Нечаянная любовь...

Ночка

В те давние годы
не знал непогоды,
и выходил на лодке,
не выпив грамма водки.

Той летнею порою
бывало так - не сокрою -
возил в мешках товары
за деньги, а не даром,
а также пассажиров:
нам было не до жиру...

Однажды в путь снаряжен,
я долго ждал поклажи.
Уж ехать собирался,
как груза всё ж дождался.
Подъехали - дай духу -
старик и молодуха.

Мешки свои приладили
и на цене поладили.
Старик лошадке крякнул
и укатил с трехрядкой,
оставив шесть мешочков
да молодуху - дочку.

Пока с мешками рылись мы,
пришел “восток” порывистый.
И лодку так качало -
- забавное начало!-
С опаской глянул на причал,
что вдалеке нас привечал.

Но все ж мы в путь подались
волне крутой отдались,
и ветру исполину
мы подставляли спины.
Я вел свой челн настойчиво
надеясь на остойчивость.

Но с каждым злобным шквалом
воды все прибывало.
И спутница - звать Рита -
взмолилась ехать к Криту.
Так остров назывался,
что на пути попался. 

Лишь мы приблизились к нему,
барашки стали бить в корму.
И мысль пришла с отчаянья
- успеем ли причалить мы?-

Кто побывал на Волге в бурю,
тот знает - тут уж не до дури,
перевернет вот-вот лодчонку
с мешками, скарбом и с девчонкой.
Коль Волга вся - в барашках белых -
правь к берегу, притом умело!

Так на Криту, да поневоле,
мы оказались тут  в неволе.
В плену, спасаясь от ненастья,
нашли себе, на счастье,
здесь, под осиной вековой
ямину с сеткой корневой.

Приперли три мешочка,
- лихая будет ночка!-
Брезент содрали с лодки,
да захватили водки,
что сохранялась пуще глаза -
Вот ведь нужна теперь, зараза!

Ночью шторм совсем созрел
стало жутко, хоть и смел...
Предвкушая ветра порку,
мы забились в нашу норку.
И для храбрости - картинка -
осушили четвертинку...

И под гул и скрип осины,
обняв деве стан осиный,
задремал я как малыш...
Все мне снилось будто мышь
дырочки во древе точит,
завалить то древо хочет.

И дрожит со мною рядом
тело той, что так не рада
оказалась в темноте...
Просит, чтоб согрел я те...
тело и лицо и губы,
помню даже ее зубы,
зубы, нёбо и язык -
все, к чему во сне приник...

Сквозь брезент рассвет проник:
“что ж ты парень, али сник?
поднимайся, нам пора”...
ветра нет уже - ура!
И веселая девчонка
потянулась станом тонким.

Поднялась во весь свой рост -
обомлел я ... и прирос
к тем корням осины милой.
Не хватило парню силы
подойти обнять тот стан,
я как пенек тогда-то стал.

Вот, пришли на берег правый,
чувствую в себе отраву.
Тут - то Рита и спросила:
- Сколько лет тебе малец? -
- Восемнадцать?! Знать конец
нашей встрече. Не грусти,
позабудь меня, прости....

Сколько раз я приезжал
на тот памятный причал,
но ни разу, очень жаль,
я зазнобу не встречал!   

ВТ.




 НАЧАЛО БУРИ

Автор этой фотографии абсолютно точно “схватил” начало бури на Волге. По состоянию на небе не скажешь, что это надолго и, что буря разыграется. Но, если подойдут еще темные тучи, которые спустятся вниз и станут почти касаться воды, то тогда держись и быстрее правь свой “утлый челн” к берегу! Кто мог лучше И.Е. Репина отобразить такое явление.

