2. Кощей и Бестия в гостях у Поэта

Бесовские отборные отродия,
уже помятые, Ваши благородия,
кровей ведьмачих, вурдулачих...
Живут теперь в пыли в мансарде, ап-чхи!

Ведьмак Кощей и ведьма Бестия
готовились к походу в гости.
Кому в трубу печную первым лезть
сыграли наобум привычно в кости.

Вычёсывать седые лохмы, пакли
уселась Бестия на ступе с мёртвою водой
(на юбилей подарок - леший Козодой).
Крутилась перед зеркалом и так и сяк ли.

Любуется своею вогнутой мордой.
Луною коромыслом, ущербной, молодой -
хоть чайник вешай дужкою на скулу.
На лбу гранатовый карбункул.

Когда про нос и лохмы говорят со смыслом,
ехидно отвечает ведьма, мол:
не крюком нос и бульбой, а римский.
Да, в детстве были переломы, драки, риски...

И лохмы не сальные, седые -
из тонкой проволоки, как литые,
с отливом платины
паучьей тонкой паутины.

Повесила на шею голую
свою любимую гирлянду целую
чего-то круглого от дома мод Диора
похожую на гнездо с яйцами кондора.
На грудь из кости мамы медальон.

Знакомая русалка, Навка,
советует шиньон
из кос утопленницы
родной племянницы,
красавицы Наталки.

Не обошлось и здесь без лешего...
И так сойдёт, еще чего- ..
рукой махнула Бестия:
не люблю лести я...

Кощей сигару за сигарою в углу курил.
Вопрос - летим на острова Курил?..
Ребёнку домовёнку соску в пасть -
голышки кость. Теперь ребёнку не пропасть.

Дитя довольно с пузырями заурчало.
Умилился Кощей - сам был такой мурчало...
Одел чёрный плащ с подбивкой красной.
Цилиндр. Жилетка показалась тесной.

Старуха проскрипела заклинание вслух:
«лети кащеевой иглой во весь дух».
Взлетели в ступе и с метлою-помелом бородкой.
Сияла полная луна начищенною медной сковородкой.

Кощею прыгать первым в дымоход с золой.
Весь в саже принял Бестию руками на грудь.
Сухая ведьма при прыжке увесиста как ртуть.
Крестца хруст - боль в скелет вошла иглой.

Спиной к камину в кресле
Поэт беседовал с котом чеширским -
своим зеркальным отражением близким
в зеркальном трестнутом стекле.

Какой-то бред, сосиски фраз в кляре.
Гнусавый лепет,- хлам слов вёз воз.
о чёрном человечеке в стекле футляра.
Где трость, чтоб кинуть фигляру в нос?

Глаза прикрыты, щёк нервный спазм.
Шампанское в серебряном ведёрке
с кусками колотого льда алмазов.
В руках бокал из стразы хрусталя с джином.
 
Джинн в чалме в измерении ином
вокруг витает юлою, винтиком,
спиралью дымки мундштука кальяна
из полыни и прочего бурьяна.

Душа поэта по канату
идёт к луне лучом-лунатом.
Шаг в сторону - небесный Рай или подземный Ад.
Кощей и ведьма знают, Поэту Ад -
не райский сад и херувимы в тучных облаках.
Соблазн и грех неистребимы - миром правит страх.

Яга решила: всё, пора к причалу.
вонзила мягко в шею клыки отточия.
Две пинты тёплой крови откачала.
Осталось от укуса многоточие.

Упали в забытьи хрусталь бокала.
Обратно в лампу ввинтился джинна дух.
Склонилась голова на грудь, взгляд потух.
Шотландский плед Кощей и Бестия
накинули на грудь, колени.
 
Поэта погрузило в жёлтый, знойный сон:
акацию в саванне медленно обгладывал слон,
на водопой пугливо шли пятнистые олени.
 
Двойник в зеркальной глубине притих,
поник, заснул - не кончил спор и стих.

Луна бледнеет, небо меряет светлый фрак.
Пора домой. Случилась ночь вполне удачной.
Обратно ступу погрузили в чёрный катафалк.
За кучера огромный грач с улыбкой мрачной
в пенсне из золота, с полметра клюв на конус.
Грач в смокинге похож на зачехлённый парус.

Покорно цокал по брусчатке конь Пегас.
Пока огонь лампады жизни не погас,
Огромный чёрный грач в карете
повозит нас в мечтах по голубой планете.


26.02.2013