Приключение бывшее с леваном валерьяновичем хабурз

Сто тысяч раз могу сказать, как всё прекрасно было
За реку солнце, не спеша, блестящей бляхой плыло.
Во всё вонзив свои лучи и растопив как масло,
Гордилось, дуясь, с горяча, краснеющая масса.
Но как не пыжилось оно в своей блестящей силе
Увы, безликое само светило это было.
За то сестра его, луна, порой за тучи прячась,
Имела сразу два лица, зря на огонь не тратясь.
Что в жизни может быть важней?
Что нежно душу лижет?
Луна, далёкий свет ночей,
Иль знойное, поближе?
Леван, мой друг, внутри поэт, художник, декоратор,
Служил в СТРОЙБАТЕ, но скорей, был "мелкий экскаватор"
Солдат с лопатой, черенок в одно с руками слился,
Землекопанье на поток - так старший распорядился.
Тут смысл - правило одно, побольше набираешь,
Кидаешь дальше, а пока... спокойно отдыхаешь.
А в это время, на холме, в прохладе томной тени
Змеился дикий виноград, в шпалер переплетении.
За ним, игривый звонкий смех в баритональной строчке,
Там был серьёзный генерал, для несерьёзной дочки.
Потом, мелькание быстрых ног, вниз, меж кустов сирени.
Что скажет горец? Только ВАХ! При этом поведении.
Пришло решение само, ЧТО НАД СОБОЙ ГЛУМИТЬСЯ,
Сегодня, вечером, у ног, решительно открыться.
Подшил, хрустя воротничком, почистил щёткой китель,
Побрил лицо, помыл сапог, букет цветов похитил.
Как кошка пробирался он к  возвышенной постройке
К окошку слева, только вдруг, знакомый запах стойкий,
Раздвинул пышную листву. присевши на коленки.
И видит что? Другой солдат! Другой солдат - КУЧМЕНКО!
Расположившись на траве,без всяких аллегорий,
Дочь генерала на коне, вернее на Егоре.
Тугая плоть, изогнут стан, черты виолончели.
Движения, потерявши страх, ритмичны как качели.
В слепой разнос летит коса, хлеща нагую спину...
И не возможно и нельзя, и лучше сразу сгинуть.
Упал, рассыпавшись, букет, не удержали руки,
Вздохнул поэт, пошел поэт, сжимая сердцем муки.
Сто тысяч раз могу сказать, как всё прекрасно было,
Чего же лучшего искать, когда земля остыла,
Когда, вдруг, замерла листва во всём подлунном мире
И у накрытого стола в ауле иль в аиле
Ты поднял полный до краёв, стакан вина искристый
И выпил, так, без лишних слов, без всякой задней мысли.