Они кружатся, рвутся огнями, чугунной леской

 
Они кружатся, рвутся огнями, чугунной леской.
Проверяют себя, представляют себя железкой.
Вены на шее синие и кривые.
Не то что бы все тут добрые, но и не то чтоб злые.
Двигаются расшатанными штанами на брудершафт
Каждый второй тут летчик и космонавт,
Каждый четвертый пьет и еще ругается
Каждый пятый от первых двух вообще мало чем отличается.
Я тут завязывала ботинки тугие и привыкала жить,
вот это меня как раз больше всего страшит =
когда ты вроде еще  шатаешься, но как-то уже стоишь -
как будто не человек ты вовсе, а просто мышь.
Ничего от тебя не зависит:  стоишь - и стой.
И вроде, ты сам себе родственник, самый близкий, почти родной.
А чувствуется – нервы чужие в тебе и смысл весь
Как будто бы инородный. Ни сесть, ни лечь.
Стоишь тут по стойки "смирно" руками в грудь
И сердце пытается нитки с себя стянуть.
А они кружатся так же, тянутся в то же дно
Делают вид что им будто бы все равно.
И я, глядя на всё, вызываю воздушный шар
(Тут потому что вообще невозможно двигаться и дышать.)
А Дома гораздо лучше и дома – Ты.
И тут, безусловно, все замечательно, только вот ...с высоты.