что город обречён,
Чтоб близкие Лота ушли.

Не стану я о том писать,
Как прибыла толпа,
Красивых юношей «познать»,
Да, так,  ни с чем ушла.

Как сера с неба  и смола
Под тяжкий  жуткий гром,
Гоморру сверху залила,
А с нею и Содом,

А позади  бушует смерть,
Жар пышет, едкий дым…
Жена решилась посмотреть,
Столпом став соляным.

Жены, лишившись, и всего
Но есть и дух, и силы,
От Лота дочери его
Сынов ему родили.

Лот образцом должен служить,
Богослужения,
Мне пьянством сложно объяснить
Кровосмешение?..

ПЕРВЫЙ  ОБМАН  И  ПОДЛОГ.
(Библия. Ветхий Завет. Бытие.
Глава 25, 27.)

              После смерти Авраама  патриархом всех евреев стал его сын Исаак. Исааку, для того, чтобы жениться на любимой девушке Ревекке, пришлось долго послужить тестю своему Лавану. От Ревекки Исаак имел двух сыновей-близнецов. Родившегося первым звали Исавом, второго – Иаковом. Исав, родившись первым, имел право первородства, т.е. по смерти отца он должен был стать начальником семьи. Исав любил охотиться на зверей, и был «человек степной», руки его были волосаты, от него исходил звериный запах. Иаков любил мирную, пастушескую жизнь и был «человек шатров» Однажды Исав вернулся с охоты усталым и голодным. Иаков ел чечевичную похлебку. Исав попросил похлебки. Иаков сказал: «Уступи мне право первородства, и я дам тебе похлебки» Исав отвечал: « Я умираю от голода, на что мне старшинство!» Таким образом, за чечевичную похлебку Исав продал свое право первородства.
              Потом наступил черед благословения перед смертью Исаака. Оно было обманом  получено Иаковом с помощью матери своей Ревекки.

Два близнеца Ревекки и Исаака,
Кто перед кем имеет превосходство?
Был первенцем Исав, за братом шёл
Иаков.
Исав имеет право первородства.

По времени главою станет рода,
Наследник дел Исаака и Авраама,
Судья и вождь еврейского народа,
Как Божий пастор стада из баранов.

Исав был нравом, помыслами прост,
Любимый сын отца Исаака.
Второй ловчил, короче, был прохвост,
Любимец матери – Иаков.

В семье бывает, часто – густо,
Что к младшему у матери душа,
Пусть глупый он, и за душою пусто,
Пусть будет мот, в кармане – ни гроша…

Пошло ли это только от Ревеки,
Не знаю, утверждать не стану,
Идёт всё это из веков во веки,
По разным континентам,  странам

Исав был человек полей, лесов,
И слыл отличным звероловом,
Иаков кроткий, ласковый, готов
В шатре сидеть, не выходя из дома.

Ну, чем не маменькин сынок?
Все достаются лакомства и ласки.
Исав был волосат, могуч, высок,
Иаков - богатырь из детской сказки.

Есть время всё продумать, рассчитать,
По этой части с маменькой есть
сходство,
И за похлебку, что тут понимать,
Исава приобрёл он первородство.

Исаак стал стар, и подводило зрение,
Иаков подошёл, личину приняв брата,
Обманом получил отца благословение,
Главою рода стал… Богатым!

Слепой Исаак был введен им в обман,
Не ожидал коварного подлога,
Сработал до конца Ревеки план,
Исав лишён был прав, рожденьем
данных Богом.

Иаков стал Израиля вождём,
Великой хитростью владея,
Обман был хитростью рождён,
И стал привычным в Иудее.
            Можно было использовать мне и слово «подлость» Слово «подлость» звучит по-русски резко, обидно, и даже, как-то, нетерпимо, но оно объективно, поскольку в основе его находится слово «подлог», и он не раз использовался при факте обмана старого Исаака.
               
И  ПРОСЛАВЛЮ  ТЕБЯ…
( Библия. Ветхий Завет.
Бытие, глава 32)

            Убегая от враждебных ханаанских племен, Иаков двинулся на юг, к месту, где потом стоял  город Ботэль. Здесь Иаков поставил жертвенник Богу, приказал родственникам своим уничтожить все изображения ложных богов, которые они захватили с собой из дома тестя его Лавана. Здесь у берега реки произошла встреча Иакова с Богом, когда Бог велел Иакову впредь именоваться – Израиль.
В этом слове есть частица божественного имени Эль. 

Я долго думал, неотступно:
«Зачем бороться  было с Богом?
Ведь даже мысль сама преступна,
Но, говорит, хоть мало, но многом»…

Ведь в Библии такое есть,
И сказано почти открыто,
Иакову «поправить» честь,
Чтоб ложь была хоть чуть
прикрыта.

Кто обманул и раз, и два,
Тот создан для обмана,
И усомниться в том едва
Возможно, скажем прямо,

Подумаем, зачем у брода,
Без повода серьезного, причины,
В отсутствии свидетелей, народа,
К тому же в темноте сражаются
мужчины?

Один  Иаков был,  другой?
Без имени, назвали «некто»,
Сгибались до земли дугой,
Держа друг друга крепко,

Плечо к плечу, бедро к бедру,
Во всем друг другу – равны,
И я, признаться, не совру,
Сказав, сражались оба славно.

Могучи, что ни говори,
Но «некто» так устал, -
Ведь бились долго, до зари.
Иакову был вывихнут сустав

Недвижим, но непобедим,
Скалой стоял Иаков,
Тогда сказал, кто бился с ним:
«Пусти меня, однако…

Ты с Богом бился эту ночь,
И был непобедимым,
Пускай враги несутся прочь,
Израиль – стало твоё имя».

И сделан вывод, наконец:
Народ тот будет славным,
Чей прародитель и отец
В бою был Богу равным.
             У Иакова было двенадцать сыновей, они и дали начало образованию двенадцати племен (колен) еврейского народа.

СПРАВЕДЛИВОСТЬ
(Библия. Ветхий Завет. Бытие
глава 34.)

             После примирения с Исавом, когда Иаков поклонился своему брату до земли семь раз, Иаков раскинул шатры свои вблизи города Сихема. Сын местного князя, по имени тоже «Сихем», похитил дочь Иакова, Дину, в то время, как она вышла погулять. Возможно, молодой человек понимал, что иного способа получить полюбившуюся ему девушку, не было. Во всяком случае, Сихем искренне хотел жениться на Дине, для чего к Иакову приходил отец Сихема  Еммора с просьбой о браке между детьми, но Иаков не мог отдать дочь за инородца, хотя открыто об этом не сказал пришедшему. Мало того, он обещал породниться, с одним условием, чтобы народ Сихема прошел обряд «обрезания крайней плоти». Мужественные сыновья Иакова  Симон и Леви, вооружили своих людей и напали на жителей города врасплох, когда те были больны после обрезания и не способны были активно сопротивляться. Сыновья Иакова убили всех…

Господние пути неисповедимы,
Задумок Бога не понять?..
С какою целью вышла Дина,
Без близких в поле погулять?

Красива дочь Иакова и Лии,
Сихем увёл к себе в шатёр,
Спал с нею, «совершив насилие» -
Оно и вызывает спор.

В Завете Ветхом сказано:
Душою прилепился к ней,
И не было в любви отказа,
И полюбил. И много дней

Прошло, но не страдает Лия,
И у отца спокойна ночь,
И ясно, не было насилия,
Сама ушла к Сихему дочь.

А может, быть была боязнь
Затронуть сильного соседа?
Отец Сихема местный князь,
В войне - сомнительна победа…

К Иакову пришёл Еммора,
Чтоб выдал за Сихема Дину.
Намёка не было на ссору,
Ведь Дина счастлива, любима.

Одно участье и вниманье.
Отец согласье дал на брак,
Жених чтоб сделал обрезанье,
И между ними мир, да лад.

В словах лукавый был подход:
«Возможно и братание
Вот если бы ваш весь народ
Пошёл на обрезание».

И князь сказал народу своему:
«Евреи  мирны и спокойны,
Мы не ведём с ними войну,
Они - доверия достойны…

Земля обширна, плодородна,
Мы землю им дадим под пашню.
Общенье - мирно и свободно,
Их девы –  будут жены наши…

И с должным пониманием
Народ свое согласье дал,
Решились все на обрезание,
Пройдя весь ритуал.

Мужчины сделались больны, -
Бороться не хватило силы, -
Пришли Иакова сыны,
Мужчин «Сехема» умертвили.

В плен увели детей и жён,
Забрали скот, имущество,
Добычей каждый нагружён,
В обмане - преимущество.

Об этом кто-то рассказал,
Намёка нет стыдливости,
Иной, наверное, не знал
В то время справедливости.

Вся жизнь Израиля - война,
Сплошные притеснения,
И чётко истина видна –
Народов истребление.

Израиль жил тогда в шатрах,
Народ был кочевой,
Как травяной покров зачах,
Опять идут «домой».

А дом везде, где слаб сосед,
И явно преимущество,
Он истреблён, соседа нет.
Его – твоё имущество

А если сильный, - уходи,
И бес толку не трогай,
Пока ослабнет, подожди,
К душе найди дорогу.

Чтоб это как-то оправдать,
Ссылаются на Бога,
Он им велел всё это взять,
Коль слаб народ, убогий

ИСХОД ¬¬- ШЕМОТ

   (ВТОРАЯ  КНИГА  МОИСЕЕВА)

     ИСХОД  ЕВРЕЕВ  ИЗ  ЕГИПТА
                Главы 1-30.

              Сыновья Иакова из зависти к своему младшему брату красавцу Иосифу, продали его в Египет, в рабство. Но, обладая даром прорицания, Иосиф добился при дворе египетского фараона высочайшего положения, став вторым лицом в государстве после фараона. По приглашению Иосифа его отец Иаков, а с ним и все ближние переселились в Египет. Когда Иаков умер, (ему было в то время 147 лет), тело его из Египта перевезли в Ханаан и похоронили. Оставшиеся в Египте евреи размножились. С Иаковом пришло семьдесят человек, а разрослись во множество родов, называемых коленами. Израильтяне не смешивались с египтянами и стали опасными для последних. Их фараон сказал: «Вот племя израильское размножается и может стать  сильнее нас!» Чтобы не произошло этого, евреи были превращены в рабов. Израильтянами были построены для фараона два города Питом и Рамсес. Но рабство не остановило размножения евреев. Тогда фараоном был отдан приказ: всех новорожденных мальчиков израильтян топить в реке. Израильскому народу грозило полное исчезновение. У одного израильтянина из колена Левина по имени Амрама от жены по имени Илхаведы родился сын. В течение трех месяцев родители скрывали факт рождения сына, но, когда это стало уже невозможно, мать положила сына в корзину и спрятала ее на берегу Нила. Дочь фараона вышла к реке купаться, нашла корзину с ребенком, горько плачущим. Царевна пожалела его, не только сохранила ему жизнь, но и воспитала, как своего сына. Дали ему имя Моисей, что означает – «вынутый из реки». Когда Моисей вырос, потрясенный страданиями израильтян, он решил вывести их из рабства. Моисей человек действий, он – косноязычен. Поэтому от его имени говорит его брат Аарон, краснроречие которого было неистощимым.. С помощью знамений, данными Богом Яхве Моисею, тому удалось получить согласие фараона на вывод израильтян из плена. Начался великий исход. Пробыли евреи в Египте 430 лет. Скорее всего исход из Египта произошел в период правления в Египте фараона Менефта Первого, из династии гиксов (кочевых племен), покоривших Египет.
            Хотя, мне лично  кажется, что это произошло во времена правления египетского фараона Аменхотепа IV (Эхнатона). Самыми тяжелыми годами рабства следует считать правление фараонов 19 династии Рамсесов Первого и Второго.

Так трудно приподнять прошедшего
пласты.
Тем более, понять деянья Бога,
По виду, кажутся, совсем они просты,
А тайн хранят в себе так много.

Пробить бы взором толщину веков,
Поступки бы понять далеких предков,
Свободной мыслью, даже без оков,
Ошибки допускаются  нередко.

В мышлении простом, убогом
Я как-то разобрать пытался,
Как Моисей, ведомый Богом,
На лжи ни разу не попался?

Как заморочил головы людей,
Водя их сорок лет по кругу?
Ведь не лишен был памяти еврей,
А, может быть, передоверил другу?

Как шёл со всеми, пил и ел,
Не поделившись с ними тайной,
Что избран Богом? Не посмел
Ей вырваться из уст, пусть  и
случайно.

Пророка дар возможно посчитать -
Особым даром, данным Моисею,
Как весь народ в узде держать,
Законов крепких не имея?..

Из плена отпускал евреев фараон,
Не волею своей, знаменьем Бога,
Несли детей, вели с собою жен,
Из скарба кое-что, еды совсем
немного.

Колонну не охватишь взором,
Шестьсот три тысячи людей,
Из плена шедших, из позора,
Пророк ведёт их – Моисей.

Колонна растянулась, как змея,
Во множество рядов, но сохранив
порядок,
Где место знает каждая семья,
Путь предстоял, далёк, и далеко,
не сладок.

У каждого колена своё знамя,
Двенадцать по числу  колен?
А позади пожара видно пламя,
Горели те, кто не покинул плен…

обреченные
             То ли в спешке уходили из египетского плена евреи, то ли так было изначально задумано так, чтобы  по пути избавиться  от человеческого «балласта», но то, что это было сверхжестоко с современной точки зрения, то это – несомненно!

Беда, коль в теле у кого-то был
изъян,
Из тех, кто шёл за Моисеем.
Прошел осмотр израильтян,
Больному не дойти до Иудеи.

Изгнали их, они уходят прочь,
Дороги нет. Их некому вести,
Приходит день,  сменяя ночь,
Иссушит солнце, поглотят пески.

В пустыне ветер жгучий жжёт,
Уходит жизнь с мочой и потом,
Шакал лишь мумию найдёт,
Коль ночью выйдет на охоту.

То там, то там белеют кости,
Потом их занесет песок,
Не ждёт живых пустыня в гости,
А путь здесь к смерти недалёк.

Событий тех минувших лет
Надёжно библия хранила,
Тех череду побед, а чаще бед…
Не сомневаюсь, всё так было.

Нет сомнений

            А вот чудеса, происходящие с евреями в их движении по пустыне и до вступления в нее – сомнений у меня не вызывают. То было время чудес у всех народов, поскольку они здорово в эти чудеса верили!

Не удивлял меня проход,
Проделанный ударом жезла,
Когда разверзлась толща вод,
Не испарилась, не исчезла,

По обе стороны  колонны
Стоит стена воды морской,
Дельфины, рыбы изумленно
Кивают людям головой.

Прошли, и море улеглось,
Куда податься египтянам,
Им флот собрать не удалось,
Не бегать же по разным странам…

Не удивил терновый куст,
С горящим пламенем в средине,
Но навели меня на грусть
Заносы, бури в той пустыне.

Возможно, и не то бывает,
Каких не встретишь только бед.
Когда блуждает по Синаю
Народ за долгих сорок лет.

У Моисея круг забот растет

           Удивляешься той сложной миссии служения народу своему, которую осуществлял пророк Моисей, да еще в условиях постоянного возникающего недоверия, когда возникали трудно преодолимые неприятности в пути, а их было не так уж мало…

Но, шутки в сторону, друзья,
Ведь на пути людей пустыня,
В ней сложит голову семья,
Потомкам, не оставив имя.

А агрессивность как сдержать,
В пустыне их, водя кругами?
Чем их кормить, как одевать,
Ночлег создать под небесами?

Пророк не фокусник, ни плут.
Но манна, выпавшая с неба,
Чтоб накормить голодный люд,
Похожая на комья снега.

Восходит солнце, манны нет,
Она, как снег, под солнцем тает,
Лишь остается черный след.
Впрок пищу ту не собирают…

Для всех знаменье – Моисей
Все делает по воле Бога!
Не ведомо лишь, сколько дней,
Идти придется без дороги?..

Не в поле были, ни в саду,
А шли под солнышком в пустыне,
Где каждый день за два в аду,
А ночью выпадает иней.

В пути рождались, умирали.
Росло и превращалось в тлен,
И про Египет забывали,
Про рабство там и тяжкий плен.

И ропот слышал Моисей
А в них о пиве, чесноке и луке,
С тоскою вспоминал о них еврей,
В душе, упрятав свои муки.

Сколько требовалось сил пророку?
Пророк и падал, и вставал,
И снова вёл их по пустыне,
И красный диск не уставал
Поджаривать евреям спины.

И, если б не знаменья Бога,
Прилюдно, ясно, на глазах,
Уныние сразило б многих,
Бредущих в муках и слезах.

Как тяжек данный был обет,
Но вождь его не преступил,
Он вёл евреев сорок лет,
И, кажется, ему хватало сил.

Когда же на горе Сион
От Бога получал скрижали,
Евреи вдели как он
Устал, и ноги у него дрожали.

Скрытое не станет явью
Так сложно втайне сохранить
Заветы и наказы Бога,
Как жажду детям утолить?
Как поддержать, хотя б немного?

Нет, право, все не объяснить
Одним талантом Моисея,
Не просто так за нос водить
Не одного, а всех евреев.

Неграмотных уму учить,
Учить по торе, по талмуду,
Как всех заставить Бога чтить,
Не подчиняясь, зову блуда?

Но, Моисей лишь человек,
И слабости ему не чужды,
Он доживет, как  все, свой век,
Познав все тяготы и нужды.

Ведь только знал один Господь,
Когда придет конец исхода,
Как Моисей наземь падёт
В конце тяжелого похода!

Плата  Моисею за исход
Конец пути. Там - Иордан,
 Сады и винограда лозы,
Такой зарок был Богу дан,
И вождь не сдерживает слезы.

Из старческих катятся глаз,
Он мир уже сквозь сетку видит,
И ждет – раздастся Божий глас,
Пощады, правда, не предвидит.

Ведь небеса  запрещены,
Господь не позовёт на небо,
У старца  не было жены,
Подвластным чарам женским
не был.

У Бога свой расчет, расклад,
За все страдания  пророка,
Ему не получить наград,
Хоть миссия   была высока.

Ведь вёл народ из-под кнута,
Как сделаешь его Великим?
И роль  раба совсем не та,
Не поведёшь  на меч и пики!

Рабу поесть, рабу  б поспать,
Его не сдвинуть с мертвой точки,
Рабов способен  лишь рождать,
Будь то сыны и будь то дочки.

Израиль заселить рабами?..
Из пепла, возродив страну?
Сегодня Бог шагает с нами,
Кто поведёт их на  войну?

Искоренить в душе раба, -
Бедна и нерадива паства, -
Хоть власть над ними и дана,
Но как построить государство?

Уходит время,   раб – уйдёт,
Ну, что сказать, к чему лукавить,
Когда  всё новое  придёт,
И будут строить, Бога славить!

Мучений сколько, сколько жизней,
Кто вышел с ним, тот не пришел,
Служил он  Богу и отчизне,
В конце пути и смерть  нашел.

Понять б величие пророка?
Ведь только силой, Богом данной,
Привел народ он свой к порогу
Земли ему обетованной.

Лежит она, как на ладони,
Там виноград, а там  сады
И из реки пьют воду кони,
Везде – довольствия следы.

Народ привёл, в глазах темнеет.
На небо не взойти, нет права.
Над головою голубеет…
Слова пророка: «Богу слава!»

           Ему не дано Богом права видеть землю «обетованную», так как он отступал от пастырского долга во все время пути. Дано право только раз взглянуть в строну Ханаана с высоты горы Нево.

Воды б испить из Иордана,
Так не дано, он тяжко  грешен.
Евреев все держал в обмане,
Мир тяжек стал ему и пресен!

В две- три лопаты глубины,
Готова яма для пророка,
            Деяния его  видны,
Они огромны, без порока.

Над ямой не воздвигнут свод,
Не возвышается гробница,
И не придет сюда народ,
Чтобы пророку поклониться.

ВАЛААМОВА   ОСЛИЦА
(Библия. Ветхий Завет.
Числа. Глава 22.)

             Когда Моисей привел израильтян в страну эдомитов, находящуюся под властью аморейского царя Сихона, израильский пророк направил к царю послов с просьбою пропустить израильтян через свои земли. Сихон не дал согласи и вывел против Моисея свои войска. Аморейцы были разбиты, был захвачен их главный город Хешбон. Израильтяне закрепились в восточной, заиорданской области Ханаана. Моавитяне (вспомните одного из сынов праведника Лота), опасаясь участи амореев, послали чародея Валаама, чтобы он проклял Моисея и его народ, ибо знали, что благословенный Валаамом становится счастливым, а – проклятого ждут одни несчастья. Напрасно царь моавитян Балак ожидал проклятий Валаамом израильтян, напротив, Валаам благословил евреев и предсказал им великое будущее

Великой силой обладает Валаам,
Проклятие его прилипчивей заразы,
Дар тот великий Богом дан,
Промашки не было ни разу.

Благословение Валаама тоже сильно,
Благословит жену, она – родит,
И урожай земель будет обильным,
Когда Валаам перстом благословит.

Вопрос, простит ли Бог Валааму,
Когда идёт он проклинать евреев,
Бредущих из Египта к Иордану,
Ведомых по пустыне Моисеем,

Считаю, Валааму повезло
Иметь такую мудрую ослицу,
Верхом на ней он ехал делать зло,
Ослица же старалась уклониться.

Ногами бил, пинал, стегал бичом,
Расходуя напрасно силы.
Упряма та, и боль ей нипочём,
Потом раскрыла рот, заговорила:

«За что меня пинаешь, плетью бьешь,
Чем провинилась я перед тобою?
Ты слеп хозяин, не туда идёшь…
Ты ангела не видишь пред собою?»

Пристыжен был ослицей Валаам,
И тотчас повернул к себе домой,
Упрямому ослу урок ослицей дан –
Вот, вывод, видится, какой!

А какова судьба самой ослицы,
О том в Завете нет ни слова?
Могла ль поступком возгордиться,
Когда хозяина возить всегда готова?

Не проклинал Валаам, благословил
Евреев, и было то не раз,
Но жизнь свою не сохранил,
О том пойдёт совсем иной рассказ.

СИНАЙСКОЕ  ОТКРОВЕНИЕ
ИСХОД  (Глава  31)

            Когда израильтяне раскинули шатры свои близ горы Синай, Моисей созвал их и сказал от имени Бога: «Вы видели, что сделал Иегова египтянам…Если вы будете слушаться Бога  и соблюдать его заповеди, то будете для Него самым дорогим из всех народов на земле!» Выслушав вождя, израильтяне обещались все исполнить. Моисей приказал израильтянам приготовиться к великому зрелищу. На третий день Моисей вывел свой народ, расставил его цепью  у подошвы горы, запретив им подниматься выше на гору. С раннего утра гора  была закрыта густыми облаками, на верху что-то вспыхивало и грохотало. На эту гору взошел Моисей. Среди рокота громов и сверкания, раздался могучий голос, в нем звучали заповеди Бога. Народ, выслушав все это, удалился. Моисей оставался сорок дней и ночей  на горе, беседуя с Богом. Пока он получал от Бога скрижали с десятью заповедями, пока решался вопрос о создании ковчега для их хранения, евреи занялись созданием и установкой золотых тельцов. От их создания не уклонился даже брат пророка – Аарон. И пришлось жестко, силой наводит порядок в «отступившем стаде».
 
Сыны Израиля раскинули шатры,
Сочна трава подножия Синая,
Настала ночь, разведены костры,
А на вершине что-то полыхает.

Рассвет. Гора вся в облаках,
Дымиться, молнии сверкают,
Гремят громы, наводят ужас, страх,
А у подножья солнышко блистает.

Подобно грому слышен Бога глас:
« Вы пребываете в пороках,
Я из Египта вывел вас,
В проводники вам дал достойного
пророка.

Яхве – мое мирское имя,
Одно из множества иных моих имен.
Пусть Моисей поднимется к
вершине,
Один он среди вас и сдержан, и умен.

Привел он вас затем сюда,
Чтоб передать мое вам повеленье,
Не создавать кумиров никогда,
Иных не создавать изображений.

Я – Бог, и нет иных богов,
Не создавайте идолов себе,
Животных и дерев, из камня и цветов,
Что на земле, на небе, на воде.

Не поминайте всуе мое имя,
Не подкрепляйте клятвой лжи,
Деяньями прекрасными своими
Вы можете достойно мне служить.

                Глас Бога смолк, но вспыхивает
Пламя, местами прорывая облака,
И Моисей тяжелыми шагами
Идет на гору, ноша нелегка

Прожитых лет. Поднялся Моисей,
Там находился сорок суток…
Как без вождя ведет себя еврей,
Доверившись и домыслам, и слухам?

Аарону повелел народ отлить тельца,-
Все золото колена собирали,-
Не видя в жизни божьего лица,
Египетского Аписа создали.

Пророк был потрясен, когда сошел
с горы,
И в ярости разбил скрижали.
Я утверждаю: с той поры
Три заповеди первых  нарушали.


ПЕСНЬ  ПРОРОКА МОИСЕЯ
( Библия. Ветхий Завет. ИСХОД

Второзаконие. Глава 32.)

               Предстояло перейти Иордан, завоевать внутренний Ханаан и разделить землю между коленами Израиля, когда пророк Моисей почувствовал приближение смерти. Было ему от роду 120 лет. Моисей предсказал будущее Израиля, поднялся  на Нево, вершину моавитского хребта гор Писга, долго там стоял и скорбел о том, что не дано ему вступить в будущее израильское государство. Похоронен он в равнине моавитской, место погребения осталось неизвестным потомкам.

Я буду говорить, внимай, о, небо!
И ты, услышь, земля, мои слова,
Я Бога славил, где бы только не был,
Моя ему вникала голова!

Я путь не выбирал, я шёл путём
Господним,
Я вас привёл к концу, окончен он,
Последнюю пою я песнь свою
сегодня,
Пока не охватил меня могильный сон.

Учение моё, как дождь прольётся,
И речь моя осядет, как роса,
И в душах ваших бурно разрастется.
Возрадуется Бог на небесах.

Вам говорю, я Господа прославил, -
Твердыня он и праведны пути!
В беде Израиль не был им оставлен,
И  будет вас Яхве и впредь вести.

Бог верен, и нет неправды в нём,
Он – истина великая сама,
По начертанию его и дышим  и живём,
Вас постоянно  искушает Сатана.

Бог создал нас и обустроил,
Он землю дал, меж вами поделив,
А вы, народ, им вечно недоволен,
В безверии  погряз, порочен и ленив.

А вы, народ, развратный и строптивый,
Народ бессмысленный и глупый,
Вести сюда, едва хватило силы,
Невежественны, непроходимо тупы.

В степи печальной, дикой, вас питал,
Вам манну дал, вы требовали мяса,
Он воду вам давал из камня скал,
Никчемные желанья выполнявши

Тучнел Израиль,  и стал упрям,
И потолстел, и отучнел, и разленился,
Ведь вашим праотцем был сам Авраам.
А вы, народ, бездельем возгордился!

Лицо своё от Бога отвернув,
Презрев Яхве твердыню,
В грехах великих по уши тонул,
Согнув перед Молохом выю, спину.

Таверы нет в душе у вас, *
Не сладость в ней, а только мерра, **
Луч радости померк на лицах и погас,
Вы – жадны, нечестивы, злы безмерно.

Из уст моих вы слышите мериву, ***
Я с вами говорю словами Бога:
«Меня суетными словами огорчили,
Деяньями зловредными, их много.

Гнев разгорелся у меня огнем,
Я соберу на вас все бедствия,
Жить будете с занесенным мечом,
От унижений никуда ни деться.

Я расселю, вам память сглажу,
Дотла я Вефиль разорю,***
Чтоб голос не дошёл от вас ни разу,
В последний раз вам это говорю.

Я, как песок, рассею вас, в семье,
Вы будете чужими, средь народов
Страдать, мечтая о своей земле,
Мечтая об утраченной свободе»

Примечание:  тавера  - горение;  мера -  горечь;  мерива  -  укор;
Вефиль – храм ,«дом Божий» (др. еврейск.)

ОБЕТОВАННАЯ  ЗЕМЛЯ
        Библия. Ветхий Завет
        Книга Иисуса Навина,
               Глава первая.

            Судя  по материалам научных исследований (разрушение множества городов в Ханаане), события описанные ниже, происходили  в XIII веке до нашей эры.
            Земля, которую должны были завоевать израильтяне после смерти Моисея, носила различные имена. У евреев сначала она называлась Ханааном, потом – Эрець-Исраиль (Земля Израильская). Позднее древние греки и римляне назвали ее  Палестиной. Жили в те времена мелкие множественные народы: арамейцы, аммониты, моавиты, эндомиты, амалекиты, филистимляне. Общее их название ханаанцы. Всех их ждала смерть, а самых покорных – тяжкое рабство. Они не были подготовлены к такому грозному нашествию, которое их ожидало. Но и евреям нужен был иной вождь. Моисей для завоеваний не годился. На смену ему пришел жестокий завоеватель, понимавший, что мирного пути приобретения земли просто нет. Этим вождем стал Иисус Навин.

Скончался мирно Моисей,
Окончен путь великого пророка,
Народ привёл, цель жизни всей,
Хоть много было и пороков.

Цель изменилась, новый путь, -
Земля  предстала пред ними
Уходят прочь тоска и грусть,
Иные времена, иное нужно имя…

В историю Израиля вошло,
Ворвалось сквозь сражения,
Он солнце в небе задержал, и
не зашло,
Луна и солнце вместе на мгновения.

Валаамовой ослицы  уже нет,
Валаам  не делал прегрешения
Не нес с собой он тяжких бед,
А только небольшие заблуждения.

Пал прорицатель, сколько с ним,
(Земля ворочалась, стонала),
По звукам лиры не скучал Навин,
Иисуса только битва вдохновляла.

Но всё это потом. Навин стоит,
Вокруг него построились левиты.
А он с народом  резко говорит,
Что за рекой - должно – убито!

Вам Бог их в руки предаёт, -
Всё ценное – в сокровищницу
храма,
Пусть воина рука не устаёт,
Враг наш преступный и упрямый.
            Сподвижником  и преемником Моисея  был Иисус Навин, вначале носившего имя Осия. Во главе израильтян Осия одерживает победу над амаликитянами в Рифидиме. После этой победы от Моисея получил имя Иисус («Яхве – помощь»). При подходе к Ханаану, Моисей ставит Иисуса Навина вождем над всеми израильтянам, отодвигая на второй план первосвященника Елиазара.

ПЕРВЫЕ  ШПИОНЫ
( Библия, Ветхий  Завет.
Книга Иисуса Навина
Глава первая)

            Иошуа Бен-Нун (Иисус Навин) был послан пророком Моисеем осмотреть землю «обетованную». Было это во второй половине 13 века до нашей эры. Практически началось завоевание земель ханаанских.  Иисус Навин двинулся к Иордану во главе всех израильских колен. Прежде чем перейти реку Иордан, Навин послал разведчиков в город Иерихон и его окрестности. Разведчики, вернувшись, рассказали, что жители Иерихона уже наслышаны о победах израильтян в Заиорданье  и находятся в большом страхе.
К реке спустились. Иордан,
Как серебро, вода струится,
Приказ коленам строгий дан,
Стать лагерем, не расходиться!

Иисус глазами мир обвёл –
Земля с садами, городами,
И в небе голубом орёл
Завис, чуть шевеля крылами.

Мычат коровы за рекой,
Пасутся табунами кони,
Над миром разлился покой,
Ко сну устало тело клонит.

Вздохнувши, вождь вошел
в шатёр.
Велел лазутчиков позвать,
Над ними длань свою простёр:
«Об Иерихоне всё узнать!»

Проникли скрытно в город те,
И выбор их был скор и прав,
Блуждали долго в темноте,
Искали блудницу Раав.

Привыкла тело продавать,
Что стоит ей продать народ?
Ей деньги стали предлагать,
Оплату дали наперёд.

Их прятала, по городу вела,
Осмотрены ворота, стены.
Какие подыскать еще слова,
Чтоб восхвалять предательство,
Измену?

И на войне не раз с тех пор:
Коль долго крепость не сдается,
Откроет золото, не спорь,
Ищи предателя, -  найдется!..
 
ЗАВОЕВАНИЕ  ОБЕТОВАННОЙ
ЗЕМЛИ.
(Библия, Ветхий завет, книга Иисуса
Навина. Главы  8, 11, 13.)

             Иисус Навин переправился с народом к тому месту, где Иордан наиболее мелководен. Впереди шли священники с ковчегом Яхве. Это было весною, в месяц Нисан, в тот месяц, когда евреи вышли когда-то из Египта. Народ отпраздновал пасху и подошел к Иерихону. Город был сильно укреплен, и его трудно было взять приступом. В течение шести дней израильские воины правильными рядами двигались вокруг города. Впереди везли священный ковчег, а священники трубили в рога. На седьмой день, во время такого обхода, при сильных трубных звуках и победных кликах осаждавших, часть крепостной стены  рухнула, в образовавшуюся брешь бросились израильские воины.
Обетованная земля,
Дана от Бога, по обету,
Получит каждая семья.
(Согласно Ветхому Завету).

К ней шли пустыней сорок лет,
Сбивая ноги и стеная.
Земли иной здесь лучшей нет.
Звезда восходит над Синаем!

Но не пуста ж она была?
С времен глубоких люди жили,
Не клок, а целая страна,
Реальная, а не из были…

Поля, посевы и сады,
Из труб дымы несутся к небу,
Живут, не ведая беды,
Готовы поделиться хлебом…

Не знают, что явился враг,
В пути сметающий преграды,
Живое – превратится в прах,
Еврей не ведает пощады.

За сорок лет, что шли сюда
Рабы египетского плена –
Толпа была, потом – орда,
Прекрасных воинов колена.

Вожди народ вели сюда,
А милосердье – незнакомо,
Сметут селенья, города,
Земля еврейским станет домом.

Взятие Иерихона
             И в седьмой раз семь священников обошли вокруг неприступных стен Иерихона. И Народ Израиля воскликнул громким голосом, и затрубили трубами одновременно. И обрушилась стена города до своего основания, и народ пошел в город, каждый со своей стороны, и взяли город

Израиль обложил Иерихон, -
Того надёжны, крепки стены, -
Шесть раз вокруг обходит он,
Один раз в сутки, через смену.

И трубы на седьмой взыграли,
Из глоток всех взорвался крик,
И стены Иерихона пали,
                Накрыв защитников своих.
Вслед за Иерихоном будет взят приступом город Гай, будет он сожжен, а жители города, и животные – умерщвлены.
Сожженный Гай, со всем живым,
Кругом ужасная картина,
И чёрный тошнотворный дым
Застлал зелёную долину.

И время понеслось бегом,
Где час за день, а день за год,
Коль город окружён врагом,
От страха мечется народ.

Навин судьбу людей решил, -
На этих землях прежде жили, -
Здесь каждый  гибель заслужил
Животных тоже всех сгубили.

Огонь. И кровь бежит ручьём,
Беда от края и до края.
Иисус Навин пришёл с мечом,
И смертью жителей карает,

Младенцев, старых, молодых,
Будь это муж, или жена,
Никто не спасся, нет живых,
В чём бедных жителей вина?

Не в том ли, что земля нужна,
Пришло евреев слишком много,
Причина вовсе не нужна,
Чтобы прикрыться ширмой Бога.

Я не измыслил ничего,
Я Библии читаю строки,
Я констататор лишь того,
Что мир и прежде был
печальный и жестокий.

Земля, где и лоза, и каждый куст
Был вырван с корнем, уничтожен,
Меня не покидает грусть,
И скорбью каждый стих изложен.

Ведь помнится так ярко мне.
Я видел на солдатских пряжках,
«Бог с нами» - было на ремне.
Шли с дьяволом в одной упряжке.
           Из событий, потрясающих мое воображение, следует отметить, что во время битвы с пятью аморейскими царями Иисусу Навину не хватало времени для полного разгрома врагов. Солнце покидало землю. По просьбе израильского полководца Бог Яхве остановил движения солнца и луны.

КНИГА  СУДЕЙ  -  ЛЕВИТ


           После смерти Иисуса Навина не нашлось ни одного, равного ему, вождя. Исчезла потребность в жестких разрушителях, завоевателях. Начинается время – «Судей». Шло обустройство земель, а здесь без руководства и общих правил невозможно было обойтись. Нужны были судьи, нужны были законы, общие для всех. Какими законами должны были руководствоваться евреи того времени? Время создания талмуда еще не наступило. Главные законы – Божьи заповеди, записанные на скрижалях, хранились в ковчеге. Общественные же законы для обыденной жизни были изложены в «Книге союза» - «Сефер га-брит». В этих законах, пусть еще несовершенных, находились все указания, регламентирующие жизнь разрозненно живших колен израилевых. Наступило время освоения завоеванных земель. Следует отметить, что не все шло гладко, как бы хотелось пришедшим.

Землю, вроде б, поделили,
Только умер вождь и патриарх.
Каждого колена слабы силы,
Стали понимать, что значит страх.

Арамейцы бьют и аммониты,
Режут скот,  и забирают в плен,
Сколько крови по земле пролито?
Сколько судеб превратилось в тлен?

Каждое колено, словно царство,
Но без настоящего царя.
Крепкого не стало государства,
Беззаконий множество творят.

Ждет колено, что герой найдется.
Станет он судьей или вождем.
Умер вождь – колено распадется,
Тает, словно сахар, под дождем.

             Умер Иисус Навин, не оставив преемника своего, который объединял бы  стремления всех двенадцати колен Израилевых. Каждое колено стало жить обособленно, похожим на крохотное царство, но с делами и заботами великого государства. Нужно отбиваться от нападавших извне, тех племен, которые не были покорены Иисусом. Нужно поддерживать порядок и внутри племени среди тех, которые не вписываются в общий строй, нарушающих законы Божьи и человеческие. Люди те на деревья корявые и кривые похожи были во все времена.
Смотрю на дерево кривое, -
И тут же просится вопрос,-
Вокруг все стройное, прямое,
Так почему ствол криво рос?

Что помешало, что случилось?
Извне причина, изнутри?
Когда желанье появилось
Свернуть с обычного пути?

Вопросов возникает много,
Но не находится ответ…
Быть может, наказанье Бога?
Вокруг его слабее нет?

И с человеком так бывает, -
Уходит с Божьего пути…
Душа темна его, кто знает,
Дорогу сможет ли найти?..

