Диалоги. Мужчина и женщина

– Для счастья обиды клише –
Всё то, что лежит на душе.
Для сердца, обитого жестью, –
фатальность прощального жеста.

Влюблённое сердце ранимо,
возможно, что неизлечимо.
Убийственно жёсткий урок –
потери финальный урон.

– Но в том и субстанция счастья,
что милый мне дарит участье
и нежность. И сердце не ранит.
И душу мою не тиранит.
Живём, повинуясь друг друагу.
Ведь мы потому и су-пруги!

– А чувства?

– Они существуют, пока продолжается жизнь.

– Но Лаура! – выдумка, образ
или сновидений образчик?

– Да нет же! Петрарка – рассказчик
и мистификатор? Увольте!
Воистину: думать извольте!
Они существуют – оба:
и Он, и Она – до гроба
всего человечества. Если
Петрарка забудет Её –
Вот это и будет враньё,
поклёп на любовь и Лауру!

– Опять ты, дружок, за старое:
изволишь вещать небывалое!
Такая любовь нереальна.
Безжалостна и аморальна!
Еще безнадежна, лукава…
Да! Нет на неё управы,
поскольку лишь выбор – и только! –
решает, когда и насколько
позволено сердцу любить
и разуму – быть ли, не быть!

– Любовь и боль! Они вовек едины!
Настолько, что водою не разлить!
Все тяготы и горести – делить,
а для кого-то кажется – влачить...

– И тем себя безмерно утруждать,
и лучшей доли более не ждать:
привычка и усталость,
а под старость –
в остатке боль.
А что с любовью сталось?
Усталая, она в пути отстала,
по простоте душевной заплутала.

– Усталая любовь! Как точно это!
А ранее – стремительный порыв,
когда душа и тело – наразрыв!

– Влюблённый устаёт и от разрывов –
на теле и душе – и от порывов,
истерик, выяснений, обличений,
от бурных чувств, и от нравоучений!

– Есть в области чувств чудеса,
восторги, и вызов забвенью,
когда с неземным откровеньем
душа торжествует над телом,
возносит к небесным приделам
и к вечному чуду любви!
Любовь торжествует над тлением,
над смертию, и над забвением…
Она выпадает из Времени,
Она – естества продолжение,
наглядность и повторение.
Стабильной души воплощение.
И чувств глубина уникальная:
от сердца – до солнца: ментальная.