Тогда я был мальчишка 18 лет, все время проводивший на любимой Волге, занимаясь своей “павой” – моторной лодкой. Она действительно была красавицей – типичная рыбацкая лодка, а не какая-то плоскодонка. У моей был стационарный двигатель СМ-250л и она могла поместить 8 человек с мешками и другими товарами. Один недостаток  меня мучил – тихий ход лодки. И действительно мотор был слишком маломощным для такого крупного корпуса. Лодка переплывала Волгу от Красной Слободы (сейчас Краснослободск) до центральных причалов за 45 - 50 минут. Эти причалы были расположены близко к главному рынка, и это  привело меня к идее заняться перевозом людей и товаров через Волгу.

Я ставил лодку на прикол у берега Красной Слободы и сидел, поигрывая удочкой и вытаскивая уклейку за уклейкой. В те годы ловля уклейки даже не считалась рыбалкой - детская забава. Поймав сотню уклеек, ершей и окуньков, я отбросил надоевшую удочку и начал дремать.

Вот в тогда-то ко мне подъехала телега со стариком, девушкой и поклажей. Договорились сразу – они что-то везли в мешках на рынок. Скорее всего, это были перцы и огурцы. Кроме того, наступал сезон, когда уже поспевали сливы и первые яблоки.

Мужик уехал, расплатившись со мной, а мы с Ритой стали отчаливать от берега. Я уже тогда обратил внимание на темные тучи, скопившиеся над Волгоградом, и эта темная масса двигалась в нашу сторону. Да еще на и белые “барашки на воде. Мы не успели даже доплыть до косы острова “Сарпинский”, как мне стало ясно, что дует верховой ветер. Волны били в правый борт, перехлестывая через него. Вода стала выступать из-под сланей, т.е. специальной решетки для ходьбы.

Господи, как давно я узнал, что такое подсланевые воды. Думал ли я тогда, что мне придется очень многим заниматься, включая и очистку подсланевых вод от нефтепродуктов.

Н вода все прибывала, и я принял решение повернуть лодку против ветра, и идти на остров “Крит”. До него было не так далеко, но главное, вода перестала захлестывать в лодку.

Когда мы приплыли на остров “Крит”, буря стала набирать силу. Даже речи не могло быть о продолжении маршрута. Мы пошли искать пристанище и вскоре нашли его. Это была яма, на дне которой был речной песок. Яма размещалась  под корнями вековой осины. Я понимал, что эта яма видела и не такое, а, значит, может служить убежищем и для нас.

- Рита, ты понимаешь, что мы попались в ловушку и надо готовиться к худшему – спросил я.
Девушка кивнула головой.

- Надо освобождать лодку от грузов и готовиться к тяжелой ночи а, быть может, к такому же завтрашнему дню – произнес я.
Рита все понимала и была готова  ко всему.  Вообще, она мне очень понравилась не только внешность своей миловидной, но и стойкостью в трудной ситуации. Рита по мужицки таскала мешки подальше от лодки, к нашей яме. В результате, получилось что-то похожее на бруствер, внутри которого разместились мы. Два весла, поставлены буквой А, позволили мне накрыть это сооружение брезентом, который я всегда возил с собою - на всякий случай – например, на случай дождя. Получился отменный шалаш, в котором разместились мы, тесно прижавшись друг к другу. 

Всю ночь буря то крепчала, то ослабевала, и тепло тела Риты сделало свое коварное дело: я, стал дрожать от полового возбуждения, но она поняла меня, и я стал успокаиваться от ее материнских слов.
- Ну, что ты, малыш! Тебя же бьет любовная лихорадка. Успокойся, усни. Помоги мне то же уснуть – говорила она и, я стал проваливаться все глубже и глубже в сладкое небытие… Я сначала даже чувствовал, как сильно бьется ее сердце, но потом …

Потом я слышал, как она хлопочет по “хозяйству”: откуда-то взялись помидоры и перцы, соль, хлеб и солнце, яркое светило, которое несет жизнь всему сущему…

- Вставай соня! Мне пора на рынок – сказала она. А мне стало горько от неминуемого расставания.

- Что ты грустишь! У тебя вся жизнь впереди! Подумаешь - я! Тоже мне краля с двумя детьми! – она говорила это не для того, чтобы успокоить паренька. Она говорила правду, горькую как полынь – моя любимая трава…