             Я не стану долго останавливать внимание на, практических событиях не глобального, а местного значения. Коснусь слегка периода этого, использовав отдельные эпизоды, извлеченные из глубин того времени и отмеченные в Библии.

МЕЧ  ЗА  БОГА  И  ГИДЕОНА
И пахарь может стать вождем,-
История  многим знакома, -
Когда одним тревожным днем
На зов явились Гидеона.

От кузниц мирных – ковали.
Кому оружье не знакомо –
Колен Ашера, Нафтали,
Менаши, Завулона.

Чтоб защитить свои поля,
Свои дома, свои посевы,
Дала им мужество земля,
А руки – копья, луки, стрелы.
              Несколько десятилетий прошло мирных и спокойных для израильтян, и вдруг беда пришла. Принесли ее кочевники медианиты, с востока пришедшие, и, еще более дикие, пришедшие с юга, названные амалекитами. Кочевали они на верблюдах, разбивали стойбища среди полей земледельцев, забивали и поедали скот их, сжигали хлеб во время жатвы, обрекая людей на смерть от голода.
            Жил в те времена мирный пахарь из города Офре, из колена Менаше. Когда его старшие братья были убиты  медианитами, в душе Гидеона вспыхнул негасимый огонь мести. К нему ночью явился посланник Божий и сказал: «Иди и спаси израильтян от рук медианитов; тебя посылает Бог!»
             Под впечатлением этой встречи Гидеон разрушает жертвенники богу Ваалу, поставленные его отцом.
            Жрецы Ваала пришли к отцу Гидеона, говоря: «Убей сына своего за то, что он разрушил жертвенники нашего бога!»
            На что отец Гидеона - Иоаш ответил: «Если Ваал бог, то пусть сам заступится за себя и накажет того, кто разрушил его жертвенник!»
            Гидеон же воззвал от имени Бога к народу. И стали стекаться к нему люди. Гидеон отобрал из них самых сильных и отважных триста человек. Кроме мечей, каждый из воинов Гидеона имел большую трубу  и два смоляных факела.
            Глухой ночью отряд Гидеона скрыто подобрался к стойбищу врагов, Бросая горящие факелы в шатры их и громко трубя в трубы, они настолько испугали медианитов, что те бросились бежать, бросая все свое имущество, жен и детей своих.
           Израильтяне преследовали бегущих. Мало кто из врагов ушел живым.
Обняла вражий лагерь ночь,
Вдруг свет, и трубы затрубили.
Враги  стремглав бежали прочь,
За ними гнались и рубили.

«За Бога меч, за Гидеона».
Судьею пахарь этот стал.
Держал народ в тисках закона.
Что Бог Яхве евреям дал.

АВИМЕЛЕХ  ЦАРЕМ  СТАНОВИТСЯ
           Эпизод в Библии, описывающий первую попытку установления царской формы правления, путем захвата власти насильственным путем. Такой путь, естественно, сопровождается уничтожением или подавлением тех, кто противится ему.
Дела были иного рода,
Власть кровожадный забирал,
Чтоб управлять своим народом,
Всех братьев, близких убивал

Недолго царство его длилось,
Хоть одержал победу он
На землю тело пало, билось –
Он камнем крупным поражен!
             У  судьи Гидеона, умершего от старости, было множество сыновей от жен многих. Один из них, по имени Авимелех, от рабыни из города Сихема, был очень честолюбивым и жестоким.. Он так хотел царской власти, от которой его отец отказался. С помощью приверженцев Авимелех убил всех своих братьев, за исключением одного Иотама, который бежал. Жители Сихема признали Авимелеха царем своим. Через три года  жители Сихема восстали против своего царя.. Близ города царь встретился со своими «подданными»  в кровавой сече. Он победил, усеяв поле мертвыми телами. Победителем вошел в Сихем Авимелех,  разрушая город и убивая его жителей. После этого отряды царя осадили город Тенвец. Одна из женщин стоя на вершине осаждаемой башни, бросила обломок жернова, да так удачно, что попала в голову нечестивого царя. Это была первая попытка  в Израиле стать царем.

КОЛЬ  МЯГКО  СТЕЛЯТ
( Библия. Книга судей. Глава 4)

            Южные колена Израиля обеспечили себя от нападения иноземцев. Северные колена (Исахар, Ашер, Зевулон, Нафтали) должны были вести борьбу с туземными племенами, так как север Ханаана не был целиком покорен Иисусом Навиным. Многие ханаанцы продолжали жить в своих укрепленных городах, люто ненавидели израильтян и пользовались всяким случаем, чтобы мстить завоевателям. Царь ханаанский Явин в течение многих лет жестоко угнетал израильтян. Его военачальник Сисара держал в страхе все израильское население. В то время на горе Эфрамовой жила мудрая женщина, по имени Дебора. Она стала призывать народ к дружной борьбе с угнетателем. Она призвала к себе воина Барака, из колена Нафтали, и велела ему идти во главе израильтян против Сисары.
В главе четвертой, нужно понимать,
Не следует искать каких-то откровений, -
Коль мягко стелют,  твердо спать,
И редкими бывают исключения.

Сисара на Израиль шёл войной,
Пылали города, хлеба, селения,
И чёрный дым стелился над страной,
Израильских колен идёт пленение.

В Израиле тогда судьёй была Дебора,
Великой мудростью прославилась она.
Пророчество её: о том, что скоро
От злобного врага очистится страна.

Раскрытой книгой очевидно стала.
Жизнь тех, кто злобою рождён?
И в руки женщины Бог предаёт Сисара,
К земле тот будет колом пригвожден.

Бараком как-то он разбит в бою,
Бежали воины, от ужаса вопили,
Спасая жизнь бесценную свою,
Сисара забежал в шатёр к Иаили.

Та приняла его, спасая от беды,
Большим ковром старательно укрыла,
Чтоб жажду утолить, он попросил воды,
Холодным молоком Сисара напоила.

«Я – пеший, - молвил, - потерял коня,
 Спасёшь, великую я дам тебе награду,
Ты только отвечай: не видела меня,
И воины мои не проходили рядом»

Но предсказанье Бога должно сбыться,
Ведь всё имеет логику, исход,
А от судьбы и на коне не скрыться,
И поражением закончился поход.

Усталость верх взяла, немолод,
Сисара разомлел в объятиях Морфея,
Иаила разыскала тяжкий молот,
И кол, которым запирают двери.

К виску его приставлен острый кол,
Ударом молота она его забила,
Кол насквозь через голову прошёл,
К земле она Сисара пригвоздила.

К ногам ее склонился, пал,
Пророчество сбылось  Деборы,
Израильтян веселья час настал.
Суд Бога был решительным и скорым.

И сделать вывод можно и такой:
Какой бы не был ты усталым,
Коль доверяешь жизнь свою, покой.
Пожалуй, стоит вспомнить и Сисара.

А женщине тем более не верь,
Сплошь из обмана соткана она,
Решился спать, закрой покрепче дверь,
Иначе тебе будет не до сна!

САМСОН  -  БОГАТЫРЬ
            Мне фигура Самсона напоминает героев старинных русских сказок, где такой герой, обладая физической силой и удачливостью, умом особым не отличается, с удовольствием носит приставку к имени своему – «дурачок».
            Врагами израильского колена Данова были филистимляне. Израильтяне много терпели от этого воинственного племени, не имея сил воевать с ним. Сохранились предания только об одном израильском богатыре Самсоне из колена Данова, который лично мстил филистимлянам. По воле родителей в детстве он был объявлен «назареем», т.е. посвященным Богу. В знак этого Самсон не стриг волос своих. С юных лет он стал обнаруживать необыкновенную силу. Выбрав себе невесту среди филистимлянок. Самсон пошел в тот город, в котором та жила. По дороге он встретил молодого льва, который хотел броситься на него. Самсон схватил льва руками и разорвал, как козленка. Ниже о иных подвигах этого богатыря.
У Маноя сын родился,
Ну, и счастлив был отец!
Племя Данова гордилось
Вырос славный молодец.

Нарекли его Самсоном,
Чудной силой награжден,
Славу нес родному дому,
Став большим богатырем.

           Выбрался Самсон не только из колыбели, когда она тесна стала, но и стены дома не могли удержать богатыря. Тянет его погулять по белу свету, силою своею похваляясь. Почему его к филистимлянам тянуло, то только Бог знает, хотя Бог  постоянно и оберегал простодушного и доверчивого, печатью мудрости неотмеченного, Самсона. И пошел Самсон в городок Фимнафу, и увидел там женщину из дочерей Филистимских, а вернувшись домой, сказал отцу своему и матери своей: «Возьмите ее мне в жены!»

Бог наградил огромной силой,-
Но недостаточно ума,
Самсону жизнь доверилась сама.
Не ей, а глупости служил он.

 «Пора найти себе жену!» -
Решил Самсон, бродя по городам
Увидел женщину одну,
Любовью загорелся сам.

Отец и  мать ему: «Самсон,
Подумай хоть немного,
Да присмотрись, как много жен
Вокруг тебя, желанных Богу…

Из «необрезанных» берут,
Быть может, из-за чувства мести,
В душе их вероломство, блуд,
Подумай, кто твоя невеста?»

         Ничто  не могло убедить Самсона. И, как сказано в главе 14 книги судей, в параграфе 5: «И пошел Самсон с отцом своим и с матерью своею в Фимнафу, и когда подходили к виноградникам Фимнафским, вышел навстречу лев, рыкая.
Другой, наверно б, убежал,-
Самсон был безоружен, -
Но льва руками растерзал,
И острый нож ему не нужен.

Не знаю, был ли Бога знак,
Чтоб отвратить его затею?..
Но головой бедняга слаб,
Что так не свойственно евреям.

Но, что поделать, коль любовь,
Съедает помыслы Самсона?
И каждый вечер, вновь и вновь,
Уходит к девушке из дома…

И свадебный был пир,-
Любовь Самсона была ль сладкой?
Но знает, почему-то мир,
Самсон задал друзьям загадку.

Ответ он сообщил подруге,
Но был обманутый женой,
Жена его досталась другу,
А сам Самсон ушел домой!

          Похоже, богатырь настолько был раздосадован предательством жены – филистимлянки, что решил отомстить всему этому лживому народу, заставив его страдать от голода. Об этом говорится в главе 15 книги судей.
Да, в древности отчаянно дрались,
Используя, что было под рукою.
Самсон поймал, к примеру, триста лис,
Связав хвосты их меж собою.

Потом между хвостов он факелы
пристроил,
Потом поджег и отпустил.
Бежали лисы хлебным полем
И хлеб сгорел, что в копнах был.

И тот, что был не сжат, незрелый, -
Самсон в восторге ликовал,
Когда дома филистимлян горели
Такого враг  не ожидал.


ОСЛИНАЯ   ЧЕЛЮСТЬ, КАК  ОРУЖИЕ.
(Библия, Ветхий Завет, книга судей,
глава 15)

           Обозленные потерей хлеба и имущества, сгоревших в огне, филистимляне двинулись на Иудею, и протянулись до Лехи. Напуганные жители Иудеи  разыскали Самсона и обрушились на него с упреками: «разве ты не знаешь, что филистимляне господствуют над нами? Что ты сделал им?» И ответил Самсон: «Как они поступили со мною, так и я поступил с ними!» И решили иудеи, чтобы ублажить разгневанных филистимлян, выдать им Самсона живым, предварительно связав его. Самсон не сопротивлялся. Но, когда его доставили к врагам, то он разорвал веревки, связывающие его, подхватил ослиную челюсть, валявшуюся на земле, и стал сокрушать ею всех встретившихся ему на пути.  И хвалился потом: «Челюстию ослиною толпу, две толпы, челестию ослиною убил я тысячу человек»
Оружьем в древности служило все,
Топор, коса и просто, кол,
Меч, стрелы, острое копьё,
Что под рукой, с тем он и шел.

Были бы ненависть и смелость,
Конечно, роль играла сила,
Ослиная большая челюсть,
Великое число врагов скосила.

Такой в Завете эпизод,
Филистимляне в нём… Самсон…
С оружием  пришел народ,
И с голыми руками он.

По счастью челюсть подхватил,
Что на земле пред ним валялась,
Он множество людей убил,
Потом сраженьем, похваляясь:

«Я челюстью осла побил толпу,
И две толпы, случись однажды.
Мне было так невмоготу,
Я умирал тогда от жажды.

Но Бог разверз ямину в Лехе,
Ключом забила в ней вода,
Что нужно только человеку,
Воды глоток, да вкусная еда!»

Питье, еда - что еще надо
Душе не хитростной, простой,
По «достижениям» - награда,
Ценой, конечно, небольшой

ВОРОТА  ГАЗЫ
( Библия, Ветхий Завет.
Книга судей, глава 16.)

         Пришел однажды Самсон в Газу и, увидев там блудницу, вошел к ней. И вот, что случилось потом…
Ушла жена Самсона к другу,
Не очень он о том жалел,
Поднял на ноги всю округу,
Творя немало славных дел.

Он никому не подчинялся,
С таким, попробуй, пошути,
Нет ничего, чего б боялся,
Не попадайся на пути.

Хотел поспать, хотел попить,
Никто ему не помешает,
Захочет девушку любить,
Их среди блудниц выбирает.

Искусницы они в любви,
Поставят мертвого на ноги,
Чуть зов, почувствовав крови,
К его услугам очень много.

Пришёл он как-то в город Газу,
И в домик к блуднице вошёл.
Засуетился город разом,
Кто меч припас, кто острый кол.

Закрыли накрепко ворота,
Теперь Самсону не уйти,
Начнётся поутру охота,
Дождаться б, солнышку взойти…

Самсон средь ночи встрепенулся,
Омыл лицо своё водой,
Размял все члены, потянулся,
И, не спеша, пошёл домой.

Открыть ворота ему нечем,
Их, с косяками и запором,
Взвалил Самсон к себе на плечи,
Отнёс их далеко на гору.

Ворота унести не дело,
Не рвался богатырь из жил.
И выводы не стал я делать,
Как понял, так и изложил.

САМСОН  И ДАЛИЛА

( Библия. Книга судей, главы
14 – 16)
 Я опишу известный миф,
Как предан был Самсон Далилой,
И не хотел бы, чтоб мой стих
Родил хоть мелкую обиду.

Чтобы Далилу описать,
Мне нужно с силами собраться.
Какая грудь, какая стать.
Посмотришь, ошалеешь, братцы.

Какая ножка, а задок,
А носик, ротик, брови, уши,
А волосы, а голосок,
Сидел бы, вечно ее слушал.

А у Самсона сила, страсть,
Волос, нечесаная грива.
Вот льву он раздирает пасть,
Вот изогнул свой стан игриво.

Вот разрывал веревки он,
Вот раздвигал колонны храма,
Конечно, сильным был Самсон,
Но и дурак, признаться прямо.

Лежит на солнце шкура льва,
Нещадно солнце сверху жжёт,
Самсон, - не подыскать слова,-
В той шкуре обнаружил мёд?..

Одна за нос водила дева,
Он ей одежды раздарил,
А дева убежала смело,
К тому, кого Самсон любил.

Потом Далила появилась,
Опять обманут был Самсон,
И мысль из библии родилась –
Ну, до чего же глупый он!

Вся сила в волосах Самсона,
Далила срезала, и – нет!
Коль мудрость мужу незнакома,
Не избежать печали, бед.

В реку не лезь, не зная брода…
А вывод должен быть таков:
Коль дева твоего народа,
Не будешь в группе дураков.

СМЕРТЬ  САМСОНА.
Книга судей Израилевых  глава 16.

           Самсон рассказал Далиле, в любовь которой верил, что сила его заключена в гриве волос. Далила остригла Самсона, когда голова того во сне покоилась на ее коленах. Затем он был ослеплен врагами. В праздник племенного филистимлянского бога Дагона  Самсона привели в храм и приковали к колоннам, поддерживающих крышу храма. Собравшийся на праздник народ осыпал насмешками слепого богатыря, Забавляя филистимлян, слепец тихо молил Бога, вернуть ему его силу: «Вспомни меня, Боже, и дай силу хоть в последний раз, чтобы я мог отомстить врагам своим!» И вся прежняя сила вернулась к Самсону. Он уперся руками в колонны храма и воскликнул: «Пусть умрет душа моя вместе с филистимлянами!»  Храм рухнул, погибли тысячи филистимлян, погиб под обвалившимся храмом и Самсон.

В оковах, схваченный Самсон,
В роскошной гриве – сила.
Далилой был он острижен,
Потом и ослепила.

В  темнице Газы он сидит,
Враги над ним смеются.
А богатырь слепой молчит,
По плечам кудри вьются.

В цепях приведен был Самсон
На праздники Дагона,
К колонам бы прикован он,
Блюстителем закона.

Молился Богу своему,
Просил вернуть всю силу,
Руками цепи натянул,
И храм весь развалил он.

Погиб Самсон среди врагов,
Из тел тех мяса груда.
Чтоб описать, не хватит слов,
Лишь стоны шли оттуда.

ЕДИНЫЙ  В  РОДЕ  СВОЕМ
( Библия. Книга судей, глава 19)

Левит у тестя долго был,
Ел, пил и отсыпался,
Жену, красавицу, любил,
И с нею забавлялся.

Потом пошёл в Иерусалим,
С гружеными ослами,
Он впереди, жена – за ним,
Шли босыми ногами.

Природа щедрой не была,
Дорога – щебень, камень.
Со всех сторон жара плыла,
Как печь под небесами.

Вот городок вдали возник,
А вот и первый дом,
Их пригласил к себе старик,
Уселись за столом.

И жажду, утолив водой,
Набив желудки пищей
Все собирались на покой,
Но, тут такое вышло…

Повсюду вдруг и шум, и гам.
И город не узнать,
Толпа явилась горожан,
Чтоб путников «познать».

На землю опустилась ночь,
Дом окружен, не скрыться,
Хозяин предлагает дочь,
Чтоб ею откупиться.

Те, ни в какую, подавай,
Чужих людей, пришельцев.
«Пусть души их шагают в рай!» -
Толпа рычала с сердцем.

И пришлый дал свою жену,
Накинулись, как звери,
Оставив им её одну,
Он спрятался за дверью.

Животных чувств не побороть
Терзали до утра,
Что испытала её плоть,
Ей умирать пора.

С трудом держалась на ногах,
Ползла к порогу.
Вся в ссадинах и синяках,
Молилась Богу.

К земле прижалась, замерла,
Слегка вздохнула,
И Богу душу отдала,
На век уснула.

Муж тело милой расчленил,
Двенадцать членов
И ими близких  известил
Послав коленам.

Собрались все, и был поход,
На город Гиву,
Сожжен дотла, а весь народ,
Сошёл в могилу.

Зачем левитом избран путь,
Столь странных сообщений?
Мне не понять и саму суть
Библейского творения.

То были древние года,
Царило рабство,
Разврат и блуд были тогда,
В Израиле, признаться.

Выводы:
Сей эпизод для размышления,
Ценил ли тот левит жену,
Отдав толпе на посрамление,
Её на смерть, послав одну?

Не вижу ценность в  эпизоде,
Я описал таким, как был.
Я  знать хотел о том народе,
Который здесь, страдая, жил.

Я вижу в эпизоде зло и только
Жестоко женщина убита…
Призывы мудрости умолкли.
В чем добродетели левита?

            Из книги Левит мною извлечено два положения, которые не утратили значения для современников. Их я излагаю ниже.

КОЗЁЛ  ОТПУЩЕНИЯ
( Библия. Ветхий Завет,
Левит, глава 16.)

Вина козла лишь в том, что он козёл,
Иной вины я за козлом не знаю,
Но жребий пал, его священник вёл,
На голову козла он руки возлагает.

И очень долго исповедует над ним,
Перечисляя преступленья, беззакония,
За все грехи людей один козёл судим,
За то, что испускает смрад, зловоние.

Потом козёл тот на себе несёт
Грехи все, преступления евреев,
Отпущенный в пустыню, пропадёт,
Но нем он, возразить не смеет.

Прошли те времена, но не хватает слов,
И многие из нас сказать не смеют,
Мы выполняем роль отпущенных козлов,
Страдая из-за тех, кто власть имеет!

О  ПЬЯНСТВЕ
(Библия. Ветхий Завет.
Левит. Глава девятая.

Знакомы люди с водкой и вином
Ещё до рождества Христова,
И пили все, как мы сегодня пьём.
В Завете нет о том дурного слова.

Но есть прекраснейший совет,
Идёшь ли в церковь, на собрание,
Не пей, после спиртного нет,
Или ослаблено вниманье,

И под хмелём ты не отличишь
Святого действия от блуда,
Ты слова Божьего не слышишь,
Пинками надо гнать тебя оттуда.


 КНИГИ   ЦАРСТВ

ИЗБРАНИЕ  ИЗРАИЛЕМ  ЦАРЯ
Первая книга царств, главы 11-12.

             Одним из пророков после Моисея был Самуил. Матерью его была молодая красивая женщина Хана, пообещавшая, что если Бог наградит ее сыном, то она посвятит его служению Яхве. Сын родился, его нарекли Самуилом  Он стал свидетелем многих народных бедствий. Филистимляне, злейшие враги израильтян, разрушили храм Иеговы в городе Силоне. Самуилу пришлось передвигаться от города к городу, служа Господу Богу. Состарившись, он чаще всего пребывал в городе Раме…
В Силоне был разрушен храм,
Пришлось пророку Самуилу
Ходить по разным  городам,
Пока ему было по силам.

            Пришлось как-то пророку заняться необычным делом. Такого еще в истории израильтян не бывало. Устали они под судьями ходить, вот царя бы им подать?. Пророк понимал, насколько сложен  вопрос избрания царя, в том обществе, в котором его никогда не было. К тому же, каждое из двенадцати колен (племен) Израиля надеялось, что царем будет избран представитель его племени. С глубоким вздохом пришлось Самуилу выполнять эту неблагодарную работу, понимая еще и то, что, скорее всего, ему самому станет намного сложнее нести ту нагрузку, которую возложил на него Бог.

Однажды в Рам, где жил пророк,
Старейшины Израиля явились,
Сказав, что он помочь бы мог
Идеям, что в Израиле роились…

Хотят они избрать себе царя…
Пророк был страшно удивлен:
Израиль, просто говоря,
Болезнью тяжкой поражен  –

Сравниться захотелось им с иными, -
Народ един и избран Богом, -
Евреев потому не истребили,
Что были избраны из многих.

Пророк, задумавшись, сказал:
«Вы знаете, что будет при царе?
Что захотел он, то и взял,
А вы – рабами при его дворе.

Он прихоть возведет в закон,
Сады ваши возьмет и пашни,
Заставит на себя работать ваших жен,
Сынов заставит биться ваших.

Тогда вы станете вопить,
Что не того тогда избрали,
Вам просто туго станет жить,
Забыв про Моисеевы скрижали»

Старейшины стояли на своем,
И тяжко Самуил вздохнул:
«Елеем голову помажу и чело,
Пусть будет вам царем Саул».
              Таким образом, первым основателем израильско-иудейского государства стал Саул. Произошло это в 11 веке до нашей эры.
Самуил, помазав на царство Саула, сказал, обращаясь к израильтянам: «Я послушался голоса вашего во всем, что вы говорили мне, и поставил над вами царя. И вот, царь ходит перед вами. А я состарился и поседел; и сыновья мои с вами, и я отстраняюсь от практических дел»   И обещал Самуил и дальше поучать Израиля и молиться о нем.
Царем Израиля провозглашен Саул,
При нем были великие победы,
Духовностью народ почти уснул,
И духа больше божьего не ведал

Рубили головы своим врагам,
И убивали собственных героев,
И не построен Божий храм,
И долго еще будет не построен.
             Самуил  упрекает Саула, после того, как тот затеял войну с филистимлянами, родив этим непримиримого и вечного  врага, в непослушании,  и говорит о том, что тот отвержен Богом. А после поражения царей Амалика и Агага уходит опечаленный, и больше с Саулом не видится.
             Проходит некоторое время, и слышит пророк голос Яхве: «Доколе ты будешь печалиться о Сауле, которого Я отверг, чтоб он не был царем над Израилем? Я пошлю тебя к Иессею Вифлеемлянину, ибо между его сыновьями Я усмотрел себе царя». Послушался Бога Самуил, и посетил Иессею в городе Вифлееме, внимательно осмотрел сыновей его. Выбор пал на самого младшего, пасшего овец и отлично игравшего на арфе, на Давида. И помазал его пророк.
              А Саул, между тем, слугам своим велел найти ему человека, хорошо играющего. Те и нашли – Давида. Так стал служить царю Саулу будущий царь Израиля Давид.
Саула, ублажая арфой слух,
Давид Иудина колена,
Он стал любимейшим из слуг.
И все же опасается измены.

Проворен юноша, красив,
И славен псалмами своими…
Народ о нем заговорил,
Мелькает часто его имя.

Чем лучше  слухи о Давиде,
Тем жестче  сердца у царя.
Теперь арфиста  ненавидит,
По размышлению – не зря.

То Голиафа одолел,
Пращей пославши камень метко
Иных немало  славных дел,
Хотя и промахи нередки…

Да испытал Давид и страха,
Спасаясь, прячась от Саула,
Царя убить – не Голиафа,
И честь, и совесть не уснули.

Меж ними скрытая борьба,
Борьба такая ж, как и ныне,
Кого порадует судьба?
Кто властное оставит имя?..
             Попытки убить Давида не удавались Саулу, хотя предпринимались довольно часто. Прячет свою ненависть царь, порою заводя в заблуждение своего «преемника»
Человек похож на плод,
Внешне – видим оболочку,
А под ней живет урод,
И душа темнее ночки.

Он и сам, порой, не знает,
Что под внешностью его
Зло большое обитает,
А иного – ничего!

                ЭНДОРФСКАЯ ВОЛШЕБНИЦА, ИЛИ ПРИГОВОР  ЦАРЮ  САУЛУ
Первая  книга царств, главы 24-25.

              Много зла незаслуженно претерпел Давид от царя Саула. Не знал Давид мыслей царя.
             И сказал Саул сыну своему Ионафану: «Сын негодный и непокорный, разве я не знаю, что ты подружился с сыном Иессеевым Давидом на срам себе и на срам матери твоей? Ибо, во все дни, доколе сын Иессеев  будет жить на земле, ни устоишь ни ты, ни царство твое. Пойди и приведи его, ибо он обречен на смерть». Но Ионафан предупредил Давида от опасности, и тот скрылся. Давид боялся оставаться  в родной Иудее, где за ним гонялись воины Саула. Долго будущий царь Иудеи искал прибежища… Бежавшего Давида хорошо принял филистимлянский царь Ахиш. И стал служить ему Давид . Нападая на земли амалекитов и других  враждебных Иудее племена и забирая богатую добычу, Давид говорил Ахишу, что  добычу он берет в Иудее; обман длился более года. Эту игру Давида распознали приближенные Ахиша и убедили отослать Давида прочь, чему и сам Давид был несказанно рад.
               Между тем, собираясь на войну с Ахишем, Саул, будучи суеверным человеком, обратился к одной волшебнице с просьбой поднять из могилы пророка Самуила, благоволившего при своей жизни Давиду, чтобы узнать о судьбе своей.. Волшебница, жившая  в Эндоре, выполнила просьбу Саула. Вставший из могилы пророк Самуил предсказал гибель Саулу. Пророчество сбылось: царь Саул и его сыновья погибли.

Пророчили царю Саулу гибель
Волшебники, пророки, маги,
Стал опасаться, где бы ни был,
И в собственной постели не
расслаблен.

К кому б из них не обратился царь,
Готовым был один ответ:
«Как ни печально, государь,
Спасения от смерти  нет!»

Изгнал Саул волшебников и магов,
Бежали прочь поэты и пророки,
Забыли все давно, что значит благо,
Но хорошо познали все пороки.

Печально, тяжко на душе Саула,
Всё, кажется, за ним глаза следят,
Пришёл к оставшейся колдунье,
та вздохнула,
Боясь беды накликать на себя.

«Царь, не могу, - услышал он ответ
Старухи, знахарки, колдуньи, -
Опасно пробуждать потусторонний
свет,
Грозит он каждому бедой, безумьем.

Я вызову тебе из тьмы могилы,
Кого в Израиле оплакивали, чтили.
Ты собери всё мужество и силы,
Чтоб не упасть, увидев Самуила.

Зажжен пучок душистых трав,
Колдунья причитала и молила.
Земля восстала, грозно задрожав,
Родив фигуру в белом – Самуила:

«Зачем меня ты видеть захотел?
Ты – скопище безумия и страха
Могила – дом, твой будущий  удел,
Ты скоро тоже станешь прахом.

Мир мертвых  лучше не тревожь,
Меня не поднимали из него ни разу,
Из уст моих ты не услышишь ложь,
Я повинуюсь  только Божьему указу.

Пройдёт не более трех дней,
С начала утра будущего дня,
Ты не один, а с группой сыновей,
Придёшь ко мне, я жду тебя!»
                На третий день после гибели Саула, из его стана к Давиду пришел человек, в разодранной одежде и с прахом на голове, и рассказал о гибели царя Саула и сына его Ионафана. Давид потребовал доказательств гибели царя и сына его. И сказал прибывший, что сам Саул, убегая от врагов своих, не желая попасть в плен, попросил убить его, а венец, бывший на его голове и запястье, бывшее у него на руке, он велел передать тебе. С этими словами, гонец передал реквизиты царской власти Давиду. И приказал Давид убить человека, посмевшего поразить мечом царя, пусть и по его просьбе. Оплакав смерть Саула и Ионафана плачевною песнею. И вопросил Господа, говоря: «Идти ли мне в какой-либо из городов Иудиных»
И сказал ему Господь: «В Хеврон!»
Поверить не могу, чтобы Давид рыдал,
Известье получив о гибели Саула –
Скрывался от царя, так часто убегал…
Что память безмятежная уснула?..

Не близок по крови он, наконец,
И Бог царем, к тому же, недоволен,
Оставил одного, Великий Бог – Творец
Но царь погиб, как настоящий воин.

Конечно, царь сраженье проиграл,
Не плелся же с веревкою на шее,
Не жалкая судьба презренного раба…
А смерть достойная царя – еврея!

            Давиду, по прибытии в Хеврон, предстояла борьба за власть с домом Саула, который представляли не только сыновья, близкие и родственники погибшего царя, но и начальник  войска Саулова – Авенир. Попытка прямого противостояния стоила дорого дому Саула, а мирное - выявило огромные преимущества Давида. Авенир оставляет дом Саула и вступает в соглашение с Давидом. Сторонники дома Саула, проведав о том, убили Авенира. Это ускорило Израиль избрать царем своим Давида.

ПРЕЛЮБОДЕЯНИЕ,
Библия. Ветхий завет
Вторая книга  царств. Глава 11.

              Давид в жизни своей допускал некоторую роскошь, несвойственную его предшественникам. Жил в Иерусалиме, в красивом дворце. Окружил себя наемными  телохранителями. По восточному обычаю у него было много жен. Однажды, прогуливаясь по плоской крыше своего дворца, Давид увидел купающуюся  женщину небывалой красоты и воспылал к ней страстью. Пытаясь завладеть ею, он обрек ее мужа на гибель. Этот поступок нашел осуждение со стороны наставника царя Давида, пророка Натана. «За твой поступок  Бог поднимет на тебя беду из собственной семьи твоей!» - сказал царю Давиду пророк. Это предсказание пророка исполнилось. Сын Давида Авесалом поднял восстание против отца, перед этим обагрив руки свои кровью брата своего Амнона. Войско мятежного сына было многочисленно, но слабо. Военачальник царя Давида Иоав преследовал бежавшего царевича после поражения. Авесалому не повезло, он запутался волосами в ветвях дерева, лошадь из-под него бежала. Повисшего царевича Иоав поразил стрелами из лука. Смерть сыновей не охладила любовной страсти царя Давида к чужой жене

Медоточивые уста чужой жены,
И речь её мягка и нежна,
Плоть и душа твои истощены,
Искать в них добродетель бесполезно.

Не возжелай душой красы ее,
Не увлечёт ресницами своими,
Из своего колодца каждый воду
пьёт,
Не ощущая горечи полыни.

На кровле дома был Давид,
В пруду купалась нежная Вирсавия,
Он возжелал с ней ложе разделить
Замужней оказалась та красавица.

Забыв про сан, забыв про стыд,
Забыв про Божеский ковчег, скрижали,
Страдает вожделением Давид,
И хочет видеть близ себя Вирсавию.

Что тяжесть ему плотского греха,
С чужой женой, в замужестве?
Любимцу Бога кара – чепуха!
Он дух свой утерял и мужество.

Давид послал за нею слуг, -
Что оставалось делать той?
Интимных царь потребовал услуг
От женщины незнатной, а простой.

Она пришла, с Давидом спала,
Прошло немного времени,
Вирсавия царю призналась и сказала,
Что ходит от него беременной.

Что скажет муж, Урия – Хаттеянин?
Душою прост, он не прославлен,
И не слуга он, не крестьянин,
Главою дома не поставлен…

По виду, горожанин рядовой,
Его призвал к себе Давид,
Подробно расспросил и отослал
домой,
Велев его досыта накормить.

Но, Урия не клюнул на приманку,
Домой не шёл, остался у ворот,
Давиду донесли об этом спозаранку,
Он Урию опять к себе зовёт.

«Не стал я пить и спать с женой,
Израиль весь воюет в поле,
Ты поступай, как хочется, со мной,
В твоей, о, царь, я полной воле!»

Царь Урию с улыбкой похвалил,
И усадил с собой за стол,
И много ел тот, много пил,
Но снова в дом свой не пошёл.

Чем руководствовался Урия, не знаю?
Об этом дважды сказано в Завете.
Пусть многого не понимаю,
Но что-то тайное скрывается за этим?

Всё стало явным, а не тайным.
Мне из письма Давида к Иоаву:
«Пусть будет гибель Урии «случайной»,
Поставить в строй у самого провала.

Пусть будет сильное сражение,
В разгар его всем нужно отступить,
Поставив Урию в такое положение,
Чтоб был тот обязательно убит!»

И Урия на смерть был обречён,
Вирсавия женой Давида стала,
Рождён был ею мудрый Соломон,
О ком по миру прокатилась слава.

ПОМЯНЕМ  ЦАРЯ  ДАВИДА
И ВСЯ  КРОТОСТЬ ЕГО.
( Библия. Ветхий Завет.
вторая книга царств. Глава  12.)

Взял город Равву царь Давид,
Оттуда горожан всех вывел,-
«Завет» о том нам говорит:
«Живыми положил под пилы,

Под молотилки, топоры,
И в обжигательные печи».
Царя нет мягче с той поры,
А объяснить всё это нечем?..

Он поступил примерно так
С другими небольшими городами,
Чужая жизнь – такой пустяк,
Ну, словно пыль под сапогами.

ПЕРВАЯ ПЕРЕПИСЬ НАСЕЛЕНИЯ
(Библия. Ветхий Завет 1- я книга
Паралипоменон – летопись  глава 21.)
            «И восстал сатана на Израиля,  и возбудил Давида сделать счисление Израильтян.
«И сказал Давид Иоаву и начальствующим в народе: пойдите, исчислите Израильтян, от Вирсавии до Дана, и представьте мне, чтоб я знал число их». И вот, что из этого вышло…

Внушил Давиду Сатана
Пересчитать израильтян.
Цель исчисления видна.
Приказ Давидом дан.

Не виден грех в поступке том,
Необъясним гнев Бога,
Полезен государству он,
И знаний нужных много.

Как много люда, как живут?
И кто и в чём нуждается?
Где сколько сеют, сколько
Жнут?
А кто и наживается?

Кому не выгоден учёт,
Противится открыто.
Кто больше всех себе берёт?
Ответ один – левиты!

Но выполнен царя указ, -
Осталось тайным, скрытым, -
От слуха царского и глаз, -
Не считаны левиты.

Вот где таился корень зла, -
Он говорит о многом, -
И язва по стране прошла
От них, а не от Бога.

Скот часто язвою болел,
Ослабь свое внимание,
И будет много «грязных дел»
Владыке в назидание.

               Если бы только царь Давид знал, чем это для него закончится, едва ли бы он даже прикоснулся к такой запретной теме, как перепись населения.
Давид урока не забыл,
Он в ссылку был направлен,
Там жертвенник соорудил,
Левитов, помня право.

Заложен был и Божий храм, -
Давид отдал богатство,-
Урок царю хороший дан
Левитов кланом, братством.

Царь захирел и быстро сник,
И хоть активен еще он,
Ему напомнили – «Старик!»…
Царём стал Соломон.

ПОСЛЕДНЯЯ  ПЕСНЬ
ЦАРЯ  ДАВИДА.
(Библия. Ветхий Завет.
Книга 1-я Паралипоменон –
Летопись. Глава 29.)

Твое, Господь, величие и слава!
Твои, о, Боже, мощь, победа!
Всего превыше, тебя славит
Всё, что на земле, и что на небе!

Мы, о, Боже, в руке твоей, власти, -
Укрепить, возвеличить и дать,
Можешь нас сохранить от напасти,
Ты Израиля – свет, благодать!

Боже, сердцем и мыслью любя,
Славим мы твое светлое имя!
Ибо кто мы и что без тебя?
Пыль и прах под ногами твоими!

Только странники мы пред тобой,
Как отцы наши, деды – пришельцы.
Мы довольны своею судьбой,
Благодарны душою и сердцем!

Бог Авраама, Исаака, Израиля,
Пусть пребудет твоя благодать,
Сохранил и на путь нас поставил,
Всё, что есть, мы готовы отдать…

Всё, что есть у меня, я отдам,
Соломон пусть исполнит завет,
Будет нами построен твой храм,
Какового не видывал Свет.

БЛАГОДАРНОСТЬ
( Библия. Ветхий завет.
Третья книга царств, глава 2.)

              Во всех войнах и всех важнейших делах главным помощником царя Давида был его племянник и начальник его дружины, храбрый Иоав. Этот полководец-богатырь вел войну и на юге, и на севере, всегда выходя победителем в сражениях. О кончине его ниже и говорится.

Седая старина не подлежит суду,
Тем более, помазанники Божие,
С собой несли спокойствие, беду,
А может, что ни будь и большее?..

Поскольку есть преемственность
времён,
Живём сегодня мы, о них не зная,
Мы лишь тогда их познаём,
Когда бедой они напоминают.

История народов, разных стран,
Предательством пестрит, изменой,
Заметнее всего, урок всем дан,
Когда проходит власти смена.

