3. Гибель поэта

Поэт к обеду на свою беду
открыл глаза в полубреду.
Теплело жизнью тело еле-еле.
Напротив, на огромной ели,
сидел, нахохлясь, иссиня-чёрный грач.
В висках толчками крови: нужен врач.
И тут же вспомнил, что опять двойник
в глубинах мути зеркала возник,
и в эту ночь будет с улыбкою чеширского кота
читать бессвязным языком поэму до икоты
о чёрном человеке с тростью в зеркале.
Терпеть такое?
Нельзя ни по-какой шкале!..

Поэт не знал, что без тени не быть ему в покое
И тень его второе я, двойник.
Без тени может только бес или покойник.
Дуэли план в мозгу уже созрел:
по жребию, пока фатальный выстрел...
А секунданты?
Пусть Кощей и леший Козодой.
Принарядятся, как на парад, в мундиры, аксельбанты...
Какие пистолеты?
Двора Наполеона поставщик Лепаж.
На Чёрной речке Поэт стрелял из них за честь жены,
как камер-юнкер молодой и верный паж.
Мосты назад теперь все сожжены.
Почти по Гоголю с грачём послание Кощею, Козодою:
явиться ночью в ноль-ноль часов, иметь с собою...
И ведьму Бестию не брать - мужское дело,
а если брать, то медсестрою - в белом.
Ну, там, пустить дурную кровь, налить винца.
Извлечь клыками и когтями пулю из свинца.

Протёр фланелью зеркала стекла поверхность
и подмигнул себе — наконец, покой и ясность.
Разжёг сухими щепками огонь в камине.
Хандра ушла и нет её в помине.
В ведёрке ждёт холодная жеманная мадам Клико.
А главное, прошли щеки и века спазм и тик.
Для твёрдости руки налить стаканчик бренди.
Одеться в клетчатый сюртук английским денди.
Сходить в аптеку за бинтами, спиртом, ватой.
Сегодня, ведь, встречать здесь не невесту под фатой.
Дождаться надо сумерек и ночь.
Вот, эка бестолочь!
Когда же прилетит ночная сволочь?
Сел в кресло, набил трубку
английским табаком, закурил.
Последний вечер двойнику,
чтоб он ни говорил.
Стекляшке человеку сегодня быть покойником.
Ждать нелегко.
Немного помогла жеманница Клико,
но в горле всё равно остался ком.
Часы томительно текут: раз-два-три...

И вот на ратуше пробило двадцать три.
Раздался шум в трубе, посыпались нечистые:
Кощей, мохнатый леший Козодоев.
За ними Бестия в узелке передник, чепчик чистые.
Надела в комнате, лицо и руки сполоснув водой.
Одежда белая без красного креста.
На чепчике - огрызок месяца с веночком звёзд.
Мужчины чопорно кивнули.
Хорошо, что вовремя, не обманули...
Предложено по двести коньяка
с кружком лимона, ломтиком из нерпы балыка.
Потом графинчик запотевшей водочки,
грибочки рыжики из бочки
и украинское сало, что купил намедни.
Аперитив  - тягучий шерри-бренди.
Пора уж появится двойнику.
Его всё нету...
Подкинули монету.
Кощей стал секундантом у Поэта.
Допили шерри-бренди с ягодой за это.

Камин чихнул и выплюнул клубами серу.
Дуэль почтил сам Сатана - весь в сером.
Поэта Бес давно был пламенный поклонник.
Вот в зеркале возник двойник
с огромными карманными часами,
вибриссами-усами, длинными ушами...
И как давно уже привык
кривлятся начал и строить всем язык.
С согласья Козодоя и Кощея
стрелять решилися в упор
у самого барьера до тех пор,
пока Эриния, богиня мщения,
не примет в руки жертву.
Барьер - стекла зеркальная поверхность.
Здесь не потребуется меткость...
Сближаются, носом в зеркала стекло.
Взмах белого платка. Выстрел - кровь, осколки...
Подкинули французский золотой дублон.
По праву выбора Поэт
взял верхний пистолет -
его бой знал наверняка он.
Бил мух с трёх метров на стене
на солнце и в углу в тени.
Начинены свинцом, зелёным порохом
стволы ручной работы с верхом.
Двойник-заяц, весь дрожа, держал
дуэльный ствол с курком, бойком.
Сигнал сближаться, перед барьером я был рывком.
Зигзагом заяц в Зазеркалье побежал.
Взмах плата Сатаны - пора стрелять.
«Ату его ату» - орали секунданты.
Звенела мысль: мне зайца не догнать.
Прицелил ствол под левую лопатку.
Выстрел, мимо!..Ну и везунчик ты!
Смотрю - скачет во все лопатки,
аж сопли виснут из сопатки,
и целится мне прямо в лоб.
Схватил старинный бабушкин утюг
ударил в зеркало я с воплем: «оп»!
Кричали зрители: «без пистолета ему тю-тю»!
Ушастый кролик выпал, поскакал под кресло.
Цилиндром кролика накрыл, как бабочку сачком.
Потом как фокусник его достал.
Он так шипел, кусался, плакал, верещал!..
Оглоушил его я кочергой -
обмякло тело, пнул ногой.
Качнул и,.. мой каприз, бросил кролика в огонь.

А дальше - сумрак, полумрак, провал сознания...
Дорога в центр Земли ведет спиралью мироздания.
Напомнила собор мне в Кёльне шпилем вниз.
Крест шпиля плавает в ядре Земли.
Мы шли в зияющую бездну по карнизу.
Звучал хорал «молчи и внемли».
Мой кролик прыгал рядом, иногда вперёд.
Скороговоркой: опоздаем!.. Следил за циферблатом.
Как можно опоздать на бал у Сатаны?
Когда здесь вечность впереди и для попа и для путаны?
Я ясно понял заяц - это тень, моё второе я...
И после смерти жизнь течёт.
Судьба со мной играет в кости нечет-чёт.
Ступенька за ступенькой шли к воротам замка -
горели створчатые окна дымчатым кармином,
как свет гранитного колосса на входе в гавань маяка
и кармы звёзд на небе зла неведомом, ином...

На утро был обнаружен труп Поэта.
Причина смерти: угарный газ.
В субботу вызвана  карета.
Обита чёрным, две корзины белых астр.
Форейтер - леший Козодой, кучер - чёрный грач.
Внутри Кощей, супруга Бестия и домовёнка плач...
Все в чёрном, в руках букеты жёлтых хризантем.
Под моросящий дождь всех тащит конь Пегас.
На голове траурный плюмаж
из перьев страуса и райских птиц - тотем.


25.02.2013