Не испить в жару молока снегов...

                По народному поверью, огненный змей шаром
                летает по небу, а в девичьем тереме
                превращается в молодца несказанной красоты.
                Сушит, знобит он девицу до истомы. От этой
                нечистой силы зарождается у девицы
                детище некошное.

Не испить в жару молока снегов,
Не унять недужной кручинушки.
И куда бежать от своих грехов,
От залучной любви-кровинушки?

Был желанный мой не монах-чернец,
Истомил, изголубил лебедушку.
Он не звал меня под святой венец,
А дурманом завлек молодушку.

Я, как в омуты, в темень глаз его,
А слова хмельные да шалые.
Без остаточка от стыда моего
Растопил он уста мои алые.

Целовал-миловал, как в последний раз,
Так, что сил не осталось и моченьки...
И не выплыла я из черных глаз.
Коротки воробьиные ноченьки.

А вечор-то я во дворе была,
Огонек негасимый увидела.
То не звездочка, шар огнем пылал.
Света белого я невзвидела.

Ведь летал тот шар над моей избой,
Над моею поникшей головушкой,
Неудольною, горевой судьбой.
Уж не быть мне прежней молодушкой.

А под сердцем я не дитя ношу,
Ношу детище да заклятое.
Я у Господа одного прошу:
"Разлюбить бы мне чудо крылатое".

Не испить в жару молока снегов,
Не унять недужной кручинушки.
И куда бежать от своих грехов,
От залучной любви-кровинушки?