Царя Давида полководец Иоав,
Всю жизнь свою провел в походах,
Всегда с врагом успешно воевал,
Царю не изменил, не изменил народу.

Давид задумал - сделал он,
Царь в стороне, грехи на Иоаве.
Когда сменил Давида Соломон,
Был Иоав в самом зените славы.

Он – старый, от боёв устал,
Стал отдыхать под сенью закона,
Заколот полководец Иоав
Был по приказу Соломона.

В Господней находился скинии,
Держась за жертвенника роги,
Удар меча нанесен ему  в спину.
Желания не приписать такого Богу…

БЕС  В  РЕБРО
Третья книга царств, глава 11

              Построив божий храм, Соломон приступил к строительству своего дворца. Дворец получился великолепным, он состоял из нескольких зданий, соединенных между собой. Ко дворцу вела аллея из длинного ряда кедровых столбов, прозванная  «ливанским лесом». Здесь стояла царская стража  с мечами и золотыми щитами. Кроме этого дворца было в Иерусалиме великое множество красивых зданий, построенных израильской знатью. Богатство поражало воображение. Но дорого стоил народу этот внешний блеск. Огромные богатства расходовались на содержание многочисленной царской семьи и чиновников. Мудрый Соломон должен бы разумнее управлять государством, а он жил с пышностью восточного властелина. В Иерусалиме усиливалось влияние финикийцев и других иноземцев, строящих свои храмы. Строились языческие храмы и самим Соломоном для своих иноверующих жен. Пророк  Ахия упрекал царя за его дурное поведение и предсказывал скорый распад его царства.

Царь Соломон построил божий храм,
В нем помещен Ковчег Завета,
Сам Бог начертал храма план,
В завете сказано об этом.

Израиль был в зените славы,
Везли богатства из страны Офир,
Слыл Соломон и мудрым и лукавым,
До царства пирамид царил покой и мир.

Но время шло, и дух царя  слабел,
И похоть Соломоном завладела,
Он трепетал при виде женских тел,
И ночи проводил в объятьях юной девы.

Да не одной, везли из многих стран:
Моавитянки, ассирийки, эфиопки,
У каждой чудо стройный стан,
Красивы ножки, груди, попки.

Не жилище царя, а храм любви,
Царь Соломон любовью упивался,
Он бурно отвечал на зов крови,
Владыка деве, словно дева, отдавался.

Построил храм богине сладострастья
Астарте, Молоху храм и храм Ваалу,
Объятье девы стало дивным счастьем,
Оно звало, манило, завлекало.

Седая голова, припав к коленам девы,
Их находила мягче, чем подушки,
Он целовал божественное тело,
И лепетал слова любви на ушко.

Не служат Соломону жены Иудеи,
Воспитаны они в условиях иных,
Условностей всех преступить не смеют,
Не могут стать орудьем Сатаны.

Язычницы разнузданны, коварны,
Знакомый им Астарты ритуал,
Царь строил храмы в благодарность,
В объятиях преступных умирал.

Он царь Израиля и грешными устами
Он тело женское лелеял и ласкал,
Язык владыки притчами прославлен,
Но в грешные места его он погружал.

А где левиты, почему  молчали?
Иль Соломон нашел на них управу,
Что действия царя не замечали?
Хоть противоречили они закону, праву.

Беда, коль молятся не Богу, а тельцу,
От Бога отворачивают лики,
И ясно, Израиль приблизился к концу,
И станут беды – страшны, многолики.

                О, какая возможность представлялась Соломону! Если бы он последовал  боговдохновенным наставлениям своего отца, его царство стало б царством правды. В юные годы Соломон следовал советам Давида, и Бог не оставлял его своими милостями. Соломон  страстно желал иметь острый ум, широкий ум и душевную мягкость. И Бог, явившись ему во сне, обещал ему это. «И Бог даровал Соломону мудрость, и весьма великий разум, и обширный ум, как песок на берегу моря…» Шли годы, и слава Соломона росла. И нашла мудрость Соломона достойное отражение в его хвалебных гимнах и многочисленных  притчах. И отличался царь Израиля высочайшей нравственностью и материальным благополучием.
             И был Соломоном построен Дом Божий. И был этот храм исключительной красоты и непревзойденного великолепия. И гора «Мория»  стала  не местом обитания человека, а Бога самого. И место строительства не было определено случайно. Здесь, на этой горе Авраам, отец всех праведных, готов был принести в жертву единственного сына. И в храм тот внесли священный ковчег, содержащий две каменные скрижали, на которых перстом самого Бога были начертаны заповеди. Вот, если бы Соломон и дальше продолжал так служить Богу! Но, могущество и процветание породили гордость, и привела та гордость к отступничеству Соломона от Бога.
Превыше благ земных –
Есть мудрость, данная от Бога,
Так мало к ней дорог прямых,
Зато кривых невероятно много!

А в них – деянья Сатаны,
Чтоб Бога мы оставили
В Коляску-ложь запряжены -
Бесчестье, зависть и тщеславие.

И эти три коня, из века в век,
Коляску катят ту по бездорожью,
Становится понять, - человек
Пытается  идти к безбожию

           Предупреждал Господь царя: «Не умножай себе жен, дабы не развратилось сердце твое, не умножай золота и серебра безмерно!»
           Когда освящался построенный храм Божий, с неба сошел огонь на жертвенник, что свидетельствовало о том, что молитва Соломона была услышана Богом. Свидетелями этого факта было множество людей. Как же можно было досаждать Богу богомерзкими поступками, как можно было создавать кумиры чуждых богов, устраивать им жертвенники в дубравах и рощах, как можно было молиться, наконец?..
Ведь видел Соломон, как дух святой
С небес огнем сошел и жертв коснулся.
Создал Астарты Идол  золотой,
Молился ей, от веры отвернулся.

Что, память потерял? Иль телеса
От похоти тряслись, сгорал от страсти?
Свой взор, не устремляя к небесам,
Служил любви, ее огромной власти.

Бог разум дал ему великий,
Но, видно, к старости его он растерял,
Чужих богов повсюду видны лики
Ягхве оставлен им, Астарта идеал!

             И первым нарушением, сделанным царем было то, что взял он за себя дочь египетского фараона и ввел ее в город  Давидов. Нарушено было правило чистоты народа. Большое количество золота он получал из страны Офир, и множество серебра из Тира. «И сделал царь серебро и золото в Иерусалиме равноценными простому камню. Так было нарушено и второе предупреждение Бога. Поступился Соломон своей честью и благородством. Все больше и больше Соломон воспринимал роскошь, удовлетворение  своих желаний и благосклонность мира как показатель величия. К нему привозили прекрасных соблазнительных женщин из Египта, Финикии, Едома, Моава
У Соломона было 700 жен и 300 наложниц.
Пытаюсь этот факт, хоть как-то, объяснить:
Зачем мужчине сразу столько женщин?
Их просто невозможно обслужить,
Хоть в десять раз их было б меньше!

И ночь любви, пусть страсти пылкой,
Но только раз, при том, в три года,
Для женщины подобно тяжкой пытке.
Хоть даже все для продолженья рода.

Я мудрости большой не вижу здесь,
Уж лучше женщин брать по одиночке,
Мужчины не страдает честь,
И дивные, приятней станут ночки.

Но, это мысли «мужика» простого,
Я Соломона не могу понять,
Быть может, у него нет выхода иного,
Чтоб жезла бешенство унять!

               Приносили женщины с собой жестокие и отвратительные обряды. Жены оказывали на  Соломона сильное влияние и постепенно заставили его поклоняться своим идолам. И стал  служить царь Израиля Астарте, божеству Сидонскому, и Милхому, мерзости Аммонитской. Будучи  одним из самых могущественных монархов, когда-либо владевших державным скипетром, Соломон превратился в распутника, игрушку и раба других.
Коль совесть проснется – увидеть все то,
Что в истинном свете – безумие!
И мысли получат широкий простор,
Как месяц, войдя в полнолуние.

И жажда возникнет, захочется пить –
К Источнику жизни прильнуть,
И душу от  скверны освободить,
И стать на божественный путь.
                Придет время, и проснется совесть у царя, и  раскается Соломон. И дойдут до нас слова, сказанные им: «И помни Создателя твоего в дни юности твоей, доколе не пришли тяжелые дни и не наступили годы, о которых ты будешь говорить: «Нет мне удовольствия  в них».  Бог простит его. Но была заложена основа для падения могущества самого еврейского государства. Господь послал через пророка Соломону поразительную весть:  «За  то, что так у тебя делается, и ты не сохранил завета Моего и уставов Моих, которые я заповедал тебе, Я отторгну от тебя царство и  отдам его рабу твоему. Но во дни твои я не сделаю сего ради Давида, отца твоего; из руки сына твоего исторгну его».

И  ЭТО  - СУЕТА
По Экклезиасту
            Стал стареть Соломон, и от притч перешел к серьезному анализу прошедшей жизни, изложенной им в «Книге Экклезиаста»

В единстве все - душа и тело,
Свет-мрак, добро и зло,
Смерть – жизнь, безделица и дело,
Искусство и простое мастерство.

И, не познав законов Бога
           Из единства, создав хаос,
Определений спорных  много,
И возле каждого  вопрос.

Двойной подход, мораль двойная,
Иного не могло и быть,
Единства бытия не замечаем,
Хоть на поверхности лежит,

Ища гармонию единства бытия,
Диапазон регистров низких, верхних,
Пришел к сознанию и я:
Мир двойственен лишь в восприятии
смертных.

РАЗДЕЛЕНИЕ  ГОСУДАРСТВА
            И почил Соломон с отцами своими, и погребен был в городе Давида, отца своего, и вместо него воцарился сын его Ровоам (Рехавеам) Но, чтобы получить официальное признание всех двенадцати колен Израиля, нужно  было отправиться в Сихем, где собрались все Израильтяне, чтобы поставить его царем. Среди присутствующих был и Иеровеам, сын Новатов, известный, как человек мужественный. Иеровоаму пророк Ахия из Силома сообщил потрясающую весть: « Вот, Я  исторгаю царство из руки Соломоновой, и даю тебе десять колен».
В Сихеме собрались мужчины,
Чтоб утвердить на власть царя;
И нет ни повода, причины,
Чтоб думать, что собрались зря?..

Один на царство кандидат –
Фигура всем давно знакома,
Он – молод, знатен и богат,
Он – сын царя их Соломона.

Хотят услышать его речь,
А в ней должна звучать программа:
Что может на их плечи лечь?
Какие мысли Ровоама?

Не опытен Ровоам,
У «старших» попросил совета…
«Ты ласков будь, а не упрям…
Мороз зимы – не губит лета!

Не будь таким, как твой отец,
Иди с своим народом в ногу.
Не то, печален твой конец,
Ты не познаешь правды Бога!

А «молодежь»:  «Не уступай,
Царем будь крепким, непреклонным, -
В Израиле не будет рай!
Ведущим будь, а не ведомым!

Послушался совета «юных»,
А он наивен был и глуп,
И в выражениях – безумных,
С народом дерзок был и груб.

Собравшихся людей обидел…
Не выступление, а срам!
«А честь какая нам в Давиде?» -
Народ сказал, идя к шатрам.
            Разрыв, вызванный грубой речью Ровоама, оказался непреодолимым.  Исполнились слова пророка. Когда Ровоам увидел, как десять колен отделились от него, он решил действовать. Через мужа влиятельного и велеречивого Адонирама он решил восстановить мирные отношения. Но израильтяне забросали посланца камнями, от чего тот умер. Напуганный этими действиями отделившихся колен, Ровоам поспешно взошел на колесницу и направился в Иерусалим.  Собрав в Иерусалиме из колен Иудина и Вениаминова сто восемьдесят тысяч отборных воинов, Ровоам хотел идти войной с домом Израилевым, чтоб вернуть себе все царство. Но было слово Бога к Ровоаму  через Самея, человека Божия: «Не ходите и не начинайте войны с братьями вашими, сынами Израилевыми, возвратитесь каждый в дом свой, ибо от Меня это было!»
             И послушался Ровоам Господа. И стали дела его в государстве поправляться. Только, чем лучше становилась жизнь в Иудее, тем дальше отходил Ровоам от Бога. И Бог не позволил, чтоб отступничество иудейского царя оказалось безнаказанным. На пятом году царствования Ровоама Египетский царь Сусаким напал на Иудею. И пришел в Иерусалим и взял все сокровища дома Господня и сокровища дома царского. Пришлось Ровоаму потом вместо золотых щитов, сделанных его отцом Соломоном, поставить щиты медные. А потом пришла смерть и забрала Ровоама, а на престол сел его сын Авия. Но посеянное Ровоамом семя зла уже никогда  никем искоренить стало невозможным.

И  ПОДНЯЛ  РУКУ  ЕВРЕЙ  НА ЕВРЕЯ.
               Что творит власть большая с человеком? Не знаю случая, когда власть из человека злого сделала бы доброго и миролюбивого?
Могущества вершина высока,
Несешься к ней, а крылья слабы.
Паденье с высоты и травма глубока.
Все рассчитать перед полетом надо.
              И начала власть царская ломать и калечить царя Израиля, возглавившего десять колен многочисленных, прежде мужа достойного и храброго, бывшего слугу царя Соломона, с именем  Иеровоам. Началось правление с добрых дел, евреи городов и селений почувствовали перемены к лучшему. Границ между ними и двумя коленами Иуды и Вениамина не было. По-прежнему общались меж собой, молиться в Иерусалим, в храм Бога единого, ходили. И все бы ничего, да…
…Да, вечный страх. Иеровеам
Боится будущей измены,
Его колена ходят в храм,
В Иерусалим без перемены.

А вдруг они опять
Вернутся под звезду Давида?..
Нет, что-то надо предпринять,
Построить храм здесь, очевидно?..

И бьется мысль неутомимо,
Строителям приказ был дан:
Заменою Иерусалима –
Два города: Вефиль и Дан.

Два капища построил он,
Двух золотых тельцов поставил.
Не пошатнулся царский трон…
Теперь спокойно можно править!
               «Не нужно  вам ходить в Иерусалим,- повелительно сказал Иеровеам, обращаясь к жителям своей страны, - вот Боги твои, Израиль, которые вывели тебя из земли Египетской». И вынуждены были евреи молиться и поклоняться тельцам золотым в капищах Вефиля и Дана. Заставить служить священников из левитов в этих капищах царь не мог, поэтому были избраны священники из народа. И стали жертву приносить тельцам.
Не видит царь за жаждой власти
Безумие своей затеи,
Что рвет религию на части
И губит веру у евреев…

Но бродит по стране пророк,
Иосия – раб Божий,
Сулит царю жестокий рок
И доказать знаменьем может,

Что отвернулся царь от Бога,
Что Богом Израиль оставлен.
Что времени пройдет немного,
И негде жертвенники ставить!..
               Ох, и не понравились царю Иеровоаму слова произносимые пророком. А тут, и знамение наступило, поставленные жертвенники у капищ рассыпались, словно из песка были сделаны, на месте их огонь вспыхнул, оставив после себя кучки пепла серого. Поднял руку свою царь, чтоб слова проклятия к небесам послать, да не смог опустить руку свою, словно каменной она стала. Только с помощью Иосии, обратившегося к Богу, удалось царю рукой своею, как прежде было, пользоватьсяБунтовало сердце царя от того, что посрамил его, да так открыто, бродяга какой-то в рубищах обветшалых. Собирался пророк уже уходить прочь, да обратился к нему Иеровеам со словами: «Зайди со мною в дом, и подкрепи себя пищею, и я дам тебе подарок!»
                Отвечал Иосия царю: «Хотя бы ты давал мне полдома твоего, я не пойду с тобою, и не буду есть хлеба и не буду пить воды в этом месте. Ибо так заповедано мне словом Господним: «не ешь там хлеба и не пей воды, и не возвращайся тою дорогою, которою ты шел».
                Очень правильно поступил пророк, если бы, оставался верным своему решению, без задержки вернуться в Иерусалим. Но, его по пути догнал старец, выдававший себя тоже за пророка. Этот старец сказал Иосии, что к нему явился Ангел и сказал ему, чтобы он вернул Иосию, чтобы тот поел хлеба и попил воды. Пророк, кажется,  забыл о том, что при выполнении этого пожелания «Ангела» им будут нарушаться требования Бога. Осия вернулся в Вефиль, и там ел хлеб и пил воду. И беда его ожидала по пути в Иерусалим. На Осию напал лев и растерзал пророка. Но вернемся к жизни царя. Царствование Иеровеама продолжалось 22 года. Израилю это царствование ничего доброго не принесло. Сам царь потерпел страшное поражение в войне с Авией, преемником Ровоама, царя Иудейского. И умер Иеровеам и принял его Господь.
                И все бы ничего, если бы мы не увидели, что в этой войне впервые пошел еврей на еврея, и кровь пролилась с той и другой стороны.

ОТСТУПНИЧЕСТВО  ПРОДОЛЖАЕТСЯ
               После смерти царя Иеровеама сын его – Нават царствовал всего несколько месяцев. Против него возник заговор, во главе которого стоял один из полководцев Ваас. Молодой царь и все его близкие по линии Иеровеама были убиты.  Как сказал пророк Ахия Силомлянин: «За грехи Иеровеама, которые он сам делал и которыми ввел в грех Израиля» В последующие годы смена царей происходила как в калейдоскопе: Ваас, Ила, Замврий и Амврий. Более сорока лет продолжалось роковое беззаконие. Наконец, пришел к власти царь Аса. Он отверг жертвенники чужих богов, разбил статуи, и вырубил посвященные  им дерева.. Он же отменил статуи солнца. И велел царь Аса исполнять законы и заповеди Господа Яхве. При этом царе в Иерусалиме собрались воедино  не только все евреи колена Иуды и Вениамина, но и многие переселенцы от колен Ефрема и Манассии и Симеона. 

Земля Израиля горела и стонала,
Не зная отдыха ни часа,
И Господа деяния прокляла
В дни царства Ила, Амврия, Вааса

Пока не воцарился Аса.
Он статуи чужих богов разбил.
И скот тучнел, в лугах зеленых
пасся.
Повсюду царь культ солнца отменил.
            И надвинулась на Израиль гроза военная, царем египетским Зараем посланная: тысячи тысяч воинов, да триста колесниц. Грохот от них стоял такой, что глаза невольно к небесам тянулись, ожидая увидеть нахмурившееся небо, с тучей черною, мечущей молнии ослепительные. Но небо было ясное, голубое-голубое, нечего непредвещающего злого. Вот только на земле, на самом крае его по земле пыль густым облаком стелется. Не надеялся царь Аса на города иудейские с их стенами, да башнями, с воротами и запорами. Не доверял царь и армии своей из людей храбрых, тщательно обученных. Доверился Аса Господу своему, заступничеством которого прежде чудесно избавлялся Израиль. Знал иудейский царственный муж, что перед египетскими полчищами ничто не могло устоять. Но не в праздности, не в удовольствиях  проводил Аса время мирное! Готовился ко всяким непредвиденным случаям. Маленькая у него армия, но боеспособная, с Богом примиренная, с верой непоколебимой в победу.
Не хвалится мудрец своим умом,
А сильный – силою своею.
И крепким, и надежным будет дом,
Защитников и тех, и тех, имея.
               Выстроились противники друг против друга в коротком ожидании. Обратился Аса с молитвою о помощи к чудесной силе Божьей:
               «Не в Твоей ли силе помочь  сильному или бессильному? Помоги же нам Господи, Боже наш, ибо мы на Тебя уповаем, и во имя Твое вышли мы против множества сего, Господи! Ты Бог наш: да не превозможет тебя человек!»
Вера царя была достойно вознаграждена…
И наступил день тяжких испытания,

Пришел с огромным войском царь
Зарай.
Царь Аса молится усталыми устами,
Чтоб защитил Тот иудейский край,
От этого он ближе к Богу станет..

И Бог услышал, даровал победу.
Пред Господом враги повержены,
Евреи собирались, кто, где бы не был,
За Родину шли верные сыны.

БРАТ,     НЕ    ПРОЛИВАЙ    КРОВИ     БРАТА     СВОЕГО!
              История времен тех давних взывает к разуму, велящему: не иди брат на брата, не проливай крови своей! Но история говорит о том, что не всегда люди внимали голосу разума своего! Однажды, в период правления царя Асы вторгся израильский царь в государство Иудейское и захватил город Раму. Осудил пророк Ананий царя Аса за то, что в тяжелое время обратился Аса не к Богу своему за помощью, а понадеялся на царя Сирийского Венадада. Разгневался Аса на пророка, обличавшего его, и заключил того в темницу.  И поразил царя за то Господь, и сделался Аса болен ногами. И от ног болезнь та поднялась до верхних частей тела; и умер царь Аса на сорок первом году своего правления.  И стал царем Иудеи сын его Иософат.
Возглавивший народ, подобен маяку,
Плывут уверенно, пока надежно светит!
Но, всякое бывает на веку,
И ложных маяков немало есть на свете.

Тьма обхватила, он горит,
Будь осторожен, коль его не знаешь.
О том и Бог нам вечно говорит:
«Без веры в Бога,  голову теряешь.

                СТАВЯТ ЖЕРТВЕННИКИ  ВААЛУ  И  АСТАРТЕ.
              Распад единого еврейского государства на два – Израиль и Иудею отрицательно сказался, как на материальном уровне, так и в духовной жизни. Вновь от веры  в единого Бога Яхве израильтяне стали переходить в язычество
             За два года до смерти иудейского царя  Аса, взошел на престол Израиля Ахав, сын царя Амврия, основавшего город Самарию. Был Амврий неугоден перед лицом Господа, но сын его Ахав был хуже всех, преступления – тяжелее всех. Это Ахав ввел поклонение Ваалу.
            Женился он на дочери царя Сидонского Ефваала Иезавели. Ахав был слабовольным. Зато Иезавель оказалась слишком себялюбивой, волевой. Поработила она мужа своего, заставила рабски служить его не только себе, но и богам своим. Нашла она узду и на народ Израиля, заставив поклоняться Астарте и Ваалу.
Можно храм построить превосходный,
Место для него, найдя прекрасное.
Идолопоклонства видны всходы
Ожиданье радости – напрасно.

Ждем от Бога мы ее без меры,
Только не поняв, в чем счастья суть,
Без душевной и глубокой веры,
Мы неверный выбираем путь.
              Страшный мрак отступничества накрыл всю землю. Повсюду стояли изображения требующего человеческих жертв Ваала и сладострастной, требующей сексуальных оргий, Астарты. Убеждали народ Израиля священники-язычники, что управляют их божества стихиями земли, огня и воды, что все щедроты, посылаемые небом, - журчащие ручьи, потоки вод хрустально чистых; нежная роса, мелкими жемчужинами покрывающая травы зеленые, изумрудные, благоухание цветов; дождь, освежающий землю, поля и дубравы, - все это приписывалось милости Ваала и Астарты. Плененные пышностью и привлекательностью языческих обрядов, люди, подражая царю и его двору, отдавались под власть безнравственных удовольствий, чувственного служения телу. И более других служил телу жены своей Иезавели царь Ахав, беспринципный, испорченный он во всем легко следовал Иезавели. Никогда еще раньше не падали израильтяне так низко в своем отступничестве. Только чудесная сила Божья могла спасти от полной гибели Израиль.
Земля осталась Ханаана,
Да врозь еврейские колена,
Цари мелки, упрямы,
Ведут к погибели и плену.

Ахав рабом у Иезавели,
Властолюбивая жена,
Ваалу  гимны пела,
Астарту славила страна.

И в честь Астарты алтари,
Жрецы сооружали тут же,
Всю ночь, до утреней зари
Любви продажной служат.

                СЛУГА  БОГА, ПРОРОК  ИЛИЯ, СПАСАЕТСЯ  ОТ  ПРЕСЛЕДОВАНИЯ
Мудрец дарует знание,
А глупый – разрушение,
А мы в полусознании –
Ждем нужного решения.
             Среди Галаадских гор, к востоку от Иордана жил муж веры и истины, которому суждено было остановить вероотступническое безумие Израиля. Имя мужу тому было Илия Феовитянин. Молился Яхве Илия, и была молитва его услышана Господом. Было поручено Богом пророку своему Илие сообщить Ахаву о повелении Бога. Оставил Илия свое уединение и направился в Самарию. Но не стал пророк просить и добиваться свидания с царем. Незаметно прокрался он мимо стражи, и в грубой, запыленной  одежде, в которой ходили пророки, предстал перед изумленным Ахавом. Илия не извинился за непочтительное вторжение, а как посланец более могущественного повелителя, нежели израильский царь, сказал громко: «Жив Господь, Бог Израилев, перед которым я стою, и сказал он – в сии годы не будет ни росы, ни дождя, разве только по моему слову». Сказав все это, пророк, не спеша, удалился.
              Ахав некоторое время, потрясенный стоял, хотя ему был понятным смысл сказанного. Но особенно потрясающей была наглость говорившего. Царь торопливо направился в покои царицы. Красавица Иезавель, стоя у окна, смотрела на драку петухов, происходящую во дворе. Она обернулась и вопросительно посмотрела на вошедшего мужа. Торопливо Ахав начал рассказывать о происшедшем. Лицо царицы побагровело, она с неприкрытой злостью посмотрела на мужа. Тот стушевался и замер. «А, почему ты не задержал его?» - взорвалась Иезавель  Пальцы ее, то сжимались в кулаки, то разжимались. Чувствовалось, что она готова пустить их в ход.  Царь смиренно опустился перед женой на колени, словно каясь в грехе своем, и быстро забубнил: «Силен был пришелец и страшен, а я был без оружия…А  потом, какое действие могут произвести  слова какого-то пророка? Какую беду они могут навлечь на вечно текущие потоки воды, зеленые холмы, величественные леса?»
               «Ты потом будешь считать потери свои, а сейчас поторопись отдать приказ о задержании дерзкого!» сказала Иезавель, глядя сверху вниз на склоненную голову мужа.
Ахав поспешил выполнить повеление жены.
Наш выбор разрушительный,
Мы подступаем к мудрости,
И действуем решительно,
Со свойственною тупостью.
                Сама Иезавель собрала вокруг себя священников, отдала повеление – предать проклятию пророка еврейского Бога. Самые тщательные поиски Илии не дали результатов.
                Вроде бы, при встрече Илии с Ахавом никто не присутствовал, но слухи об этой встрече и словах, сказанных израильским пророком, стали быстро распространяться по Израилю, доходя до самых отдаленных уголков его. Правда, отношение к нему было различным. Одни ожидали со страхом несчастий, но большинство приняли небесную весть с презрением и насмешкой.
Когда народ покинули пророки,
Знать, с Богом связи нет,
В невежестве погрязли и пороках,
И впереди еще немало бед.
               Однако, предсказание пророка исполнилось незамедлительно. Несколько месяцев прошло, а с небес ни капельки дождя не упало на землю. Несколько месяцев и ни капельки росы не выпало на листья растений. Листья растений стали желтеть, скручиваться в трубочки и опадать. Потоки воды стали иссякать, а по дну журчавших прежде ручьев теперь поднимались и курились мельчайшей пылью крошечные вихри.
Иезавель и священники ее продолжали убеждать людей, что засуха дело временное, что Ваал печется о человеке и животных. И в свое время пошлет урожай.
Источник жизни – Бог,
А путь – им данные заветы.
Простой, понятный Божий слог,
Прочертит путь, как яркая комета!

Не следует законы трактовать –
Пришли они из Вечности,
Пред пропастью скакать и танцевать –
Не верх ли глупости, беспечности?..
               Прошел год, а дождя не было. Земля высохла настолько, что, казалось, она побывала в огромной печи. Солнце немилосердно жгло сверху, палящие лучи его выжигали последние остатки зелени. Реки высохли, и повсюду слышалось блеяние и мычание истощенных овец и коров. Некогда цветущие поля превратились в безжизненные пустыни. Деревья в лесу превратились в сухие скелеты и тени не давали. Воздух стал сухим и душным. Скорбь охватила Израиль. Скот и люди умирали от голода..
               Но, несмотря на столь открытое знамение гнева Божьего, Израиль не раскаялся. Высокомерные, поглощенные язычеством они не желали смириться под рукой всемогущего Бога. Иезавель, желая отвратить от себя народный гнев, объявила виновником всего происходящего пророка Илию. Убедившись в тщетности попыток найти Илию,Царица приказала убить всех пророков Яхве в Израиле.
А храм Яхве зачах,
Народ во лжи, пороках,
Пустые тыквы на плечах…
Везде казнят пророков.
            От того, что множество пророков погибли от меча и побивания камнями, жизнь лучшей не стала.
            Шел второй год голода, а по-прежнему белесовато-голубые небеса не покрывались тучками, не посылали ни капли дождя. Странно было то, что, несмотря на нарастающие ужасы голода, народ отказывался возвращаться к вере предков своих.
            Где же находился Илия, что его не могли найти преданные люди Иезавели? Некоторое время Илья скрывался среди гор у потока Хорафа. Туда чудодейственным образом доставлялась пища пророку. Когда поток воды стал иссекать, Бог повелел слуге своему перебраться в Серепту Сидонскую, к язычникам. И нашел там приют Илия у бедной вдовы, с малым сыном живущую. Бедная вдова была даже не израильтянка. У нее из пищи оставалась только ложка муки, да на донышке сосуда масло. Но гостеприимство не позволило ей отказать страннику, потребовавшему, чтобы она ему испекла опреснок и дала его с маслом. К удивлению вдовы, продукты, забираемые ею из ларя и сосуда, чудесным образом восполнялись Вдова поверила в могущество постояльца, когда тот воскресил ей умершего сына.
          Но наступило время, когда Бог велел вернуться своему пророку в Израиль

ЗНАМЕНИЯ НА  КАРМИЛЕ
Третья книга царств, глава 18.
        Во времена богоотступничества Израиля, оставался верным Богу Израилеву, некто Авдий, начальник царского двора. Был этот человек богобоязненным и робким, что не помешало ему спасать многих пророков Бога Яхве от гибели, пряча их в пещерах, да снабжая хлебом и водой. Вот с этим человеком и встретился пророк Илия, вернувшись в Израиль. Пророк сказал Авдию: «Пойди и скажи господину своему: «Илия здесь». Испугался Авдий слов таких и долго умолял пророка, чтобы тот избавил его от такого поручения. «Ведь царь убьет меня, если я ему скажу о тебе» - сказал испуганный царедворец. Получив заверение, что с ним ничего плохого не произойдет, Авдий решился сказать царю Ахаву, то, что ему повелел Илия. Царя охватил ужас С одной стороны, он боялся пророка и силы его, с другой, - он боялся и жены своей. Но ослушаться пророка не решился.
Царь и пророк лицом к лицу стоят,
Глаза царя от гнева потемнели,
Уста пророка говорят:
«Пороки душу твою съели!

От Бога своего ты отошел,
Ты раб жены Иезавели.
Расплаты час уже пришел.
Пороки душу твою съели!

Предстанешь перед богом ты, -
Уста твои, когда-то гимны пели,-
Ты – глух теперь, глаза твои пусты.
Пороки душу твою съели!.

Жрецов Ваала позовешь,
Я встречу  на Кармиле.
Возможно, царь, и сам поймешь,
Что жив Яхве, и в силе!».
             Все мужчины Израиля должны были подняться на гору Кармил, и четыреста пятьдесят пророков Вааловых, да четыреста пророков дубравных, питающихся от стола Иезавели. Почему эту гору избрал для демонстрации знаменья Божьего Илия? До засухи гора эта представляла собой чудесное место с потоками, пополняемыми вечнотекущими источниками, с плодородными склонами, усеянными прекрасными цветами и роскошными рощами. Проклятие нанесло горе Кармил непоправимый вред. Вся красота горы исчезла. Сооруженные здесь жертвенники Ваалу и Астарте стояли в обнаженных без листвы рощах. На одной из вершин горы находился разрушенный жертвенник Богу Яхве. Но с горы Кармил хорошо была видна огромная часть страны. В свою очередь горные вершины Кармила просматривались с многих точек Израиля. Кроме того, за действиями, происходящими на вершинах горы, удобно было наблюдать, находясь у подножия ее. На Кармиле собрались все жрецы филистимлянского бога Ваала  и большая толпа народа. Двух тельцов положили на жертвенные  алтари, поверх дров. Не поджигая дрова, Илия предложил жрецам зажечь огонь, обращаясь к  своему богу. Как ни взывали жрецы Ваала к своему божеству, огонь на жертвеннике не загорался. Тогда  Илия потребовал  жертвенник, где лежал телец от него, залить водой. Затем обратился за помощью к Яхве: «Бог Авраама, Исаака, Иакова! Пусть все увидят, что Ты – Бог, а я – слуга твой, и что Твоим именем я все делаю и говорю. Отвечай мне, Боже, отвечай!» Как только Илия произнес эти слова, на небе показалась грозовая туча, сверкнула молния и сожгла жертву с дровами на алтаре Иеговы. Собравшийся народ своими глазами увидел силу Бога Израиля, бросился на жрецов Ваала и всех их убил.

Один пророк царицы не боится,
Ахаву правду говорит,
Клеймит позором вражьи
лица,
Знамения Божия творит.

Способен делать чудеса,
И мертвых возвращает к жизни,
В молитвах просит небеса,
Спасти от гибели отчизну.

Жрецам Ваала предложил,
Проверит силу бога:
«Народ к вам валом побежит,
Коль убедите многих.

Знамение Яхве дано
Народу на Кармиле,
Ну, а народу все равно,
Он верит тем, кто в силе…

СОМНЕНИЯ  ИЛИИ
           Знамение на горе Кормил не имело тех последствий, на которые надеялся и рассчитывал пророк. Ну, побили жрецов Ваала камнями, а что дальше? Коснулись ли знамения Бога души царя Ахава? Илия решил еще одним знамением закрепить победу, убедить царя вернуться к вере предков. Он  обещал царю Ахаву  дождь, который обильно изольется на землю. А ведь вся страна изнывала от небывалой засухи… И никаких признаков, свидетельствующих о том, что он может пойти, не было.
Ни капельки воды, и рощи увядали.
Пожухли листья, в трубочки свились.
И тучи саранчи последнее съедали…
Их глаз людей уж слезы не лились.

Речушки высохли. Повсюду блеют овцы,
Мычанье истощенного скота.
Порывы ветра пыль сметают в кольца.
В лесу дерев скелеты. Духота…

А воздух жаркий, сух, удушлив,
И пяль столбом – не продохнуть.
Тоска и боль сжимают людям души,
Как в кузнице меха, так быстро ходит грудь.

Жара и голод  тела людские косят.
В селеньях, городах стал господином мор.
Храм Бога пуст. Один священник просит
Простить Израилю предательства позор
            Наверное, знамение дождя в такое время  было еще более значимым, чем сожжение тельца вместе с жертвенником Яхве. Тем более, что на небесах не было даже крохотного облачка. Царь с замиранием сердца ждал чудесного явления…Шесть раз посылал пророк своего слугу, чтобы тот глянул в сторону Средиземного моря, не появилось ли там знамения, свидетельствующего о том, что Бог услышал молитву своего пророка. Шесть раз возвращался слуга, чтобы  сказать, что на небесах нет никаких признаков дождя. И только на седьмой раз слуга вернулся со словами: «Небольшое облачко поднимается от моря, величиною в ладонь человеческую». И уверился Илья, что Бог услышал его. Он велел передать Ахаву, чтобы тот уезжал, иначе его дождь застанет. Такова была сила веры пророка в Бога своего! И знать должно всякому сегодня, что молитва, произнесенная без веры, не достигает Господа.
             Между тем, ночные тени окутывали гору Кармил, когда Ахав решил оставить ее. Всю дорогу до дома своего проливной дождь поливал царя. И видел царь бегущего впереди его колесницы пророка Илию. Пророк своим поступком хотел показать Ахаву, что, несмотря на все поступки того, он еще чтит в особе его израильского царя. У дворца царского пророк и царь расстались. Царь направился во дворец, чтобы рассказать жене о необыкновенных событиях, свидетелем которых он стал.
            Не убедило царя Израиля Ахава и знамение Яхве на горе Кармиле. Не убедил его и ливень, вызванный пророком. А может, страх перед женой был сильнее двух знамений?
Вернулся  ль к вере царь Ахав?
Нет, служит Иезавели.
А как Илья? Илья бежал,
Спасаясь в Иудею.
            Это случилось несколько позднее, уже после расставания с царем. Илии, казалось, что он убедил своими знамениями царя, что с этого момента ход событий изменится.
            Пророк решил ночевать вне стен города, завернувшись в старенький плащ.  Как ни странно, но знамение, данное Богом на горе Кармиле, не заставили Иезавель отречься от своих ложных богов. Она  дерзко заявила, что Илия должен умереть, чтобы не будоражил и не смущал народ. Ночью гонец разбудил утомленного пророка и сообщил ему о грозящей опасности.  Продолжал идти сильный дождь, и непроницаемая тьма окружала пророка. И забыл, на какое-то мгновение Илия, что все это время Бог укрывал его от ненависти Иезавели и розысков Ахава. На какое-то мгновение вера во всемогущество Яхве оставило пророка. Страх смерти, которого прежде не было в душе его, ушло куда-то. И пустился Илия в бега, спасая свою жизнь.
             В Вирсавии он оставил слугу, отрока, а сам отошел в пустыню. Почему в пустыню? На этот вопрос он не ответил бы тогда, если бы его спросили об этом. Это происходило на подсознательном уровне. Что-то, а вернее, кто-то вел его туда. Хотя прямого обращения Бога к своему пророку на этот раз не было.
Почему Бог место выбирал
Для того, чтоб встретиться  с пророком:
То лужайку среди мрачных скал,
То пустыню, то гору высокую?

Не подходит для беседы храм,
Пусть и богомольцев в нем немного,
Из глубин души взлетают шум и гам,
Пустотой своей, мешая Богу.
              А то, что пророк пребывал в растерянности, подобное происходит нередко. И Бог не осудил своего посланника за минуту обычной человеческой слабости, охватившей того. Так часто случается с людьми, когда твердая вера и блестящие успехи сменяются сомнениями и унынием. Илия спал на каменистом ложе пустыни, когда почувствовал нежное прикосновение рук и услышал, как ласковый голос будил его. В ужасе вскочил пророк, думая, что враги обнаружили его убежище. Оказалось, что это Бог прислал Ангела, чтобы тот накормил пророка.. Поев, пророк снова заснул. И вторично пришел к нему ангел  и сказал ласково: Встань, ешь, ибо дальняя дорога предстоит тебе!»  И поев, пророк шел сорок дней и сорок ночей, пока не достиг горы Божней Хорива, и там укрылся в пещере. И состоялся там разговор Илии с Богом. И спросил Бог пророка своего: «Что ты здесь, Илия?»  В горячей скорби Илия излил перед Богом свою боль: «Возревновал я о Господе Яхве, ибо сыны израилевы оставили завет Твой, разрушили жертвенники Твои, и пророков Твоих убили;  остался я один, но и моей души ищут, чтобы отнять ее».
              Господь ответил Илие, что беззаконники в Израиле не останутся без наказания. Илие же предстояло вернуться в Израиль и вместе с другими разделить бремя трудов по исправлению народа. В конце земного пути Илия был особенно отмечен Господом, в огненной колеснице Илья живым вознесся в небеса.

