Процесс 10. Монолог хронического очевидца

 "Погоди... На ладонях смола
 Запеклась лиловеющей коркой...
 Жизнь и вправду когда-то была
 И не жаль ее праздной и горькой.

 Только нужно отбросить слова
 И придти на песчаную пустошь,
 И упасть, словно тень от ствола,
 Но меня ты и впредь не отпустишь".

 Игорь Бухбиндер   


  «Мы бренны в этом мире под луной.
       Жизнь только миг. Небытие навеки.
       Кружится во Вселенной шар земной,
       Живут и исчезают человеки...»
Юрий Андропов


10.
    Монолог хронического очевидца

Кремль , словно камень в почке у генсека,
а пуля, как ракета- астероиду.
Международной  станции отсекам
Москва подобна. По прямому проводу-
ацтекский жрец  , пока верстаем план,
предупредить, что, мол, за почкой почка,
из Космоса  -на наш Тенотчитлан…
На том заглохли и тире, и точка.
Глушилки включены . Но голосом Данатыча,
мол, бриллиантами давно торгует дочка
дана наводка …  Вру? Да ну ты чо!
Сигнал  от ГРУ  был передан по рации,
о том, что  станет станция прободной,
и угрожает –разгерметизация,
уже помимо «Радио свободы».

В подъезде, в лифте –выстрел в почку левую,
подбит болид, знать это дело плёвое,
попасть,  прицелясь,   киллерше-жене,
ведь это же не Рио-де-Жане…
И не Париж, где ты творишь  свой «Синтаксис».
В кинотеатрах  сшорканные спинки все
у стульев откидных…«Солярис». Лем…
Ну кто же знал, что так вот приболеем?

Кетцалькоатль –он в пирамиде мраморной,
а Монтесума всё ещё в Кремле,
хозяйственною сумкой морда- рамою-
багетовой  украшена… Мамлеев,
не мямля, и не пожалев отца
народов, объяснил полёт свинца.

Так Океан стреляет сам в себя,
в спецклинике осциллограмму считывая,
пока читает приговор судья
Смирнов, и диссертации защита,
быть может статься, не в ИМЛИ,
в Сорбонне или на краю Земли,
а то и за пределами Галактики,
как  мы в колхозе, на фольклорной практике.

Так Кельвин  у Тарковского, ступая,
по дымным грёзам, там, где боль тупая
глядит на осыпающийся  лик
отца- аннигилирует старик.
Не надо даже пули. У молекул-
нет сил держаться. Все –салям алейкум!
И распадаясь, больше не нужны-
нейтрино эти никому.  Жены
лицо- авоськой  спецпайковой ,
зарёванное, словно горсть земли.
Да внук за тем подглядывает в шёлку,
как тащут вниз поверженного Щёлокова.

Захлёбывается аппарат диалеза,
за полной невозможностью диагноза,
где  Галя –с бриллиантами, где Света,
а где поэт, поющий с того света?
Нельзя уже никак отфильтровать
Буковского в психушке на кровати
от  бунтовавших в Венгрии повстанцев,
и  рвущихся  сквозь щель радиостанций.
 
Скрежещет почка. По отсекам свищ и,
в него извне несчитанные тыщи-
до золота охочих  канкистадоров,
а это, понимаешь, ещё та дыра.
К тому же, то - в боку дыра от пули.
И кривотолки сквозь неё, как улья
жужжащий , агрессивной дезы рой,
а во главе летит Медведев Рой.

Фонтаном  брызжет нефть вовне, и  баррель
упал в цене. И напевают барды,
и  выпал из окошка Башлачёв,
пока  на   даче ели шашлычок.

И я того, увы , не понимаю,
зачем всегда скривляется  прямая,
и сколько тут, ты согласись, не рой,
дыра всегда останется дырой,
горой Магнитною не станет камень в почке...
Зуб выбитый в логической цепочке,
в улыбке примирительной дыра.
Ну что ж тогда? За Веру и Царя!