фазы

отрицание

однажды становится слишком тесно, душно и ясно. наливаешь кофе утром, встаешь под клаксон часов. смотришь на игривые офисные реверансы и раскладываешь по карточкам считанных дураков. назревает опухоль где-то в районе сердца, морщишься – сдохнуть сегодня - удачный ход. они играют в игру, где любовь дешевле выжаренных бифштексов, граждане пассажиры, не задерживайте проход.
говорить с попутчиком, в машине жаться, глотать таблетки и улыбаться всем. воздухом спертым и автострадным дышать, практически напиваться. все, что угодно, лишь бы не думать о ней совсем.

агрессия

она в голове стучит – беспомощный мотылек,
с острым и ядовитым жалом.
кричишь так, что тебя выворачивает между строк,
словно от живота до глотки вспарывают кинжалом.
тянешься к хрупкой и голой шее – скулишь от боли,
смяло пометку «стоп»
будь несчастна, о господи, будь такою,
пусть с тобой никого, никогда, никто.

торг

договоримся: ты будешь с тем, кто на сегодня ближе,
научишься печь, встречать по ночам с работы.
замки от пыли отчистишь, сочинишь парочку четверостиший,
вырастишь василиска, расслабишься от заботы.
а тот, кто с тобой, станет твоим ключом
от сокровищ, драконов, сказок чудного мира.
когда он во сне склоняет голову на плечо,
договоримся: пожалуйста, будь любима.
пока ты дышишь другими – я буду дышать тобой,
договоримся: я буду с тобой незримо.
пока он тебя обнимает и тебе с ним сладостно хорошо,
я буду все это писать тебе, для тебя,
во имя.

отчаяние

тебя некому поднимать, протянешь руку – и пальцев своих в болоте уже не увидишь. затянуло  по горло петлей, по дряхлому стуку узнаешь, что ты, как и мертвые по дну сослепу рыщешь. везде только черная бездна – мертвое, злое море. жизнь опустошена, выжата, бесполезна – здесь растет только мох, полынь, белена, перекати-поле. мертвое, мертвое, мертвое море, не выпить по капле, медленно утонуть. у других расцветают фиалки, левкои, а у меня терновник, чертополох, лопухи и ртуть.
Мертвое, мертвое море – как мне теперь уснуть?

смирение

однажды боль закончит рычать и рваться, опустит голову, грустно взвоет.
я перестану ее бояться, открою клетку, сниму ошейник, пущу на волю,
но к ногам припадет – привыкла, зверюшка, и некуда ей уходить.

я знаю, боль меня уничтожит.
но продолжаю ее кормить.