И  ДАВАЛИ  ДАРЫ ИОСАФАТУ,  И  ВОЗВЫСИЛОСЬ СЕРДЦЕ  ЕГО.
             Оставим на короткое время Израиль с его столицей Самарией и  городом Изреелем, где часто пребывали цари,  и вернемся в Иудею, в славный град Иерусалим. Мы оставили его, когда там умирал царь Аса. На престол его сел сын тридцатипятилетний Иосафат Двадцать пять лет правил Иудеей Иосафат, следуя во всем путем отца своего Асы, не сходил с него. Царь не ломал устоев, сложившихся до него, пытаясь миром убедить в недопустимости языческих  обрядов тех своих подданных, которые их придерживались. Царь старался уберечь Иудею от губительного влияния беззакония, господствующего на севере, где царствовал Ахав. Влияние Иосафата было так велико, что никто не помышлял о нападении на Иудею. И как говорится в Библии: «И был страх Господень на всех царствах земель, которые вокруг Иудеи»  От филистимлян он получал дань в виде денег и даров; аравитяне пригоняли к нему огромные стада овец и коз. И возвышался Иосафат все более и более, и построил крепости и города. Люди  военные и храбрые служили царю, помимо тех, кого он поставил в укрепленных городах по всей Иудее. Будучи обильно благословен богатством и славой, он мог вести людей к истине и благополучию.
Священники о мире говорят,
В отсутствие моральной силы.
Народ терзают много лет подряд,
А прежде счастливы, довольны
люди были.
Сама свобода не придет,
Не нужно сказки слушать,
Народ воителей найдет…
Раввин спасает только души.
         Прошло несколько лет после воцарения и, находясь на вершине процветания, согласился Иосафат на брак своего сына Иегорама  с дочерью Ахава и Иезавели – Аталией. И, хотя и жители Иудеи были евреями, и жители Израиля евреями, этот брак противоречил воле Бога.
          Как-то Иосафат посетил израильского царя в Самарии. Царю Иудеи, прибывшему из Иерусалима, были оказаны особые почести. В разговорах между еврейскими царями стало проявляться желание Ахава заключить с Иосафатом военный союз против Сирии. В минуту малодушия Иосафат пообещал царю Ахаву пойти с ним войной против сирийцев. Потом, поразмыслив, он решил посоветоваться с Богом.
Не трудно поднести к устам пустую чашу,
Но, если до краев наполнена она,
То твердой, сильною рука должна быть наша,
Коль не поднес, знать в слабости – вина!
           В ответ на просьбу Иосафата, царь Ахав призвал четыреста пророков из Самарии и предложил им выяснить, стоит ли идти войной на Сирию. Те, вопросив Ваала, сказали: « Иди на Рамоф Галаадский  и будет успех тебе, и предаст его Господь в руку царя».   Отважен был Иосафат, но и осторожен был тоже. Поэтому он задал такой вопрос: «А нет ли здесь еще пророка Господня?»
        «Есть еще один человек, через которого можно вопросить Господа,- ответил Ахав, - но я не люблю его, потому что он не пророчествует мне доброго, а только  - худое. Это – Михей сын Исмвлая».
          Позвали пророка Михея, и сказал тот: « Я видел всех сынов Израиля, рассеянных по горам, как овец, у которых нет пастыря, - и сказал Господь: «нет у них начальника, пусть возвратятся каждый в дом свой с миром».
         Понимал Иосафат, что Небо не одобряет намерения обоих царей, но внять этому предостережению пророка не стал.И пошли царь Израильский  Ахав и царь Иудейский Иосафат к Рамофу Галаадскому. В первом же сражении Ахав был ранен стрелой и к вечеру умер. И провозглашено было всему стану: «при захождении солнца каждый иди в свой город, каждый в свою землю!»
          В конце царствования Иосафата в Иудейскую землю вторглись моавитяне и аммонитяне. Эту весть принес царю гонец .И хотя царь хорошо был подготовлен к военным действия по защите родной земли, он понимал, что без помощи Бога справиться с такой огромной силой неприятеля он не сможет. «И убоялся Иосафат, и обратил лице свое взыскать Господа, и объявил пост по всей Иудее. И собрались иудеи просить помощи у Господа».И выступили лучшие сыны колена Давида и колена Вениамина, пришли в пустыню Фекойскую и уже приготовились вступить в бой, когда сказал Иосафат: «Послушайте меня, Иудеи и жители Иерусалима! Верьте Господу Богу вашему, и будьте тверды; верьте пророкам Его, и будет успех вам!» И видели жители Иудеи, как Господь возбудил несогласие между Аммонитянами и Моавитянами, и они перебили друг друга. И когда иудеи поднялись на возвышенность в пустыне, и взглянули на то множество, и вот – трупы, лежащие на земле, и нет уцелевшего». Так говорит Библия об этом событии.

СЛАВА   И   БОГАТСТВО  -  РИФЫ  ПОДВОДНЫЕ
Слава и богатство – две скалы подводные,
Скромность и духовность – наш корабль земной,
Говорят и пишут о любви народной,
Обойти не могут рифы стороной.

К славе и богатству, как магнитом тянет,
И от веры в Бога только слабый след,
Скромность и духовность, как цветочки вянут,
И надежды тонут в море всяких бед.
         Влияние Иезавели на ее мужа Ахава  привели к  тому, что он привык потакать своим страстям и прихотям, полагая, что ему, как царю, все позволено. Алчность его настолько возросла, что Ахав, царь, мог позволить себе ограбить мелкого земледельца. К примеру, недалеко от царского дворца находился виноградник, принадлежавший Навуфею Изреелитянину. Ахав твердо решил приобрести его, превратив его в овощной огород. Тот ответил отказом на предложение обменять на землю или виноградник, расположенные в другом месте. Но виноградник Навуфея все-таки достался царю, когда подосланные царицей Иезавелью  убили владелеца виноградника.
          Не суждено было Ахаву наслаждаться плодами виноградника, доставшегося ему неправедным путем. Как уже говорилось выше, пал он в сражении от рук сирийцев.
          И вступил на престол сын его Ахазия.. Правду говорят, что яблочко далеко от яблоньки не падает.   Говорит нам Библия о том, что Ахазия «служил Ваалу, и поклонялся ему, и прогневал Господа, Бога Израелева, всем тем, что делал отец его. Но суд Божий постиг царя за его грехи. Упав через решетку с горницы своей,  Ахазия серьезно заболел и послал своих слуг выпросить Вельзевула, божество Аккоронское, относительно своего выздоровления. Люди верили, что жрецы этого бога могут через Вельзевула заглянуть в будущее. Слуг тех встретил  человек Божий и повелел вернуться к царю и сказать: Разве нет Бога в Израиле, если ты посылаешь вопрошать Вельзевула, божество Аккоронское?» Слуги вернулись и передали царю слова незнакомца.
«А, каков видом тот человек?» - спросил царь.
              «Человек тот весь в волосах, и кожаным поясом подпоясан по чреслам своим» - ответили слуги. И понял царь Ахазия, что человеком тем был пророк Илия. Не стану описывать, сколько раз посылал царь за Илией вооруженный отряд, чтобы те привели пророка.Пророк при встрече сказал царю, примерно следующее 
Что вопрошаешь Вельзевула?
Что, Бог Израиля исчез?
На глупого похож ты мула,
А искушает тебя бес.

К постели ты своей прикован,
Ты, не сойдя с нее, умрешь
Твой дух находится в оковах,
Не скинув их, ты отойдешь!»

Ты, царь, от Бога отступил,
И не надейся на прощенье.
Ты полон был здоровья, сил.
А смерть- оплата заблужденья

ГИБЕЛЬ ПРИБЛИЖАЕТСЯ. НО ЕЕ НЕ  ВИДЯТ.
          Умер царь Ахазия. Сына у него не было. Поэтому стал править Израилем брат Ахазии – Иегорам. Но жива еще была и также активна мать его, жена Ахава, Иезавель. И многие жители Израиля, потворствуя вдовой царице,  придерживались языческих святынь
          В Иудее скончался царь Иосафат. На престол взошел сын его – Иегорам. Итак, стало два царя над евреями, носящие  одно имя: Иегорам – царь Иудеи, и Иегорам – царь Израиля. Уже этого было достаточно, чтобы можно было ожидать схожести в судьбах этих людей, но этого для них казалось недостаточно…
Скончался в Иудее Иосафат,
Стал Иегорам в нем править, -
Царю Израиля – ни брат, ни сват,
Кого Яхве себе служить оставит?
           И решили оба царя породниться меж собой.  И стала дочь Ахава – Аталия женой иудейского царя Иегорама. И стала она насаждать в Иудее чуждый иудеям культ языческих богов.
Ваал в Израиле, Ваал  и в Иудее,
Как будто сговорились Иегорамы.
Что остается делать тем евреям,
Чьи души кровоточат раной?

Два царствующих дома,
А, кажется, судьба у них одна.
Роды Давида, Соломона
Печалью памяти покрыла седина..
   
Между собою тесно дружат,
Межродственные крепнут связи.
Богам чужим покорно служат,
Открыто, смело, без боязни.
          Жив был в ту пору еще пророк Илия. Остаться в стороне от происходившего насаждения чуждой веры он не мог, поэтому и направил послание царю Иегораму иудейскому.
Терпеть Илия-пророк не мог,
Послание отправил в Иудею.
В нем говорил он: «Видит Бог,
Ты в заблуждение ведешь евреев!

Ты сатанинской ложью окружен,
Не видишь ты беды своей,
Ты потеряешь своих жен,
Ты, царь великой Иудеи.

Болезнь твоя неизлечима.
Ждет смерть тебя, страдания.
Ты заслужил деяньями своими,
От Бога наказание.

Растет и крепнет Божий гнев.
Родов еврейских тускнет слава.
И Ангел смерти песнь запел,
Исчезнут близкие Ахава.

ГИБЕЛЬ  ДОМА  АХАВА, И НЕ  ТОЛЬКО  ЕГО…
Четвертая книга царств, глава 9.
           Пророк  Илия избрал своим преемником  Елисея. Тот вначале жил уединенно на горе Кармил, но происходящие в Израиле события, заставили его принять в них участие.
Блажен тот, кто мудрость снискал,
И тот, кто снискал себе разум,
Но, кажется странным, кто это искал,
Не мог получить оба разом?
            Иегорам израильский еще царствовал, а вот Иегорам – царь иудейский умер. Как и предсказывал пророк Илия, умирал он в тяжких страданиях. Как говорится в Библии:           «… выпали внутренности его от болезни его. И воцарился Ахазия, сын его, вместо него». Юный Ахазия был слаб характером, так что практически страною правила его мать, властолюбивая Аталия. Выступили совместно против сирийцев царь Израиля Ахазия и царь Иегорам из дома Ахава. В бою том Иегорам был ранен, и отвезли его раненого домой. Оставил царь вместо себя военачальником Иегу.
            Пророк Елисей, сменивший пророка Идию, вступил в политическую борьбу, помазал полководца, дав ему возможность претендовать на царскую власть. Это событие, похоже, было не таким, в котором помазанником пророка Самуила был  Давид. Но Давид никогда не совершал насильственных действий против царя Саула. Не таков был Иегу. Войско признало своим царем его. Это был первый в истории военный переворот. По приказу Иегу были убиты царь Израиля Иегорам м все его родственники, царь Иудеи Ахазия., Иезавель погибла под копытами, когда помазанный елеем военачальник израильского войск, Иегу, приказал расправиться с богоотступницей.  Ахазия, хотя был царем Иудеи, а не Израиля, тоже был убит. Это убийство послужило толчком к многочисленным расправам в Иудее.
            Вести об убийстве царя быстро долетели до Иерусалима, дошли и до ушей царицы Аталии. Следует заметить, что характером Аталия не уступала матери своей Иезавели. Так же, как и мать, она была необычайно властолюбива.
          Сын погиб, пал под мечом Иегу. Не разобравшись в существе происшедшего, Аталия приказала перебить все царское племя дома Иудина. Погибли все потомки царя Давида, имеющие право на престол. Живым остался только Иоас, которого спрятала в храме жена первосвященника Иодая. Шесть лет скрывали потомка царя Давида от Аталии, узурпировавшей власть в Иудее.
           Власть женщин в двух еврейских царствах, исповедующих язычество, заставила вновь пророка Елисея включиться в политическую борьбу, закончившуюся тем, что через шесть лет была убита и Аталия. Сделано это было по наущению пророка.
Размером меньше Иудея
Шла по стопам Израиля.
Стонали, плакали евреи,
Знать беззаконно правила.

Царя преемник – Иорам
Был под пятой Аталии.
Евреи свой забыли храм,
Яхве  оставили.

Скончался муж, преемник – сын,
Застенчив, слаб Ахазия,
Он Иудеи – господин,
А в вере – безобразие!

И, правом матери владея,
Царица правит сыном,
Покорна ей вся Иудея,
Хоть всеми нелюбима.

В судьбу вмешался Елисей, -
Виски белее снега, -
Он льет на голову елей
Воителю Иегу.

Иегу выполнил приказ
Великого пророка –
Возмездья пробил час,
По правилам Востока.

Копытами лихих коней
Растоптана царица
Не дал Аталии «Еврей»
Над верою глумиться

Везде велением пророка
Разбиты все кумиры,
Но зреет снова на Востоке
Вражда покоя, мира.

ВЕСЕЛИТСЯ  И  ЛИКУЕТ  ВЕСЬ  НАРОД
            Выше было сказано о том, что от дома Давидова спасся один Иоас, в ту пору бывший еще ребенком. Когда ему исполнилось семь лет, собрался народ Иудеи, и первосвященник Иодай помазал Иоаса на царствование.
            Аталия услышала ликование народа, вышла из дворца и направилась в Дом Господень. Там она увидела своими глазами, что стоит царь на возвышении, как это  соответствовало обычаям, и князья и трубы подле царя; и весь народ земли веселится и трубы трубят…И разодрала Аталия одежды и закричала дурным голосом: «Заговор! Заговор!» Но Иодай велел воинам схватить Аталию и ее приближенных, вывести из храма и доставить на место казни.Тотчас после казни царицы и ее людей, был разрушен  Дом Ваала и убили жреца Матфана. Веселился весь народ земли, и город успокоился. И раскаялись те, кто заблуждался.
Раскаявшийся грешник не забудет,
Коль истина в основе была,
Спокойствие в душе его пребудет,
Но совесть все, что было, не простила.

А ЧТО ТАМ  У ИЗРАИЛЬТЯН?


А, что же там, у израильтян делается?..После многих лет бедствий и непрерывных войн, Израильское царство, наконец,  успокоилось при царе Иеровеаме, царствовавшим в течение 60 лет и успешно воевавшим с притеснителями израильского народа. Но пришел другой враг – роскошь и распутство. Против этой внутренней беды выступал с обличительными речами пророк Амос, живший в 8 веке до нашей эры: «Горе тем, которые лежат на ложах из слоновой кости и растягиваются на своих постелях, едят окормленных баранов и пьют вино из больших чаш»..  Амос был первым пророком, чьи речи были записаны.

Народ в беде,  Иеровеам
Построил два дворца,
Забыт им божий храм,
Желаньям нет конца.

Народ стенает в муках,
А знать в роскошестве живет,
Бежит из родины народ,
Поверив жутким слухам.

Пророк Амос возносит глас,
Клеймит вельмож позором:
«Придет, наступит судный час,
Господь осудит воров!»»

         И  еще, возвышенно, страстно гремит его голос с осуждением блуда:
«И вы, коровы тучные Башана,
Про женскую забыли честь,
Блудливы вы, прожорливы, упрямы,
И вам ответ придется несть.

Суд божий движется, не отвратим,
Покажется вам горьким даже мед,
Когда исчезнет сам народ,
И все, что создавалось им»
           А теперь я предлагаю просто представить жизнь в Иудее и Израиле. Государства бедные, погрязшие в постоянной борьбе за власть, заставляющей расходовать и без того малые материальные возможности, и ограниченные людские. И происходило это тогда, когда рядом возникали огромные и богатые государства: Сирия, Ассирия, Вавилон, позднее – Персия.
Богатство, власть и слава
Не вечны, ненадежны.
Для сатаны – забава!
Для человека грозны…

От них  дорога в ад,
Бес потирает руки
И много лет подряд
Народ терзают муки.
           И нет нужды перечислять десятки злобствующих людей, добывающих власть вероломством и постоянными убийствами  друг друга.

Бог везде: на небе, на земле.
Но забыли вход в его жилище -
Значит разум пребывает в мгле
Да, и комментарии излишни…


ПРОРОК,  НЕСУЩИЙ  МИР
           Как говорится в Библии, Елисей был человеком кротким и спокойным. Был пророк плешив, и это, видимо, тяготило его. Иначе, как понять поведение его в Вефиле, когда группа малых детей, слыхавших о вознесении Илии, возбужденные этим событием, при виде Елисея стали кричать вслед ему: «Иди, плешивый! Иди, плешивый!»  Елисей, возмущенный поведением детей и, имея силу Всемогущую, проклял их. Вышли из лесу две медведицы и растерзали всех – сорок два ребенка. И поделом им, не дразнись!
Что значит сила, понимаю,
Но нет желаний испытать,
Когда пророка вспоминаю,
И вижу плачущую мать,

Да, не одну, а сорок две,
На лицах выраженье муки,
Одежду рвущих на себе,
И к небу тянущие руки…

Детей сбивает в кучу страх,
Безмолвным становились стадом.
Смех застывал на их устах,
И льдинками на землю падал.

СМУТЫ  ИЗРАИЛЯ
( 768 г до нашей эры)
          Царствование Иеровоама П было последним спокойным временем в Израиле. Сын царя Захария через полгода был убит заговорщиками. Шалум, глава заговора, завладел престолом и в свою очередь был убит Менахемом, который и объявил себя царем, произошло это в 708 году до нашей эры. Тех, кто оспаривал его власть, ждала жестокая расправа. Жители города Типсаха отказались впустить самозваного царя. Менахем взял город осадой, и всех его жителей, включая  детей и беременных женщин, убил. Через десять лет Менахем умер, и власть захватил Пеках (Факей). Главным пророком того времени был Гошеа ( Осия). Голос Бога был озвучен этим пророком:

Беда, и время дать пророка,
Он голос мой народу понесет,
Застрял Израиль в тенетах пороков,
И тяжкий груз Самария несет.

Цари Самарии, как пена на воде,
Я грязь с лица Израиля смываю,
Но плодится предательство везде,
Пророка Осию к тебе я посылаю.

Во гневе я даю тебе царя,
Гнев не прошел, его я забираю,
Костры врагов вблизи границ горят,
И к разуму пророк взывает.

Израиль юный из Египта вел,
Роптал, но славил мое имя,
Израиль на скале смоковницею цвел,
Он зелен был, как виноград в пустыне.

Самария, как грешная жена,
Я жду, когда раскаешься,
С колен тогда поднимется страна,
И расцветет, как юная красавица!

И он же:

Быт твой был прост,
Дома из дерева и глины,
А для костров – навоз, хворост.
Лампады свет – ты славил мое имя!

Хлеб из пшеницы, ячменя,
Лепешки пек и ел мучные,
Ты мясо редко ел, но поминал меня.
Лампады свет – ты славил мое имя.

Шесть лет ты жатву собирал,
А на седьмой земля твоя – пустыней,
Тебя, испытывая, что-то забирал.
Лампады свет – ты славил мое имя.

Теперь в роскошестве живешь,
Ты зло творишь поступками своими,
Богам иным молитвы ты несешь,
Скрываешь от детей мое ты имя!

ОХ,  И  НЕПОКОРНЫЙ  НАРОД,  ЭТИ  ЕВРЕИ…
Книга пророка Амоса. Последний  век двуцарствия

            Что за народ такой, эти евреи? Избранный Богом народ, а постоянно досаждающие Богу своей непокорностью. Помните, как уцелел  Иоас, и стал царствовать в Иерусалиме. Обратил внимание он на то, что не восстанавливается после разрушений Дом Господень. Велел царь собирать по стране серебро для того, чтобы Храм был таким же красивым, как он был при Соломоне. Только серебро за жертву о преступлении для этой цели не использовалось.
            Прознал о богатствах Иудеи сирийский царь Азаил. Испугался Иоас воинства сирийского и откупился, отдав все золото и серебро Иудеи сирийскому царю. И отступил Сирийский царь от Иерусалима. Зачем Сирии нищая Иудея? А, как же с храмом? Терпимо ли то, что сделал царь с ценностями, которые отдавали люди во славу Яхве? И восстали слуги и убили своего царя. И стал на царство сын  Иоаса Ахаз.
           Ну, а что сказать об  Ахазе?  Какими военными силами он располагал? О каких возможностях этого царя можно говорить, если войско его состояло из пятидесяти всадников, десяти колесниц и десяти тысяч пехоты. Только хватает силы, чтобы сдерживать буйный нрав иудеев внутри государства своего. Но мирная жизнь только снилась в те далекие времена. Что делать было царю Ахазу, если подвергся Иерусалим нападению сирийского царя Рецина и израильского царя Факея (Пеках)? В отчаянии Ахаз обращается к ассирийскому царю Тиглат-Палассару Первому: «Раб твой и сын твой я, приди и защити меня от руки царя Сирийского и от руки царя Израильского, восставших против меня» Просьба подкреплялась богатыми подарками, взятыми из царской сокровищницы и хранилища храма
           Ассирийский царь откликнулся на просьбу Ахаза. Это  дало Иудее временное облегчение. Предложенная богатая дань разжигала аппетиты ассирийцев. Кто мог защитить теперь иудеев  от самой Ассирии, которой они по несчастью доверились?
          В конце своего царствования Ахаз повелел прекратить служение в храме, и это повеление было выполнено. Царствование Ахаза совпало с пророческой деятельностью одного из величайших пророков Исайи, который предсказывал не только гибель Иудеи, но и появление мессии: «Дева во чреве примет, и родит Сына, и нарекут ему имя  Еммануил»

РАСЧЕТ НЕ В СЧЕТ,  ИЛИ  ГИБЕЛЬ  ИЗРАИЛЯ
           Мы остановились на том, что Тиглат-Палассар, оказал помощь царю Иудеи за дань большую. Одновременно он захватил Сирию и большую часть севера Израиля. Царь Факей (Пехак) был убит заговорщиками, которых возглавлял ставший по смерти Факея царем Осия (Гошея Бен-Эла). Десять лет тяготился царь Осия, оставаясь данником Ассирии. Ему показалось, что наступил удобный момент сбросить ассирийское иго. Финикийцы в Тире, сирийцы и многие другие народности восстали. Восставшие рассчитывали на помощь великого соперника Ассирии – Египет
Расчет не в счет.
В борьбе с врагом все рассчитали?
Иначе, «ветер славы» унесет
Тебя в заоблачные дали…

И потеряешь, что любил.
Рассчитывай на собственную силу.
Вчера союзником Египет был.
Сегодня о тебе союзники забыли.
         Расчет царя Осии оказался ошибочным Египет не поддержал Израиль,  когда тот прекратил  выплачивать дань Ассирии. Царь ассирийский Салманасар с огромным войском в Израиль вторгся. Город за городом, селение за селением захватывали ассирийцы. Вот уже окружена столица Израиля – Самария. Она была прекрасно защищена и долго не сдавалась. Во время осады умер царь Салманасар. Его сын Саргон в 721 году до н.э. взял Самарию. Множество евреев погибло от голода, болезней и меча. Десятки тысяч были превращены в рабов, выведены из Израиля и расселены по всей территории Ассирии. Израиль, просуществовавший два с половиной столетия, исчез навсегда.
           Возникнет через две тысячи с лишним лет, в 1948 году государство с таким названием, но ни по духу своему, ни по составу оно ничего схожего не имеет.

ИУДЕЯ   ДАННИК  АССИРИИ
          Жива была пока Иудея с ее Иудиным, Вениаминовым коленами, да с частью колена Левина. Иудейский царь Ахаз направился в Неневию, чтобы приветствовать земным поклоном царя-царей Тиглат-Палассара. Пребывая в столице Ассирии, Ахазу так понравился языческий алтарь бога Молоха, что он приказал первосвященнику своему Урии  соорудить такой же в Иерусалиме. У входа в храм Господень было поставлено изваяние колесницы с конями в честь бога Солнца  Падение нравов, которому благоприятствовал царь Иудеи, не могло не сказаться  на состоянии всего Иудейского государства, которое по распущенности нравов стало приближаться к Израилю. После смерти Ахаза стал править его сын Езекия (Хизкия). Он принялся  искоренять все сделанное его отцом, но времени для полного искоренения зла у царя Езекии не было. Во времена царствования царя Езекии  была сделана попытка ассирийского царя Сеннахирима (Санхерив) покорить Иудею.
          В Библии сообщается, что молитвами великого пророка Исайи ассирийское войско постигло несчастье. За одну ночь полевые мыши  перегрызли  платье, обувь и оружие ассирийцев. И Сеннахирим вынужден был бежать в Неневию.  Есть еще одно сообщение из того времени: что огромное войско ассирийского царя уничтожила чума. Я почему-то больше склоняюсь ко второму виду сообщения
          Величайший еврейский пророк Исаия (Иешая). именем Бога обличал пороки высшего общества:
Как блудницею сделалась столица?
Ведь только правда обитала в ней!
Теперь живут там воры и убийцы,
Нет благородных сыновей.

Князья отступники, по сути каждый вор,
В погоне за деньгами, подкуп любят,
Лик темен Иудеи…  Вот позор!..
Сирот и вдов не защищают, губит!

Не оставляют места для других,
Землею священною завладевают.
Зачем обилие мне жертв твоих
Когда сирот и бедных забывают!

Кто просит вас топтать мой двор,
И лицемерные нести дары?
Вас ждет суровый приговор:
Из чужеземцев будут вам цари!

Мне ваши праздники и сборища
Противны,
Курение противно ваше,
Дурные видятся во всем ваши мотивы,
Испьете бедствий вы большую чашу!

ИУДЕЯ  ПРИ  МАНАССИИ  (МЕНАШЕ)
( 695 – 640 г. до нашей эры)
              Менаше было 12 лет, когда умер его отец Хизкия. Этим воспользовались преданные жреческим традициям вельможи, которые были удалены при Хизкии. Были ликвидированы все преобразования. Главное преступление иудейского царя состояло в том, что им был убит пророк Исайя.
Был праведным отец и  - нечестивый сын,
Как нечестивы все его вельможи,
И в путах лжи лежит Иерусалим,
Вся Иудея в этих путах тоже.

Ваалу воздвигались алтари,
Вновь поклоняются Астарте,
Взывают к мертвым с ночи до зари,
И девушек проигрывают в карты.

Приносят в жертву маленьких детей,
Яхве, по образу Молоха,
Во славе стали жрица, чародей,
Священникам, пророкам стало плохо.

На Иудею зло пятном легло,
Деяния Менаши вредны, скверны,
Пророк Исайа спрятался в дупло
Огромного, чудовищного кедра.

Царь приказал то дерево спилить,
А с ним и распилить пророка,
Похоже, сердце твердо, как гранит,
А головою – малый, недалекий.


АССИРИЯ – БУДЕТ ПОВЕРЖЕНА
            Времени падения Ассирии предшествовало появление пророка Софонии. Это он говорит о красавце городе, столице Ниневии, примерно так:
Город торжествующий, беспечный,
Говорящий в сердце своем: «Я!»
Думал он, что будет править вечно,
Нет богаче, краше, чем Ассирия!

             И он же говорит о тои, какой станет Ниневия в будущем, что с нею произойдет:
Где сады и парки, там стада пасутся,
В украшеньях прячутся пеликан и еж…
Тучей черной, смрадной тлен и пыль несутся –
Это предсказание – правда, а не ложь!

СВЯЗЬ ВРЕМЁН
( книга пророка Софонии)
Князья и судьи схожи на зверей,
Им должно Бога славить,
А им набить бы брюхо поскорей,
И кости голой не оставят.

Священник, попирающий закон,
Оставивший в забвенье паству,
Теперь Ваалу служит он,
Чтоб получить кусок послаще!

Пророк, не знающий стыда,
Сующий острый нос повсюду.
От чести не осталось и следа
И склонен постоянно к блуду,

Все голос Господа забыли,
Ведёте слишком дерзко, смело,
Тельцу златому вы служили,
Познаете всю силу гнева.

Я милостью народ мой не оставлю,
Простой, покорный и смиренный,
Молил меня всегда и славил,
Живя в земле благословенной.
          А ведь прав был пророк Сафония.. При царе ассирийском Сарданапале грозное огромное государство падет. И что будет тому причиной, придется решать потомкам, в том числе и тем, кто будет жить на тысячи километров к северу.
          Почему царем стал Навуходоносор – правитель Вавилонии, одной из крупнейших провинций Ассирии? Ассирия распадалась, ну как тут не откусить хоть кусочек ее, пусть и не самый лакомый? Египетский фараон Нехо II из xxvi  династии, сын и преемник фараона Псамметиха Первого, в союзе с гибнущей Ассирией выступит против Вавилонии. Распад предотвратить не удается, но фараону Нехо удалось закрепиться в районе бывшей Сирии и Иудеи. Ему удалось посадить на престол Иудеи своего ставленника Иоахаза, а затем и  Иоакима. Однако в  606 году до нашей эры царевич Навуходоносор, будущий грозный царь Вавилонии нанес поражение фараону, и Нехо перенес интерес своей внешней политики  на район Греции.
           Пророк Иеремия выступает с речами- плачами, в этих плачах пророк сетует на ослабление и гибель Иудеи. Речи его говорили о тревожных днях, ожидающих Иудею. Но пророк одновременно говорил и о возможностях, позволяющих избежать этого. Пророку не верили, а воздействие на толпу силой убедительности пугало священников.
           «Ты должен погибнуть за то, что ты предрекаешь гибель храма иерусалимского! – кричала толпа, подстрекаемая  группами священников и лжепророков против Иеремии.. Шум и крик усиливались
            Народ прибывал, все ждали продолжения действия. Тут же на площади состоялся суд, возглавляемый сановниками  царского  двора. Но, все собравшиеся должны  были признать тот факт, что пророк говорил не от себя, а от лица Господа, которого он своей скромной особой представлял на суде.
           Иеремия отвечал на суде народу, именем которого его пытались осудить на смерть. «Бог повелел мне говорить все то, что вы сегодня слышали. Так исправляйтесь! Послушайте Бога, - и он отменит бедствия, которые предназначил нам. Я же в ваших руках! Делайте со мною, что хотите!»Суд оправдал Иеремию, поскольку тот говорил от лица и имени Бога Яхве. Еремию освободили. Но не заставили молчать.

НИ  БЕДНЫЙ,  НИ  ЗНАТНЫЙ
НЕ ЗНАЕТ СУДА.
(Библия. Ветхий Завет. Книга
пророка Иеремии. Глава 5.)
            Иеремия жил в 7 веке до нашей эры. Родом был из Анофора вблизи Иерусалима. Второй по значимости пророк Иудеи. Начал пророчествовать в 626 году до нашей эры. Перенес гонения от своего же народа, не веривших  его предсказаниям. перенес пророк и вавилоновсий плен. Потом жил в Иерусалиме, когда тот управлялся  автономно Годолией.... Пережил мятеж против Годолии…  Бежал в Египет с мятежниками.
            Смерть царя Иеровеама была той вехой, после которой в Израиле наступил период слишком частых смен царей. Царская власть захватывалась путем заговоров и убийств Бог пытался через пророков Осию и Амоса поставить евреев на правильный путь. Но, тщетно. Беззаконие Израиля накануне ассирийского пленения было подобно тому, что происходило во времена Ноя Израиль и Иудея пали, захваченные ассирийским царем Тиглат-Палассаром Третьему (1114-1076 годы до нашей эры). Правда, израильскому царю Менаиму путем страшных унижений остаться у власти в качестве подданного ассирийского царя. Тысяча талантов серебром закрепила это пребывание. Спустя всего два года ассирийские войска пол предводительством Салманассара  напали на Самарию. При осаде погибло много народа -.от голода, болезней и меча. Город и народ пали. Связанные веревками поплелись толпы пленных  поплелись в Ассирию и были рассеяны по ее провинциям. А израильского царя вместе с тремя другими запрягали в колесницу, на которой ассирийский царь разъезжал по своей столице Ниневии. Попытка сбросить ассирийское иго, закончилась полным уничтожением Израильского царства при царе Саргоне. Иудея сохранилась, ее царь Ахаз признал покорно своим властителем ассирийского царя. Но в самой Иудее царили беззаконие. Об этом и говориться ниже
Ни бедный, ни знатный не знает суда.
А как выбираются судьи?..
От тяжб справедливых в судах ни следа,
И слышно одно словоблудье.

И вроде бы, внешне, похожи на суд,
И форма – все в мантиях чёрных.
Напрасно истцы справедливости ждут,
Закону судьи не покорны.

А бедные глупы, не знают свой путь,
Богатым  чужда справедливость,
Бедняги страдают и горькую пьют,
И ждут, что окажут им милость.

Безбожие наше не знает границ,
Так много средь нас нечестивых,
И светлых душою не видится лиц,
Так мрачны вокруг, несчастливы.

Нет знания правды и светлых идей,
У власти стоят птицеловы,
И ставят ловушки на глупых людей,
Ложь жизненной стала основой.

И сделались тучны, и стали жирны,
Хоть святости маску надели,
В ней множество дыр, и пороки видны,
Возвысились, разбогатели.

Как кони откормлены, скачут и ржут
На женщин из близкого круга,
Несчастья другого, как радости ждут,
Товарища, брата и друга.

Законы им служат, и их берегут.
Иных тут не знают забот:
Ограбить, отнять; воруют и лгут,
Плодя много нищих, сирот.

Народ одичал, свой язык потерял,
В земле своей служит чужим,
Мятежную, буйную суть утерял,
И с близкими стал нелюдим.

Съедят твою жатву, и хлеб твой съедят,
Глаза ты закрыл и не видишь.
Ведь прежде ты жил, хоть и не был богат,
Теперь – тебя муха обидит!

Так много пророков посеяли ложь,
Священники верят им, служат.
Так много лукавых у нас развелось,
Никто их не ловит, не судит.

А многие верят, им нравится это,
Иного они и не знали,
Такой не различит ни света, ни цвета,
Ни радости и не печали.

Вы Бога не слышите, некогда вам,
Хоть суда и близится час.
Слова Иеремии, се - Божеский глас,
Я вам их сейчас передам:

«Вы служите блуду, и тонете в нём,
Святыми играя дарами,
Слова мои станут священным огнём,
А бедные станут дровами!

             Царь Иудеи Иоаким  - ставленник египетского фараона. У него и мысли не возникало, чтобы облегчить участь подданных ему. Напротив, в угоду египтянам он завел египетское идолослужение. Подражая фараону в любви к роскоши, он хотел построить для себя новый дворец в Иерусалиме, а на строительство его посылал иудейских граждан. И сановники царя неслыханно обогащались. Другом народа  стал пророк Иеремия. Страстные, гневные слова его были обращены к тем, кто безнравственность свою прикрывали  маской набожности. «Не надейтесь, - говорил Иеремия, - Здесь храм Божий. Как! Вы крадете, убиваете, предаетесь разврату, лжете, поклоняетесь Ваалу и «царице неба», а потом приходите,  становитесь перед лицом Божьим в этом храме и говорите: «Мы спасены!..
Какая в Иудее власть,
Когда народ не выбирает?
Когда тщеславие и страсть
Гребут к себе и забирают.

И победитель фараон
Прижал пятою всех евреев.
Иоакима ставит он
Царем подвластной Иудеи.

Наложена большая дань,
Народ наказывают плетью.
И стала уже Иордань.
Страна, как птица, бьется
в клети.

Народ нищает с каждым
Днем.
И мысли тягостные ночью…
И слышен зов: «Чего мы
Ждем?
Что делать царь наш хочет?»
         А что мог делать царь, ожидать расправы при взрыве народного гнева, или?.. Вот это «или" возникло при последнем ассирийском царе Сарданапале  Ассирия разваливается на отдельные провинции. Самые крупные из провинций быстро превращаются в сильные самостоятельные государства, ведущие агрессивную захватническую политику. Такими государствами стали Вавилония и Мидия. Царь Навуходоносор готовится к походу на Египет.
           Пророк  Иеремия в речах к народу стал пророчествовать о том, что вавилонский царь придет и опустошит Иудею. Когда пророчества Иеремии стали сбываться и победоносный царь Вавилонии Навуходоносор стал приближаться к Иудее  с огромным войском и, когда в пограничных городах вавилоняне стали буйствовать и грабить жителей, иудейский царь Иоаким  изъявил покорность вавилонскому царю.
           Да, пришлось  платить дань немалую, Это тяготило иудейского царя, и он стал искать случая, как избавиться от такой напасти. Подстрекаемый египетским фараоном он отказался платить дань Вавилону. Навуходоносор был возмущен, но пока ограничился тем, что мелкие отряды его войск стали нападать на пограничные города Иудеи, грабя их и уводя пленных с собой. Вавилонскому царю мешало обратить самое серьезное внимание на Иудею потому, что основные войска были заняты в военных действиях против финикийцев и египтян. Но вот война там победоносно закончена и Навуходоносор с огромным войском двинулся на Иудею. И в это тяжелое время для страны царь Иоаким умирает. Ему наследует 18 летний сын - Иоахим. Слабовольный, изнеженный, молодой царь во всем полагался на свою мать Нехушту. Всего три месяца царствовал Иоахим. Сердце молодого человека затрепетало от страха, когда вблизи стен Иерусалима появились первые вавилонские лазутчики, затем послышался топот тысяч и тысяч людей, да пыль высоко в небо поднялась от мчащихся тысяч боевых колесниц царя Навуходоносора. Чем встретить такого сильного противника? Надеяться на защиту стен и ворот города? Не выдержат они вавилонских стенобитных орудий, не выдержат ворота удара тарана, окованного медью. Оставалось надеяться только на милость вавилонского царя. Открылись ворота Иерусалима. Вышла из ворот скорбная процессия. Впереди шел царь Иудеи с матерью, позади левиты и остальные знатные люди. Гордо и надменно встретил Навуходоносор иудейского царя, поставил ногу свою на плечи павшему ниц. Не помиловал Иоахим, мать его и еще десять тысяч самых знатных иудеев, а также все оружейники  пошли пленниками в Вавилон, в вечное рабство
               Над оставшимся населением Навуходоносор поставил царем Седекию (Цедекию). Новый царь дал клятву, что будет верным слугой вавилонского повелителя.
Правления короткий срок,
Да, долгая расплата –
История такой урок
Преподнесла когда-то.

