Букет мимоз в саттва-гунe, и раме

1.
Букет мимоз в саттва -гунe*

Туманы желтые мимозы.
В тумане звон и пух. В букет
я прячу нос:
в цыплячий клекот, -
в нем звездный ропот всех примет
весенних, стареньких вибраций
сюжета маминого дня:
букетик сухонький ей сбацал
мужчина в холоде огня
весенней петербургской стужи...
и Маргариты вспомнишь грудь:
букетик маленький недужен
в Москве, где Воланд правит путь
любви измученной к покою
в подвальных снах зеленых лун.
Но этот! Этот дышит морем,
и родиною саттва -гун,
и пухом птичьим, лебединым
в тумане неба золотом,
где все природою едино,
и музыка, и тихий дом,
и женщина, и звон из света -
как солнечный ликбез - буфет
качает стекла в такт сонету:
всё в капельках - на тёсе лет.
И захлестнет волна живая -
по спицам - солнышком - вода,
захлебываясь, улетая,
и оставаясь навсегда.



* Гу;на — санскритский термин Одна из категорий индуистской философии санкхья, определяет образ жизни, мышление и деятельность души, которую они обусловливают.
Саттва-гуна - «гуна благости»

2.
 
Букет мимоз в раме.

Мимозы - мимикрия солнца
в руках у мима, на щеках
которого зажглось оконце
к фольклорной дурочке в веках -
весны - священной, он - как март,
наш мим, в колоде старых карт,
крапленных лужами в огнях,
паяц с букетиком в Цвет-нам
в Пост-Дам, в бедлам из луж, в подол
весны он бросил звездный ком,
как блина ком, не в первый раз
цветет мимозо-лавелас,
наш сон, наш звон, наш март-мартир
в весенних ласках плюш-квартир,
в их рамочках, - вглубь женских лет
с букетиком не счесть бесед,
не счесть побед, что мим хромой
с букетом из мимоз - звездой
задаренных, - свершил. А после
лишь желтый свет на черном - в проседь.