Исчезло все, как будто сон,
Мелькнуло, словно тень,
Ждет Иоахима Вавилон
И долгий тяжкий плен.

За все деяния отца
Урок был сыну дан.
Исчезли ценности дворца,
Ограблен Божий храм.
            Да, все золото и серебро «Дома Господня»,  в том числе и священные сосуды попали в сокровищницу вавилонского царя.

ВАВИЛОНСКОЕ  ПЛЕНЕНИЕ
( 587 -537 г. до нашей эры)
              Покоритель Иудеи царь Навуходоносор не угнетал евреев, переселенных в Вавилон. Жили евреи общинами, говорили и читали на родном языке. Лишенные родины жили воспоминаниями о ней:
Сидели мы у вавилонских рек
И часто вспоминали о Сионе,
Как может быть печален человек,
Горька чужбина, он -  не дома.

В воде купали листья ивы,
На них развесили мы арфы,
Печальны иудейские мотивы,
Как холодно душе, хотя
снаружи жарко.

Мы – вавилонские рабы,
Наш град Иерусалим разрушен!»
Хотя мы телом и слабы,
Не сломлены врагами наши души.

Нас заставляют петь, играть,
Не до веселья в Вавилоне,
Когда врагом убита мать,
А дети Бога изгнаны с Сиона.

В чужой земле, чужой народ,
Над нами вражье небо, злое…
Чтоб здесь случился недород,
Чтоб Вавилон не знал покоя!

Пускай отсохнут наши руки,
Когда коснутся струн они,
Пройдем страдания и муки,
И ада тяжкого огни.

Прилипнет пусть язык к гортани,
Забьется тяжким криком рот,
Пусть звук, рожденный с болью нами,
Родившись, тут же и умрет!
          Царь Седекия дал Навуходоносору клятву быть ему вечным слугой. Но это был человек слабый и нерешительный, неспособный править страной в такое бурное время. Он внимал словам пророка Иеремии, призывающего царя не влазить в авантюры, которые могут привести к еще большей беде, чем та, в которой Иудея находилась. Но душа царя восторгом пела, когда он слышал призывы  вельмож восстать против Навуходоносора и освободить страну от зависимости.  Это желание еще с большим восторгом воспринималось теми, кто находился в вавилонском плену. Среди них находился и плененный прежде царь Иудеи Иоахин. Среди пленников иудеев  находился и молодой пророк Иезекииль ( Иехезкель). Этот пророк тоже призывал к терпению. 

РАЗРУШЕНИЕ  СВЯТЫНЬ
                «Я извлеку из среды тебя огонь, который и пожрет тебя!»       
                (Изекиил ХХYIII, 17-19)

Огромная и древняя страна,
Так много разрушений и страданий,
Судьба нам Богом тяжкая дана –
Не видеть даже тени созиданий.

И вспомнил я священные слова:
«Тщеславием своим ты возгордишься,
Дурная о тебе пойдет молва,
Великого ты прошлого стыдишься,

Тщеславием ты мудрость погубил,
Ты осквернил свои святыни,
Ты злу служеньем кару заслужил,
Позор я возложу на твое имя.

Я из среды тебя возьму огонь,
Пожрет тебя и будет пепел,
Ты будешь издавать чудовищную вонь
Перед глазами всех на этом свете!»
           Доходило все, что говорилось и в Иудее и в Вавилонии к пророку Иеремии. Иеремия говорил о том, что следует спокойно жить и ждать». Когда исполнится Вавилону семьдесят лет, Бог  возвратит вас из плена». Никто Иеремию не слушал. Следовало ждать падения Иерусалима. Как только Седекия перестал платить дань Вавилону, Навуходоносор понял, что готовится восстание Иудеи против него, могучего государя. Сначала Навуходоносор подверг грабежу множество мелких, но укрепленных городов. Жители их частично попадали в плен к врагу, частично бежали в Иерусалим, надеясь на его крепкие стены. В начале первых чисел нового 587 года до н.э. Армия Навуходоносора обложила Иерусалим и возвела кругом стен его осадный вал. Иудеи храбро защищались.. Целый год осаждали воины Навуходоносора стены иудейской столицы. Затем внезапно поднялись и ушли. Оказывается, Навуходоносор получил весть, что против него двинулся египетский фараон Хофра. Иудеи ликовали, крича звонко: «Победа!
             Иеремия продолжал твердить свое: «Иерусалим погибнет, если не покорится Навуходоносору!»  Строптивого пророка посадили в глубокую глиняную яму. Он бы там и умер, если бы  не помощь раба эфиопа. Тот сообщил царю о грозящей опасности жизни пророка. С разрешения царя Еремию извлекли из ямы и перевели в дом дворцовой стражи. Царь понимал, чем грозит ему убийство пророка, и не решился на этот шаг

ПЛАЧЬ   ПРОРОКА ИЕРЕМИИ
Книга плачь Иеремии, главы 1-5.
             Владычица Азии, Ассирия близилась к концу и, наконец – пала. Возвысилась ее провинция Вавилония. И ее царь Навуходоносор, в 597 году захватил Иудею, поставив царем в ней Седекию. Тот придя к власти, стал готовиться к восстанию. Узнав о готовящемся восстании, царь Навуходоносор обрушил на Иудею огромное войско, Произошло это в 586 году до нашей эры, взял много укрепленных городов, грабил и уводил в плен поселян. Евреи, спасаясь, бежали в Иерусалим, надеясь на крепость его стен. Навузардан, полководец Навуходоносора, осадил Иерусалим. Пророк Иеремия не переставал твердить, что город погибнет, если добровольно не покорится вавилонскому царю. Сановники, окружающие царя Седекию, уговорили того бросить пророка в глубокую яму. Как и предсказывал пророк, город был взят, был сожжен храм Соломона. Были уведены многие в плен. Сыновья царя казнены, сам царь ослеплен. Пророк Иеремия тоже был взят в плен, но потом отпущен по приказу царя Навуходоносора. Пророк был потрясен горем, постигшим Иудею, он горячо оплакивал разрушенный Иерусалим.
Не раз предупреждал, и много,
Слова еще нужны, какие?
Нарушены все заповеди Бога.
В грехах погряз царь Седекия.

Беспечен был, познавши тайну, -
Яхве мне полностью открыл,
Про гибель Иерушалайма,
Царя давно предупредил.

Но, он – оглох, но он – ослеп,
А может, помутился разум.
Господь оставил четкий след,
Прислушаться ему бы сразу.

Теперь пусть бьется головой,
 В   темнице, сидя, обреченный
Глазницы пусты. Царь слепой,
Врагами  ослепленный.

Храм долго строил Соломон,
Красив, прекрасен храм,
Во истину – Господень дом,
Богатым был Иерушалайм.

Но в вере трещина видна,
Ценней для нас – дела мирские,
И грех велик. Сметет война
Царя с престола – Седекию.

Приблизился печальный год, -
Бьет в грудь пророк, – не
слышат.
Бесчинствует в грехах народ,
Кумиров, создавая, лишних.

Накрытый саваном печальным,
Падет народ пред Божьим жезлом,
Я плачу над Иерушалаймом,
Надежды нет, она – исчезла.

Обрек  Навуходоносор
В садах зеленых Иудею,
Грядут пожар, полон, позор,
Под ликованье Ниневии.

Привел войска Навузардан,
Цвет Вавилона, силу, славу,
В огне дома и Божий храм.
Девятый день был, месяц Ава.

Я плачу ночью, плачу днем,
Льют слезы по моим ланитам,
Охвачено вокруг огнем,
Повержены бойцы, убиты.

Язычник вторгся в Божий храм,
И осквернил его, и сжег.
Тот сердцем был. Иерушалайм,
Ты свое сердце не сберег.

На улицах и площадях твоих
Младенцы стонут, умирают,
И руки тонкие свои
С мольбою к небу простирают.

Кто даст вино, кто даст им хлеб,
Напоит кто их молоком?
В полон уводят женщин всех,
И скорбь. И опустел Сион.

Как стал пустынен, одинок,
В дыму  исчез Иерушалайм,
Потоки слез пролил пророк,
Поскольку гибель видел сам.

Прекрасен, многолюден был,
Теперь ты, как вдова,
Слезами я  б тебя обмыл,
Какие подобрать слова…

Огромна рана, словно море,
Кто исцелит тебя?
Над городом промчалось горе,
Да вороны летят.

Вода сомкнулась надо мной,-
Свершился гнев Господень!
Но я пророк, я пастырь твой,
Я не боец, не воин.

Повержен я тобою в яму,
Закидан  в ней камнями,
Скорблю над Иерушалаймом,
Так смилуйся над нами.

Над павшими, в слезах, страдая,
К Яхве в мольбах моих,
Пусть души павших изливает
Он в лоно матерей своих.

Стара мольба моя, знакома:
« Излей, как воду, свое сердце,
Ты благодатна дщерь Сиона.
В душе твоей должно сберечься,

Чтобы потомкам передать
Проклятье наше Ниневии!
Поднимутся, чтоб вновь блистать
Дома и храмы Иудеи.

Пусть возродится Божий дом,
Десницею Яхве храним,
Поднимется с колен Сион,
А с ним и град Иерусалим.

Что уподоблю тебе, дева,
Ты, роза нежная Сиона,
Храни  еврейские напевы,
Вдали от родины и дома.

Что в имени твоем, мой град,
Источник благодатный мира.
«Сугубый  мира благодать»,
Един, красив, неповторимый.

Для всех живущих город свят,
Ты недоступен тяжкой злобе,
Небесных не коснется врат, -
Удел для избранных, немногих.

Духовный мир и мир земной
В тебе, одном, соединим.
Наступит на земле  покой,
Создаст его Иерусалим?
 
ПИР   ВАЛТАСАРА
Книга пророка Даниила, глава 5.
            После смерти Навуходоносора могущество Вавилонии стало клониться к упадку. При царе Вавилонии Валтасаре (Бельшацар) грозные войска персидского царя Кира приблизились к Вавилону. Валтасар, уверенный в крепости двойного ряда стен столицы, предавался пиршествам и разврату. На одном из таких пиров он велел принести сосуды, вывезенные Навуходоносором из иерусалимского храма. Из этих священных сосудов царь и его вельможи пили вино. Вдруг на противоположной стене пиршественного стола показалась человеческая рука и написала непонятные слова. Разгадать их никто не мог. Тогда призвали иудейского мудреца Даниила. Даниил разобрал надпись: «Сосчитаны дни твоего царствования, взвешены на весах твои дурные дела и разделено твое государство между мидийцами и персами. Кир взял Вавилон и присоединил к Персии, а  десятки тысяч иудеев вернулись из плена к себе, а Иудею. Произошло это 12 октября 539 года до нашей эры. Вавилон был взят без боя
          Валтасар – фигура исторически реальная, он был сыном царя Набонида и, Нотокрис -  дочери Навуходоносора  Указание в Библии о том, что Валтасар был сыном Навуходоносора, не соответствует истины. Об этом свидетельствуют сведения, обнаруженные в 1854 году сведения в вавилоновской библиотеке. Вавилон был взят без боя Гобиром  полководцем царя Кира П

Сменила вечер бархатная ночь,
Но духота с небес ещё струится,
Не в силах ветерок дремоту
Превозмочь
Чуть-чуть заставил листья
шевелиться.

И, наконец, устав, совсем уснул,
А небеса усыпали светила,
У берега реки негромкий слышен
гул.
Тьма тяжкая живое поглотила.

На стенах крепостных перекликалась
стража,
На город надвигались отдых сон,
Движения почти исчезли разом,
Заснул огромный шумный Вавилон.

Лишь во дворце царя бушует жизнь,
Собрались тысячи вельможей,
И отовсюду всадники неслись,
По зову сердца и царя, быть может.

В огнях сияют царские чертоги,
А в подземельях стон и звон оков,
И изваяний каменных здесь много,
Быки у входа с ликами богов

Курятся благовонья, запах пота,
Смолы горящей им не перебить,
Столицы на ночь заперты ворота,
И даже мышь сквозь них не
пробежит.

Кого теперь бояться Валтасару?
Отец его – Навуходоносор
Оставил сыну мощную державу,
Не знавшую беды до этих пор.

Потоком лились золото…рабы.
Ограблены до ниточки соседи,
Порублены их рощи и сады,
Им радостей простых уже не
ведать.

Огромный зал. Высокий потолок.
Горят у стен большие чаши с
маслом.
Прозрачный курится и стелется
дымок.
То там, то там свеча погасла.

Рабы меняют их, внимательно следя,
Чтоб свет был мягким, ровным.
А чтобы зал был теплотой объят,
Пылают угли в бронзовых жаровнях.

Внутри дворца бокалов стук и звон,
И музыка простая льется,
Заздравница царю звучит со всех
сторон,
А Валтасар ликует и смеется.

Он возлежит на царском ложе
И цветником вокруг в нарядах жены,
Полураздетых тьма ещё наложниц,
Рядами рослых стражей окруженных.

Пирует Валтасар, который день
подряд.
Припухли веки от еды и хмеля,
Над ним лишь опахала шелестят,
Взглянуть в глаза царю никто не
смеет.

Огромный стол, заваленный едой,
Смешались все дары земли и моря,
Неведомое здесь увидится порой,
Здесь невозможны шум и споры.
 
Поодаль ломятся столы от яств и
вин,
Мелькают руки, тянутся за ними,
И ладана витает легкий дым,
Все запахи приправ, смешав с своими.

Там пьют, едят, там шутки, смех,
Там голых женщин обнимают,
Там каждый испытал и радость и
успех,
Там злых богов так часто поминают.

Там виден алчный, похотливый взор.
Швыряют на пол со стола объедки,
Там все давно забыли про позор,
Недобрым словом, поминая предков.

Сменили музыку еврейские напевы
Плывут в тяжёлом воздухе дворца.
В расцвете красоты, танцуют девы –
Бесспорно образцы создателя, творца.

Сплетаются в движеньях руки, ноги
Изгибы тел чудесны, без прикрас,
Здесь в позах эротические Боги.
Здесь царство безмятежное проказ.

И вновь по знаку всё сменилось,
Начались грубые и плотские утехи.
В глазах гостей двоилось и троилось,
Тут не до легких шуток, смеха.

Чем больше хмель одолевал гостей,
Спадали чаще с душ их покрывала,
И действия разнузданней, смелей,
Им нежности уже не доставало.

По членам пробегал любовный
трепет.
А в жилах их чудовищный огонь,
Им юных дев уже не нужен лепет,
Они взорвутся, только дева тронь.

Похоже, здесь порок любой, разврат
Приправой стали к яствам и вину,
Вступают в связь сестра и брат,
У друга обесчестят здесь жену.

Кровосмесительство – не грех
Здесь, на пирах у Валтасара,
Кого-то в блуде ожидал успех,
А чья-то жизнь спокойно угасала.

Храм похоти земной и грубой,
Такой нигде не ведал сам Эрот,
Тела людей мешались голой грудой,
Где руки слишком действовали, рот.

Поз смены, как в калейдоскопе,
Где страсть кипит, визжит, зовёт,
Мелькают спины груди, «попы»…
И тут же кто-то ест и пьёт.

Бесшумны и рабы, и слуги,
Скользят, как тени, меж гостей,
Здесь царство яств и царство блуда,
Здесь храм безумнейших страстей.

Смерть не служила здесь помехой,
Рабы убрали всё, и трупа нет,
Печаль не прерывает смеха,
Тут танцовщицу заменял поэт.

Сулит царю он в этом мире славу,
И царство в жизни неземной,
Хвала всегда приятна Валтасару,
Он – сибарит, а не герой.

Поднялся царь, и всё умолкло,
Он пошатнулся, икнул, говорит,
Что в бронзе, кажется, вино умолкло,
Из золота и серебра пора нам пить?

«Из кубков будем пить вино,
Доставленных отцом из Иудеи,
Пусть их Яхве пьёт с нами, заодно,
Перечить мне и он не смеет!

Кто там шипит ужом, подать на свет,
Кто б ни был, пусть познает кару,
Прошло не менее семидесяти лет,
Иуда под пятой у Валтасара.

Оливковых нет рощ и виноградных
лоз.
Огонь пожарищ пусть не полыхает,
Потушен он давно потоком горьких
слёз,
Над Иудеей прах ещё летает.

Что кара мне богов, пусть содрогнется
мир,
Желания мои безмерны и бесценны,
Сегодня с вами продолжаю пир.
Мои слова пусть слышат эти стены.

Легко я пью  из божьего сосуда,
И вам вино приказываю пить,
Нет ничего прекрасней блуда.
Пусть нас Ягхве благословит!»

Вдруг треск и, свечи в пляс,
Отвисла челюсть Валтасара,
Запрыгал в пляске правый глаз,
И сердце, кажется, в живот упало.

Тяжелый грохот зал потряс,
От страха кровь застыла в жилах.
В огромных чашах свет погас,
Из воздуха рука явилась

Вдоль по стене перстом ведёт,
И четко пишутся слова под ним,
Царь потрясён, он не поймёт:
«Мене, мене, текел, упарсин».

Рука исчезла. Надпись – нет.
Все замерли, кругом ни звука,
Лица на Валтасаре нет,
Трясутся мелко чресла, ноги, руки.

Усильем воли, сдерживая дрожь,
Он восстаёт живым из праха.
Он снова царь и вавилонский вождь,
Победу, одержав над страхом.

Сбежались мудрецы, астрологи и
маги.
Сияют письмена на извести стены.
Что в них заключено, земные блага,
Иль предсказанье гибели страны?

Ответа нет, хотя царь ждёт,
И тут царицу мигом осенило.
Ушла, вернулась, за руку ведёт
Пророка, иудея, Даниила.

Слова из уст пророка Даниила
Обрушились, как тяжкий молот,
В них убежденность, вера, сила,
Хотя пророк довольно ещё  молод:

«Слова начертаны те Богом,
Хоть и четыре – грозный смысл,
Бог слов использует немного,
Но в них заключены и смерть, и
жизнь.

Не забелить, не вырубить слова,
И изменить нам не дано,
Сосчитаны грехи и взвешены дела,
И наказание определено.

Исчислено всё, наконец,
Ты взвешен царь, стал очень легким,
Таким когда-то был и твой отец –
На вид тяжел, а пухом лег он.

Такого не бывало встарь,
Ведь «упарсин» – раздел и тесно,
Ты царство потеряешь царь,
Достанется оно мидянам, персам.

Использовавши Божие сосуды, -
Хоть тело крепко, как гранит, -
Ты превратишься в пепла груду,
Но перед этим будешь ты убит.

Ты сеял зло, теперь ты видишь
всходы,
Добавлены несчастья прошлых лет,
Кровавых дел закаты и восходы,
Воспоминания растаяли, их нет.

Не плевела, взошли те зерна,
Посеял их отец, Навуходоносор,
А сыну собирать приходиться
бесспорно,
За всё один он понесёт позор.

Не ты был, царь, творец истории,
А отвечать придётся все же
Ведь даже твой отец – орудие,
не более,
Был в промысле великом Божьем.

А время мчится, словно от погони,
Бег лёгок, скор его, игрив,
У тёмной ночи – вороные кони,
А белоснежные у дня расчесы грив.

Сегодня срок истёк терпения,
Разрушил Валтасар до основания,
Что создавалось столько времени –
Всё государственное здание!»

ИУДЕЯ  ПОД ПЕРСАМИ
          Персидский царь Кир освободил из плена евреев, находившихся 49 лет в Вавилонии. Десятки тысяч их возвратились в Иудею. Город Иерусалим представлял груду развалин, многие города и селения были безлюдны. Вместо разрушенного построили  «Дом Яхве»  значительно скромнее чем тот, который был прежде. Жизнь начинала налаживаться. Персидский царь  Дарий Первый тоже покровительствовал евреям. Был полностью восстановлен прежний храм.
         При персидском дворе часто евреи занимали высокие должности. Через них осуществлялась помощь разрушенной Иудее. . Скажем, при персидском царе Артаксерксе виночерпий царя иудей Иехимия получил звание наместника Иудеи. Он возвел стены вокруг Иерусалима. В течение двух столетий в Иудее царил мир

ИУДЕЯ  ПОД  ГРЕКАМИ
(332-167 г. до нашей эры)

ВТОРЖЕНИЕ
             Двести лет продолжалось господство Персии в Иудее. Двести лет мирной жизни, что-нибудь, да значили! Иудея забыла о кровопролитных войнах, ведущихся на ее землях. Города и селения отстроились. Были восстановлены храмы. Персидская администрация не вмешивалась в дела Иудее. Договор между иудеями и персами строго соблюдался. Поэтому, первосвященники, выполнявшие ведущие роли в государственной и духовной жизни, были встревожены о поражении персидского царя Дария от малоизвестного выходца из Македонии, небольшого царства, где-то затерянного среди десятка таких же крохотных государств Греции. Настоящий переполох в Иерусалиме вызвала весть о том, что Александр из Македонии двинулся со своим войском в сторону Египта. Возможность встречи Иудеи с этим завоевателем была настолько реальной, что синедрион срочно собрался, несмотря на то, что была суббота, чтобы обсудить план действий. Часть собравшихся  требовала выполнения иудо-персидского договора, что означало вооруженное сопротивление «Македонцу».Один из представителей из группы умеренных охладил воинствующих короткой, но резонной речью, состоящей из вопросов: «Кто из нас умеет держать в руках оружие? Кто возглавит войско, если нам удастся его собрать? И. потом, какой будет итог нашей встречи с македонским царем, которому удалось разбить многочисленное персидское войско? Члены синедриона призадумались. Вот, когда понадобился бы пророк, имеющий контакт с самим Богом, но, увы, такого пророка давно не появлялось на земле Иудеи. За весь период владычества Персии не стало среди иудейских граждан такого, кто по своей квалификации мог бы конкурировать с персидскими магами. После споров решено было встретить царя Александра торжественным посольством, выражающим полную покорность. Мировой календарь отсчитывал 332 год до нашей эры. Как развивались события в Иудее, сказано ниже.             Шум, беготня в Иерусалиме
Царит волненье беспокойство,
Там, на границе Палестины
Замечено чужое войско.

Сам Александр его ведет,
Отважный и могучий воин.
Что Иудею дальше ждет?
Дозор над городом удвоен,

Решил совет не подчиниться,
И не нарушить данную присягу.*
Трясутся руки, бледны лица,
Узнав, что Македонец рядом.

Пришел бездельных наказать.
Что может сделать Иудея?
Где взять обученную рать?
Не одолеть врага, злодея!

Посольство выслали навстречу,
В красивых, храмовых одеждах,
С покорным видом, лестной
речью,
На милость сменит гнев – надежда…

Узрев посольство иудеев,
Царь Александр сошел с коня,
Гнев Македонского слабеет,
Спокойно его воины стоят.

Первосвященник Яддуа доволен,
Остался город невредим,
Царь Александр не только воин,
Приятна и беседа с ним.

Религию не тронул царь,
«Живите по своим законам!
Все будет так же, как и встарь,
Не будет статуй в Божьем Доме».**

               *    *    *

Освободил субботу от работ,
От податей земельных в год
 «шемита»***
И называли люди в этот год
Мальчишек Александрами открыто.

Примечания: Нарушить присягу* – до вторжения Александра Македонского в Иудею, та дала присягу верности Персии.
**По тогдашнему обычаю, все подвластные Александру народы помещали его статуи в своих храмах. Но религия иудеев запрещала им это. Взамен иудеи обещали всех мальчиков родившихся в течение года называть Александрами.
*** В год шемита (субботний год – седьмой) поля не засевались, отдыхая  для последующих посевов.

ПОД  ПТОЛЕМЕЯМИ
             Когда Александр Великий умер (323г), его полководцы стали воевать друг с другом из-за обладания покоренными землями. Один из главных полководцев, грек Птолемей Сотер Лаги,(302 -282 гг. до н.э.) взял себе Египет, но, не довольствуясь этим, вторгся со своим войском в Сирию и Иудею.
             Иерусалим взят был легко, ибо нападение произошло в субботний день, когда евреи не могли сопротивляться врагу с оружием в руках. Очень многих жителей Иерусалима он увел в Египет. Уведенных евреев он поселил в городе Александрии. Обращался он с ними хорошо. Многие иудеи добровольно переселялись в Египет.
Империя великая распалась,
Скончался Александр Великий,
И  Иудее пережить досталось:
Страдания, стенания и крики.

В Иерусалиме день субботний
Повсюду царствовал покой,
Народ молился беззаботный,
И вдруг возникли шум и вой.

Ворвался в город Птолемей, -
Он шел на Сирию походом, -
Но по пути, дороге, к ней,
Зашел к евреям мимоходом.

Досталась ему легкая победа,
А в Иудее много лет
Великого не видно следа,
И независимости нет.

Одно приятно – Птолемеи
Достойно оценили «тору»,
И Пятикнижие евреев
По-гречески звучало скоро.
            Случилось это при Птолемее Филадельфе, прославившимся тем, что он окружил себя греческими учеными и поэтами. Проявлялась забота об искусстве. В Александрии того времени находился самый крупный музей мира, в нем были собраны  литературные произведения всего мира. Узнав, что в его музее нет торы, Филадельф приказал перевести ее на греческий язык. А оттуда содержание торы познали все народы.
Он собирал, что в мире есть,
Поэмы, письма, тору,
Велел  ее он перевесть,
На греческий и… скоро..
Подвластно все его уму,
Ведь таково призвание,
И мы благодаря ему
Познали древних знания.
            Враждебное отношение к евреям проявилось при царе Птолемее IV Филопаторе

 И Филадельф и Эвергет,
И царь Египта Филопатор…
При всех царях свободы нет,
И не купить ее за плату.

Что пожелает царь, вершит,
А что ему чужая вера?..
Он черной нитью будет шить,
Судьбу рабов, не меря

ИУДЕЯ  ПОД ВЛАСТЬЮ СИРИИ

ОШИБКА  АНТИОХА  ВЕЛИКОГО
( 187 год до нашей эры)

            Когда умер Птолемей Филопатор, сирийский царь Антиох Ш Великий из рода Селевкидов, задумал отнять у Египта Иудею. И на этот раз, евреи, недовольные правлением Филопатора, поддержали сирийца. Цель была достигнута. Но самостоятельности Иудея не получила, превратившись в одну из провинций Сирии. Правда, к евреям Антиох относился хорошо, дозволив жить им по собственным законам, под управлением первосвященника и совета старейшин. Но Антиох затем вступил в войну с Римом, и…проиграл ее. Попытка Антиоха вывезти из храма города Элиманды, в Месопотамии, хранящиеся там сокровища, закончилась его гибелью.
Антиох Великий Селевкид
Развязал войну за Иудею,
Царь Египта был тогда разбит,
Поддержали Сирию евреи.

Антиох «друзей» благодарил,
Иудею, превратив в провинцию,
И свободу им он подарил,
Из карманов, выкачав наличные.

Действия его неповторимы,
Он не долго в мире отдыхал,
Развязал войну с великим Римом,
И ее бесславно проиграл.

Победитель показал свой нрав,
А пеня неслыханно высока,
Антиох Великий был неправ,
Денег не собрать ему с Востока.

Он хотел сокровища унесть,
Что хранились в храме Алиманды,
Но утратил жизнь свою и честь.
Говорили: «Так ему и надо!»

Жители расправились с царем,
Спутников его не пощадили,
А евреям было все равно,
Веру и законы сохранили.
           На престол сел старший сын Антиоха Селевк IV. Несмотря на доброе отношение к евреям, среди самих евреев шло брожение и расслоение. Кому-то нравилась веселые и вольные нравы греков, увлечение их театрами, публичными зрелищами. Другие строго придерживались народных обычаев.
         Но нашлись и третьи, которые увлеклись грубыми языческими верованиями. Процветали  распущенность нравов, погоня за наслаждениями, страсть к роскоши. Селевк не вмешивался в жизнь иудеев. К власти пришел его младший брат Антиох IV Эпифан.

ИУДА  МАККАВЕЙ
(167-170 годы до нашей эры)
             Война Маккавеев происходила в период царствования брата Селевка, Антиоха IY Эпифана. Он послал для усмирения Иудеи огромное войско под командованием двух знаменитейших военачальников – Никанора и Горгия. Навстречу выступила дружина Иуды Маккавея. С кликом: «За нас Бог!» евреи бросились на врага и нанесли ему сокрушительное поражение. Сирийцы бежали, бросив весь лагерь с большим запасом оружия и денег. После этого был разгромлен главный военачальник Сирии Лизий. Был освобожден Иерусалим, восстановлен оскверненный храм Бога, где вместо алтаря греками был сооружен жертвенник Зевсу. Антиоху Эпифану, вскоре умершему, наследовал Антиох Евпатор. Его попытки захватить Иудею также оказались безуспешными. Вскоре в Сирии произошел государственный переворот. Брат Антиоха Эпифана, Дмитрий Сотер объявил себя царем, убив прежнего царя и его окружение.  В Иудее подняли голову сторонники власти Сирии во главе с Алкимом. Вновь был организован Сирией поход в Иудею под командой Никанора. Никанор был разбит и погиб в бою, его голову прибили к воротам Иерусалима. Но и силы Иудеи были на исходе. Иуда Маккавей не успел подготовиться после этого сражения, как на иудейский отряд напало огромное войско под начальством Бакхида. Бой был неравным, в этом бою погиб Иуда Маккавей, тело его было отвезено в г, Модеин и похоронено в фамильной гробнице Хасмонеев.
Развратная власть, да и служки продажны,
История ими пестрит,
Кто раз изменил, тот изменит и дважды,
История многим простит.

Приходит один – благочестия мало,
Другой еще хуже того,
А бедным евреям, что делать осталось,
Коль нет ничего своего?

Осталась от предков лишь крепкая вера,
А сколько продажных людей?
За грош продает тот и веру без меры,
По имени грек – иудей!

Язон, Менелай и Диметрий,
И бог у него - Геркулес,
Тот веру евреев на локти разметит,
А водит рукой его бес!

И в это, подвластное Сирии время,
Священник живет Хасмоней,
Он горе страны, ее тяжкое бремя
На плечи возложит детей.

Отец, умирая, детям завещает
Сражаться с проклятым врагом,
И с греком Иуда в сраженье вступает,
Был «молотом» прозван потом.

Иуда был воином сильным, отважным,
А «молот» - и есть Маккавей,
Разбит Апологий Иудой однажды,
Со всею дружиной своей.

Не раз и не два сирийцы разбиты,
Пытаясь расправиться с ним,
Очистил страну, отшумели все битвы,
Свободен Иерусалим.

Разрушенный храм и сожжены ворота,
Заросший колючками двор,
Оплакана смерть, закипела работа –
Рубанок, пила и топор.

Алтарь был разрушен единого Бога,
И жертвенник Зевсу создан.
Все убраны камни, «нечистых» так много,
Очищен, красивым стал храм.

Заслуги велики бойца Маккавея,
Признали цари многих стран.
И гибель в бою полководца еврея
От множества колотых ран.

Пал в битве герой, но борьба продолжалась,
На смену пришел его брат,
С великой отвагой дружина сражалась
Почти четверть века подряд.

Погиб Элиазар, Иоанн Хасмонеи,
А Симон победу донес,
Войну ту назвали войной Маккавеев,
Не меряно крови и слез…

КНЯЖЕНИЕ  СИМОНА  ХАСМОНЕЯ
(140-135гг. до нашей эры)

            После смерти Иуды Маккавея борьбу с сирийцами возглавили его братья Ионатан и Симон. К этому времени в Иерусалиме ослабла эллинистическая партия, в связи со смертью своего руководителя предателя – Алкима, которого поддерживали сирийские войска и часть обманутого иудейского населения. Погиб Алким во время перестройки Божьего храма. В гибели жители Иерусалима увидели знак Бога. Увидев усиление Хасмонеев и организацию ими большого войска, Иерусалим покинул победитель Иуды Маккавея - Бакхид. Против Дмитрия Сотера, царя Сирии, поднялось в самой Сирии восстание. Царь предложил Ионатану стать начальником еврейского народа в ответ на поддержку иудеями его самого- Дмитрия Сотера. Ионатан дал на это согласие, а сам стал тайно готовиться к свержению сирийского гнета. Проведав, о его планах (кто-то выдал своего вождя) сирийский полководец Трифон заманил хитростью Ионатана и пленил его. Затем Ионатан был убит. А освобождение Иудеи от владычества Сирии было осуществлено последним, пятым братом из семейства  Хасмонеев – Симоном. Он решением народа был провозглашен князем, Иудея стала свободной.
Еврейский князь Симон
Прославленного рода Хасмонеев
Из запустенья возрождал Сион,
И мирно процветала Иудея.

Поднялось земледелие, торговля,-
Пути купцов на суше перекрыты,-
Простор морей ей нужен вольный,
Да корабли, не хлипкие корыта.

И в Яффе, городке, у Сирии отнятом,
Морская гавань выла  создана,
Построены склады, купцов палаты,
И богатеет мирная страна.

Чеканится еврейская  монета
С изображеньем Хасмонея,
Народ благодарит его за это,
Все краше, крепче Иудея.

Сирийского царя берет досада,
Он Яффу требует вернуть,
Иль уплатить большую сумму надо,
А нет – военный избран путь.

Войска огромные Сидета-Антиоха*
Ведет военачальник Кандебай,
Задумка хороша, да выполнена плохо –
Не покорен им иудейский край,

Разбиты в пух и прах сынами Хасманея,
В бою особенно прославился Гиркан.**
Теперь в союзе с Римом Иудея.
Сирийский царь иной задумал план.

             Видя, что в открытом бою не победить Симона Хасмонея, Антиох уговорил зятя Симона, Птолемея пригласить к себе в замок Док, близ Иерихона, князя со всей семьей и свитой. Ничего не подозревавший Симон прибыл. Во время веселого пира люди Птолемея убили Симона и его двух сыновей, Маттавию и Иуду. Жену Симона, свою тещу, Птолемей держал в заточении в своем замке в качестве заложницы.
Нет силы взять, - создать врага
Из близких Симону людей,
Кому из них власть очень дорога?
И выбор пал – предатель Птолемей.

Зять Симона, глава Иерихона
Симона - тестя в гости пригласил,
Дорога в замок  Симону  знакома,
Не раз с семьею в Доке он гостил.

Роскошный пир, все ели, пили, -
Хозяев и гостей ликуют лица, -
Рабы хозяина, гостей  всех перебили,
А Симона жена заключена в темницу.

Один Гиркан в живых остался,
В Газаре был, и люди были с ним,***
Тайком потом в столицу пробирался,
Но, вот он перед ним – Иерусалим.

Примечания: *Антиох Сидет – сын Дмитрия Сотера, царя Сирии.
                ** Гиркан – старший сын Симона Хасмонея - Иоханан, получивший прозвище Гиркана за победу над Кендебаем Гирканским.
                *** Газара – название городка, где находился Гиркан, не поехавший на пир к Птолемею и поэтому спасшийся от гибели.

ИЗБРАНИЕ  ГИРКАНА
(135 год до нашей эры)
           Начало княжения Гиркана, избранного народом после смерти отца Симона Хасмонея, было неудачным. Прежде всего он решил наказать убийц отца и старших братьев. Мать Гркана в своем замке продолжал удерживать в плену Птолемей (Она доводилась ему тещей).Гиркан несколько раз подходил с войском к укрепленным стенам крепости Док, но всякий раз, изнутри замка звучала угроза убийства пленной, если сын решится на штурм крепости. .И каждый раз, при этом,  с высоты стен сыну показывали плененную Птолемеем мать. Угроза убийства пленной, да весть о приближении сирийского царя с войском, заставили Гиркана вернуться в Иерусалим. Сирийский царь Антиох Сидет осадил Иерусалим. Взять штурмом сильно укрепленный город Сириец не мог, но не отошел от стен его. Предстояла затяжная осада. Но она угрожала большому городу голодом и другими лишениями, поэтому пришлось Гиркану заключить мир. Для этого пришлось уступить Яффу и еще несколько небольших городов, а также срыть укрепления Иерусалима. Антиох Сидет ушел. Покинутый союзником, Птолемей бежал из Иудеи. Перед побегом он велел казнить мать Гиркана. К счастью для Иудеи, в Сирии вскоре умер царь Антиох. Гиркан отказался от условий договора, и занялся подчинением себе пограничных с Иудеей земель. Ему удалось настолько расширить границы своего государства, что оно стало почти таким же, как было во времена царей Давида и его сына Соломона. Вернул он себе и Яффу. Вооруженные силы Иудеи стали такими, что прежде «шалившие» соседи не осмеливались теперь воевать с Иудеей. Упрочив свое положение, Иоханан Гиркан возобновил связь с Римом, который признал за иудейским государством все его приобретения, сделанными Гирканом.
Народ избрал Гиркана князем.
Но князь не  может отомстить,
Он пленной, как веревкой, связан
Мать может Птолемей убить…

Гиркан подходит к стенам Дока,**
И угрожает крепость взять,
В печальном трауре, глубоком
На стену поднимают мать.

От горя сердце чуть не рвется,
Терзает тещу Птолемей
Освободить не удается,
Прикрылся, как щитом, злодей

Потом осада Антиохом,
Пришлось платить Гиркану дань,
И Иудее снова плохо,
Беды нависла черной длань.

Смерть забрала с собой Сидета,
Пошел Гиркан за Иордан,
Ведь честь предательством задета,
Разбил сирийцев, египтян,

Досталось и самаритянам,
Разрушил он столицу их,
По крови братья – израильтяне,
Единый корень у двоих.

А Птолемей бежал из Дока,
Гиркан не мог его догнать,
Кровавой раною глубокой
Смерть матери Убита мать,

Убита теща Птолемея,
Об этом зять отдал приказ,
Как повернулась жизнь к злодею?
Но это уж другой рассказ…

Примечания: * Пленена была мать Гиркана убийцей отца и братьев - Птолемеем
                ** Док – укрепленный замок Птолемея.

ИУДА-АРИСТОВУЛ
( 109 год до нашей эры)
             Иоханан- Гиркан, умирая, назначил правительницей государства свою жену, а сан первосвященника передал старшему сыну Иуде, носившему еще и греческое имя Аристовул. Но, Аристовул не выполнил завета отца. Как только тот умер, он заключил мать в темницу, где она и умерла от голода. Расправился он и с  тремя братьями родными, всех их заключив в темницу. Только  младший брат – Антигон оставался на свободе, и, как ни странно, он его искренне, по-братски, любил. Правда, Антигон был удачлив в битвах, да и других делах, приносивших Аристовулу славу.

Гиркана смерть. Жена – княгиня,
Первосвященник сын Иуда.
Аристовул – второе имя,
Оно – от греческого блуда.

Отцов нарушен был завет,
Иуда бросил мать в темницу,
Туда не проникает свет…
Не долго будет в ней томиться!

Предание дошло до нас –
Терзал ее душевный холод.
Но наступил и смерти час,
Причиной стал обычный голод!

Она над ним ночей не спала,
Беда – он у ее колен,
Он плакал – горько утешала,
А он темницу дал взамен.

Чтоб не страдал он в жар и холод,
Чтоб ветерок не задувал…
Он мать обрек на тьму и голод,
Спокойно ел, спокойно спал.

И титул князя мал ему,
Уселся он на царский трон.
Трех братьев заточил в тюрьму,
А на свободе – Антигон.

Тот земли в битвах добывал,
И добывал ему богатства,
Иуда тут же забывал,
Законы истинного братства.

Удачлив брат, за ним – народ,
И зависть черным цветом зреет,
Придет пора и брат умрет,
Приказ был дан царем злодеем

               Подозрительность царя стала причиной смерти любимого брата. Опасаясь за свою жизнь, Иуда Аристовул приказал убивать на месте любого, кто появится вооруженным у входа во дворец. Придворные, завидуя удачливости и славе молодого Антигона, послали к нему гонца с приказом, якобы данным Аристовулом, чтобы тот прибыл во дворец в полном вооружении. Тот выполнил распоряжение царя, и был убит стражей, охраняющей царские покои. Аристовул был потрясен смертью любимого брата. Возможно, что она ускорила наступление его ухода из жизни.

АЛЕКСАНДР  ЯННАЙ,  ИЛИ, МОЖЕТ, НЕНАПРАСНО ДЕРЖАЛ   АРИСТОВУЛ  БРАТЬЕВ В ТЕМНИЦЕ?
(103 год до нашей эры)
           От брака с Иудой-Аристовулом с Соломеей Александрой,  не было детей. По смерти мужа, Соломея освободила его братьев. Старший из них Александр Яннай сделался царем и по библейскому закону женился на бездетной вдове своего брата Аристовула.
           Не могу согласиться с тем, что Иудее стало легче жить с приходом нового царя. Скорее всего, можно сделать вывод, что по заслугам сидел Александр Яннай в темнице. Что поделать, в то время не было в Иудее заведений для душевно больных, и на царский трон их немало попадало. Новый царь, будучи иудеем, не желал жить по законам своих предков. Характером своим он скорее всего был эллином, а не евреем. Он, получив власть, да еще так неожиданно, ни чем и никем не был подготовлен к бремени ее. Он поставил перед собою самую благородную цель – подчинить себе всю Палестину

Царь умер, не было детей,
Вдова, не мудрствуя, решила,
Что править трудно будет ей,
И деверей освободила.

И старший брат Яннай
Согласно древнему закону,
Чтоб мирным сохранился край,
Вдову себе взял в жены.

Яннай к правленью не готов,
Скорей эллин, чем иудей,
Военный совершил поход,
Не слушая, жены своей.

Как ни хотела Соломея,
Но муж упрямый, как осел,
За дело брался, не умело
Но пыл желаний не прошел.

Какими передать словами?
О том преданья говорят
Лимонами бросили в храме
В лицо служившего  царя.
           А причиной тому было следующее событие. Царь и он же первосвященник Александр Яннай должен был воду из серебряной чаши возлить на алтарь, как это было при предках. Но, пытаясь услужить саддукеям, он вылил чашу воды на землю. Это вызвало такую бурю гнева, что люди стали бросать лимонами из праздничного  букета. Я пытаюсь представить тощую болезненную фигуру царя, пытающегося увернуться от летящих в него лимонов. Правда, потом, когда царь опомнился, он вызвал отряд воинов, и началось избиение невооруженных людей. При усмирении погибло 6000 людей.
            Скепсис требует от меня сомнений по поводу числа убитых, потому что мне не удается разместить такое большое число людей в небольшом дворе храма. А привычка  уважать старину глубокую предлагает мне безоговорочно принять эту цифру.
            И совсем становится свободно совести моей, когда я соглашаюсь с фактом шестилетней войны царя, сражающегося против собственного народа и уничтожившего 50000 сограждан.. И все из-за чаши вылитой на землю воды?..

Шесть лет он воевал с народом,
И чужеземцев брал в наем,
Таких в истории немного,
За что прозвали «дикарем»

СОЛОМЕЯ  АЛЕКСАНДРА, ИЛИ О ТОМ, ЧТО ХОРОШИЕ  ДЕЛА ПИСЬМЕННЫХ  СВИДЕТЕЛЬСТВ НЕ  ТРЕБУЮТ.
(76-67 гг. до нашей эры)
           Яннай умер на 27 году своего правления, оставив вдову Соломею и двух сыновей. Соломея управление Иудеей взяла в свои руки. Старшего сына Гиркана, слабовольного и нерешительного она возвела в сан первосвященника, а вот младшего,  честолюбивого Аристовула, держала подальше от власти, полагая, что тот много бед может принести Иудее.

Десять лет после смерти мужа,
Соломея правила, вдова,
Пусть примером тем послужит,
У кого пустая голова,

Старший сын простой и слабый
с ней,
А Аристовул честолюбивый,-
Отстранить его от всяких дел, -
Так решила, хоть его любила

Женщина разумно управляла,
Где могла, там устраняла зло,
И ни с кем страна не воевала,
И богатство родины росло.

                БОРЬБА  ГИРКАНА  ВТОРОГО С  АРИСТОВУЛОМ  ВТОРЫМ

         После смерти царицы Соломеи править страной должен  был старший сын Гиркан. Но не успел он вступить во власть, как его брат Аристовул, по счету Второй  с войском двинулся на Иерусалим, чтобы силой отобрать власть у брата. Встретились братья у реки Иордан, Гиркан потерпел поражение и отказался от власти, оставшись первосвященником, Братья при стечении народа подали друг другу руки. Но скоро междоусобица разгорелась вовсю. Антипатр -  бывший начальником войск в эндомской провинции Иудеи сдружился с Гирканом, полагая, что при слабохарактерном, да и не совсем умном царе ему  будет легко реализовать далеко идущие планы. Убедив Гиркана в том, что Аристовул собирается его убить, он посоветовал Гиркану бежать в Аравию к царю Арету и просить там помощи.  Оттуда Гиркан пришел  во главе 50 тысячного войска. Война между братьями закончилась вторжением в Иудею римского полководца Помпея Великого. Иудея навсегда потеряла свою независимость.

Соломея в мир ушла иной,
И начались распри, битвы,
Иудея сделалась больной,
Не помогут миру и молитвы.

К Иудее близится конец,
Хоть не видно чуждого злодея,
Бились братья за отцов венец
До прихода самого Помпея.

ИУДЕЯ  ПОД  РИМОМ

ПОМПЕЙ  И  БРАТЬЯ  ХАСМОНЕИ
( 63 год до нашей эры)
            Братья Хасмонеи, видимо не слишком разбирались в вопросах внешней политики, а, может быть, им было просто некогда, занимаясь борьбой за власть в  Иудее. А следовало все-таки  обратить бы внимание на возвышение Рима, который поглотил к тому времени бывшие владения  Греции в Европе, захватил Северную Африку и устремился в переднюю Азию. Помпей закончил завоевание Сирии и из Дамаска направил войска в Иудею, под командой полководца Скавра.. Узнав об этом, оба брата направили к Помпею свои посольства, предлагая Скавру, полководцу Помпея, огромные деньги, по 400 талантов. Положение Аристовула к тому времени было отчаянным, он находился на храмовой горе, окруженный войсками брата. И тут ему повезло, Скавр приказал войскам Гиркана снять осаду Храмовой горы. Что делать, пришлось Гиркану уступить. Потом уже оба брата стояли перед Помпеем, ожидая своей участи. Каждый из братьев доказывал свое право на иудейский престол. Помпей сказал им, что вопрос этот будет решен, когда он лично прибудет в Иудею. Арисиовул, будучи умнее своего брата, сразу понял, что Помпей решил Иудею присоединить на правах провинции к Риму, и стал готовиться к обороне. Но, и Помпей не оказался глупым, он, понимая, кто из братьев опаснее, приказал арестовать Аристовула. Активного претендента на иудейский престол, со всем его семейством, было взято в плен и направлено в Рим. Гиркану было даровано звание «этнарха», иными словами – начальника племени, без всяких практических возможностей правления. Сохранил Гиркан, правда, сан первосвященника. Важно то, что Иудея самостоятельность потеряла. Да и сам Гиркан был ограничен в действиях своих, поскольку над ним был поставлен опекун – эндомит Антипатр

Раздулся Рим, отменный аппетит,
Стран поглотил немало,
Поверженная Сирия лежит,
Сиона очередь настала.

А в нем, который год война,
Воюют меж собою братья,
Расколота на лагери страна,
Беда пришла, им не собраться.

В Дамаск гонцов послал Гиркан,
Аристовул шлет тоже,
Готовит деньги для римлян,
Гиркан дает их столько ж.

Аристовулу повезло,
Скавр помощь оказал,
Война легата ремесло,
Царю он доверял.

«Сященник, - думает легат, -
Служить обязан Богу!
Царем быть должен младший брат,
Земли не так уж много,

Чтоб между братьями делить,
Хотя и нет запрета».
Арабам он уйти велит,
Приказ был дан Арету.*

Аристовул решенью рад,
Гиркан был недоволен,
В Дамаск поехал старший брат,
А вслед за ним и «воин».

Стоят и смотрят на Помпея:
«В чем суть пустого спора?
Когда все царство – Иудея
Под Римом будет скоро!

Из братьев более опасен,
Смелей – Аристовул»
Чтоб избежать беды, напасти,
Его арестовал.

Вступил Помпей в Иерусалим –
Открыли вход Гиркане.
Три месяца сражался Рим,
Ведут осаду храма.

А в нем – сторонники царя,
Невольника Помпея.
Взошла печальная заря,
И пала Иудея.

Опять суббота подвела,
На штурм пошли римляне,
Ни меч не встретил, ни стрела,
Все иудеи – в храме.

Помпей вошел, оторопел,-
Нет изваяний Бога,
Народ стоял и гимны пел…
Помпей велел не трогать!

Примечания:  Арет* - имя арабского царя, воевавшего на стороне Гиркана и осаждавшего Иерусалим.

ЮЛИЙ  ЦЕЗАРЬ  И  ИУДЕЯ
( 43 год до нашей эры)
            Помпей Великий и Цезарь не могли не вступить в борьбу друг с другом за власть. Театр военных действий был перенесен в северную Африку и переднюю Азию. Цезарь решил воспользоваться для войны в Иудее знакомым нам по предыдущей главе  Аристовулом. С этой целью он освободил Аристовула из плена и поставил его во главе легиона римских солдат в войне с Помпеем. Но командовать Аристовулу не пришлось. Буквально накануне своего отъезда Аристовул был отравлен. Военные действия между Цезарем и Помпеем закончилась гибелью последнего Опекун Гиркана – Антипатр присягнул Цезарю, и был назначен наместником в Иудее, Гиркан продолжал оставаться первосвященником, нося ничего не дающее в практическом значении звание Этнарха.
Этнарх Гиркан был слаб умом,
Такой римлянам нужен,
А Антипатр – опекуном,*
Римлянам верно служит.

Погиб Помпей, и Цезарь стал
Правителем верховным,
И Антипатр пред ним предстал
Служителем покорным

Приказы Цезарь отдает,
А выполнит – наместник,
Этнарх Гиркан дел не ведет,
Он- только Бога вестник.
        Примечания: Антипатр – бывший начальник войск в Эндомской провинции, эндомит, принявший иудейство.

ДЕЯНИЯ  АНТИПАТРА
           Став наместником Иудеи, Антипатр не устоял перед соблазном использовать эту должность для раздачи государственных привилегий родственникам и близким Старшего своего сына Фазаила он назначил начальником города Иерусалима, младшему сыну – Ироду досталась северная область Иудеи, носившая называние Галилеи. 
Антипатр почуял нюхом власть,
Полигон огромный – Иудея,
Есть возможность многое украсть,
Безраздельно «родиной» владея.

Раздает наделы он своим,
Пирогом предстала Иудея:
Фазуилу дал Иерусалим,*
Ироду досталась – Галилея.**

Остальное, что-то там и там
Городки, селенья небольшие…
Близкие ходили по пятам,
Раздавал, чтоб больше не просили.

СУД  СИНЕДРИОНА,  ИЛИ, ЕСЛИ  СПРАВЕДЛИВОСТИ НЕТ К ДРУГИМ, ЖДИ НЕСПРАВЕДЛИВОЙ  РАСПЛАТЫ  К  СЕБЕ.
           Ирод, управляя Иерусалимом, проявил себя не только корыстолюбивым, но и жестоким человеком, которому постоянно были чужды интересы Иудеи. Важно, чтобы В Риме были им довольны. Чтобы выслужиться перед римлянами, Ирод захватил группу молодых иудеев, возглавляемых Эзекией, жителем Иерусалима, поднявшихся на борьбу с римлянами. При этом он позволил себе приказать Эзекию казнить, чего он никак не мог сделать без участия в суде иудейского высшего духовного совета синедриона. Синедрион, возмущенный поведением Ирода, приказал тому явиться на свой суд. Ирод явился на суд, но не как подсудимый, а как победитель, в окружении воинов. Что произошло потом, описано ниже.
Ирод от рождения жесток,
Родиной не станет Иудея,
Для него, что Запад, что Восток,
Власть дана, он от нее пьянеет.

Самовольно приказал казнить
Эзекию – мужа, патриота,
Для того, чтоб Риму угодить,
На «опасных» он ведет охоту.

Возмущенным был Синедрион,
Ирода на суд призвал, к ответу.
С группой бойцов явился он…
Как понять суду поступок этот?

И судья Шемая так сказал:
«Знайте, что однажды день наступит, -
Власть сейчас боитесь показать,
Он на смерть всех вас еще осудит!»

Время подошло, Шемая прав.
Ирод Богом и людьми проклятый,
Всех осудить их,  закон поправ,
Судьи будут на крестах распяты.

ПЕРВОСВЯЩЕННИКУ  БЕЗ УШЕЙ БЫТЬ НИКАК  НЕЛЬЗЯ…
             Юлий Цезарь был убит в Риме. Правителем Египта и ближнего востока становится Антоний. Правит он совместно с Клеопатрой, которая становится женой Антония. Наместниками в Иудее стали Фазуил и Ирод, сыновья Антипатра. Иудейский народ хотел над собою видеть сына Аристовула Второго - Антигона. Он поднимает мятеж, вступив в союз с Парфией. Восставшие во главе с Антигоном захватывают Иерусалим. Ирод бежит в Сирию под защиту римлян, Фазуил и Гиркан оказываются в плену у Антигона. Фазуил кончает жизнь самоубийством, чтобы избежать казни, к которой его присудили. Гиркану отрезают уши, зная, что первосвященником у иудеев не может быть человек с физическими недостатками.
Фазуил лишится жизни сам,
Уговоров никаких не слушал,
Хоть не очень виноват Гиркан,
Антигон велел отрезать уши.
             Самому Антигону царствовать довелось всего четыре года. Пока он упивался властью, Ирод, находясь в Риме, подготавливал ему гибель. Антигон был представлен, как бунтовщик. Римский сенат принял решение – лишить Антигона власти, а царем Иудеи признать Ирода. С римскими легионами, возглавляемыми римским полководцем Созием,  Ирод прибыл в Иудею. После трехмесячной осады Иерусалим был взят. Когда Антигон предстал перед Созием, то расплакался. За это иудейский царь удостоился от римлян насмешливого переименования имени на женский лад – «Антигона». По настоянию Ирода в 37 году до нашей эры Антигон был казнен.

ЦАРЬ  ИРОД
( 37 год до нашей эры, 6 лет после христианской эры)
           Ирод был последним римским наместником, который был удостоен звания царя, да еще с титулом Великий. Само по себе небывалое в истории небольшого государства .
жившего под знаменем одного царя, а немногих.

Не Фемида я, с повязкой на глазах,
Весы отсутствуют и веса нет предметов,
От подсудимого едва ль остался прах,
Деяния его? Поговорим об этом.

Реальны только вещи, не слова,
Я разобрал их на две группы,
В одной – творимы добрые дела,
В другой – сплошное зло и трупы…

Театр там строят, здесь строят цирк,
В основе – римский образец,
Я понимаю иудеев шум и крик,
Еврейским ценностям – конец.

Построен новый город – Цезарея.
Красавцы здания и берег моря,
Живут в нем все, но только не евреи,
Как будто бы они – источник горя.

Самарию он превратил в Себасту,
В ней много памятников, храмов,
В нем часто выступали и гимнасты. 
(Теперь все это поросло бурьяном).

Театр роскошный Ирод обустроил,
Гордились им в Иерусалиме,
Актеры здесь не ездят не гастроли,
Свои фигляры, музыканты, мимы.

Прекрасный цирк, с большой ареной,
А в нем борцы, атлеты, силачи,
Сражение с зверьем, иные сцены,
Там гладиаторы…трезубцы и мечи.

Храм Бога  перестроен был, -
Заняла та перестройка годы
Он стены храма золотом покрыл
Но, римский золотой орел
поставлен был у входа

Красивые дворцы, а площади, сады…
Мощенные, отличные дороги,
И до сих пор строительства следы,
(Видны останки от строений многих).

У  ИРОДА  ВЕЛИКОГО  И  БЕЗУМИЕ  БЫЛО  ВЕЛИКИМ
            Мне, человеку, шагнувшему в XXI век, и многим, окружающим меня, недовольным, следовало бы для  полноты чувства недовольства попасть в Иудею времен царя Ирода Великого. Был ли Ирод чувствительным к человеческим, обычным проявлениям желаний? Одно ясно мне, он чувствовал  ненависть неукротимую к себе евреев, поэтому окружал себя греками и римлянами, соответственно, выдвигая их на важные и доходные должности в государстве.
            С близкими его обращение было не просто суровым, оно было – жестоким. Даже сравнение Ирода с Ричардом III Глостером, признанным образцом жестокости в Европе, складывается не в пользу Ирода.
            Начал он с того, что расправился с юным братом своей жены, 17-летним Аристовулом III, первосвященником, утопив того  в пруду своего дома, когда тот по приглашению Ирода прибыл в Иерихон на празднества. Причина ненависти крылась в том, что этот красивый и умный юноша пользовался любовью народа, а поэтому мог, по мнению Ирода, в будущем отобрать у него власть. Затем он казнил Иосифа, мужа своей сестры Соломеи, которая обвинила своего супруга в близкой дружбе с Мариам, женой Ирода. Наступило время смерти и самой Мариам, очень красивой женщине, красоте которой завидовала Соломея. Она и обвинила Мариам в попытке отравления ядом Ирода.
Он оргии устраивал, загулы,
На тех пирах он много ел и пил,
Труп юного в воде Аристовула
Нашли. Жену любимую казнил.
             Казнил он и тещу свою Александру, тестя, старого, лишенного ушей, Гиркана II. Похоже Ирод входил во вкус, творимых им расправ. Были казнены дальние родственники Хасмонеев, члены многих знатных иудейских родов. Многие были изгнаны из страны.
Да, многих царь  изгнал из Иудеи,
И многих он имущества лишил,
Кто Ироду сказать о том посмеет?
Бороться с ним не хватает сил….

А окруженье: греки, да  римляне,
Для рода Хасмонеев места нет,
Его искореняет он упрямо,
А скольких погубил за тридцать лет?
Наступило время, когда Ирод стал не доверять собственным детям. Но он по-прежнему слепо верил донесениям своей сестры Соломеи, и  начинал прислушиваться наговорам Антипатра, сына от первой своей жены, не еврейского, а эндомитского происхождения.
           Когда подросшие его дети от Мариам – Александр и Аристовул, воспитывающиеся в Риме при дворе императора Августа вернулись в Иерусалим, их обвинили в замысле убить Ирода. Так как на суде в качестве обвинителя выступал сам царь Ирод, приговорены были царевичи к смерти..
           За пять дней до своей смерти Ирод велел казнить и Антипатра, узнав, что и этот сын пытался бежать из тюрьмы, куда был помещен за попытку организации заговора против него, Ирода. Узнав об этих казнях, император Август воскликнул: «Гораздо лучше быть свиньей иудейского царя, чем его сыном!»
И муж сестры, Иосиф, обезглавлен,
Казнил он собственных детей,
Он многими убийствами прославлен…
Ну, что поделать,  не и еврей.

Он отдых находил в безумии своем,
И без вина он становился пьян,
Он недругов своих сжигал живьем,
И жизни был лишен старик Гиркан..

Таланты и деянья многолики,
И траурными лентами обвиты…
Римляне называли Ирода– Великим.
А иудеи  назвали – эндомитом,

РИМСКИЕ  НАМЕСТНИКИ
(времена  Августа и Тиберия)
           Время после Ирода – это время притеснений, гонений, восстаний и, наконец, полного изгнания иудейского народа со своей земли, Начался период странствий и изгнаний. Но этому предшествовало немало событий, пусть и невселенского масштаба. Умирая, Ирод разделил иудейские земли между оставшимися живыми тремя сыновьями: Архелаем, Иродом-Антипою и Филиппом. Но, чтобы править, требовалось согласие римского императора. Главным наследником был Архелай. Чтобы заручиться поддержкой иудейского народа, он выступил в храме с приветственной речью. Но народ, измученный правлением Ирода, требовал реформ. Требовал облегчить бремя государственных податей, отменил налоги на предметы первой необходимости, освободил политических узников. Как видно, и в прошлом требования людей не отличались от нынешних. .Архелай обещал их выполнить. Но выполнение обещаний затянулось и народ, уставши ждать,  поднял восстание. Оно было жестоко подавлено. Было убито свыше 3000 людей. Этими действиями Архелай добился того, что стал ненавистен народу. После этих событий Архелай направился в Рим. Туда же потянулись и два его брата.
           Охрана порядка в Иерусалиме была возложена  на римского полководца Сабина. Действия этого римлянина и его алчность настолько раздражали горожан, что они, вооружившись чем попало, набросились на римлян с целью их изгнания и недопущения возвращения сыновей Ирода.  Испуганный Сабин со своими воинами заперся во дворце. На выручку ему пришел римский наместник Сирии Вар с многочисленным войском. Он подавил восстание. 2000 евреев были распяты на крестах.
           Император Август утвердил наследников Ирода. Архелай стал правителем южной Иудеи со столицею Иерусалимом; Ирод-Антипа стал править Галилеей; Филипп – областями за рекой Иорданом.
          Получив власть из рук  императора, Архелай настолько почувствовал себя уверенно, что стал открыто нарушать законы еврейской веры. Евреи послали в Рим послов с жалобами на беззаконие Архелая. Август сослал Архелая в далекую Галлию, а южная Иудея вместе с Иерусалимом стали управляться римскими наместниками, получившими название прокураторов.

Живет наместник в Цезарее,
Купаясь в роскоши и море,
Живут в лачугах иудеи,
И в нищете живут, и в горе.

Своя верхушка бедных грабит,
Римлянам золото давай,
С народом сразу не поладил
Ирода отпрыск – Архелай.

С душой гнилой Ирод-Антипа,
Филипп ему не уступал,
Народ свой грабили открыто,
Народ терпел, хоть и нищал.

Хоть к вере власть еще терпима,
Не трогать Август приказал.
Капоний, прибывший из Рима,
Евреев всех пересчитал.

На смену Августу, Тиберий,
Наместник в Иудее Грат.
Запомнят многие евреи,
Когда сменил его Пилат.

Велел он в храм внести знамена,
Лик императора на них,
В знак нарушения закона,
Народ поднялся в тот же миг.

Пошел наместник на попятный,
Пришлось знамена удалить.
Был случай, крайне непонятный,
За что Христа велел казнить?

Решенье Калфы, Синедриона,
Иисус распят был на кресте,
Хотя не нарушал закона,
А нарушали только те.

Все преступления раскрыты,
Пилат был сослан в Галилею,
С приходом нового – Агриппы,
Полегче стало жить евреям.

           Примечания: Архелай, Ирод-Антипа, Филипп – сыновья царя Ирода, между которыми была разделена Иудея.
Капоний – наместник, присланный из Рима.
Август, Тиберий – имена римских императоров.
Калфа – первосвящинник, осудившый на смерть Иисуса Христа.

ЦАРЬ  АГРИППА, ИЛИ, ЧЕГО МОЖЕТ СТОИТЬ СЛОВО НЕ СЛУЧАЙНО БРОШЕННОЕ
( 41- 44 гг. нашей эры)
            Суровый и простой быт еврейских патриархов канул в прошлое. Он ушел, как капли дождя, просочившиеся сквозь песок. И отпрыски знатных еврейских родов забыли о том, как бились за свободу родины их предки. Какую радость душе и телу могла подарить придавленная сапогом римского легионера Иудея? Неудивительно, что напевы еврейских женщин  стали долгими и печальными. Изнурительный труд под палящим нещадно солнцем к радости не тянет.  Расслабить бы только измученные за день члены в приятном потоке вечерней прохлады, текущей с гор в долины, да погрузиться в темень ночи, в объятья не брызжущих счастьем и довольством снов. Иное дело жизнь Рима. Давно здесь закончились дни , призывающие к умеренности и здоровому быту. Чревоугодие, плотские утехи дарили ночные оргии. День проходил в ожидании ночных увеселений, подтачивающих и дух, и тело. И тянулись отпрыски именитых иудейских родов в Рим. Разве сравнимо жесткое, издающее резкий запах пота еврейской женщины с телом мягким и податливым, издающим запах благовоний римской блудницы! Среди убивающих время находился и внук Ирода Великого и царицы Мариам, сын казненного Иродом Аристовула. Звали этого темноволосого, красивого юношу Агриппой. Нехватка денег на кутежи заставила Агриппу обратиться к займам. Отдавать долги было нечем, пришлось Агриппе бежать от кредиторов из Рима и бродить по разным странам в течении нескольких лет в надежде на то, что кредиторы забудут о его долгах, махнув рукой на должника, либо смутные времена, с постоянством смены времен года, посещаемые Рим физически уберут кредитора. Когда, по мнению молодого Агриппы, время неприятностей для него минуло, он возвратился в столицу разврата. В Риме необходимо было найти такого человека, «прилипнув»  к которому, можно было опять окунуться в бурную жизнь. Такой человек нашелся. Им оказался Гай Калигула, наследник римского престола. Как-то в увеселительной компании, удобно возлежав на ложе, и выпив очередную чашу прекрасного вина, Агриппа воскликнул: «Я желаю поскорее увидеть Калигулу императором!»
           Нашелся кто-то, доложивший императору Тиберию об этом случае. В тяжелых железных оковах Агриппа оказался в темнице.
Внук Ирода и Мариам
Жил в Риме, в роскоши и блуде,
Был часто пьян, но не буян,
За оргии никто не судит.

Потом бродил по многим странам,
От кредиторов, убегая,
Потом вознесся, как ни странно,
Наверное, судьба такая.

Потом в дела вмешался Бог -
Друг появился у Агриппы,
Который все позволить мог
Гулял широко и открыто.

Исчезли горести, печали, -
Дворцы, похожи на притоны
Дружка Калигулою звали,
И он не прост - наследник трона.

Агриппа, на пиру, пьянея,
Сказал открыто, громко, страстно:
«Желал бы видеть поскорее
Калигулу на троне царском!»

Узнал Тиберий, приказал,
За дерзкое, дурное слово,
Агриппу строго наказать,
В темницу бросили в оковах.

             И кто знает, что произошло бы дальше, если бы римская Фемида была бы расторопней. На календаре был 37 год до нашей эры, оставалось несколько месяцев до смены года, и тут пришла смерть Тиберия. Из темницы Агриппа выходил в тяжелых оковах, но уже не железных, а золотых. Так отблагодарил Калигула приятеля за его пожелание, так быстро реализованное. Мало того, Агриппа получил в управление еще и Заиорданскую область, отобранную у Филиппа, сына Ирода Великого. Потом Калигула отнял Галилею от Ирода-Аньтпы и наградил ею своего друга Агриппу. Чтобы подарку соответствовал и титул, Калигула сделал приятеля еще и иудейским царем.
Прошло полгода, мертв Тиберий,
На троне друг, приятель,
Темницы распахнулись двери,
Агриппа в дружеских объятьях.

Посыпался подарков дождь,
Дохнуть от радости не смеет,
Теперь он царь, теперь он вождь,
Над всей страной, над Иудеей.

Страной всего три года правил,
Хотел так много, не успел,
Привычки прежние оставил,
Немало добрых сделал дел.

Жизнь была мирной и приятной,
Агриппа свой народ любил,
Смерть была быстрой и внезапной,
Похоже, что отравлен был.

Агриппа был своим царем,
В нем была кровь от Хасмонеев,
Жить хорошо было при нем,
И процветала Иудея. 
          Умер Агриппа в разгар претворения своих замыслов в жизнь. Смерть настигла его внезапно в тот момент, когда он присутствовал на публичных играх в Кесари.

АГРИППА  ВТОРОЙ
( времена  императора Клавдия )
         Оставил Агриппа после себя 17-летнего сына Агриппу и  трех дочерей, из которых особенно красивой была Береника.
         Все ожидали, что царем над Иудеей станет молодой Агриппа, но этого не произошло. Иудея снова попала под власть римских наместников. Опять роптали евреи под властью римлян, и были у них для этого основания. Ведь даже первосвященника стал назначать наместник, он же открыто вмешивался в духовные дела иудеев. Правда, император Клавдий вскоре предоставил право назначать первосвященника Агриппе II. Агриппа получил в личное владение княжество Халкиду в Сирии. Для самостоятельного правления у Агриппы ни способностей, ни желания не было. Он предпочитал жить не в Иудее, а находиться в Риме среди придворной молодежи и вести веселую., полную удовольствий, жизнь. Там же проводила время и его сестра, красавица Береника.
Был у Агриппы сын – Агриппа,
Хотелось бы назвать второй,
По жизни шел легко, открыто,
Но не в отца, и не герой.

Он княжество имел Халкиду,
И право храмом управлять,
Пустой, беспечный, даже с виду,
Он в Риме чаще стал бывать,

Чем в Иудее. Не на месте,
Он право править не имеет,
Ну, одним словом, - не наместник,
А только землями владеет,
          Римский гнет в Иудее усилился с воцарением императора Нерона. Одно за другим вспыхивали волнения, Жалобы евреев на притеснения, Жалобы евреев на притеснения Нероном не рассматривались. В различных  местах возникали небольшие вольные отряды для борьбы с римлянами. Возглавлялись они руководителями, которых называли «ревнителями» или зелотами. Эти отряды действовали открыто. Кроме них в Иудее появились и тайные мятежники, называемые Сикариями. Сикарии под своими плащами прятали короткие кинжалы, которыми при всяком удобном случае убивали римлян. Они убивали и иудеев, ревностно служившим римскому наместнику.
           Похоже, все шло к открытому восстанию. Повод для этого нашелся. Римский наместник Флор  потребовал от заведующего Иерусалимским храмом из храмовой казны 17 талантов золота. Это требование было отвергнуто. В Иерусалиме появились люди с кружками в руках, которые протягивая их прохожим, говорили: «Подайте милостыню бедному, несчастному Флору!» Рассвирепевший Флор ворвался с римскими воинами в Иерусалим, требуя не только денег, но и выдачи тех, кто посмел над ним потешаться. Получив отказ, Флор при казал своим воинам грабить дома богачей. Начался погром, сопровождавшийся насилием и резней. Напрасно сестра Агриппы, Береника умоляла Флора прекратить погром. Но тут, возмущенные иудеи толпами хлынули на римлян, заставив их бежать из Иерусалима в Кесарею.

Наместник римский, претор Флор
Стал деньги требовать у храма,
Достойный получил отпор,
Но претор действовал упрямо,

Был учинен погром, разбой,
На дыбы встала Иудея,
И разгорелся страшный бой,
Римлян теснили иудеи.
        Сирийский наместник Цестий Галл  направил своего посла в Ирусалим, чтобы исследовать причины беспорядков. И вот тут Агриппа II в присутствии римского посла в длинной речт своей стал убеждать евреев не начинать опасной войны с могучим Римом. Горожане согласились  подчиниться римскому императору и снова платить ему дань. Но тут Агриппа допустил оплошность. Предложив признать власть наместника Флора. Иудеи пришли в ярость, назвала Агриппу изменником и заставила его удалиться. Между сторонниками мира и сторонниками войны, началось настоящее сражение. Агриппа принял в нем участие, но был разбит зелотами. Дворцы Агриппы и его сестры Береники были сожжены. Владельцы дворцов бежали от разгневанного народа.
На помощь Риму стал Агриппа,
Восставших натиск не сдержал,
С сестрой своею, Береникой,
Трусливо из страны бежал

Дворцы изменников горели,
Разросся гнев на всю страну,
Потом историки воспели…
Не бунт еврейский, а – войну
            Цестий Галл, узнав о том, что происходит в Иерусалиме,  двинул свои войска на Иудею. Все иудеи поднялись на борьбу. Возглавил восставших Симон Бар-Гиора. Восставшие заставили Цестия с остатками своих войск бежать. Война с Римом оказалась неизбежной
ИУДЕЙСКАЯ  ВОЙНА,  ПАДЕНИЕ  ИУДЕИ.
( 66- 70 гг. нашей эры)
           Иерусалим стал готовиться к обороне. Начальником укрепляющихся стал Иосиф бен-Горион. В Галилее руководителем восставших стал Иосиф бен-Маттатия , впоследствии описавший эту войну под именем историка Иосифа Флавия. Император Нерон направил в Иудею лучшего из своих полководцев Веспасиана. В римском лагере находились и Агриппа с Береникой. Береника очаровала своей красотой сына Веспасиана – Тита, командовавшего несколькими легионами. Береника рассчитывала на брак с Титом. Веспасиан первым делом нагрянул в Галилею. Устрашенный римскими силами Иосиф бен-Маттатия  силы свои увел за укрепления города-крепости Иотапата. Веспасиан осадил Иотапату. В городе не хватало воды. Как-то утомленная охрана стен крепости уснула, и римляне ворвались в город, устроив в нем настоящую резню. Руководитель обороны Иосиф  с сорока товарищами скрывался в пещере, где они все и были обнаружены римлянами. Евреи решили лучше умереть, чем сдаться врагам. Один Иосиф вышел из пещеры и сдался на милость победителю. Веспасиан стал обращаться с пленником хорошо. Мало того тот получил к имени своему приставку родового имени Веспасиана – Флавиев.
             Во время иудейской войны в Риме произошли непредвиденные события. Нерон был вынужден  убить себя. Веспасиан отправился в Рим, а командовать римлянами остался сын его Тит. Описание Иосифа Флавия изложенные в его «Иудейской войне» и стали источником написания мною нижеизложенного повествования в стихах
Ее так ярко описал Иосиф Флавий.
Последние страданья Иудеи,
И Тита, сына консула, восславил,
Не потому ль, что был с петлей на шее?..

Потом он вспоминал предсмертные слова
Друзей своих: « Иосиф, нам скажи,
От горя ли твоя свихнулась голова,
Что решил римлянам послужить?

Не ты ли призывал нас всех к свободе?
Иль показная храбрость твоя – ложь?
На внешность ты остался тот же, вроде,
Присмотришься, ты на раба похож!

Как скоро ты успел забыть себя,
И славу своей мудрости недолгой?
Свободы свет, особенно любя,
Забыл о родине, о Боге и о долге!»

Ответ Иосифа: «коль от меча умрем,
Погибнем все,- проигран нами бой,-
Ущерб врагу тогда мы нанесем,
Когда еврей останется живой!»

Осунулся, поник Иерусалим,
Над городом ни облачка на небе,
Над крышами курится пыль и дым,
Храм Бога цитаделью не был.

Но крепки, толсты и надежны стены,
Под их защиту шел сюда народ,
Здесь защищался от народа, несомненно,
Богоотступник, царь Ирод.

А в римском стане пир горой,
Там мясо, фрукты, свежий хлеб,
Там песни слышатся вечернею порой,
А за стеной Иерусалима смеха нет.

А за стеной уныние и голод,
И тошнотворный  трупный смрад,
Валялись на земле и стар, и молод,
Там сын лежал, отец, жена и брат.

Кто мертв, кто внешне еще жив,
И мир пустым обводит взором,
Кто бьется из последних сил,
Чтоб в битве умереть, но избежать позора.

Лежит не преданно земле,
Хоть истощенное, но молодое тело,
Вороньи стаи кружатся везде,
Стремясь заняться им присущим делом

Оскалив в смерти зубы, мертвых много,
То в одиночку, то лежат горой,
Живые им завидуют немного,
Что те успели обрести покой,

Из рва тяжелый смрадный дух,-
Заполнен мертвыми телами,-
Жужжат рои зеленых мух –
Не передать обычными словами

Со стен бросают в ров остывшие тела,
Раздуты, с гноем, гнилью.
Отсюда дымка серая плыла
Смешавшись с городскою пылью.
Защитников осталось слишком мало,

Готовых хоть держать оружие.
Храм подожжен и ясно стало,
Что город обречен, он Господу не нужен.

Холм клокотал, охваченный огнем,
Он стал туманно огненным, безликим,
Сокровища бесценные горели в нем,
Тела пылали, раздавались крики.

Плывут над храмом дым и вонь,
Судьба пришла ужасная такая,
Бросались обреченные в огонь,
Меир сын Белги, Иосиф сын Далая.

А по земле ручьями лилась кровь,
Убитых больше, чем убийц,
Пылает злоба, свержена любовь,
Но иудеи не склонились ниц.

Рыданья, вопли рвались к Богу,
Легионеры Рима шли по трупам,
Рубили женщин, стариков убогих,
И места уже нет, где б было сухо

От крови. Враг поджигает галерею,
На ней восставших тысяч шесть,
Живые люди факелом горели,
Бросались вниз, ускорив свою смерть.

Последней пала цитадель Масады.
Чтоб в плен родные не попали,
Защитники, не выдержав осады,
Детей, отцов и женщин убивали.

И приняли последний тяжкий бой,
Кто ранен был, тех сами добивали,
Шли на римлян живой стеной,
Из жизни уходя без трепета, печали.
         Остается сказать, что Агриппа II сохранил за собой княжество. Береника, рассчитывавшая на брак с Титом, но не добившаяся своего, разочарованная вернулась в Иудею. Иосиф Флавий осчастливлен теперь уже ставшим императором Титом,  пополнил собой когорту римских патрициев.
         А Иерусалим был разрушен. Разрушен был и храм, гордость Иудеи. С разрушением этих символов окончательно пала Иудея. Около ста тысяч евреев были взяты в плен. Часть пленников было распята на крестах, часть продана в рабство. Наиболее сильные оставлены для борьбы с дикими зверями в цирках. Земля Иудеи была признана собственностью римских императоров. Незначительная часть евреев, избежав римского плена, поселилась в Египте и Парфии.
СМУТЫ  ПРИ  ТРАЯНЕ И АДРИАНЕ
( 115 год нашей эры)
           После императора Тита правил Римом его брат Домициан. Если он относился жестоко к самим римлянам, то можно только представить, что доставалось евреям. Угроза возникла т для иудейской религии. Появились среди евреев секты исповедующие новую христианскую религию. Очень многие язычники в Риме принимали христианскую веру, многие обращались в иудейство. Некоторые близкие родственники самого императора соблюдали обычаи иудейской религии.
          Спустя три года после смерти Домициана римским императором стал Траян. Траян вел продолжительные войны с парфянами. На стороне парфян сражалось много и еврейских воинов
По миру разбрелись евреи,
Не мало их среди парфян.
Нет родины, исчезла Иудея,
И ненависть горит в душе против римлян

Немало их в Назибе, Нагардее,
Торгуют, шьют и ткут,
А вечерами молятся евреи,
Читают тору и талмуд.

Жизнь Парфии, связав с своей судьбой,
Узнав о приближении римлян,
С оружием в руках вступили в бой,
Был крайне изумлен отвагой их Траян.

Разбиты здесь, в другом возникли месте,
То в Африке, то в Азии очаг,
Горят сердца от ярой жажды мести,
Ведь память так свежа и гнев их не зачах.

Погибло в битвах иудеев много,
Повсюду кровь, людская боль,
В Александрии гибнет синагога,
Продукт ее – наука и любовь.

В мир теней отошел Траян,
Пожар восстания погас, но еще тлеет,
У власти император Адриан,
Он обещает многое евреям.

Столицу им отстроить, Божий храм,
Пусть только мирно разойдутся,
Сбить пламени огонь – таков был план,
А методы борьбы еще найдутся.
         Примечания: Парфия – государство, возникшее на месте прежнего Вавилона (территория нынешнего Ирака)

БАР-КОХБА (СЫН  ЗВЕЗДЫ)
( 132-133 гг. нашей эры)
             Время шло, а император Адриан не спешил с выполнением данных им обещаний. Обманутый народ стал снова волноваться. В то время действовал величайший законоучитель еврейства Акива. Он верил в скорое появление спасителя Иудеи. Народные волнения подогревали его в веру исполнения предсказаний иудейских пророков. И в это время  появляется человек, отличавшийся богатырской силой по имени Симон Бар-Козима. Он возглавил восстание и действовал под именем Бар-Кохба. Акива примкнул к нему.

Готовились евреи Палестины,
Акивы всюду слышен клич:
«Евреи, распрямите спины,
Из рук римлян возьмите бич!

Сыны Авраама пали низко,
Рассеян, кучками народ,
Мессия здесь, свобода близка,
Пора отправиться в поход!

Есть путеводная звезда –
Огромный и могучей силы!
От бед избавит навсегда,
А враг найдет себе могилы!»

Бар-Кохба ждал, гремела слава,
Под знамя шли со всех сторон,
Звезда его не угасала,
Она взошла на небосклон!

Война идет, и враг разбит,
Там смят отряд, там крепость
пала,
Руф потрясен, но не бежит,
Надеясь на былую славу.

Звезда восстания взошла,
Свободной стала Иудея,
К Бар-Кохбе слава подошла,
Как овладеть ей, не умеет?

Растет жестокость, злоба, спесь,
Чеканит он свою монету,
Слабеет разум, жмется честь,
Завидев все повадки эти.

И Рим не дремлет, войско шлет,
Римлян возглавил Юлий Север,
Он осторожен, долго ждет,
А укусить всегда успеет.

Кусок отхватит, отойдет,
И снова ждет, кто оторвется?..
Молниеносно нападет,
Что он задумал, удается!

Евреи биты здесь, и там,
Звезда Бар-Кохбы потускнела
Не понял тактики римлян,
Здесь сила не решает дела.

Он с войском отступил к Бетару,
Туда сбегался и народ,
Послали Севера недаром,
Он окружил врага и ждет.

Евреев силы истощились,
И Север штурмом город взял,
Римляне над врагом глумились,
Началась жуткая резня.

Что о «звезде»? Ее здесь нет,
Она, упав в бою, погасла,
С тех пор прошло немало лет,
И ждать восстания напрасно.

        Примечания: Акива (Акива Бен- Иосиф) – великий еврейский законоучитель, казнен  с невероятной жестокостью римлянами.
Руф – римский наместник в Иудее.
Бетар – город

ЧТОБ  СОХРАНИТЬСЯ

И разбрелись по всей земле, стеная,
В Иерусалиме храм разрушен,
Исчезло то, что всех соединяет,
Ведь не тела важны, а души.

Забит рабами древний Рим,
Средь них, все больше иудеи,
Им не попасть в Иерусалим,
Надежд на счастье не имеют.

Нобили, всадники, плебеи,
По большей части – сибариты,
Когда-то воевать умели,
Теперь врагами часто биты.

Евреям, чтобы сохраниться,
Нужна, как воздух, предков вера,
И нужно всем объединиться,
Еврейская община стала мерой

Терпимости, надежды бытия,
Где каждый дисциплину соблюдает.
А тору сохранят учителя,
Они ее несут, хранят и развивают.

Жизнь слабая, и государство слабо,
Единства в Риме больше нет,
Нет пастуха, знать, нет и стада,
Пройдет еще немного лет

Империя  разлезется по швам,
Римляне, как народ исчезнут
Еврейская община здесь, и там
Останется, не канет в бездну.

Расселятся они по всей планете,
На север, запад и восток,
Мужчины, женщины и дети,
Готовы. Все готово впрок.

Что унесешь с собой, перемещаясь?
Ответ на это прям и прост,
У золота судьба  такая,
Везде в цене, а нужен только рост.

И станет ростовщичество основой,
Для выживания общин,
Разбиты,  возникают снова,
Так нужно приучать мужчин!

РИМ  ТЯЖКО  БОЛЕН
Рим умирал. Великая держава
В предсмертных муках билась.
Законов нет, а зло рождалось,-
Без них,- двоилось и троилось.

Рождает север племена
Восток рождает: гунны, готы,
В огнях и заревах страна,
И нет надежного оплота.
         Падение Рима не следует представлять себе как нечто, похожее на взрыв вулкана. Скорее, это походило на чередующиеся, с перерывами во времени, землетрясения. Результатом стало появление двух римских империй: западной и восточной.
Константинополь, Византия,
Еще зовут – «Восточный Рим,
Он не подвластен был стихиям,
Казалось, он – непобедим.
        В таких условиях раздробленному народу, с религией, родившей новую, получившую распространение, несмотря на чудовищные гонения, христианскую, трудно было сохраниться. Как и чем объединить всех евреев, рассеянных по всем странам? Пока существовала одна организация, сохранившая целостную структуру после восстания Бар-Кохбы, это был Синедрион. Но и от него стали отпочковываться гнезда религиозной учености.. Появился свой синедрион в Вавилонии, стремившийся полностью отделиться от палестинского. Пришлось много затрачивать усилий, объясняя «новорожденным», что в таких отделениях заложена опасность, грозящая единству всего еврейского народа. И «новорожденные» покорились, признав над собою власть палестинского Синедриона.
            Гнезда религиозности и учености и стали объединяющими началами для евреев. .Рабби (учитель) и становился руководителем еврейской общины.

И ПОМЕШАЛО  ПЛАМЯ
           Первые три столетия существования христианства римские императоры продолжали исповедовать язычество, жестоко преследуя христиан, видя в этой религии угрозу своего существования. При этом, на иудаизм внимания не обращалось. В начале 4-го столетия  император Константин Великий принял христианскую религию, приняв под свою защиту всех христиан. Но он не преследовал другие религии. В 313 году он издал в Милане указ о том, что все религии пользуются одинаковой свободой. Но позднее он решил сделать христианство господствующей религией, подчинив все прочие ей. Начинается притеснение иудеев. Вначале  было принято решение, что пасху христиане и иудеи будут праздновать не в одно время. Потом были запрещены браки между евреями и христианами, стали вмешиваться в деятельность синедриона. Стали возникать и восстания, жестоко подавляющиеся военной силой. При императоре  Юлиане, племяннике Константина, прозванного «Отступником» за то, что он отступил от христианства, положение евреев изменилось значительно к лучшему. Он даже намеривался за свой счет отстроить Иерусалим.  С этой целью  были заготовлены строительные материалы, многочисленные рабочие стали убирать древние развалины, загромождающие улицы города, и мешающие строительству. На месте старого иерусалимского храма рабочие стали копать фундамент. И вдруг из глубины вскопанной земли вырвалось пламя и опалило нескольких рабочих. В этом явлении народ увидел  страшное знамение Божье, и работы были приостановлены. А потом в Иерусалим пришла весть, что император Юлиан погиб в походе против персов. Со смертью Юлиана исчезла и надежда иудеев на восстановление Иерусалима и храма. Так и осталась одна стена от него.
            После смерти Юлиана последующие римские императоры усилили гонения на иноверцев Христиане нападали на синагоги и разрушали их.
           После смерти императора  Феодосия. Великого  римская империя окончательно распалась на Западную (Италию со столицей Рим) и Восточную (Византию со столицей Константинополь).
           Гонения настолько усилились, что терпеть притеснения стало невозможным. Евреям было запрещено строить синагоги, занимать государственные должности, и держать в услужении христиан. Надо было думать, куда идти?

Когда нет родины, о чем тут говорить?
Чужие хоть бы приютили,
А за приют приходится платить,
Чтоб на порог хотя б к себе пустили.

Здесь до тебя готовый был уклад,
А ты пришел с привычками своими,
Естественно, никто тебе не рад,
Желают, чтобы ты сменил хотя бы имя.

А вера – стержень твоего народа,
И в вере – код от памяти твоей,
Ты – иудей,  не кус пустой породы,
Утратил веру – значит, не еврей.

Чтоб к Богу зов послать, ты строишь
синагогу,
В стране, где ты сейчас, обряд чужой,
В молитвах просишь ты единственного Бога,
У принявших тебя, их сонм такой большой…

Ты Богу своему не ставишь изваяний,
На стенах, на холсте изображений нет,
А у других, при сходстве толкований,
Ты видишь Бога нарисованный портрет.

С кого-то писан он, кто взят за образец?
К тому же, могут быть еще святые…
Богиня-мать, а может, Бог-отец,
А могут быть и Боги – холостые…

Есть у тебя священные сосуды,
А у других – священным может скот,
Не судишь ты, зато тебя осудят,
А может быть, и все наоборот…

Ты может нетерпим, но тебя терпят,
Пока от тебя прибыль, ты живешь,
Ты беден стал, и ожидаешь смерти,
Иных ты, может, притеснений ждешь?

Хозяин беден стал, а ты – богат,
У них к тебе появятся причины,
Богатства хочется твои забрать,
Ты защищаешь их, ведь ты – мужчина!

БЕЗРОДНЫЙ  НАРОД,
(Или евреи в Персии – 470 год н.э.)

И нет покоя ни в одной стране,
Ты только гость везде, не дома,
Богат, ты ненавидимый вдвойне,
Ждут повода, чтоб начинать погромы.

Так было при царе Фирузе, в Исфагане,
Меж магами, евреями шел спор,
Огнепоклонники начали его сами,
Кто палку взял потом, а кто-то взял
топор,

Два мага пострадали в этой драке,
Потом скончались от тех ран,
Фируз сказал: «Евреи – те ж собаки,
Их нужно убивать!» Приказ был дан.

Погибла половина всех евреев,
Учителя посажены в тюрьму,
Их содержали хуже, чем злодеев,
Казнили каждый день по одному,

Детей еврейских в храмы поместили,
У матерей насильно отбирали,
Терпеть все издевательства не в силах,
Евреи все направились в Аравию.

ЕВРЕИ  В  АРАВИИ
( 622 год нашей эры)

Приехавшим в Медину хорошо,
И в Мекке пребывание не сложно,
Прижились, много времени прошло,
Обряды, вера очень схожи.

Пророк арабский – Магомет
Раввина часто посещает,
Меж ними разногласий нет,
Араб талмуд и тору изучает.

Арабские предания и тору,
Соединив, он создает ислам,*
Распространился очень скоро,
А свод законов назван был Коран.

Ислам евреи не приняли,
В нем Магомет стал выше
всех пророков,
Не приняли его и христиане,
В нем Бог их – человек,
к тому ж не без пороков.

Иса ибн Мариам…
А где отец? Его где имя?
Об этом ничего не говорит Коран,
В нем Магомет затмил Христа,
деяньями своими.

Из Мекки Магомет пошел в Медину,
И власть свою там утвердил,
По всей Аравии гремело его имя,
И редкий день без боя проходил.

Несут ислам на кончике меча,
Меч – принужденье, а не средство
спора.
Кровь у арабов слишком горяча,
И на расправу очень скоры.

Бегут неверные, бегут,
Арабы их теснят и гонят,
Их девушек в наложницы берут,
Казнят неверных, коль догонят.

Красавица Зайнаб женою стала,
Пророк пленен еврейки красотою,
Средь жен его жемчужиной сияла,
Покорностью и нежностью простою.

Из рук ее пророк и пил, и ел,
Она еду готовила прекрасно,
И ублажала мужа, как того хотел,
Он доверял ей, но напрасно…

Отравленное мясо принесла,
Оформлено красиво на подносе,
Ко рту его рукою поднесла,
Отведать, хоть кусочек, его просит.

Пророк губами взял, не проглотил,
Тут приближенный пал и корчится
от боли,
Он мясо выплюнул, жену рукой схватил,
Та завизжала, крикнула: «Мне больно!»

«Зачем ты это сделала? – спросил, -
Твой мне поступок не понятен,
Хоть я пророк, но я тебя любил,
Союз меж нами был и светел, и приятен»

Зайнаб ответила: « Хотела я проверить,
Коль ты пророк, то Бог предупредит…
Остался невредим, теперь я верю,
И буду тебе преданно служить!»

«Ты мстила за народ, ты мстила за евреев,
Но Бог меня предупредил,
Ты даже оправдаться не умеешь» -
Пророк сказал, жену казнив.

Еврея путь, куда направит Бог,
На севере – язычники, жестоки,
И пыль подняв от сотен тысяч ног,
Бредут евреи по Востоку.
 Примечания: сравните названия Тора – Коран.

 НЕТ  БОГА  КРОМЕ  БОГА
( 638 год нашей эры)

«Нет Бога кроме Бога,
И Магомет – Его пророк!»
Рев шел из глоток многих,
Исламу покоряется Восток.

Дрожит земля от топота копыт,
Зеленое повсюду реет знамя,
Царь Персии и Сирии разбит,
А палестинцы присягнули сами.

Египет пал, халиф Омар,
Облюбовал себе Иерусалим,-
Не знаю, почему так выбор пал,-
И что руководило им…

Похоже, это была Тора…
Где был когда-то Божий храм,
Красавица мечеть поднялась скоро
Для правоверных мусульман.

И трижды город стал священным –
Для христиан, евреев, мусульман,
Всяк будет здесь прощенным,
Паломники идут из многих стран.
Примечание: халиф – наместник пророка.

БАГДАДСКИЙ  ХАЛИФАТ
( 754 год нашей эры)

В Восточном халифате нет покоя,
Али-Мансуру нравится Багдад,
Он здесь мечеть, дворец построит,
Дамаск мятежный он оставить рад.

Огромен халифат, огромен –
Египет, Палестина, Сирия,
Так трудно усидеть на троне,
Всю Персию, Армению осилить.

Единое пространство, в нем – евреи,
Духовный центр их – Вавилон,
Общины направляет, всем владеет,
И строго соблюдается закон.

Но в центре начинается раскол:
Одни твердят – «От Бога только Тора!»
Другие – «От торы и талмуд произошел,
От Бога оба – нету сути спора!»

Два брата – Ханания и Анан
Раскол произвели открыто,
Одним названье – «караимы» дан,
Другие назывались – «раббаниты»

Одни переселились в Палестину,
Другие – остались в Багдаде,
Одни Анана проклинают имя,
Другие смерти Ханании рады.

Единокровные теперь врагами стали,
Молитвы – порознь и еда,
И браков меж собой не заключали,
На веки вечные досталась им вражда.
Примечания: караимы – приверженцы торы, раббаниты – приверженцы талмуда.

ЗАСЫПАЕТ  ВОСТОК

Восток засыпал,
Замирала культура,
И шкуры снимает Европа,
Пока солнца нет, но и утро не хмуро,
К искусству проложены тропы.

Евреи, как лакмус,
Где жизнь, там они,
Там бойко торговля ведется,
Пока ночи темны, но светлые дни,
При свете и дело найдется

ЕВРЕИ  В  КОРДОВЕ

Среди евреев воинов немного,
Зато ученых и торговцев тьма,
Мечом, копьем не служат Богу,
Сражение не требует ума.

Кордова. Халифат на Пиренеях-
Богатая, прекрасная страна,
Из Африки селились здесь евреи,
Свобода совести и действию дана.

Кордова, Севилья, Гренада,
Арабы терпимы к евреям,
Не чинят в торговле преграды,
Огромным богатством владеют.

Искусство в стране процветает,
Ценились не доблесть, а свет,
Арабы врагов побеждали,
Им в саблях соперников нет.

Мечети вокруг и одна синагога,
Ценились ученый, поэт,
Научных трактатов в хранилищах
много,
Им сотни и тысячи лет.

Советник халифа еврей Хаседай,
И он же – глава всех евреев,
В Кордове евреям был рай,
Обидеть евреев не смеют.

Узнал Хаседай от румеев,
Что есть на востоке страна,
Богатствами в нем иудеи владеют,
Еврейское царство она.

Задумал туда Хаседай перебраться
В Хазарию путь через Русь,
Для этого нужно общине собраться,
Но душу заполнила грусть.

Узнал, что Хазарии  нет,
Князь киевский взял, уничтожил
А сроку минуло пять лет,
Никто беднягам не поможет.

ПОГРОМ  В  КОРДОВЕ
           (1066 ГОД)
После Хаседая Самуил Нагид
Достиг высоких почестей халифа,
Средь иудеев многого достиг,
Разумно управляя ими, тихо.

А мог предвидеть, мог и знать,
Что зависть вызовет богатство,
Арабская восстала знать,
И кинулся Нагид  спасаться.

Дворец оцеплен, слишком поздно,
Он тело вымазал углем,
Толпа ворвалась буйно, грозно,
Узнали…золото при нем.

Его терзали долго били,
Смерть слишком тяжкою была,
К воротам голову прибили,
И рядом голову козла.

Страшна и ярость черни,
Когда схватилась за ножи,
Как будто бы вселились черти,
Повсюду злоба, не сбежишь.

Догнал и горло перерезал,
Насилует, вспорол живот,
Ребенку голову отрезал,
Дубовый кол засунул в рот.

Погибло множество евреев,
Живые – бросили Гренаду,
И жизнь в Кордове еле тлеет,
И жизнь в Толедо бьется слабо.

День ото дня бедней казна,
Ведь золотой ручей  иссяк,
С Испанией грядет война,
Без денег это - не пустяк!
 
СРАЖЕНИЕ  У  САЛАКА
              (1086 год)

Живучесть, цепкость бесподобны,
Беда ушла и иудей,
Все, в памяти храня подробно,
Трудится вновь, как муравей.

Кто тут, в Триане, близ Севильи,
Кто в Португалию ушел,
А кто на севере, в Кастилье,
Кров незатейливый нашел.

Тут христиане, там – арабы,
Еврею плохо тут и там,
Но жить, кормиться, как-то надо,
Не предаваяся мечтам.

Недолог отдых у еврея,
Меж государствами раздор,
Общины, вольность не имея,
Вмешались в тот ненужный спор.

Севилья мавров пригласила,
В сражении враги сошлись,
На стороне арабов сила,
Но разве лучшей стала жизнь?

Евреев много пало там:
Одни – под стягом Магомета,
Друзья другие – христиан.
Салак. Четверг, Средина лета.

ГАЛЕВИ
Иегуда Галеви ( 1086 – 1142) – крупнейший поэт
средневековья, иудей, уроженец христианской
Кастилии, большую часть своей жизни прожил
в арабской Испании. Место смерти неизвестно,
исчез при попытки попасть в Иерусалим, занятый
Тогда крестоносцами.

Расцвет искусства и науки,
Евреям мавры не мешали,
Что не придумаешь от скуки,
А важно – денежки б давали.

Пусть воспевает Галеви
Красоты жизни и природы,
Пусть пишет о своей любви,
Пусть сочиняет шутки, оды.

Но, чаще слышится тоска,
И скорбью дышат струны лиры,
Тоска о прошлом велика,
Скорбь об ушедшем, прошлом
мире.

Пытаюсь я стихом моим
Воспеть ушедшего поэта,
Все мысли сохранив твои,
Быть может, мне удастся это:

О, чудный край! О, радость мира!
О, дом Великого царя!
Пусть воспевают струны лиры,
К тебе летит душа моя,

И жалость сердце заполняет,
И песнь тоски душа поет,
О храме божьем вспоминаю,
Грядёт ль величие твое?

О, унеси меня на крыльях,
Слезами б землю я полил,
Ты б стала явью, а не былью…
Сион, о, как тебя любил!

Я камни обниму твои,
Прильнув губами к ним блаженно,
Оковы я сорву мои,
Любовь моя к тебе нетленна.

Мне камни храма слаще меда,
Я пищу ем, она горька,
Душа моя в моленье к Богу,
Я чую, смерть моя близка.

Сейчас я сердцем на Востоке,
Хотя, на Западе живу,
В Сионе – все мои истоки,
И им я брежу наяву.

В оковах он сейчас Эдома,
А я – под гнетом мусульман,
О. Боже, дай коснуться дома,
За миг блаженства жизнь отдам!

Примечание: в оковах Эдома –
в оковах крестоносцев.

ГИБЕЛЬ  ГАЛЕВИ
( Предположительно)
Он морем плыл в святую землю,
 При свете яркого светила,
Во мраке плыл, густою темью,
Залито море…как чернила.

Жена ушла, а где звезда?
Быть может, в глубь воды скатилась?
Оставлен ею навсегда,
Во снах его не появилась.

В Египте побывал три дня,
Увидел чудо – пирамиды,
Потом уселся на коня
Без сожалений и обиды,

Хоть интересный велся спор,
Но суть сама забыта спора,
Так, иудейский разговор,
Хоть без обид, на грани ссоры.

Вот Палестина, вечный град,
В развалинах, а цвел когда-то,
Припал к земле у входа врат,
И горько заскулил, заплакал.

В слезах элегию он пел,
О, где Сион твои колена?
Как долог тягостный удел,
Когда вернемся мы из плена?

Арабский всадник проезжал,
Лежащего узрел еврея,
Конем наехал, растоптал…
Кто возразить ему посмеет!

ПЕРВЫЙ  КРЕСТОВЫЙ  ПОХОД
(1096-1099 гг. нашей эры)
               Казалось бы, ну, какое отношение имеют многочисленные крестовые походы, пусть и разделенные промежутками времени, к истории евреев? Стоит поразмышлять, и само собой напрашивается вывод – самое непосредственное. Любое путешествие, любое перемещение огромной массы людей, да еще и на длительное расстояние, требует значительных материальных затрат. Но, какими материальными средствами могли обладать в те времена простолюдины, чья жизнь самих зависела от прихоти феодала? И у феодалов на такое разорительное мероприятие, как завоевание Иерусалима, тоже денег не было. Знатные сеньоры привыкли расходовать деньги, а  не зарабатывать их. Вот отнять, ограбить, убить они могли…да еще могли занять под недвижимость. Но деньги отвалить за недвижимость мог тот, у кого они были. Среди евреев находились люди, которые давали деньги в рост. Так что без денег еврейских общин крестоносцы обойтись не могли.
Одни тоскуют по Сиону,
Другие веруют в Христа,
Какие могут быть законы,
Коль совесть грязна, не чиста.

Очиститься от скверны надо.
Суть очищения проста:
Придти всем человечьим стадом,
Ко гробу Господа Христа.

А путь туда не прост, далек,
На море злобствуют пираты,
Восток не запад, а восток,
В нем – халифаты, эмираты.
              В 1095 году римский папа Урбан II в Клермоне во Франции призвал христиан к войне с «неверными» магометанами. На его призыв откликнулись многие феодалы Франции и Германии. Не остался в стороне и простой народ.
Прогнать служителей ислама,
Прихода ждет Иисус Христос.
При попустительстве Урбана,
Крестовый был решен вопрос.
             Но не успели  приготовиться к походу, как неорганизованные толпы крестоносцев рассыпались по всей Франции и Германии. К этим толпам присоединились бродяги, нищие, искатели приключений с самыми преступными намерениями. Нуждаясь в самом необходимом, и не получая его, они занялись самым настоящим грабежом. Более всего доставалось евреям, их принуждали к крещению  и убивали в случае отказа.
Кресты нашили на одежде,
Детей оставили и жен,
Но в географии невежды
Где тот находится, Сион?

И каждый город и селенье,
Что на пути встречались им,
Их приводили в исступленье,
Взывали: «Град Иерусалим?»

Путь затянулся, далеко,
И башмаки поизносились,
И прокормиться нелегко,
Иные мысли появились:

«Чего идти, коль здесь – евреи,
Убийцы Господа Христа!»
И бьют, и грабят, не жалея,
И совесть, кажется, чиста.

По берегам гуляли Рейна,
Насилуя еврейских жен,
Дома, пограбив Майнца, Кельна,
Крестовый подвиг завершен.

А сколько гибло их самих,
От голоданья и болезней,
Вернулось нищих и больных?
На месте бы сидеть, полезней!

Но часть их все же добралась,
Готфрид Бульонский бился славно,
Людей рубили, как дрова,
А участь жителей печальна.

Магометан всех извели.
Набив евреев в синагоге,
Забили двери, подожгли,
И славили молитвой Бога

Иерусалим священный пал,
Очищен город от неверных,
Христос от буйства их устал,
От них несло бедой и скверной.

         Готфрид Бульонский – герцог, возглавивший крестовый поход и первый король Иерусалимского королевства, просуществовавшего несколько десятков лет.

ВТОРОЙ 
КРЕСТОВЫЙ  ПОХОД
( 1146  год  нашей эры)
           Основанное крестоносцами «Иерусалимское королевство» пришло в упадок и восточные магометане вновь начали теснить христиан. Стали раздаваться призывы организовать еще один поход в Палестину для помощи братьям во кресте, с трудом сдерживающих натиск сарацин.  Поход возглавили: французский король Людовик Седьмой и германский император Конрад. Третий. Вдохновителями похода стали французский аббат Бернард Клервосский и свирепый немецкий монах Рудольф.

Над Палестиной «полумесяц».
Как объявить о том народу,
Что правду с ложью снова месят,
Готовясь к новому походу.

Причем тут Шмуль и Шлема,
Откуда им, евреям, знать,
Что мир далекий незнакомый
В огне войны начнет пылать.

Что зависть, зло неистребимы,
Не всякий их переживет,
Убьют отца, жену и сына…
Жилище ненависть сожжет.
          Опять по Европе кличь несся: «Спасать Гроб Господень от неверных!» опять во Франции и Германии зазвонили колокола, собирая рыцарей и народ к походу, чтобы прогнать сарацин от стен Иерусалима. Французский аббат Бернард Клервосский, не испытывая нетерпимости к иудеям, будучи значительно умереннее своего германского собрата, призывал прямо направиться в Палестину. Хотя намекал Людовику VII на возможности воздействовать на еврейскую общину для выколачивания средств

Клервусский брат Бернард
Людовика увещевает:
«Ваше Величество, Конрад
В походе помощь обещает.

Теперь у нас иные времена,
И путь измеренный, знакомый,
И цель достаточно видна,
Ее усвоил каждый воин.

Опасности по сути нет,
О мелочах сказать не смею,
Напомню только - много лет
На шее Франции евреи.

Крестились бы, пришел покой,
Тылы бы наши были прочны,
Но это так, само собой,
Так, мелочь, между прочим!»
             В отличие от своего французского брата во Христе, немецкий аббат, брат Рудольф разжигая ненависть к евреям, требовал раз и навсегда покончить с их вероисповедованием. Крестить всех евреев, а некрещеных – убивать. В те времена в еврейском обществе не существовало того прагматизма, который существует сейчас, поэтому слишком многие предпочли смерть измене веры. И ушли многие в мир иной, не понимая, за что их убивают и насилуют? Они ничего преступного не совершали
В Германии Рудольф, аббат
Увещевал Конрада:
«Я, Кениг, был бы очень рад,
Всех проучить евреев надо,

Ты рыцарей ведешь в поход,
Своей, рискуя жизнью,
Ты прославляешь древний род,
В дар, принося ее отчизне,

Цвет нации бросаешь в бой,
А за спиной  твоей – евреи,
Бойцы рискуют головой,
А все евреи – богатеют.

Ты знаешь, как они умны…
Мы  терпим их – вот что обидно!
Евреи тащат из страны,
Богатства -  это очевидно!
             И ненависть стала приносить плоды. То там, то там вспыхивали очаги насилия, сопровождавшиеся ограблением, насилием и убийством евреев. Богатые евреи находили убежище у феодалов, естественно, за определенную цену. А что оставалось делать тем, у кого ценностей не было?
И император уступил,
Послушался аббата,
В дворце евреев приютил,
Естественно, за плату.

За бархат, золото и шелк
Маркграфы и бароны.
Евреям выставляют счет
И в талерах, и в кронах.

Желаешь жизнь свою спасти?
Мошну свою открой,
Иного не было пути,
Хоть риск был и большой.

Кто гласу мудрости не внял,
Не уплатил монетой,
Свои богатства утерял,
И жизнь свою при этом.

Итог похода был таков-
Ограблены евреи,
А сам поход был бестолков,
Вновь «полумесяц» реет.

ТРЕТИЙ  КРЕСТОВЫЙ
ПОХОД
(1189-1190  гг. нашей эры)
             Участники третьего крестового похода германский император Фридрих Барбаросса, французский король Филипп-Август и английский король Ричард Львиное Сердце. Приготовления к походу сопровождались множественными еврейскими погромами. В 1187 году, за два года до начала похода, египетский султан Саладин изгнал из Иерусалима христиан. Вернуть Иерусалим участникам похода не удалось.
И снова собирают рать
Крестового похода,
Вот только б денежки собрать
Но так малы доходы.

Глаза  все обращали
В еврейскую общину,
Из суммы той, что обещали,
Собрать хотя бы  половину?.

Берлин и Вена, и Париж
Расплатятся едва ли?
Евреи им покажут шиш,
Насильно отобрали.
             Правда, евреем понимали, что в Англии для них наступают не самые лучшие времена. Решено было богатейшим общинам Лондона и Йорка собрать подарок английскому королю Ричарду I Плантагенету, которого впоследствии будут называть – «Львиное сердце» за бесстрашие и огромную физическую силу, позволяющую ему рассекать закованного в латы противника до самого седла. Время было, кажется, избрано самое удачное – день коронации короля. Приготовления к коронации совпали со временем приготовления к походу. Еврейская делегация явилась на коронацию, неся подарки. Присутствие евреев на этом торжестве не понравилось архиепископу Болдуину. Он заметил королю, что евреи недостойны чести присутствовать на таком торжестве, и подарки от них не следует принимать. Ричард приказал вывести евреев из залы. Служители переусердствовали, выполняя приказ короля, они с силой вытолкали евреев наружу. По городу пошел слух, что поступок короля нужно расценивать, как знак проведения с ними расправы. И тут началось то, что всегда наблюдалось при еврейских погромах.
Мошной своею потрясут
Еврейские купцы,
И, что положено, дадут,
А, там, считай концы.

День коронации настал
Для «Льва» – Плантагенета,
Совет купцов дары послал,
Король в ответ на это,

Ту делегацию прогнал,
Толкали тех взашей,
А всяк подумал, дан сигнал
Для грабежа евреев.

Архиепископ Болдуин
Ответ дает за всех:
«О, мой король, мой господин
Брать у евреев – грех!»

Ричард поехал на Восток,
Погромы прокатились,
Отличился тогда Йорк,
Евреев всех убили.

Велел наместник разыскать,
Виновников погрома.
Виновной оказалась знать,
Все в мантиях, коронах.

                Ну, а о самом походе особенно распространяться нечего. Взял штурмом английский король крепость Аккру – вот и весь результат. Перемирие было заключено с калифом Саладином         
Конец похода был плохой,
Как впрочем, и других,
Ведь нужно думать головой,
А нет ее у них.

Урок пришельцам преподан,
Отважным Саладином:
«Не беспокойте Божий храм
В святом Иерусалиме!»

ЕРЕТИКИ
           Причину неудач в войне с сарацинами высшие сановники католической церкви начали искать не в объективных причинах, а в недостаточности религиозной убежденности самих крестоносцев. Естественно, невооруженным взглядом были видны. Распри между предводителями крестовых походов стали постоянными и носили они чисто материальный характер, касающийся дележа награбленного. Были в составе крестоносцы, которые свой долг видели в служению веры, но большинство шло для того, чтобы пограбить покоренные народы. Не видели священники, находясь в Европе, особенности вооружения сарацин, легкость стремительность их передвижений, объяснимых легкостью вооружения; трудно было коню, закованному в латы, нести на себе человека, вес одного панциря которого достигал 60 килограммов. А жара, а недостаток воды, и сами по себе что-то, да значили для человека привыкшего к умеренным температурам, богатству водными источниками. И наконец, сарацины защищали свою землю., свой домашний очаг от иноверца, пришедшего не только ограбить его, но и убить.
           Раз грешные взрослые не смогли завоевать Святую землю, значит, груз грехов им это мешает сделать. Решено было отправить для завоевания Гроба Господня детей. Детский поход закончился гибелью детей, в лучшем случае – рабством их
          Не понимали служители церкви то, что Богу безразлично, какой рукой крестятся, как складывают при этом пальцы руки. Да, и вообще, ритуал служения. Для Бога важно вера в истину, и безусловное выполнение Его заповедей, которое и вело к гармоничному духовному развитию общества. А борьба с исполнением ритуала, объявляемая ересью, ничего общего не имело с учением Иисуса Христа, призывающего к милосердию, призывающего молиться за врага своего.
          Обвиняя евреев, как гонителей Христа, забывали о том, что апостолы его и первые христиане, в большинстве своем были евреями. И эти евреи переносили муки и страдания во имя новой веры.
Походы все на Иерусалим
Закончились провалом,
И мысль – найти бы суть причин
Спать папам не давала.

Быть может, суть в грехах мужчин?
Детей в поход послали,
Не нужно тут искать причин,
Детишки все пропали.

Причина, кажется, нашлась:
Арабы и евреи,
Меж ними тоненькая связь…
Еретики наглеют!

Гнездом заразы стал Прованс,
«Движенье альбигойцев»
И крестоносцам дан аванс:
«За грех не беспокойтесь!

Разите их и в пух, и в прах,
Под ногти вбейте клинья,
Отличит Бог на небесах
Виновных от невинных!

Мирские песни запретить,
Пускай исчезнут танцы,
За ересью будут следить
Отцы- доминиканцы.

Огнем всю ересь выжигать,
За души бедных биться,
Особый тайный суд создать
С названьем – инквизиция!

А на еврее – должен знак,
Нашит цветной материей,
На голове одет колпак,
Без них ходить не смеет!

Еврея можно оскорблять,
Плевать в него, смеяться,
И нищие, не только знать,
Способны издеваться!

ЗУБЫ  ДЕНЕГ  СТОЯТ  (1210 год н.э.)
             Английский король Иоанн Безземельный постоянно нуждался в деньгах и всеми средствами выколачивал их у подданных. Об одном из способов, имевшем место в 1210 году говорится ниже. Имя бристольского купца мною изменено произвольно.

Историкам сказать бы прямо,
Что нет земель у Иоанна,
Хотя он был Плантагенет,
Что прежде был он принцем Джоном,
Безденежье давно знакомо,
Бездумно тратит деньги много лет.

Теперь он Rex, то есть – король.
Пустое слово – кровь и боль,
Как, впрочем, все страдания.
Купец сегодня из Бристоля,
Пред ним покорно стоя,
Напрягся жестко в ожидании.

Король в деньгах всегда нуждался,
Он и с купцом не рассчитался,
Исаак не ждет добра от этой встречи:
«Эх, жил бы я сейчас в лачуге,
Открытой, как гнездо пичуги,
Сказал бы, что платить мне нечем.

А так, построил себе дом,
Пруд, сад большой при нем,
Хотелось жить, как лорд живет богатый,
И вызвал зависть короля,
Да, знать старался зря.
Он думает,
Что золото гребу лопатой»

Не вспомнил он о прошлом долге,
И, думая совсем недолго,
Король сказал: «Знакома твоя песня,
Ты денежки гони Исаак,
Что я хочу – такой пустяк,
А выплатишь до фартинга и пенса.

Купец твердил, что все отдал,
Что дом заложен, сад продал,
Конец с концом в делах не сводит.
«Исаак, не в долг даешь,- подарок,
Отвалишь десять тысяч марок,
Мне все равно, где деньги ты находишь!»

Исааку вырван зуб, другой,
Рот крови полон, дикий вой…
«Исаак, нет времени, ты хорошо подумай,
Не нужно плакать и рыдать,
Я буду зубы вырывать,
Пока не выплатишь всей требуемой суммы!»

УКАЗ  КОРОЛЯ  НЕ  ОБСУЖДАЕТСЯ, ХОТЯ  И  ОСУЖДАЕТСЯ
( 1 ноября  1290 года н.э.)
Богат ли, беден ты,
В объятьях бездны темноты,
Науке нет условий развиваться
В монастырях аббаты
Бесплодные ведут дебаты,
А умному куда от них деваться?

Все храмы Лондона и Рима,
И в будущем необозримом,
Ведут борьбу с еретиками,
А в ереси – сама наука,
И истины не слышно стука,
Такое длится долгими веками.

И к положенью «о неверных»,
От глупости большой, наверно,
Добавили еще запреты –
Закрыть евреям синагоги,
Пускай церквям несут налоги,
И слова не сказать при этом,

Евреям проповеди слушать,
Чтоб очищали свои души,
Не возражать при этом, не смеяться,
И к мессе утром по субботам,
Оставив все свои заботы,
Семьею всем, немедленно являться.

Покинуть Англию – приказ,
Срок вышел, ожидает казнь,
Три месяца отпущено на это,
Приказ, естественно, жестокий.
Покинули страну до срока,
Имущество пропало – нет ответа.

ПОМЕХА  ВЕЛИЧИЮ   ФРАНЦИИ
( четырнадцатый век нашей эры)
Филиппу-Августу, Людовику Святому
Бороться с ересью пришлось,
И к выводу пришли они такому:
Еврейская мешает ложь.

И началось гонение тогда,
И тени не было сомнений,
Евреев притесняют «господа»,
Чтобы присвоить золото и деньги.

Но, то еще были цветочки,
Потом и ягодки пошли,
Король Филипп на всем поставил
точку,
Дни темных ужасов пришли.

Дан месяц срок,
Как не считай, совсем немного,
Имущество,- приказ,- свое оставить,
Одежду на себя, да пищи на дорогу,
Проверят все, чтоб не могли
слукавить!

В великом горе все евреи,
Куда, к кому, ограбленным идти
Кто путь тяжелый одолеет,
Какие трудности, страдания в пути!

Пути в Германию пока открыты,
Остался путь еще на Юг,
Сто тысяч участью забытых,
Пытаются везде найти себе приют.

А часть людей осталась у границы,
Король, быть может, их поймет,
Позволит всем назад им возвратиться,
А может, и имущество вернет.

НО НЕ  НА РАДОСТЬ  ВАЕРНУЛИСЬ  ОНИ.   (1315 год нашей эры)
           Это случилось после смерти французского короля Филиппа Четвертого  Красивого, когда его наследник Людовик Десятый позволил евреям возвратиться в его владения. В его указе было сказано: «этого требовал общий глас народа»

К Филиппу смерть пришла, уняла,
И «общим голосом народа».
Король Людовик разрешал им,
Вернуться к отчему порогу.

Вернулись многие назад,
И стали снова обживаться,
Тот строит дом, разводит сад,
Торгует, стали  торговаться.

Прошли нелегкие года,
В трудах тяжелых и заботах,
И вновь  нагрянула беда.
Виной опять была суббота.

ПАСТУШИЙ  ПОХОД
(1320 год нашей эры)
           И вновь, на этот раз на юге Франции, стали появляться многочисленные отряды крестоносцев, на этот раз из крестьян и пастухов, и сопровождался он многочисленными убийствами и грабежами, преимущественно евреев.

Во Франции пастух
В округе распускает слух,
Что с неба голубь прилетел,
Рать собирать ему велел,
Идти войной на мусульман
И убивать нехристиан.

Народ поверил этой басне,
Вот не было такой напасти,
Собралась армия большая
И двинулась, опустошая,
Все, что встречалось на пути,
Приходится пешком идти.

Чтоб прокормить такое «стадо»,
Село ограбить, город надо,
Хоть называются народом,
Но обросли различным сбродом,
Крестьянин денег не имеет,
И грабить начали евреев.

В Бордо, Тулузе, этой «свитой»
Евреи все были убиты,
Их крепости не защищали,
Под стены их они бежали
Разгромлены еврейские общины,
Убиты дети, женщины, мужчины.

Поход закончился тогда,
Когда вмешались «господа».
Напуганы были размахом,
А книги, мудрость стали прахом

УХОД (1394  год нашей эры)
           Как когда-то был исход евреев из Египта, так и при французском короле Карле Шестом  евреи уходили из Франции. «Король,- говорилось в указе,- внял жалобам на проступки евреев против святой веры и на злоупотребления данными им правами, а потому решил впредь безусловно запретить им жительство во всех областях Франции, как северных, так и южных» В срок до 3 го ноября они должны были покончить с делами, взыскать долги и распродать имущество.

Опять вмешался римский папа,
Наместник Бога на земле,
И, как в Британии когда-то,
Беда пришла к любой семье.

В защиту христианской веры,
Их изгоняют навсегда,
И принимать крутые меры,
Чтоб не осталось и следа.

Долги минулые взыскали,
Все, распродав – евреев нет!
Французы долго не видали,
Еврей  исчез на  триста лет!
 
ПЕРВОЕ  ЕВРЕЙСКОЕ  ГЕТТО.   ( 1247- 1348 гг. )

            После крестовых походов жизнь евреев в Германии сложилась печально, их угнетали, но не выселяли из страны, Жить приходилось в изолированном пространстве, в особых еврейских кварталах – Гетто. Туда вели ворота, которые на ночь запирались. Одним словом, отверженные, появляясь вне своего квартала они должны были носить отличительные знаки на одежде и специальный головной убор.
Жизнь тяжела, не все возможно,
Возможность есть разбогатеть,
Погибнуть от наветов ложных,
Попасть в тюрьму и принять смерть.

Жить за невидимой преградой,
И за оградой – это гетто,
Власть говорит, что так и надо,
Евреям жить ведь нужно где-то.

От злобной черни та защита,
Но ненадежна никогда,
Немало случаев – убиты,
Когда врываются туда.

Тесно в кварталах этих, душно,
Живут тут тысячи людей,
Излишне тихих и послушных,
Не смеет бунтовать еврей.

Вне гетто на еврее знак,
Кружок из желтой, грубой ткани,
Нелепейший надет колпак,
Остроконечный, да с рогами.

Нелепых слухов, их не счесть:
«На пасху, де, крадут младенцев,
Чуму несут, иную смерть,
От иудеев негде деться»

Их в Страсбурге, в сараях жгли,
Их в Майнце кольями лупили,
И смерть в Богемии нашли,
Учиться в школах запретили.

И жизнь еврейская завяла,
Для дела так она тесна,
В пределах гетто и квартала.
Талмуд не тот и жизнь не та.

РЕЗНЯ  В  СЕВИЛЬЕ
(1391 год нашей эры)
           Изгнанные из Франции евреи двинулись в двух направлениях: в Италию, и Испанию. Второе направление было предпочтительнее, поскольку в существовавшем Кордовском халифате, находившегося когда-то на территории Пиренейского полуострова, евреев не преследовали, и еврейская община процветала там, ведя обширную торговлю со странами арабского мира, Константинополем и странами Западной Европы.. Правда, католическая религия негативно относилась к инаковерующим. Началось преследование инаковерующих. Мало того, приступили к насильственному насаждению христианства среди арабов и евреев. Крещенные арабы получили название морисков, евреи – марранов. Прибывшие евреи не желали принимать новую религию. Они обладали большими материальными ценностями, среди евреев было немалое количество отличных ювелиров, ремесленников. Зло вокруг евреев началось кружиться с возникновением слухов об особенностях религиозных ритуалов. Якобы, евреи используют кровь христианских младенцев. Вообще, найти повод для возбуждения невежественной толпы для  того, чтобы натравить ее на евреев, было совсем нетрудно. Начать с общего обвинения всех евреев в гибели Иисуса Христа…

Вначале было ничего,
Торговля шла, дела кипели,
И развивалось ремесло,
И в синагогах псалмы пели.

Потом надвинулась беда,
Ужом скользила по Севилье,
Было подобное всегда,
Но сохранялась темной былью.

Один священник-изувер,
По имени Фернан Мартинец,
Народ склонял, его пример,
Был папе римскому «гостинец»

На площади, в святую пасху,
Толпа собралась, негде сесть,
Архиепископ к своей пастве
Нес зажигательную смесь.

«Сейчас,- кричал он,- в синагоге,
В день пасхи истинно святой,
Враги собрались – церкви, Бога,
Иисус висит вниз головой…

Паскудству предаются, блуду,
Служенье идолу идет,
О, слушайте, миряне, люди!
Из синагоги бес придет!»

Толпа бежала, распаляясь,
Заборы, сокрушая, двери,
Обросши, сбродом, приближалась,
Вот и ворота  «юдерии».

Толпа ворвалась, била, жгла,
Четыре тысячи убитых,
А из Севильи поползла
По всей Испании открыто.

Резня в Толедо и Кордове,
Пришла она и в Арагон,
Евреев режут, гонят, ловят,
Кричат: « Гоните их в Сион!»

СМЕРТЬ  АРБУЭСА
( 1475 год нашей эры)
             Главным инквизитором Арагона был назначен священник Арбуэс, имя которого стало известным после его смерти всему миру, Трудно представить подобного палача в церковной рясе. Он обладал даром убеждения, и был прекрасным оратором. Не проходило и дня чтобы он целыми семействами не отправлял марранов на костер. Не исключено, что многие марраны  это сделали не по убеждениям, а под давлением. Сарагоса и ее округа покрылись кострами, на которых сжигали людей, вся вина которых была в том, что они были богаты.

На всю Испанию прославился злодей,
В церковной рясе – Арбуэс,
Коварен, злобен, словно бес,
При имени его дрожал маран, еврей.

Весь Арагон и Сарагоса,
От пыток и костров устали,
Цепь нескончаемых допросов,
Невинных люди выдавали,

Коль боль от пыток нестерпима,
Не то еще наговоришь,
Ты назовешь не только имя,
Коль на жаровне ты горишь.

Но наступил расплаты миг,
Священник в церкви находился,
Кинжалов взмах, короткий крик,
И мертвый Арбуэс свалился.

ТОРКВЕМАДА
(1486 год нашей эры)
            В 1474 году браком королевы Кастилии Изабеллы и короля Арагона Фердинанда Католика, объединенные королевства, получили название Испания. Оба монарха были под сильным влиянием священнослужителей. Недаром Испания стала оплотом католической религии, а на территории ее действовала самым жестоким образом инквизиция, призванная очищать общество от еретиков. А самым жестоким инквизитором стал Торквемада. О том, как он мог воздействовать на царственную чету, говорит следующий факт: от марранов к королевской чете прибыл Дон Абарбанель, марран, главный финансист Испании с предложением за 30000 дукатов, чтобы те отменили решение о выселении евреев за пределы государства. Ворвавшийся в зал главный инквизитор Торквемада, с распятием в руке, воскликнул: «Иуда продал Христа за тридцать Серебренников, а вы хотите его продать за тридцать тысяч!»  Еврейская депутация получила отказ.

Князь церкви стал исчадьем ада,
Психически больной, не замечает сам,
Таким был Томас Торквемада,
Испании бичом он «очищенья» дан.

Уставом инквизиции доволен,
Его составил он для ловли бедных душ,
Кто в сеть его попал, пусть и невольно,
Не ускользнет, будь скользким, как и уж.

Вопросы так составлены «удачно»,
Какой не дашь ответ, выходит – виноват,
В нем каждый слог ценой большой оплачен,
Не дал ответ – опять у смертных врат.

Исчезло все и диспуты, и споры,
Будь прав – исчезнет ясный день,
От страха перед страшным приговором,
Нет человека, его осталась тень.

Прошли чистилище и ужас  все мараны,
От мелкого торговца, до вельможи,
Испании сочатся кровью раны,
Вздохнуть бы полной грудью, да не может.

Не пойман на словах, заставят пытки,
Любой признается, признание – успех,
Исчезнут по Испании улыбки,
Сжирает тело  ауто-да-фе.

Жиреет церковь, полнится казна,
Вот сути пыток – настоящая причина.
Костры. В кострах огромная страна.
Еретики горят, и женщины, мужчины.

Повсюду страх. Везде доносы.
Испания – огромнейший застенок.
Орудья пыток, Сыплются вопросы,
И болью, кровью пропитались стены.
                *    *    *
Мориски и марраны уходили,
Испания осталась позади,
Суда под парусами плыли…
Что ждало их? Что будет впереди?

ГОРЯТ  КОСТРЫ  В  ТОЛЕДО
Расступались горы и холмы Кастилии,
Поднимался синью купол неба,
Тучки мирно над долиной плыли,
А над Тахо высился Толедо.

Гордая Испании Твердыня,
Древняя столица – символ веры,
Нет Эскориалу равных в мире,
И богатства во дворце безмерны
.
В кузницах Толедо, как и в старь.
Били по металлу молоточки…
Здесь варилась и ковалась сталь,
Из глубин веков ее источники.

И арабских орнаментов вязь
Обрамляла житие Христово.
И крепилась постоянно связь
Меж Толедо и Толаитола

Вечерами под гитары пели,
У церквей показывали раны…
В битве при Хитуэруэле,
Очень многих смерть скосила
рано.

В две шеренги рыцари стоят,
Черным блеском отливают латы.
И глаза решимостью горят
Многих инквизиторов, прелатов.

Нет здесь щебетанья милых дам,
Как и нет султанов и плюмажей.
Звуки издает лишь древний храм
В зове нет добра, смиренья даже…
.
Смолкнул он. Как в склепе тишина.
Все вокруг печально, тускло, серо.
Хоть печать унынья не видна,
Но не слышно звуков романсьеро.

Говор стих, и смех в тиши ночей.
Вздохи, воркованье нежной пары.
Заменили стоны, звон мечей
Частых битв жестоких и кровавых.

Гнет арабов пал. Пришел покой.
Но народ не смеет веселиться.
Часто стали петь «за упокой»
Злобствует повсюду инквизиция.

Прежней нет житейской простаты,
И мараны, и мориски в горе.
Символ христианской чистоты
Требовал и слез, и крови – море.

Также катит воды свои Тахо,
Только чаще слышны топоры,
Воздвигают помосты и плахи,
Да, в застенках крики до зари.

Колокольни Санта Исабели,
Эль Франсито, Нуэсто Синьоре,
Разом зазвенели, загудели.
Запах гари слышен при дворе.

Жгут еретиков. И крест, и власть
Так легко решали участь многих,
К зверству упоительная страсть
Отправляла души «павших» к Богу!
Примечания: Мориски – арабы, принявшие христианство, мараны – иудеи, ставшие христианами. И те, и другие принимали христианство под давлением власти, поэтому часто тайно исполняли ритуалы той религии, которую исповедовали их предки.
Толедо – древняя столица Испании, при арабах носившая название - Толаитола

ЕВРЕИ  В  ПОЛЬШЕ
          Переселение евреев шло в Польшу и Литву постоянно. Во времена крестовых походов евреи, спасаясь от гибели, массами устремились в Польшу, где нашли благоприятные условия для жизни.
1173 год нашей эры

Париж изгнал и Лондон тоже.
Мадрид изгнал и Лиссабон,
Арабский мир довольно сложен,
К тому же, тяжко болен он,

Али-Мансура нет,  Омаров,
И нет таких, как Саладин,
Арабский мир стал просто старым.
И для евреев путь один –

Путь на восток, Варшава, Краков,
А дальше есть еще орда,
Есть приглашенье от поляков,
Но, ест еще одна беда:

Как все пространство пересечь,
Как провезти туда товары?
Там стрелы,, копья, острый меч,
Еврей пронырливый недаром!

Пройдя горнило, уцелеть,
И знанья сохранить и веру,
Пусть говорят: «Еврей не смел».
Он, все проверит, и измерит,

Не прыгнет в омут головой,
И льву не сунет ее в пасть,
Путь из Египта был большой,
Встречалась всякая напасть.

Посланцы первые пришли,
Достигнув Немана и Вислы,
Прием хороший здесь нашли,
Не трогали поляки пришлых.

Их князь Мечислав запрещал
Чинить насилия евреям,
Он расселил их, защищал,
И те трудились, не жалея

Ни времени, ни сил своих,
Чеканили ему монету,
И ремесло в руках у них,
Торгуют, развозя по свету

Товары польские, свои,
Пустили в ход былые связи,
Снуют везде, как муравьи,
Пополнилась казна у князя.

                1264 ГОД.  ЛУЧШЕ  МЕНЬШЕ  ДОХОД, НО  НАДЕЖНЕЙ  ЗАЩИТА
          Зависеть ли от произвола владетельного князя, получая от него постоянно ценности, пусть даже добытые с легкостью необыкновенной, или иметь стабильный доход в определенном правовом пространстве. Лучше, меньше доход, но надежней защита. Можно представить радость еврейской общины, получившей охранную грамоту в Польше. Правда, следует сказать, что католической церкви не нравилось то, что делал правитель Польши Она требовала, чтобы евреи жили отдельно от христиан. Чтобы христиане ни пили ни ели с евреями, ни плясали, ни покупали ничего съестного. Но правители Польши не слишком прислушивались к голосу князей церкви.
Болислав Калишский владетель
Великой Польши и славян,
Евреев друг и благодетель,
Их защищал от христиан.

С согласия дворян, магнатов,
Обдумав все и оценив,
Им была грамота принята,
Мир в Польше долго сохранив.

Права имущества и чести,
Под власть направлены суда,
И прежних нет расправ на месте,
Нет притеснения следа.

В труде живут евреи, в мире,
Их часть направилась во Львов,
Как при Великом Казимире,
Права их соблюдает князь Витовт.

1356  ГОД.  ПРАВЛЕНИЕ  КРЕСТЬЯНСКОГО  КОРОЛЯ.
              Казимир Великий, прозванный еще «королем крестьян» истово заботился о богатстве своего государства. При нем особенно был высоким уровень жизни лиц всех национальностей и сословий, в том числе и крестьян. Он подтвердил все льготы, дарованные евреям. Он занимался и вопросами благоустройства и еврейских общин. Евреям разрешалось жить свободно в любом уголке Польши. Благодарные евреи отплачивали королю добром. Недаром о Казимире Великом говорили,  «Он застал Польшу деревянной  и оставил ее каменной»
                Гласит преданье, это – точно!
В Эстер влюблен был Казимир Великий,
Отец – портной был из Опочко,
А не вельможа именитый

Король близ Кракова подругу поселил,
Двух дочерей она ему родила,
Два сына было: Пелк, другой – Немир,
Община к ним благоволила.

Возможно знают польские вельможи,
Что польские известные фамилии
Не в битвах родились на любовном ложе,
О том надолго память сохранили.

А при преемнике - Венгерском,
Чернь поднялась и кровь пролита , 
Права евреев   стали тесны,
Прервалась жизнь – Эстер убита.


НЕУЖЕЛИ  ЭСТЕРКА  -  ЦЕЛЬ  ПОГРОМА?     1370  год.
          Преемник короля Казимира Людовик Венгерский, питомец католического Запада, хотел отнять у польских евреев то, что им было даровано. Он грозил всеми карами небесными и земными евреям, которые не примут христианства. Совершить задуманного не смог, поняв, что Польша не Венгрия, что здесь каждый шляхтич – король в своем маетке. Была убита Эстер, возлюбленная короля Казимира во время гонений на евреев во времена короткого царствования Людовика Венгерского.
Откуда черт принес Мадьяра?
Такая была тишина,
Он начал с пьяного угара
Но здесь иная сторона.

Ни инквизиции, ни пытки,
И не горят пока костры,
Живут евреи не в убытке,
Да, и проблемы не остры.

Пришел в страну и начал рьяно,
      Как будто лопнула струна,
Терзать ее, и кровь, раны,
Поднялась на дыбы страна.

Вчера друзья, вчера соседи,
Сегодня глянешь, бросит в дрожь,
Вчера молитвы и беседы,
Сегодня меч и острый нож.

Витают злобные наветы,
Нос чует серу за версту,
В молитвах кровь, война воспеты,
Так жди и ту, так жди и ту.

Прорвалась легкая защита
И пролилась людская кровь,
Красавица Эстер убита.
А с ней ушедшая любовь.

И сколько б это продолжалось,
Никто не мог сказать тогда,
Мадьяр ушел, а дочь осталась,
Но для евреев – то беда.

ПРОТИВНЫЕ  ПРАВУ БОЖЕСКОМУ ПРАВУ…  1399 год
          Такими словами начинался указ об отмене еврейских привилегий в Польше, принятой за годы правления  династии Ягеллонов
          Интересы польской шляхты требовали включения в зону экономических и политических интересов земель Великого Литовского княжества. Раскинувшееся на огромной территории, включившей территорию Киевской Руси, оно давало возможность перспективы продвижения далеко на восток, а также на юг. Краков чувствовал ослабление военной мощи Литвы, но вступать в военный конфликт с нею грозил непредвиденными бедами
         Решено было объединить оба государства, вступлением в брак великого князя литовского Ягелло с польской королевой Ядвигой. Этот союз был одобрен Ватиканом, поскольку возникала возможность продвижения католицизма на Московскую Русь. Ватикан не ошибся, Ягелло, приняв католическую религию, стал ревностным католиком, преследующим все другие религиозные направления.

Католик яростный Ягелло,
Язычник был, теперь он свят.
Принялся ревностно за дело,
Построить все на новый лад.

Везде священники, прелаты,
Нет ни церквей, ни синагог,
Везде костелы, в них – аббаты,
Народ лежит у папских ног.

Ползут нелепейшие слухи,
Евреи все потрясены,
Опять вернулись ведьмы, духи.
И беспросветны стали дни.

Горят костры, на них старшины,
Горят на медленном огне,
Такие страшные картины
Явились как в кошмарном сне.


НАКОНЕЦ,  МЕСТО  ДЛЯ ЕВРЕЕВ  НАШЛОСЬ. 1494 год.
Яну  Альбрехту надоело разбирать конфликты  межнациональных отношений. Ну, наконец-то, мечта евреев сбылась. В столице Польши Кракове был отведен целый квартал для проживания евреев. По сути, Казимерж – так стало называться еврейское предместье Кракова,- превратилось в изолированный еврейский городок, жизнь и права в котором регулировались только выборной еврейской властью.

При Яне- Альбрехте  отведен был квартал,
Он стал прибежищем евреев,
Он с каждым годом местом прирастал,
Стал городком. Никто теперь не смеет.

Туда проникнуть, может лишь случайно,
Он замкнутый еврейский городок,
С своею обособленною тайной, -
Не знал такой ни Запад, ни Восток.
.
КАЗАЦКИЕ  ВОССТАНИЯ
              Нужно знать казака, чтобы с ним дело иметь!. Нужно, знать,  чуть что, и казак хватался за саблю. Если казаки своих полковников не только не жаловали в мирное время, но и головы им снести могли, то, спрашивается, как они могли относятся к врагам? А к врагам они навечно отнесли евреев. Особенно велика ненависть в районах, где поляки передали управление своими «маетками» в откуп евреям. И особенно нетерпимым стал откуп православных храмов. Ведь одним из постулатов казацкой службы являлась и является вера христианская, православная. В случае бунта казацкого рассчитывать на милость казаков евреям не приходилось! К великому сожалению, казацкие бунты были далеко не редкими

                Польша часто не спокойна,
Борьба  внутри ее идет,
Идут не распри, войны, бойни,
Еврей покоя и не ждет.

Есть ремесло, и есть нажива,
Торговля есть, она идет,
Война, как золотая жила,
Богатство на дрожжах растет.

Купец, конечно, не боец,
Под нож никто не ставит шею.
И бьется, видя, что конец,
Хоть слабы руки у еврея.

Контакта между ними нет,
Еврей – откупщик, между ними,
Община платит много лет
Добром и жизнями своими.

Сценарий всем давно знаком,
Он продолжение имеет,
Вражда меж ляхом- казаком,
А режут, жгут всегда еврея.

               *   *    *
А на Руси, как на Руси,
Чужого терпят и не губят,
Но веру силой не неси,
Иначе, трубы к бою трубят.

ПРИ  ДВОРЕ  КНЯЗЯ МОСКОВСКОГО
             Сложно было евреям в Московии. Нужна была особая ловкость, чтобы ладить с прямодушными русскими, жестоко расправляющимися с обманщиками. Но жизнь скитальца приучила ко всему. И прижилось некоторое число евреев в Москве. Конечно, здесь нет для них той  привлекательной жизни, что  была в Польше. Но, жить можно…
             При дворе великого князя Ивана Ш состоял в качестве врача ученый еврей Леон из Венеции. В начале 1490 года опасно заболел старший сын великого князя. Врач стал лечить больного прикладыванием горячих «сткляниц» и разными травами. На вопрос великого князя, выздоровеет ли больной, врач дал неосторожный ответ: «Я твоего сына непременно вылечу, иначе вели меня казнить!» Вскоре больной умер, Иван Васильевич велел казнить еврейского врача публично. Всем евреям было велено убраться из Московии.

Как тяжек колокола звон,
Палач на лобном месте,
Толпа растет со всех сторон,
Как в квашне бродит тесто.

Все тянут голову вперед –
Увидеть чародея.
Такого не видал народ:
Казнят врача еврея.

Царев читается указ:
Казнить врача Леона,
От рук его на этот раз
Погиб наследник трона.

Когда тот тяжко заболел,
Лечил больного травами,
И познакомиться успел
Он с варварскими нравами.

Лечил больного, что есть сил,
Надежным путь казался,
Одну ошибку совершил –
Своею жизнью клялся,

Что жизнь царевича спасет, -
Простым казался случай,
Врач ожидал, придет почет,
Отвалят денег кучу.

Но жребий вытянул пустой,
Хоть был надежен номер,
Смерть срезала своей косой,
Царевич взял, да помер.

Врач тяжких пыток испытал,
Осунулся, поник,
Здоровьем, свежестью блистал,
Теперь – седой старик.

Вокруг враждебная толпа,
С веревкою на шее
Он перед ней. Толпа глуха
К страданиям еврея.

Окончен путь, пришла пора,
Стенанья его глухи,
Глава под сталью топора
Свалилась с громким стуком.

             Я не стал заниматься вопросами новейшей истории, положение евреев в которой зависело от политики проводимой государством, в  котором евреи проживали.

Заключением моего повествования я сделал тот малый исторический отрезок, которому был свидетелем. В нем только правда. Шор и его семья не могут ничего рассказать, ибо их жизни были принесены в угоду политике и представляют собою образец решения еврейского вопроса в системе «Neue Ordnung» - наведения «Нового порядка»

ДВОР
Керчь. Конец 1941 года.


Двор с домом несравнимый,
Хоть множество и там, и там семей,
Но двор – есть организм единый,
А в доме – каждый по себе.

Наш двор, как все дворы кругом,
В нем теснота, как в ульях соты,
Вместо ворот обшарпанный проем,
Забыли мы, когда были ворота.

В районе нашем клуб, две школы,
Завод консервный, порт, вокзал,
Ряды ларьков с портовым молом,
Да длинный старенький причал.

Звеня, вдоль улицы течет ручей, -
Мы называем гордо – речкой,
Прожектор разрывает темь ночей,
Ряд фонарей в порту, как свечки.

Так много шума в нашем районе,
С утра грохочет, лязгает трамвай,
Подводы с крупной рыбой тянут
кони,
От дыма – окна закрывай.

Наш двор – осколок Вавилона,
Занесен был в двадцатый век,
Подвластный дворовым законам,
В нем проживает человек.

В слова из глубины веков,
Корней семитских и сарматских,
Вплеталось много языков,
Германской группы и славянской.

Звучал татарский, украинский,
Молдавский, итальянский, русский,
Болгарский, сербский, караимский,
Немецкий, белорусский.

Средь нас и греки, и цыганы,
Испанцы есть из Пиренеев,
Грузины, крымчаки, армяне,
Есть турки и евреи.

У каждого свой мир, свои заботы,
Больших у нас не ведали проблем,
Одни с утра уходят на работу,
Навстречу им идут с вечерних смен.

Вблизи квартирок летом печки,
Из кирпича и крышка на трубе,
И умывальник у крылечка,
Скамейки, полочки везде.

Неторопливо, буднично и просто
Живет многоязычный двор,
В застолье поднимают тосты,
Простой по будням разговор.

Двор избежал беды репрессий,
Предательства не знали тут,
По праздникам тут слышны песни,
В последний путь проводят,
Помянут.

Бывало, что случались ссоры,
И общий справедливый приговор,
Но избегал умело споров,
Тактично уходя в сторонку Шор.

Когда норд-ост задует крепкий,
Рвет провода и сеет дождь,
Давида плешь прикрыта кепкой,
Под курткой пробирает дрожь.

Когда же солнце припекает,
В квартире жаром пышет печь,
Веснушки маком расцветают,
Сползает майка с узких плеч.

Так много самого полезного
Шор создавал из утиля,
Давида мышцы, как железные,
И грудь, как будто из литья.

Вблизи квартирки верстачок,
И материал совсем нехитрый,
Киянка, жести косячок,
И ножницы остры, как бритвы.

Весною ли, иль жарким летом,
Визжит, шипит змеей металл,
Дробь молоточков на рассвете
Разбудит всех; встал млад и стар.

Киянка спрятана, прошла зарядка,
И завтрак на столе готов,
Адель накормит, пусть не сладко,
Но сытно десять детских ртов.

Стол убран, убраны постели,
Жестянщик едет на завод,
А у застенчивой Адели
Забот на день, невпроворот.

Хоть дети славное богатство,
Богатство нужно накормить,
Спасибо дворовому братству,
В беде поможет, укрепит.

Здесь нет излишне любопытных,
Не задают пустых вопросов,
Но знают, что у всех на плитах,
И знают все, что каждый носит.

Поделятся в нужде припасами,
Обносками, ведь беден двор,
Пусть не всегда, пусть и не часто,
Но долю получает Шор.

Кому-то нужен хлебушка кусок,
Другой берет буханку, с лишком,
У Шора за спиной мешок,
Да несколько хлебин подмышкой.

К душе своей Давид не допускал.
Скрывая тайное от всех умело,
Душа его, наверно, как металл,
Свою особенность имела.

Хоть много лет прошло с тех пор…
Я вижу плотную фигуру,
Не видел, чтоб смеялся Шор,
Не видел плачущим и хмурым.

Накормлены, здоровы дети,
Жена приветлива всегда,
О чем мечтать на этом свете,
Пусть недоволен иногда…

Ушли б заботы и тревоги,
Поменьше бы пустых хлопот,
Поставить бы детей на ноги,
Потом возможен и курорт.

Шор много о Германии слыхал,
Захвачены Голландия и Дания,
Там, за границей, правит капитал,
Но дружит наш Союз с Германией.

Есть вести – там евреям плохо,
Сгоняют в лагеря и гетто,
Открытая идет охота,
Все только и твердят об этом.

Шор скоро сам увидит немцев,
Не пропаганда и не сказки,
Придут они без Бога в сердце,
Но с богом на солдатской пряжке.

Откуда было знать, что скоро,
В пожарище войны, в дыму,
Исчезнет все семейство Шоров,
Исчезнут многие в Крыму

Война войдет во все квартиры,
И не останутся в сторонке,
Убогих много, вдов и сирот,
Придет ко многим похоронкой.

С бомбежками пришла и в Керчь,
Со свастикой висят приказы,
Конец один – расстрел и смерть,
Расправа без суда и сразу.

Двор серым стал, исчезли краски,
Бедою придавило всех,
Движенье слово – все опасно,
Исчезли детский лепет, смех.

Как нитки, разрывались связи,
И опустился небосклон,
Со дна всплывала пена грязи,
Какую сдерживал закон.

Преступников повеселели лица,
Власть уголовников настала.
В тюрьму служить идут, в полицию,
Служить и в местную управу.

Развалины, сожженные дома,
Животных трупы и людей,
Не тронута снарядами тюрьма,
И арестантов гонят к ней.

Тот большевик, бежал из плена,
Тот говорил против властей,
А тот еврей  четвертого колена,
А тот без примесей еврей.

И дети словно испарились,
Как будто прежде их не было,
Чем прежде жили и гордились
Пропало, сгинуло, забылось.

По-прежнему приветливы соседи,
Как прежде, в чем-то помогают,
Но вот фольксдейчи Пферды
Всех остальных не замечают

Но хуже всех досталось Шору,
В сплошном кругу ограничений,
Забиться бы в глухую нору,
Чтоб избежать всех унижений.

Надеть нельзя приличную одежду,
Опорки, а на тело рвань,
И полицейский – фраер прежний.
Заставит убирать любую дрянь.

С винтовкой тут же ходит, рядом,
Как кошка мышку стережет,
И может,  лишь потехи ради,
Ударить в грудь, или живот.

Устал, отстал, взглянул не так,
Решился руки отогреть,
Да за любой проступок и пустяк.
Еврея ожидает смерть.

Выводят группы на работы
Евреев в каждой группе пять,
Весь мусор, трупы, нечистоты,
Сносить, руками убирать.

Запряжены евреи в дроги,
Стегают их, и бьют взашей,
Воз тащится разбитою дорогой,
Скользит в грязи и падает еврей.

Запрещено ходить по тротуару,
Еврею для ходьбы отведена дорога,
Будь женщина, мужчина старый,
Волочат по грязи и лужам ноги,

Машина немцев не проедет мимо
Бредущих со звездой Давида,
Водитель с издевательскою миной
Загонит в лужу с грязью ядовитой.

Быть начеку и при подходе немца,
Еврей картуз свой должен снять,
Со страхом, тяжестью на сердце
Все, что угодно, ожидать.

В жилище Шоров вечером уныло,
На кухоньке копается Адель,
Темно в квартире, как в могиле,
Давид качает плавно колыбель.

Ну, как назло, не спит малышка,
Раскрыты широко, как у совы глаза,
Пока было светло, читал ей книжку,
Катилась по щеке горючая слеза.

В квартире холодно, гуляет ветер,
И нет угля, и нет полена дров,
Как дальше жить на этом свете?
Как накормить голодных десять ртов.

Как пережить придирки полицая,
Не садануть рукой, не убежать,
Но, бесполезность действий сознавая,
Приходится терпеть и дальше ждать.

Пуста надежда, и понятно все,
Сейчас еврею хуже, чем собаке,
Не чувствуя вины своей ни в чем,
Судьба в руках немецкого солдата.

Не  защитить ни жизнь, ни честь,
Ни голоса поднять, ни оправдаться,
Пока позволено дышать и есть,
Но сколько это будет продолжаться?

Уснули все, а он, Давид, не спит,
Он думает про день грядущий,
Возможно, жизнь сумеет сохранить,
А дальше, все равно, не будет лучше.

И думы тяжкие, одна другой мрачнее,
Бессилен пред запущенной машиной,
Беда не обошла сторонкою еврея,
Не проскочила тенью легкой мимо.

Тоска чугунная, тяжелая тоска,
Давид кивает головой, сжимает руки,
Скрипит под башмаком доска,
Душевные не оставляют муки.

Адель моя все, кажется, собрала,
Имущество в двух-трех котомках,
Два стареньких, но чистых одеяла,
Ну, а еды – не хватит и котенку.

Что ожидает: «высылка, иль гетто?
От немцев доброго не жди…
А на носу декабрь, не лето…
А там морозы, крымские дожди…

Как сохранить, спасти детей?
А вдруг не выдержит Адель?
В чем провинился я, простой еврей?
Ведь жил всегда я бедно, а теперь…

Бессмысленно Ягхве молиться,
Когда в системе враг – безлик?
Не убежать, не скрыться,
К позору, наказаниям привык»…

Какой тут стыд, какой позор,
Во имя жизни дорогих детей,
Прошел свой путь не только Шор,
А тысячи и тысячи людей.

Движения, возня в углу двора,
Как часто было в годы прошлые,
Сначала появилась Шоров детвора,
За ними показались – взрослые.

Двух малышей Шор за руки ведет,
Малютка–дочка на руках Адели,
В последний путь процессия идет,
У Шора волосы заметно поседели.

Молчание вокруг. Соседи вышли.
Поджаты губы, взгляд печальный,
Вслух не высказываются мысли,
Лишь скорбное голов качание.

Шатаясь, шел с семейством Шор,
Соседей видел пасмурные лица.
Сегодня утром провожал весь двор,
От плоти плоть, свою частицу.

Сорвался с неба мелкий снег,
И таял тут же, под ногами Шоров,
Запущен кем-то слух: евреев всех
Отправят в Палестину скоро.

Нашлись и те, кто этому поверил,
Но вскоре город запестрел:
«За укрывательство евреев
Двор ожидает массовый расстрел»

Дорога на Сенную площадь,
Приказ сзывает не на праздник,
Со свистом ветер, дождь полощет,
Приговоренные не думают о казни.

Есть чувство приближенья смерти,
Оно бывает в жизни только раз.
Когда машины прибыли на место,
И слышится отрывистый приказ…

У рва построены в шеренгу люди,
Обнажены. Там – грудою одежда.
Руками девы прикрывают груди,
Растаяла последняя надежда…

Один да на один, и смерть – одна,
И боль одна, и личное отчаянье,
Пусть даже смерть не слишком и видна,
А только смерти хладное дыхание.

А видеть смерть своих детей,
Раздетых до гола, стоят у края рва.
Ни спрятать их, укрыть от палачей?
Тут настигает боль, небытия провал.

Хрип тяжкий, стоны недобитых,
И алой кровью сочатся тела,
В ров сбрасывают раненых, убитых,
И сыплется земля и наступает мгла.

Идут расстрелы день, за днем,
С коротким перерывом на обед,
Под ветром сильным и дождем,
Конца расстрелам, казням, нет.

За Шором двор покинули цыганы,
За ними крымчаки от нас ушли,
Потом, без счета, шли славяне,
Во рву, и вне конец себе нашли.

Распался двор, теперь его уж нет,
Уйду и я, тому свидетель, скоро,
Я взялся за перо, чтоб получить ответ –
Кого обогатила гибель Шора?

Вопрос открыт. Погибших вспоминаю,
Ответа не дождусь, бесспорно,
Какой ущерб нанес Давид Германии?
В чем провинились дети Шора?










,